Текст книги "Зарисовка на тему отеля Хазбин (СИ)"
Автор книги: Astery
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Он усмехнулся и поцеловал меня, а затем прошептал:
– Я так и предполагал.
Его ресницы были покрыты инеем, волосы и перчатки тоже. Я отскочила назад, вскрикнув:
– Замерзнешь, придурок!
Он лишь посмеялся, смахивая снег.
– Пока еще не замерз.
– Это не все. – продолжила я – деда сказал, что этого может и не случиться, но с такой же долей вероятности ты замерзнешь.
====== Эх, дороги... ======
Аластор ласково улыбнулся.
– 50 на 50. Стоит рискнуть, не думаешь? – сказал демон.
– Я боюсь рисковать. Вдруг умрешь?
– А вдруг нет?
– Ал, это не шутки!
– А я и не шучу. Мне наплевать, если я замерзну. Если это значит быть любимым тобой, то оно того стоит.
У меня дрогнули губы.
– Ал… мне страшно… вдруг ты умрешь? Я не прощу себя, если ты умрешь…
Ал погладил мои ушки.
– Ты не будешь виновата.
– Ну да, а кто тогда? Себастьян, который вообще огненный демон?
Он усмехнулся.
– Аластор, я не хочу тебя терять, поэтому и не хочу тебя касаться. Вернее хочу, но не могу.
Демон резким движением взял меня за руку и прижал к себе, прислоняясь своим лбом к моему.
– Это просто. Возьми и коснись. – сказал он нежно.
Наша беседа бы еще долго продолжалась, пока мой антипод не заглянул в комнату с фразой:
– Коммунист, там тебя зовут.
Я тут же покраснела, но Ал не дал мне уйти, и ответил:
– Она занята.
– Аластор, ее звали по какому-то делу. – сказал Себастьян.
– А кто? – спросила я.
– Ну, он похож на сутенера.
Пардон конечно, но у меня половина знакомых на сутенеров похожи. Еле высвободившись из объятий женишка, я пошла на первый этаж. Там стоял и разговаривал с Энджелом высокий демон в цветных розовых очках, и блин, он реально похож на сутенера. Меховая накидка почему-то окончательно меня в этом убедила.
Я немного приблизилась, и он меня заметил.
– Здравия! Вы меня звали? – спросила я.
Он злобно посмотрел на меня и подошел вплотную.
– Так, поясни мне, какого хуя ты влезла на мою территорию?
Я аж потерялась на секунду.
– Это когда? И тебе мама не говорила, что сначала надо представиться?
Энджел натянуто улыбнулся и сказал:
– Эмм, Сонь, это мой начальник.
– Слушай сюда, русская хвостатая шмара, сию секунду убери снег с моих земель, или…
Я сжала его шею, не дав договорить.
– Ты как меня назвал, сукин сын?
Он резко ударил меня по руке, освободившись. Тут ему прилетело по скуле от пришедшего Аластора.
– Как не стыдно бить девушку, мразь? – сказал он.
Сутенер потер скулу и магией притянул меня к себе, рыча:
– УБЕРИ СНЕГ, ИЛИ ГЛОТКУ ВЫРВУ.
Снег. Так, я не поняла, это он что ли сети ставил?
– Погодь, так это ты земли сеткой оградил? – спросила я.
– ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ!
– А КАКОГО ХЕРА ТЫ, ПАСКУДА, СМЕЕШЬ СТУПАТЬ НА МОЮ ТЕРРИТОРИЮ?!!! – прогремела я, пронизывая всех стоящих рядом ледяным ветром – ЭТО МОЯ ЗЕМЛЯ! ЕЩЕ РАЗ ТУДА СУНЕШЬСЯ, Я ТЕБЕ ХУЙ ОТОРВУ, ГНИДА!!!
С него слетела меховая херь, а очки замерзли. Демон злобно улыбнулся и сказал:
– Территориальной войны захотела?
Ну все, эта тварь меня достала. Я со всей силы ударила его в грудь, выбив из дома, и рванула следом.
– Софья, тебе отдать твою игрушку? – крикнул вслед Себастьян.
– Пока не надо. – ответила я, стреляя в сутенера снегом.
Моя игрушка – это АК-47. При нашей первой встрече Себочка забрал его у меня, дабы я тут всех не расстреляла в порыве злости. Когда я попала в ад, эта штука была у меня с собой. Как она ко мне попала – остается загадкой, как и появление хвоста, ушанки и ушей.
Вернемся к драке. Демон достал пистолет и пальнул в меня пару раз. Не будь дура, я защитилась глыбой льда. Потом я приморозила его к земле и собралась прибить, как он взял и выстрелил в меня сиреневой сферой, сбив с ног. Как же меня легко выбесить-то, а. Я встала, ну и все. Началось.
– Как же у тебя из-за меня сейчас все по пизде-то пойдет. – сказала я злорадно.
Пошел снег, а затем началась метель. Мои глаза засветились голубым, волосы из темно-русых стали белеть, в руках собирался холод потоками воздуха.
– Ну давай! Удиви меня напоследок, сученька. – подливал масла в огонь сутенёр.
– ЗАТКНИСЬ!!!!!!! – проорала я и выстрелила.
От меня со всех сторон полетели ледяные шипы. Метель прошла, все вернулось. Сзади послышался сдавленный стон. Я резко обернулась.
– БЛЯТЬ!!!! – со страхом выкрикнула я.
Аластор… я попала в Аластора… прямо в живот… он свалился на землю. Я рванула к нему и трясущимися руками убрала лед.
– А-Аластор, п-прости меня… я не хотела… честное слово, не хотела… – запинаясь от страха и подступивших слез мямлила я.
Демон не отвечал. Его глаза закрылись. У меня по спине забегали мурашки. Я положила голову ему на грудь. Дышит. Сознание потерял? Видимо да.
Слезы замерзали на моих щеках. Я заметила, что от моих рук исходит иней, покрывающий одежду Аластора. Я вскрикнула и отдернула руки. Иней оттаял. Я даже трогать его уже не могу.
– Помогите! Энджел! Чарли! Вэгги! Себастьян! Помогите! – орала я в слезах.
Из дома выскочила Чарли. Она увидела Аластора в крови и меня в слезах и спросила:
– Что тут было?! Соня, почему ты… – она потянулась ко мне.
– НЕ ТРОЖЬ!!! – отскочила я, перебив – замерзнешь… Чарли, помоги ему… прошу тебя… я не хотела…
Затем вышли остальные. Себастьян затащил Аластора в отель и там ему перевязали рану, я же осталась на улице. Что я натворила… я чудовище…
Через полчаса вышел Энджел и сел рядом со мной на крыльце. Я всхлипнула и спросила:
– С ним все нормально?
Демон несмело погладил меня по затылку.
– Жить будет. Что случилось-то?
Я снова всхлипнула.
– Я… я не хотела… это случайно вышло…
– Что?
– Й-я… я в него попала… и в того сутенера…
Демон промолчал. Конечно, что еще можно сказать? Паук потрепал мои уши, сняв ушанку, и наконец произнес:
– Ну, бывает. Он не умер, значит все нормально.
Я вздохнула. Энджел завел меня домой и заставил выпить чай, дабы унять мою истерику.
Еще через полчаса в дом ворвалась та самая дамочка по имени Мимзи. Она увидела Энджела и спросила:
– Где Аластор?!
Паук показал на второй этаж. Дама рванула туда. Откуда она тут? И вообще, какое ей дело до Аластора? А хотя, разве у меня теперь есть право ей мешать? Я его чуть не убила. На душе стало отвратно. Я махом выпила чай и вышла на улицу, где села на крыльцо, обняв колени, и осталась там. Ал, любимый, прости меня. Такого больше не повторится. Потому что я уйду.
Прошло десять минут. Ко мне вышла Мимзи.
– Ну и как ты тут? – спросила она тоном «нигде не жмет, сука?»
– А как? – сказала я.
Она рывком развернула меня к себе и злобно уставилась в глаза.
– Это из-за тебя. Ты чуть его не убила. Ты хоть примерно представляешь, ЧТО он сейчас чувствует?! Ему больно, идиотка!!!
Я молча снесла ее оскорбление.
– Я не хотела… это случайно вышло… – тихо сказала я.
– Да?! знаешь, от этого лучше ему не стало! Он мог умереть, ты можешь это своей тупой башкой понять?!
– Зачем так орать?
– Ой, так тебе не нравится?! А что было бы, если бы он умер, дура?! Я тебя к нему даже на пушечный выстрел не подпущу! Алкашка хренова! И ведь даже не чешется, а! чуть не убила Аластора, и сидит себе спокойно!
– Оставь меня. – негромко сказала я.
– Бестолочь!
И мне прилетела пощечина. Голова мотнулась в сторону, а с глаз слетели слезы. Аластор, милый, прошу, прости меня. Мимзи замахнулась снова, как я поймала ее руку и затолкнула в дом, захлопнув дверь. Сама же я рванула по льду вперед, вытирая слезы и всхлипывая, потирая ушибленную щеку.
Почему так? Зачем я его полюбила? Он умрет… теперь точно знаю, что умрет… и все из-за меня. Я монстр. Я просто уйду из его жизни, и все будет хорошо.
Я мчалась около часа, наверное. Я уже не знала, где я. Я потерялась? Заебись. Хотя, не все так плохо. Буду жить одна. Вдали от Аластора, и тогда он точно будет жив. Я пошла пешком, вытирая слезы. Задули ветра и начал падать снег. Я шла, ступая по скрипучим сугробам, и негромко напевала:
– Эх, дороги.
Пыль, да туман.
Холода, тревоги,
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит.
Мой дружок в бурьяне
Неживой лежит.
Грустные песни помогали выплакаться. Снег заметал мои следы, а ветер развевал волосы и полы пальто, сдувая и мои слёзы. Я шла тоже долго, продолжая напевать, и тут нашла пещеру. Недолго рассуждая, я зашла туда и села у стены, утыкаясь лицом в колени. Вьюга снаружи усиливалась. Интересно, а если я снова заболею, я умру? Умирают же от холода, значит и от простуды можно. Двойная смерть. Интересно. Куда меня занесет? В двойной ад? Энджел бы шутку заценил.
– Как узор на окне,
Снова прошлое рядом.
Кто-то пел песню мне
В зимний вечер когда-то. – запела я негромко.
Я сделала изо льда фигурку Аластора. Слеза замерзла на щеке. Я погладила по макушке фигурку и шмыгнула носом. Не хочу ничего. Ничегошеньки. Ну, кроме смерти, разумеется.
– Много-много лет назад за тысячью морей
Жили люди с душами, что были тьмы черней,
А на троне правила прекрасна как рассвет
Юная принцесса четырнадцати лет…
Затем я наколдовала свою ледяную фигурку. Поставив их рядом, я наколдовала алтарь. Как было бы чудесно, если бы не моя идиотская магия. Меня стало тянуть в сон. Тот самый сон на морозе, после которого не просыпаются.
– … С той поры в народе легенда прослыла
О прекрасной дочери истинного зла… – допела я.
Последнее слово эхом разнеслось по пещере. Мои глаза закрылись, и мороз увлек мое сознание во мрак, из которого я уже никогда не выберусь.
Прошло шесть часов
Вокруг темнота. У нее есть множество черных рук с когтями. Они обвивают меня. Мои руки, шею, голову, обвивают между бедер. Ее ладони закрыли мои глаза и я услышала плач ребенка. Совсем маленького, младенца. Он плакал и плакал, а чей-то голос ласково говорил:
– Ну-ну-ну, что ты, моя радость? Это всего лишь папа. Не бойся меня, моя маленькая мигерочка.
Было сложно понять, кому принадлежал голос, но явно не моему отцу. Плач утих, а этот же голос сказал:
– Это всего лишь папа, моя маленькая принцесса.
Кто это говорит? И кому, интересно? Руки откинули мою голову назад, закрывая глаза, и прямо над ухом раздалось:
– Проснись. Тебя ждут.
Не успела я и рта открыть, как руки исчезли с моего тела, а в глаза ударил яркий свет.
Я стала просыпаться. Издалека доносились голоса:
– Ты как тут оказалась?!
– Софочка, скажи хоть слово!
– Соня, очнись!
– Неужто замерзла? Дай-ка.
– Соня, я тебя прошу, открой глаза!
Я тяжело открыла глаза. Все плывет. Мне видны размытые силуэты людей перед собой.
====== Путь домой ======
– Просыпается.
– Живая! Я уж думал, что не увижу тебя боле.
– Соня, ты меня слышишь?
Глаза стали понемногу привыкать к свету. Передо мной был красный силуэт и другой темный с высокой шапкой. Дедушка? А красный… Аластор?
– Сонюшка, скажи что-нибудь. – сказал тревожно голос деда.
Я ощутила, что не могу двигаться. Мне ужасно холодно. Красный силуэт взял мое лицо в руки. Какой теплый…
– Соня, Сонь, слышишь?
– Прости… – еле-еле сказала я.
– Так, ее надо в дом. – сказал голос деда. – пойдем скорей.
Дедушка взял меня на руки, укутывая в свою шубу, и куда-то понес. Меня положили на что-то, но потом Ал переложил меня к себе на колени.
– ПОШЛИ!!! – прогремел дед.
Послышалось ржание лошадей, затем толчок и движение. Так мы на санях? Ясно. Аластор зубами снял свою перчатку и стал греть мою щеку. У него кончики пальцев темные, надо же.
– Соня, ты на кой хер сюда пришла? Сколько ты была тут? – спрашивал он.
– Прости… – тихо сказала я, едва шевеля замерзшими губами.
Он сильней закутал меня в шубу, поцеловал и сказал:
– Какая ты ледяная. Потерпи немножко, слышишь? Скоро мы приедем и ты согреешься.
– Ал… я не хотела… – сказала я слабо. – прости…
Демон прижал меня к себе, целуя в лоб и гладя по щеке.
– Я знаю, что не хотела. Ты не виновата.
– Н-нет, я…
– Тшш, не спорить. Иван, долго ехать? – обратился он к деду.
– Не знаю. Она ж тут зиму устроила с метелью, нам бы еще отсюда выехать как-то да самим не заплутать.
– Разве ты не можешь ее остановить?
– А как? Я чужие заклятья снимать не умею, уж простите.
– Не злись, я не знал.
– Да ладно уж. Как она там?
– Еле дышит, ледяная.
Послышался вздох.
– А ведь я ей говорил.
– Ты про что?
– Любит она тебя, глупая. А если любит, то замерзнуть можешь. Вот она и ушла, чтобы тебя не убить.
– С чего ты взял?
– Сам подумай. Иначе с чего бы она аж на край ада потащилась?
Край ада? Вот это я могу конечно.
– Сам виноват. – сказал Аластор, прижимая меня к себе и смотря вдаль – на кой хрен я вышел? Так бы она не убежала.
– Знаешь, чему бывать – того не миновать. А будешь ты жить или нет – одному дьяволу известно.
– А Соня?
Дед задумался.
– Ее отогреть надо для начала.
– Нет скажи, что с ней станет, если я замерзну?
Дедушка вздохнул.
– Ну, с ней-то ничего не станет, только чует мое сердце, что если ты умрешь, то она винить будет себя, да сама на копья ангелов бросится, едва увидит их.
Угадал, дед.
– Разве нельзя сделать так, чтобы она могла не замораживать?
– Тут уж ничем помочь не могу. Помню, пару веков назад я свою племянницу встретил, Александру, так она вовсе заморозить, а потом разморозить ухитрилась.
– И как?
– Черт его знает. Не помню уже, как ее жениха звали, зато помню, что после того, как она его заморозила, она от силы своей отказалась. Магии она лишилась, а жених ее оттаял.
Так, это интересно.
– А Соня может так?
– Она-то как раз нет.
– Почему?
– Глянь на нее. Еле дышит. А ведь сама метель устроила.
– И что?
– А то, что если она от своей же вьюги мерзнет, то от силы ей просто так не отказаться.
– Так выходит, что она все равно заморозит меня?
– Да. Хотя, надежда умирает последней. Если она в тебя льдом попала, это ж не значит, что обязательно заморозит.
– Но… но я ее даже касаться долго не могу.
– Инеем покрываться начинаешь?
– Да.
Дед усмехнулся.
– Ну это еще ничего не значит.
– То есть?
– Если ты меня долго будешь касаться, то тоже начнешь покрываться снегом. Это у всех так. Только она еще молодая, не умеет сдерживаться.
– Так она может и не заморозить?
– Я тебе это еще в начале сказал. Стоит рискнуть, сказал бы я, но Софью жалко, если умрешь.
Аластор помолчал. А затем он выдал:
– А у нас могут быть дети?
Моя извилина, отвечающая за стыд, оттаяла, и я тупо зажмурилась. Прибью его, клянусь водкой. Дед же рассмеялся.
– Какой шустрый, а! ты женись на ней сначала.
– Ну это-то несложно.
Ах ты сволочь! А меня спросить?!
– Хех, ну, дети могут быть, отчего ж нет.
– А они… ну то есть… они могут замерзнуть, пока она беременна?
Я те че, скотина, зверушка что ли, чтобы про меня так у деда спрашивать? Я ж тебя порву, как только согреюсь, жопа неугомонная.
– Нет, думаю. Не проверял – не знаю.
– Ладно, глупый вопрос, извини.
– Я-то ладно, а вот от Софьи тебе точно попадет, когда согреется. – ехидно подметил дед.
Именно!
– Ну и пусть. Я ее люблю, так что переживу.
Придурок блин. Вазелин готовь, сученок. На бутылку будем тебя сажать, чтобы вопросов больше тупых не задавал, сволочь.
Сани тряхнуло. Аластор прижал меня к себе как можно сильней, целуя в холодные щеки. Дед то и дело подгонял коней. Не помню, сколько мы ехали, но помню, что когда выехали из снежного бурана, был уже вечер. Потом через полчаса дед привез нас к дверям отеля. Ал вышиб их и понес меня в мою комнату, а дед пошел следом. Демон положил меня на кровать, магией переодел и только стал разматывать шубу, как дед вскрикнул:
– ЕДРИТЬ ТВОЮ ЧЕРЕЗ КОРОМЫСЛО!!!
Судя по всему, что-то случилось.
– АХ ТЫ Ж СВЯТАЯ БЛЯТЬ!!!! – добавил Аластор.
Мне страшно. Они вынули меня из шубы, и демон наиаккуратнейшим образом положил меня на кровать и взял мои руки. Он поднял рукава моей рубашки, в которую меня переодел, и стал смотреть.
– Иван… чё это? – спросил он.
Дед бережно взял одну мою руку и погладил ее.
– В… внученька, ты что-то чувствуешь?
– Что… т-там? – слабо спросила я.
– Ты… что с тобой случилось? Кто тебя так?
– Что? – не понимала я.
– Руки… посмотри.
Я попробовала согнуть свои руки, но я их даже держать поднятыми не могла. Ал тихонечко поднес их ко мне.
– Охереть… – слабо охерела я.
Руки были во льду, а на самих, на предплечье, кистях, были следы, будто кто-то очень сильно меня держал. И сами кисти подо льдом были черными. Ал посмотрел на мои ноги, чуть приподняв штанину. Судя по его взгляду, там такая же херня.
– Ты не помнишь, кто тебя так, Софочка? – заботливо с тревогой спросил дед.
– Нет… мне холодно…
Аластор накрыл меня тремя одеялами. Дед поцеловал мои щеки и сказал, что побудет внизу. Ал же улегся рядом, гладя меня.
– Соня, все будет хорошо, слышишь?
– Ал… уйди… ты умрешь…
– Мне пофиг.
– А мне нет…
– Что с тобой сделали?
– Я не знаю… замерзнешь…
Он залез ко мне под одеяла и прижал к себе.
– Какая ты ледяная. Так, давай-ка выпей это.
Он наколдовал кружку с чем-то.
– Что… это?
– Какао. Попей.
Он поднес кружку к моим губам. Вкусно.
Часа через два мои руки оттаяли, и сама я немного отогрелась. Тело меня слушалось, насколько мне пока что было нужно, поэтому я отодвинулась от Аластора.
– Ты куда? – спросил он.
– Уйди, пока не замерз. – сказала я.
– Софья, все будет нормально.
– Нет! я тебя чуть не убила, тебе мало что ли?!
– Я так понимаю, Мимзи с тобой говорила, да?
– Ты… ты как…
– Она рассказала. Соня, послушай, я люблю тебя. Я знаю, что ты не хотела, и что ты тоже меня любишь. Ты ни в чем не виновата.
– Аластор, я буду виновата, если ты умрешь.
– Я сам буду виноват.
– Ты-то в чем?
– В этом.
Он притянул меня к себе и страстно поцеловал. Я не могла сопротивляться, тело не слушалось, ибо не отогрелось. Когда он закончил, его волосы были в снегу.
====== Разборки Себочки ======
– Ал… не надо…
– Я люблю тебя одну, и больше мне никто не нужен.
Он начал целовать меня снова и снова, специально желая замерзнуть.
– Нет… стой… не надо… – по щекам потекли слезы.
Он вытирал их, и снова целовал меня. Его рога были покрыты не одним слоем инея. Демон взял мою руку, поцеловал в губы и прошептал в них:
– Не плачь. Пожалуйста, не плачь.
– Я убью тебя… – всхлипнула я – ты умрешь… я не хочу…
– Соня, обещай мне, что ты будешь меня любить всегда. Пожалуйста, ваше царское величество, обещайте быть только моей. Ибо я люблю тебя одну, моя снежная королева.
Он снова стал целовать меня. Я больше не могу сдерживаться. Я ответила на его поцелуй. Он такой теплый, такой ласковый, заботливый… не умирай, дурак. Я люблю тебя, мой красноглазый барин. Когда мы закончили, я открыла глаза. Аластор почти весь был во льду, но улыбался.
– Нет… что я наделала… не надо… – всхлипывала я.
Он чмокнул мою щеку.
– Я люблю вас, Софья Владимировна.
Я всхлипнула.
– Я тоже люблю вас, Аластор.
Я снова его поцеловала. Тут лед резко покрыл Аластора, и потом с треском разлетелся по комнате. Демон был жив. И он улыбался.
– Т-ты… ты не замерз?
– А же говорил, что стоит рискнуть.
Я радостно усмехнулась и уткнулась лбом в его грудь.
– Я уже решила… дурак…
Он обнял меня, продолжая согревать.
– Я тебя никому не отдам. Клянусь.
– Я тебя прибью, если Мимзи еще хоть раз посмеет тебя мацать, клянусь.
Он усмехнулся.
– А я тут причем?
– А вот нехер.
– Это не ответ.
– Я ж щас чихну, ты ж помнишь?
– На здоровье. – ласково улыбаясь сказал он.
К самой ночи я отогрелась. Как быстро день прошел, а. Я встала с кровати и пошла жрать. Да, на ночь вредно, но мне пофиг. Только я открыла холодильник, как сзади раздалось:
– Что ты хочешь?
– ТВОЮ МАТЬ! – выкрикнула я.
Сзади стоял Аластор.
– Не бойся, душа моя. Так что ты будешь?
– Я чуть не умерла во второй раз! не пугай! Мясо буду.
Ну и я сожрала тазик шашлыка. Ах, какое вкусное мясо! Да под водочку, прям муа!
– Ал, а что это за мясо?
– Оленина.
Я аж водкой подавилась.
– ЧТО?!
– Тебе не нравится? – встревожился он.
– Да нет, я просто… ну… ай, неважно. Я просто думала, что странно есть твоих сородичей.
Он прикрыл глаза и демонстративно сожрал шашлык.
– Я не олень, вообще-то. – сказал демон.
– Ну… я не знала, оно само.
– Слушай, может, спать пойдем?
– Погодь, «пойдем»? вместе что ли?
– Разумеется.
– Э, погодьте сударь, какой вы шустрый. Я вам еще ваш вопрос про беременность не простила.
Ал смутился.
– Ну… мне было интересно.
– Это хорошо, а вот мне было стыдно. Так, где там у нас бутылки?
– Ах, душа моя, прости мне этот грех! – сказал он, хватая меня за руку.
– Подумаю.
Ну и убив еще по тазику шашлыка и по рюмочке водки мы разошлись спать.
Утром следы от чьей-то хватки прошли. Меня напрягало это и тот голос, который велел мне просыпаться. Почему-то мне виделась меж ними связь. А может, у меня паранойя. 50 на 50. Я оделась, и тут ко мне ворвался Аластор с криком:
– Любимая, с добрым утром!
– И тебе привет. Обязательно орать?
– Виноват, исправлюсь. Как спалось?
– Шикарно.
Он стал смотреть на мои руки.
– Синяки прошли. – прокомментировал он – ты так и не вспомнила, что было в пещере?
Я помотала головой. Демон чмокнул мою щеку, стянул ушанку, и сказал:
– А я похож на русского в ушанке?
– Ты похож на оленя в ушанке. – усмехнулась я – завтракать пошли.
Мы пожрали, и мой любимый Себочка позвал меня на разборки.
– Так, и с каких пор тебе нужна моя помощь? – спросила я.
Он вздохнул.
– Ну а кого мне еще просить, майн дорогая вульфин?
– Ох, как мы заговорили! А че хоть за разборки?
– Мне нужна территория, и я присмотрел один райончик, ну и вчера, когда был… кхм, нетрезв, я случайно разругался с хозяевами, потому что был уверен, что этот район свободен.
– Короче, тебе забили стрелу?
– Да. – ответил он, опустив голову.
Я вздохнула и потрепала его черные ушки.
– Хрен с тобой, помогу.
Он обрадовался и воскликнул:
– Руссиш коммунист, ты самый лучший в аду друг! когда закончим, я угощу тебя пивом.
– Фу блин, только не им.
– Чем тогда?
– Водочкой… – мечтательно протянула я.
– Хорошо.
– И когда выдвигаемся?
– Вы куда собрались? – спросила Вэгги.
– Ему забили стрелу, я иду помогать. – сказала я, показав на немца.
– Это какую? – спросила Чарли настороженно.
– Да там фигня, быстренько с территорией все порешаем и придем.
– Нет! никаких территориальных войн! – отрезала Вэгги.
– Почему? – искренне удивилась я.
– Вы избавляетесь от грехов! Ладно он, Себастьян хотя бы не пьет много, а вот ты…
– Да подумаешь, один раз устроила метель, че тут такого? – буркнула я.
– Ага, и убила босса Энджела.
– Я не считаю его за человека, поэтому слово «убила» в данном контексте непозволительно. – сказала я с гордым видом оскорбления своего достоинства.
– Так, никаких разборок! – повторила она строго.
– Майн уважаемая Вэгги, ну всего одну. – попросил Себочка.
– НЕТ! – прикрикнула она.
Едва она отвернулась, я хитро прищурилась. Волк это увидел.
– Что ты задумала? – спросил он.
– Во сколько нам надо там быть? – спросила я.
Четыре часа дня
Как же ж хорошо, что Аластор ушел по делам и не спалил, как мы с Себочкой вылезли из дома через окно. Напившись в хлам, я шла и шаталась.
– ОЙ, ЗОРЯЯЯ ТЫ, ЗОРЮШКА!
ЗОРЮШКААА ВЕЧЕРНЯЯ
ОЙ, ЛЕЕЕЛИ ЛЕЕЕЕЕЛИ
ЗОРЮШКААА ВЕЧЕРНЯЯЯ!!! – орала я.
– Софья, ну зачем было так напиваться? – обреченно шикнул на меня Себастьян, ведя за плечи.
– Так, просил помощи, фашист? Получай! – промычала я.
– Я не фашист.
– Да мне наплевать! Пошли быстрее, меня водка ждет!
– Ну ты ж итак пьяная в говно. – протянул он тоном а-ля «нам пизда».
– Не ссы, Кутузов с одним глазом войну выиграл, вот и я с одной трезвой извилиной тебе стрелу выиграю!
– Софья, мы пришли.
Перед нами было четверо демонов, похожих на ящеров.
====== Шо-то как-то я прям не знаю... ======
– Ну привет, Адольф. – сказал один криво усмехаясь.
– Я Себастьян. – поправил Себастьян несмело.
– А вчера ты уверял, что ты сам Адольф Гитлер, и что нам пизда сегодня. Так это твоя крыша? – он показал на меня – пьяная баба?
– Себочка, дай мне мою игрушку. – сказала я.
– С ума сошла?!
– ДАЙ.
Он сглотнул и незаметно наколдовал мой автомат. Моя прелесть. Я положила его на плечо одной рукой, а другой уперлась в бок и сказала:
– Так, ребят, я считаю до пяти, и вы съебываете, либо же пизда вашим жопкам.
– Ах, какая сладкая. – протянул один – я нашел себе секс-рабыню.
Я фыркнула.
– У меня ващет любимый уже есть, и это не ты.
– Ничего, он нам не помешает. Иди ко мне, сладкая.
Он резко оказался за моей спиной и прижал к себе.
– Раз. – сказала я.
Они стали приближаться, а Себочка растерянно спросил:
– Софья, м-может пора?
– Два. – сказала я.
– Так ты Софья? Ничего, мне нравится. – сказал озабоченный, как я его про себя назвала.
– Три.
– Софья, да может пора?! – чуть не вопил Себастьян.
– Парни, давайте быстрей, меня дома ждут. – сказал другой демон.
– Четыре. – сказала я.
Один сжал шею волка. Пора.
– Пять. – сказала я.
Ну все. Им пизда. Себочка и я одновременно пальнули друг в друга огнем и снегом, вызвав взрыв и столб пара.
– Тооолько рюмка водкиии на столееее! – запела я, стреляя во все стороны из автомата.
Себастьян не давал демонам попасть в меня, за что ему спасибо. После трех минут пар прошел, а вокруг нас лежало четверо трупов с пулевыми ранениями в груди и головах.
– Ну не интересно так! – проныла я.
– ЭТО ЧЕ?!!! – раздалось у нас за спинами.
Мы обернулись. Блять. Это Вэгги из магазина. Проанализировав раны трупов и мой автомат она пришла к выводу, что убила я. И вывод правильный.
– СОНЯ, ЭТО ЧЕ?! – повторила она.
– Это не я. – сказала я.
Тут за нами на землю упал простреленный мною забор и загорелся.
– Даже если и я, то я просто была пьяна. – добавила я.
А дальше меня дернул за руку и погнал домой Себастьян, ибо Вэгги рванула за нами, метая копья и серые сферы. На половине пути меня стало тошнить. Голова закружилась. Я свалилась на землю, хватаясь за живот.
– Софья, ты чего? – спросил волк.
– Соня? – добавила догнавшая Вэгги.
Блять, как плохо. Щас помру. Спустя минуту моих мучений, меня вырвало кровью. СУКА, КРОВЬЮ!!!
– Твою налево! Что с тобой?! – завелся Себастьян.
Кровь на земле стала принимать форму чего-то. Затем она приняла форму странной фигуры в кругу. Я даже не знаю, как эту фигуру описать.
– Пиздец. – сказали мы втроем.
Меня отпустило, все разом прошло. Все мы уставились на странную фигуру.
– Это… это что? – спросил Себастьян.
– Не знаю. Сонь, ты как? – спросила Вэгги.
Я сглотнула и отползла от кровавой фигуры.
– Вроде нормально. Может, пойдем?
– А что с этим делать? – Себочка показал на хрень.
– Ну… фиг с ним, кровь и кровь. Идем.
Мы пошли домой. Фигура долго не шла из головы, но все же ушла. Когда мы вернулись, ко мне кинулся Аластор.
– Соня, я так соскучился! – крикнул он, тиская меня.
– Мы один день не виделись, ты чего?
– Сонь, ты там таблеточку попей, ладно? – сказал Себастьян.
– Ага.
– Что случилось? Тебе плохо? – спросил Ал, трогая мой лоб.
– Нет, просто… ну, стошнило немножко.
– ЧЕГО?! Когда?! А я где был?! Себастьян, какого хрена моя милая плохо себя чувствует?!! – накинулся он на волка.
Немец испуганно икнул.
– Э-это не я! – сказал Себастьян напугано.
– Ал, спокойно! – сказала я.
– Да, дорогая? – вмиг унялся он.
Я обняла его, говоря:
– Не переживай, просто пить меньше надо.
– Идем.
Он подхватил меня под руки, прижал к себе и понес куда-то.
– Отпусти! Зачем все время так делать? Я не маленькая!
– Маленькая.
– ЧЕГО?!
– Тише, моя маленькая девочка. – сказал Аластор, гладя меня по спине.
– Я БЛЯТЬ БОЯРЫНЯ И НАЕМНАЯ УБИЙЦА!!!! ДАЖЕ НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ…
– Я дам тебе какао и тортик. – сказал он с загадочной улыбкой.
– … я маленькая. – притихла я.
Он занес меня в мою комнату и отпустил, говоря:
– Так, и давно тебя тошнило?
– Минут десять назад.
– И сильно?
– Ты мне не врач, гони тортик и какао!
– Должен же я знать, как тебя лечить.
Я простонала.
– Ладно, слушай. Меня вырвало кровью, и больно было так, будто все внутренности стали одним комом и их растягивали, пытаясь разорвать. Доволен?
Зря я сказала. Он мигом запихал меня на кровать, наколдовал зеленое варево, от которого пахло краской, и пробовал заставить меня выпить. Когда я выпила, он поцеловал меня и дал обещанные какао и тортик, а затем улегся рядом и снова стал читать. Дурак заботливый.
Ближе к ночи он собрался покинуть мои покои, и тут я взяла его за руку и пробурчала:
– Стой… не уходи.
Он улыбнулся и погладил мое ухо.
– Уже поздно, спать пора.
– Ну… помнишь ты сказал, что… как бы… короче, можешь остаться. – промямлила я тихо.
Он едва не завизжал от радости. Демон магией переоделся в пижаму и протянул мне какао.
– Спасибо, что позволили остаться, радость моя. – сказал он.
Я улыбнулась.
– Пожалуйста, милый мой.
Мы выпили какао, а затем легли спать. Мне долго не спалось. В голове крутились разные мысли. Аластор посмотрел на меня и спросил:
– Ты чего ерзаешь? Все нормально?
– Не спится просто.
Он обнял меня и поцеловал в лоб. Я еще немного полежала и потом посмотрела на Ала, глаза которого были закрыты, но он не спал. Такой высокий, величественный, сильный… чем я ему приглянулась? Я мелкая и мерзну даже от собственной метели.
– Аластор. – позвала я.
– Да, милая? – сказал демон.
– Почему я тебе нравлюсь?
Он улыбнулся.
– Потому.
– Это не ответ.
– Ты не нравишься, я ЛЮБЛЮ тебя. Это немного разные вещи.
– Ладно, почему ты ЛЮБИШЬ меня?
– Потому что люблю. И все.
– Ну Ал!
– Ну чего?
Я легонько пихнула его в грудь.
– Чего ты такой вредный?
– Какой есть, любимая.
Я вздохнула.
– Я так испугалась, когда ты замерзал.
– Я-то как испугался, когда ты пропала! – с укором напомнил он – зачем было сбегать?
– Чтобы не вредить тебе.
– Дурочка. А если бы мы не успели?
– Успели ведь.
Ал вздохнул, прижимая меня к себе.
– Я испугался за тебя, Соня. Не уходи больше.
Я приподнялась и поцеловала его в губы, шепча в них:
– Хорошо. Я не уйду, обещаю.
Я взяла его лицо в руки, поглаживая щеку и смотря в глаза. Какой же он теплый. Внутри стало расти одно очень-очень любимое мною ощущение. Судя по глазам Аластора, у него тоже.
– Соня…
– Ал…
Демон жадно меня поцеловал, прижимая к себе. Он ласкал и шептал:
– Я люблю тебя… никому не отдам… ты только моя…
И пока ночь укрывала своей темнотой гиену страданий, где мы живем, меня накрыла волна страсти, увлекая в пучину наслаждений…
Солнце светит прямо в мои глаза. Я поморщилась и сильней уткнулась в Аластора, продолжая дремать. Как он вкусно пахнет. Демон прижал меня к себе, выдыхая в мою макушку и шепча:
– С добрым утром, радость моя.
– С добрым, сладкий. – сонно пробурчала я в него.
– Ты вкусно пахнешь.
Я немного улыбнулась и потянулась. Через полчаса я проснулась окончательно и встала с кровати, начиная искать свою одежду. Демон же мечтательно на меня смотрел.
– Ты чего? – спросила я, открывая шкаф.
– Ахтунг. – сказал он.
Фак, аж до дрожи. Я пригвоздила взгляд к Аластору.
– Еще…
– Найдиш син дес нах ба зюне.
Я похотливо прикрыла глаза.
– Аластооор, тебе мало?
– Унд им фенсте хине щунэ.
Я прижала уши к голове и стала красться, подходя к кровати. Демон также слез и собрался бросаться на меня, коварно улыбаясь.
