Текст книги "Russian Mafia 3 (СИ)"
Автор книги: Arladaar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Федотов привык жизни не бояться, жить как её хозяин, оттого и поплатился. Когда он открыл дверь, то не стал смотреть, что происходит в подъезде, отчего сразу же словил удар дубинкой по кумполу. Однако с первого раза он всё равно не вырубился. Пришлось Графину бить ещё раз. Только этого Федотов обмяк и мягко повалился на пол. Графин тут же надел на него наручники, заломив руки за спину. Жека хотел намотать кляп, но тут сверху, этаже на пятом, хлопнула входная дверь, а в Федотовской квартире стали слышны шаги – кто-то шёл, наверное, жена услышала странный вскрик, который издал Федотов после первого удара.
– Пошли! – прошептал Графин и подхватил Федотова под правое плечо. Жека взял под левое, и вместе потащили безвольное тело вниз.
Пока дотащили до машины, чуть мышцы не надорвали, хоть и были оба здоровенные спортивные бугаи. Это в кино только можно подхватить человеческое тело и бегом утащить его. А на деле… Попробуйте утащить здоровенного 100-килограммового мужика, да ещё быстро, потому что кто-то спускается вниз по лестнице, а жена похищенного вот-вот выйдет на площадку.
Когда уже выходили из подъезда, пнув по деревянной двери, чтобы открыть её, тот, кто спускался сверху, поравнялся с квартирой Федотова.
– Здравствуйте, а вы моего мужа не видели? – спросил женский голос, наверное, жены.
Что там было дальше, Жека сказать не мог, потому что в это время они уже тащили Федотова по асфальтированной дорожке вдоль дома. Подтащили к багажному отсеку, у которого уже стоял Абай, вышедший из машины и открывший его. Последний раз напрягшись, подняли тело и закинули его в багажник. Тут-то Жека заметил, что где-то с ноги свалился кроссовок – пока тащили, не заметили, а теперь искать его не представлялось возможным.
– Кроссовка нет, – заметил Жека и захлопнул дверцу багажника. – Ладно… Делать нехер. Всё равно жена увидит, что машина на месте и зашухерится.
– Куда ехать? – спросил немногословный Абай.
– Разворачивайся здесь! – заявил Жека. – Выезжай на улицу и езжай к комбинату. Там свернёшь на Заводскую улицу и езжай вдоль неё. Я покажу, где свороток в нужное место.
До комбината доехали быстро, тут же повернули направо и поехали по дороге, параллельной площадке у него. Тут уже народу было побольше, чем во внутриквартальном проспекте Пионеров. К комбинату со всего города съезжались тысячи людей на автобусах, на трамваях, на личном транспорте. У пешеходных переходов стояли десятки людей, провожающих взглядом Уазик с заляпанными грязью номерами. И в это время Федотов пришёл в себя и зашевелился, издал стон.
– Щас ещё заорёт, – философски сказал Графин. – Надо было кляп в рот запихать.
– Сейчас-то чё об этом! – пожал плечами Жека. – Тут ехать недалеко осталось. Свернём к отвалам, там хоть кричи – не кричи, всем похер.
– Вы кто, козлы? – тут же прохрипел Федотов. – Вы знаете, на кого наехали?
– Конечно знаем, – усмехнулся Жека. – Не зря ж мы тебя припрессовали. Лежи тихо, чтобы без глаз не очутиться.
В это время проходные закончились и Уазик покатил по промплощадке. Справа были кирпичные гаражи, слева склады, старые здания.
– Вот туда сворачивай! Налево! – велел Жека, показывая на едва заметный съезд с дороги, с обоих сторон заросший клёнами.
Вот и доехали…
Глава 18
Допрос Федотова
Дорога эта вела на старый шлаковый отвал, который начали использовать с первых лет работы комбината. Уже в годы Великой Отечественной войны он был заполнен и почти закрыт, но иногда шлак выливали и сюда, если на новом отвале была авария на железнодорожных путях. Местечко, несмотря на кажущуюся близость к городу, совсем глухое. Дорога сначала шла меж старых заброшенных бараков рабочих, расселённых ещё при Хрущёве во вновь построенные хрущёвки, заброшенных бревенчатых зданий поликлиник и магазинов. Назывался этот район Нижняя колония. А почему так – да хрен его знает. Не стеснялась при Сталине давать такие вот названия городским кварталам. По дороге через заброшенный район ездили лишь чтобы нелегально выбросить мусор из мусоровоза, если неохота везти на городскую свалку. Или например, как сейчас Жека… Выкинуть тело, сначала допросив его обладателя.
Дорога петляла меж заброшенных зданий и зарослей, потом стала подниматься вверх по склону. Слева подступила круча шлакового отвала. Громада высотой 30 метров походила на плато какого-нибудь вулкана – склон был залит потёками шлака и расплавленного остаточного чугуна, застывшего самыми причудливыми фигурами. Это именно то, что экологические активисты называют ёмким словом «лунный ландшафт», когда речь идёт о техногенном изменении экологии.
Справа тянулись старые железнодорожные пути, на которых стояли составы с брошенными ржавыми вагонами-ковшами, забитыми шлаком, платформы со сломанными изложницами, ремонтировать которые было сильно затратно, так же как и резать их в металлолом. Все эти неисправные и поломанные вагоны десятилетия сталкивали сюда, на задворки комбината, руководствуясь принципом «с глаз долой – из сердца вон». Комбинат был богатым предприятием и мог себе это позволить. На эти пути Жека с пацанами ходили играть, когда им ещё лет по 10–12 было. Прикольно было переводить ручные стрелки с противовесами, балансирами и фонарями. Рядом с каждой стрелкой стояла старая грязная масленка с керосином, залив который во флюгарку фонаря стрелки, можно было зажечь его, открыв круглое окошко и поднеся горящую спичку к фитилю. Прикольно было уходить с этого места, наблюдая, как в полумраке горят фонари старых стрелок. Сколько он помнил себя, всегда, когда не приходили в это место, была отвратительная пасмурная погода, нагонявшая уныние на и так безрадостный пейзаж. Горящие фонари в этом хаосе смотрелись как странные маяки, показывающие, что здесь есть кто-то живой.
Вот в это безрадостное местечко и привезли капитана Павла Федотова, командира Н-ского СОБРа. Человека, который привык всю жизнь идти по головам других людей, ломая жизни и судьбы, привезли, как поросёнка на убой.
– Проедь туда, подальше, – велел Жека, показывая на место в километре от того, где находились сейчас. Там старые железнодорожные пути сходились в две ветки, ведущие на территорию комбината.
Доехав до указанного места, Абай, подчиняясь Жеке, пересёк пути по переезду и поехал с другой стороны вагонного парка в обратном направлении. Здесь стояли всё те же вагоны, только уже справа. Слева находились отстойники странного синего оттенка. Комбинатовские ухари втихаря сливали в них всякую невообразимую химию, которую куда-то отвозить было дорого и незачем. За отстойниками был гнилой лесок, за которым начиналась городская свалка, откуда доносилось карканье ворон. Абай остановил машину и огляделся. Местечко было то ещё. Лучше только ад.
Пока ехали, Федотов дрыгался и дёргался в багажнике, уже полностью придя в себя. Но пацанам в машине на это было плевать. На оскорбления и вопли капитана только усмехались.
Когда приехали, открыли багажник и вдвоём вытащили из багажника упирающегося и дёргающегося Федотова. Жека посмотрел на его лицо – точно их клиент, по чёрным глазам определил. Определённо, этот человек его шмонал в ресторане «Омуль», и он же приезжал забрать бродягу, наехавшего на Вальку. Человек Хромова. При всём своём незавидном положении, когда с похитителями надо начинать договариваться, он наоборот, предпринимал лишь попытки сделать свою участь как можно более тяжёлой. Неумный человек. Причём сразу сдал, что в курсе всех шашень генерала Хромова.
– Вы чё делаете, скоты! – орал Федотов. – Вас живьём в бочку положат и в земле закопают. Вас к дереву в тайге привяжут и расстреляют медленно. Вас…
Жеке наскучило слушать напрасное бахвальство, поэтому он завязал рот мусора припасённым кляпом и велел Графину с Абаем снять с него куртку с майкой и привязать к железнодорожной тележке за шею и за живот. Когда Федотов был надёжно зафиксирован, Жека закурил «Мальборо» и весело посмотрел на капитана.
– Как самочувствие? Не сильно тебя ушатали? – ухмыльнулся Жека. – У тебя есть два выхода. Первый это рассказать нам всё, что знаешь, мы это проверим и грохнем быстро и безболезненно. Вот так. Пиу!
Жека вытянул палец правой руки, изображая пистолет, и приложил его к голове Федотова.
– Если ты не скажешь, что нам нужно, и будешь быковать, – голос Жеки помрачнел. – Нам придётся тебя маленько подправить. Отрезать ненужные части тела. Например, снять ногти, пальцы рук и ног. Отрезать куски кожи. Удалить нос, губы, уши, глаза, член с яйцами. Без всего этого можно жить. На следующем этапе мы привезём сюда твою жену. Поиграем и с ней. Потом дойдём до детей. Видишь… Впереди ещё много интересных дней и ночей. А знать мне надо простую вещь. Кто отдал приказ ограбить строительное управление, кто в этом участвовал, кроме тебя, и где сейчас бабло. Как видишь, вопросы простые.
Жека внимательно смотрел на лицо Федотова и видел, как оно дёрнулось. Сука, всё прекрасно знал! У тупого солдафона все эмоции читались на раз-два.
– Сейчас будет попытка номер раз, – предупредил Жека и снял кляп.
Однако капитан лишь разразился очередными ругательствами, заорав, что всем им капец и он их лично разрежет на куски. Ну тупооой, как любил говорить комик Задорный, обсуждая американцев.
– Не хочешь по хорошему, будем по плохому, – пожал плечами Жека. – Я умею терпеливо спрашивать. Ты будешь жить долго. Но будет больно. Я всегда начинаю с пальцев ног. Потому что это очень сильная боль, но незначительная кровопотеря. Уже испробованный способ, кстати! Последний – китайский мафиози, раскололся через полчаса.
По указанию Жеки Графин с Абаем сняли с капитана кроссовок с правой ноги и задрали штанину, туго перевязав лодыжку.
– Это чтоб кровь раньше времени не выбежала. Ты будешь чувствовать всё в течение получаса, а крови бежать не будет, – объяснил Жека. – А потом я подпалю раны до жареной корочки. На ранах кровь уже свернётся, и ты не потеряешь её до второго раунда.
Жека достал из пакета клещи, сжал ими большой палец ноги, а финкой отрезал ноготь вместе с куском плоти, прямо по кости. Капитан пробовал дёргать ногой и хрипеть, но Графин с Абаем крепко держали ногу. Кровь из-за пережатой лодыжки не бежала. Жека тщательно отрезал от пальца всё, что можно: кожу, мышцы, нервы, потом перешёл к следующему пальцу. Когда через 10 минут закончили экзекуцию, вместо пальцев на правой ноге капитана торчали окровавленные пеньки костей. Рядом лежала кучка срезанной плоти. Жека зажигалкой прижёг обрубки, чтобы кровь не бежала, когда снимут повязку. Хотя… Чего её снимать-то… Есть же ещё одна нога…
Федотов потерял сознание от боли. Из-под кляпа свисал длинный потёк кровавой слюны.
– Хм… – удивился Жека. – Разбудите его. Мы ж не в санатории. Я всё честно рассказал, как будет на самом деле.
Абай надавал капитану по щекам и он очнулся. Но пробуждение было несладким. Федотов бешено завращал глазами и что-то замычал.
– Попытка номер два, – предупредил Жека и снял кляп. – Если она окажется неуспешной, мы будем это делать со второй ногой. А потом перейдём на ступни. Потом на лодыжки. И так я тебя вскрою кусочками до паха. Ты будешь сидеть и смотреть на свои голые кости.
– Хромов. Генерал Хромов сказал ограбить автобус, – прохрипел Федотов. – Стреляли Нефёдов, Кубидзе и Говоров. Все в Собре служат. Деньги… У меня дома. В шкафу, в моей комнате чёрная сумка. Хромов сказал на время спрятать, чтоб кипиш улёгся. Поделим потом.
– Ладно, – согласился Жека. – Но ты знаешь, доверяй, но проверяй.
Обшарив карманы капитана, нашёл ключи от хаты, потом повернулся к Графину:
– Вот тебе ключи. Съездите к нему домой, проверьте сумку. Везите сюда. Только осторожней там. Уже наверное, шухер вовсю из-за этого козлика. А мы пока ещё побазарим…
Графин с Абаем уехали, а Жека уселся на ржавый рельс около Федотова.
– Вот не пойму я таких, как ты, – Жека закурил «Мальборо» и пустился в философствования. – Неужели вы думали, что все в городе будут сопеть в тряпочку, глядя, как вы беспределите? Или думали, Хромов вас защитит? Давай, рассказывай, кто ещё из мусоров у Хромова на подсосе? Кто с ним в Тугайское ездил?
Докурив, Жека бросил бычок в синий отстойник и снял кляп с Федотова. Но тот уже пришёл в себя и опять прибурел, потеряв страх.
– Ничего не скажу! – всхлипывая, сказал он. – Пока не будет доказательств, что с дочерями и женой всё в порядке.
– А с чего ты решил, что с ними должно быть всё в порядке? – удивился Жека. – Такого тебе никто обещать не может. Я за этих пацанов не могу ручаться, что они не захотят с ними сделать что-то нехорошее. Но скажу тебе так: у этих людей есть хотя бы честь и совесть какая-никакая, и они живут, исходя из неё. А у таких, как ты, никакой чести нет. И тебе не моих ребят опасаться надо, а своих шакалов, которые захотят у твоей семьи деньги отжать. Ведь так? Они же знают, что деньги у тебя дома? И Хромов знает? Что, если твои чушки захотят в твоё отсутствие прийти к жене и дочкам? Зато смотри. Есть такой вариант развития событий: ты сдаёшь мне вообще всех, я в течении дня их мочу, и все в расчёте. Твоя семья останется жить. Конечно, без тебя… Ты ж сам понимаешь, отсюда ты не уедешь.
Тут Жека увидел, что достучался-таки до головы Федотова. Он и в самом деле решил, что семье его кранты придут, и бешено замотал головой, показывая, чтоб Жека снял кляп.
– Говори, – велел Жека.
– Да пошёл ты нахер, урод! – крикнул Федотов. – Я таких как ты через колено ломал.
– О-кей, – пожал плечами разочарованный Жека и надел опять кляп. – Приступаем к второй фазе операции. Ты думаешь, мне это нравится? Нет, не нравится. Но это моя работа, а работу я привык делать хорошо. Сейчас я оторву кое-что. Тебе эти костяшки всё равно уже не нужны.
Жека взял клещи и снова подошёл к изувеченной ступне капитана. Ухватив за кость, оставшуюся от большого пальца, стал крутить туда-сюда и вырвал её из сустава. То же самое проделал и с другими пальцами. Потом финкой аккуратно отрезал плоть со всех сторон от головок плюсневых костей, чтобы они торчали наружу.
– Во! Смотри, как круто получилось! – усмехнулся Жека, показывая окровавленной рукой на искалеченную ногу, рядом с которой лежала уже кучка костей и плоти. – Как тебе? Эй! Смотри, не сдохни!
Капитан опять потерялся – положил голову на бок и закатил глаза.
– Эй! Хватит спать! Я ж тебе говорил – не на курорте! – Жека похлопал Федотова по щекам, всё сильнее и сильнее. Наконец, он медленно пришёл в себя и задёргался от невыносимой боли – Жека срезал с половины подошвы кожу вместе с подошвами, сухожилиями и нервами, остатки которых сейчас безвольно повисли вниз…
– Видишь! Каждый раз, когда ты будешь быковать, твоё положение станет всё хуже и хуже! – смеясь, сказал Жека и вытер окровавленные руки с финкой о майку Федотова, лежавшую рядом с ним. – Прекращай. Давай нормально побазарим, и всё будет хорошо.
Капитан быстро закивал головой, показывая, что согласен на всё. Жека тут же снял кляп.
– Давай, рассказывай, – велел он. – Через короткое время ты привыкнешь к боли, и она будет казаться уже не такой сильной. Я повторю – сколько человек у Хромова на подсосе?
– Почти все… – прохрипел Федотов. – Капитаны и все кто выше, знают о правилах игры. Во всех райотделах у него свои люди.
– То, что свои, хрен с ним! – заявил Жека. – Сколько у него в силовой бригаде, тех, кто бабки трясёт и недовольных прессует?
– Из оперуполномоченных уголовного розыска трое – Зиновьев, Александров и Фролов, – всхлипывая, сказал Федотов. – Ещё в вытрезвителе 3 смена вся его. В ППС 676 экипаж. В ОМОНе много. Некрасов, Каштанов, Мирохин, Серов, Белый, Дьяконов, Сергеев. Может, ещё кто-то.
– Мда… – да у вас тут целое осиное гнездо! – удивился Жека. – Ясно. Посиди пока. Сейчас пацаны приедут, и я тебя вскрою по-быстрому. Если, конечно, всё нормально будет.
Жека сильно опасался за то, что всё будет нормально. Жена Федотова уже, поди, забила тревогу, хотя хрен его знает… Времени прошло ещё мало, всего около полутора часов. Машина мужа вполне могла сломаться и не завестись, и он уехал на работу на такси, а кроссовок… Может, выбросил…
Жека рассмеялся от таких тупых мыслей и тут услышал, как вдалеке, по ту сторону вагонного парка, едет машина. Определённо, это был Уазик. И точно, через пять минут Абай подъехал чуть не вплотную. То, что операция завершилась удачно, Жека понял сразу же, по довольным лицам пацанов.
– Во! Вот твоя сумка! – радостно сказал Графин, показывая большую холщовую сумку с лямкой, в которой лежало что-то весомое.
Жека взял сумку у Графина и осмотрел ее внутри – там лежали деньги. Много денег. Тяжесть сумки была порядочной. Жека запустил руку в сумку, вытащил пачку десятитысячных купюр, отсчитал 20 купюр и протянул Графину:
– Бери. За работу. Ваша доля.
И Жека и Графин порядок знали,что на халяву ничего не делается, поэтому Графин расплылся в улыбке, кивнул головой, разделил деньги и половину сунул Абаю.
– Чё, как прошло всё? – поинтересовался Жека.
– Да нормально, – пожал плечами Графин, закуривая сигарету. – В хате никого не было, походу все разошлись кто куда. Живут, конечно, на широкую ногу, как коммерсы какие. На капитанскую зарплату так не пошикуешь. Явно дирбанят кого-то по-крупному. А что с этим-то делать будем? Ты, я гляжу, ему ногу ещё больше уменьшил?
– Стал узнавать то, что мне нужно, а он опять забыковал, – объяснил Жека. – Пришлось немного поправить. А что с ним… Я слово держу. Сейчас докурю и грохну. Я обещал легко, значит, легко.
– А трупак куда? – спросил Графин.
– Трупак здесь оставим, – засмеялся Жека. – Не с собой же таскать. А скорей всего, в отстойнике утопим.
– Эй вы! – закричал Федотов, недовольный, что так буднично обсуждают его участь. – Вы…
Жека с трудом надел кляп – Федотов бешено замотал головой, пытаясь что-то сказать.
– Извини, – пожал плечами Жека и вытащил пистолет. – Ты ж понимаешь, что это дорога в один конец. С семьёй твоей от нас ничего не будет. А от твоих друганов не знаю. У нас на них тоже планы есть. Но не сейчас же. Нам отдохнуть немного надо, на дно залечь. Так что давай, здоровья тебе и хорошего настроения.
При этих словах Жека выстрелил в голову Федотова. Тот сразу обмяк, опустив голову и поливая своё тело из двух отверстий в черепе – пуля прошла навылет, размозжив мозг в кашу.
– Что вот сразу так не сделать? – недоумённо спросил Жека. – Нахера быковал, навлекал на себя лишние страдания? Давно бы всё рассказал и сейчас уже отдыхал в Валгалле с гуриями.
– Не с гуриями, а с валькириями, – засмеялся Графин. – И с валькириями по-моему, хрен отдохнёшь. Они зарезать могут.
– Значит, продолжит свои мучения и там, – усмехнулся Жека. – Отвязывайте его от вагона. Сейчас прицепим что-нибудь к верёвке и в отстойник – пусть поплавает.
– Думаешь, не всплывёт? – спросил Графит и посмотрел на синюю воду с радужными разводами на поверхности. – Чё это за херня?
– Хрен знает, что-то похожее на краситель или медный купорос, – уверенно сказал Жека. – И, походу, эта гадость сильно ядовита – смотрите, как тальники почернели и высохли.
Капитану Федотову предстояло упокоиться в нехорошем месте…
Глава 19
Подготовка к нападению на беспредельщиков
К телу Федотова привязали большую рессорную пружину от вагонной тележки, валявшуюся между рельс, осторожно подтащили его тело к отстойнику и опустили в воду. Глубина уже у берега была порядочной, и труп сразу ушёл в масляную воду, пахнувшую какой-то химией. В обозримом будущем осушать эти отстойники не планировали, и тело оказалось надёжно скрыто. Был человек и нет. Люди пропадали часто в это неспокойное время. Вот только есть один нюанс… Слишком уже заметной личностью был капитан Павел Федотов, чтобы его исчезновение было игнорировано.
Жека осторожно сложил на бумажку кости, кожу и плоть, срезанные со ступни Федотова, и выбросил в отстойник вслед за трупом, а потом ногой затёр потёки крови на щебне.
– А ключ-то от тачки вместе с ним утоп? – полуутвердительно спросил Графин. – Можно забрать, номера перебить и на юга толкнуть.
– Ключи я взял у него, – Жека отдал ключи Графину. – Но смотри, братан… Тачка запалёная, могут быть проблемы, если она где-нибудь засветится. Искать её в любом случае начнут, как только пропажу капитана будут раскручивать.
– Там знаешь, как какие ухари на этом дела делают? – усмехнулся Графин. – Всё будет тихо.
– Ладно! Как хочешь! Поехали отсюда! – махнул рукой Жека. – Надоело уже тут.
Когда сели в машину и поехали обратно, Графин спросил:
– Ну и что, многих ментов он ещё сдал?
– Многих, – небрежно сказал Жека. – Вообще, он сказал, у них тут Коза Ностра целая. Мне похер на остальных, но троих, что с ним ходили на дело, я угандошу. Если хотите… Можете поучаствовать. Дело это правда, опасное. Но заплачу по двадцатке каждому.
– Почему опасное? – спросил Графин. – Так же вывезти всех по одному сюда и в воду.
– Нет, – несогласно качнул головой Жека. – Сейчас вплотную к ним приближаться не надо. Да ты чё? Ща кипешь поднимется с капитаном-то. И если будем мочить… То в другом месте. Показательно.
– И как ты это устроишь? – поинтересовался Графин.
– Я хочу выманить всех троих в одно место, – подумав, сказал Жека. – И там сразу всех накроем. Сделаем засаду, о которой никто не узнает.
– Чё за место? – спросил Графин.
– Поехали в посёлок «Металлург», где у нас свинарник построен, – заявил Жека. – Там есть одно местечко занятное.
Миновав шлаковый отвал, проехали через заброшенный посёлок Нижняя колония и вырулили на улицу Заводскую, повернув налево. Заводская примерно 5 километров тянулась вдоль складов, мелких предприятий, автомастерских, потом вывела на развязку. По ней повернули налево, миновали по мосту железнодорожные пути и по трассе поехали в сторону Успенки и Металлурга. Дорога шла по насыпи. Справа виднелась широкая река, слева были шлаковые отвалы, с которых только что выехали и постоянно горящая городская свалка. Пока проезжали мимо свалки, дымящей синим дымом, салон заполнила характерная вонь.
– Где живём… – зажал нос Жека. – Звиздец… Не поверишь, но во Франкфурте этом в центре города как в деревне воздух. А тут за городом как в заводском цехе…
Впрочем, когда миновали помойку, воздух стал посвежее, а вскоре добрались и до нужного перекрёстка. Направо дорога вела в село Успенку, где находилась база ОМОНа, а налево дорога в посёлок Металлург, где в полях находились сельскохозяйственные предприятия, построенные Жекой на германский кредит и которые своровали Сахары. Но к посёлку после перекрёстка асфальтированная дорога поворачивала направо, а прямо шёл просёлок, ведущий в поля. Картошка здесь вырастала отменная – сказывалась плодородная почва, годами удобряемая навозом с коровников и птичника бывшего совхоза.
Уазик бодро шёл по просёлку, минуя небольшие перелески. Через 300 метров от основной дороги, но не доезжая картофельного поля, у дороги с обоих сторон стояли заброшенные хибары. В советское время тут квартировали студенты и работники предприятий, которых в горячую страду отправляли на выкопку картофеля. Когда совхоз «кирдыкнулся», на поле централизованно стали садить картошку комбинатовские, но хибары оказались ни к чему и постепенно разрушались. Служили они в основном, чтобы укрыться от дождя и непогоды командированным или пообедать.
– Останови тут! – сказал Жека, указывая на постройки. – Вот это место.
– И чем же оно хорошее? – спросил Графин. – Место открытое.
На самом деле, место открытым не было – сразу перед хибарами, справа и слева, начинался небольшой перелесок из берёз и осин, тянувшийся с обеих сторон.
– Скажем, чтоб сюда ехали, – сказал Жека. – Я позвоню сегодня вечером, попрошу позвать кого-нибудь из них к телефону, и скажу, чтоб мы всё знаем о расстреле охраны и за молчание пусть тачло гонят. Когда мусора приедут, мы их подкараулим и грохнем.
– Сразу троих? – недоверчиво спросил Графин. – И как это будет выглядеть? Они же наверняка приедут не одни, весь отряд захватят.
– Одни приедут, – заверил Жека. – Неужели они кому-то сдавать будут, что с разборками поехали? Нет, братан… Наверняка они решат сами всё провернуть и бабло себе оставить.
– Пойдём, поговорим и посмотрим, что тут есть, – предложил Графин. – Мне как-то тут не нравится. Отходить-то как нам?
– Дальше дорога ведёт в поля, – объяснил Жека. – Машину можно оставить тут, за лесочком. Когда сделаем дело, через поля уйдём. По полевой дороге, если ехать, выезжаешь в частный сектор с обратной стороны комбината, на северный выезд. На Уазе проедешь, нехер делать.
– Ну хорошо, этот вопрос мы разобрали, – согласился Графин. – Приехать и уехать можно, вызвонить можно, да и то вопрос интересный и хрен знает как получится. Может, сюда человек двадцать омоновцев прилетит. Но… Три спецназовца, братан… Как ты их заломаешь? Они могут поступить хрен знает как. Они собаку съели на том, чтоб отбиваться и из разных ситуаций выходить.
– Они так же, как ты, будут думать, что здесь всё просматривается, – усмехнулся Жека. – И сюда они наверняка не поедут на машине, а оставят её где-то, не доезжая до сюда, чтобы обезопасить себя. Но выходить им надо не сильно близко к основной дороге на «Металлург», чтобы не палиться. Там мы их и подкараулим. Они увидят тачку издалека, остановятся у леска, чтобы выйти и отправиться пешком, там и накроем. Шмалять прямо по машине, в окна.
Графин молчал, склонив голову, словно раздумывая. Жека чуял – не нравится ему это всё. Но потом Графин согласился. Как человек армейский и бывший организатором всех операций в прошлой Жекиной бригаде, чувствовал, что риск, конечно, сейчас есть, как без этого… Но иначе никак. При Жекином плане получилось бы завалить сразу троих. Если же выцепить их по одиночке, очень большая вероятность запалиться самим, так как придётся проводить три операции вместо одной, и проводить их в городе, когда противник будит настороже.
– А! Хорошо! – хлопнул ладонью по капоту Графин. – И когда ты собираешься звонить? Что им скажешь?
– Провернём сегодня, по свежему, пока ещё кипиш идёт. Омоновцы работают обычно до 17:00, – сказал Жека. – Но наверняка домой смываются пораньше. Я позвоню часов в 16 с телефона-автомата на выезде из города, с заправки, и скажу, что деньги здесь, в этой хибаре. Сам тотчас поеду сюда. Вы в это время уже займёте позицию у перелеска. Я встану на дороге, метрах в 200 от перекрёстка, и, как только увижу, что машина из Успенки поедет в Металлург, отправляюсь за ней. Пешком, естественно. Сначала вы начнёте стрелять с разных сторон, потом я подключусь. Как план?
– Херовый план по-прежнему, рисковый, – ответил Графин. – Много нестыковок… Ну да ладно. Я предлагаю колёса им проколоть, чтоб они в заданном месте остановились. Набросать ежей из гвоздей на дороге. Тогда они точно у перелеска остановятся. Но тогда сразу будут настороже, увидев, что колёса их машины покоцались намеренно. Нужно работать быстро, а у нас нет автоматов. Так что, братан, риск есть.
– Всё выгорит! – неожиданно подал голос обычно немногословный Абай. Жека удивился хорошему русскому языку казаха.
– В смысле? Объяснись, братан, – недоверчиво сказал Графин.
– Место здесь хорошее для засады, – ответил Абай, оглядывая окрестности. – Дорога чуть вниз идёт, и поворот. Колея глубокая. Навряд ли они будут на дорогу смотреть, чтобы не свалиться и не застрять. Мы их подловим. Из леса. С близкого расстояния. И ежей бросить можно. Пока они выходить будут, тут и шмякнем.
На том и порешили. Договорились начать операцию в конце рабочего дня.
– Вези меня до дома, – заявил Жека. – Оттуда поеду в 15–30 часов. Вы тоже в это же время выдвигайтесь. Давайте полевой дорогой домой проедем, посмотрим сразу, нормальный выезд или нет.
Выезд оказался нормальный. По полю с перелесками шла лишь одна главная накатанная просёлочная дорога. Те, что примыкали под прямым углом, разграничивали отдельные наделы. За горой слева виднелись трубы комбината, но дорога вела не к ним. Проехав километров пять, поднялись в горку, после которой начался обширный частный сектор на въезде в город с северной стороны. Поплутав по нему минут 10, выехали на главную трассу, как раз в том районе, где на Жекину фуру полтора года назад напали налётчики. Вот ведь повороты судьбы… Нанимали тогда Федотова и ОМОН, чтобы он охранял их, а теперь решили сами мочить сорвавшихся до беспредела мусоров.
Вывернув налево, Абай направил машину в город. Время отдохнуть перед вечерними забавами ещё оставалось. Оставалось время и у Жеки, чтобы прибрать к месту деньги, выбитые у Федотова. Напрямую отдать деньги обратно Володарову выглядело неразумным – слишком много вопросов могло это повлечь у всех сопричастных. Поэтому Жека дома пересчитал дома деньги – в наличии было четыре миллиона 800 тысяч. Гондоны уже успели куда-то прибрать 180 штук, наверное, оставили себе на мелкие нужды.
Жека сходил за машиной и отвёз деньги в Инкомбанк, откуда безналичным расчётом перевёл их на счёт строительного управления, добавив 200 тысяч со сконвертированной тысячи долларов, полученной за акции ТЭЦ. Это, конечно, были лишние растраты, и Жека был сильно зол, хотя, вроде бы, и сумма не сказать, что слишком большая, но не привык парень в лохах ходить.
И эта злость становилась всё более гнетущей с приближением назначенного времени. Но перед тем, как ехать в назначенное место, заехал к Славяну – нужно было ещё раз посмотреть на лица тех, кого предстояло валить, чтобы точно опознать потом трупы. Однако Славяна не оказалось – куда-то уехал по делам, как сказал охранник. Ну что ж… Придётся действовать наугад и только надеяться на удачу, а она его подводила редко.
В 15 часов стал собираться – надел спортивный костюм, кожаную куртку, чёрную шапку-гондон, кроссовки. Проверил оружие. На финке ещё краснели капли крови Федотова, и Жека тщательно обмыл и высушил лезвие. Когда собрался, попрыгал – вроде всё нормально, ничего не стучит и не болтается. Операция предстояла сложная и, как всегда, спланированная на коленке и на авось.
В 15:30 выехал в нужном направлении. Только сейчас он ощутил, как хорошо, когда есть рация, по которой можно связаться с пацанами, выяснить, как обстоят дела, или дать какие-то вводные. Ехать наугад – это как стрелять в пустоту. Оставалось только надеяться, чтоб не было никакого форс-мажора.
На выезде из города в сторону Успенки и Металлурга было довольно оживлённо – открылась автошкола, построили заправку. Жека заодно заправил тачку, потом отъехал, оставив машину поодаль, и подошёл к уличному телефону-автомату. Близость постоянно работавшей заправки с круглосуточной охраной позволила сохранить трубку аппарата в целости-сохранности, что в городе было редкостью.
