Текст книги "Лабиринт зеркал (СИ)"

Автор книги: Bad_Day_48

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Я творила обман, но мои намерения были чисты. Я лишь хотела внести красоту в серые жизни других, иногда в свою.

Моя мать говорила правду и нанесла ужасный удар по мне и моей вере в людей, ее поступок был злодеянием.

Элис сочиняла сказки, жила фантазиями – это был для нее единственный путь к спасению.

Джейкоб притворялся тем, кем он не был, выглядел милым и добрым парнем, тогда как внутри него жило чудовище.

Каждый использует оба инструмента и сам решает, из каких нитей плести судьбу. Не стоит судить других за их выбор. Глядя в глаза отражениям, я прощаю мать, принимаю ее право быть честной, хоть это и непросто. Я нахожу в себе силы простить Джейкоба. Мне стоило быть внимательнее и сразу заглянуть за красивую оболочку. Мне следует быть осторожнее с тем, что кажется красивым. Я не должна слепо возносить себя на алтарь красоты и служить ей как моему богу. Мне требуется принять не только красоту, но и уродство, как я принимаю не только правду, но и ложь.

Я знаю, что передо мной два пути. Сказать Эдварду правду и долго вымаливать прощение. Не прочитав дневник до конца, я не знаю, не отвернется ли он от меня несмотря на приложенные усилия. Но теперь я могу украсть его бумажник и сжечь газетную вырезку. Предать огню его прошлое и его боль. Сжечь свое прежнее лицо и уничтожить страдания. Моя история почти забылась, и с годами она будет звучать все менее громко, волны, порожденные ей, утихнут. Скорее всего, Эдвард никогда не узнает правды, особенно если мы будем жить в глуши. Я смогу быть счастлива, стоит лишь довериться лжи. Сделать свое прошлое менее отталкивающим.

Что я выиграю, сказав правду? Я лишь потеряю Эдварда и смогу считать себя честной. Но в том, чтобы считать себя честной, нет никакого наслаждения и пользы. И я уже знаю, что выберу другую тропинку. Сверну на дорогу обмана. Она всегда была мне ближе. Я хорошо научилась врать и создавать иллюзии.

Сотни отражений следят за мной. Каждое, как острое лезвие, сдирает новый слой. Моя душа обнажается, и я без страха смотрю на свои несовершенства и признаю пороки так же, как добродетели. Я не идеальна и не стремлюсь к этому. Все, что мне нужно, это моя жизнь и любимый мужчина рядом. Ради себя я готова идти на сделки с совестью и совершать преступления. Если нужно будет защищаться, я не остановлюсь, мои руки помнят, как держать нож. Но я не чудовище, я не причиняю другим боль ни ради забавы, ни во имя придуманных давно чужих моральных принципов. Мне плевать на подсказки и осуждающий шепот. Я бы ради своей дочери солгала.

Словно подхватив мои мысли, чужой голос повторяет «твоей дочери». В одном из зеркал появляется девочка. Прекрасная, нежная, как цветок розы, но такая же колючая, как шиповник. Выращенная среди восхитительных мелодий, прекрасных сказок, потоков любви. Среди ароматов шоколадного печенья и теплого молока. В надежных, но отнюдь не мрачных стенах. Она с детства видит красоту природы – яростный напор весны и мудрую грусть осени. Беззаботность лета и серьезное лицо зимы. Я подарю ей оба мира – и мир прекрасного, где правит король Обман, и суровую реальность, подвластную строгой мадам Правде – слепой и неулыбчивой, чьи тонкие губы лишь изредка трогает улыбка. И чей строгий лик пугает. Я научу свою дочь не бояться. Любить и принимать все, что может дать жизнь, идти посередине улицы, а не прижиматься к одному краю. Я не хочу, чтобы она, как я сама, оторвалась от истины и позволила себе жить иллюзиями, не замечая того, что происходит вокруг. Но я не хочу лишать ее той красоты, что может подарить ложь.

– Здесь каждый встречается с самим собой.

Прямо передо мной, перекрывая одно из отражений, стоит парень. Его круглое простоватое лицо не выражает никаких эмоций.

– Приятно познакомиться. Давно сюда никто не заглядывал. Вы первая, – он достает из воздуха почерневший свиток и делает вид, что внимательно изучает то, что там написано, – ага, первая за тридцать лет. Но, вообще-то, последний мой посетитель был скучным. Святоша, знаете ли. Принял меня за ангела и все время плакал, сидя на коленях и вознося молитвы.

– Если честно, то я не уверена, что ты не галлюцинация.

– Обидно слышать. К сожалению, средств убедить вас у меня нет. Мое могущество осталось в прошлом, и мои силы за последнюю тысячу лет изрядно ослабели. Ах, я ведь должен сказать спасибо за вашу кровь. Эта капля меня взбодрила. А ваша судьба, что открылась мне, взволновала.

– Давай по порядку, дружище.

– Что ж, в этом случае нас ждет долгая беседа. Я осмелюсь предложить перенести нас в более приятное место. В этом лабиринте хорошо познавать себя, но он изрядно мешает сосредоточиться на всем остальном. Человек углубляется в свои мысли и становится невосприимчив к внешним раздражителям.

Я пожимаю плечами. Я не уверена, что смогу самостоятельно выйти из этой комнаты, и если странный парень выведет нас наружу, буду только благодарна. Бросив на меня пристальный взгляд, незнакомец разводит руки, и в следующую секунду без переходов, дрожания воздуха и сияния мы оказываемся в башне. В хорошо знакомой мне комнате, где я завтра и проснусь. Должна буду проснуться.

У окна стоят два громадных кресла, между ними – стол, где на серебряных тарелочках разложены закуски, торчит ваза с фруктами и пять или шесть бутылок с вином.

– Познание себя отнимает много сил, подкрепитесь. Эти вина, – он ласково проводит рукой по пыльной бутылке, – из погребов замка. Замка Теней, вам наверняка известно это его название. Хотя вы вряд ли слышали другие. Например, замок Истины или замок Правды.

– Я не голодна.

– И стоит добавить, что вы не любите истину? – парень лукаво усмехается.

– Возможно, но узнать имя собеседника я не против. Как и то, кто же он на самом деле.

Незнакомец пожимает плечами. Повторяет то самое движение, что недавно проделала я сама.

– У меня нет имени, я не человек. Я могу принять любой облик.

Передо мной вместо парня появляется Элис. В ужасе я отшатываюсь. Я никогда не думала, что смогу увидеть умершую подругу. Но даже готовься я к нашей встрече, вряд ли бы повела себя иначе. Элис такая, какой была много лет назад: молодая, прекрасная. Ее гибкое тело пахнет земляникой и прогретой травой, оно еще не затронуто болезнью.

– Поганая тварь, мерзкое чудовище, – схватив бутылку, я бросаюсь на лже-Элис, намереваясь если не убить, то хотя бы причинить вред неизвестному существу. С какой бы радостью я выпустила ему всю кровь до последней капли, заставила корчиться в муках, сдохнуть, но даже сквозь пелену ярости осознаю свою беспомощность. То, что прожило сотни лет, не победить одной лишь силой своей ненависти и бутылкой вина.

– Видите ли, прекрасная дама, я живу в этих стенах не один, нас тут двое, и второй не так великодушен и смирен, как я. Вы бы назвали его демоном.

Сбитая с толку, я обрушиваю удар на голову существа. Красные струйки вина смачивают короткие волосы Элис, стекают по бледной коже, пачкают ее легкое платье с рисунком из крупных цветов и тонким белым поясом.

Передо мной снова стоит молодой мужчина. Я уверена, что не нанесла повреждений существу и огромная рана на голове – это лишь уловка, способ пробудить во мне жалость.

– Неужели нет других мест?

– Территория, на которой я могу находиться, ограничена. Разумеется, ничто не мешает мне жить в лесу, но наблюдать за деревьями и насекомыми – это, как вы говорите, скука.

– Неужели такие существа способны испытывать человеческие чувства?

– Не совсем, но нечто похожее. Простите, в смерти Элис повинен не я, но я вам сочувствую.

– Это ведь ложь.

– Ложь, – мой собеседник кивает и, наполнив огромный железный кубок вином, долго и жадно пьет. Рана на голове зарастает. – Но вам ведь больше по вкусу ложь. Зачем тогда вы хотите, чтобы я говорил правду? – он злорадно улыбается, довольный тем, что заманил меня в ловушку.

– Значит, возможно, Элис все же убил ты?

– Да. Но это не было актом злости. Таким, как я, чужды понятия добра и зла. Ваша подруга чувствовала себя плохо в этом мире, она хотела уйти. И не глупый вызов, а лишь ее желание подтолкнуло кого-то из нас вмешаться.

Схватившись за голову, я отворачиваюсь от чудовища. Глубоко дышу, подхожу к окну. За стеклом уже начинает подниматься рассвет. Тонкая бледная полоса висит над самой линией горизонта. Черные оголенные стволы деревьев и пышные елки, как никогда, похожи в этот час на армию, боязливо ждущую нападения.

– Вы сделали свой выбор, но, возможно, теперь заходите его изменить, – не вопрос, скорее просьба. Мягкие, почти ласковые интонации в голосе незнакомца заставляют прислушаться, согласиться, отказаться от выбранного пути. – Если выберете ложь, то наверняка будете вместе с Эдвардом Калленом.

Сквозь стену боли и информации, свалившейся на меня, я едва понимаю, о чем говорит чудовище. Мне почти все равно, что я влюблена не в обычного работника со стройки, а во владельца замка Теней. Это не имеет особого значения. Хотя и является важным аргументом к тому, чтобы скрывать правду. Богатые готовы мириться с разными вещами, но не с тюремным прошлым невесты.

– Если выберете правду, останетесь одна. И все же, неужели тот, кого вы любите, не заслужил откровенности. Вы правда хотите, чтобы он бродил во мраке? Вы ведь изначально не желали ему врать.

Я хочу ответить чудовищу, но еще до того, как сознание начинает уплывать, понимаю, что мой ответ духу не нужен. Я знаю ответ, и он его знает. Знает мой выбор.

***

Девушка валится на пол. Несколько синяков, но это она сможет пережить. Странное творение природы, у которого нет названия, ибо никто ему его не давал, перед тем, как исчезнуть, достает из кармана пиджака дневник. Тонкие страницы сами открываются там, где между ними заложен исчерченный каракулями листок. Среди толстых цветных линий можно разобрать надпись. «Мама и папа, люблю». Но Белла Свон должна сделать свой выбор, не зная ни о листке, ни о той, что его разрисовала. Иначе она станет винить себя всю жизнь.