Текст книги "До беспамятства (СИ)"

Автор книги: art deco out on the floor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Мои губы уже были искусаны в кровь, а тело разгорячено до предела. Я еще никогда никого так не желал. Каждый раз, когда его руки касались меня, по коже пробегали мурашки, а сердце начинало биться с бешеной скоростью от возбуждения и удовольствия. Мне сносило голову, но думать сейчас о чем-либо, кроме Луи, было преступлением.

И не смотря ни на что, он был аккуратным, даже не пытался проявить инициативу, хотя я и говорил, что не боюсь. Я хочу быть с ним. Я хочу быть его и только. Сейчас. В эту минуту. И каждую следующую, которую мне суждено прожить. Я хочу дышать только для него, смотреть только в его глаза и слышать только его голос. Казалось, больше ничего и не надо для счастья.

Я залез руками под его куртку и футболку, но Луи все так же не давал мне вволю насладиться им. Он отстранился и посмотрел мне в глаза так, что по коже пробежали мурашки. Я испугался, что сделал что-то не так. Но его взгляд тут же смягчился и Луи прошептал мне на ухо:

– Ты понимаешь, что за нами может наблюдать весь Панем? – и он улыбнулся с азартом, а в глаза появился особый блеск. Кажется, я смотрю на него теперь так же.

Мне до этого не приходилось думать о том, что теперь все наблюдают только за нами. И я не хотел. Попытка Луи оказалась провальной – я нуждался в нем больше, чем в жизни. Тем более, это мой последний день. И я получу то, что хочу.

– Пусть завидуют, – я улыбнулся ему с тем же восторгом и предвкушением.

Я был уверен, что он не ожидал ничего подобного от меня, но и я сам не был уверен, что сейчас делаю. Всего день назад я впервые поцеловался, а теперь отдаюсь ему без остатка, не представляя, на что иду. Но с ним не может быть ничего плохого. Я уже видел худшее, должна же быть и лучшая сторона. Я в это верю.

Закрыв глаза на секунду и набрав в легкие воздуха, я постарался выбросить из головы все дурные мысли. Выдохнув и открыв их, я увидел Луи, который с нежностью смотрел на меня. И все потеряло свой смысл. Я навсегда потерялся в этих голубых глазах.

Сколько было эмоций, чувств, переживаний, столько я пытался отдать их парню. Я впивался в его губы, кусая их, то всего лишь нежно касаясь. Мои руки исследовали его идеальное тело, которое, казалось, не могло принадлежать обычному человеку. Он был слишком неземным. Луи все так же страстно целовал и обнимал меня, прижимая как можно ближе к себе. Между нами были миллиметры, но они были как километры. Слишком далеко. Я хочу большего.

Луи как будто это услышал и притянул еще ближе к себе. Парень схватил меня за кудряшки и заставил опрокинуть голову назад. Он оголил мою шею для своих поцелуев. Еле уловимые касания губ, которые блуждали по коже, доводя меня до безумства, длились вечность. Я чувствовал его горячее, тяжелое дыхание на своей коже, и по телу расплывались волны удовольствия, а все тело изводилось в ожидании еще чего-то, но парень не спешил. Он исследовал каждый миллиметр моей кожи, не давая мне и шанса повторить то же с ним. Я закрыл глаза от удовольствия и пытался поймать такой необходимый сейчас воздух ртом, который в тот же момент заткнули поцелуем. Но это длилось не так долго, так хотелось бы.

Луи коснулся губами мочки уха, потом немного ее прикусив, а по моему телу пробежала дрожь. Я прикусил губу, чтобы не застонать. Парень медленно начал меня раздевать. Сначала расстегнул куртку, сбросив ее с моих плеч, не разрывая поцелуя. Кончиками пальцев он проводил по только что оголившимся участкам кожи, тем самым доводя меня до безумия. Холодные и нежные прикосновения его рук заставляли кожу покрыться мурашками. Я чувствовал, как его эрекция упиралась мне в бедро, поэтому толкнулся вперед, хоть так прикасаясь к парню, который сейчас мучил меня, доводя о вершины удовольствия. И Луи не понравилось то, что я не оставался таким же покорным, как он хотел.

Луи руками придавил мои бедра к холодному каменному полу, на котором мы так удобно разлеглись. Он не оставил мне даже возможности пошевелиться, придавив меня своим телом. Парень немного оттянул мою футболку, оголяя ключицы. Он уже не прикасался так нежно, как раньше, а скорее покусывал нежную кожу. И это было даже в сотни раз приятнее. Я не сдержал удовлетворенных стонов. И, казалось, даже почувствовал ухмылку Луи. Он наслаждался самим процессом, а я просто извивался под ним, требуя его всего.

Парень сидел сверху на мне, немного ерзая, отчего я уже не был в силах себя сдерживать. Он получал удовольствие, задевая чувствительную плоть сквозь ткань, а я уж тем более. Луи немного приподнял меня, чтобы стянуть футболку, и когда я опустился вновь, то вздрогнул от контраста с холодом. Но когда Луи начал исследовать мой торс, то было уже все равно. Парень кончиками пальцев задевал некоторые участки кожи, и тут же перемещался на другие. Эти невесомые движения заставляли меня взлетать все выше. Но прикосновения его холодных пальцев тут же сменялись касаниями горячих губ, которые не только обжигали, но и заставляли почувствовать все прелести Рая.

Он то нежно целовал, то оставлял засосы, то оттягивал кожу зубами, заставляя меня тянуться навстречу каждому его движению. Хотелось почувствовать все, но было слишком мало. У нас было так мало времени, так мало шансов, но столько эмоций, столько чувств! И во всем, что он со мной делал, я это прекрасно чувствовал.

Луи поцеловал ямку между ключиц, а мои стоны было слышно и за пределами арены. Он начал спускаться все ниже, оставляя влажную дорожку на моем теле. Затем он подвел на меня глаза, в которых было столько страсти и любви, что мне было бы достаточно одного только такого взгляда, чтобы умереть с чувством счастья – я влюбился в человека с таким же живым сердцем. И оно сейчас бьется в такт моему.

Луи провел большим пальцем по моей нижней губе, чуть оттягивая ее, а остальной частью ладони держал за подбородок. Я подался вперед за поцелуем, но он лишь коварно улыбнулся и придавил меня снова к земле. Я был готов кричать от такого переизбытка чувств.

Наконец-то он начал раздеваться и сам. Я хотел прикоснуться к нему, самому снять с него одежду, но по одному лишь уверенному и доминирующему взгляду было ясно, что командует он. И это заводило еще больше. Парень медленно расстегнул куртку и так же медленно снял с себя футболку. Я с восхищением смотрел на его идеальное тело. Накачанные, сильные руки, выступающие вены на предплечьях. Четкие линии ключиц, заметные кубики пресса, но которые в то же время, смотрелись очень гармонично. Половины из этого не было видно за одеждой, но сбросив ее, он превратился в настоящего ангела.

Я не удержался и снова привстал, облокотившись, и потянулся к нему за поцелуем. Луи не стал возражать и так же мне ответил. Я чувствовал, как его разгоряченное тело соприкасается с моим. Было такое ощущение, что еще немного, и между нами будут лететь искры. Это был предел, и я еле сдерживался, чтобы не кончить только от его губ, хотя это было очень сложно. Еще никогда у меня не было таких чувств, еще никогда ко мне не относились так – трепетно и любя, страстно и нежно одновременно.

Луи начал расстегивать пуговицу моих штанов и потянул молнию вниз. С каждой минутой я все больше лишался одежды, но был очень даже не против обнажиться перед ним, хотя и чувствовал себя немного неудобно. Но я был не в силах что-либо сказать. Я не мог отвести глаз от невероятного тела Луи, от его изгибов и движений, от того, как напряжены его мускулы и от того, как он тяжело дышит, пытаясь контролировать себя.

Луи привстал, чтобы стянуть с меня лишние части одежды. Хотя она вся сейчас была лишней. Я не мог собраться с мыслями, а все вокруг превращалось в одного человека – Луи. Я уже не был ни в чем уверен, все только казалось. Но одно я знал точно – ему я доверяю даже больше, чем кому-либо в своей жизни. И в этот момент я принадлежу только ему.

Парень избавил меня от всей одежды, кроме белья, и снова сел сверху. Он заерзал, тем самым вызывая у меня прежние эмоции. Это было слишком. Я извивался под ним, лишь умоляя о большем, но Луи только ухмыльнулся мне. Он все так же продолжал свои сладкие пытки. Парень наклонился ко мне.

– Я хочу, чтобы ты почувствовал все, – тихо и невероятно сексуально прошептал Луи, вызвав у меня новую волну эмоций.

Я хотел чувствовать все, что он со мной делает. Мое тело, как и душа, были только его. Но и прикосновения его пальцев, рук, тела и этих невероятных пухлых губ теперь принадлежали только мне. И я запоминал каждое движение, каждый взгляд, чтобы в последние секунды просматривать в голове только их.

Я наконец-то решился и сам что-то сделать. Я схватил Луи за бедра и заерзал под ним. Он посмотрел на меня, взглядом говоря, чтобы я прекратил, но на этот раз не сработало. Я начал расстегивать его штаны, стягивая с него эту ненужную часть гардероба. Делать это, лежа под ним, было слишком неудобно, и Луи это понимал. Как бы мне не хотелось, парень заставил меня отстраниться. Он приставил палец к моим губам, приказывая быть тише и не двигаться, а я лишь покорно следовал его желаниям. Он сам себя раздел, оставшись все так же в белье.

Парень начал дорожку из поцелуев от моих губ до низа живота, не пропуская ни сантиметра. Я прикрыл глаза и попал в совершенно иной мир, в котором есть только наслаждение. Парень зубами отодвинул резинку боксеров, а потом резко отпустил ее так, что я толкнулся бедрами в ответ. Терпеть уже не было сил. Я посмотрел на парня, который с азартом провел языком по губах. Он стянул с меня последнюю часть гардероба.

Луи прикоснулся губами в головке, а я выгнулся дугой, прикусывая нижнюю губу от приятных ощущений. Он взял ее в рот, нежно посасывая, тем самым заставляя меня кричать, умоляя не останавливаться. Он провел языком от основания до головки, надавив на щель. Я закричал так громко, как только мог, не сдерживая эмоций. Луи заглатывал все больше, помогая себе рукой и наращивая темп. Я уже не мог сдерживаться и кричал, стонал и повторял его имя, теряя себя в волнах экстаза. Я подавался бедрами вперед, требуя еще, а он лишь покорно исполнял мое желание. Я ухватился за его плечи, пытаясь не терять связь с реальностью, но эмоции были слишком прекрасными. Мое тело содрогалось от оргазма, и я кончил ему в рот. Я еще долго не мог придти в себя, наслаждаясь этими невероятными чувствами. Прекрасно, чудесно, идеально – все эти слова меркнут по сравнению с ощущениями, которые я только что испытал. Теперь я понимаю, как это – почувствовать наибольшее удовлетворение.

Мне понадобилось время, чтобы хоть как-то придти в себя. Эмоции снова накрывали с головой, когда он прикасался ко мне. Как будто все чувства обострились в сотни раз, а он стал еще красивее. Я тяжело дышал, так же, как и он. И мне так хотелось подарить ему хоть часть тех чувств, которые он дал мне. Но парень, казалось, больше наслаждался моим видом, нежели тем, что мог получить. Он провел языком по идеально ровным белым зубам и снова улыбнулся мне. На этот раз его взгляд был намного нежнее.

– Ты точно уверен? – тихо и сладко прошептал мне Луи. Я еще никогда не слышал его голос таким – нежным, заботливым. – Я не хочу сделать тебе больно, – он проговорил все таким же тоном, с непривычной добротой в голосе.

– Я тебе верю, – прошептал ему в губы я.

Эти слова значили намного больше, чем все “люблю”, чем все обещания и мечты. И Луи это понимал не хуже моего. Он – мой, я – его. И я ему верю без всяких сомнений, без опасений. Я влюбился – окончательно и бесповоротно.

– Я буду нежным, – все так же на выдохе отвечает он.

Не сложно было понять, каких усилий ему это уже стоит и будет. Я уже несколько раз пожалел, что условия не слишком идеальные для подобных моментов, но разве у нас есть выбор? Иногда приходится просто ловить момент в самые странные периоды жизни. Особенно когда каждая секунда может быть последней. Смесь неких сомнений, страха, страсти и любви – взрывная. И с этого момента я уже не хотел думать.

Луи уже полностью разделся, но не решался разорвать эту странную связь, когда его глаза напротив моих, как будто душа смотрит в другую. Нам принадлежало все в мире, все время и все возможности. И так приятно было жить одной из них. Я никак не мог придти в себя, все вокруг превращалось в несущественное пятно. Все, кроме Луи. Если и раньше я не мог перестать на него смотреть, не мог перестать думать, то сейчас и вовсе не был в состоянии противостоять инстинктам. Дыхание сбивалось, сердце бешено стучало, а все внутри переворачивалось лишь от мысли о парне.

Луи прикусил губу и провел рукой по моему телу – от низа живота до подбородка, схватив меня за скулы и притянув ближе к себе так, что я видел его умопомрачительные глаза. Я провел языком по пересохшим губам, а внизу живота уже начинало приятно тянуть. Я тянулся за поцелуем. Но вскоре Луи разорвал его и я с возмущением посмотрел на него, но все же не пожалел о его спонтанном решении. Я не знал, что должно быть и что я должен делать, но полностью ему доверял. Тем более, в этот момент мне казалось, что Луи – еще одна частичка меня, которую я так идеально дополняю. И нет ничего в мире, что не было бы нашим.

Парень провел большим пальцем по моей нижней губе, отчего я выгнулся дугой. Даже такое простое движение, такое, казалось бы, незначительное касание он может сделать лучшим моментом из всех. Он начал толкаться бедрами, и я мог только представить, каких усилий ему стоило сейчас не сорваться. Ведь я уже давно себя не контролирую. Я немного прикусил зубами его палец, тем самым потянув парня на себя, а он еле сохранил равновесие. Казалось, мы сейчас парим в воздухе, и даже такие условия арены не могли этому помешать. Он протолкнул еще несколько мне в рот, я лишь начал повторять почти все за ним, посасывая, иногда задевая зубами. Я видел его возбуждение и наслаждение процессом, хотя это было лишь начало. Я был готов кончить снова лишь от одной мысли обо всем. Луи остановил меня, забрав их и нежно поцеловав в висок. Он наклонился как можно ближе, хотя нас не отделяли даже миллиметры. Он что-то прошептал мне на ухо, но я так и не смог расслышать. Сразу после этого наступило неприятное чувство. Луи вошел одним пальцем, растягивая меня. Хотелось кричать от боли, но я лишь начал кусать губы, только бы перетерпеть.

Парень шептал мне на ухо что-то успокаивающее, от чего становилось даже приятнее. Он начал двигаться и вскоре добавил еще один. С каждой секундой становилось все приятнее и приятнее. Я уже сам начал насаживаться на его пальцы, только бы почувствовать все. Даже боль отходила на второй план, только бы слышать его голос, только бы чувствовать его в себе. С моих губ срывались стоны, как и с его. Он согнул пальцы так, что я уже не сдержал эмоций и громко застонал. Перед моими глазами – его, от которых невозможно отвести взгляд. Его губы, его ключицы, его взгляд, от которого возбуждение волной проносится по моему телу. И его голос, который не сравнить ни с чем.

Я закрыл глаза, наслаждаясь моментом, но он тут же вышел, прошептав так нежно, как только можно было вообразить:

– Я тебя люблю, – его голос завораживал, и уже не было никаких ощущений, кроме блаженства.

Но я ошибся. Парень резко вошел, пусть и не на всю длину, но я уже кричал от боли. Не смотря ни на что, даже если секунду назад я чувствовал себя, как в раю, то сейчас я как будто упал. Луи тут же начал покрывать мое лицо и тело мелкими поцелуями, а сам остановился, чтобы я хоть немного привык. Он лишь повторял, что станет лучше, тем временем снова возвращая меня на небесную высоту. Парень начал медленно двигаться, а я лишь приспосабливался под него. С каждой секундой, с каждым моментом становилось все лучше. Тело Луи соприкасалось с моим, его горячее дыхание обжигало мою шею, а его стоны, вместе с моими, заполняли комнату. Это было невероятно, и я раньше даже не представлял, что может быть так хорошо. Я закричал от удовольствия, когда Луи вошел во всю длину, задев ту самую точку. В один момент все чувства обострились, заставляя меня, как и его, поверить в существование чудес, иначе и не опишешь то, как приятно и чудесно было все.

Он продолжал двигаться, шепча мое имя – сначала нежно, с гортанным рыком в середине и с наслаждением на выдохе в конце. Я был не в силах связать и мысли, лишь стоны удовольствия срывались с губ. Я впился руками в предплечья Луи, пытаясь все еще удержаться в этой вселенной. Когда его горячее тело соприкасалось с моим, то по нему пробегали сотни электрических импульсов, которые лишний раз подтверждали мою теорию о волшебстве момента. Секунда, минута, или даже больше – не было разницы. Не выдержав напряжения, оргазм накрыл меня с головой, унося из этой вселенной. На несколько секунд я был как будто в своих лучших мечтах. По телу пробежала приятная дрожь и разлилось тепло. Луи сделал еще несколько толчков, входя в такое податливое тело. Я изогнулся дугой, приспосабливаясь под него, получая еще больше удовольствия в последний момент. Луи вышел и, сделав пару движений рукой, кончил куда-то в сторону.

Парень обессилено упал на меня, тяжело дыша мне в шею. Я и сам не мог придти в себя, осознать все, что произошло за последнее время, но знаю, что это было лучшее чувство в моей жизни. Как жаль, что и последнее. Почему я не встретил его раньше? Судьба умеет быть коварной. Я хотел лечь Луи на плече, но он встал, поднимая за руку и меня. Я не мог даже стоять на ногах и если бы он меня сейчас не придерживал, то упал бы. Парень повел меня к воде, медленно заходя в нее. Странно, но она оказалась даже теплой. Он продолжил все те же прикосновения, поцелуи, движения, пусть ни у одного из нас не было сил.

– Ты даже не представляешь, что ты значишь для меня, Гарри, – все так же шепотом проговорил Луи. Но я представлял, даже более чем.

Он оставлял засосы на шее и ключицах, проводя подушечками пальцев по чувствительных участках кожи. Мы так и продолжали стоять в воде, прикасаясь друг к другу, наслаждаясь такой необходимой близостью. Это было более чем нежно, более чем невероятно. Незабываемый и волшебный момент продолжался, становился чем-то большим. Слова любви звучали от человека, который раньше даже в нее не верил. Но я верил, я знал, что все может быть намного лучше. Я и не ожидал, что могу отдать всего себя человеку и взамен получить его – такого невероятного. Я лишь тихо отвечал ему тем же, признаваясь в своих чувствах.

– Почему я не встретил тебя раньше? – прошептал мне Луи перед тем, как мы вышли из воды. – Как бы я хотел, чтобы у нас было больше времени, – с горечью проговорил он.

Это был тот вопрос, который уже давно мучил меня. Почему у нас не может быть больше времени? Хотя бы день, всего один день! Мне он нужен, так нужен! Я обнял его так крепко, как только мог, целуя со всей страстью и любовью. Это была наша ночь, и даже Капитолий не был в силах ее отнять. Это было волшебство, это было истинное счастье. И о большем я и просить не мог.

Мы так и уснули, сильно уставшие и довольные, что нашли друг друга. Моя голова на его плече, его руки вокруг моего тела, которые обнимали так тепло. Мои глаза, которые смотрели в его до последней секунды этой ночи. Нашей ночи. Это была любовь.

Никогда еще так я не влюблялся, никогда так не любил, никогда никого так не хотел. Но то, что желаешь больше всего, уходит так легко в один момент. Выкинуть эти мысли из головы было слишком сложно, но я не мог позволить себе испортить момент. Поэтому заснул с одним лишь словом на устах – люблю.

========== Глава 21 ==========

Этой ночью я не столько спал, сколько наслаждался теплом его тела, таким родным запахом, просто возможностью жить. Но в какой-то момент усталость все же взяла верх и я уснул. Странно было, когда вместо кошмаров, которые я ожидал увидеть этой ночью, мою фантазию заполонили приятные картины этой ночи. Нашей ночи.

Где-то ночью, когда наступила идеальная тишина, которую не нарушали даже наши дыхания, меня разбудил шум. Показалось, что кто-то говорил. Но, убедившись, что это всего лишь неудачная шутка моего подсознания, я вновь уснул. Но Луи почему-то не было рядом – он отодвинулся. Приняв это, как просто движение во сне, я и дальше погрузился в свои грезы. Но теперь подсознание вырисовывало картины, где Луи уходит от меня, убивает меня, превращается в монстра. Мне так нужно его тепло, но я не могу проснуться. Я застрял в непрерывном кошмаре с тем, кого боюсь, вместо того, кого так отчаянно люблю. Пытаясь вырваться, пытаясь проснуться, я все больше терялся, все больше погружался в реальность этого кошмара. Только бы он был рядом. Только бы он был собой. Хотя бы это утро. Хотя бы сейчас. Еще никогда я так не хотел, чтобы сны закончились, но и не останавливались в то же время, ведь сразу после окончания сна – реальность. А она сейчас хуже любого кошмара. Даже такого. Даже Луи с холодными серыми глазами, наполненными злостью и ненавистью.

Только бы проснуться. Только бы увидеть в них те искры, только бы они были цвета неба, а не стали. Странно, как может меняться не только его взгляд, но и переливаться оттенок от серого до голубого. Обычно цвет – смесь этих обоих, но как только его эмоции меняются, то я замечаю и перемену в его глазах. И с пониманием этого ко мне приходит и понимание того, какой он на самом деле особенный. Представляя его таким, каким видит его мое сердце, я смог избавиться от того, каким его видит весь мир. Хотя бы во сне.

И в один момент я проснулся. Проснулся с болью в груди, как будто все внутри сдавило огромным камнем разочарования и чувства потери. Это не была боль, нет. Было хуже, намного хуже, чем когда-либо раньше. Я проснулся с комком в горле и слезами на глазах, пусть это только первые секунды. Это день смерти. И на нее сегодня иду я. Добровольно, наверное. Я никогда не задумывался, готов ли я на самом деле. Но мне никогда и не приходилось. Все решили за меня еще на Жатве. Мне предназначено было умереть. А судьба не ошибается. Но я никогда не думал, что мне придется умереть от рук того, кому впервые в жизни отдал свое сердце, отдал себя. Мое дыхание стало рваным, а тело задрожало.

Луи, как оказалось, уже не спал. Я уверен, что он почувствовал мое состояние, ведь сильнее обнял меня и поцеловал в лоб, не говоря ни слова. Я и не заметил, что в это время лежал на его плече, в его объятиях, окружен его любовью. Это было переполнено нежности. И от того становилось еще больнее. Эта тяжесть в груди начинала расти. Я не хочу умирать. Эта мысль впервые за все это время посетила меня. Я столько думал о самом процессе, о том, что будет потом и как все произойдет, о неизбежности судьбы, что совсем забыл о том, хочу ли я этого. Хочу ли я лишить себя жизни сейчас? Ответ был очевидным. Если бы я только мог, то остался бы с Луи на арене. Да, пусть условия не лучшие. Да, пусть придется выживать. Да, пусть это, наверное, худший вариант после смерти, но я бы все отдал, только бы остаться с ним. Навечно. Но каждый в Панеме знал, что если трибуты сами не сделают, что нужно, то это сделают за них. И лучше отдать себя в руки Луи, чем Капитолия. Но если бы мы только могли избежать этой участи, если бы мы только могли выжить вдвоем! Я бы отдал все на свете за это. А боль внутри меня становилась только сильнее.

– Как ты? – прошептал Луи. Это было заботливо, это было нежно, это было чувствительно. Мурашки пробежали по коже от его голоса.

Я так и не смогу узнать до конца, сколько же скрыто в этом человеке, что он являет из себя внутри. Нам дали слишком мало времени. Но одна секунда с ним стоила месяцев без него. Или даже всей жизни.

– Я не хочу этого, – еле слышно прошептал я, но Луи все же уловил не только слова, но и то, как это было сказано.

– И я, – так же незаметно прошептал он.

Эти слова были предназначены только для нас двоих, никто больше их и не услышал, наверное. И если бы услышали, то никогда бы не поняли до конца. Ведь будучи марионеткой всеобщего мнения и правил, никогда не сможешь почувствовать настоящую боль, сопереживать и сочувствовать, никогда не сможешь быть частью реального мира, переполненного чувствами и эмоциями, потому что ты видишь лишь то, что показывают тебе остальные через экран, не видя того, что происходит за ним. И эти марионетки никогда не смогут понять, как это – найти и потерять в один момент. Мы нашли. Мы уже потеряли. Мы поняли. Мы подошли к обрыву, осталось лишь сделать последний шаг. Вместе?

– Гарри, – голос Луи перебил поток моих мыслей.

– Да, – в надежде развернулся к нему я, пытаясь еще удобнее уместиться в его объятиях, почувствовать тепло его тела в последний раз.

Луи поднял руку, в которой держал талисман из его дистрикта – Сойку-Пересмешницу. Но это была не просто вещь из его дистрикта, это была вещь из глубины его сердца. Этот медальон значил для него больше, чем весь мир. И смотря на эту маленькую, но такую ценную в своей чувственности вещь, я не мог понять, что будет дальше. Луи просто так не снял бы его. Парень взял мою руку в свою и вложил туда медальон, не сказав ни слова. Я почувствовал тепло в этом жесте, который значит намного больше, чем все, что происходило раньше. Он отдал мне самое ценное, что у него есть в этот момент.

– Я хочу, чтобы это было у тебя, – прошептал Луи мне на ухо, еще сильнее притягивая к себе. – Эта вещь значит для меня очень много. Ты знаешь ее историю, но не сможешь понять, как это – хранить что-то так близко к сердцу, что почти чувствуешь, как оно оставляет отпечаток в твоей душе. По крайней мере сейчас. Маленький символ, который дает веру. Веру в справедливость, а для меня еще и в месть, в то, что цель должна быть достигнута, а виноватые должны заплатить. Мой якорь, чтобы держаться. Теперь у меня есть новый якорь – ты, – Луи выпалил свою речь на одном дыхании, иногда покусывая губы и прикасаясь своим лбом к моему, шепча слова мне в губы. Но последнее предложение он сказал так, как будто оно последнее. – И я хочу, чтобы тебе было, за что держаться. Тебе это сейчас нужнее, я знаю. И я верю тебе. Я верю, – он оборвал себя на полуслове, не в силах сообразить, что говорить дальше. У него не было сил сказать это. Но я знал слова наперед.

Он не может просто сказать, что убьет меня. Я бы и сам никогда не смог сказать ему подобное. Но я лишь сильнее сжал в руке медальон, прикоснувшись губами к его лбу, целуя нежно и успокаивающе, как маленького ребенка. Мы сейчас были такими маленькими в этом огромном жестоком мире, а стены становились только выше.

– Я знаю, я все знаю. Не надо, – так же ответил я, как будто пел колыбельную.

Лежа в его объятиях, впервые за все время не он защищал меня от всего мира, а наоборот. Впервые он открылся мне, показал слабину. Впервые он стал настоящим человеком, тем, который чувствует точно так же, переживает боль точно так же, а не является машиной для убийств.

Но в этот момент Луи отстранился, оставив меня лежать одного. Он отошел в дальний угол, а я не осмелился идти за ним. У него сдавали нервы и я уже знал последствия.

– Почему ты так ведешь себя со мной? Чего ты добиваешься? Я не меняюсь, Гарри! Я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть! Я монстр, слышишь, монстр! – Луи срывался на крик. – Ты не должен быть со мной нежным, ты не должен говорить со мной так. Ты должен ненавидеть меня, убегать, бояться. Как ты не понимаешь, я убил их всех! Я – убийца! – он кричал так, что звенело в ушах, но парень продолжал, давал выход эмоциям, а мне становилось страшно, пусть я и не был согласен с ним. – Я тот, кем являюсь, я тот, кем себя считаю. Я делаю ужасные поступки, которые сделал и с тобой. Почему ты можешь быть таким добрым, когда я лишь все разрушаю?!

Я стоял там, не в силах что-либо сказать, не в силах пошевелиться. Луи был в бешенстве, он нервничал, он сорвался. Это не была слабина, а скорее раскаяние. И у меня открылись глаза. Он морально сильнее любого из жителей Панема. Он пережил то, что половине и не снилось. Он выжил. Он стал сильным, неприступным, он смог построить стены. И он смог их разрушить, что не под силу многим другим. Пусть его глаза снова стали стальными, но я видел лишь блеск силы и выдержки. Я был в восхищении. Он тот, кто смог сохранить в себе человека. Настоящий монстр бы никогда не признал того, кто он на самом деле. Настоящий убийца не способен на раскаяние. Он такой же, как я, только с внутренней силой, которая способна свершить все, что угодно. Он показал мне парня – напуганного, разбитого, но сильного. Он стал победителем, которым не был бы иначе. Даже выиграв игры так, как он хотел, Луи был бы лишь куклой Капитолия, еще одной использованной марионеткой без шанса совершить переворот. Но когда внутри есть огонь, пламя разойдется повсюду, обжигая виноватых. Достаточно искры, чтобы случился пожар. Но когда пожар внутри – он и обожжет, и согреет.

Я подбежал к нему с глазами, полными восхищения, любви и веры. Веры в него. Заключив Луи в свои объятия, я попытался не оставлять ему шансов вырваться, хотя это было бесполезно. Но он остался.

– Потому, что я люблю тебя. И не отступлюсь, что бы ни было, – я говорил с полной уверенностью и верой в то, что так и должно быть. Все шло к этому моменту. Все шло к тому, чтобы разжечь это пламя. Иногда две искры способны на большее, чем люди могут представить.

– Но, – пытался возразить Луи, хотя его голос выдавал ураган чувств, которые были скрыты так удачно для всех, кроме меня.

– Любовь – это самопожертвование, когда ты готов на все. И знаешь, ради тебя, я готов разбиться в прах. Но я бы сделал все возможное, только бы быть с тобой, только бы это не кончалось. Я принадлежу тебе, Луи Томлинсон, – я сказал это, пытаясь передать все чувства. Комок в горле не давал говорить, а слезы уже проступали на глазах. Ради него и для него я сделаю все, даже самое безрассудное. Я отдам себя, только бы дать ему жизнь. Я – его. И это никто не сможет изменить.

– Почему я не встретил тебя раньше? – с болью в голосе, которую ему так и не удалось скрыть, прошептал Луи.

Еще никогда раньше слова не были такими болезненными, а молчание таким громким. Тишина давила на душу, уничтожая остатки веры. Когда закончились все слова, вопросы и мысли, осталась только болезненная тишина и ожидание. Но хуже всего то, что с каждой секундой, которую мы проводили вместе, наши чувства становились только сильнее. Я был бы рад его ненавидеть, был бы рад его отпустить. Но сейчас мы одно целое, как будто одну душу поделили на два тела. И как можно отпустить часть души?

Я кричу, но никто не слышит ни звука. Я давлюсь слезами, только бы не показаться слабым перед ним. Я чувствую его силу, его уверенность, его тепло. Я в ожидании приговора, но, тем не менее, нарушаю все правила перед его свершением. В моей голове проносились картины того, что могли бы мы сделать вместе, картины нашего будущего, которое никогда не наступит. Должен быть всего один победитель. Настоящий, достойный, который выдержал все испытания арены, который прошел через ад. И я знаю, что он стоит передо мной. Но будущего нет ни у кого из нас. И это разбивает сердце. Никто из победителей раньше не переживал подобного, поэтому им никогда не понять происходящее. А жадные к эмоциональной боли зрители только подольют масла в огонь. И я был бы рад спасти Луи от будущего капитолийской марионетки, но единственный выход оттуда – в гроб. И пусть лучше так, чем отобрать жизнь у того, ради которого живешь.