Текст книги "До беспамятства (СИ)"

Автор книги: art deco out on the floor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Я встал с земли и подошел к куче оружия, которое я отобрал у Луи. Не факт, что он на самом деле спит, поэтому я постарался быть осторожным. Перепрятав все за камень, я оставил с собой его клинок, на всякий случай. В таких условиях невозможно быть полностью уверенным. И тут я вспомнил о бомбах, которые остались у ручья. Они могли бы пригодиться. На свой страх и риск, я вышел из пещеры, надежно ее закрыв, и взяв с собой коробочку с мазью. Не стоит ничего оставлять рядом с этим парнем. Убедившись, что рядом никого нет, я отправился к ручью. Теперь на арене было всего 4 человека, трое из которых невероятно сильные и опасные. Чрезмерная осторожность лишней не будет. Когда я добрался до нужного места, быстро взял бомбы и начал бежать куда подальше. Только подхватив их, я понял, что даже не убедился, точно ли они не взрывоопасные. Мне повезло, что я сейчас не подорвался. В следующий раз нужно будет думать головой. Я быстро добежал до пещеры. Когда я вошел, Луи был на том же месте и мирно спал. Он казался даже милым, а не таким ужасным, как всегда. Я никогда не смогу понять его. Но, если повезет, правду все-таки вытяну. Закрыв выход камнем, я положил около него 2 бомбы, но активировать их не стал. Один только вид способен навести страх, наверное. Надеюсь, это сработает. Я отошел на другой край пещеры и устроил себе бедный ужин. За целый день я успел проголодаться. Съев остатки ягод и хлеба, я начал чувствовать себя намного лучше. Наверное, Луи бы засмеялся, если бы увидел такой скромный ужин, но мне этого более, чем достаточно. Устроившись поудобнее, я лег спать.

Но нормально заснуть не удавалось. Будучи с профессиональным убийцей в одном замкнутом помещении, я прислушивался к каждому шороху. Как только я немного расслабился и почти заснул, позади меня Луи начал двигаться. Я слышал тяжелые и громкие шаги, и как сложно они ему давались. Парень приблизился ко мне, и я мог слышать его дыхание. Его руки скользили по моему телу, обыскивая каждый карман и все вокруг. Ему нужно было лекарство. Я хотел его оттолкнуть, но какая-то часть меня не дала это сделать. Я позволял ему осмотреть все, что он хотел. Странно, как бомбы его тогда не напугали. Или он просто их не увидел в такой темноте. Когда Луи взял меня за руку, в которой был клинок, я оттолкнул его, и парень упал на землю. Я не видел ничего вокруг себя и только надеялся, что Луи все еще лежит на земле. Я слышал его тяжелое дыхание, и как сильно он хотел заполучить хотя бы что-то. Но теперь мы были почти в равных условиях. Я слышал, как передо мной он попытался встать, но тело тут же с грохотом упало на пол. Он заскулил, и я впервые услышал, что ему больно. Раньше он никогда не издавал даже звука.

– Помоги мне. – Луи проговорил это уверенно, но достаточно мягко, чего я от него не ожидал. – В моих вещах должен быть фонарь. Достань его, пожалуйста. Мне очень нужна твоя помощь, Гарри.

Я был в шоке. Он практически умолял меня. Казалось, все вокруг переменилось. Или я сошел с ума. Это ситуация была слишком странной и ненормальной, но я понимал, что просто должен ему помочь. Без тени сомнения, я побежал к тому месту, где были спрятаны его вещи. Я ничего не видел, но на ощупь попытался найти фонарик. Я был так рад, когда мне это удалось. Я слышал, как Луи подходил ко мне, или, точнее, пытался. Когда я включил свет, он сразу упал на его лицо. В его глазах была зловещая ненависть и злость, а сам он выглядел лихорадочно и жутко, со странной улыбкой на губах. Я еле сдержался, чтобы не закричать от ужаса.

– Помоги мне, Гарри. – Таким же слабым и умоляющим голосом говорил Луи, но на его лице была дьявольская улыбка, а в глаза выдавали всю его сущность. Он лжец. И как только я это понял, парень навалился на меня и вырвал оружие из рук. Фонарь отлетел куда-то, и теперь я ничего не видел. Луи приставил сталь мне к горлу.

– Давай сюда лекарство. – Парень прошипел, от чего мое тело покрылось мурашками. Еще никогда в жизни мне не было так страшно. Он был настоящим психом. Он был убийцей. Он был тем, от кого стоило бы убегать, а я всего лишь покорно лежал под ним.

– Т-там. – Дрожащим голосом проговорил я, а мое сердце остановилось от ужаса.

Луи сполз с меня и передвинулся к тому месту, куда я указал взглядом. Как только он это сделал, начал искать нужную коробку. Увидев шанс, я схватил один из его ножей, которые так же лежали в той куче, и ударил в ногу, прямо в ту самую рану. Луи закричал. Это был не столько крик боли, как злости и ярости. Он резко развернулся, чтобы ударить меня в ответ, но как только сделал это, тут же упал и потерял сознание. Я сначала даже не рискнул к нему подойти, но потом все же проверил, дышит ли он. Все-таки да. Перевязав потуже повязку на ноге, чтобы он не умер от потери крови, я перетащил его тело к одному из камней. А Луи слишком тяжелый, как оказалось. Достав веревку, я привязал его к камню, чтобы он уже не мог так просто встать. Я забрал у него клинок и еще раз обыскал. Ничего не осталось. Взяв фонарик, я перепрятал оружие еще дальше, чтобы он точно не дотянулся. Я взял с собой нож и лег на старое место.

Уснуть не удавалось, ведь теперь я еще больше боялся Луи. Он слишком силен. И слишком опасен. Каждые пару минут я разворачивался, чтобы проверить, не освободился ли он. И только где-то через час, когда усталость все же победила, я отключился, сильнее прижав к себе клинок. Если он еще раз приблизится, я ударю прямо в сердце.

========== Глава 16 ==========

Этой ночью спать было слишком сложно. Меня преследовало ощущение, что я попал в один из своих ночных кошмаров, но бежать от них некуда, разве что в еще худший мир. Проваливаясь в сон на некоторое время, я сразу просыпался в холодном поту от ужаса. Ничего не помогало забыть Луи, его нападение и все возможные развития этой странной ситуации. Как только начало всходить солнце, а в пещере стало более-менее светло, я окончательно забыл о такой вещи, как сон. Луи сидел там же, привязанный и сонный. Кажется, он все еще не проснулся, но я теперь не доверяю никому и ничему. Когда я подошел к нему, убедился, что его руки все еще связанны, а вокруг нет ничего, чем бы он мог перерезать веревки и освободить себя. После умывания и маленького завтрака, я просто ходил вокруг да около, не зная, чем себя занять. Оставлять его тут одного было слишком рискованно, а сидеть в одиночестве слишком скучно. В мою голову не пришло идеи получше, нежели разбудить парня. Сначала Луи даже не собирался открывать глаза, но когда все-таки проснулся, то его взгляд был слишком потерянным. Парень выглядел ужасно больным, даже не пытался вырваться. Когда я дотронулся до него, он был очень горячим. Было ощущение, что еще немного, и он загорится. В серо-голубых глазах не было ничего, кроме усталости и только тени того характера, который он обычно показывает.

– Дай мне воды, – сухо проговорил Луи, еле шевеля пересохшими губами.

Я сразу же принес ему флягу, но забыл, что он не может ее взять. Я напоил парня, но он даже не сказал спасибо. Хотя, зачем я надеялся? Это ведь за гранью фантастики. Его вид не улучшился, и он только попросил еще воды. Не знаю почему, но я не мог ему отказать. Не в таком состоянии. Когда он снова выпил все, даже слегка улыбнулся. В его взгляде снова появилась та хитрость. Он ничего не говорил, только смотрел мне в глаза, а я уже чувствовал себя ужасно некомфортно. Отстранившись от парня, я сел на несколько метров дальше от него. Это вызвало смех у Луи, но он был хриплым и почти сразу сорвался.

– Убегаешь от меня? Даже такого? – Его голос был хриплым, слабым, а слова звучали слишком тихо. Парень откинул голову назад, делая глубокие вдохи, пытаясь вернуть нормальное состояние.

Я не знал, что ему ответить. Сказать, что я не убегаю было бы слишком жалко, ведь на самом деле я не могу находиться рядом с ним. А соглашаться с ним – самоубийство. Ведь повысив его самооценку еще больше, все тут превратится в ад.

– Если не хочешь, чтобы я умер, дай мне лекарство. Хотя бы немного. – Луи обратил свой взгляд на меня. Он не просил, не шел на сделку. Он требовал. В какой-то момент я даже начал им восхищаться. Что бы ни случилось, он остается собой – сильным, уверенным, победителем. Я бы не выдержал и половины дня так. А на счет умереть, он, кажется, прав. Я еще никогда не видел, чтобы кто-то выглядел настолько плохо. У него точно была лихорадка, а из раны время от времени сочилась кровь. Если с ним что-то случится, мне никогда не узнать правды. Мне никогда не узнать, почему он такой. И я пошел на самый глупый поступок в мире – на сделку с дьяволом.

– Хорошо. Но только если ты расскажешь мне все, что я захочу. Всю правду.

Я подошел к нему поближе, смотря прямо в глаза. Это было сложнее, чем я думал, ведь это не он выдерживал мой взгляд, а я его. В глазах Луи снова была та жестокость и вид человека, который достиг своей цели. И, кажется, даже слово “правда” его не пугало. Хотя, у меня нет никаких гарантий, что все его ответы окажутся тем, что есть на самом деле, но мне нужно хоть что-то. Так просто не говорят, что хотят тебя убить. Так просто не мучают тебя морально вот уже сколько времени. Так просто не пытаются тебя сломать, растоптать, превратить в несчастный труп. Так не бывает, потому, что кто-то так захотел. Даже Луи. У него на все должна быть причина. Должна, просто должна. Иначе я сломаюсь, как карточный домик после легкого ветерка. Всего лишь из-за его слов я накрутил себе целую историю, которая мучает меня изо дня в день. Я пытаюсь понять, как человек может быть настолько бессердечным. Должен же быть ответ. Такими не рождаются, такими становятся.

– Я согласен. – На этот раз его голос был увереннее, сильнее, громче. – Давай сюда лекарство.

Я уже подошел к нему достаточно близко, как понял, что если сразу дать ему, что он хочет, я уже никогда ничего не узнаю.

– Сначала ответы. – Я решил настоять на своем.

– Сначала лекарство, пока я не умер на твоих руках. Ты же не хочешь стать убийцей? Не хочешь, чтобы кровь человека была на твоих руках? – Проговорив это, Луи закашлялся, но все же был и то более уверенным. Он тут управлял мной, а не я им. Достало быть таким бесхарактерным, которым я всегда и являюсь. Но дать ему отпор слишком сложно. Слишком.

– Каждый ответ – маленькая часть лекарства. – Я вытянул коробочку с мазью. – Выбор за тобой.

Я сел около Луи, ожидая его решения. На большее я не поступлюсь. Я не должен. Я не могу быть таким, каким он хочет меня видеть. Да, я не убийца. Я никогда им не буду. Но я не хочу быть слабаком. Я не должен. Не с ним. Луи кивнул, ожидая моего первого вопроса. Но я даже не знал, что хочу узнать больше всего. Я не знал, с чего начать.

– Зачем ты убил всех этих людей? – Я спросил неуверенно, пытаясь хоть как-то начать эту странную игру.

– Мне это нравится. Я сильнее, быстрее, лучше их всех вместе взятых. А слабые должны умирать. Они получили то, что заслужили. – Луи проговорил каждое слово четко, пытаясь придать им жестокое значение. И у него получилось. У меня пробежали мурашки по коже. Он выглядел, как реальное воплощение всех когда-либо придуманных человечеством кошмаров. Он был тем, от кого стоит убегать. А я сейчас вместо этого достаю из баночки немного мази и обрабатываю его рану. Как только эта смесь коснулась его кожи, кровь сразу исчезла, оставив только ужасный вид ранения. Я не мог даже взглянуть на него, это было слишком ужасно. Я отвернулся, пытаясь уничтожить эту картину в моей голове, но не получалось. Рана была сквозная, как будто кто-то сделал дыру посреди его ноги. Меня начало трясти, и я ничего не мог с этим поделать. Не представляю, как он до сих пор держится.

– Ужасно, не так ли? И, уж поверь, это очень больно. Но бывало и хуже. – Тон парня был небрежным, как будто он говорит о сущем пустяке. Мне даже страшно представить, что значит еще хуже. Если пройти через такое, можно стать таким, как Луи. Вытерпеть столько боли кажется невероятным. И в чем-то я даже его понимаю. Приложив усилия, я повернулся к нему.

– Что значит «бывало и хуже»? – С опаской спросил я.

Луи провел языком по пересохших губах и взглядом показал на камеру.

– Выключи камеры.

Я сначала не понял, но он снова повторил ту же фразу, но на этот раз с большей злостью. Хоть его голос был сдержанным, он выглядел так, как будто готов сорваться. Я сразу же встал и несколько раз ударил ножом в камеру. Потом повторил то же самое с другой. Когда я снова сел около парня, он выглядел так, как будто его всего уже сотню раз перетрясло. Даже ранения не могли произвести на него такого эффекта, как правда.

– Это не для Капитолия. И даже не для тебя. Если бы не это, – Луи взглядом показал на свою ногу, – я бы в жизни не заговорил. Хуже – это когда твой родной отец избивает тебя почти до смерти. Хуже – это когда у тебя около десяти костей в теле переломаны, только потому, что ты кому-то не нравишься. Хуже – это когда тебя всего режут ножом, только потому, что доза алкоголя оказалась слишком большой. Это намного хуже, чем любая вещь на арене. – Он проговорил эту фразу с такой ненавистью, с таким отвращением, что я мысленно уже десяток раз пожелал убежать отсюда. Сложно представить, как такое может делать не он, а с ним. Мне даже стало его жаль. Кажется, я первый человек, который услышал это он него. И я уже сомневаюсь, стоила ли правда того, чтобы ее выслушать. Но пути назад уже нет. Я узнаю все, каким бы ужасным оно не оказалось. Луи – тот, кто он есть. Со всеми его недостатками и сильными сторонами. В нем нет ничего хорошего. И я пытаюсь подавить в себе чувство жалости к нему, ведь все, что когда-либо с ним происходило, он заслужил. На его руках кровь десятков людей, если не больше. Но я не могу быть таким же жестоким, таким же злым. Я не такой! Но хуже всего смотреть на Луи, который остается таким же холодным и бесчувственным, даже рассказав мне не самую лучшую историю из своей жизни. Я еще раз обработал его рану, и на этот раз она даже начала заживать. Теперь на это было не так страшно смотреть. Да и парень оживился. Его лихорадочный вид начал сменяться более обычным. А учитывая то, как действует лекарство, у меня осталось не так и много вопросов. Но теперь меня мучает всего лишь один, который всплыл так не кстати. Я не такой, как он, но есть ли у меня повод винить себя?

– Если бы я тогда согласился на твою сделку, мои друзья бы не так страдали? – Я знал, что спрашиваю. Я знал, что говорю. Мне нужно знать правду. Ведь если да, то это я виноват в их смерти. Если да, то это я их убил. Если бы я согласился, позволил бы им убежать. А так случилось то, что ни в коем случае не должно было бы. Внутри меня все перевернулось, пока я ждал ответ. Застыл ком в горле, сердце остановилось. Я не знал, что сейчас услышу.

– Если бы ты согласился, тогда вы бы умерли все вместе. Если ты слабый, но честный и добрый, это еще простительно, хотя бы немного. Это плюс к репутации. Но если ты лжец, то этому прощения нет. Никогда и ни за что. Если бы ты тогда согласился – был бы уже в могиле, где тебе и место. – Луи выпалил последнюю фразу так, что внутри меня какая-то часть на самом деле умерла. Не знаю, стоит ли мне винить себя еще больше. Может, мне стоило тогда умереть вместе с ними. Чтобы не терять, чтобы не чувствовать. Чтобы не было так больно. Пусть это эгоистично, пусть. Но так было бы лучше. Если бы я мог вернуться назад, я бы умер там вместе с ними.

Эти вопросы стали испытанием не столько для Луи, сколько для меня. С каждым ответом становится все сложнее. Кажется, я теряю себя. Я ломаюсь, становлюсь все слабее, ничтожнее. Не хочется ничего. Лучше отдать себя в руки убийце, чем терпеть всю вину за свои действия. Так страшно осознавать, что все могло быть иначе, если бы я сделал иное решение. Если бы каждый в моей жизни сделал другое решение в той или иной момент, я, возможно, мог даже быть счастливым. Еще немного лекарства для Луи, и на его лице уже расцветает довольная улыбка победителя. Но если я должен пройти через круги ада, он пойдет за мной.

– Что значит тот медальон, который ты мне тогда показал? Расскажи все. – Этот вопрос дался мне проще, чем предыдущий, но все же легче не становилось.

– Он принадлежал моей матери. Сойка-Пересмешница – ее символ. Это птица, которая на нем изображена. Редкая вещь в нашем дистрикте – простота. Но именно это и было особенным как в украшении, так и в моей матери. Говорили, она красиво пела. Больше тебе знать не нужно. – Луи говорил холодно, сдержанно. Но его голос звучал так, как будто он сейчас не тут, со мной, а где-то далеко. Он явно не хочет говорить, но так просто отказаться он не может. Не сейчас. Пусть почувствует то же, что и я. Тем более, у него история явно получше моей. Ему не приходилось пережить и половины тех ужасов, через которые пришлось пройти мне. И меньшее из того, что он может сделать – быть честным. Это хоть как-то искупит вину за смерти всех его жертв. Наверное. Но почему-то меня преследует чувство, что я не хочу услышать продолжение истории. Не уверен, что выдержу. Ведь мама для меня не просто слово. Это что-то большее, ведь я всегда хотел увидеть ее еще раз. Я не помню, какой она была, ведь ее убили еще до того, как я начал что-то понимать. И это я виноват в ее смерти. С каждым днем на арене я кажусь себе все ужаснее и ужаснее. Я становлюсь жестоким, я добиваюсь своего теми методами, на которые никогда бы не пошел еще месяц назад. Я становлюсь тем, о ком раньше и подумать без отвращения не мог. И пересматривая ситуации из своей жизни, я понимаю, что виноват во многом, о чем ранее и не догадывался. Чувство вины хуже любой боли. Оно разъедает изнутри, оно убивает все хорошее в тебе, не оставляя после себя ничего, кроме адской боли и ненависти.

– Дальше. – Сглотнув, я тихо сказал это, готовясь услышать все, что угодно.

– Дальше? Хочешь узнать, что было дальше? Я ее убил. Она стала первым человеком, кто погиб из-за меня. И я живу с этим все это время. Вот, что было дальше. – Луи накричал на меня, а в его глазах было столько злости и ярости, что я испугался за свою жизнь. Настолько злым он еще никогда не был. Кажется, я задел его за живое, если такое вообще возможно. Впервые он открылся с той стороны, которую я раньше не видел. С той стороны, которая может чувствовать боль. Но даже с этой стороны он убийца. И это невозможно изменить. Что бы не случилось, он был, есть и будет им. Об этом нельзя забывать, как бы мне не было его жаль.

– Как это произошло? – Мой голос был тихим и слабым, я пытался не разозлить его. Луи сделал глубокий вдох, а потом развернулся ко мне. В его глазах было столько ненависти, что я почувствовал, как он прожигает меня изнутри.

– Это уже третий вопрос. Дай мне это лекарство. Ты должен. – Луи пытался быть сдержанным, но глаза его выдавали.

– Я просил всю историю. Или ты рассказываешь все, или не получаешь ничего. – Я пытался говорить так же, как и он. И, кажется, это сработало. Убив меня еще раз своим взглядом, Луи продолжил говорить.

– Она умерла при родах. Только появившись на свет, я сразу убил человека. Прекрасно, не так ли? А еще говорят, что жестокими убийцами становятся, а не рождаются. Я сломал систему. Я родился таким. И что, попытаешься меня изменить, сломать? Плохая попытка, Гарри. Были люди намного более опытные, жесткие, умные. Но у них не получилось даже задеть меня. Как и у тебя. Так что дай мне излечиться, а потом беги. За все свои вопросы ты получишь сполна. – В этот момент я боялся Луи, как никогда ранее. Он показал все черты своего характера, о которых я мог только догадываться. По спине пробежали мурашки, я весь съежился от холода и его взгляда. В эту секунду я умер сотню раз, пока он смотрел в мои глаза. И это было худшее, из возможного. Я не мог ничего сказать, только инстинктивно отодвинулся от него, в страхе, в панике. Он связан, он болен, он вынужден говорить мне все, что я захочу, но именно сейчас он пугает меня даже больше, чем с мечом в руке. Силу слов зря недооценивают. Они режут, убивают, уничтожают.

– Хочешь еще? Своего родного отца я так же убил. Перерезал глотку осколком бутылки из-под виски. И это не вызвало у меня никаких эмоций, кроме радости и наслаждения. Я был счастлив, когда сделал это. Мне понравилось. Так же, как и убивать еще нескольких людей. Ты бы слышал, как они кричали, когда я живьем снимал с них кожу. Если бы ты только знал, как они страдали. Это было прекрасно. Вот кто я на самом деле. Безжалостный, жестокий убийца. И мне нравится быть таким. Каждую минуту, каждую секунду я чувствую силу, удовлетворение, собственную мощь. Твой страх для меня лучшая награда. И то, как ты сейчас смотришь на меня, как отступаешь – невероятный приз. Думал, что достучался до меня? Радуйся, что я позволил тебе так думать. Достаточно узнал? Или хочешь еще правды? – Луи был в ярости. Но он не кричал, он четко говорил каждое слово, придавая им ужасающее звучание. От них по спине пробежал холодок, а я бы пожелал исчезнуть с этой планеты. Я чувствовал себя слабым, беззащитным, беспомощным. И это все благодаря ему. Я был готов умереть, только бы не знать, что он может сделать. Что он может сделать со мной. Ведь если ему вдруг станет скучно, то кто знает, что произойдет?

Я бросил коробку с лекарством на пол, как и нож. Они просто выпали из моих рук. Я попытался встать, но ноги сразу подкосились. Меня трясло от ужаса. На губах Луи была самодовольная улыбка, а сам он выглядел так, как будто уже знает, что сейчас со мной сделает. Неужели он на самом деле такой? Неужели он не чувствует боли, вины? Неужели некоторые его реакции лишь игра, чтобы потом показать свое превосходство? Я не верю. Никто не может быть таким. Никто не способен быть настолько дьявольски жестоким, чтобы потом собственные демоны его не терзали. Я просто не верю. Посмотрев еще раз на парня, я начал бежать, как трусливый мальчишка. Я даже не позаботился о том, чтобы закрыть выход из пещеры. Я просто бежал. Бежал от него.

Луи был чем-то большим, чем просто трибут. Он был сильнее, чем любой из прошлых победителей. Но не может все быть так просто. Внутренние терзания меня разрушали, а я просто бежал куда-то. Бежал скорее от себя, от своих мыслей. Я слишком запутался. И во всем виноват Луи. Этот его взгляд, которые заставляет все внутри перевернуться, превращает тебя в свою игрушку. И ты ничего не можешь с этим поделать. Я остановился, чтобы отдышаться. Не было сил больше бежать. Если бы я только мог что-то с этим сделать. Когда я только собирался на арену, не верил, что смогу победить. После тренировок у меня была надежда, была мечта. Я знал, кто я. А когда попал сюда, потерял всех, включая себя. Теперь я не знаю, кем буду в следующею минуту. Я не знаю, кто я сейчас. С каждым словом, движением, все внутри меня меняется, подстраивается под ситуацию. Я чувствую то, что другие хотят. И я не могу позволить этому продолжаться. Нельзя приходить к Луи, пока я не пойму, кто я сейчас.

Я залез на дерево и устроился поудобнее. Стоит пересмотреть все с самого начала. С момента, когда все начало рушиться. Момент, когда я попал на арену. Я сразу же потерял друзей, жил только ради мысли, что найду их. Я забыл о себе в пользу других. Я был готов отдать жизнь за них и сейчас бы это сделал не задумываясь. Но теперь их нет. И если нужно продолжать сражаться, это стоит оставить в прошлом. Не знаю как, но я должен это сделать. Пока у Капитолия есть способы манипулировать мной, я не смогу победить. Я не смогу отомстить. А я должен. За всех, кто погиб на арене когда-либо. Они должны пережить ту боль. Сделав глубокий вдох, я решил двигаться дальше. Я не должен больше позволять себе вспоминать о друзьях. Остались родители. Если я и дальше буду винить себя в смерти матери, Луи использует это против меня. Он точно это сделает. Я должен забыть. Как и об отце. Я пришел сюда, чтобы победить ради него. Но с этого момента у меня нет семьи. Я должен быть, как Луи, чтобы изменить что-то. Только без убийств. Я должен забыть о чувствах, боли, страданиях и потерях. Я должен оставить это все, а если нет, то сразу сдаться. У меня нет семьи, нет друзей, нет ничего, кроме меня самого. И у Луи нет никакого влияния на меня. У него нет права мною управлять. Это он заложник, это я должен задавать вопросы. Это я всем управляю. И не иначе. Не поддаваться, только не поддаваться. И я должен узнать, как он стал таким. Теперь мне это нужно. Но я не буду убивать. Никого и ни за что. Я не убийца. Никогда им не был и не буду. Это единственный уговор с собой, при содержании которого я не пойду на компромиссы. Кто бы это ни был, при каких условиях все будет – не важно. Я никого не убью. Это все, что мне нужно знать. Ни о чем больше не думать. Я должен забыть обо всем, кроме мести. Я должен победить, чтобы потом отомстить Капитолию, чтобы помочь тем семьям, которые потеряли детей. И я это сделаю.

В этот момент что-то внизу зашумело. Я услышал шаги. Это были Зейн и Даниэль. Они были уставшими, но уверенно искали что-то. Или, если точнее, кого-то.

– Не мог же он просто провалиться под землю! – Дани закричала, устало опустив руки.

– Вполне реально. Это ведь Луи. Не волнуйся, когда найдем его, он ответит за предательство. И за то, что убил Перри. – Зейн говорил уверенно, сдержанно, холодно. Это была месть.

– И Лиама с Элеонор. Я сама это сделаю. Никто не смеет нарушать договор. Ведь было условие, что пока еще есть другие трибуты на арене, своих не трогать. Но для него это ведь ничего не значит. Ну и пусть! Он еще ответит. – Даниэль была зла, а я даже начал переживать за Луи. Когда на тебя охотятся профи, это не очень хорошо. Но если он решит им ответить, будет слишком жестокий бой. Может, это то, что и нужно. Если они убьют друг друга, это упростит все вместе. Но позволить людям умереть – все равно, что самому убить их. Если слушать сердце, оно готово сделать все, только бы никто не умирал. Если слушать сознание, я должен делать все по плану. Я должен.

Девушка начала внимательнее смотреть на землю.

– Тут следы, – радостно заявила Дани. – Он был где-то здесь.

Это были мои следы. И вели они прямо к пещере. Я не мог позволить им пойти туда. Нужно срочно что-то придумать. Девушка уже направилась по следу, как Зейн поймал ее за руку. Он подошел слишком близко и вонзил ей клинок в живот.

– Спасибо. – Тихо сказал парень. – Но я не позволю тебе испортить мой план.

Дани смотрела ему в глаза, а сама сжалась от боли. Она упала на землю.

– Не волнуйся, он получит свое. Он переживет смерть каждого, кого предал и убил. Я отомщу за Перри. – Парень кивнул в подтверждение своих слов. Прозвучал пушечный выстрел. Зейн наклонился и закрыл ей глаза. В этот момент мне даже стало ее жаль. Она не заслуживала такой смерти. Но выбирать не приходится. Мне нужно забыть о всех чувствах. Сделав глубокий вдох, я обратил внимание на Зейна. Он так же заметил мои следы на земле. Стоило быть осторожнее, но сейчас важнее спасти ситуацию. Я не придумал ничего лучше, кроме как сломать одну из веток. Парень сразу начал смотреть по сторонам в поисках того, кто здесь есть. Я же в то время перепрыгнул на другое дерево. Он так и не понял, что тот, кого он ищет, не внизу, а вверху. Мне удалось немного оторваться, пока он пытался найти того, кто создавал столько шума. Даже смешно, как непобедимые профи могут повестись на такую детскую шутку.

Когда я добрался до пещеры, она была все так же открыта. У меня не было никакого оружия. На свой страх и риск я зашел. Луи не было видно. Я закрыл выход и посмотрел вглубь пещеры, где он должен был сидеть. Там никого не было. Ему все же удалось освободиться.

– Не меня случайно ищешь? – Голос Луи прозвучал так спокойно, сдержанно, в его манере играть с людьми. Он стоял позади меня, и я мог слышать его дыхание. Но тем не менее у меня не хватило смелости развернуться. Все планы, которые были у меня в голове до этого, просто исчезли. Не позволять Луи управлять мною будет намного сложнее, чем я ожидал. Я слишком сильно его боюсь. Парень сам вышел ко мне. Он хромал, но раны уже почти не было видно. Встав передо мной, он улыбнулся.

– Лекарство – вещь отличная. Быстро помогает. – Луи подошел ко мне еще ближе, оставив мимолетное расстояние между нами, и посмотрел в глаза. – А ты, в следующий раз, будь осторожнее. Не оставляй ножи около меня.

Парень провел лезвием вдоль моей руки, поднимаясь все выше до плеча, потом и шеи. Все это время я не дышал, сердце не билось, а взгляд был прикован к глазам профи. Было такое ощущение, что он надавит еще чуть-чуть и перережет мне горло. Но Луи забрал лезвие.

– Кажется, игра поменялась. Теперь моя очередь создавать правила. Начнем? – На его лице расплылась довольная ухмылка. – Ты отвечаешь – я тебя не убиваю. Ты делаешь, что я хочу – остаешься в живых еще немного.

Он был слишком близко и снова приставил лезвие к моему горлу. Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть в знак согласия. Все внутри перевернулось, я не знал, что делать, куда бежать. Я хотел быть сильным. Но как только Луи получает власть, я становлюсь еще слабее. И я не могу понять почему. Но все же у меня хватило смелости постоять за себя, хотя бы немного.

– Тогда ты так же играешь. Я еще не закончил с вопросами. – Мой голос был слишком тихим, и звучал скорее как просьба, нежели отпор. Но Луи все же это услышал даже слишком хорошо. Он засмеялся в ответ, показывая свое пренебрежение, но забрал лезвие с моей шеи.

– Ну, давай. Посмотрим, на сколько тебя хватит, мой смелый малыш. – Луи сказал последние слова, как оскорбление, но от слова «мой» что-то внутри меня перевернулось. Это было странное чувство, не похожее ни на что ранее. Я понимал, что уже не ненавижу его так, как раньше. Теперь он мне нужен. Теперь тот же человек, с теми же недостатками стал для меня другим. И изменился именно я. Стоило всего лишь остановиться, подумать, как все перевернулось с ног на голову. Малыш. Звучит ужасно, но он еще поймет, что ошибался. Как бы я его не боялся, я должен дать отпор. Я должен быть сильным. Иначе проще самому покончить с собой. Меня всего трясет, я не контролирую ничего, но все же делаю первый шаг навстречу Луи. Во взгляде парня был азарт, он был в предвкушении.

– Как это – убивать?

Мой первый вопрос, и взгляд Луи сразу изменился. Пропала та искра. Теперь там только шок. Он не ожидал, а я выиграл преимущество, пусть и небольшое.

– А ты сам попробуй.

Луи улыбнулся, наблюдая за моей реакцией. В этот момент все внутри меня умерло, воскресло и снова умерло. Я не способен убить. В эту секунду я успел сотню раз пожалеть о своем вопросе, но пути назад не было. Я подошел к нему так близко, как только мог. Нас разделяло всего пару сантиметров. И мне хватило смелости осуществить свою самую глупую идею. Я схватил его руку, в которой был нож, и приставил ее к горлу. Одновременно моему и его. Мне было очень страшно. Еще никогда в жизни я не испытывал такого ужаса. Но когда пути назад уже нет, выбирать не приходится.