Текст книги "Зарисовка на тему отеля Хазбин (СИ)"
Автор книги: Astery
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Тебя как зовут-то? – спросил голубой.
– Соня. Здрасьте.
– Килл, ты ее откуда притащил? – спросил он, поедая бутерброд.
– Из… а я не помню. – растерянно произнес красноглазый.
Вот блять. Ну и как мне домой теперь? Ай ладно, пофиг, сама приду.
– Ладно, я сама. Только хотя бы сапоги с ушанкой отдайте.
Килл щелкнул пальцами, спуская магией с лестницы пальто, сапоги, шарфик и ушанку. Я быстро все это схватила, напялила, и откланялась.
– Спасибо, хлопцы! Я пошла.
– Погодь, кто? – спросил Билл.
– Хлопцы.
– Это кто?
Я простонала.
– Забей. Пока.
Я начала колдовать портал, но получалось не особо. Я грустно вздохнула и в печали опустилась на пол.
– Ты чего? – спросил Уилл.
– У меня руки из жопы растут, и портал открыть не получается.
– А куда тебе нужно?
– В ад.
– Давай провожу.
Он пальнул голубой сферой в стену, и там появился портал. Я вошла в него, а демон за мной.
Я оказалась перед отелем. Шикос!
– Это твой дом? – спросил он, смотря по сторонам.
Я радостно закивала и обняла его.
– Спасибо большое! Ты очень помог.
Тут из портала вышли и другие двое демонов. Дверь отеля открылась и передо мной предстал помятый Аластор.
– О, Софья, вот и ты! – воскликнул он похмельным голосом.
– Ал, иди проспись. – сказала я.
– Я только встал.
– Иди ложись обратно.
– Слыш, Софья Владимировна, а это кто? – спросил златовласый.
– Это? – я показала на Аластора – это мой друг. А шо?
– Та нишо. Я про женишка твоего вспомнил просто.
– А, так тебе он нужен? Ладно, щас покажу.
Я подошла к разбитому окну и крикнула:
– ВОДКА!!!
И в ответ мне проорали:
– ПИВО!!!
– ПОД КОНЕЦ КОРПОРАТИВА!!!
Ну и на звук выполз пьяный Себастьян. Я довольно улыбнулась, обняла его через плечо, и сказала:
– А вот и мой любимый женишок! Да, Себочка?
– Лайзе, ла-айзе, клайне Лаутэ,
Флюстрэ ва-аз ищ ди фэр трауте! – напевал он.
– Дорт зу хи-инэм фээнстер хин! – подпела я.
– Софья, майн ливэ, где ты была? – начал он клеиться ко мне – я так скучал!
– Так, не переигрывай, алкаш. – оттолкнула его я.
Килл фыркнул.
– Слушай, а я тут побуду. Ты ж не против, майн ливэ? – сказал он.
– Эээ, мое! – промычал Аластор, прижимая меня к себе.
– Ваз (что)? Это моя руссиш вульфин! (волчица) – потянул меня к себе Себастьян.
Так, тут кому-то надо помочь протрезветь? Я вздохнула и щелкнула пальцами. Обоим в лицо прилетел снег и меня отпустили. Я встала перед волком и оленем и хлопнула в ладоши. Оба оказались по шею в сугробах. Потом я снова хлопнула, и снег исчез. Зато остались трезвые Ал и Себочка.
– Ты что творишь, руссиш коммунист?! – прессанул меня Себастьян.
– А кто мне минуту назад говорил «майн ливэ»?
Он потерялся и недовольно бурча скрылся в отеле. Аластор же уставился на Килла. Я ощутила необходимость познакомить двух красноглазых придурков.
====== Белочка ======
– Кхм, Аластор, это Килл… как у тя фамилия? – обратилась я к нему.
– Сайфер. – сказал он.
– Килл Сайфер. Килл, это Аластор. Тот хмырь, который немец, это Себастьян. Ал, вот этот вот хрен, это Билл – показала я на златовласого.
– Повежливей никак? – недовольно спросил он.
– Никак. А синеволосый, это Уилл.
– Привет. – дружелюбно сказал Уилл.
Аластор помотал головой, натянув свою жуткую улыбку, и сказал:
– Рад знакомству. Вы не отсюда, верно?
– Ага. Короче, я домой, а вы как хотите. – сказал Билл, уходя обратно в портал. – ах да, можете больше не приходить?
– Это почему? – спросила я.
– Ты вломилась к нам домой, сожгла три дерева, разбила восемь ваз и выжрала все вино!!!
Ой. Вот это я могу.
– Эм… ну… не помню, значит не было. – оправдалась я.
Билл фыркнул и ушел.
– Пока. – сказал Уилл с вежливой улыбкой и ушел следом.
– Ладно, я тоже пойду. Жди как-нибудь в гости, Софья Владимировна. – сказал Килл, целуя мою руку.
Затем демон вошел в портал, и он испарился. Ал посмотрел на меня и спросил:
– И кто это были?
– Видимо к ним я пришла по пьяни. – предположила я.
– Так, решено, пить ты больше не будешь.
Я аж воздухом подавилась (коротко о моих умениях)
– Это в смысле?!
– В прямом. Вдруг еще куда-то попадешь?
– Лишать женщину бухла, это то же самое, что лишить рыбку воды! – парировала я с несчастным видом. – и какого хрена ты командуешь, я не пОняла?
Но демон лишь поправил монокль и, обняв меня за талию, завел в отель. Вот жопа неугомонная, че он трогает меня?
Внутри здания был пиздец. Срач кругом и разбитые бутылки. Грустно вздохнув, я поплелась к себе. Свалившись там на кровать я стала думать, чем себя занять. Пить не хотелось, избивать демонов тоже. Так, а какой там сегодня день? Суббота. Ну блин, че мне поделать? Жопа жаждет приключений.
Тут в комнату постучали.
– Открыто! – крикнула я.
Ко мне вошел Себастьян.
– Слушай, Софья, я вдруг узнать захотел…
– Нет, пиво не предлагай. – перебила я.
– Да я не о том. Как у русских принято ухаживать за женщиной?
Ох ты ж мать твою налево. Я посмотрела на него удивленно и сказала:
– Себастьян, не пугай меня.
– Ну интересно же.
– Скажи мне два слова на немецком, и я вся твоя, ты ж помнишь.
Его щеки покраснели и он замахал руками.
– Да я не об этом! мне интересно, как у русских парень добивается расположения девушки.
Я фыркнула.
– Шаурму купи и все.
– Ну Софья!
– На кой хер тебе это вообще надо?
– Интересно, я уже сказал!
– Ладно, сын мой, слушай. Сидит, значит, девушка в нехеровой такой высокой башне на самом верху, а парень должен на лихом жеребце допрыгнуть до ее окна. И если допрыгнет, то поцеловать ее должен. – загнула я про испытание из сказки.
– Стой… а если не допрыгнет?
– Тогда царь сносит ему голову.
У волка аж шерсть на ушках дыбом встала от испуга. Я рассмеялась.
– Да шучу я, дебил. Не допрыгнул – пусть лесом идет, нужен он больно.
– Как у вас все сложно. – протянул немец.
– А ты как думал? это только со мной можно на немецком подкатывать и шаурму вместо цветов дарить, мы ж друзья с тобой.
Себастьян вздохнул и сказал:
– Друзья. Спасибо, что сказала.
– Да пожалуйста. Обращайся, фашист.
– Да не фашист я!
– Ну так и я не коммунист!
Тут он хитро прищурился и выдал:
– Ахтунг.
Сука… все, я поплыла… как я обожаю немецкий…
– Аааа… давай еще… скажи еще что-нибудь…
– Нищт.
Блять, я сейчас рожу…
– Себастьян, во имя Сталина, возьми меня!
– Майн руссиш.
– Ваааа!!! – заверещала я.
И тут эта гнида выскочила за дверь, оставив меня без нихера. Меня накрыла злоба и я рванула за ним, вопя:
– АХ ТЫ ОПАРЫШ ФАШИСТСКИЙ!!! ИДИ СЮДА, ГИТЛЕР ХРЕНОВ!!! Я ЩАС ТЕБЕ УСТРОЮ НЕМЕЦКОЕ КИНО БЕЗ ПЕРЕВОДА, СУКА!!! ГОТОВЬ ЖОПУ И ВАЗИЛИН!!!
Но стоило мне выйти на улицу, как желание убивать пропало, и в голове прозвучало «я жду тебя…».
– А? – спросила я вслух
«Жду…»
– Кто ты? – спросила я, озираясь по сторонам.
«Я рядом, Соня…»
Так, походу белочка пришла. Я помотала головой и зашла обратно, решив, то пора прекращать бухать. Буду вместо водяры жрать тортики. И плевать, что это плохо кончится. Я наколдовала себе тортик и собралась его жрать, но пришел Аластор и спросил:
– Соня, скажи, ты не занята сегодня?
Я укусила торт и ответила:
– Нэф. А фто?
– Не соблаговолите ли вы, Софья Владимировна, пройтись со мной вечером по улицам ада?
О, а вот и решение моего вопроса про ничегонеделание. Прожевав торт, я сняла ушанку, торжественно поклонилась и сказала:
– Разумеется, барин вы мой рогатый. Нормальный ответ?
– Более чем, дорогуша. – довольно сказал демон, целуя мою руку.
Затем он присоединился к моему поеданию тортика. В это время, Чарли сидела в гостиной и листала каналы по телеку. На одном она вдруг остановила и притихла. Мне было видно ее грустное угнетенное личико. Что там такое? Я тихо подкралась и посмотрела на то, что показывали. Какая-то баба опускает Чарли с ее затеей об отеле. Это как это? Чарли ведь принцесса, разве ее не должны бояться? Вдруг послышался всхлип и шмыганье носом. Она плачет? Чарли сидела на диване и вытирала лицо руками, тихо всхлипывая. Мне стало как-то странно. Я будто ощутила вину и сочувствие.
– … все-таки, какой надо быть идиоткой, чтобы до такого додуматься? – сказал голос ведущей.
За что они с ней так? Чарли снова тихо всхлипнула. Бедненькая. Я не могу на это смотреть.
Я вышла из гостиной, и Ал сказал:
– Прелесть моя, что такое…
– Ты знаешь, где находится студия канала с новостями? – перебила я.
Он поправил монокль.
– Конечно. А что?
– Отведи меня туда. Сейчас. – потребовала я.
Демон без возражений вышел со мной на улицу и повел по городу. Пока мы шли, у меня все сильней чесались кулаки.
– А зачем тебе вдруг понадобилась студия? – спросил радио-демон.
– Все тебе скажи.
– Да, скажи.
– Придем, увидишь.
Спустя двадцать минут мы оказались перед большим красивым зданием. Войдя в него, мы поднялись на лифте на десятый этаж. Там шла съемка новостей. Прекрасно. А вот и та самая баба, которая опускала Чарли. Мы прошли за кулисами, приближаясь к ним.
– Ты тут подождешь? – спросила демона я шепотом.
– Понадоблюсь – зови, душенька. – ответил он.
Я кивнула и тихонечко вышла из-за кулис, хрустнув пальцами. Все внимание переключилось на меня.
– Ты кто такая?! – завелась ведущая – пошла вон!
Я мило улыбнулась и повернулась к камере.
– Мои хорошие, вы снимаете? – спросила я.
– Уберите ее отсюда!
Вижу, что снимают. Ко мне направился один хрен, в которого я резко запустила ножами, а затем я заморозила камеру и медленно повернулась к женщине, сказав:
– Ты Кети Килджой, да?
Она нахмурилась и встала из-за стола, а ее соведущий едва не пересрался от страха, глянув на нее.
====== Борщичек со сметанкой ======
– Значит так, бомжиха, слушай меня сюда. – сказала она злобно и раздраженно – сию секунду съебись отсюда и не порть мне эфир, или…
– Нет, это ТЫ слушай меня сюда. – перебила я злобно – как твой блядский рот посмел тявкать на саму принцессу ада? Какое имеет значение твое сучье мнение, а?! КАКОЕ?!
– Тебе-то вообще какое дело, шмара?!
– Мне? А тебе?
Она поцарапала когтями стол.
– Слушай сюда, сучка хвостатая, зря ты сюда пришла. Едва кончится эфир, я закопаю тебя к хуям!
Я усмехнулась.
– Ты меня? А прямо щас слабо?
– АХ ТЫ ПАРШИВАЯ…
Я в секунду оказалась рядом и сжала ее шею, сверкая глазами.
– Посмотри на мое лицо, шваль. На мои глаза, волосы, на все тело. Надругались над ним люди достаточно. И сейчас такая жалкая и ничтожная дрожащая сучка смеешь мне угрожать? Ты жалкая гнусная мразь, Кэти. Ничтожество. А хочешь знать, кто я? я дочь севера, снегов, метели, тьмы и лютой зимы. Я есть холод. Я есть страх. Я та, кого жалкие дрожащие сучки, вроде тебя, назвали Белиалом. Так скажи мне наконец, какого хуя ты решила, что твое мнение кому-то может быть не до пизды? Мне глубоко насрать на твои влияние и богатство, и они уж точно меня не остановят, если я захочу убить тебя, паскуда. И если ты даже подумаешь о том, чтобы снова унизить или подколоть Чарли, это Я закопаю тебя к хуям. Верней то, что от тебя останется.
Я швырнула ее башкой в стол и повернулась к другим демонам, сверкая зелеными глазами.
– Теперь же вы, дрожащие ублюдки. Вы жалкие крошки говна, вы это знаете? Трусы и тупые ошметки человеческих душ, которые когда-то называли себя людьми. Вам даровали шанс доказать, что в вашем существовании есть смысл, и как вы отплатили? КАК?!!! – проорала я последнее слово.
Все вздрогнули, но все молчали, опустив глаза. Все они меня боятся. Полагаю, они знают, КТО я.
– Вот именно. Молчите дальше. Но помните, так, на всякий случай, что в аду есть место, где можно спасти свою ублюдскую душонку. И также помните, что Я приду за вами, если хоть слово плохо скажете о Чарли или отеле. Кстати, Я там живу. И для тех, кто меня не знает, я Белиал. Ну, или же вам будет привычней слово РУССКАЯ.
У пары демонов случился инсульт. Я повернула голову к Кэти, смотрящей на меня со страхом, но с нотками презрения. Я усмехнулась и сказала:
– Кстати, ты ничего. Для шлюхи очень даже ничего.
Напоследок я ударила ее по скуле и разнесла всю студию. Пройдя за кулисы, я увидела, как меня смиренно и восторженно ждал Ал.
– Я все. Пойдем обратно. – сказала я с милой улыбкой.
Аластор поправил монокль и вывел меня на улицу. И пока мы шли домой, я понемногу остывала.
– Не знал, что ты держишь всех в страхе. – сказал демон.
Я хихикнула.
– Не больше, чем ты. Но до короля ада мне далеко.
– Так мне называть вас Белиал, сударыня?
– Зачем же? Это только прозвище.
Он схватил мою руку и сильно ее поцеловал.
– Ты чего? – растерянно спросила я.
– Я в восхищении, лишь увидел твою злость.
– Это видимо комплимент?
– Да, душа моя.
– Ну, спасибо.
– Ах, милая моя, как мне сделалось плохо! – сказал он, приложив руку ко лбу.
– Чё не так? – спросила я со скептицизмом.
– Я весь горю! Я пылаю от нахлынувшего чувства! Прошу, не покиньте меня на произвол судьбы, моя царица!
– Я могу тебе снег за шиворот насыпать, устроит?
– Видите ли, прелесть моя, я вправду болен.
– И чем?
– Я болен вами! С момента, как увидел вас, меня объял неукротимый жар в груди, и в то же время пронизывал холод! И мое дыхание то и дело прерывалось при одной лишь мысли о…
– Так, иди лечись, походу ОРЗ. – перебила я.
Мой милый читатель, я сейчас прекрасно понимаю, что этот олень мне признается в чуйствах, но это так красиво и нежно и волнительно! Ну грех момент не испортить, одним словом.
Ал снова стал целовать мою руку, в промежутках шепча:
– Моя дорогая, как нежна ваша ручка… как румяны щеки… как томен взгляд… как бела ваша грудь…
– Э, ты офигел?! – возмутилась я. – грудь мою не трогай!
– Пардон, исправлюсь. Как мягок ваш хвост… ах, как вы прекрасны, моя богиня!
– Я вообще-то демон, ну да ладно.
И домой я шла, попутно выслушивая комплименты от Аластора, покрывающего мою руку многочисленными поцелуями. Когда мы были у двери, я спросила:
– Сударь, вот ты мне щас это все наговорил, а вечером-то что скажешь?
– Ваше великолепие порождает множество слов любви и…
– Ладно, поняла я. Свободен.
– Я не могу покинуть вас, моя милая.
– А если я в туалет захочу?
– Ну… ну только тогда.
– Или спать?
– И тогда.
– Или одной побыть?
– И вот тогда.
Как над ним интересно издеваться, слушайте. Все, я нашла себе новое развлечение. Стоило мне открыть дверь, как мне попалась Чарли. Она секунд пять смотрела на меня, а потом повесилась на шею, всхлипывая.
– Чарли, т-ты чего? – потерялась я.
– Спасибо!
– За что? ту водку я не трогала, если ты об этом.
– Спасибо! ты такая хорошая! Спасибо!
– За что спасибо-то?
– Спасибо, Белиал!
Тут до меня дошло. Стойте, так я тогда камеру не сломала? То есть… она все видела? Ой блин… какой я долбоёб.
– Чарли, я правильно поняла, ты… ты видела, да? – промямлила я.
Она лишь шмыгнула носом и сильнее обняла меня. Ну, точно видела. Я несмело погладила ее по затылку, говоря:
– Ты меня отпустишь?
– Ты такая хорошая! – всхлипывала она.
Я-то? Ну да, я сама доброта. Особенно по пьяни на разборках. Спустя четыре с половиной минуты Чарли меня отпустила, а я рванула в свои покои, ибо хотелось побыть одной и немножко подепрессовать. Но ко мне залез Энджел и стал тащить бухать.
– Пошли, я нашел нам новый бар! – сказал он восторженно.
– Мой милый друг, оставьте меня, ибо я не хочу бухать.
Тут он аж поперхнулся кислородом.
– Ты?! ТЫ?!!! – выкрикнул он шокировано.
Я вяло кивнула, утыкаясь лицом в кровать. Паук развернул меня к себе, взял за плечи и спросил:
– Так, кто тебя сломал?
– Жизнь.
– А кроме нее?
– Печень.
– Тебе плохо что ли?
– Немножко. Энджел, бухай без меня, я сегодня мимо кассы.
– Не-не-не, у тя точно что-то случилось.
– Да ниче не случилось, я просто не хочу! – начала раздражаться я.
– Не может быть такого, чтобы ТЫ и не хотела выпить.
– Да ну че ты докопался? Я может завязать решила.
Тут он свалился на пол от смеха.
– Ты и завязать? Серьезно?
– Ля, а шо? Ты ж помнишь, я трезвенница, спортсменка, комсомолка, и просто красавица, как пэрсик.
– Заткнись! Я щас рожу!
– Рожай и вали, барыня изволит погрустить.
– А чего это барыне грустно?
– А я просто так погрустить что ли не могу? я очень-очень тонкая и ранимая натура.
Он заржал в голосину.
– Я не поняла, ты не веришь? – нахмурилась я.
– Да ты… ох, мать… ты-то ранимая?
Я встала с кровати и склонилась над катающимся по полу демоном.
– Очень.
– Ага, аж десять раз.
– Я БЛЯТЬ ОЧЕНЬ РАНИМАЯ!!!! ТЕБЕ ДОКАЗАТЬ, ПЕДРИЛА?!!!
– СПАСИТЕ! – завопил Энджел, выскакивая из моих покоев.
Я магией захлопнула дверь и плюхнулась на кровать.
«Я жду тебя, Соня…» – раздалось в голове.
Белочка моя любимая, оставь меня в покое.
«Иди ко мне…»
– Тебе надо, ты и иди. – вслух ответила я.
«Я жду…»
– Ты отстанешь, или как?
«Жду…»
Я наколдовала снежок и приложила его ко лбу. Все, на серьезных щах говорю, прекращаю пить. Ну, попытаюсь.
Повалявшись немного на кровати, мне захотелось кушац, и я двинула требовать еды. Но мне захотелось чего-нибудь родного. Захерачу борщ. На кухне я наколдовала нужные мне ингредиенты и принялась готовить, виляя хвостом. Бооооорщ… еще и сметаны сюда впихну… ах, как текут слюни. О, и еще можно пирогов сделать. Хотя не, лень.
«Я жду тебя… иди ко мне…» – снова раздался голос.
– Давай я поем и приду? – сказала я.
«Ладно…»
Я поломалась. Это так и работает что ли? А чего я раньше не додумалась? Голос затих, а я продолжила кашеварить, рассуждая о том, кому я нужна.
Тут вошел Аластор и принюхался.
– Что ты готовишь? – спросил он с интересом заглядывая в кастрюлю.
– Борщ. – ответила я, кидая в суп морковку.
– Борщ?
– Не слышал о таком?
– Это суп такой вроде, да?
– Бинго. Пробовал когда-нибудь?
– Не довелось, моя милая.
– Ну, могу поделиться.
– Может, помочь?
– Будь другом, достань мне сметану.
– Что достать? – поломался Ал.
Я вздохнула.
– Ладно, я сама. Просто сиди и смотри как готовит профи.
Он припарковался на стул и стал смотреть. Я захерачила в кастрюлю картошку, свеклу и остальную хрень, ну и в финале эпично насыпала укроп. По кухне разнесся прекраснейший запах борща. Я налила суп в тарелки и поставила одну перед Алом. Добавив сметану, я сказала:
– Приятного. Пробуй.
Он съел одну ложку. Потом пространство на секунду исказилось, и он выдал:
– Выходи за меня, прошу.
Я усмехнулась, поедая сметанку из пакета.
– Подумаю, сударь.
Короче, потом я выжрала три тарелки борща, а всю остальную (трехлитровую, между прочим) кастрюлю вылакал Аластор, захерачив туда сметаны. Я вытерла рот, потянулась, и голос снова напомнил о себе:
«Я жду тебя, Соня…»
– Да иду я, иду. – сказала я.
– Ты куда? – спросил Ал.
Я показала на мою голову.
– Меня белочка куда-то зовет. Ты не боись, я вернусь, и потом веди меня куда хош, барин.
– Какая белочка?
– Белая горячка.
«Я жду тебя… я покажу, куда идти…»
– Все-все, я иду.
====== Боярин ======
Я пошла к выходу, но Ал меня остановил.
– Сонь, не мое дело, но тебе не кажется, что лучше дома остаться?
– Не, не кажется. Ты не ссы, я скоро.
С этими словами я вышла из отеля и рванула вперед, скользя по льду, появляющемуся передо мной.
– Стой! – крикнули мне сзади.
Я обернулась. За мной летели Аластор и Энджел. О, а че им надо?
– Че хотели? – спросила я, не останавливаясь.
– Мне нехер делать, так что я с тобой. – сказал Энджел. – а он не знаю. – показал он на Аластора.
Я фыркнула и ускорилась. Шарф вместе с волосами и пальто развевался на лету, ушанка чуть не падала. Юбка тоже развевалась, будучи и без того короткой, но меня это не смущало.
«Поверни налево»
Я свернула. После семи указаний я остановилась перед небольшим домом.
– Что это за место? – спросил Энджел.
– Хрен знает. Пошли проверим.
Я с ноги вышибла дверь и вошла. Это был бар. На меня обернулись человек сорок.
– Так, кто из вас меня звал? – спросила я.
Откуда-то из-за угла встал и направился ко мне хмырь в одежде, напоминающей одежду бояр при Иване Грозном. Он подошел ко мне и прищурился.
– Ну, здравия, дочка. – сказал он.
Я опешила.
– Пардон, сударь, какая нахрен дочка? Мой папа жив, вообще-то.
Боярин, как я прозвала его про себя, усмехнулся и сказал:
– Идем, я расскажу все.
Он вышел из дома на улицу и снял свою высокую шапку, сказав:
– Видишь ли, Софья, я твой много раз прадедушка.
Я сложила руки на груди и сказала:
– С чего вы взяли, а? то, что мы оба русские, не значит, что вы мой родственник.
Он помотал головой.
– Нет, я не про это. Разве ты не чувствуешь, что я твой предок?
– А должна?
Он коснулся пальцем моего лба и его глаза засветились на несколько секунд. В моей же голове пронеслось все родословное древо, доходящее до этого дяденьки. С меня аж ушанка упала.
– Ох мать… ну, видимо, и вам здравия, деда. – сказала я, подбирая шапку.
Он рассмеялся и сильно меня обнял, надев на меня свою шапку.
– Как я рад, внучка! Какая ты красавица!
– Чувак, ты кто? – спросил Энджел.
– Это мой дедушка… отпусти, задушишь… – прокряхтела я, высвобождаясь.
Он отпустил меня и три раза поцеловал в щеки. Аластор поправил монокль и немного наклонил набок голову, рассматривая деда.
– И как же вас зовут? – спросил он.
Дед надел свою шапку обратно и ответил:
– Иван. А тебя как?
– Аластор. Весьма рад знакомству.
– Кхм, дед, это мои друзья. Вот этот хмырь, это Энджел. – показала я на Энджела.
Дед Иван (звучит угрожающе) сильно обнял Аластора. Тот аж чуть не задохнулся. Ах да, мой новоявленный дед был весьма… скажем, обширным. Ну, как Владимир из «Анастасии». Один в один. Даже лицом. Потом он обнял Энджела. Я услышала, как хрустнули его кости. Я кашлянула в кулак и спросила:
– Кхм, деда, а ты давно в аду?
– Да лет… хм… пятьсот вроде.
Я подавилась слюной.
– Сколько?! И как тебя не убили ангелы?
Он пожал плечами.
– Не убили, и все.
– Слушай, еще кое-что, я понять не могу, ты боярин?
Он довольно улыбнулся, запахивая свою шубу, и ответил:
– А то.
– О, а фамилию помнишь?
– Внуча, я тут пятьсот лет, я даже отчество не помню.
– Ну блин, а было бы круто.
– Шапка-то у тебя какая красивая.
– Ну дык, я ж боярыня.
Он посмеялся, обнимая меня.
– А откуда вы знали, что она ваша родственница? – спросил вдруг Аластор.
– Знал и все. Сердце подсказало.
Щас начнется проповедь про русскую душеньку, чует моя жопа.
– Внучка, расскажи мне, как там Россия-матушка? Кто нынче у власти? Как народ?
А нет, не начнется. Я вздохнула, почесав затылок.
– Кто у власти я не знаю, ибо умерла четыре года назад. Россия хорошо. Холодно, сыро, страшно, зато красиво. А народ… уфф… ну живет и хрен с ним.
– Как же так? А царь?
– У власти уже не царь.
– КАК?! – вскрикнул он.
Меня обдало ледяным морозным ветром. О, так он тоже снежный демон?!
– Ну вот так. Сейчас правителя выбирают, он называется президент.
Дальше я стала ему рассказывать про Советский Союз и перестройку(вспоминая все уроки истории, которые ещё не забыла), пока Ал и Энджел с умирающими от скуки лицами ждали меня.
Четыре часа (или года) спустя, мы с дедушкой закончили свою светскую беседу и распрощались. Он сказал, чтобы я как-нибудь пришла к нему в гости, ибо он покатает меня на конях. Хоть мне и хотелось сделать это сейчас, но лица демонов давали понять, что они щас умрут от скуки, поэтому я пообещала, что еще приду. Дед снова трижды поцеловал меня, взъерошил мне волосы и шерсть на ушах, попрощался с Алом и Энджелом, а потом мы втроем двинули обратно. Мой любимый демон-паук направился в здание, где работал. Нахрена ему туда вечером – мне непонятно. Видимо на съемки вызвали, пока я с дедом болтала. Стоило ему уйти, как Аластор устремил взор ко мне и произнес:
– Что ж, вот и вечер, душенька моя. Пройдемте-с вдвоем?
– Ах, майн милый барин, идемте.
от автора: так, теперь просто включите песню «in the end» Tommee Profitt, шоб прям понять внутреннее состояние гг
Он взял меня под руку и мы пошли по улицам, на которых постепенно зажигались фонари. Мимо сновали демоны с хмурыми лицами. Кругом оскал и злоба. Как странно. Мне стало так тоскливо. Так хочется наверх, домой. Хочу видеть живой румянец на щеках отца, тепло рук мамы, их ласку и любовь. Мне стало очень грустно почему-то. Так отвратно на сердце. Кругом непроглядный мрак, лишь тьма в этой гиене страданий. А рядом со мной идет красный огонек света с оленьими рожками. Я посмотрела в его глаза. Светятся как будто. Словно он сам есть сгусток света в этой темноте.
– Ал… почему мы тут? – спросила вдруг я.
– Тут – это где, моя милая?
– В аду.
Он поправил монокль.
– Мы грешники, душа моя. Поэтому мы здесь. Зачем спрашиваешь, если сама знаешь?
Я вздохнула.
– Мне стало грустно. Знаешь, ты пожалуй первый демон, при общении с которым мне сейчас не хочется шутить и подкалывать.
– Почему тебе так грустно, моя дорогая?
– Я не знаю. Не понимаю.
Словно в душе задули холодные ветра, покрывая остатки человечности во мне толстым слоем льда и снега. Так тоскливо. Я хочу уйти куда-нибудь и остаться там. Но с Алом. Не хочу одна. Я всегда одна. Я не могу чувствовать то, что и Аластор. Я не умею. Не знаю, как. Возможно, что он просто играется со мной, но мне наплевать. Хочу скрыться от этих ледяных ветров в своем сердце и остаться с Алом навсегда где-нибудь в глубине ада. Что значит любовь? Как любят демоны? Как мерзко на душе, вы бы знали. Словно всю радость высосали и осталась лишь боль.
– Соня… ты плачешь? – спросил Аластор.
По щекам текли слезы, замерзая и превращаясь в льдинки. Рядом со мной витали снежинки, холод паром исходил от моего тела. Все эта дурацкая тоска.
– Прости. – прошептала я.
Почему я извиняюсь? Депрессия пришла, походу дела. Демон вдруг ласково погладил меня по затылку, прижимая к своей теплой груди другой рукой.
– Какая холодная. Не плачь, душа моя. – сказал он с нотками сочувствия.
Слезы жили своей жизнью. На рукав Аластора упала снежинка. Красные кончики пальцев на его перчатках стали замерзать. Он сам мерзнет, дурак.
– Тебе холодно? – спросила я без эмоций.
– Нет. – соврал демон.
Я магией намотала свой шарф ему на шею, отстраняясь. Замерзнет, а я виновата буду. Ал смотрел на снежинки, витающие рядом со мной, и на замерзшие слезы. Он положил свою руку мне на щеку и погладил ее, смахивая льдинки.
– Такая холодная и грустная. Что мне сделать? – сказал он с заботой.
Я опустила глаза.
– Ничего. Ты ничего мне не должен.
Он снова погладил мою щеку.
– Ты будто бы зима. Холодная, грустная, одинокая. И такая красивая.
Я немного улыбнулась.
– Зачем ты это говоришь?
– Секрет.
– Ал, рука замерзнет.
Он немного посмеялся и наклонился, прислоняясь своим лбом к моему. Демон смотрел в мои глаза.
– Мне все равно. – сказал он.
– Тебе холодно. Можешь не врать.
– Ну и что, что холодно?
– Аластор, я тебя заморожу. А я не хочу тебя замораживать.
Демон улыбнулся и наклонился так, что его ушки касались моих.
– Согреюсь сам.
– Почему ты мерзнешь, но не уйдешь?
Он погладил мою щеку.
– Я не хочу уходить.
– А если честно?
– Честно. Я сейчас не вру.
Я коснулась его руки своей. Теплый. Несмело посмотрев в его глаза, я что-то ощутила в душе. Кроме ледяных ветров там было что-то еще. Что-то теплое и живое. Тоска понемногу проходила, метель стихала, а что-то теплое в груди продолжало жить там, хоть и оставалось маленьким и хрупким, словно хрусталь.
Подул ветер, сдувший снежинки, витающие возле меня. Слезы оттаяли и стекли по щекам на землю. Я перестала излучать мороз, а Аластор ласково улыбался, все еще прислонившись к моему лбу своим. Печаль прошла. Демон потерся об меня лбом, и прошептал:
– Пойдем со мной, Соня.
Я погладила его руку и немного кивнула. Ал взял мою ладонь, и мы пошли дальше по улицам, навстречу долгой ночи.
====== Эпичное испытание ======
Вернулись мы под утро. И пьяные. Я очень долго сопротивлялась алкоголю, но он победил. Аластор магией вышиб дверь отеля, и мы вошли туда, вопя:
– РАААСЦВЕТАААЛИ ЯБЛОНИ И ГРУУШИ!
ПОООПЛЫЛИИИ ТУМАНЫ НАД РЕКОООЙ!
ВЫХОДИИИИЛА НА БЕРЕГ КАТЮЮЮШААА…
– ЗАВАЛИТЕСЬ ИДИОТЫ ПЬЯНЫЕ!!!!! – заорала на нас Вэгги со второго этажа – БЫСТРО СПАТЬ, ДЕГЕНЕРАТЫ!!!
– Софья, дша моя, прошу вас! – пьяным голосом сказал Ал, заплетающимся языком.
– Да-да, мой милый, иду. – также заплетающимся голосом ответила я.
Мы заползли в отель, и потом нас веником разогнали по комнатам. Я завалилась на кроватку, запихнув одежду в жопу мира, и уже собралась было засыпать, но тут ввалился Аластор, кое-как уцелевший после атаки веником, и лег ко мне.
– Ммм… ты чего удумал, жопа наглая? – промычала я.
– Мне одному скучно. – также промычал он – я у тебя посплю?
– Не дыши на меня, ты пьяный.
– Так ты тоже.
– Ну и че? Я же на тебя не дышу. Все, заткнись, спокойной ночи.
– Сладких снов, душа моя.
Ну и я уснула под одеялом, а Аластор в одежде рядышком.
Наутро голова моя не болела, как ни странно. Полагаю, выпила не так много. Я стала ворочаться, и обнаружила, что Ала рядом нет. Не то, чтобы меня это расстроило, но напрягало, что он пропал. Я встала с кровати и принялась приводить себя в порядок. С удивлением я обнаружила, что дверь расположена в другом месте, чем была. Так, я тут ремонт что ли сделать успела? А че не помню? И одежда моя была на плечике перед кроватью, хотя я ее вчера по пьяни явно не там оставляла. Это че тут происходит? Я оделась, напялила ушанку, и двинула открывать окно. Лучше бы я этого не делала. Стоило мне поднять жалюзи, как я увидела лишь облака. Я протерла глаза. Не глюк. Ну всё, можно орать.
– БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!! – заорала я.
Голос эхом разнесся по небу. Я стала смотреть вниз. Я в башне. Че я тут делаю?! Как я тут оказалась?!
– Люди!!! – крикнула я вниз – вы тут есть?!
– Соня, ща все будет! – крикнул мне в ответ голос Аластора.
Че щас будет? Сука, мне страшно, че он удумал? Послышался странный стук. Затем мне стало видно, как этот идиот на лошади летит к моему окну. Сразу вспомнился вчерашний диалог с Себастьяном. Так, погодите, я правильно поняла, этот долбоящер не понял, что я пошутила?
Лошадь Аластора залетела в мое окно, выбив стекло и засыпав пол осколками. Сам демон слез с нее и поклонился.
– Моя милая, позволь мне…
– ТЫ ДЕБИЛ СОВСЕМ?!! – набросилась на него я – ТЫ НАХУЙ МЕНЯ В БАШНЮ ЗАПИХНУЛ, ПРИДУРОК?! ЕЩЕ И ОКНО ЛОШАДЬЮ ВЫБИЛ, МОЛОДЕЦ БЛЯТЬ! А ЕСЛИ БЫ ОНА ПОРАНИЛАСЬ?! ЧЕ ТЫ О ЖИВОТНЫХ НЕ ДУМАЕШЬ, САДИСТ ХРЕНОВ?!
Он аж выпал. Я собралась ругаться дальше, как тут залетела еще одна лошадь, только уже с Себастьяном. Он посмотрел на Аластора.
– Ой, ты уже здесь? – спросил он.
– А ты че тут делаешь?! – вскрикнула я.
– Кто? Я? я это… проверить должен был…
– Заткнись! – прошипел Аластор.
Я медленно выдохнула, потерла переносицу, и сказала:
– Так, тупой и еще тупее, слушайте сюда. Окно починить, лошадей тоже, меня вернуть в отель, и не дай дьявол это еще раз повторится. Надеюсь ясно?
Они жив все сделали и сказали хором:
– Ясно.
– Хорошо.
– Софья, постой, но ты же сама говорила, что так у русских добиваются…
– Себастьян, ты идиот или да? сказок-то не читал? Это в них так делали. – перебила я, выходя из комнаты.
