Текст книги "Сотни несказанных слов между нами (СИ)"

Автор книги: Ayris S.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1. Между стеной и морем ==========

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

Эрих Мария Ремарк “Триумфальная арка”

Все произошло слишком быстро.

– Микаса! – вдруг заорал Жан и так резко осадил коня, что бедняга взвился на дыбы, загородив собой происходящее.

Эрен раздраженно вскинул голову и натянул поводья. Чего, черт его дери, Кирштайн так завопил, будто увидел в паре метров от себя титана? Только вот это совершенно невозможно – они с самого утра двигались по равнине, где любого активного гиганта, будь тот хоть трех-, хоть десятиметровый, заметили бы еще за десяток километров. Однако в следующую секунду Эрен понял, что орал Жан не зря: лошадь Микасы – уже без седока – с испуганным ржанием чуть ли не кубарем покатилась по скользкой от недавнего дождя траве под градом мокрых комьев земли и ошметков травы.

Что за?!

Жан наконец справился со своим конем и, выхватив клинки, сместился в сторону. И вот тогда Эрен с остальными наконец поняли причину внезапного переполоха. Тварь пряталась в земле, и теперь, раскидывая вокруг себя земляные фонтаны вперемешку с дерном и куртинами травы, титан вылезал наружу так, будто оживший мертвец вставал из могилы. Эрена передернуло от отвращения. Сколько же лет гигант провел под землей, если в его грязных патлах корни луговых трав настолько плотно переплелись с волосами, что казалось, будто осоки и колокольчики растут прямо из головы, а сам он, перемазанный в земле и дерне, мог бы сойти за глиняного истукана, реши вдруг замереть. Но титан замирать не собирался. Как и отпускать свою добычу, крепко обхватив Микасу за плечи. Не вырваться… И до привода не дотянуться… Пожалуй, за все прошедшие годы еще ни одному гиганту не удавалось застать ее вот так врасплох.

Впервые Эрен видел подругу настолько беспомощной… разве что в редких кошмарах, когда всех его товарищей пожирали титаны, а он мог лишь молча смотреть на происходящее, скованный сонным параличом. Но сон вдруг обернулся явью, а вонючая пасть уже раскрылась и мясистый язык перевалился через неровный край зубов. Еще пара секунд, и позвонки на шее Микасы Аккерман хрустнут.

Почему-то память Эрена в тот момент запечатлела не картину происходящего в целом, а витражные осколки воспоминаний – ярких, четких и до мельчайших деталей подробных. Он не видел и, кажется, даже не слышал… не ощущал… присутствия остальных. Зато слышал хриплый стон титана и всхрап коня Жана, когда тот резко вдавил пятки в бока животному. Видел тонкие пальцы Микасы в каплях грязи и попавшиеся ей под руку пучки полыни, за которую она отчаянно пыталась ухватиться, пока тварь волокла добычу по мокрой траве. Смотрел, как «крылья свободы» на ее зеленом плаще покрываются комьями земли… безвольные и безжизненные. Даже заметил мимолетную растерянность в глазах подруги, тут же утонувшую под адреналиновой волной ярости. Микаса была не из тех, кто покорно готов был расстаться с жизнью.

Но ярче всего в памяти запечатлелся ее полный надежды и ожидания взгляд, которым она на мгновение пронзила Эрена, пока пыталась высвободиться из цепкого хвата твари.

Микаса надеялась на его помощь.

И все это в те краткие мгновения, пока рука Эрена тянулась к рукояти. Он услышал за спиной лошадиную возню и лязг клинков, жалобное ржание раненой кобылы, отрывистый голос Леви и звук собственного сердца. В УПМ смысла не было. Титан вылез только по грудь, и его затылок, скрытый черными волосами и шматками травы, казался легкой целью, тем более что внимание твари было полностью поглощено Микасой.

А в следующий миг по затылку гиганта полоснули два клинка…

Кровь задымилась на лезвиях, мертвая туша повалилась в траву, мерин под Эреном растерянно затоптался на месте, в то время как сам Эрен сжал зубы от злости.

Потому что его оружие осталось чистым.

Это клинки Жана дымились сейчас победой.

И это Кирштайн, уже соскочив с лошади, напару с подоспевшим Конни помогал Микасе выбраться из обжигающей хватки титана. Это ему она сказала тихое «спасибо», пока Эрен продолжал из седла наблюдать за возней, изображая упрямую безучастность, потому что так и не нашел в себе силы смириться с «поражением».

Тогда, два дня назад, у безымянного холма отряд оставил пятно выжженной от титана травы, лошадь, которую Леви пришлось застрелить – та сломала ногу и так и не смогла подняться, – и желание Эрена общаться с Микасой, Жаном и всеми остальными.

После этого случая Эрен горел молчаливой яростью. Он снова упустил шанс доказать самому себе, всем, а главное Микасе, что больше не только не нуждается в ее опеке, но и сам может защитить кого угодно. Даже ее. Доказать наконец ей, что Эрен Йегер – уже не сопляк, которого каждый раз спасала от тумаков соседских мальчишек девчонка… Как же это всегда было унизительно…

Впрочем, тот факт, что в итоге Микасу спас Жан, Эрен воспринял не менее болезненно, хотя с трудом в этом себе сознался. Он недовольно зыркнул в сторону Жана. Тот осмелел (или оборзел?) настолько, что, видимо, возомнив себя личным телохранителем Микасы, теперь каждый раз не упускал шанса оказаться к ней поближе. Вот и сейчас что-то рассказывал ей, пока она отрешенно смотрела вперед и изредка кивала. Эрен даже зубами скрипнул от бешенства и крепче сжал поводья. Лошадиная Морда теперь до конца своих дней будет ходить, выпятив грудь колесом от того, что среагировал быстрее Йегера. А Микаса будет ему благодарна за свое спасение и станет относиться гораздо теплее… и внимательнее. Хотя какая, к черту, разница? Может, так даже лучше – зато Эрен останется без ее навязчивого присмотра. Логика подобных рассуждений казалась молодому человеку безупречной, только почему-то легче все равно не становилось. Даже наоборот. Эрена подобная перспектива злила. В причины он, правда, решил не вдаваться – слишком страшно стало копаться в мотивах своих внезапных душевных терзаний.

Голос Армина настиг Эрена в темных глубинах мыслей и вернул в реальность:

– Один гигант за последние два дня. – Друг подстроил ход кобылы под темп эреновского мерина. – Что думаешь, Эрен? Мы уже близки к тому, чтобы освободить весь остров от титанов?

В пекло этого Жана, нужно думать о другом. Очередная операция по зачистке Парадиза шла полным ходом и на этот раз, кажется, вымотала всех. Особенно Эрена. Редкие стычки с титанами, длинные дневные переходы, болтовня Жана и высокомерный взгляд капитана Леви – лишь малая часть длинного списка раздражающих его факторов. Однако и это все казалось пустячным по сравнению с тем, что Эрена одолевало чувство растраченного впустую времени. По разработанному долгосрочному плану первоочередной задачей значился пункт о минимизации потерь разведчиков и гражданских в будущем, а для этого нужно было разобраться с шатающимися по внешним землям гигантами. Однако, по мнению Эрена Йегера, они слишком усердно взялись за это дело и с каждым дневным переходом все дальше удалялись в сторону от гавани, от океана, от истинных врагов острова Парадиз и от свободы… а главное, все реже натыкались на титанов.

Эрен недовольно зыркнул на спину капитана впереди:

– Надеюсь, Леви не взбредет в голову в итоге устроить марш-бросок по всей территории внешних земель.

– Да, – кивнул Армин, скорее своим мыслям, чем ответу друга. – Все-таки командор Ханджи оказалась права насчет титанов, и основная их масса бродила между той гаванью и вдоль стены Мария…

– Ну знаете, – вмешался Жан, державшийся чуть поодаль, что, впрочем, не мешало ему слышать весь разговор и вставлять при желании свои комментарии, – за сто с лишним лет можно с десяток раз обойти весь остров прогулочным шагом.

– Похоже, что со временем жизненные процессы титанов угасают и им перестает нравиться «гулять», – напомнил Армин о выводах, к которым они недавно пришли сообща.

Друг был прав, но продолжать пустую болтовню у Эрена сейчас не было никакого желания, поэтому он молча кивнул вместо ответа, после чего устремил взгляд на холмистую долину справа и едва подавил острое желание пустить коня в галоп. Вот бы рвануть по склону вниз. Без мыслей. И без цели. Туда, где солнце сейчас отдает последние крохи тепла вечеру, где на бескрайнем просторе пятна перелесков островами возвышаются над золотым морем весеннего разнотравья, а ветер катит волны по осоковым холмам… точнее курганам… ставшим временными могилами десяткам титанов, уставших бродить по острову.

– Вон там, смотрите! – Саша тем временем указала вперед по направлению движения отряда. – Гигантские деревья! Капитан Леви, там у нас сегодня ночевка?

– Да, – Леви обернулся и окинул всех внимательным взглядом. – А за ним, судя по картам, должны быть река Гьёлль и крепость Модгуд.

Наконец-то! Модгуд – конечная цель их вылазки, теперь не казалась просто пиктограммой, а обрела вполне реальные ориентиры. Если, конечно, вообще существовала, хотя карта пока не обманула их ни разу. Даже скалистый гребень, вдоль которого отряд из семи человек двигался уже добрый час, нашел свое место на том бумажном огрызке, длинным червяком растянувшись до кляксы с обозначением участка леса гигантских деревьев. После Модгуда, вспомнил Эрен разговор недельной давности, они повернут обратно и тем же путем вернутся домой.

– Эрен… – услышал он голос Микасы. Так засмотрелся на долину впереди, что не заметил, как девушка пристроила свою новую лошадь рядом, по другую сторону от кобылы Армина. – С тобой все в порядке?

– Да, – ответил Эрен, так и не взглянув на нее.

– Выглядишь подавленным…

– Хватит меня опекать, – процедил он сквозь зубы, после чего щелкнул языком, переводя своего мерина с рыси на галоп.

– Эй! – окрик Леви остался далеко позади. – Йегер! Вернись, придурок!

Да пошло оно все! Эрен и не думал останавливаться.

Свист ветра в ушах заглушил остальные звуки мира, а закатное солнце зажгло в траве миллионы рубиновых капель, которые кровавыми брызгами разлетались из-под копыт мерина, понесшегося с восторгом навстречу свободе. В этом они с Эреном были похожи. Эрен тоже несся к свободе…

Или…

Или трусливо убегал от тех, кто остался позади? От своей не до конца понятной злости и от последних брошенных Микасе слов. Обидных и несправедливых.

Пытался убежать от самого себя?

Может, он, и правда, придурок?

«Я хочу стать сильнее, чтобы наконец суметь защитить тебя и всех, кто мне дорог».

========== Глава 2. Между сном и явью ==========

Вечерело. Каменные блоки еще хранили остатки дневного зноя, и Жан ощутил это тепло ладонью, когда невзначай коснулся шероховатой поверхности полуразрушенной стены. Днем здесь наверняка было чертовски жарко. Правда, где «здесь» – он не знал, да это сейчас и не имело значения, ведь во снах пространство и время зачастую теряют четкие очертания. Сон? Да, всего лишь сон, из-за чего мир для Жана Кирштайна в эту самую минуту сузился до выжженных развалин крепости, заходящего за горизонт солнца на той стороне опаленной пустоши и стоявшей рядом Микасы.

Микаса… Так близко, что можно протянуть руку и коснуться. Терпкое волнение прокатилось по коже вместе с дуновением сухого ветра, обожгло щеки жаром и оставило в горле едкую горечь.

В глазах Микасы догорал закат, и Жану казалось, что он еще ни разу в жизни не видел ничего тревожнее, чем этот багрянец в темных омутах глаз. Она застыла неподвижным изваянием и, не мигая, смотрела вслед кровавому солнцу. Опустошенная, одинокая, потерянная и, словно развалины этой крепости, выжженная дотла яростным пламенем безжалостного светила. Жан не хотел смотреть на солнце – Жан его презирал. И ждал того же от Микасы, пытался различить в ее взгляде ненависть к тому, что оставило после себя только мертвый жар… Но она будто не замечала ни темных развалин под собой, ни обугленной земли вокруг, ни моря крови на небе, в которое погружался диск божественного светила. В ее глазах тревога уступала место страху, и каким-то шестым чувством Жан вдруг понял, что Микаса Аккерман – один из сильнейших бойцов разведкорпуса – больше всего сейчас боится остаться в темноте.

– Микаса? – неуверенно позвал он.

Она не отозвалась и обратила на него внимание только после того, как в ее глазах потух последний луч зловещего солнца. Повернула голову и в безмолвных сумерках тихо спросила:

– А чего боишься ты?

Одиночества.

Жана страшило одиночество. Больше всего он боялся остаться единственным стражем черной крепости: узником развалин, застрявшим в вечности. Упустить Микасу. Позволить ей уйти вслед за солнцем.

Потому что там, куда уходило солнце, ее ждала смерть.

Вот почему… или сейчас, или никогда…

Жан протянул руку, и его пальцы нырнули в завесу ее волос: трепетно и аккуратно. С почтением. Совсем не так, как сделали это пальцы кого-то другого… давно… из иного времени и иного мира… кого-то грубого, нестерпимо яркого… и оставляющего за собой лишь эхо голосов прошлого:

«…А не слишком ли у тебя длинные волосы? Зацепятся за что-нибудь во время отработки маневрирования, и поминай как звали…»

«Да… Ладно… Придется подстричься…»

– Останься со мной, Микаса… – пробормотал он во внезапном порыве то ли храбрости, то ли отчаяния, пропуская сквозь пальцы темные пряди… мягкие… почти невесомые…

– Останусь, – тихо ответила она, и первая вечерняя звезда над головой Микасы блеснула надеждой в их выжженном мире.

Счастье переполнило Жана до краев и выплеснулось на лицо улыбкой, которую уже в следующую секунду стерла боль, пронзившая плечо. Удар расколол сон надвое – словно огромная рука гиганта, вытащил молодого человека из забвения и плена теплого взгляда.

Когда он открыл глаза, ночное небо рассыпало мириады звезд над головой, часть которых тут же заслонил силуэт с занесенным кулаком. На этот раз удар пришелся в рыхлую древесину ствола гигантского дерева.

Мигом проснувшись, Жан не остался в долгу и зарядил Эрену в живот.

– Ты че творишь, мудила! – заорал он на придурка Йегера, который посреди ночи набросился на боевого товарища с кулаками. – Совсем, что ли!

– Даже во сне не можешь держать свой язык за зубами, – раздраженно зашипел Эрен, и пламя факела за его спиной взметнулось на мгновение вверх, напомнив Жану о солнце из сновидения. – Бесишь! Всех своим бормотанием сейчас разбудишь!

– Я что, разговаривал? – вдруг смутился молодой человек, вспомнив мимолетный образ Микасы и пальцы в ее волосах.

Неужели он действительно так громко что-то сказал, что разбудил Эрена? Вряд ли. Значит, Йегера взбесило другое… Произнесенное вслух имя?

– Эй, – раздался сверху недовольный голос капитана Леви, – вы чего там устроили? Не спится? Тогда идите смените Конни на посту.

– Но сейчас очередь Саши… – опрометчиво попытался возразить Жан.

– Быстро, я сказал! – последовал приказ сверху. – Оба!

– Есть, сэр! – отчеканили они хором.

Звезды вместе с тонким огрызком стареющего месяца тонули в широкой ленте реки: Гьёлль растянулась причудливыми изгибами на многие километры впереди. Нрав у нее оказался норовистым, и виной тому были недавние дожди в горах. Бурное течение с водоворотами и порогами вспенивало воду, вгрызалось в крутые берега на поворотах и стачивало материнскую породу острова, медленно, но верно меняя свое извилистое русло. Вода бурлила и ревела. Усыпляла. Жан перевел взгляд на еле различимые очертания крепости Модгуд на том берегу и сонно зевнул:

– Надеюсь, ты понимаешь, что это из-за твоих пубертатных закидонов, мудила, мы оба бодрствуем, – язвительно напомнил он Эрену, расположившемуся в метре от Жана на той же ветке.

Закутанный в плащ почти до носа, «надежда человечества» сейчас меньше всего напоминал спасителя, а вот нахохлившегося воробья – очень даже.

– Единственный тут с пубертатными закидонами – это ты, озабоченный… – Эрен хмуро смотрел только перед собой, буравя тяжелым взглядом то ли реку, то ли мост, то ли крепость. – Это не я во сне черте чем занимаюсь…

Хорошо что света от единственного факела было недостаточно, иначе любой смог бы различить вспыхнувшие уши Жана, которому стало стыдно не за приснившееся, а за то, что мог там себе напридумывать Йегер.

– А тебе-то какое дело до моих снов? – огрызнулся он, затем в упор посмотрел на Эрена и отчеканил: – Ты ей не хозяин, и она не твоя собственность. Запомни это, Эрен Йегер.

Молчание затянулось. Эрен продолжал смотреть только вперед, и Жан уж было решил, что идиотский разговор на этом закончится, однако Йегер вдруг сказал:

– И не твоя, чтобы ты тянул к ней свои лапища. – Снова долгая пауза. – Даже во сне.

– Ты совсем поехал?! Как я могу контролировать свои сны?! – искренне возмутился Жан и почти сразу же с усмешкой добавил: – А слабо поклясться мне сейчас, что все те разы, что ты бормотал в подушку «Микаса», тебе не снилось ничего, что выходило бы за рамки приличий?

Вообще-то Эрен во сне за болтовней ни разу замечен не был. Жан блефовал, чтобы лишний раз позлить этого идиота и полюбоваться, как «нахохлившийся воробышек» перестанет делать морду кирпичом, однако реакция Йегера оказалась совсем не той, на которую рассчитывал молодой человек. Вместо того чтобы вспыхнуть от злости или праведного возмущения, Эрен вдруг растерялся… но тут же справился с собой:

– Че за бред! – отрезал он. – Я не разговариваю во сне.

Жан удивленно уставился на профиль Эрена. Мысли в его голове закрутились в вихре сомнений: правильно ли он истолковал реакцию? Этот встревоженный взгляд и стиснутые в тонкую полоску губы. Неужели он… только что случайно попал в цель?!

Губы Эрена снова разомкнулись:

– Мы семья, – услышал Жан его еле различимый шепот, едва пробившийся сквозь шум ночного леса и бурление Гьёлль.

И отчего-то молодой человек понял, что эти слова предназначены не для него. Эрену не было никакого дела до того, что о нем думает кто-либо другой из ребят отряда – в эту самую минуту Эрен Йегер пытался убедить себя в истинности им же произнесенных слов…

А в следующее мгновение все это стало уже неважно, потому что боковым зрением Жан уловил какое-то движение под собой. Он лениво перевел взгляд с приятеля в темный полог леса внизу и в пляшущем свете факела вдруг различил огромную руку, а затем и жуткий пустой взгляд гиганта всего лишь в нескольких метрах от себя.

– Бля! – вырвался невольный вскрик из горла, и Жан подскочил с места, выхватив клинок, все еще не веря своим глазам. – Титан! – заорал он что есть мочи, перекрыв своим зычным голосом все ночные звуки.

Верилось с трудом, но гигант карабкался вверх по стволу дерева. По тому самому, где оба молодых человека сейчас несли караул. Его движения – проворные и почти бесшумные – больше напоминали движения обученной обезьяны, нежели неразумного пустоголового существа. Возможно, днем такой аномальный гигант не показался бы большой угрозой, только вот ночью подобное открытие не сулило ничего хорошего. Правда, медлить и размышлять времени сейчас не было.

Маневрировать в густой тьме казалось по меньшей мере дуростью и больше походило на попытку суицида. Жан почти наугад выпустил тросы одновременно с Эреном, и они, не сговариваясь, смогли в полете полоснуть по уязвимому месту твари, а затем, перегруппировавшись, оказаться уже на другой ветке бок о бок друг с другом – взвинченные и настороженные. Все-таки странные у них сложились отношения за годы кадетства: презрительное соперничество в краткие моменты спокойствия и полная согласованность и взаимопонимание в минуты опасности…

– Откуда он взялся? – Йегер хмуро вглядывался в темноту, где только что исчезла мертвая туша гиганта, и, как и Жан, вряд ли мог различить хоть что-то, кроме черноты.

Жан задавался тем же вопросом, но больше всего его волновало еще кое-что: сколько таких аномальных может прятаться в этом лесу? Однако… они ведь в сумерках успели осмотреть подлесок прежде, чем расположиться на ночлег, и не нашли ничего подозрительного. Значит, титан пришел за ними с равнины? Вполне вероятно, что дурной эреновский галоп накануне потревожил кого-то из спящих в холмах и теперь один или несколько гигантов оказались здесь. Хотя какая, к черту, разница?

Услышав шорох в стороне, молодой человек резко дернулся, выставив клинки, но, к счастью, на соседней ветви оказался всего лишь Армин. Он как раз зажег факел, и теперь Жан смог увидеть стоящих рядом с Арлертом Микасу, Сашу и Конни – всех в полной боевой готовности.

– Они что, из аномальных чистых, которые могут двигаться при лунном свете? – удивленно спросил Армин без лишних предисловий. – Так далеко от гавани?

– Потом разберемся, – холодно ответила Микаса и отвернулась, чтобы взять под контроль участок за спинами друзей.

Как всегда холодная и сосредоточенная, разве что легкий беспорядок волос выдавал в ней то, что еще минуту назад девушка спала. Жан, разглядывая ее выпрямленную спину, понимал, что она уже давно сорвалась бы с места, как и все остальные, да вот только темнота мешала. Лес – их друг и союзник днем, ночью внезапно обернулся для маленького отряда ловушкой.

Неужели это расплата за излишнюю самоуверенность и беспечность?

– Там еще двое лезут! – Конни, только что зажегший пару новых факелов (чем больше света, тем лучше), махнул одним из них в сторону соседнего дерева, чтобы и остальные могли увидеть белесые пятна лиц гигантов и то, насколько проворно они управлялись с ветками, с каждым мгновением все ближе подбираясь к отряду.

Жан снова выругался:

– Бля! Не два! Больше!

Сощурившись, он вглядывался в глубь леса, где языки пламени теперь зловеще мерцали крохотными огоньками-отражениями в еще нескольких парах глаз.

– Ни хрена не видно! – сердито мотала головой Саша из стороны в сторону.

А затем Жан увидел, как в абсолютной тьме вспыхнули клинки, поймав на миг отблеск одного из факелов… Ближайшая пара глаз исчезла, и мертвый гигант с громким треском ломаемых сучьев повалился вниз. Леви! Они совсем забыли про капитана, который, кажется, только что в очередной раз доказал сосункам из сто четвертого, насколько крут бывает Леви Аккерман, когда дело касается стычек с гигантами. Пока они болтали, сгрудившись в кучу будто стая неопытных юнцов, тот смог в кромешной тьме завалить титана. Как такое вообще возможно?!

– Все вниз к лошадям! – тем временем раздался отрывистый голос капитана Леви уже откуда-то снизу. – Дадим отпор на открытом пространстве! Если не получится, отступим по мосту к крепости!

– Но, сэр! Мы не выяснили состояние моста!.. – воскликнул Армин.

– И не выясним, если нас тут сожрут в темноте! – безапелляционно парировал Леви уже с лошади. Факел в его руке еще ненамного сократил риск промазать стальными наконечниками мимо ветви или ствола, когда подчиненные будут спускаться вниз. – Эрен! Прикрываешь нас!

– Есть, сэр!

Времени медлить не осталось – гиганты подбирались все ближе, окружая группу людей в полукольцо. Бледные пятна их гротескных лиц казались обманчиво живыми и наполненными эмоциями. Но Жан понимал, что это всего лишь иллюзия света и тени. Они уже не люди, хоть и были ими когда-то. Черт! Как же тяжело ему было принять и поверить в это…

Перед тем как сигануть к земле на тросах, Микаса оглянулась и взглянула на Эрена. Впрочем, ничего нового. Что бы ни говорил ей этот выскочка накануне, как бы по-скотски себя ни вел – Микаса Аккерман неизменно продолжала опекать Эрена Йегера. Всегда и всюду. Жан снова задался вопросом: что связывало этих двоих? Что за невидимые нити судьбы тугими узлами – намертво – привязали их так крепко друг к другу… Настолько, что даже Эрен, как бы ни пытался изображать безразличие, как бы ни старался держать дистанцию и выпутаться из этих «нитей», иногда оказывался не в силах сопротивляться их действию и готов был навставлять пиздюлей за Микасу кому угодно без разбора: будь то Жан, ненароком шепнувший во сне ее имя, или пятнадцатиметровый гигант, решивший ее сожрать… И при этом вести себя по отношению к девушке, выручавшей его задницу сотни раз, как последний идиот. Вынуждая раз за разом рисковать собой ради его спасения и не считающий себя обязанным сказать той даже «спасибо»… Хренов эгоист!

Жан тоже взглянул на Эрена напоследок и в тысячный раз с досадой подумал, что такой идиота кусок, как Йегер, не достоин Микасы.

«Ты худшее, что есть в ее жизни, Эрен».

========== Глава 3. Между зверем и человеком ==========

Ты можешь привыкнуть к виду крови и к изуродованным телам, можешь научиться сдерживать крик отчаяния и слезы ужаса, когда на твоих глазах умирают люди… Но ты никогда не сможешь привыкнуть к собственной боли. Эрен знал это как никто другой и вспоминал всякий раз, когда вынужден был прокусывать кожу на руке, чтобы обратиться в титана. Впрочем, велика ли цена за возможность спасти дорогих тебе людей?

Вот и сейчас он поднес кисть ко рту и замер на ветке гигантского дерева у кромки леса. Нужно было выждать еще чуть-чуть, чтобы позволить отряду отойти на безопасное расстояние. Там, впереди, капитан Леви вел ребят по направлению к мосту. В ореоле желтых чадящих факелов лошади длинной вереницей скакали по еле различимой змейке заросшего тракта, и за ними косолапо-неуклюже топали несколько гигантов: парочка шести-и трое восьмиметровых. Не такая уж и большая опасность, учитывая их медлительность. Эрен хмыкнул и подумал, что лазали по деревьям они куда резвее. Что за странность? Впрочем, ему же легче. Значит, он и в одиночку сможет разобраться с этой аномальной компанией, не вынуждая друзей лишний раз тратить газ с лезвиями и рисковать собой.

В одиночку…

Сколько раз за прошедшие годы эти безумцы и десятки других людей защищали его, иногда ценой собственной жизни? Сколько раз в будущем он сможет отплатить долг живым и защитить то, что дорого, в одиночку? Сможет ли? Найдет ли в себе силы? Храбрость? Решительность? Какой бы ад ни поджидал впереди? Будь то горстка косолапых гигантов или враги по ту сторону моря… Он должен…

Сигнальная ракета красной стрелой пронзила ночь, и Эрен с ожесточением впился зубами в собственную кисть. Боль на краткий миг стерла все мысли, выплеснулась адреналиновой волной в кровяное русло и запустила цепочку реакций, превративших его в настоящего демона – достойного носителя силы прародительницы Имир.

Как-то Микаса спросила его, каково это – быть титаном? Эрен тогда только пожал плечами: не хотелось тревожить ее лишними мыслями. Однако сам с собой он был честен. Форма титана давала Эрену Йегеру ощущение силы, высвобождала изнутри нечто звериное – дикое и яростное. Похожее на первозданную мощь беспощадной стихии. Гасила человеческие чувства, но взамен будила инстинкты хищника и плохо контролируемое ощущение ненасытной жажды убийства… Убийства не ради развлечения, но ради выживания. Обостряла слух, обоняние, реакции внутри… и даже способность чувствовать себя частью этого огромного мира.

Эйфория? Да. Пьянящее чувство эйфории зверя, вышедшего на охоту.

Главное, не забыть, что ты человек…

Эрен бросился вслед за косолапыми, которые пока не заметили его. Первым на его пути попался восьмиметровый грузный гигант, не успевший даже увидеть того, кто вгрызся в его уязвимое место ниже затылка и навсегда освободил беднягу от мучений – затяжного кошмара, длившегося для него, возможно, не один десяток лет. Титан Эрена с упоением рванул рыхлую плоть зубами, разбрызгав фонтаном темную «кровь», которая липкими горячими каплями осела на лице и торсе, запачкала волосы и тут же с шипением начала испаряться, в то время как тело мертвого гиганта даже не успело опасть на землю. Запах гари защекотал ноздри, а сгустки крови с кусками вырванных волокон мяса под когтями еще сильнее подстегнули охотничий инстинкт, и Эрен, повинуясь звериному зову внутри, кинулся к следующей жертве.

Рвать…

Грызть…

Убивать…

Раньше гиганты были врагами, которых он ненавидел и которых поклялся уничтожить. Раньше в нем по жилам текла огнем ненависть к этим отродьям… но теперь, с пришедшими воспоминаниями отца, Эрен убивал гигантов без человеческих эмоций. Ненависти заслуживали не они, а те, другие, что обрекали элдийцев лишаться человеческого облика и влачить жалкое существование, скитаясь по Парадизу…

Истинные враги!

Твари!

Очередной мертвый гигант упал к ногам Эрена. Еще одного с оторванной головой и прокушенным загривком, он отбросил в сторону реки. Взбалмошная Гьёлль благодарно приняла подношение, что скатилось в стремительный поток с крутого берега, и пар от мертвой туши на несколько секунд укрыл мост и всадников около него плотным белым облаком.

В охотничьем запале Эрен на какое-то мгновение вообще забыл про присутствие отряда. Ему просто нравилось ощущать свою силу… и свободу от всего приземленно-человеческого. Будучи титаном, он не ведал ни страха, ни сомнений – ничего, что затуманивало мозг и терзало душу в последние месяцы. Сейчас он видел перед собой цель, которую нужно было уничтожить, и он ее уничтожал. Без сожалений и раздумий. Без мук совести и метаний сердца…

Двух оставшихся шестиметровых гигантов Эрен разорвал практически пополам, с ликующим остервенением вырвав зубами куски мяса у основания их позвоночников, а затем вскинул голову к тонкому серпу месяца и утробно зарычал – громко, неистово и свирепо. Рев победителя громовым раскатом всколыхнул ночь и покатился волной по спящим окрестностям крепости Модгуд наперегонки с водами Гьёлль.

– Эрен! Еще идут! – раздался неожиданно предупреждающий крик Микасы.

Такой отрезвляющий и такой… человеческий.

Эрен отрывисто выдохнул, приходя в себя. Оглянулся в сторону леса и увидел силуэты еще троих гигантов, неторопливо топающих из тьмы под деревьями. Все такие же медленные и косолапые, они брели по дороге навстречу своей смерти – атакующему титану. Мимолетное чувство гордости проснулось в Эрене и вынудило его снова обратить внимание на сто четвертый отряд, который за эти минуты схватки не замарал ни одного клинка и не подверг себя напрасному риску. Однако даже будучи в безопасности они смотрели на титана Эрена с настороженным чувством ожидания, готовые в любой момент кинуться к нему на выручку без лишних слов и колебаний. Хрупкие люди. Сильные в своем бесстрашии защищать его. Его друзья. Те, кто все это время не давал ему забыть свою человеческую сущность даже в шкуре огромного «демона»…

В свете нескольких факелов лица приятелей отчего-то показались Эрену скорбными, темными и похожими друг на друга. Разве что светлая макушка Армина белесым пятном выделялась среди остальных, а в гладких волосах Микасы чарующе танцевали блики огня от Сашиного факела…

Только вот факел внезапно дернулся, вывалился из ее рук и упал в траву. В тот же миг тишину ночи прорезало громкое ржание лошади, которая вдруг по холку ушла под землю, да так неожиданно, что только отменная реакция девушки и оказавшийся рядом Жан не позволили ей спланировать носом вниз под копыта беснующегося животного.