Текст книги "Час Быка (СИ)"

Автор книги: Атенаис Мерсье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Поздно! – съехидничал Долохов, весело сверкнув темными полуночно-синими глазами и не делая ни малейшей попытки убраться подальше от разозлившейся любовницы. – Ты сказала «женишься», а не «женишься завтра» или «в следующем месяце». Так что я имею право внести собственные коррективы. В следующий раз будешь четче формулировать.

– Ах ты…! – зашипела Джанет, добавила какое-то явно русское ругательство, произнеся его с забавным акцентом, и бросилась душить мерзавца, не обращая внимания на остальных присутствующих в комнате. Узкая светлая юбка задралась совсем уж неприлично, и оба Лестренджа немедленно сделали вид, что их это совершенно не интересует. Майлз перевернул страницу. Придушенный кашель со стороны стола сменился таким же придушенным хихиканьем. В два голоса. А затем и не только хихиканьем.

Более интересным звукам помешала вновь открывшаяся дверь.

– Почему у ворот моего мэнора дежурят чертовы оборотни?!

– Не трожь моих зверей. Они тебе член откусят и сожрут, чтоб папочка не смог пришить его обратно, – немедленно переключился на новый объект для насмешек Долохов. Джанет поерзала у него на коленях и принялась поправлять растрепавшиеся волосы. Тоже демонстративно, судя по тому, как по завитым светло-карамельным прядям немедленно побежали блики от горящих в комнате свечей. – Как погодка, куколка?

– Прекрасно, – огрызнулся младший Малфой, первым делом хватаясь за бутылку виски. Даже несмотря на все согревающие заклинания, вид у него был откровенно окоченевший. – Семь часов на самом ветру, и хоть бы одна гриффиндорская собака…

– А не гриффиндорская? – лениво прервала поток возмущений Джанет, оставляя свои волосы в покое и отбирая у него бутылку взмахом волшебной палочки. Где конкретно она эту палочку прятала, для Майлза осталось загадкой. Вероятнее всего, в рукаве блузы, но вполне возможно, что и под юбкой. Пользуясь тем, что никто, кроме Антона, туда даже не посмотрит, опасаясь за сохранность своей головы. – В этом Ордене, знаешь ли, не только гриффиндорцы.

– Да никакая собака, – продолжил огрызаться Люциус, огорченный еще и потерей спиртного. Пока не отчитаешься, ответили ему броско подведенные черным малахитово-зеленые глаза, не получишь ни капли. – В Ордене Феникса тоже Рождество, а я впустую проходил там весь вечер, выпив пять разных Обороток.

– Бедняжка, – фальшиво посочувствовал ему Рудольфус.

– Может, хоть теперь задумаешься о нормальной стрижке? – так же фальшиво принялся советовать Рабастан. – Майор Медоуз наверняка опознала тебя именно по шевелюре.

Малфой пошел оскорбленными красными пятнами. Антон расхохотался.

– Нужно было оставить его дежурить до утра. Глядишь, шевелюра бы замерзла и отвалилась сама.

– Кто б говорил, – вяло огрызнулся Люциус, куда больше вожделея бутылку с горячительным, чем победу в словесной перепалке с Долоховым. Тем более, что последнее не всегда удавалось даже Лорду.

Долохов в ответ демонстративно тряхнул кольцами каштановых волос. Бывшими вдвое короче, чем у Малфоя, и не доходившими даже до плеч, но Джанет немедленно запустила в них пальцы обеих рук и начала перебирать с видом довольной кошки, играющей лапами с висящими на нитках шариками.

– Придумай что-нибудь поинтереснее, мальчик, – хмыкнул Антон, в этот момент тоже напоминавший довольного зверя. Только не кота, а скорее волка, задравшего оленя и перемазавшегося в его крови по самые уши, но с гордостью притащившего добычу в логово к любимой волчице. – Эту шпильку я еще в Дурмстранге слышал. До сих пор помню: приходит наш старик на лекцию по растительным ядам и противоядиям и тут же начинает раздавать оплеухи. «Свенссон, выпрями спину! Шульц, где ты так изгваздал обувь, свинья? Долохов, это что за стрижка? Ты что, баба?!». И журналом по башке! Причем почему-то только мне.

– Помогало? – заинтересовался Майлз, приканчивая остатки виски в своем бокале и поднимаясь с дивана, чтобы налить еще из охраняемой Джанет бутылки. И сесть на один из свободных стульев, поскольку желания возвращаться к дивану уже не было.

– Нет, – хохотнул Долохов еще раз и велел: – Подайте карту, что ли. Раз мистер Малфой вздумал осчастливить нас отчетом о проделанной работе.

– Дайте выпить, – не согласился Люциус и получил ответ на русском, давно уже не требующий перевода.

– Хуй тебе, а не выпить.

Джанет всё же возмутилась ради приличия.

– Фу, Антон! Это не… красиво?

– Не культурно. Потому что я могу завернуть так, что будет очень красиво, но всё равно неприемлемо в приличном обществе.

– Непри… eh? – тонкие светлые брови чуть нахмурились, придавая ее лицу забавное сосредоточенное выражение. – Is it not… understandable?

– Не-при-ем-ли-мо! Нет, это когда другие… understand what you are saying but they can’t accept your choice of phrase.

– Oh! – ответила Джанет, округлив накрашенные алой помадой губы, и нахмурилась вновь, теперь стараясь отложить незнакомое слово в памяти.

– Карта, – вмешался в спонтанно начавшийся урок русского языка Рабастан, взмахом волшебной палочки бросая на столешницу пергамент в дюжинах чернильных пометок. Над картой думали не первый день.

– Контур антитрансгрессионных щитов? – первым делом спросил Антон, подтягивая пергамент поближе за левый уголок. Джанет передвинулась поудобнее, пристраивая голову у него на плече, и просунула руку под расстегнутую на груди темную рубашку.

– Без изменений, – отрапортовал Малфой, потирая ладони друг о друга, чтобы побыстрее согреть, и пожирая глазами заветную бутылку. – Висит над одним только островом Сент-Патрик и не двигается ни на дюйм.

– Брешь нащупал?

– Ее там нет.

– Должна быть.

– Да говорю же, что нет, – обиделся Малфой. – Иначе они бы трансгрессировали сразу к замку.

– Ничего подобного, молодой человек, – не согласился теперь уже Майлз, обменявшись красноречивым взглядом с Антоном. Молодежь зеленая. Ничего в боёвке не понимает. – Если бы они все прыгали в одну и ту же точку, мы бы засекли их в два счета. Причем визуально, на этом острове прятаться толком негде. Они специально трансгрессируют на остров Мэн и проходят по мосту пешком, чтобы не светить точку трансгрессии и не дать перекрыть ее во время атаки.

– Да натянуть собственную сетку над всем островом и… – опрометчиво предложил Рудольфус, тоже поднимаясь с дивана и подходя к столу.

– А если точка выхода не на острове? – не согласилась Джанет, водя пальцами Долохову по груди и не обращая внимания на многозначительные взгляды Лестренджей. – Орден собирается там не первый месяц. Что им мешало прорыть подземный ход за пределы острова и оставить над ним «окно» для экстренной трансгрессии?

– А ты не думала о том, что мы их переоцениваем? – заспорил теперь уже Рабастан. – Это у нас есть Антон и Майлз, а у них кто? Дамблдор? Он не боевик.

– Грюм, – ответил Долохов, продолжая рассматривать карту. – Прюэтты. Оба не сказать, чтоб семи пядей во лбу, но в целом толковые. Лонгботтом. Причем насчет последнего я вообще не уверен, что он живой человек. Больше похож на выращенного при помощи магии гомункула идеального мракоборца.

Джанет негромко рассмеялась и погладила его всей ладонью, просунув руку далеко под тонкую темную ткань.

– Фрэнк не дурак, но не более того. В прошлый раз оборотни его чуть не взяли.

– Взяли бы, если бы он пришел один, – обиделся за своих «питомцев» Долохов. – Кто ж знал, что его жена так лихо сносит головы? Я, конечно, давно подозревал нечто подобное, раз она тоже мракоборец, но уж больно безобидный у нее вид. Диссонирует с боевым потенциалом. Но мы не о том думаем. Патронусы мы перехватить не сможем. Заблокировать «дальнобойные» порталы тоже. Максимальная скорость мобилизации Аврората…

– Официально тридцать секунд, – ответила Джанет. – В действительности же выйдет как минимум вдвое больше. Человеческий фактор, сам понимаешь.

– Понимаю, – согласился Долохов.

– Большинство орденцев – обыватели, – поддержал мысль и Майлз. – Они растеряются и запаникуют. Даже если там будет кто-то из мракоборцев, они не смогут мгновенно организовать отход.

– И всё равно у нас… сколько? – заспорил Долохов, недовольно нахмурив темные брови. – Две минуты на то, чтобы пробить защиту и войти? Мало, черт подери. И внизу мы можем встретить мракоборцев, которые будут прикрывать отступление. Даже если добьем их, остальные успеют удрать. Нужно накрыть если не всё гнездо разом, то хотя бы процентов семьдесят, иначе всё опять закончится тем, что мы выбьем пару-тройку человек, а остальные улизнут.

– Остальных можно накрыть и в их домах, – осторожно вставил Малфой. – Ведь у нас есть воспоминания Дирборна.

– Дирборн мог видеть не всех, – не согласился Майлз. – Они редко собираются всем составом.

Да и в принципе собираются не так уж часто. Пять раз за последние три – почти четыре – недели, даты выбирают либо наобум, либо по хитрой системе, просчитать которую пока что не удалось за недостатком переменных, и ни разу в штаб-квартире не появлялось больше десяти человек разом.

– Можем, конечно, подождать еще, но…

– Нужно брать, – согласился с ним Долохов. – Они ведь могут и сменить место сбора. И тогда придется начать всё с начала. Поднимем сетку, – кончик волшебной палочки из светлого дерева очертил над картой широкую дугу, захватив не только ведущий к замку мост, но и часть соседнего с Сент-Патриком острова Мэн. – И оставим оборотней встречать Аврорат, пусть веселятся.

– А нам хватит артефактов на такую сеть?

– Хватит, – вновь заговорила Джанет. – Но я успею сделать еще три, если у меня в запасе будет хотя бы пара дней.

– Этого мы знать не можем, – качнул головой Майлз.

– Не можем, – согласился Долохов, потирая пальцами угловатый подбородок. – Но даже того, что уже имеется у нас для поддержания контура, должно хватить на полтора часа. А нам и тридцати минут много будет. Знать бы еще, где эта чертова точка для трансгрессии.

Джанет подалась вперед, склонила голову чуть набок – как почуявший добычу хищник, слишком сосредоточенный на запахе и напряжении перед броском, чтобы обращать внимание на направленные на нее взгляды – и решительно указала длинным острым ногтем левее от нарисованного на пергаменте черного креста.

– Знаешь, а я бы всё же сделала здесь. Сам посмотри, – говорила она тоже с одним только Долоховым, не удостаивая вниманием всех остальных, кроме, пожалуй, самого Майлза. – Знаю, это спорно, но если отталкиваться от того, что у них есть черный ход на поверхность, то здесь со всех сторон остатки каменной кладки. Они примут на себя первый удар и дадут лишние несколько секунд, чтобы трансгрессировать. И это место находится достаточно близко от точки сбора. Они же Орден Феникса, им страшно даже помыслить о том, чтобы оставить кого-то из друзей на растерзание врагам, верно? Если кто-то отстанет в коротком коридоре, за ним будет куда проще вернуться.

– Логично, – согласился Майлз. – Если есть выход на поверхность.

– А это имеет смысл, – кивнул Долохов. – Можно сделать деревянную лестницу и спалить ее при отступлении, чтобы выиграть еще немного времени.

Джанет вновь откинула голову ему на плечо, не забыв поправить волосы, и недоверчиво нахмурила брови.

– Нет, господа.

Дождалась, пока взгляды все остальных вновь обратятся к ней, и подытожила, вызвав у мужчин короткие отрывистые смешки:

– Мы всё же их переоцениваем.

========== Фабиан ==========

Лондон, левый берег Темзы, 22 декабря, 18:30.

Длинный массивный нож с силой надавил на упорно сопротивляющийся разделке дремоносный боб. Тот в ответ решил пойти на принцип – сдохну, только когда у тебя мозоли от рукояти появятся, – и попытался выскользнуть из-под остро заточенного лезвия.

– Чертово зельеварение! – с чувством сказал Фабиан, мгновенно припомнив все семь лет в подземельях Хогвартса – над стандартным оловянным котлом номер два да с кудахтанием незабвенного старого слизня над ухом, – и прижал удирающий ингредиент пальцем с широким, уже испачканным в еще какой-то дряни – как и весь, собственно, палец – стальным кольцом.

– Меньше надо было списывать у Фрэнка, – немедленно – и назидательно – прозудел над ухом женский голос, и Доркас коснулась грудью его плеча, чтобы дотянуться до коробочки с мелко порубленным корнем мандрагоры. Всего на пару секунд, но ему хватило. Тем более, что – судя по привычному водовороту мыслей в ее голове – Доркас сделала это специально.

– Я не списывал, – парировал Фабиан больше для очистки совести. Списывал, и не только зельеварение. Напропалую.

– О да, – продолжила зудеть бравый майор Медоуз, бросая в свой котел три четко отмеряные щепотки по два грамма. – И на занятиях не спал.

– На зельеварении – нет, – оскорбился Фабиан уже всерьез. Хороший бы из него вышел аврор, если бы он относился к одному из важнейших предметов настолько… халатно. Другое дело, что из всего зельеварческого арсенала он уважал только лекарственные зелья и те, которые можно было использовать по аналогии с маггловским динамитом. А таковые можно было пересчитать по пальцам. По всему выходило, что динамит надежнее, но большинство волшебников были куда более консервативны.

Из упирающегося нарезке боба наконец-то пошел сок. Вот тебе, гадина, получи! Зелье булькнуло, получив новый ингредиент, подумало и милостиво сменило цвет с болотно-зеленого на ярко-изумрудный. Фабиан бросил взгляд на наручные часы, засекая время, и убавил огонь. Доркас взмахнула палочкой, гася пламя под собственным котлом, и взяла маленький вытянутый черпак на длинной ручке.

– Поможешь?

– Всё для вас, моя прекрасная леди, – не удержался Фабиан и подставил первый пузырек из толстого стекла.

– Дебил, – вздохнула Доркас, осторожно наполняя флакончик густым зельем с резким, почти едким запахом. Тоже для очистки совести.

– Дебил, – согласился Фабиан, закупоривая пузырек, и поспешил подтвердить ее худшие подозрения. – И у меня есть для тебя одна…. весьма плохая новость. Какая-то сволочь донесла моей сестре… хотя почему какая-то, думаю, это был ее муженек… что ее непутевый братец делает авансы своей коллеге по работе, и теперь дорогая Мирабелла жаждет видеть тебя на семейном ужине в Рождество.

Доркас замерла на несколько секунд, подняв медно-рыжую бровь в дюжине немых вопросов разом – попросту зависла, и в голове у неё действительно забурлил настоящий водоворот, – но всё же ухитрилась застать его врасплох. С легиллиментами такое случалось редко, и тем ценнее было общение с бравым майором.

– Мирабелла? Я думала, ее зовут Молли.

– Все так думают, – весело согласился Фабиан, подставляя под черпак новый флакончик. – Ей еще повезло, что это хотя бы можно сократить по-человечески. Нам с Гидеоном и такого не светит.

К чести Доркас, она не стала уверять его, что имя а-ля древнеримский полководец – это последний писк моды. Не сказать, чтобы оно создавало Фабиану много проблем – или попросту бесило, как не менее бравого майора Лонгботтома, подписывавшегося Фрэнсисом только в официальных документах, да и то стиснув зубы, – но особого энтузиазма тоже никогда не вызывало. Впрочем, вычурные имена были бичом каждой первой чистокровной семьи, а уж с матерью из Блэков вообще следовало быть благодарным, что мать была… максимально адекватна. Потому и замуж пошла не за очередного кузена, а за совершенно постороннего и не слишком блиставшего в Министерстве работника Департамента Магического Транспорта. А то обозвали бы каким-нибудь Сириусом – то есть, по сути, собакой – и потом бы еще долго удивлялись, почему он ведет себя, как последняя псина. Звездные имена – это, конечно, очень красиво – в определенных кругах, – но и меру тоже нужно знать.

Блэки, впрочем, этой меры никогда не знали – ни в именах, ни в чем-либо еще, – но Доркас решила не заострять на них внимания. Ни на Блэках, ни на именах.

– Один вопрос, Прюэтт. Ты хочешь, чтобы я пришла или, наоборот, отказалась?

Прогресс однозначно был налицо. Еще месяца полтора назад его бы просто послали в направлении Авалона вместе со «своими дебильными подкатами». А еще два месяца назад огрели бы по физиономии – по наглой рыжей морде, не будем лукавить – очередными цветами в ответ на предложение «сварить вместе парочку зелий».

– Лучше откажись, – честно ответил Фабиан, закупоривая пузырек и ставя его на стол. Бросил еще один взгляд на наручные часы и в котел, но зелье и не думало менять в очередной раз цвет. Конечно, можно было добавить иглы дикобраза для ускорения реакции, но их еще нужно было найти где-то в кухонных шкафчиках. Проще было дождаться результата без катализаторов. – Моя сестрица съест тебе мозг чайной ложечкой. Без обезболивающего. Если хочешь провести Рождество как на допросе, то милости прошу в скромную обитель семейства Уизли. Если же нет, то дай мне полчаса, и я составлю пару отличных планов без поедания мозгов. Если, конечно, у тебя по-прежнему нет каких-то конкретных пожеланий.

– Бахвал, – фыркнула Доркас, откладывая черпак, но в мыслях у нее не промелькнуло даже намека на недовольство. И подняла край губ в саркастичной ухмылке. – Мое Рождество, судя по всему, будет проходить как боевое дежурство. Сяду в засаде на очередном семейном ужине в Бертон-апон-Тренте.

– А что не так? – спросил Фабиан, мгновенно уловив и раздражение, и затаенную глубоко внутри обиду. И добавил лютую банальщину. – Рождество же семейный праздник.

Безусловно. Именно поэтому он уже вторую неделю намекал, что они могли бы провести этот праздник вместе.

Тоже мне родственник. С дебильными подкатами.

– Семейный, – согласилась Доркас с едва слышным вздохом. Устала. Они все устали, но нормального отдыха в разгар гражданской войны не предвиделось совершенно. Максимум удалось бы отоспаться пару-тройку дней, а затем снова пришлось бы надевать камуфляж и гоняться за Пожирателями по всей Британии и Республике Ирландии. – Только вот моя семья в натуральной панике после сорванного ужина по случая помолвки. Глэдис и вовсе настаивает на охране из числа мракоборцев, потому что на Рождество у нее в доме опять соберется толпа народу, и она просто уверена, что Пожиратели этого так не оставят. Так что… придется мне их охранять. Хотя на что Волдеморту кучка мелких клерков и пара-тройка сносных зельеваров, спрашивается?

– И один аврор, – не согласился Фабиан. Тем более, что именно из-за этого аврора ужин кузине Глэдис и сорвали, но об этом Фабиан напоминать не стал. Уж кто-кто, а Доркас точно была последней, на ком лежала вина за испорченный праздник. – Хочешь, в качестве охраны приду я?

Доркас смерила его скептичным взглядом – все сто восемьдесят шесть сантиметров роста, живописно растрепанную рыжую шевелюру и обвешанные артефактами руки с восемью кольцами на пальцах – и вздохнула чуть громче.

– Прюэтт, ты себя в зеркало давно последний раз видел? Меня же вся родня женского пола замучает вопросами, если к нам пришлют такого охранника.

И продолжила, меняя голос и явно пародируя кого-то из этой родни.

– Ой, а это кто? А где ты нашла такого красавчика? Ах, вместе работаете! А у него есть девушка? Нет? Не знаешь? Ой, а познакомь, я его отобью!

Фабиан весело хохотнул, не только слыша, но и видя это представление во всех красках и лицах – сквозь лицо Доркас на мгновение будто проступали чужие черты, чем-то похожие на ее собственные, – и предложил без особой надежды на успех:

– А ты говори, что я с тобой.

– Глэдис съест меня живьем, – мгновенно парировала Доркас и наверняка сделала это специально. Сказанное вслух заглушило мысли и оставило ему только смутное ощущение… новых сомнений. – Она в восторге от того, что вся семья говорит только о ее предстоящей свадьбе, и конкуренции не потерпит. Ни в каком виде. Даже если кто-то из моей родни сейчас откроет тринадцатый способ применения драконьей крови, ему придется молчать об этом до самой свадьбы. А лучше – до конца медового месяца.

– Возмутительная диктатура, – согласился Фабиан, но Доркас только махнула рукой. Такие мелочи, как возможность стать центром семейных сплетен, не интересовали ее совершенно. Она скорее разозлилась бы, вздумай родня обсуждать ее жизнь за очередным семейным ужином, чем обрадовалась такому вниманию. В этом, пожалуй, и была истинная причина очередного отказа. Доркас старательно оберегала свое личное пространство от посягательств излишне любопытных родственников.

– Зелье, – напомнила тем временем Доркас, поняв, что он тоже задумался о чем-то совершенно постороннем.

– Всё в порядке, я слежу.

Следить, впрочем, оставалось всего несколько минут. Затем точно также разлить готовое зелье по фиалам, расставить на отведенной для них полке в кухонном шкафу и выползти на улицу под мелкий дождь со снегом, чтобы трансгрессировать на остров Мэн. Тащиться туда не хотелось совершенно – была бы его воля, он бы всю зиму из-под теплого одеяла не вылезал, – но особого выбора не было. Рождество на носу, и волдемортовы террористы наверняка задумали очередной рейд. Будет чудом, если хотя бы половина Аврората в этом году проведет праздник у камина, а не в драке с оборотнями или инферналами.

Снаружи действительно шел мерзкий дождь с мгновенно тающим снегом. Не то, чтобы Фабиан не наблюдал это безобразие из окна кухни последние пару часов – особенно живописно смотрелась серая, словно свинец, Темза, – но на улице мерзопакостность погоды раздражала в разы сильнее, чем в тепле и уюте возле горящего под котлами с зельем огня. Доркас и вовсе поморщилась, когда ей за шиворот попали холодные капли, подняла воротник куртки и помедлила, прежде чем коснуться предложенной руки. Но сжала его ладонь крепко и уверенно. При этом старательно думая о том, что в такое время куда безопаснее трансгрессировать вдвоем, чем поодиночке. Особенно когда их выбрасывало на длинную, совершенно пустую асфальтированную дорогу, ведущую к темным развалинам замка Пил. Фабиан, в общем-то, был согласен, но чувствовал – почти слышал, без труда вычленяя из водоворота размышлений в ее голове, – что дело не только в этом.

Не нужно давать им лишнего… нет, не повода, поводов убить нас у них и без того набралось предостаточно. И им не стоит знать, что у нас есть еще одно слабое место. Не стоит, поверь.

Чушь собачья, – хотелось ответить на это Фабиану, но он знал, что если попытается поднять тему сейчас, да еще и в таких выражениях, то они разве что разругаются в пух и прах. Здравый смысл, выражаемый в первую очередь фразой «На боевые задания поодиночке не ходят» – иными словами, вдвоем защищаться легче, особенно если это никакое не задание, а пожирательский налет посреди ночи, – Доркас упорно игнорировала. Хотя она и на боевые задания могла спокойно ходить в одиночку. Чего только стоил ее рейд в заброшенный мэнор в Эксмуре, закончившийся… Так себе этот рейд закончился, если кого-то в их оперативной группе интересовало мнение капитана Прюэтта. Мало того, что они, скажем прямо, нарвались на чертовски опасного противника, так еще и…

Фабиану не давала покоя странная нелогичность этой встречи как таковой. Сивый и Малфой – это уже чересчур неподходящая друг другу компания – а в том, что это был Малфой, Фабиан практически не сомневался, доверяя и чутью Доркас, и своим выводам из того, во что вылилась ее авантюра, – да и само поведение старины Люциуса вызывало вопросы. Если он не был Пожирателем Смерти, то выбирать Сивого для его вербовки… Да такой вербовщик только отпугнет этого павлина, и тот побежит в Аврорат с криками «Спасите, убивают». Если же у Малфоя Черная Метка уже была, то вербовали, видимо, его спутника, которому, увы, хватило ума не поворачиваться лицом к окну. Но Малфой все равно… вел себя странно. Будто пытался ставить условия или торговаться, но зачем ему торговаться со своими же? Да еще и при чужаках? Спорные моменты следовало обсудить заранее, не устраивая представления перед потенциальным союзником, разве нет? Слишком запутанно. Слишком… мало данных для того, чтобы сделать правильные выводы.

И еще оставался четвертый участник событий. Тот, что так лихо – не хуже оборотня – прыгал из окон второго этажа и пробивал мракоборческие щиты с одного удара. Вероятно, тот же человек, что прошел в Министерство Магии, словно в собственный дом, оставил им три трупа и также легко ушел, напоследок намекнув всему Департаменту Магического Правопорядка, что они не в состоянии поставить нормальную охрану даже в самом центре Магической Британии. Что уж было говорить о защите простых граждан?

Можно ли было поставить знак равенства между этим человеком и именем, которое после недолгих раздумий припомнил Дамблдор? Антон Долохов, выпускник Дурмстранга. Доказательств, что он был Пожирателем Смерти – и вообще находился в стране, – у них не было. Но слухов… Слухов вокруг этого имени нашлось столько, что вздумай Фабиан пересказать их все в хронологическом порядке, и они с Доркас простояли бы на этой дороге до утра. Кровавый шлейф тянулся еще из России через половину Европы, но, справедливости ради, в большинстве случаев Фабиану было ничуть не жаль жертв. Репутация у большинства из них была еще хуже, чем у Долохова. А вот доказательств против него по-прежнему не было. И это не нравилось Фабиану совершенно.

В этот раз они действительно нарвались. Сивый при всей его опасности – лишь бешеный, думающий об одном только о мясе зверь, не более того. Но этот человек… Опытный, расчетливый и хладнокровный боевик, против которого они сами – как слепые щенки против матерого волка. Встречаться с ним в бою не хотелось совершенно. Слишком уж хорошо чувствовалась разница в опыте. Пусть они не знали толком ничего, пусть столкнулись с этим противником всего дважды, но, видит Мерлин, этого было более чем достаточно.

На этой мысли дорога – успевшая плавно перейти в мост, соединяющий остров Мэн с замком на острове Сент-Патрик, – наконец закончилась запертыми воротами в осыпающейся каменной стене. Те негромко заскрипели на промозглом ветру в ответ на невербальное заклинание и будто нехотя приоткрыли одну створку. На петляющей по замковому двору тропинке застыли серым льдом мелкие лужицы.

Доркас прошла по ней первой и деактивировала слабо мерцающий в темноте голубоватый контур защитных чар вокруг массивной стальной двери, смотревшейся на редкость чужеродно в стене полуразвалившейся замковой церкви. Первые отголоски чужих эмоций начали ощущаться лишь на середине закручивающейся винтом лестницы с узкими скользкими ступеньками. И судя по чувству глухого раздражения господа Мародеры уже заняли свои места в штабе Ордена Феникса и вновь принялись выводить из себя бравого майора Лонгботтома. Впрочем, дойдя до еще одной двери и распахнув ее, Фабиан понял, что немного ошибся. Мародеры в Штабе были, но раздражало Фрэнка не это. Сначала на Фабиана волной хлынули смазанные картинки лиц и отпечатанных на глянцевой бумаге ровных строчек журнальной статьи, а затем, спустя секунду или две, зазвучал раздраженный голос.

– Да Мерлина ради, это просто смешно! Какой, к чертовой матери, недостаток улик с полудюжиной трупов и раскуроченным домом?!

В прячущейся в подвальных помещениях штаб-квартире собралась почти половина Ордена, но всеобщее внимание было приковано к мечущемуся по комнате Фрэнку. Алиса ожидаемо не пришла. Счастливый будущий отец и прежде обращался с ней, словно с хрустальной, а уж теперь и вовсе был готов приставить к жене охрану из полудюжины мракоборцев и проверять на Империус и Оборотное Зелье каждого ее знакомого. Незнакомых же предполагалось оглушать еще на расстоянии десяти ярдов. Алиса закатывала глаза, явно испытывая желание постучать мужу по лбу, но соглашалась, что немного усилить меры безопасности им действительно не помешает.

– Мы что-то пропустили? – немедленно насторожилась Доркас, и у Фабиана перед глазами вспыхнул броский заголовок из какого-то журнала, ориентированного, судя по шрифту с наклоном и дурацким завитушкам, на сплетни из разряда «С кем Люциус Малфой ужинал в прошлый уик-энд в самом дорогом ресторане Магической Британии».

– Ух ты, – вяло пошутил Фабиан, часто заморгав, чтобы одновременно видеть, куда он идет, и вычленить из потока чужих эмоций самую суть. Вот же… дрянь. После собрания нужно будет немедленно найти Гидеона. – Не знал, что ты читаешь настолько желтые газетенки.

– Это не я, – отмахнулся Фрэнк, продолжая мерить комнату широкими размашистыми шагами, и в мыслях у него на мгновение появилось узкое женское лицо в обрамлении пышных светло-карамельных локонов. – Спасибо Джанет, она отслеживает чуть ли не девяносто процентов нашей прессы.

– Скорее уж она отслеживает изменения в фасонах мантий, – немедленно ввернул вездесущий Блэк, развалившись в кресле с закинутой на подлокотник ногой в высоком ботинке, и Фабиана охватил новый приступ раздражения. По-прежнему чужого.

– Так что всё-таки…? – вновь потребовала объяснений Доркас. Почуяла неприятности так легко, словно сама была легиллименом.

– Алекто Кэрроу нынче в шаге от того, чтобы выйти на свободу за недостатком улик, – просветил ее Фабиан, занимая любимое место на диване, и в иной ситуации здорово повеселился бы при виде изумленного лица их бравого аврора Медоуз. – Я только не понял, каким образом репортеры узнали об этом раньше нас.

– Таким же, каким она собирается выйти из Азкабана, – ответил вместо взбудораженного Фрэнка куда более спокойный Грюм, сидевший в своем кресле, как на королевском троне, и ухитрявшийся даже размеренно пить чай. – Кто-то заплатил Визенгамоту кругленькую сумму. И организовал пиар-компанию по обелению этой «невинно осужденной» в глазах общества. Эта статья – только начало, попомните мои слова.

– Это смешно! – повторил Фрэнк, зло мотнув головой. – Какой к Мордреду недостаток улик, когда ее взяли прямо в гостиной у МакКиннонов?!

– Ну, – невозмутимо парировал Аластор, – никто из авроров ведь не видел, чтобы она кого-то убила.

– Да, она просто стояла и смотрела, как ее брат насилует Марлин МакКиннон! А снаружи тем временем развлекался Сивый, пытаясь перегрызть глотки всем подряд!

– А Метка?! – присоединилась к обсуждению Доркас, переводя взгляд с Лонгботтома на Грюма и обратно.

– Какая Метка? – фыркнул Аластор почти весело. – Нет никакой Метки, что ты, девочка. Нет, по факту, конечно, есть, но кто же, кроме авроров, ее видел? Репортерам-то такую улику не демонстрировали. Так что клевета это всё.

– Клевета?!

Фабиан был как никогда согласен с этим возмущением, напоминавшим ревущий, сметающий всё на своем пути вал. Может, им теперь еще и на боевые вызовы репортеров из «Пророка» с собой таскать, чтобы они на месте все улики фотографировали и пускали в печать со следующим же тиражом?

– Да вы не порите горячку раньше времени, – миролюбиво продолжил Аластор, делая глоток из чашки. – Кэрроу еще в Азкабане. Вот если она сумеет оттуда выбраться, тогда и будем думать, кто мог так нагло продаться Пожирателям и что нам со всем этим делать. Но я уверен, что Скримджер этого не допустит. Да и Ричардсон с ее… талантами сумеет надавить на кого нужно.