Текст книги "Зарисовка на тему отеля Хазбин (СИ)"
Автор книги: Astery
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Папа, ты что имел в виду? – спросила она.
– Я пока не уверен. – ответил он, смотря в мои глаза.
– Пардон, конечно, но вы о чем? – сказал Аластор.
Люцифер встал передо мной и прищурился. Потом он резко опустился и стал слушать мой живот.
– Эй, ты там? – сказал он.
Я потерялась и смутилась.
– Э, руки! – прикрикнул Аластор.
– Пап, ты че?! – опешила Чарли.
Я отодвинула от себя короля ада и встала за Аластором, сказав:
– Вам че надо-то?
– Я три секунды назад почувствовал… МАТЬ МОЯ МАРТЫШКА!!!! – резко переключился он с одной темы на другую.
Люцифер уставился на каплю крови на стене. Ну то есть, на фигуру из капли крови. Он подскочил к ней и спросил:
– Откуда она тут?!
Я виновато опустила голову.
– Ну это… меня мутить стало, и я случайно… я уберу. – промямлила я.
– Тебя тошнит кровью?! И ты молчала?! – заистерил Аластор.
– Прости. – промямлила я.
– Соня, нам надо поговорить. – сказал Люцифер серьезно, смотря на фигуру.
– Говорите при нас. – сказал Ал строго, прижимая меня к себе.
– Ладно. В тебе демон. – сказал король.
Ал, Чарли и я выпали и хором крикнули:
– ЧЕГО?!
Люцифер магией поставил меня перед собой.
– Эта штука – показал он на кровавую фигуру – печать одного демона. Думаю понятно, что он сидит в тебе. Его надо выпустить из твоего тела.
– Так, стоять. – сказал Аластор, перенеся меня к себе – ничего, что она беременная?
– Ну и что? демон может жить в вашем ребенке, между прочим, если его не выпустить.
– А это больно? – несмело спросила я.
– Кому как. Думаю, не очень.
– Пап, ты думаешь, или знаешь? – вмешалась Чарли.
– Я думаю, что знаю.
– Вы издеваетесь? – спросила я со скептицизмом.
– Да если бы. Но демона выпустить нужно сейчас. Что скажешь?
Я колебалась. Вдруг будет больно? а ребенок? Но стойте, тот голос сказал, то ребенок не пострадает. И просил выпустить… так это и был демон? Но ведь за все время жизни в аду я часто оказывалась в той кромешной тьме, и все это время я жила с демоном?! Как говорили великие – нет слов, одни эмоцЫи.
– Ну… ладно, давайте. – согласилась я.
– Соня, ты с ума сошла?! – прикрикнул Аластор
– Не смей на меня орать. – прорычала я.
– Пап, может мы с Аластором тогда с вами пойдем? – попросила Шарлотта.
Люцифер хрустнул пальцами, азартно улыбаясь.
– Ладно, пошли.
И мы переместились в какой-то огромный зал. Окна были зашторены, свет излучали факела. Люцифер наколдовал каменный алтарь, над которым на потолке была та самая фигура, которая была в ванной. Вокруг алтаря горели черные свечи. Король ада накрыл его красным бархатным покрывалом и сказал мне:
– Залезай.
Я посмотрела на Аластора. Его лицо выражало напряжение и недоверие. Я поцеловала его, прошептав:
– Все будет хорошо, дорогой.
Я подошла к алтарю и залезла на него. Люцифер встал передо мной и сказал:
– Теперь ложись. Только пальто сними.
Я магией отдала пальтишко Аластору и легла на покрывало.
– Что теперь? – спросила я.
– Громко не ори.
– Что?!
Люцифер начал двигать руками, оставляя в воздухе светящиеся следы, как от горящей палки, если быстро ею провести по воздуху. Он что-то говорил. Я ощутила, как во всем теле что-то движется. Стало не по себе, будто мое тело мне теперь чужое. Потом меня пронзила боль, как будто я очень сильно ударилась о стену. Я вскрикнула. В голове помутилось. Отдаленно слышался голос Аластора, орущий на Люцифера, голос Чарли, унимающей его. Я закрыла глаза и сжала зубы. Снова слышались голоса. Потом я услышала плач младенца.
– Тише, моя милая, что ты? Ты не узнала папу? – ласково говорил кто-то.
Ребенок перестал плакать. Тут мое тело пронзила адская боль, и я эпично заорала:
– БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!!
По-моему я в тот момент придумала новые маты. Когда я открыла глаза, я увидела перед собой парящую огромную черную тень. Люцифер что-то сказал, и пламя свечей взметнулось к потолку, а затем резко стихло. Потом я эпично блеванула кровью. Весь алтарь теперь к херам. Тень вдруг стала изменять свою форму, а затем она засветилась. Так странно, будто светилась сама тьма. Потом был громкий взрыв, после которого все заволокло дымом. Когда он рассеялся, на алтаре сидел темноволосый мужчина в темном плаще, кроваво-красной рубашке, и вообще все было как у Люцифера, только черное. И вместо цилиндра были рога. Мужчина встал и потянулся.
– Ах… неужто я свободен? – сказал он, сжимая и разжимая руки.
Его голос… этот же голос был в моей голове…
Люцифер выронил свою трость с яблочком и ошарашено уставился на демона. Тот усмехнулся.
– Ты же не сделаешь то, о чем я подумал? – сказал мужчина.
– Б…Б… БИЛЯШИЧЕК!!!!! – завопил Люцифер и повесился на него.
Демон прикрыл глаза, пока его обнимал и целовал в щеки король ада.
– Сам такой. – сказал он.
– БИЛЯШИЧЕК!!! БЕЛЯ!!! БРАТИК МОЙ ЛЮБИМЫЙ!!! БЕЛИАЛЬЧИК!!! БЕЛИАЛ!!! – с невъебической радостью вопил Люцифер.
Белиал? Стоп… ЭТО БЕЛИАЛ?!!! ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ВО МНЕ СИДЕЛ НАСТОЯЩИЙ БЕЛИАЛ?!! Ой… моя жизнь не будет прежней.
– Да я тоже рад тебя видеть, только отпусти уже! – не выдержал демон, отталкивая Люцифера.
– Белиаааааал! Я так соскучился! – заныл король ада.
– Да дай ты мне с дочерью поговорить!!! – рявкнул он.
– Бел… стоп, какой дочерью? – опешил Люцифер.
Белиал магией отпихнул Люцифера и встал перед алтарем, на котором приподнялась я на локте. Демон ласково улыбнулся и взял мое лицо в руки.
====== Папенька ======
– Как я давно тебя не видел, Софочка. – сказал он, гладя мои щеки.
Я потерялась.
– Эм… сорьки, а я вас знаю?
– МЕНЯ?!!! – прогремел он удивленно.
Я аж чуть не родила. За моей спиной появился Аластор и прижал к своей груди, рыкнув:
– Че так орать?!!!
Белиал усмехнулся и магией прижал меня к себе, говоря:
– Виноват, извиняюсь. – он приподнял мое лицо, смотря в мои глаза – все же, какая ты у меня красивая.
– У… у вас? – переспросила я.
Он кивнул и поцеловал мой лоб, прошептав:
– Я твой папа. Белиал.
Выносите меня. И тазик захватите.
– Вы… нет, стоять, не может такого быть! Мой папа жив! – несмело возразила я.
Демон усмехнулся.
– Да как тебе сказать… я и не умирал.
– Да я не про вас, я про своего папу, который человек.
– Это с хрена ли он твой отец, позволь спросить? – обиделся он – то, что он тебя вырастил не значит, что он дал тебе жизнь.
– Знаете, там как раз наоборот.
Он тяжело вздохнул.
– Блин, ну дочь, ну долго рассказывать! Те так сложно во мне отца узнать?
– Я вас вообще впервые в жизни вижу.
– Нет. Я всегда был рядом.
– Короче, Белиал, это Чарли, твоя племяшка – сказал Люцифер, показывая на Чарли – а вот она, твоя дочка, и МОЯ племяшка, да? – показал он на меня.
– Бинго, братец. – сказал Белиал без особых эмоций.
– Пап… у тебя есть брат? – удивленно спросила Чарли.
– Конечно, милая! – радостно ответил Люцифер – смари, как мы похожи!
– Да дашь ты мне с дочкой поговорить, или как?! – прикрикнул демон.
– Да расскажи ей все тогда нормально!
– Я и пытаюсь!
– В каком месте?!
– Народ, можно мне домой? – попросила я.
– Нет, стой! – сказал Белиал, садя меня на алтарь – слушай, как все было. Твоя мама была человеком, как и твой отец. Родилась ты мертвой, и тогда он решил заключить со мной договор, что я дам тебе жизнь, а в обмен ты станешь моей дочерью в аду. Ну и короче когда эта скотина собралась подписывать договор кровью, его дружки выскочили и пленили меня в чье-то тело. Правда, они обвинили в этом кого-то из своих и убили его. Дебилы, да? я-то все это время был с тобой. Ну, договор мы не заключили, но ты стала живой. Твои родители в свою очередь решили, что это чудо божье, в благодарность за то, что они пленили меня. Ты меня извини, дочь, но они дебилы. Едем дальше, в монастырь тебя твой батя тоже не просто так решил отдать. Этот сученок заподозрил, что в тебе спит демон, когда увидел, что у тебя стали красные глаза.
– Так, стопэ, какие нахер красные глаза? – перебила я.
– Ну когда… а, ты же забыла. Короче, когда ты с выпускного приперлась бухущая в хлам, а глаза у тебя не зеленые, а красные.
Бухущая в хлам? Это я могу.
– Не помню, но ладно, че там дальше?
– Так вот, я разумеется с тобой ничего не делал, ибо я не мразь, чтоб над дочкой издеваться, но в монастырь тебя спихнули, это ты помнишь. Ну и когда ты умерла, я все еще был с тобой. Конец.
Я обработала эту душещипательную историю и выдала:
– Так ты… если ты дал мне жизнь… все-таки… мой папа?
– Да. – нежно сказал он.
Демон погладил меня по голове и ласково обнял, дыша в мою макушку.
– Я видел тебя совсем маленькой, когда вселялся в твое тело. Ты еще пугалась меня, моя маленькая принцесса.
– Принцесса? – переспросила я удивленно.
– Да. Я и Люцифер короли ада, значит ты принцесса.
Фак ееееееееее!
– Сука, я щас заплачу. – пропищал голос Люцифера – Чарли, ты не слышала матов.
– Папа, это слишком мило! – вскрикнула она, вешаясь на отца.
Короче, потом Белиала обнял плачущий Люцифер, а потом мы обняли еще и Аластора с Чарли, и я поняла, что обнимашки – это сила.
Вечером был устроен праздничный бухич, на котором Белиал не отпускал меня ни на шаг, а Чарли меня знакомила с моей тетей – Лилит. Все было бы заебись, если бы Ал и дед не нажрались в стельку и не начали орать:
– ВАААЛЕНКИ, ДА ВАЛЕНКИИИ
ОЙ ДА НЕ ПОДШИТЫ – СТАРЕНЬКИ!!!!
Я ударила себя рукой по лицу. Нет, ну ладно когда я пьяная – мне простительно, ибо я солнышко, а вот эти придурки ведут себя хуже чем я на прошлый новый год. Не будем вспоминать детали, скажу только что именно тогда Себастьян и узнал всю силу страсти пьяной русской женщины.
Спустя еще два месяца
Как же классно быть принцессой. У меня теперь есть цельная половина замка. Правда, живу я все еще в отеле с любимой сестрой, потому что в замок пока не хочу. Папенька презентовал мне серебряную корону с голубой пентаграммой в центре, и, едва не просрав ее, я оставила корону в замке.
Если вы не знали, дорогой читатель, утро начинается не с кофе. Утро начинается с фразы:
– Я рожаю!!!
Ал подскочил на кровати с паникой переспросив:
– Ч-ЧТО?!
– Одеяло отдай, олень. – сказала я, перетягивая к себе одеяло.
Демон выдохнул и упал спиной на подушку.
– Соня, не пугай так!
– Зато ты проснулся.
Он протяжно вздохнул. Я пристроилась рядом, поглаживая демона по животу и груди, и сказала:
– Аласторчик, ну не обижайся. Ну иди ко мне, мой сладкий клубничный тортик.
Ал лег на мое плечо и начал засыпать. Так, я вот пока не сказала, мне и не хотелось, но щас мне приспичило резко сожрать клубничный торт. С огурцом. Я наколдовала банку огурцов и торт и стала это уплетать. Тут демону на ушко капнул рассол, отчего он посмеялся во сне, прижимая к голове ушки. Сука, как мило!
Пожрав, я все убрала и стала лежать и думать, положив руку на живот. Интересно, а это девочка или мальчик? А на кого будет похож? А он будет волчонком или олененком? А если и то и то? Так, погодьте, Аластор – олень, а я волк. Олень и волк. Ля, прям как в игре престолов! Там правда мужики были, и они были друзьями, но мне пофиг, я из России, мне все можно. Так, как там их звали? Роберт, Ренли и Станис – это хмыри с гербом оленя, а Эддард, Роберт, Бран, Арья, Санса и Рикон – это с гербом волка. А, там еще Джон был, тоже имя красивое. Хотя не, он же с гербом дракона. Дракон. Сука, петь захотелось. Мда, моя мысли неуловимые, словно майский жук в июне.
– Время – быстрая река,
Никого не обойдет.
Ждет невеста жениха,
Ждет как часа своего. – напевала я тихонько, гладя свой живот.
Аластор поерзал во мне, сильнее прижимаясь щекой к моей груди. Вот хитрожопый.
– Сонь, давай дальше пожалуйста. – сонно попросил он.
Я улыбнулась и погладила его по голове.
– Забирай, забирай!
Приходи, прилетай!
На века отдана
Дева юная... – продолжила я.
Часа через два мы встали. Я пошла смотреть телевизор, Аластор пошел разбираться с делами отеля, ну короче, начало дня было не особо интересное.
====== Дочь истинного зла ======
И тут, из-за леса, из-за гор, выползает друг Егор (в нашем случае Себочка), подсаживается рядом и говорит:
– Слушай, руссиш коммунист, помнишь я тебе твою винтовку отдавал?
– Еще раз назовешь мой автомат винтовкой, я тебя прикладом поломаю.
– Ладно-ладно, я понял, автомат. – быстро исправился он – так вот, ты не могла бы мне его дать на пару часов?
Я щелкнула пальцами, наколдовав игрушку.
– На. Не сломай. – сказала я, протягивая.
– Большое спасибо, майн дорогая вульфин. – радостно сказал немец.
– А нахрена тебе мой-то, кстати? У тебя вроде твое что-то было, нет?
Он вздохнул.
– АластОр (он почему-то так произносит его имя) забрал у меня мой пистолет, когда еще просил у тебя по башню узнать.
Я фыркнула.
– И до сих пор не отдал?
– Нет. Он сказал, это чтобы я не шалил и не орал, что я фюрер.
– Так ты и всяко орешь, что ты фюрер.
– Но ему-то пофиг.
– Ладно, бери уже.
Он взял АК-47 и удалился в неизвестном направлении. Я продолжила валяться на диване и деградировать, как тут мне приспичило гулять.
– АЛАСТОООООР!!! – проорала я на весь отель.
Он появился передо мной за долю секунды.
– Что такое, любовь моя? Тебя тошнит? – спросил он, держа мою руку.
– Нет, я хочу гулять. Пойдем гулять?
Он сделал виноватое личико.
– Милая, я не могу сейчас. Я работаю. Подождешь до обеда, дорогая?
Я недовольно вздохнула и надула щеки.
– Ну блин, я сейчас хочу. Тогда я одна пойду.
– Соня, милая, может лучше подождешь меня?
– Мне не пять лет, чтобы одну гулять не пускать. – сказала я, надевая пальто.
– Но просто… а вдруг у тебя схватки начнутся? Все-таки девятый месяц.
Я устало и протяжно вздохнула, смотря на демона.
– Ал, не ссы. С чего им начинаться?
– Я же переживаю за тебя. – сказал он, опуская голову.
Я взяла его личико в руки, гладя по щеке.
– Ну-ну-ну, ты чего так расстроился, малыш? Иди ко мне. – я притянула его к себе и чмокнула в носик.
Ал немного улыбнулся.
– Только если тебе даже чуть-чуть плохо станет, позови, ладно? – попросил он.
Я ласково улыбнулась.
– Ладно, паникер. Буду орать благим матом на весь ад, что мне плохо.
Поправив свою любимую ушанку, я вышла из дома. но не успела я пройти и пары метров, как передо мной нарисовался папенька.
– Соня, мое почтение! – сказал он бодро, отвешивая поклон.
– И вам здравия, господин Белиал Магне.
Он посмеялся.
– Ты что-то хотел? – спросила я, идя вперед.
– Разве мне нужен повод, чтобы прогуляться с дочерью?
Я улыбнулась.
– Видимо нет. Идем.
Он взял меня за руку и мы пошли по улицам Пентаграммсити. Дул весенний ветерок, развевая наши волосы, и он пах теми самыми едва уловимыми ароматами приближающегося лета. Когда на сердце легко и светло, когда хочется улыбаться всем прохожим (даже трупам), когда ты чувствуешь лишь радость – вот она, весна. Раньше я и не замечала, как она прекрасна. Я любила только зимнюю стужу и морозы. Любовь меняет всех, тут уж не поспоришь.
– Папа, скажи мне одну вещь. – обратилась я к отцу.
– Какую, дочка?
– Зачем тебе понадобился ребенок человека? Не было ли проще найти себе демонессу? К тому же, если ты король ада, у тебя вообще проблем не должно было возникнуть.
Он улыбнулся, смотря вперед и погладил меня по голове.
– Я хотел себе дочку. Всегда хотел, но не рассказывал даже Люциферу. Я не хотел ребенка от другого демона, потому что тогда и дочка была бы грешна с рождения. Собсна, люди тоже грешны с рождения, но ты родилась мертвой, а значит, была чиста, потому что не успела прийти в мир живой. Я хотел, чтобы ты была рождена чистой и невинной. И так и было.
– Ну да, а потом я выросла и стала киллером, а потом меня убили непонятно как.
– Тебе рассказать, как? – спросил папа, стягивая с меня шапку и надевая ее.
– Давай.
– Тебя загрызли волки.
Заебись. Офигенная смерть.
– Ну пипец, я даже умереть спокойно не могла. – разочарованно протянула я.
Папа усмехнулся.
– Да ладно, все было быстро.
– И как смерть от волков может быть быстрой?
– Ну сначала тебя задушили, а уже потом все остальное.
– Мм, спасибо, куда легче стало. – с сарказмом сказала я.
– Слушай, не буду же я беременной дочери рассказывать про ее смерть во всех подробностях. – буркнул папа.
– То есть волки – это не все?
– Да там целая история.
– Расскажешь?
– Подумаю.
Я вздохнула и пошла молча. Но молча было скучно, поэтому я принялась напевать одну песенку:
– Дьявольский цветок привлекает взор
Взгляд своим окрасом опаляя.
Даже если мести плетет судьба узор,
Наказанье деву не постигло до сих пор.
– Маленькой принцессе часто снились сны
О прекрасном принце из ледяной страны.
Только вот к несчастью из двух он выбрал ту,
Чьи глаза сияли, как яркий изумруд. – запел отец.
Я удивленно посмотрела на него.
– Ты ее знаешь? – спросила я.
Он фыркнул.
– Я ее пел тебе, вообще-то.
– Ты?! Мне?! Когда?! – опешила я.
– Когда ты была совсем маленькой, спустя пару недель после твоего «оживления» – взял он это слово в кавычки – ты много плакала. Ты видела меня, а твои родители нет. Я первое время мог ненадолго выходить из твоего маленького тела и усыплял тебя этой песней. Скажу больше, я был уверен, что история в ней произойдет и с тобой.
– Мда, какой ты добрый. – буркнула я.
– Не, ну а чего? Умереть от любви – разве не красиво?
– Ага, на гильотине. Очень красиво.
–Зато всяко лучше, чем от волков.
Я подергала свои ушки.
– Зато у меня есть вот это.
Отец фыркнул и щелкнул пальцем по своим рогам.
– А у меня вот это. кстати, последние строки песни немного о твоей смерти.
– А? – потерялась я.
– Дьявольский цветок привлекает взор,
В пламени возмездия сгорая.
С той поры в народе легенда прослыла
О прекрасной дочери истинного зла. – пропел отец.
– И… мне отомстили, получается? А дочь зла тут причем? – туго соображала я.
– Ну а я кто по-твоему? – сказал папа гордо – я демон зла и ангел тьмы! Великий и ужасный Белиал! Бугагашеньки!
– Так я реально дочь истинного зла? – переспросила я с азартным огоньком в глазах.
– Ясен хер, дочурка!
– Яхуууу! Пошли разнесем половину города!
– Пррр, стоять! Какое разносить? Куда тебе?
– Да блин, я всего чуточку.
– Нет. – твердо и строго повторил отец.
Я фыркнула. А потом мне стало интересно:
– Кстати, а ты старше Люцифера, или нет?
– Старше.
– А почему тогда вы оба правите?
– Потому что он самый сильный падший ангел, а мне одному скучно править, вот я его и признал вторым правителем. Кстати, называй его просто Люцифер, не обращайся к нему на «дядя».
– Почему?
– Не заслужил еще, мелочь белобрысая.
Я рассмеялась. Любит же он брата, нечего сказать. А хотя, я себя также веду.
====== Самаэль Магне ======
Мы гуляли до обеда, и потом примчался Аластор. Папе он кстати понравился. Особенно микрофон и оленьи ушки. Так вот, когда примчался Аластор, папенька скоропостижно нас покинул и умотал в замок, ибо там опять Люцифер чего-то натворил, и папе теперь все это разруливать. Свалил, значит, мой батя, оставив на попечение муженька, чьи нервы были изрядно потрепаны моим царским величеством, и мы пошли дальше. В этот раз ушанку у меня стянул Ал и пошел в ней.
– Ал, а как назовем его? – спросила я, положив руку демона себе на живот.
Он улыбнулся и погладил меня по нему, нежно обнимая.
– Давай думать. Есть идеи?
– Ну… если девочка, то можно… можно Баст.
– Я думал, ты русское имя выберешь.
– Ладно, Анастасия. Или Даша. О, не-не-не, я придумала! Мы пойдем вразрез с системой и здравым смыслом и назовем ее Авдотья!
Аластор в голос заржал.
– Магне Авдотья Аласторовна! – сказала я, вытирая слезы от смеха.
– Ст… стой, а почему Магне?
– Будто ты свою фамилию помнишь.
– Так и ты свою не помнишь.
– Это с хрена ли? Я Магне Софья Владимир… ой, сори, Белиаловна.
Ал закусил нижнюю губу, чтобы не заржать. Я же прикрыла глаза со скептицизмом и сказала:
– Ну нахрен такое отчество, просто Соня Магне.
Мы пошли дальше, выбирая имена, как тут резко заболело внизу живота.
– Ай… ай-ай-ай… – сказала я, остановившись.
– Сонь, ты чего? – спросил Ал настороженно.
– Аластор… тут это… походу началось…
Боль усилилась. Я сжала руку Аластора, вскрикнув.
– Ч… ч-что началось? – потерялся он.
Я с яростью посмотрела в его глаза.
– Кино, блять началось, сука, я рожаю!!! – чуть не гремела я.
Больно… сука, как же больно… аж в глазах темнеет. Демон заметался на месте, хватаясь за голову.
– Соня, ты это… я сейчас… ты дыши…
– КАКОЙ ТЫ БЛЯТЬ ПОЛЕЗНЫЙ!!! – проорала я, еле стоя от боли.
Аластор схватил меня на руки и со всей дури рванул в отель. Ну да, нахрена нам в больницу? Вышиб этот придурок, значит, окно. Оказалось не наше. В итоге я корчилась от боли в комнате Себастьяна, где тихо выпивал Энджел. Че он тут делал – я в душе не е… кхм, не знаю. Потом Ал все-таки принес меня в нашу комнату и положил на кровать. Боль нарастала. Никогда не думала, что мне может быть хуже, чем от похмелья или во время экзорцизма Люцифера. Я хотела сдохнуть. Просто тихо-мирно умереть и все. Но тут сама судьба показала мне средний палец и мерзко усмехнулась.
Дверь комнаты сорвалась с петель и ворвался папа. Нахрен он тут?! Отец схватил Аластора за шиворот, взял мою руку и сказал:
– Ори как можно громче, не сдерживайся.
Он переместил нас в замок, ну и я от души заорала:
– СУКАААААААААААААААААААААА!!!!!!!
Спустя время
Я так устала… я такая голодная… я такая измученная… и такая счастливая. На моих руках лежал младенец с красными глазками, белыми оленьими ушками и хвостиком, румяными щечками… вааа, он такой милый! так и хочется схватить и потискать этого маленького зайчика! Так бы и съела его. Маленький пухленький пирожочек с клубничкой.
В комнату несмело вошел Аластор.
– Сонь, как ты? – спросил он.
Я приставила палец к губам, давая понять, что шуметь не надо, и потом подозвала его к себе. Ал подошел к кровати с красивым красным балдахином, расшитым золотыми нитями, и встал рядом. Он посмотрел на ребенка и нежно улыбнулся.
– Он такой хороший… это же он? – тихо спросил Аластор.
Я кивнула. Из глаз потекли слезы, но я улыбалась. Демон сел рядом, обнимая меня.
– Тшш, не надо плакать, любимая.
– Я так люблю тебя… вас обоих… я не могу, слезы сами текут… – сказала я, шмыгая носом.
Аластор улыбнулся и вытер мои слезы, целуя меня.
– Моя снежная королева. Я никому вас не отдам. – сказал он.
Я всхлипнула и потерлась о демона лбом, гладя ребенка.
– Я придумал имя, Сонь.
– Какое?
Аластор погладил оленьи ушки малыша.
– Самаэль. Самаэль Магне. Как тебе?
– Красиво. Я правда тоже придумала… – несмело добавила я.
Почему несмело? Я не хотела ругаться. Не то чтобы ругаться, даже мелких конфликтов не хотела. Теперь хотелось только тишины и мира в этой комнате.
– Да? какое, любимая?
– Кимерис.
– Давай оба? Самаэль-Кимерис Магне?
Я покачала головой, ласково улыбаясь.
– Почему? Что не так, душа моя?
Я вытерла слезы одной рукой.
– Давай он будет Самаэль. Кимерис будет на потом.
– На… потом?
Я кивнула. Аластор радостно улыбнулся, целуя меня везде, где можно.
– Ты голодная?
– Ваще капец.
Он наколдовал какао и тортик. Затем стал кормить меня с ложечки, ибо руки мои держали младенца и кормили его грудью.
Через час зашел отец. Он горел желанием затискать малыша, но тот факт, что ребенок горел желанием поесть был важнее, а посему Аластор прикрыл меня балдахином, дабы папенька не видел непотребства своей дочери и… да короче вы поняли. Потом еще на ребенка глазела Чарли, едва не визжав от милоты, и Люцифер с Лилит, из четы которых первый тоже чуть не визжал от милоты.
Было около девяти вечера, когда родился Самаэль. Ночевать мы с Алом на некоторое время остались в замке, ибо в отеле вряд ли будут рады плачу ребенка по ночам. Когда мы ложились спать, Самаэль тихо плакал, если я уходила больше, чем на две минуты. Я залезла под одеяло, взяв у Аластора сына, и стала кормить его грудью, тихо напевая:
– Много-много лет назад за тысячью морей
Жили люди с душами, что были тьмы черней…
Вскоре ребенок заснул. Аластор тихонечко погладил его, сильно поцеловал меня, и прошептал:
– Я люблю тебя, ваше царское величество.
– А я люблю тебя, радио-демон.
Аластор обнял меня, я уткнулась лбом в его теплую грудь, и мы уснули в мирной тишине замка дьявола, обнимая новорожденного принца тьмы.
====== Шесть лет спустя ======
– АХ, ЭТА СВАДЬБА-СВАДЬБА-СВАДЬБА ПЕЛА
И ПЛЯСАЛА,
И КРЫЛЬЯ ЭТУ СВАДЬБУ ПОНЕСЛИИИИИ!
ШИРОКОЙ ЭТОЙ СВАДЬБЕ БЫЛО
МЕСТА МАЛО,
И НЕБА БЫЛО МАЛО, И ЗЕМЛИИИИИ!
Угадайте, что? м, есть идеи? Ни за что не угадаете. Сегодня годовщина нашей с Аластором свадьбы. Эх, как быстро миновали шесть лет, полные моих страданий по дракам и алкоголю. Ах да, мы немножко перебрались в замок. Ну, мы – Ал, я и Самаэль. Я сначала не хотела людей ребенком смущать, а потом подумала, ну вот нахрен я сестре мешаю? Она конечно говорила, что я не мешаю, но мне пофиг. Сказала мешаю – значит мешаю.
Сейчас я стояла на кухне и кашеварила для Аластора сюрприз. Мясо фром Рашка. Муа просто! Я правда еще не придумала рецепт, ну да пофиг, импровизацию никто не отменял. Дверь заскрипела и ко мне вломился сын с ушанкой, которая была больше его головы.
– Вааленки-валенкиии! – завопил он.
– Да не подшиты – стареньки! – подпела я, забирая шапку.
У Самаэля были такие же волосы, как и у меня, только одна прядь была красной, как у Аластора. И еще у него где-то там, под волосами виднелись рожки.
– Мама, а что ты делаешь? – спросил ребенок, пытаясь посмотреть на стол.
Я надела ушанку.
– Мама готовит для твоего папы сюприз.
– А какой?! А давай я тоже? – оживился сын.
– А ты оделся?
Самаэль торжественно одернул пижаму и сказал:
– Да.
Я усмехнулась и развернула его к двери лицом, сказав:
– Оденься, расчешись, и потом возвращайся сын мой.
Он пошел одеваться. Сука, какой он пирожочек! Как я обожаю эти щечки! И это детское пузико (да, он пухленький)! Блин, так бы и затискала.
Запихав в тарелку оленину, баранину и свинину я стала думать, че делать дальше. Пока я думала, вернулся Самаэль в брюках, ботинках и голубой толстовке с капюшоном. Сын залез на стул, уперевшись в стол одной рукой и в мое плечо другой, и сказал:
– Я все. Что делать будем?
Я вздохнула.
– По идее, я хотела сделать мясо, но пока не додумала, че именно с ним сделать. Поэтому тащи муку и сахар, будем делать торт.
– УРАА! – завопил ребенок, едва не свалившись со стула.
Я магией его спустила, и он стал доставать сахар и муку. Приволок он их и кое-как взвалил на стол.
– Что дальше, мам?
Я стала делать тесто.
– А дальше будем печь его. Достань мне шоколад, пожалуйста. Он на первой полке в шкафу.
Сделав тесто, я уже три минуты ждала шоколад.
– Саня, ты там шоколад несешь, или как?
– Ой… – раздался его голос.
– Что «ой»? ты там где? – я пошла к шкафу.
Мда, увиденное меня порадовало. Перед шкафом стоял Самаэль в шоколаде.
– Ну и где? – спросила я.
– Мам, это не я.
Я наклонила набок голову.
– Даже если я, то я просто… я случайно.
Весь в меня, сына.
– Так, помощничек, иди умойся.
– Мам, не злись. – виновато сказал он, уткнувшись лбом мне в живот.
– Ладно, буду плакать.
– Мам, ну прости.
– Да ладно, съел и съел. Или умойся.
– Нет, я так.
Он наколдовал снежок и уткнулся в него лицом.
– Саня, харэ! Заболеешь! – прикрикнула я.
Он вытерся снегом. Я вздохнула и наколдовала шоколад, возвращаясь к тесту. Самаэль встал рядом и смотрел на это действо.
– Мама, а сегодня праздник какой-то? – спросил он.
– Да.
– А какой?
– Сегодня шесть лет нашей с папой свадьбе. Поэтому я и хотела сделать ему сюрприз.
– А деда тоже будет что-то вам дарить?
– Который из?
– Дедушка Иван, Люцифер и… короче все.
Я пожала плечами.
– Может быть.
– А бабушка?
– Бабушка с дедушкой Люцифером скорее всего что-то будут делать вместе, поэтому я точно сказать не могу.
– Мама, а мне вам что-то подарить?
– Да как хочешь. Так, стоять, где новый шоколад? – спросила я, не найдя его.
Самаэль медленно сделал шаг назад.
– Мама, не бей меня.
– Чего?! Я тебя даже пальцем не… так, где шоколад?!
– Ну просто папа иногда это говорит. И дядя Себастьян. И еще дядя Энджел.
Я уперлась руками в бока.
– Саня, где новый шоколад?
Он показал на свое пузико. Вот жопа неугомонная.
– Опять что ли?
– Прости.
– Ты если есть хочешь, так и скажи. Чё шоколад второй раз воруешь?
– Ладно. Мама, я есть хочу.
Я усадила его за стол и поставила тарелку каши перед сыном, сказав:
– Приятного. Кушай.
Он потыкал ложкой в кашу и отодвинул тарелку, сказав:
– Мам, а можно не кашу?
– А что тогда?
– А ты долго тортик будешь делать?
Я усмехнулась.
– А тортик только тем, кто кашу ест.
– Ты же сама ее не ешь.
– Я… так, ешь давай!
– Ну мааааааам!
Да почему стоит им так поныть, как я сразу соглашаюсь? Че вот я такая тряпка?
– Сына, нет!
– Ну мамочкааааааааа!
– Кашу ешь!
– Ну пожааааалуйста!
Ты сильная! Ты сможешь!
– Нет!
– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожаааааалуйста!
– Саня, ешь кашу, я сказала!
– Ну почему кашу? – ныл он.
– Потому что вкусный мандарин!
– О, а можно мандарин?
Я щелкнула пальцами, наколдовав мандарин.
– Все, ешь и не отвлекай меня, а то торта не будет.
– Мгм. – сказал он, очищая мандарин.
Наколдовав новый шоколад, я случайно сожрала его сама. Плюнув на все, я сразу захерачила очередной шоколад в тесто, и впихнула в духовку. Так, вернемся к мясу. Че мне с ним делать? Вот и я не знаю. Ой, да пофиг, придумаю что-нибудь.
Саня закончил издевательство над кашей и попросил у меня чай. Чай я ему дала, а потом он попросил печеньки.
– Тебе шоколада мало? – спросила я, потягивая свой чай.
– Ну пожалуйста. – попросил он снова.
Я вздохнула и достала с полки вазу с шоколадным печеньем.
– Много не ешь, понял? – сказала я, беря одну печеньку.
– Мгм. – промычал он, затолкав в рот другую.
Через полчаса торт был готов. Он был ужасно аппетитным на вид и запах, аж слюни текли. Я выложила красный шоколадный торт на стол, и только я отвернулась, как краем глаза заметила сына, который магией собирался отпилить себе кусок.
– Так, стоять! – сказала я, забирая тарелку – ты че удумал?
– Я… эмм… я… я проверить хотел, вдруг не готов. – выкрутился Самаэль.
Я фыркнула, переставляя торт повыше.
– Ну да, конечно.
Тут с коридора стали доноситься крики:
– ЗАЧЕМ?! ЧТО Я ТЕБЕ СДЕЛАЛ?! Я ТОЛЬКО ПРОСНУЛСЯ!
Аластор чем-то недоволен.
– Да я ж не… АПЧХИ!!!
А это Люцифер. Че там у них?
– Так, сына, торт не трожь, это сюрприз, я щас приду. – сказала я, взъерошив ребенку волосы.
Я вышла в коридор. Там стоял какой-то вялый Люцифер, а за углом ругался Аластор, но мне его видно не было.
– Люцифер, просто скажи, за что?!
– Спокойно, родственничек, Беляш все исправит. Только его бы еще найти. – сказал Люцифер как-то в нос.
– Ничего, что у меня сегодня годовщина с женой?! Как я ее поздравлять должен?!
– Ну, знаешь, лгбт никто не отменял.
Я подошла к ним и спросила:
– Здравия, господа. Че у вас тут происходит?
Люцифер чихнул.
– Сонь, я тут это… ну короче, как ты относишься к лгбт бракам? – спросил он.
– Я к ним не отношусь, а чт… АЛАСТОР?!!!
