Текст книги "Конфетка для отпрыска (СИ)"

Автор книги: АрмИя Бога

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

Хожу по дому и разглядываю все, что вижу. А вижу я совсем немного. Дом небольшой, красивый, но какой-то холодный, неуютный. Под стать хозяину. Хотя, таким я его представляла, как только узнала. Сейчас же, когда мне известно каким он может быть, мое мнение кардинально поменялось.

В мыслях всплывают картинки нашей ночи и утра. Богдан был нежен, ласков, хотя я понимала, что он себя сдерживает. То, как он смотрит на меня, как прикасается и как он занимается со мной сексом, местами пугает. Иногда кажется, что он одержим мной. Любовь ли это? Является ли одержимость любовью?

Между двумя этими чувствами слишком тонкая грань. Для меня любовь – искреннее и взаимное чувство, которое основывается на взаимном уважении, понимании, а главное, принятии своего человека таким, какой он есть. И одержимость тоже чувство, только сильного увлечения, с желанием контролировать своего человека. Где он, с кем он, что делает. Но ведь это тоже любовь, в своем каком-то проявлении? Так что испытывает ко мне этот мужчина? А может это одержимая любовь?

Из моих размышлений меня вырывает стоящая на комоде, почти у самой стены, фотография. Сразу и приметная, среди книг и прочего барахла. Беру рамку в руки. Где-то я уже видела эту женщину, потому что ее лицо мне кажется знакомым. Вглядываюсь в красивые черты лица, глаза и сразу же вспоминаю. Это та же женщина, что была на фотографии у Богдана в доме Райского. У нее такие же глаза, как и у Богдана. Тогда я не спросила у него про нее, да и куда там. От страха потеряла сознание, в последствии поклявшись самой себе даже в сторону этого зверя не смотреть. А теперь вот нахожусь в его собственном доме, в котором до этого он стал моим первым мужчиной!

Усмехаюсь сама себе и ставлю рамку обратно. Так странно, если это его мама, то почему нигде нет их совместных фотографий? Ни с Богданом, ни с самим Игорем Андреевичем. Что же все-таки произошло в этой семье? Почему сын так ненавидит отца? И что случилось с его мамой?

Чувствую и слышу собственное урчание в животе. Уже скоро время ужина, а у меня с самого утра даже не возникало мысли перекусить. Иду на кухню, открываю холодильник и смотрю на эту гору продуктов. Хочется приготовить ужин и я вытаскиваю на стол все мне необходимое. Через пару часов заканчиваю и накрываю на стол. Не знаю когда приедет Богдан, и вернется ли он сегодня вообще, но сажусь за стол и жду. Пока готовила, перехватила кое чем. Да и привыкшая я мало есть, а временами и не есть вовсе.

Слышу звук подъехавшей машины. Подбегаю к окну и вижу идущего к дому Богдана. Сразу бросается в глаза, что на нем куртка на голое тело. Странно, уезжал он в другом виде. А что если он был у нее? У той, которую тогда упоминал. Ведь он так и не сказал, кто она такая. В груди защемило знакомое мерзкое чувство.

Входная дверь открывается и на пороге появляется Богдан. Я же стою как вкопанная и не знаю, что мне сейчас нужно сделать. Только сейчас понимаю, что близки мы стали лишь физически. Он смотрит на меня, потом на стол, а затем вешает куртку на крючок и молча уходит наверх, в комнату.

И что это сейчас было? Что мне делать и чего ждать? Спустится ли он вниз?

Звук льющейся воды говорит о том, что он в душе, а уже через некоторое время, Богдан спускается вниз, уже одетый в домашние штаны и футболку.

– Ты голоден? – решаюсь первой спросить.

Он еще раз окидывает взглядом стол.

– Это ты сама приготовила? – и его улыбка снимает мое внутреннее напряжение.

– Да. Чего продуктам пропадать. Не знаю, что ты любишь, поэтому приготовила на свой вкус.

– Выглядит очень аппетитно, – отодвигает стул и садится за стол.

Сажусь напротив и мы молча едим. Интересная ситуация. Даже не разговариваем. Все наше общение, в основном, сводиться к каким-то приказам и указания от Богдана, а я покорно их исполняю.

– Чем занималась весь день? – его вопрос в гнетущей тишине прозвучал неожиданно.

– Особо ничем. Осматривала дом. Можно было? – вдруг осекаюсь.

– Конечно. Это же теперь и твой дом тоже.

– В каком это смысле? – не совсем понимаю о чем он, – Я что, теперь буду жить здесь все время?

– Пока все не решится, ты останешься тут, Ира! – не отрываясь от тарелки отвечает Богдан, – Это не обсуждается!

– В каком смысле? Что должно решиться? У меня же есть своя квартира и я не могу просто так переехать к тебе.

Он поднимает на меня глаза и от его взгляда становится не по себе. Нет, я уже не боюсь его как боялась раньше, но понимаю, что происходит, что-то очень серьезное. И это точно касается меня.

– Все, что тебе нужно знать, это то, что здесь ты в безопасности. С остальным я разберусь. И когда все проблемы будут улажены, мы еще раз обсудим твое пребывание в этом доме.

Не знаю как на это реагировать. Мне и страшно и интересно одновременно. Что на самом деле происходит, черт возьми?

– А ты не считаешь, что я имею право знать в чем дело? Тем более, если это касается меня?

Богдан еще больше злится, но у меня, откуда-то, появляется не свойственная мне смелость, и я даже умудряюсь местами переходить на крик.

– Объясни мне, в чем проблема? – смотрю на него, не отрываясь.

– Твоя проблема только в том, Ира, что некоторое время назад ты вошла в двери “Грота” и устроилась туда на работу, а потом согласилась прислуживать моему отцу!

– Я никому не прислуживала! – взрываюсь, – Я выполняла свою работу! Мы с твоим отцом подписали официальный договор!

Богдан вскакивает с места и упирается руками в стол. Таким злым я не видела его ни разу. В какой-то момент, я даже пожалела о сказанном, да еще и в таком тоне.

– Договор, Ира?! Ты его хоть прочла перед тем как подписывала? – цедит сквозь зубы и я понимаю, что скоро его терпение лопнет.

Вспоминаю, что ни страницы не прочитала тогда, а просто подписала, уверенная в честности и порядочности Райского старшего.

– Нет, не читала, – опускаю глаза в тарелку, – Мне казалось, что твой отец порядочный человек.

– Именно из-за твоих “казалось”, с тобой случилось то, что случилось, и сейчас ты находишься здесь! Поэтому теперь будешь делать так, как я говорю! Все понятно?

В который раз молча киваю.

– Богдан, что не так с тем договором? – спрашиваю спокойно, в надежде, что сейчас он успокоится.

– Пока не знаю. Не видел его еще, – сухо отвечает, – Спасибо тебе, было очень вкусно.

Разворачивается и молча уходит в комнату, оставив меня одну.

Вот и поговорили. А я так хотела у него спросить про маму, про работу и про ту, другую… Сейчас передо мной снова был Хищник. Не тот Богдан, которого я знаю. Только теперь Хищник считает меня собственностью. А может своей самкой, которую он выбрал и присвоил себе. А она настолько слабая, что прогибается перед ним, не смея перечить. Но в природе, даже самая слабая самка может в вынужденной ситуации оскалиться, показав свои острые клыки и не дай Бог, в этот момент кто-то будет стоять у нее на пути.

Глава 28

Этой ночью я спала на диване в гостиной. Подниматься наверх, после нашего с Богданом разговора, желания не было. Хотя в душе я очень надеялась, что он спустится за мной. Подойдет, обнимет и заберет наверх. Но мои надежды разбились, как фарфоровая тарелка о пол. Он не позвал. Мало того, даже не выходил из комнаты.

Открываю глаза и смотрю на часы. Время половина шестого утра. Тело ломит от того, что на этом диване спать совершенно неудобно. Ноги затекли и колют мелкими иголочками. Сажусь, растирая руками икры и шею, которая ноет так, что хочется выть. Если сегодня мне тоже придется спать в гостиной, то я лучше лягу на полу.

Поднимаюсь, и на негнущихся ногах иду ставить чайник. В голове куча мыслей, а в душе какая-то смиренная обида после вчерашнего разговора. Богдан ничего не говорит, но я-то понимаю, что что-то происходит. И это из-за меня, моей наивности и глупости. Но что конкретно, и насколько велики масштабы бедствия, мне неизвестно. Вроде бы виновата, но в чем именно, не понимаю. Чувствую себя паршиво как никогда.

Завариваю себе крепкий чай и подхожу к окну. Ранее утро встречает прекрасным восходом солнца. Приоткрываю немного окно и вдыхаю свежий утренний воздух. Запах леса и хвои стали уже настолько близки, что кажется без них я и дня не проживу.

– Доброе утро! – раздается сзади, отчего я вздрагиваю и чуть не роняю чашку на пол.

Поворачиваюсь и вижу стоящего передо мной Богдана. Как ни в чем не бывало, он подходит ко мне и нежно целует в губы.

– Давно проснулась? Судя по тому, что место рядом со мной было холодным, тебе не спалось.

Он что серьезно?! Он даже не заметил, что меня ночью с ним не было?! Не могу в это поверить!

Разбирает обида и злость. Хочется высказать все, что сейчас накопилось в душе за эту ночь. Все свои мысли, претензии и вопросы, которые съедают меня просто изнутри.

– Я спала здесь. На диване. Странно, что со своим звериным чутьем ты этого не заметил, – пусть и тебя совесть немного помучает.

Богдан меняется в лице и глаза, как обычно, темнеют до привычного цвета. Он молчит, видимо пытаясь найти оправдание своему крепкому сну.

– Вчера я слишком устал и был измотан. Не помню как вырубился. До самого утра проспал. Больше этого не повториться. Вопрос в другом. Почему ты не пришла?

– Мне показалось, что нам надо было побыть наедине с самими собой.

– Это ты за меня решила? Не знал, что ты умеешь читать мысли, – его язвительный тон звучит как упрек.

– Ты сказал, что я не пленница, правильно? Значит я могу спать там, где захочу. Иногда полезно побыть одной и подумать. Тебе не кажется?

Ставлю пустую чашку на стол и сажусь на диван, на котором еще совсем недавно я заработала ноющие боли в спине. Богдан подходит и встает прямо напротив меня.

– Мне кажется, я вчера достаточно понятно донес до тебя, что по определенным причинам, тебе пока лучше пожить здесь. Но я не имел ввиду гостиную и этот маленький диван. Я хочу, чтобы ты спала со мной. В моей постели, и я чувствовал твое тело, прижимающееся ко моему на протяжении всей ночи.

Он смотрит на меня сверху вниз, держа руки в карманах, а мне орать хочется от безвыходности. Опять эти приказы и ультиматумы! Опять только его желания и хотелки! А меня даже не спрашивает, чего хочу я. И впервые, я не выдерживаю.

– Донес что?! – сквозь слезы пытаюсь говорить как можно спокойнее, – Что я должна во всем тебе подчиняться? Что должна сидеть безвылазно в твоем доме, спать в твоей постели, есть твою еду! Что еще? Ты решаешь какие-то проблемы, в которых как выясняется виновата я, но ничего мне про это не говоришь! Ты даже тут не думаешь, что я имею право знать, что происходит! Это же меня касается. Ты словно военный, отставной солдат, который только раздает указания и приказывает. А обо мне ты подумал? Каково мне сидеть в твоем доме, не имея права даже на улицу выйти! Не понимая, что вообще происходит!

Богдан быстрым движением садится на меня сверху и одной только своей лапищей заводит мои руки мне за голову. Второй берет меня за подбородок и сильно сжимает. Так, что мне становится даже больно. Но я терплю. Не хочу показывать свою слабость. Раз начала первая, так буду стоять до конца. Смотрю прямо ему в глаза и не отвожу взгляд.

– Ты хочешь знать, что происходит? – шипит мне прямо в губы, – Я скажу тебе, Ира. Ты сильно разозлила Генри, сладкая. А он не привык отказываться от выигрыша. Помимо всего, тебя обещали Урбаносу, еще до игры, и думаю, он тоже захочет предъявить права на тебя. Ну а на сладкое, тебя ищет мой отец, у которого очень веские на то причины. И они скреплены вашим договором, который ты, моя дорогая, подписала вслепую. Тебе мало или хочешь еще подробностей?

От услышанного, меня словно волна ужаса накрыла. Я не думала, что меня будут искать, даже в мыслях такого не было. А про договор этот чертов, вообще забыла. Когда бежала по лесу, а потом проснулась в этом доме, была уверенна, что все закончилось. Ощущение свободы и спокойствия переполняло настолько, что я даже и не думала о последствиях. Да и кому, в конце концов, нужна обычная официантка-сирота? Я и не предполагала, что все зайдет настолько далеко и примет такой оборот. И теперь Богдан должен все это разгребать! С отчаянием в голосе произношу то, чего на самом деле хочу меньше всего на свете.

– Так отпусти меня! Дай мне уйти и эти проблемы перестанут быть твоими! Зачем тебе это нужно?!

Видимо мои слова были той самой красной линией, потому что такого Богдана я еще не видела.

– Потому что ты моя, Ира! Поняла? – орет, еще сильнее вдавливая меня в диван, – Я не позволю никому к тебе приблизиться и убью любого, кто сделает тебе больно! Тебе понятно?! Там наверху ты стала моей добровольно. Помнишь, что я тебе тогда сказал?

Молча киваю, а по щекам слезы катятся.

– Назад дороги уже нет. И если ты считаешь меня животным, то тогда ты моя самка. Хочешь ты этого или нет! Ты моя, Ира, и только моя! А за свое я порву!

С этими словами, он впивается в мои губы и отпускает руки. Богдан так жадно целует и прижимает к себе, что от нехватки воздуха и эмоций, голова кружится. А я отвечаю ему. И мне кажется это безумием. Он только что орал, делал мне больно, а я словно и не заметила всего этого.

Еще пара секунд и наша одежда летит на пол. Туда же, куда моя смелость и гордость. Ничего уже больше не хочу знать, кроме того, что хочу сейчас этого мужчину. Как самка, готовая отдаться своему самцу. И как бы дико не звучало это сравнение, Богдан был прав. Сейчас я чувствовала себя именно так.

Он разворачивает меня спиной к себе и ставит на колени. Чувствую его вздыбленный член, касающийся моего лона и его руки на моей груди. Соски ноют от желания и чем больше он их касается, тем больше я хочу еще. Мне мало. Хочу, чтобы он брал меня сильно, без нежности и ласки, и я прогибаюсь ниже, подставляясь под него.

И он видит, и понимает это. Резким толчком Богдан входит в меня и я уже не выдерживаю. Мои стоны и его какое-то звериное рычание заполняют весь этот дом. С каждым его движением двигаюсь ему навстречу и это невыносимое удовольствие. Это какая-то животная страсть, не поддающаяся никакому объяснению.

– Моя… – слышу его хриплый голос за спиной, – Только моя… Запомни это, Ира…

От этих слов мурашки по телу волной проносятся. Мне нравится, когда он так говорит и я понимаю, что действительно готова быть его, и только его.

Он берет меня за волосы и впивается зубами в шею, заставляя задрать голову выше. Кусает, затем сразу лижет и мне кажется, что я схожу с ума. Такого возбуждения я еще не испытывала.

– Сильнее, Богдан… – слетает с моих губ и я не узнаю свой голос, – Прошу… Еще…

Он ускоряет движения и я чувствую, постепенно накатывающую волну внутри себя. Еще чуть-чуть и я не выдержу.

– Еще…Не останавливайся…

И когда уже дохожу до предела, касаюсь пальцами клитора и ощущаю мощнейший взрыв, а следом громкие стоны. Свой и его. Словно меня подкинули куда-то вверх и резко бросили вниз, но вместо боли, только море удовольствия. Падаю на диван лицом вниз и с каждым спазмом впиваюсь ногтями в обивку. Боже, как же хорошо!

Богдан падает сверху, придавливая меня свои телом. И я ощущаю, что из меня вытекает его семя. Он не сдержался или не хотел сдерживаться?

Так и лежим, пытаясь восстановить дыхание. Его капли пота стекают с волос прямо мне на спину и это до чертиков приятно. Он нежно целует мои плечи и в такие моменты с ним, я не могу и не хочу ни о чем больше думать.

Из этого блаженства нас выводит звонок его телефона.

– Мне надо ответить, – произносит недовольно он и медленно поднимается.

Подходит к столу, а я любуюсь им. Его идеальным телом с многочисленными шрамами, широкой спиной и узкими бедрами, сильными и мощными ногами. Прикусываю губу и с улыбкой прикрываю глаза.

– Слушаю! – слышу его голос, – Понятно, скоро буду!

Богдан кладет трубку и поворачивается ко мне.

– Ты уезжаешь? – уже зная ответ, все равно спрашиваю.

– Мне надо на работу. Постараюсь вернуться пораньше, – целует меня в шею и уходит в душ.

Прикрываюсь пледом и продолжаю лежать. Не хочу вставать.

Через некоторое время, Богдан спускается вниз, уже одетый. Снимает с крючка свою куртку и открывает дверь.

– Так кем ты работаешь? – не выдерживаю я, крича ему вслед.

Он поворачивается и смотрит на меня.

– Вечером поговорим, – улыбается, – Готовь свои вопросы.

С этими словами, он закрывает дверь и я слышу удаляющийся звук автомобиля. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон. И сейчас, этот диван совершенно не кажется мне таким уж и неудобным.

Глава 29

Платов быстро работает, должность и статус соответствующие. В этом я и не сомневался, когда просил помочь. В ситуации с моим отцом, мне нужны более серьезные связи.

Генри-то нашли по горячим следам, не дав ему возможности подлечиться. А я сделал то, что должен был, а главное, что хотел. Теперь на одну гниду в этом мире будет меньше.

Торможу перед воротами и вижу, как навстречу идет Сокол. Опускаю боковое окно и пожимаю протянутую руку.

– Отошел? – спрашивает он.

– Выспался, – отвечаю.

Только среди своих был бы понятен наш разговор. Только такие как мы понимают о чем речь. Сумасшедший уровень адреналина, который затем выплескивается в деле, отнимает много сил. Именно поэтому я проспал трупом до самого утра, не поняв даже, что ириски рядом не было всю ночь.

– Я вот понять не могу, Хищник, – продолжает Сокол, – Ты всегда от нас отличался особой жестокостью, и то, что я увидел вчера, это только подтверждает. Кто тебя так изуродовал, парень?

– В душу не лезь, ладно? За помощь спасибо, но на большее не рассчитывай.

Поднимаю стекло. Сокол дает отмашку и ворота медленно открываются. Проезжаю вперед, паркуюсь перед домом и иду внутрь.

Платов разговаривает по телефону, расхаживая по гостиной взад вперед. Замечает меня и жестом приглашает присесть.

Я не слушаю о чем и с кем он сейчас разговаривает. Когда Платов с телефоном в руках, то у нас у всех машинально пропадает слух. Потому что так надо и это уже выработалось с годами. И он об этом прекрасно знает, поэтому спокойно продолжает разговор и никуда не выходит.

– Как ты, Богдан? – обращение ко мне возвращает в реальность, – Слышал о твоей вчерашней работе.

– Жаль не видели. Красочно получилось и по фэн-шую, – отвечаю сухо, не привык хвалиться, да и не чем.

– Ой нет, уволь меня! Сокол даже впечатлился и сфотографировал конечно, не удержался. Хотел мне показать, но я естественно, отказался.

Пожимаю плечами.

– Есть еще какие-то новости? Не за этим же вы меня позвали, чтобы восхищаться моими талантами.

– Есть, но относительно радостные. Точнее, есть небольшая проблема со вторым номером.

– Если на вас это каким-то образом может отразиться, то я сам. Дайте только наводку.

Николай Иванович садится напротив и пристально смотрит на меня.

– Богдан, Урбанос – иностранный гражданин и не хилый такой бизнесмен у себя за бугром. Если он случайно исчезнет, то его будут усиленно искать. И еще подключат нас через их посольство.

Обдумываю молча информацию. Понимаю, что в этом вопросе нужна подготовка иная. Сделать все нужно максимально быстро и чисто, чтобы не подставлять Платова. Только не его.

– Ты же понимаешь, что не отреагировать я не смогу, буду просто обязан это сделать. И затягивать тут не получится. Три шкуры сдерут, падлы. А этот гусь даже никуда особо не ходит. Брать его на людях не вариант. Ты не думай, я не боюсь, мне уже давно похрен на всю эту канитель, но подставлять тебя и остальных ребят не хочу, и не буду.

– Я вас понял, Николай Иванович, – встаю и он следом, – Значит сделаю так, чтобы не нашли, как бы усиленно не искали.

Платов мотает головой.

– Неужели все настолько серьезно, а? Мне даже интересно на нее посмотреть, – по-отечески улыбается, – Красивая такая?

– Просто моя, – отвечаю и иду на выход.

– Жди, информацию скину! – слышу вслед и выхожу на улицу.

Сейчас ничего так не занимает мои мысли, как продуманный план мести сраному прибалтийскому гостю. Он ведь тоже ее касался, фетишист конченный. Не удивлюсь, если ему еще и мальчики нравятся. Мерзость. Аж передернуло от одной мысли.

Подъезжаю к воротам и снова открываю окно.

– Все норм? – интересуется Сокол.

Чувствую в его голосе какую-то зависть. Ему бы не щенками этими руководить, а в дело вернуться. Но Платов не просто так его не подпускает близко к делам. У Михи фишка своя есть, без которой в наших делах он обойтись не может, а так нельзя. Это практически почерк, по которому отследить, найти, как делать нефиг. Любит Сокол глазки выклевывать, и не в переносном смысле, а что ни на есть, в прямом.

– Да. Слушай, ты бы бабу себе что ли нашел! – смеюсь, а сам даже представить не могу Миху в серьезных отношениях.

– Я только по одной бабе тоскую, ты же знаешь, – смеется в ответ.

– Знаю, Соколиная охота называется. До встречи, – салютирую и жму на газ.

Еду домой, как и обещал Ире, пораньше. Только она заставляет меня забыть о работе. С ней я словно другой, хоть она этого и не замечает. И то, как сегодня утром она со мной разговаривала, даже голос повысить посмела, и то, что ночью не пришла, я пропустил мимо. Была бы на ее месте другая, летела бы уже кубарем после первого слова. А Ириске я разрешаю. Даже пооткровенничать с ней согласился вечером. Сказал, чтобы вопросы готовила. С ума сойти, Богдан! Ты ли это?!

Впереди не едет, а практически плетется тачка бизнес класса. Пытаюсь ее обогнать, но водитель ускоряется. Специально не дает это сделать и меня это начинает жутко злить. Вот что за урод, мать твою. Какая шишка находится внутри, даже интересно. Но не стану лезть на рожон, сейчас не та ситуация. Мне, как никогда, не нужно светиться. Поэтому спокойно еду за ним, не теряя бдительности.

Взгляд падает на номера и моя фотографическая память быстро запоминает эту комбинацию букв и цифр. Они московские, а машина словно только что из салона выехала. Пижон, как ни крути.

Но вот уже виден съезд с дороги, который ведет к моему дому. Он там единственный, других нет. Именно поэтому я его и купил. Не люблю общество говорливых соседей, интересующихся тем, что в чужом котле варится. Да и соседство с таким как я, им бы тоже вряд ли пришлось по душе.

Машина впереди меня резко тормозит и я еле успеваю вырулить на встречку, втопив педаль газа в пол. Идиот! Даже поворотник не включил, придурок. Пролетаю мимо и через несколько метров сворачиваю к дому. Но чуйка внутри меня подсказывает, что что-то не так. Резко торможу и выхожу из машины. Иду в направлении той иномарки, а она резко срывается с места и уезжает, оставляя за собой пыльный след из-под колес.

Смотрю ей вслед и не нравится мне это. Внутри закрадывается сомнение, а не за мной ли он следил? Достаю телефон и набираю номер. Ответ слышу практически сразу.

– Уже соскучился?

– Сокол, помочь не хочешь? Ты вроде по охоте скучаешь? Тебе же в этом равных нет!

– Говори! – чувствую в его голосе нотки адреналина и гордости.

– Пробей мне номер машинки и все, что накопаешь на владельца тачки, – диктую ему номер.

Слышу короткие гудки и знаю, что и часа не пройдет, а полная информация уже будет найдена. Сажусь обратно в машину и еду к дому.

Чувствую, сейчас мне предстоит нехилый такой допрос с пристрастием. Представляю Иру, с огромным листом бумаги в руке, исписанным аж с двух сторон. Улыбаюсь. Наивная она. Думает, что так просто буду отвечать. За каждый ответ я намерен брать плату с тебя, девочка. И почему-то, мне очень хочется сейчас пооткровенничать.