Текст книги "Меч и Магия: Сердце Земли (СИ)"

Автор книги: Avtorativ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

– Оставь, – буркнул Расва́к, предотвратив выстрел охотницы. – Деревня горит. Кровь оплачена. Пусть уходят. Победа за нами.

– Нет! – прорычал Дух Песков. – Пока жив проклятый барон, орки не получат победу!

– Ублюдок надолго запомнит этот позор! Золотой муж бежит, Крог! Нам незачем…

– Так, Расвак чтит память клана?! Так, чтит память вождя и братьев?! Враг бежит! Враг слаб! Настало время выйти на настоящую охоту!

Молодой орк опустил взгляд. На его лице воссиял оскал, а в глазах вспыхнули искры.

– Победа или смерть! – глаза тра’вага едва не вспыхнули огнём, и более никто не противился его зову. – За «Дикое Ухо»!

Орки последовали за людьми, бегущими через северные врата, однако их путь был преграждён группой воинов в чёрно-жёлтых гербовых накидках. Десяток израненных инквизиторов – половина от изначального числа, выстроились в шеренгу у врат и готовились к решающей битве.

– Орки! – вдруг послышался голос одного из людей – лидера инквизиторов. Иоан сделал пару шагов вперёд, выступив перед своим строем. В его руках, наряду с щитом виднелся некий предмет. – Остановитесь! С вами говорит инквизитор сэр Иоан Радомир. Я – лидер инквизиции и карательного отряда имперской армии. Я – тот человек, что истребил ваш клан и предал огню вашу обитель. Вы, посмели творить бесчинства среди земель Священной Империи и поплатитесь за содеянное! Каждый из вас, кто намеревается переступить эту границу будет сражён моей рукой, – лёгким движением, инквизитор отправил в полет предмет, находившийся в его руке, и тут же обнажил меч. – Кто готов принять вызов?

Лица орков исказились в злобных оскалах. Послышался рык. Нечто округлое, брошенное Иоаном, ударилось о землю и явило себя в свете веронского огня.

– Травгар, – беззвучно промолвил Крог.

Зрелище попросту шокировало орка. Он прекрасно понимал обычай взятия трофеев. Некогда и сам Дух Песков собирал головы рыцарей и порубленных детей Ургаша, но лишь самых достойных противников. Каждый трофей, полученный в схватке с могучим врагом, служил свидетельством силы тра’вага. Каждый трофей приносил ему славу и честь. Но кому мог принести славу старый шаман, из-за травмы едва способный держать топор? Нет. Это был не военный трофей. Это была усмешка на потеху солдатне – свидетельство их гнусной победы, усмешка над «Диким Ухом», его вождём и великими духами. Орк, которого Крог считал воплощением благоразумия, орк, что научил его как примириться с собой – его третий отец, отец его жены и дед дочери был мёртв, убит как животное на скотобойне.

Всё, что происходило до этого момента, потеряло своё значение. Лицо старого шамана застыло в неистовом, полном ярости оскале. Несомненно, он погиб в бою, сражаясь за жизни своей семьи. Как и подобает настоящему воину, он не испугался смерти.

Дух Песков и сам не заметил сколь стремительно ускорился шаг. Чистая, первородная ярость заполняла его разум, тело и волю. Он больше не пытался сдерживаться, не пытался направить ярость, как делал это всю свою жизнь. Что-то щёлкнуло глубоко внутри, воскресив в сознании давно забытые образы. До сего момента Крог шёл за головой барона, но теперь…

«Убью барона! Убью инквизитора! УБЬЮ… – звучал демонический голос в голове тра’вага. – ВСЕХ!»

Чёрный клинок взревел в воздухе, врезавшись в «Щит Света» – заклинание сотворённое Иоаном. Удар воистину чудовищной силы, способный прорубить строй или разрубить шею дракона. Но магическая защита устояла. Инквизитор поднял щит, сокращая дистанцию, и тут же перешёл к контратаке. Серебряный клинок дважды свистнул в воздухе, распоров мускулистое предплечье. Хлынула кровь, но Дух Песков даже не заметил. Ему было плевать на потуги инквизитора, его мастерство и магические фокусы.

Второй удар «Кроворуба» едва не сбил Иоана с ног, третий – окончательно превратил его щит и кости плеча в осколки, четвёртый – лишил Радомира меча и руки, что удерживала серебряную рукоять.

– За… Эльрата… – прозвучали последние слова из уст Иоана, прежде чем чёрный клинок рухнул на его голову.

Инквизиторы продолжали держать строй. Совместными усилиями они создали мощное защитное заклинание, подобное тому, что сотворил Иоан. Однако, оркам не было дела до проклятого колдовства. Они попросту рвались вперёд, врезаясь в магический барьер всей тяжестью своих ударов, тем самым истощая боевых жрецов.

К чести инквизиторов, они смоли удерживать защиту в течение нескольких продолжительных минут, пока натиск орков окончательно не разрушил заклинание. Более не было никаких хитростей и козырей. Был лишь открытый бой на ближней дистанции…

Ценой своих жизней, Иоан и его подручные дали беженцам шанс. Когда орки покинули пылающие стены деревни, расстояние до хвоста колонны превышало три сотни шагов. Люди бежали по промёрзшим полям подальше от огня и смерти. Многие несли на руках детей, держали за руки стариков, другие – истекали кровью и дрогли от мороза в мокрой одежде после отчаянного тушения огня.

Однако отнюдь не пожар и холод являлись главной проблемой в сей тяжёлый час, ибо Нашак и его стая уже начали свою охоту.

Как и орки, ак’рик не знали разницы между людьми, загоняя тех подобно стаду. Звери не знали жалости, не знали пощады, они резали путь, находили отстающих и рвали плоть капканами своих челюстей. Израненные имперские солдаты попросту не успевали реагировать на выпады со стороны волков. Раз за разом звери утаскивали новые жертвы, следуя командам Нашака, что координировал стаю, приказывая отступать и вновь давая свободу действий.

Волки охотились. Волки рвали. Волки вселяли страх.

– Выстроить авангард на шесть часов! – воскликнул барон и, обнажив сталь золотистого меча, самолично возглавил строй. – Не дадим тварям преследовать крестьян! Мальберт, защищайте беженцев! Сарктур, стройся!

Воины тот час заняли места подле своего командира, воодушевлённые его поступком.

Можно ли назвать барона Фридриха Каствуда хорошим человеком? Отнюдь. Это был человек своенравный и жестокий, имевший своеобразный моральный кодекс. Однако Каствуд был воином. Он уважал своих бойцов, ценил их отвагу и верность, так же сильно, как и они ценили его.

Вскоре, к строю присоединилось и подкрепление крестьян. Как и солдаты, деревенские жители бились насмерть, отражая нападки волков. Никто не собирался спокойно смотреть, как звери рвут их друзей или утаскивают очередную женщину, что защищала собой дитя. Ныне, трусость вела к поражению, а цена поражения была слишком высока. Люди стояли насмерть за жизни своих семей.

– Ни шагу назад! Никто, если не мы!

Ак’рик продолжили атаковать, но встретились с сопротивлением и ударами острых стальных копий. Раздался жалобный визг. Сталь ранила шкуры и дробила кости. Попытки обойти с тыла неизменно оборачивались новыми ранами, а плотность строя отрицала саму возможность отыскать одинокую цель. Звери, приученные вести охоту, не могли противостоять шеренге вооружённых солдат. Дисциплина и строй нивелировали звериную мощь и охотничьи инстинкты.

– Даза! – послышался рёв Нашака – приказ к отступлению.

– Каствуд! – видя воина в золотистом доспехе, взревел Дух Песков. – Убью!

Тра’вага ринулся вперёд, не дожидаясь остальных орков и вскоре, обрушился на врага подобно стихийному бедствию. Первой же атакой он разрушил строй, прорубая путь к заветной цели. Гнев крови полностью затмил разум орка, превратив в неистовое существо, что не знало боли и усталости. Люди пытались дать отпор, но оказались не готовы ко встрече с подобным противником. В бою, тра’вага был подобен отряду.

Однако нашёлся и тот, кто не испугался грозного врага. Барон Каствуд вынырнул из-за щита, глядя в глаза неизбежности. Орк среагировал в самый последний момент, развернулся в пол оборота и рубанул ближайшую цель – вооружённого вилами человека. Смещение, вертикальный удар – солдат барона успел приподнять щит, но его шлем и кираса оказались разделены надвое. Смещение, отступление на шаг, дабы выиграть пространство – «Кроворуб» взревел в широком взмахе, отделяя конечности от тел.

Самодельная крестьянская пика – оружие местного ополченца, изготовленное из древка и небрежного наконечника, вонзилось в рёбра орка. Даже сквозь неистовую ярость Крог ощутил эту боль. Рефлекторно, он разорвал дистанцию и отступил, не позволив острию добраться до лёгкого. Багровым потоком, кровь рванула наружу сквозь широкий рубец.

Завидев отступление врага, люди перешли в атаку.

– Убью… – себе под нос прорычал Дух Песков. – Всех! Каствуд! Р-а-а!

– Умри-и! – завопил всё тот же пожилой крестьянин с окровавленной пикой в руке.

Смещение, короткий удар по нижнему этажу – мужик, что предвкушал скорую погибель орка, воткнулся лицом в землю, лишившись обеих ног.

– Левый фланг! В атаку! Держать строй! – продолжал командовать Каствуд, ускоряя действия людей. Орки были на подходе. – Отсечём змее голову!

Воодушевлённые люди бросились в бой. Тра’вага продолжил рубить, но замедлился и стал принимать ущерб. Сталь имперского клинка распорола бедро, пика пронзила плечо, а кирка пронеслась в паре сантиметров от его черепа. На сей раз Крог понимал – долго ему не выстоять. Раны лишили его левую руку подвижности, и возможности наносить короткие силовые удары. Взгляд мутнел, звуки стали глухими и расплывчатыми. Кровь окропляла землю, но одна лишь мысль о случившемся и образ врага заставляли нутро орка пылать. Меч Каствуда приближался. Остальные орки были так близко… и так далеко, но всё это было уже не важно. Крог уже всё решил. Теперь, ему требовалось нанести удар – один единственный удар.

Доспех барона сиял среди солдат и крестьян подобно осколку золота. Он сократил дистанцию, лишив тра’вага пространства. Золотистая сталь сверкнула отблесками пламени в попытке завершить бой, а люди, ревевшие позади, готовились подхватить атаку командира. Казалось, считанные мгновения отделяют раненого орка от погибели. Он более не мог отступать и эффективно защищаться, более не пытался отвечать на каждый выпад со стороны противника, ибо в этом более не было нужды. Жертва сама пришла в западню.

Вместо того чтобы встречать барона ударом или попытаться парировать, тра’вага сместился за атакующую руку оппонента, позволив его клинку скользнуть по предплечью. Собственная инерция и тяжесть лат заставили Каствуда сделать шаг – лишний шаг. Дух Песков силой пихнул в спину, отделив барона от общей массы людей и выиграв заветное пространство.

Пусть и на короткое мгновение, но теперь это была дуэль. Всё что происходило вокруг, более не имело значения. Лишь этот короткий миг.

Едва устояв на ногах, Каствуд обернулся лицом к противнику и попытался выставить щит. Но всё было тщетно. Раздался чудовищный рык. Дух Песков провернулся вокруг собственной оси, вложив все свои силы в один амплитудный взмах. «Кроворуб» взревел в воздухе.

Безжалостный удар, исходящий из опустошённой, но переполненной эмоциями души орка. Страшный удар, от которого не было спасения.

«Не может быть… таким быстрым…»

Каствуд не издал ни звука, глядя на падение черного клинка. Всё происходило в единственное мгновение, но для барона – оно длилось вечность.

Удар пришёлся на острие – самую крайнюю точку «Кроворуба». Треск. Скрежет. Хруст. Дорогие, золотистые доспехи, выкованные знаменитым дюнка́рским кузнецом, специально для героя войны – барона Фридриха Ханса Каствуда и украшавший кирасу красный крест – символ дома «Трас», были расколоты под действием неумолимой силы. Удар прошёл сквозь шлем и горжет, словно раскалённый нож сквозь масло. Поток алой крови в то же мгновение заполнил образовавшуюся брешь.

Барон так и не издал ни единого звука, уронив своё тело на промёрзшую, окровавленную землю.

Следуя инерции, Крог сделал пару шагов и упал на колени. Окровавленное лицо орка изменилось в злобном, смеющемся оскале. Он вложил в этот удар всё, что имел, оставшись опустошённым. Дело было сделано, а потому, ни всеобъемлющий прилив боли, ни темнота в глазах, ни даже приближающиеся за спиной люди более не имели никакого значения. Сознание покидало разум тра’вага, оставляя лишь пустоту и ожидание скорой встречи со своими любимыми. Крог рухнул на холодную землю. Имперский полуторник уже занёсся над его головой. Дух Песков не видел огня Вероны в его стали, не ощущал дуновения дымного ветра и не мог слышать вопли солдата, угодившего в капкан волчьих челюстей.

Кус атаковал с фланга, свалив человека с ног. Раненый зверь забыл о приказах Нашака и ринулся в бой. Он трепал солдата по земле, дробя кости и суставы. Лишь сталь доспеха и наконечники пик смогли спасти человека от гибели. Ак’рик отступил к телу вожака, но более не собирался делать и шага. Ощетинившись он взирал на приближение людей, готовый рвать глотки каждого, кто посмеет приблизиться. Кус не боялся смерти, не боялся людей и стали. Он был готов умереть за жизнь Крога.

Люди стремились завершить начатое. Зверь, даже столь грозный как ак’рик, не представлял опасности перед лицом их числа. Однако защитники пылающей деревни остановились в шаге от цели, ибо за спиной зверя явилась его «стая» в своём полном, но отнюдь не многочисленном составе.

Две истощённых стороны застыли на пороге очередной кровопролитной битвы.

– Даза! – воскликнул Нашак, приблизившись к собратьям. – Хватит!

– Этот ублюдок… уничтожил наш клан!

– Этот ублюдок умрёт от ран, Расвак. А мы будем жить! Пока живы мы, живо и «Дикое Ухо», – взор пожилого орка полный одновременно гнева и жалости коснулся людей. – Вы! Люди! Забирайте эту падаль и уходите!

Среди людей повисло молчание. В этом бою многие из них потеряли друзей, родных и даже целые семьи. Их одолевал гнев – тот же самый гнев, что жёг сердца орков. Но более никто не решался бросить вызов. Расвак стиснул зубы. Су’ура спрятала взгляд. Старый орк был прав – слишком много жизней было отнято в эту ночь. Слишком многое изменила эта ночь в реалии завтрашнего мира…

Битва была закончена. Верона горела. Жители бежали. Два имперских отряда под командованием барона Фридриха Ханса Каствуда и инквизитора Иоана Радомира оказались разбиты. Месть свершилась.

Казалось, победа над столь превосходящим врагом должна была принести оркам триумф, но их сердца полнила боль и причиной тому была не только горечь утраты. В эту ночь орки «Дикого Уха» забыли о чести и уподобились тем, кого ненавидели более всего на свете – тем, кого презирал их род. Такова была цена этой горькой победы.

Следующим вечером орки провели похоронный ритуал, предав тела павших Отцу-Небу и Матери-Земле. На том самом месте, где некогда находилось безымянное поселение, сожжённое людьми, был воздвигнут тотем памяти – символ огня, символ гнева, символ слёз и крови, пролитой в ту роковую ночь.

Теперь орки «Дикого Уха» понимали, сколь шаток этот мир. Люди будут преследовать их вновь и вновь, видя лишь чудовищ – угрозу, что должна быть уничтожена или послушных рабов. Есть лишь один выход – сражаться.

– Хочешь свободы? Хочешь мира? Готовься проливать за них кровь!

***Как и ожидалось, события, произошедшие в Вероне, взбудоражили имперскую общественность. Гонения орков приобрели массовый характер. Сам император Иван Грифон был вынужден подписать указ о полном изгнании орков с территорий имперских земель.

Конечно же, информация касательно причин нападения орков была сокрыта или искажена. Официальная версия оставалась прежней – бойня в Вероне стала актом мщения за уничтоженных орочьих разбойников, сеющих бесчинства на тракте. Основоположником сей версии событий, стал человек, получивший звание народного героя и награду из рук самого императора – барон Фридрих Каствуд.

Барон остался жив, несмотря на полученную рану, но цена, которую он заплатил, оказалась слишком высока. Лишь стараниями лучших целителей и жрецов Дюнка́ры – города, куда доставили тело умирающего, им удалось сохранить Каствуду жизнь, но не здоровье. Искажённый калека, не способный стоять на ногах – таковыми стали последствия чудовищного удара проклятого чёрного клинка.

Орочьи кланы поселились на северных территориях Империи ещё во времена Второго Затмения в 564 году. Несколько веков они жили на этой земле, сосуществуя с людьми и их законами, не как граждане Империи, но как её друзья. Теперь, все те мосты, что долгое время тяжёлым трудом возводились представителями двух столь разных народов – были разрушены в одночасье. Настал час орденов инквизиции.

Начались рейды по орочьим деревням. Изначально, стычки имели точечный характер, но позже по всем землям Империи прокатилась волна гонений. Большая часть орков бежала на восток, в земли Ранаара или скрылись в лесах. Всех несогласных истребляли или заковывали в рабские кандалы. Ситуация, произошедшая той холодной ноябрьской ночью 855 года на улицах Вероны, стала финальной точкой – своеобразным толчком, позволившим скопившимся предрассудкам вырваться наружу.

Среди жителей Империи, эти события получили особое название, навсегда сохранившееся в летописи…

6– «Веронский Инцидент», – тихо промолвил Шеймус. – Ох… Крог…

========== Глава 9. Зелёное око судьбы. Часть 3. ==========

6– «Веронский Инцидент», – тихо промолвил Шеймус. – Ох… Крог…

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь пелену туч, освещая заросшую поляну, где некогда располагалось безымянное поселение орков. Теперь же, лишь поросшие травой руины и одинокий тотем служили свидетельством его былого существования. Резные руны на поверхности тотема – память ужасающих событий двухлетней давности, пролитой крови и слёз.

– Клан был отомщён, – продолжал повествование Крог. – Но Каствуд остался жив. Назначил большую цену за «Кроворуб» и голову Крога. Приходили солдаты. Много солдат. Их кости всё ещё гремят в кронах деревьев.

Лиара стояла позади, не произнося ни звука. Её полный ужаса взгляд был прикован к браслету на собственном запястье – последнему подарку маленькой орчихи, дочери Крога.

Рядом со своим вожаком тихо поскуливал и серый ак’рик, покрытый свежими шрамами.

Как и Крог, Ку’сиб помнил это место, помнил друзей и стаю. Помнил маленькую зеленоглазую девчушку и исходящий от неё аромат хвойного леса – аромат её матери, его любимый аромат.

– Начались гонения орков. Согласно традициям клана, вождём стал Нашак. Больше «Дикое Ухо» не строили деревень. Мы кочевали в лесах, вели охоту на зверей и солдат. Крог сражался, защищал клан… только это, и заставляло жить тогда. Так продолжалось две зимы. Но этой весной, всё переменилось, – орк покачал головой и наконец, обернулся к собеседникам. – Одной ночью во сне, Крогу явилась Харулла. Жена сказала – иди на восток, отыщи луну. Это видение стало огнём во тьме. Духи предков явили волю. Крог и Ку’сиб оставили клан и отправились на восток. Сначала земли людей, леса, степи. Мы охотились, сражались, искали ночлег, пищу и в итоге… мы нашли луну, о которой говорила Харулла. Мы нашли река’бару.

Хмурый взгляд орка коснулся эльфийских глаз. Теперь Лиара понимала всё. Понимала, почему Крог разделял её горе, почему встал на защиту и принёс клятву верности. Теперь, дочь Лорота поняла, сколь сильно её судьба схожа с судьбой этого орка.

Эльфийка приблизилась к тотему и прикоснулась к руке Крога в безмолвном проявлении сочувствия.

– Битва, в которой ты не участвовал, – тихо промолвил маг. – Я знал, что ты потерял семью, Крог. Но чтобы так…

– В ту ночь, Крог вспомнил забытую истину. Слабые умирают. Крог был слаб, но поплатились другие. Больше Крог не проявит слабости! Больше никогда не сложит оружие! Теперь у Крога есть путь и Крог пойдёт до конца!

В последний раз орк коснулся поверхности тотема столь нежно, будто касался щеки почившей жены. В этот момент Лиара ощутила в его душе истинную боль – боль, возможно более глубокую, нежели её собственная. Девушка хотела утешить орка, успокоить его страдающий дух, но всё что она могла – молчаливо взирать за происходящим и не показывать слёз. Послышался тихий визг. Кус врезался носом в бурую ладонь.

В сей момент, Лиара поняла и истинное отношение между тра’вага и его спутником. Зверь был для орка не просто союзником или другом. Это была последняя частица его былой жизни – последняя часть его настоящей семьи.

– Тише, дружище, – мягко сжав серое ухо, прошептал Крог. – Мы ещё встретимся.

Последующие часы пути сквозь сосновый лабиринт тянулись в молчании. Лесная влага, царившая вокруг после дождя, полнила воздух свежестью. Жители леса суетились вокруг, избегая встречи с гостями. Теперь Крог куда легче отыскивал тропу и уверенно шагал вдоль лесных просторов, но каждый его шаг отдавал подавленностью, ныне охватившей мысли и взгляд орка. Столкновение с призраками прошлого не могло пройти бесследно даже для такого камня, как Крог. Воин уже смирился с горечью утраты. Раны на его сердце затянулись, но всё ещё приносили боль, а одинокая татуировка на груди служила знаком памяти о прошедших счастливых днях и невыносимом горе. Как и та татуировка, что красовалась на предплечье Лиары.

Эльфийка, что неотрывно следовала за Крогом все минувшие часы, попыталась подобрать слова, дабы хоть как-то отвлечь спутника, но вместо этого просто взяла его за руку. На мгновение угрюмый взгляд вспыхнул удивлением, тут же превратившимся в кроткую, слегка неуверенную улыбку. Молчаливая поддержка Лиары всё же нашла отклик в его сердце. Бурая ладонь мягко сжала эльфийскую ладонь.

Именно в это мгновение Лиара ощутила и нечто иное, таящееся в глубокой пропасти печали, в самой глубине орочьей души. То был тлеющий огонёк покоя.

Теперь, Крог следовал за луной. Клятва, принесённая Лиаре, дала ему новую цель и желание просыпаться утром. Теперь помощь этой эльфийке, что так напоминала Крогу почившую дочь, стала новым и единственным смыслом его нынешней жизни.

Усевшись на спину Ку’сиба, в раздумья пал и Шеймус. Безусловно, старик был поражён историей Крога. Едва ли он мог помыслить, что его спутник является очевидцем и участником событий столь сильно повлиявших на реалии сегодняшнего мира. Однако в отличие от своих друзей волшебник смотрел на эту ситуацию более глобально, параллельно с тем пытаясь собрать воедино клочки имеющейся информации.

«По официальной версии, мы знаем, что «Веронский Инцидент» стал следствием истребления орочьих банд. Допустим, что в этой истории есть доля правды, и кто-то действительно устраивал нападения на тракте. Первый вопрос – кто это мог быть? Орки? Возможно, в этих лесах проживал ещё один клан или… банда головорезов? Вряд ли. Полагаю, «Дикое Ухо» знали о гостях своих лесов. Хм. Что если вся история – ложь и Каствуд оказался банальным ксенофобом или желал заслужить расположение инквизиции? Вполне вероятно, учитывая нынешнее влияние последних. Но, что если нападения были совершены кем-то иным? Что если к ним не были причастны орки? В таком случае, барон точно знал об этом. Имперские сыщики пусть и не детективы из «221б», но нападение орков опознать сумеют. Тогда, что это? Банальная халатность? Попытка найти крайнего? Или… Каствуд точно знал, что делает? Что-то в этой истории нечисто»

***– Есть ли у нас вероятность, как бы это сказать… угодить в одну из ловушек, оставленных вами ранее? Или, если мы вдруг встретимся с «Диким Ухом», какова вероятность, что нас с Лиарой не скормят волкам?

– Друзья Крога – друзья «Дикого Уха». Но клана здесь нет. После бойни в Вероне орки оставили дом, и ушли на север. Позже, Нашак увёл «Дикое Ухо» на запад, за течение реки.

– На ту сторону Кирка? Насколько мне известно, на западе сейчас жарко, – волшебник выдохнул и стряхнул табак. – Герцогство Оленя сильно пострадало в ходе гражданской войны. Сложно назвать истинные масштабы тамошнего подполья и число разношёрстных банд в лесах. К тому же, слухи об эпидемии…

Крог покачал головой.

– Когда снег стаял, в лесах становилось опасно. Приходили охотники и солдаты. Нашак мудр. Нашак решил сражаться. Но так, как умеет. На западе есть леса. Есть пространство.

Брови Шеймуса выдали секундную задумчивость.

– Я понимаю решение Нашака, Крог, но ведь… «Дикое Ухо» могли отправиться с тобой на восток, в земли Ранаара? Присоединиться к какому-то клану. Начать новую жизнь, подальше от людей, инквизиторов и войн.

Крог промолчал.

– Когда-то очень давно, задолго до моего рождения, – неожиданно вмешалась Лиара, – клан «Иль-Вэн» покинул родные леса Тарлада. Мы поселились на востоке и возвели там свой дом, свою культуру. Дальше, вы знаете сами. Война настигла «Иль-Вэн» сквозь сотни лет, а мой путь лежит в колыбель нашего народа – в место, откуда всё началось. Кто-то может назвать случившееся иронией или стечением обстоятельств, но возможно, Нашак принял верное решение.

Среди путников повисло молчание. Каждый из них пропустил эту мысль сквозь призму собственного восприятия. Молчание царило до тех пор, пока не оказалось потревожено голосом волшебника:

– Что ж, предлагаю ненадолго отложить наши философские беседы и свериться с картами. Начинает темнеть. К тому же, нужно подготовиться на случай, если ночью польёт дождь. Полагаю, привал в руинах Вероны будет не лучшей затеей?

– Про́клятое место! Сделаем шалаш.

Волшебник согласно кивнул и сполз со спины волка.

– Дождя не будет, готова спорить, – взяв в руки корзинку лукошка, покачала головой Лиара. – Мы с Ку’сибом осмотримся здесь. Поищем грибов или ягод.

– Только очень осторожно. И, Лиара, прошу тебя…

– Если что… – добавил Крог.

– Да-да, я всё помню, – перебив своих спутников, выстрелила эльфийка. – Смотреть по сторонам, далеко не отходить, амулет не раскрывать, если что – звать на помощь. Всё верно? Идём, Ana-gel.

Освобождённый от тяжести сумок и старого волшебника, волк поднял уши, выпрямил грудь и просеменил за девушкой в зелёной накидке со столь довольным видом, что казалось, вот-вот завиляет хвостом.

– А она молодец, – глядя вслед исчезающей эльфийке, усмехнулся маг. – Полагаю, Лиара ещё многому научится у нас за время путешествия. Главное, соблюдать баланс между её дисциплиной и верой в себя. И да, идея двигаться через леса всё же оказалась весьма недурственной, даже несмотря на все наши злоключения и… это наглое комарьё. Как считаешь?

– Да.

– Хм. А ты – сама красноречивость, Крог. Кстати, тебе не кажется, что Кус очень уж тянется к Лиаре? – на бородатом лице проступила та самая хитрая ухмылка. – Глядишь, он всё же найдёт себе нового вожака? Хе-хе.

– С Лиарой, Кус чувствует покой. Крог рад, что они дружат, – хмурый взгляд орка коснулся ухмыляющегося старика. – А Шеймус – всё такой же пустозвон!

– Да ладно тебе, здоровяк. Я просто пытаюсь отшучиваться. Должен же хоть кто-то разряжать столь серьёзную обстановку.

– Доставай карту… шутник.

Солнце, что все минувшие сутки скрывалось за пеленой туч и облаков, ныне проступило над западными высотами. Облака окрасились нежными оранжевыми переливами. Кроны сосен блестели в последних солнечных лучах окроплённые дождевой влагой. Вокруг стоял прохладный свежий аромат, повсюду виднелись следы жизнедеятельности леса. Несколько упавших сосновых стволов расположились посреди поляны, будучи сваленные ветром. До слуха доносились соловьиные трели, и едва различимый стук проржавевших шлемов и амулетов из человеческих костей…

Серый ак’рик в компании молодой эльфийки бороздили окрестности.

«Как твои раны, Кус? – сконцентрировалась Лиара. – Лапы в порядке?»

«Да, – послышался сосредоточенный волчий голос в голове девушки. – Царапины»

Благодаря устоявшейся эмпатии между эльфийкой и зверем порой они могли поддерживать связь не имея прямого зрительного контакта и даже в моменты, когда теряли часть концентрации, мимолётно отвлекаясь на собственные дела.

«Рад вернуться в родные земли?»

«Эта земля – больше не дом Куса. Кус давно не был здесь. Запахи, звуки, – всё поменялось. Остались только тропы»

«И… теперь это место чуждо для тебя?»

«Да. Кус должен идти туда, куда идёт вожак. У вожака больше нет дома. У Куса тоже. Есть только стая. Дом Куса там, где находится его стая»

«Вот так просто?» – послышался слегка удивлённый голос в сознании зверя.

«Кус – не двуногий, чтобы всё усложнять, – волк опустил нос к земле и шустро двинулся вперёд, в направлении уловленного запаха. – Что-то есть. Мясо! Ещё свежее!»

«Только будь осторожен» – вспыхнул эльфийский взгляд, после чего Лиара вновь перешла к устному общению, на сей раз сама с собой. – Интересно, вернусь ли и я когда-то в Лан-Лур… и будут ли его руины чужды моему взору?

Девушка опустилась на прохладную землю, подготовив самодельное лукошко, сплетённое в один из минувших дней. Со спины звучали приглушённые разговоры Шеймуса и Крога. Кус шелестел где-то неподалёку, вскоре затрещав костями некого несчастного существа, коему не посчастливилось оставить жизнь на одной из бескрайних лесных тропинок. Ритуал «Tal’a’sini» был разорван,

после чего зверь и эльфийка погрузились каждый в собственные мысли.

Мысли Лиары, как ни странно, оказались свободны от воспоминаний и размышлений об услышанном. Девушка сосредоточилась на окружающем пространстве и крошечных духах неспешно странствующих вокруг, но ныне напуганных присутствием Ку’сиба.

Как и в окрестностях Лан-Лур, земля в этих местах полнилась силой. Люди и орки – все они были гостями леса, но никак не его хозяевами. Оба народа сосуществовали в гармонии с окружающим миром, как часть общего полотна, сотканного руками богини. Лиара ощущала это в каждом шаге, в каждом прикосновении к почве и даже кровь, пролитая ту роковую ночь, не смогла осквернить дух этого места и разрушить природный баланс.

Вскоре, осознав отсутствие опасности и заинтересованность волка исключительно трапезой, любопытные духи с куда большим энтузиазмом стали подкрадываться к гостье.

В отличие от старших духов природы, такие существа как лиственики, грибники, домовята и древесные жужики обладали лишь зачатками разума и не имели способности к вербальному общению. Их поведение диктовалось инстинктами отдалённо схожими с поведением детей, а потому любопытство, сияющее в крошечных глазах, являлось одной из определяющих черт этих озорных диковинных духов.

Коротконогий малютка, внешне схожий с гибридом кленового листа и крошечной ели, сделал неловкий шаг и спрятался в высотах осоки. Пара любопытных глаз сродни бусинкам синего бисера, неотрывно вглядывались в фигуру гостьи и каждое её движение. Ритмично тряхнув головой, словно то была погремушка, лиственик всё же сделал шаг навстречу неизвестности и вновь затаился в траве.

Лиара улыбнулась и протянула смельчаку ладонь в почтительном жесте приветствия. Дух остановился, недоумевающе повёл головой, но всё же приблизился к деве. Крошечные ручки потянулись вперёд, коснувшись фиолетовой ладони.