Текст книги "Ищите и обрящете (ЛП)"

Автор книги: Ashley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Но ничего не поделаешь, надо пробовать. Уильям завел мотор, про себя взмолившись, чтобы никто не услышал этого звука, и направился в сторону шоссе, стараясь не показываться из-за деревьев. Сердце мальчика колотилось так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Ему никогда раньше не разрешали так далеко уезжать, и уж точно не в город. А вдруг эти люди найдут его до того, как он доберется до места? Мопед еле-еле тащился, и поездка до Мидвилля оказалась Уиллу самой долгой и самой невыносимой за всю его жизнь.

Горючее в баке иссякло как раз в тот момент, когда он остановился на улице неподалеку от дома Джоша. Уильям спрятал мопед и направился прямиком к другу, но вдруг замер. Может, лучше сначала обратиться в полицию? Мальчик лихорадочно пытался просчитать самый правильный выход из ситуации. Если выяснится, что злодеи уже побывали у Джоша, ничего иного не останется, кроме как со всех ног бежать в участок. Если же к приятелю никто не приходил, то тогда Уильям сможет попросить мисс Диану позвонить шерифу Маркусу, а сам спрячется у них до приезда полиции. С другой стороны, раз уж его вообще нашли, значит, сделанный из дома Джошуа звонок точно отследили.

Выходит, там Уилла так или иначе уже искали. Но ведь наверняка эти люди и полицейский участок держат на прицеле. Уильям решил, что первым делом следует все-таки пойти к шерифу. Если ему не поверят, то оттуда можно будет отправиться к Джошу. В любом случае его маму надо предупредить. Уильям вернулся на развилку и отправился в другую сторону – к полицейскому участку, располагавшемуся в конце улицы. Пробираясь через заросли чуть в стороне от дороги, мальчик добрался до стоянки около участка и уже собирался открыть заднюю дверь, как вдруг неподалеку остановился черный внедорожник.

Уильям застыл от страха. Мужчина в черном костюме – судя по всему, один, – вышел из машины. А где же его сообщник? Мальчик в ужасе наблюдал, как незнакомец подошел к двери, оттуда вышел шериф Маркус, и мужчины обменялись рукопожатиями. А потом показали друг другу значки.

Значки? Так этот человек, стало быть, не просто бандит и головорез! Ну, кем бы он ни был, Уильям безошибочно чувствовал исходящее от него зло и понимал, что незнакомец имеет самое непосредственное отношение к смерти Боба и Нэнси. Выходит, он еще и полицейский. И тут Уилл вспомнил о словах Моники Рейс: у тех злодеев, которым так насолили его настоящие родители, есть друзья в ФБР. Теперь все встало на свои места. Так что же ему делать? Подойти к шерифу и обвинить этого человека в убийстве родителей? Да в это никто не поверит!

Уильям попятился назад и в полном смятении присел за деревом. Эти люди ждали его появления. И, конечно, следили за домом Джоша. Как же он там? Уилл решил проверить хотя бы издалека и, нервно озираясь, побежал по улице, вскоре добравшись до удобного местечка, откуда открывался хороший вид на дорожку у дома приятеля.

Все машины стояли на месте, никаких черных джипов. Уилл зажмурился, и интуиция подсказала ему, что с самим Джошем, его родителями и сестрой все было в порядке. Но к этому чувству примешивался какой-то непонятный холодок, и, осторожно выглянув из-за кустов, мальчик увидел стоявшего на углу у одного из близлежащих домов человека. Это тот самый мужчина, что был у него дома. Он не предпринимал попыток подойти к дому Джоша, и мальчик заключил, что незнакомец поджидает его самого.

Он осторожно подобрался к своему теперь уже бесполезному мопеду и стал раздумывать, не «одолжить» ли у кого-нибудь настоящий мотоцикл. Вот только куда на нем ехать? Уильям совсем сник. Никому нельзя доверять, а просить о помощи тех, кому верить можно, – значит подвергнуть их смертельной опасности. Так к кому же обратиться?

И вдруг у него в глазах снова возник образ темноволосой женщины. А как насчет Моники Рейс? Захочет ли она помочь? И как ее найти? Она в Вашингтоне, как же он до нее доберется? Нужен телефон, но и тот так легко не отыскать. К тому же заплатить за звонок ему нечем.

Взгляд Уильяма задержался на кафе Джо по соседству с полицейским участком. Может, от них можно позвонить? Но чем больше мальчик обдумывал такой вариант, тем яснее понимал, что лучше не попадаться никому на глаза. В этот момент задняя дверь кафе открылась, и оттуда вышел помощник официанта Мо Мюллер с пакетами мусора в руках, и тут на Уильяма снизошло озарение. Как можно быстрее он добежал до урны около черного входа и, когда Мо направился обратно, выскочил и придержал дверь, чтобы не дать ей захлопнуться. И через минуту тихонько заглянул внутрь. Никого.

Мо, должно быть, вернулся в зал. Тихо, как мышь, Уильям проскользнул к двери, ведущей в офис, которым служила крохотная комнатушка, где стоял заваленный бумагами стол. Внутри никого не было: Джо и его жена Бетти, владельцы кафе, обычно находились в зале. Уильям осторожно пробрался в офис, отыскал телефон и, притаившись за столом, стал вспоминать номер Секретных материалов в Вашингтоне. А потом быстро набрал его, отчаянно надеясь, что кто-нибудь окажется там в воскресенье.

Как и в первый раз, Уилл долго не слышал ничего, кроме гудков, и принялся мысленно умолять агентов поднять эту чертову трубку. Перезвонить позже ему вряд ли удастся. Но, увы, ответил автоответчик.

«Вы позвонили в отдел Секретных материалов агентам Джону Доггетту и Монике Рейс. Пожалуйста, назовите ваше имя и номер, и мы свяжемся с вами при первой возможности. Спасибо за звонок».

Гудок. И что теперь? Ждать в этом кабинете, пока они перезвонят? А если они не появятся там до понедельника? Не один день пройдет, прежде чем они вообще получат сообщение, да и что тогда? Нет никаких гарантий, что Доггетт и Рейс станут ему помогать. Но выбора-то все равно нет. Никакого, осознал Уильям. Что-то надо сказать, объяснить, что происходит.

Тяжело сглотнув, мальчик заговорил:

– Ммм… Агент Рейс? Это снова Уильям Ван де Камп. Я знаю, вы велели не звонить, но мне пришлось. За мной охотятся, как вы и предупреждали, мои родители мертвы, и я…

И вдруг кто-то поднял трубку. Уильям чуть не подпрыгнул, услышав голос Моники.

– Уильям? Что случилось?

Господи, какое же счастье! Как можно быстрее, изо всех сил сдерживая слезы, он все ей рассказал. О мужчине в темном костюме, о черном джипе у дома и у полиции.

– Почему ты думаешь, что этот человек причастен к смерти твоих родителей? – спросила она. – Откуда ты знаешь, что он не следователь?

– Знаю и все, – ответил Уильям, хотя и понимал, что такой ответ ее едва ли удовлетворит. – И потом, пока этот мужчина ходил по дому, я нашел Боба. Он лежал в поле около трактора. Почему же они его не накрыли, не обрисовали мелом и все такое?

– Может, просто пока не нашли его? – предположила Моника.

– Не хочу рисковать, – сказал Уилл. – Вы же сами сказали, что наш разговор могли прослушивать. И я просто знаю: они к этому причастны! И я его вижу в первый раз в жизни. С чего мне ему доверять? К тому же он подлизывается к шерифу.

Моника попыталась не выдать своего изумления. Удивительно, насколько развит этот ребенок для своего возраста. Скорее всего, он прав, а даже если нет, она не может рисковать сыном Малдера и Скалли, успокоив себя тем, что тот ошибается. К тому же шансы на это невелики. После их предыдущего разговора она проследила его звонок: он был сделан из небольшого городка неподалеку от Де-Мойна. Моника уже забронировала билеты для себя и напарника, намереваясь все проверить самолично.

Джон, как всегда, скептически отнесся к идее, что это тот самый Уильям. Он сто раз спросил Монику, уверена ли она в своей гипотезе. Но, как и напарница, захотел убедиться сам. Даже если это не тот Уильям, их враги могут решить иначе и объявить охоту на ребенка, не имеющего никакого отношения к Малдеру и Скалли. Поэтому Джон согласился поехать и как раз должен был подобрать напарницу на пути в аэропорт. Моника пришла в офис в выходной, придумав отговорку про недоделанные отчеты, но на самом деле ждала этого звонка. Ее предчувствия обычно оправдывались, а она всем своим существом чуяла, что грядут какие-то перемены. Рейс понятия не имела, станет ли Уильям перезванивать (тем более, раз она сама приказала мальчику этого не делать), но рассудила, что он как истинный сын Малдера все равно не подчинится никаким приказаниям и сделает по-своему. И оказалась права.

– Так, слушай меня внимательно, – сказала Моника. – Мы с Джоном выезжаем к тебе. Я все равно собиралась приехать на всякий случай. Значит, говоришь, ты не доверяешь полиции и эти люди следят за домом твоего друга? Что ж, тогда обязательно найди место, где можно спрятаться на какое-то время. Мы прилетим часа через три, и еще час-другой потребуется на дорогу до Мидвилля. То есть тебе требуется где-то затаиться часов на пять. Сумеешь отыскать такое место?

Уильям посмотрел на часы: почти семь вечера. Значит, агент Рейс доберется сюда не раньше полуночи. Где же ему спрятаться? Он знал в городе каждое дерево и с легкостью сумел бы отыскать множество укромных уголков. Но на пять часов?.. Или даже больше? А если ему в туалет захочется? Кроме того, полицейские могут начать его искать. Может, школа? Нет, уж туда-то они в первую очередь и отправятся. С другой стороны, возможно, никому и в голову не придет, что он уже в городе. Последний раз Уилла видели, когда мисс Тэмми высадила его у фермы.

Но зато многие знали, что у него есть мопед. Догадаются ли они, что он добрался до города на этой крохотульке? Может, украсть немного бензина, залить бак и просто поехать по шоссе? Но тогда Моника его не отыщет, и он ее не отличит от тех, кого следует остерегаться. Надо найти такое место, о котором никто не подумает. Куда мальчик ни за что бы не сунулся, если бы его жизни ничего не угрожало…

– Уильям? – встревоженно окликнула его Моника, поскольку пауза, на ее взгляд, чрезмерно затянулась.

– Я могу спрятаться, но как узнаю, что вы приехали? И что вы – это вы? – спросил мальчик.

– Хм… Давай поступим так. Ты будешь поблизости от полицейского участка?

– Не думаю, что мне следует отвечать на этот вопрос по телефону, – заметил Уильям.

Черт, ну и умен же этот мальчишка! Последние сомнения, которые питала Моника относительно его происхождения, испарились.

– Ладно, тогда спрячься как следует и не высовывайся до полуночи, хорошо? Мы с Джоном приедем в 12:30, в крайнем случае – в час ночи. Я понимаю, время будет позднее, ты устал, но попробуй продержаться. Я обойду полицейский участок и позову тебя по имени трижды. Тогда ты поймешь, что это я.

Уильям спросил:

– А вдруг кто-нибудь нас подслушивает сейчас и сделает то же самое? Притворится вами, а я вылезу?

– Тогда ты увидишь там двоих – плохого парня и меня. Потому что я приеду обязательно и, если встречу там кого-нибудь еще, то отправлю этого негодяя прямиком в тюрьму. Договорились? – спросила Моника.

Такой вариант пришелся Уильяму по душе. Да времени обсуждать детали все равно не было. Надо выбираться, пока его никто не заметил.

– Хорошо, тогда до встречи, – сказал он.

– Держись, парень, мы попытаемся доехать как можно быстрее, – ответила Рейс.

Повесив трубку, Уильям осторожно выскользнул из офиса. Ему удалось не попасться никому на глаза, и, добежав до леса, он принялся раздумывать, где же ему спрятаться. Уилл увидел, что около полицейского участка стоит целая куча народа, но, приглядевшись, сразу почувствовал облегчение: это Джош с семейством в сопровождении шерифа Маркуса заходит внутрь. Ну что ж, даже если теперь они под арестом, то, по крайней мере, в безопасности. В отличие от него самого.

Уильям понимал, что раз дело уже дошло до семьи приятеля, то и его поиски начнутся с минуту на минуту, если уже не начались. Где же укрыться? Он бесцельно добрел до района, где жил Джошуа, рассеянно размышляя, не спрятаться ли в каком-нибудь гараже. Вот только в чьем? Точно не у Джоша: за ним следят. Завернув за угол и оказавшись неподалеку от дома Джимми Хендерсона, Уильям вдруг улыбнулся. Вот здесь-то его точно никто искать не станет. Отличное место!

Старший брат Джимми, Робби, устроил себе маленькую квартирку на втором этаже гаража – там, где раньше был чердак. Мистер Хендерсон переделал одну большую комнату в две маленькие, одна из которых представляла собой гостиную, совмещенную с крохотной кухней. Робби, конечно, ничего никогда сам не готовил и ел дома, с семьей. А поскольку сейчас было лето, он каждый вечер с друзьями отправлялся пить пиво на Милл Лейн и болтался там до трех часов утра, то и дело ввязываясь в пьяные драки и прочие неприятности и тем самым обеспечивая скучавших полицейских работой.

Уильям осторожно выглянул из-за деревьев и быстро забрался на второй этаж гаража. Свет не горел, а в коллекции мистера Хендерсона не хватало одного спортивного автомобиля. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что за ним не следят, Уильям дернул ручку двери. Слава богу, Робби, как всегда, повел себя безответственно и оставил свое обиталище открытым. Уилл в мгновение ока прошмыгнул внутрь и огляделся. Никого. Он проверил каждый угол. Пусто. Мальчик запер дверь на оба замка, надеясь, что Робби задержится допоздна, как обычно. Учитывая всю эту суматоху, копы вряд ли нынче почтят своим вниманием Милл Лейн. С другой стороны, если слухи уже разошлись по городу, парни могут из любопытства вернуться пораньше.

Заработал кондиционер, и Уильям с наслаждением ощутил волну холодного воздуха. Мальчик понимал, что находится в ловушке: выход-то отсюда был всего один. Но пока тут безопасно. Всего-то надо переждать несколько часов. Для этого берлога Робби подходила идеально. Двери закрывались на замки, есть кондиционер и туалет, который Уиллу давно уже хотелось посетить. Воспользовавшись уборной (предусмотрительно не включив там свет), мальчик вернулся в комнату. Подхватив свой рюкзак, он забрался в угол за диваном и растянулся на полу, впервые за долгие часы расслабившись и с удивлением обнаружив, что совершенно вымотался.

В конце концов, он целый день провел в лагере (Господи, неужели это было еще сегодня?), а, добравшись до дома, понял, что приключения только начинаются. Уильям ничего не ел с самого обеда, был страшно голоден и очень хотел пить и поэтому поднялся и медленно пробрался на кухню, но холодильник, увы, порадовал его только пивом и заплесневевшей пиццей.

Фу. Мальчик налил себе стакан воды, но ему пришлось выпить три, прежде чем жажда отступила. Тогда Уильям принялся за поиски чего-нибудь съестного и, отыскав хлеб и арахисовое масло, сделал себе два сэндвича, а завершил свою трапезу двумя пригоршнями чипсов и запил их водой.

Покончив с удовлетворением базовых потребностей, Уилл вернулся в свой угол и свернулся калачиком. «Включив» интуицию, он попытался «почувствовать», не грозит ли ему что-нибудь в этот момент. Родители Джимми были в доме и смотрели телевизор, Джимми в своей комнате на втором этаже играл в компьютерную игру. Соседи уже укладывались спать. Кажется, пока никто не ошивается вокруг дома.

Уильям поставил будильник на наручных часах на полночь, понимая, что вот-вот заснет, и, зевнув, лег на бок, предварительно положив рюкзак под голову. На диване подушек не оказалось, а ворошить вещи Робби он побаивался. Лежать было неудобно: прямо под головой торчала кассета с «Копами». Зачем она ему вообще понадобилась?

Только теперь Уилл осознал, что собирался в лагерь так тщательно, будто ему предстояла длительная поездка. В боковом кармане рюкзака лежал один из самых драгоценных для него сувениров – маленький деревянный бизон белого цвета, который висел над его кроваткой с самого младенчества. Боб вырезал его из дерева. Игрушка была завернута в платок, который сделала для него Нэнси: на нем тоже был вышит белый бизон и имя Уильяма. Глаза защипали слезы. Теперь, когда непосредственной опасности больше не было, ощущение реальности происходящего вдруг не на шутку его перепугало.

В любую секунду мальчик готов был вскочить и бежать. Или до последнего драться за свою жизнь. Инстинкт самосохранения управлял всеми его действиями. Сердце билось сильнее, чем обычно, дыхание тоже убыстрилось. Хотя Уильям уже немного успокоился, адреналин все равно давал о себе знать.

Боб и Нэнси. Это все его вина, в отчаянии думал мальчик. «Если бы только я не стал никуда звонить! Если бы не стал копаться в своем прошлом! Но откуда мне было знать, что человека могут убить только за то, что он попытался связаться с агентом ФБР? Ведь я же не знал!» Уильям молился, чтобы родители простили его. Чтобы Бог простил тоже. Уж наверняка стать причиной смерти своих родителей попадает в категорию тех грехов, за которые прямиком отправляют в ад.

«Почему я никогда не называл их мамой и папой?» Он продолжал задавать себе один горестный вопрос за другим, перестав сдерживаться и позволив слезам течь по щекам. Надо было вести себя потише, и только страх, что его услышат и обнаружат, заставил Уилла «приглушить» свою скорбь. Кто бы мог подумать, что за один день он превратится в испуганного маленького мальчика, осиротевшего и оставшегося наедине с невидимыми врагами, которые убили его родителей, а теперь вместе с полицией пытаются добраться до него самого?

Уильям решительно отругал себя, стараясь не поддаваться панике. Противно было сидеть вот так, забившись в угол, но, меж тем, оказаться у всех на виду – тоже хорошего мало. Мальчик всеми силами постарался сконцентрировался на хороших мыслях – о двух агентах, которые спешат к нему на помощь из Вашингтона.

Вот только можно ли им доверять?

Да. Уилл это точно знал. Откуда – другой вопрос, но ведь Моника сказала, что лично знает родственников Даны Скалли. Она говорила так, будто и с ним была знакома, и, если верить воспоминаниям, то, возможно, даже сидела с ним пару раз, когда Уильям был маленьким. Интересно, а кто та пожилая леди?..

Предстоящая встреча внушала мальчику одновременно возбуждение и страх. Он вскоре увидит людей, которые знают его родителей. Настоящих родителей. Моника боялась за его жизнь и сама собиралась сюда приехать, а это значит, что она искренне желала ему добра. А сейчас Уиллу больше всего хотелось, чтобы пришли взрослые и защитили его. Полиция не поможет: они ведь не знают, что тот мужчина в костюме – на самом деле злодей. Если этот человек представился агентом ФБР, то полицейские просто отдадут ему Уильяма, и все, поминай как звали. А семья Джоша уж точно не может его уберечь, раз с этим не справились Боб и Нэнси.

Уильям чудовищно устал от всей этой неразберихи и хотел только одного – оказаться дома, в своей кровати, слушать, как разговаривают родители перед тем, как лечь спать… Завтра он поможет Бобу на ферме, а Нэнси – в саду… Поедет на мопеде в поле, может, пройдется к реке… Закончит кое-какие свои поделки или смастерит что-нибудь в сарае…

Нет, этого не будет. Уилл прекрасно понимал, что все эти радости теперь остались в прошлом. Знакомая жизнь кончилась, родители погибли, и отныне все будет по-другому. Мальчик тихо всхлипнул.

«Этого не может быть, этого не может быть… Не может быть…» – повторял он про себя снова и снова.

А потом принялся тихонько напевать «Радуйся, мир». В конце концов ему надоело, и он переключился на «Иисус наш спаситель», а потом – на любимую песню Нэнси, «Греби к берегу, Михаил».

Боб как раз рассказал ему вчера, что они хотели назвать сына Майклом, но Уильяму было уже девять месяцев, и он отзывался только на свое имя. И родители оставили все как есть.

Несмотря на столь безрадостные мысли, его наконец сморило, и Уилл стал клевать носом. Мальчик то и дело выплывал из этого странного гипнотического состояния полудремы в полной уверенности, что время вообще не двигается с места. Но вдруг прозвонил будильник. Уильям подскочил и быстро нажал кнопку отбоя. 12:30.

Моника говорила, что им лететь три часа. Это было в семь вечера. Сюда от Де-Мойна ехать еще час. Даже с учетом пробок в Вашингтоне они уже должны были добраться. Уильям вновь попытался прибегнуть к своему «шестому чувству», но оно тоже имело свои пределы, и он вдруг перепугался до смерти. А как же ему добраться до полицейского участка? Вдруг его сцапают по дороге? И агенты вообще никогда не узнают, что с ним стряслось? Он сосредоточенно думал, но не «почувствовал» никаких злоумышленников и крайне неохотно приготовился покинуть свое уютное убежище.

Помолившись напоследок, он собрал вещи и подошел к двери. Осторожно выглянув наружу, мальчик быстро спустился по лестнице и побежал к лесу, где сразу же бросился наземь за ближайший куст и тихо лежал, ожидая, что его вот-вот схватят, но ничего не произошло. Сам не свой от ужаса, он медленно, перебежками двинулся к участку. Казалось, и время, и расстояние растянулись до бесконечности. Наконец Уильям достиг своей цели и стал пробираться по зарослям к частично освещенному зданию, но никого не увидел.

Где же агент Рейс? Неужели не приехала? Слезы снова навернулись на глаза мальчику. Что же теперь делать? Разум Уильяма метался в поисках ответа. Можно пойти обратно к Хендерсонам и попробовать отыскать немного бензина. Не исключено, что, мопед еще не нашли, хотя вряд ли: мальчик не очень-то хорошо его спрятал. Но, если ему повезет, то он зальет бак и уедет как можно дальше отсюда, прочь от этого кошмара. Когда кончится бензин, пойдет пешком, а еще лучше – спрячется в каком-нибудь грузовике, и тогда ему удастся удрать по-настоящему далеко. Этот план, пусть совершенно утопичный, все-таки дал Уильяму какую-никакую надежду и заставил панику отступить.

«Моника Рейс, где же вы?» – взмолился он.

И внезапно Услышал два голоса – мужской и женский.

– … не знаю, Джон. Я вышла и позвала его, но там никого нет. Боже, надеюсь, он не попался!

– Успокойся, Моника, он вроде умный парень. И не забывай, чей он сын. Наверняка просто заснул где-нибудь. Небось до утра его теперь не отыщем. Никуда он отсюда не денется без своего мопеда. А его нашли в лесу и закрыли в участке как улику. И тот мальчишка, Джош, перечислил нам не меньше миллиона мест, где Уильям мог спрятаться. Только ночью туда лезть бессмысленно. Может, разумно подождать восхода.

– Да ты с ума сошел! Мы не можем себе позволить так долго ждать! Мало ли, кто еще его выслеживает! Надо найти мальчонку, и поскорее. Господи, что будет с Даной? Что я ей скажу, если мы его упустим? Я до сих пор забыть не могу, каково ей пришлось, когда она решила отдать сына. Если они до него доберутся, это ее убьет. А Фокс? Даже думать об этом страшно.

Они подошли ближе к зданию, и свет выхватил из мрака два силуэта. Женщина выкрикнула:

– Уильям?.. Уильям?.. Уильям!!!

Три раза, как и договаривались. Уилл уже готов был побежать к ним, но подавил этот порыв. Точно ли этим людям можно доверять? Мальчик рассмотрел их поподробнее. У женщины были длинные, прямые темные волосы. А лицо – в точности, как в его воспоминаниях. Это она! И мужчину он тоже узнал.

Моника пребывала в отчаянии. Необходимо отыскать мальчика во что бы то ни стало! А вдруг он ранен или того хуже – убит? Джон и сам чувствовал себя не лучше. У обоих возникло стойкое ощущение дежавю: ситуация слишком отчетливо напомнила о тех временах, когда они искали сына Джона. Тому тоже было семь лет, и его не удалось найти вовремя и спасти.

Моника отчаянно закричала снова:

– Уильям, ответь мне!

Тишина.

Она закрыла лицо руками, пытаясь сладить со слезами. Джон тут же оказался рядом и положил ладонь ей на плечо.

– Ну ладно тебе, хватит. И не кричи так громко: всех на уши поставишь. Мы найдем его, Моника, обещаю…

Доггетт вдруг замолчал на полуслове. Все его внимание было приковано к появившемуся невесть откуда маленькому мальчику. Уильям и сам не осознавал, что со всех ног побежал к агентам, и очнулся, только оказавшись прямо перед ними. Доггетт и Рейс пораженно уставились на Уилла. Они видели черно-белую фотографию класса в школьном альбоме, но сейчас впервые узрели мальчика вживую.

Моника, несмотря на полумрак, сразу заметила, что у него были такие же рыжие волосы и голубые глаза, как у Даны, а вот нос и черты лица в целом больше напоминали Малдера. Он тоже был высоким и худым, но в то же время изящным, как мать. Наверняка ловкий и быстро бегает.

Уильям внимательно смотрел на мужчину и женщину. Вдруг уголки губ Моники приподнялись, и он сразу вспомнил ее улыбку: губы плотно сжаты, как у человека, который изо всех сил старается не рассмеяться в церкви или на похоронах, глаза искрятся. Лицо Джона тоже потеплело, и шестое чувство подсказало Уильяму, что эти люди позаботятся о нем и не дадут его в обиду.

Моника протянула руку и, когда Уильям подбежал к ней, подхватила мальчика и, крепко прижав к себе, всхлипнула, уткнувшись ему в плечо.

– Слава Богу, ты жив!

Она стиснула его еще сильнее, и Уильям ответил ей таким же крепким объятием. Хоть он толком и не знал этих людей, но впервые почувствовал себя в безопасности. Джон тоже обнял его разок – крепко, по-мужски.

– Ты в порядке? Цел?

– Да, сэр, – ответил Уильям и запнулся. Пора узнать правду. С трудом сглотнув, мальчик взглянул на Джона.

– Мои родители мертвы?

Доггетт глубоко вздохнул. Это будет непросто, но выхода нет. Посмотрев Уильяму прямо в глаза, он честно ответил:

– Да, мертвы. Оба. Я понимаю, ты не это хотел услышать, но, увы, ничего не поделаешь. Мне очень-очень жаль.

Уильям спрятал лицо на плече Моники и заплакал. У мальчика еще теплилась безумная надежда, что он ошибся, но теперь Уилл точно знал, что их больше нет.

– Где они? – спросил он.

– В больнице. Мы сразу же после твоего звонка позвонили шерифу. Он поехал к тебе домой и нашел их. А еще сказал, что какой-то федерал заезжал в участок и задавал вопросы про детей, которые якобы звонили в ФБР в Де-Мойне. Шериф связался с твоим другом, Джошем, он со своими родителями все еще там, в участке. Мы попросили не спускать с них глаз, пока все не прояснится. Но за последние несколько часов этого человека и след простыл, – рассказывала Моника.

Джон подхватил Уильяма на руки, и, обернувшись к напарнице, предложил:

– Пойдем в участок. Ты всех там знаешь, никто не причинит тебе вреда, – добавил он, обратившись к Уиллу.

Когда все трое вошли в здание, Моника сообщила присутствующим, что они просто нашли Уильяма неподалеку. В комнате повисла тишина. Уильям спустился с рук Джона, подивившись тому, как дрожат колени.

Джош ринулся к нему и порывисто обнял.

– Я уж думал, тебя убили!

Уильям утешающее похлопал приятеля по спине, и в этот момент мисс Диана тоже сжала его в объятиях.

– О, Уилл, мне так ужасно жаль! Твои родители… Он знает? – спросила она Джона. Агент кивнул, и она вновь обняла мальчика.

Когда эмоции от встречи схлынули, шериф усадил Уильяма в кресло за своим столом и сказал:

– Послушай, Уильям, я понимаю, что ты устал и напуган, но нам необходимо во всем разобраться. Конечно, лучше бы подождать до утра, но стоит обсудить это сейчас, пока ты все помнишь. Расскажи, что произошло.

Уильям перевел взгляд на Монику. Она, вздохнув, кивнула, и Уильям поведал всю историю с самого начала: как нашел Боба мертвым, как увидел незнакомцев в своем доме, как доехал на мопеде до города, как позвонил агентам и спрятался.

Шерифа явно смутил предпоследний пункт, и он поинтересовался, с чего Уильяму понадобилось звонить в ФБР в Вашингтоне.

В этот момент вмешалась Рейс.

– Шериф, думаю, на сегодня хватит. Ребенку нужно отдохнуть, ему и без того здорово досталось. Так что, полагаю, дело дотерпит до утра. Пусть он выспится как следует.

– Да, – согласилась Диана. – Пускай остается у нас, сколько понадобится. У Джоша двухъярусная кровать, места хватит обоим.

Моника улыбнулась Диане и ответила:

– Это очень мило с вашей стороны, и, не будь обстоятельства иными, я бы согласилась на ваше предложение, ведь Уильяму важно быть в знакомом окружении. Но, боюсь, будет лучше, если ребенок останется с нами. Ему нужна защита. Он не получит ее у вас дома и подставит под удар и вашу семью.

– Что? – воскликнул шериф. – Мальчик в опасности? Почему? Он же не видел сами убийства? И даже если видел, я могу поставить патрульных у дома.

В разговор вмешался Джон.

– Послушайте! Уильям должен остаться с нами, и точка. Ван де Кампы мертвы, потому что те люди искали их сына. Мальчик и есть их основная цель. Я попробую объяснить, почему. Насколько это в моих силах, поскольку большая часть информации засекречена.

Шериф, Джош и его родные смотрели на Доггетта, выпучив глаза. Зачем кому-то понадобился Уильям? И какое касательство имеет засекреченная ФБР информация к выросшему на ферме мальчику из глубинки США?

Джон оглядел присутствующих и принялся рассказывать:

– Не знаю, в курсе ли вы, но Уильяма усыновили. Его настоящие родители были нашими коллегами. Их звали Фокс Малдер и Дана Скалли, оба – федеральные агенты. Напарники, если говорить точнее. Они проработали вместе восемь лет и за это время сумели поймать больше двухсот преступников и раскрыть около трех сотен дел. Очень впечатляющие результаты, если не сказать больше. Они стали поперек дороги некоторым очень влиятельным людям, причем не каким-нибудь там заурядным бандитам. Они рассекретили нелегальную деятельность нашего собственного правительства и нажили тем самым множество серьезных и влиятельных врагов, которые не гнушались ничем и чуть было не лишили их работы. Малдер и Скалли были людьми бескомпромиссными и, даже если для этого требовалось обойти или грубо нарушить какие-то негласные запреты, все равно доводили дело до конца и ловили преступника. И вскоре начали получать угрозы, которые до поры до времени не выходили за рамки пустых обещаний. Пока их было двое, так все и продолжалось: они, как вы понимаете, профессиональные агенты и в состоянии были за себя постоять. Но когда родился Уильям, все изменилось. Малдеру пришлось скрыться, и он видел собственного сына всего дважды. Мальчик провел с Даной девять месяцев, и за это время на ребенка несколько раз нападали и один раз похитили. Моника и Дана едва успели найти его вовремя. И агент Скалли приняла очень непростое решение – отдать сына. Полностью анонимно. Это был единственный способ его уберечь. Все это каким-то образом выплыло наружу, и Уилл позвонил в ФБР, пытаясь найти своих родителей. Звонок отследили. Неприятно об этом говорить, но кое-кто из тех, кто хотел устранить Уильяма и его родителей, – служащие ФБР. Они и убили Ван де Кампов и на этом не остановятся. Вот почему он должен остаться с нами.

Когда Джон закончил свою речь, никто не проронил ни слова, все только недоуменно обменивались взглядами. Жителям городка такое было, мягко говоря, в диковинку. Шериф буквально потерял дар речи, а Диана никак не могла поверить, что агент говорил о том же самом ребенке, что приходился лучшим другом ее сыну. Она знала мальчика всю жизнь и никогда бы не заподозрила ничего подобного.