Текст книги "Russian Mafia (СИ)"
Автор книги: Arladaar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Ну пойдём, Свет, чё уж тут сидеть-то… Извини, что не получился вечер.
– Пошли! – согласилась Сахариха. – Да и поезд скоро уже.
Естественно, поезда никакого не было. Соврала, зная, что ресторанные хлопцы наверняка слышат, о чём она говорит с Жекой, и позже, когда станут давать показания мусорам, скажут, что преступники, завалившие бандер, уехали куда-то на поезде.
Пошли конечно же, обратно, в гостиницу, только не тем путём, каким пришли сюда, а сделав крюк через квартал, а потом и вовсе поймав бомбилу. Так все следы их были абсолютно потеряны, даже если кто-то и решил проследить.
Теперь, на сытый желудок, можно было отдохнуть и посоветоваться, что делать дальше…
Глава 3
Конец банды барыг с рынка
Купив бутылку «Шато Мерло» в гостиничном комке и пару шоколадок к нему, Жека со Светкой вернулись к себе в номер. Предстояли вечер и ночь вдвоём. Впервые за долгие годы. Когда действительно вдвоём и рядом нет ни родителей, ни сахаровской прислуги. И Сахариха решила провести эту ночь за просмотром телевизора.
– У меня что-то сон нарушился в последнее время! – заявила она, включая телик с каналом кабельного. Шёл боевик с Ван Даммом. «Универсальный солдат»! Крутой фильм!
Время ещё не совсем позднее, примерно 18 вечера. Просто смеркалось рано – поздняя осень как-никак. Но, глядя на город в огнях, казалось, что время ближе к полуночи. Да и смена часовых поясов сказывалась. В Сибири уже почти полночь. Поэтому спать хотелось неимоверно. Однако надо было скорее адаптироваться к новому времени, иначе придётся просыпаться часа в 4 ночи.
– Какие планы на завтра? – позёвывая в ладошку, спросила Сахариха, забравшись с ногами в кресло перед телевизором и свернувшись там калачиком.
– Завтра нам российские рубли на баксы надо обменять, – уверенно сказал Жека. – Потом возьмём туристические визы и путёвки до Польши. Тут их получить полегче будет.
– Мне с тобой бабло идти менять? – сонно спросила Сахариха. – А то вляпаешься опять в что-нибудь.
– Да чё я вляпаюсь-то, Свет, – неуверенно ответил Жека, потом помолчав, чуть потише добавил. – Нет. Ты конечно, извини, но в одиночку мне полегче будет. За тобой смотреть не придётся.
Сахариха, конечно, надулась бы, если услышала последнюю фразу Жеки, но она уже пребывала в уютной полудрёме и внимания на то, что бормочет себе под нос возлюбленный, не обратила. Но Жеке и в самом деле было легче одному. Очень трудно прикрывать кого-то, да ещё и при этом вести активные действия. Он об этом помнил по своей бурной юности, когда охранником прикрывал от кавказских бандитов директора шахты в городе Берёзки. А дело по обмену российских денег действительно могло быть крайне опасным…
С собой у него был миллион рублей. При грамотном обмене это принесло бы 7 тысяч долларов. Неплохой довесок к тем 10 кускам баксов, что были у них с собой. Эти 17 штук зелени предназначались лишь для того, чтобы добраться до Германии, там у Жеки открылся бы доступ к своему счёту в оффшоре, где скопилась сумма намного больше этих семнадцати тысяч. На счёте лежало около 100 миллионов баксов, и деньги продолжали поступать, потому что мутные схемы вывода денег из России ещё не были перекрыты – с момента побега прошло всего несколько часов. Пока заинтересованные лица поймут, что происходит, пока разорвут все контракты металлургического комбината с заграничными оффшорными прокладками… Возможно, потребуется вмешательство прокуратуры, чтобы остановить вывод средств. В любом случае, в Германии их ждала сумма намного больше той, какой обладали сейчас. И любыми правдами неправдами надо было попасть туда.
Выпив бокал вкусного вина и закусив шоколадкой, Жека так же уютно устроился в кресле и незаметно задремал, а потом и вовсе уснул. Проснувшись глубокой ночью перед теликом, показывающим какое-то древнее кунг-фу с Брюсом Ли, которое смотрел ещё в видеосалонах, поднял на руки сопящую Сахариху, дрыхнувшую в кресле, отнёс, уложил на кровать, и завалился рядом, обняв любимую. А потом уснул до самого утра. И даже без снов.
Утром встал отдохнувший, и как говорят, полный сил. Об инциденте с фашистами даже не думал – прихлопнул как комаров и забыл. Сегодня предстояло поменять бабки, а как трудоголик, не откладывающий на завтра то, что можно делать сегодня, решил заняться этим с самого утра, прямо по заветам грузина Гоги с барахолки.
– Дыла всэ с ранний утра дэлай, – внушал барыга, ворочающий ещё при СССР десятками косарей. – Послэ обэда толка рэсторан, любовниц, жына, дыти.
– Ой, ты уже пошёл? – проснулась Сахариха и кулачками стала протирать заспанные глаза. – Даже завтракать не будешь?
– Не. Не буду, – согласился Жека. – Закажи чего-нибудь в номер. И я тебя умоляю – никуда не ходи без меня. Я скоро.
Одевшись, Жека сунул финку в карман, взял дипломат с рублями, выложил доллары с документами и вышел из номера, на ходу уже раздумывая, как поступить. В банках российские рубли на баксы меняли. Но по мизерному курсу – дешевле даром отдать, да и паспорт пришлось бы светить, а это совсем ни к чему. Поэтому поехал на рынок, структуру хоть и опасную, но при умелом подходе выгодную. И без палива, что очень важно.
Около гостиницы торчали бомбилы, как и в России. Первой стояла синяя семёрка, за рулём – нагловатый парень в джинсовке, развалившийся в водительском сиденье.
– До рынка сколько будет? – Жека постучал в окошко.
– До Сенного? Советскими 200, российскими 1000, баксами 5, – вальяжно ответил бомбила, внимательно посмотрев на Жеку и его дипломат. – Один едешь?
– Один, – согласился Жека. – Десять баксов дам.
Сев в машину, Жека бросил чирик зелени на приборную панель. Бомбила воровато оглянулся и спрятал купюру во внутренний карман.
– Ты так валюту не свети! – наставительно сказал он. – Тут за этот чиркаш и грохнуть могут.
– За валюту грохнут, а за рубли нет? – усмехнулся Жека.
– И за рубли грохнут, но за валюту быстрее, – согласился водила, выруливая от стояка. – Сейчас рубли, что советские, что российские, у нас только пожрать купить и за квартиру заплатить. Все крупные сделки исключительно за валюту. Вторые деньги сейчас, причём с которыми и загранку можно.
– Интересно у вас, – покачал головой Жека.
– Ты русский? – спросил водила. – Впервые тут?
– Русский, – согласился Жека. – Точнее, сибиряк. Но у нас совсем не так. Баксы конечно тоже в ходу, но и на рубли купить хоть что можно, да и поменять в обе стороны нет проблем. Уж в такси точно бы баксы не спросили, или в ресторане.
Водила махнул рукой, не собираясь спорить и молча повёл машину. Жека смотрел в окно – в Киеве та же разруха начала 90-х, что и дома. Старый транспорт, разбитый асфальт, облупленные дома. На улицах ларьки и стихийные рынки. Бомжи, алконавты, дети-беспризорники, люди в плохой дешёвой одежде. Москва жила получше.
Рынок на Сенной походил на барахолку в Берёзках, где когда-то с пацанами сбывали грузинам рыжьё и меняли деньги. Масса людей, каталы, цыганки-гадалки, бандиты у входа на девятках, ларьки, киоски, недавно построенные кафешки и шашлычные. Несмотря на относительно раннее время, рынок уже жил.
Жека с ходу не стал заскакивать в толпу. Отошёл в сторонку, где пекли беляши и жарили шашлыки, купил беляш и лимонад, встал за стойку сбоку и принялся наблюдать. В основном обменом заправляли кавказцы, как и у Жеки на родине. Ходили с табличками на шеях: «Куплю золото, доллары», «Меняю деньги».
Постояв полчаса и наблюдая за местной суетой, Жека определил алгоритм обмена бабок. Естественно, у тех, кто стоял с табличками, бабла с собой не было. Если к ним кто-то подходил, то его отводили или в кафешку неподалёку, либо садили в «девятку» с бритыми наголо парнями, по виду, братками, возможно, крышей. Иногда «девятка» отъезжала куда-то и возвращалась уже без клиента.
Один из менял, правда, стоял с баблом. Для рекламы каждые пять минут вытаскивал из кармана пачку денег, якобы пересчитывал её, тут же начиная кричать: – Меняю рубили на доллар! Доллар на рубили! Эй хлопыц, падхады! Дэнги мынят будым!
Доев беляш, Жека подошёл к грузину.
– Здравствуй, дядя. Деньги меняешь? – медленно, по-блатному растягивая слова, спросил Жека у менялы.
– Мыняю! – грузин внимательно оглядел Жеку. – Вано всо мыняет! Что мынят будыш?
Тут же подошли два славянских парня в спортивках, жующие жвачку, и остановились в нескольких шагах, словно прислушиваясь и присматриваясь, что за фрукт подошёл. Жека внушал им подозрение. Очень уж не похож на обычного зашуганного и боящегося всего будущего туриста или начинающего коммерса. Взгляд уверенный, походка твёрдая, глаза не бегают. Кто таков – непонятно.
– Рубли российские на баксы, – уверенно ответил Жека. – Но у тебя наверное столько нет. У тебя карманы пустые.
– Эээ… Абижаешь, – надулся грузин. – Сколка мынят будиш?
– Меняю миллион российских на семь штук баксов, чётко по курсу, – ответил Жека и открыл дипломат, показав пачки денег. – Теперь ты кажи свои башли.
– У меня с собой столько нет, – от удивления грузин перешёл на чистейший русский. – За деньгами ехать надо. И ты, парень, слишком много запросил. Мы тебе не банк. Подвинься в цене. За шесть с половиной косарей я поменяю твою макулатуру. Тебе с ней всё равно за границей делать нечего.
– Шесть семьсот! – возразил Жека.
– Идёт! – радостно согласился грузин и кивнул головой. – Погнали!
– Погнали, – кивнул головой Жека и показал головой на крышу. – А эти зачем?
– А это чтоб сделка прошла абсолютно безопасно! – растянулся в усмешке грузин. – Всякие приходят, знаешь ли.
Сели в «девятку», причём Жеке указали на заднее сиденье. Один из парней сел за руль, другой рядом с Жекой, грузин – на переднем сиденье, рядом с водителем. Ехали недолго. Тут же, у рынка, свернули в какой-то переулок, заваленный пустыми ящиками и грязными мешками. Грузин кивнул головой на вход в подвал с ржавой вывеской «Спортивный клуб „Голиаф“».
– Там деньги. Выходи.
Это была явная подстава, и дураку понятно. Никто в подвале не менял деньги. В худшем случае процесс протекал в привокзальной кафешке. Хотя… Тут не всё как у людей. Можно и пойти. Только сначала грохнуть всех присутствующих.
– Ладно, – кивнул головой Жека, достал финку и ударил сидящему рядом парню в горло, потом тут же перерезал водителю горло, следом приставил окровавленный нож к горлу хрюкнувшего от удивления и страха грузина. – Дырявая у тебя крыша-то, мужик. А ну, говори, сука, где деньги? Да не ори ты! Людей испугаешь!
Жека с досадой ударил рукояткой финки по голове грузина, сбив каракулевую кепку-аэродром. – Мне тебе чё, яйца отрезать?
– Ны нада яйса! – заверещал грузин, со страху опять перейдя на акцент. – Там, подвал! Там дэнги!
– Ну щас позырим, чё там у вас за халабуда! – с усмешкой согласился Жека, по быстрому обыскал сидящего рядом с собой мёртвого бандита и нашёл ствол. – Во. Макаров! Рабочий!
Покрутив и проверив пистолет, убедился, что патроны есть, потом слегка ткнул грузина стволом в шею: – Вылазь, иди впереди и не вздумай шутить! Если крикнешь – башка сразу разлетится!
Спустились в подвал, грузин на дрожащих от страха ногах впереди, Жека за ним. Похоже, этот подвал раньше принадлежал ЖЭКу, а потом из него сделали нечто вроде качалки. А качалка, само собой, превратилась в штаб местной преступной группировки, окучивающей менял и барыг.
С дипломатом денег конечно, не удобно таскаться, но что поделаешь – работа! Бывало и похуже!
Положив ствол в карман и держа грузина под прицелом, Жека стал спускаться вниз. Внизу за железной дверью сразу и начинался спортивный клуб «Голиаф». В небольшом помещении стояли недорогие спортивные снаряды. И тут же у двери стоял качок в спортивке с битой. Увидев Жеку, дёрнулся, но тут же получил пулю в лобешник. Грузин от звука выстрела завизжал, закрыл уши руками и упал на пол. Из какой-то двери выбежали ещё пара амбалов, но Жека вальнул и их, попав точно в лоб каждому. Ещё б не попасть… У себя в городе пару лет точно ходил вечерами после технаря в тир от общества охотников и рыболовов, стрелял из всего, чего можно – от раздолбанного мелкана до воздушки.
– Где деньги, сука? – сурово спросил Жека, слегка пнув грузина. – А ну не ори!
– Тама! – указал грузин на открытую металлическую дверь, откуда выбежали качки.
– Вставай, пошли! – Жека за шкварник поднял грузина и, подталкивая его перед собой, пошёл в дверь. И, как оказалось, не зря использовал барыгу как живой щит – только тот успел войти в помещение, раздался выстрел, потом ещё один. Грузин охнул, словив две пули – стреляли изнутри. В обширном помещении стоял стол, за которым сидел здоровенный лысый мужик в кожанке с тюремной рожей. Он-то и шмальнул из «Макарова», не глядя, только туша грузина показалась в комнате.
Жека поверх грузина выстрелил тоже два раза в мужика – все два раза попал в грудь. Мужик застонал и сполз на пол. Жека подошёл к телу и потрогал ногой – откинулся, похоже. Грузин пока ещё был жив, пытался ползти, заливая кровью пол.
– Вишь, твой шеф тебя грохнул за плохую работу, а не я! – внушительно сказал Жека. – Ща деньги поищу у вас.
А их искать-то особо не надо было. Комната была офисом босса. Стены оклеены плакатами со Шварценеггером, Брюсом Ли, Сильвестром Сталлоне. У стен лавки и шкафчики для одежды. И тут же стол босса, рядом открытый сейф. Внутри лежали деньги. Много. Несколько тысяч баксов, бог знает сколько советских и российских рублей.
Жека вытащил баксы – сложены аккуратно пачками по сто долларов. Двадцать пять тысяч, если верить надписям на пачках. Бегло их просмотрел – вроде не куклы с резаной бумагой. А обмен-то крайне выгодный получился!
Аккуратно выложил российские рубли в сейф, а в дипломат положил доллары. Конечно, можно было и не оставлять бандитам свои деньги, а просто ограбить эту группировку, но, во-первых, зачем ему российские бумажки за границей, где толку от них – ноль, хрен по вдоль. Во-вторых, он не какой-то ломщик и гоп-стоп, а честный бизнесмен! За всё привык платить!
Грузин был ещё жив, когда Жека выходил из раздевалки.
– Ну я пошёл! – сказал он булькающему кровью барыге, уже начавшему белеть от потери крови. – Ты не болей! Удачи тебе, здоровья и хорошего настроения!
Нагнувшись, Жека обыскал Вано, помня, что у него в кармане куртки лежала пачка денег, но к его удивлению, у грузина была кукла – мастерски раскрашенные купюры для понтов с несколькими настоящими поверх. Усмехнувшись, Жека бросил бумажки на пол и вышел в качалку. И тут услышал негромкие крики из одной двери, запертой на засов. Открыв её удивился – внутри на сыром полу лежали несколько грязных людей. В углу, похоже, труп. Бандиты возили сюда незадачливых коммерсантов, отбирали деньги, и запирали в эту тёмную комнату. Тут наверное, мочили и увозили трупаки куда подальше. Выгодный бизнес гондоны устроили!
– Идите куда хотите! – махнул стволом Жека и пошёл на улицу. Пистолет тщательно вытер, чтобы не оставить отпечатки, и выкинул в сточную канаву, заполненную грязной водой. Авось и найдут когда нибудь. А может и нет. Пофиг. Во всяком случае, сейчас всё хорошо сложилось, и можно валить в Европу.
С дипломатом действительно таскаться было неудобно, и Жека купил на Крещатике спортивную сумку, себе новые джинсы, кроссовки и джинсовую куртку, кое-что Сахарихе из гигиены и женского белья и поехал в гостиницу к любимой – надо было толком пожрать и купить билеты с туристическими визами в Польшу.
Вернулся в гостиницу, а любимая уже встала, позавтракала, и дожидалась Жеку. На сервировочном столике остыл завтрак. Сахариха сидела в кресле и листала старые журналы, найденные в номере.
– Ты чё так долго? Тебя как за смертью посылать! – недовольно пропищала она. – Я уже завтрак заказала, остыл наверное. Уже скоро обед, а ты всё голодный шаришься хрен знает где!
– Да не, Свет, не голодный я! – виновато возразил Жека. – Беляш на базаре съел. Сытый ещё! Ты-то ела?
– Немного похватала того-сего, – призналась Сахариха. – Давай садись, я сейчас сервирую.
Светка усадила Жеку в кресло, пододвинула столик, аккуратно разложила яичницу с беконом, сыр, намазала тосты джемом. С кофе уже ничего нельзя было сделать – остыл в кофейнике. Пришлось пить холодный. И гляди-ка – даже понравилось!
После завтрака повалялись ещё в кровати, а потом пошли покупать путёвки в Польшу. Запад лежал перед ними совсем рядом…
Глава 4
Польские маньяки
Перед выходом Жека оделся в новую джинсу. И она хорошо сидела, как на модном фраере из телевизора! Даже Сахарихе понравилось.
– Ты прям как Ван Дам! Крутой! Весь в джинсе!
– Ты тоже крутая в этой шкурке! – подмигнул Жека подружке, указывая на её норковую шубку. – Ладно, почапали!
Путёвку и туристическую визу на себя Жека решил брать по настоящему загранпаспорту – на него оформлена бессрочная рабочая виза в Германию, и границу можно пересечь без проблем. А вот Сахарихе пришлось использовать поддельную ксиву, сделанную дома за большие деньги. Светке теперь предстояло стать Сольцовой Светланой Андреевной, уроженкой города Рубцовска Алтайского края. В фальшивой фамилии она видела лёгкий стёб Жекиных пацанов, поэтому неизменно возмущённо пищала, увидев её. Вот и сейчас озлобилась. Правда, уже более вяло, чем обычно.
– Я прибью мудака, который это накарябал. Это кто? Графин нацарапал? Я ему чайник пробью!
– Свет, ну так получилось, ну чё ты… – смущённо возразил Жека. – Ну, может, Графин. Он через мусарню всё делал, за большие бабки. Чтоб имя более-менее совпадало и инициалы. Да забей ты, это же мелочи. Обустроимся когда, вернёшь своё имя – не проблема вообще. Пацаны старались для тебя, даже если и прикольнулись слеганца, чё теперь… Ты ж знаешь, они это любя!
– Ладно, пошли… – смилостивилась Сахариха. – В натуре надо килять отсюда. Чую, напортачили мы тут знатно. Не хуже, чем дома.
Фирм и фирмёшек, продающих туристические путёвки с визами в Польшу, было много, поехать туристом в бывшую страну соцлагеря тоже не проблема, только деньги башляй. Путёвки купили быстро, почти не выходя из гостиницы. В старинный город Вроцлав, столицу исторической земли Силезия. Туристическая виза на месяц выдавалась автоматически при покупке железнодорожных билетов туда-обратно и туристической путёвки класса люкс. За всё про всё отдали четыреста баксов.
– Вы такого сногсшибательного европейского сервиса ещё не видели, – подозрительно ухмыльнулся толстый мужик в кожанке, сидящий рядом с менеджером туристической фирмы с названием «За океан!». – Я там был! Круто! Мамой клянусь!
– Я тебя умоляю, перестань, Жора! – осадил мужика менеджер. – Господа сами разберутся. Итак, Евгений и Светлана. Из Киева до Вроцлава ходит поезд два раза в сутки. Ваше отправление сегодня в 18 вечера. Вот билеты, путёвки и визы. Пограничный и таможенный досмотр будет на границе, в Львовской области. Поезд придёт туда ночью.
– Ясно, спасибо! – поблагодарил Жека, сунув документы в безразмерный внутренний карман джинсовки.
– Не опаздывайте! – предупредил менеджер. – Поезд ждать никого не будет. Деньги не возвращаются, об этом есть пункт в договоре.
День провели со Светкой в гостиничном номере, а за два часа до отправления поезда вызвали такси и поехали на вокзал. Там расположились в люксовом зале ожидания, заказав на перекус вина и устриц. В туалете этого же зала ожидания Жека сжёг свои поддельные документы и настоящие документы Сахарихи. Стряхнул пепел в унитаз, а финку сунул в смывной бачок, ещё старый, советский, чугунный, висевший на двухметровой высоте, под самым потолком. Если и найдут нож при ремонте, то не скоро. Если от него что-то останется…
Когда объявили посадку на поезд, прошли на перрон по подземному переходу и, показав билеты ревизору, сели в вагон. Вагон был бывший СВшный, «Интурист», которые в советское время возили привилегированных граждан за границу, в туристические поездки по странам социалистического лагеря, поэтому ехали с удобством, в купе на два места.
Примерно в полночь поезд пересёк границу. Сонные украинские погранцы посветили фонариками в лица, проверили документы, и на этом вся проверка закончилась. На польской стороне проверка была чуть построже, но, увидев наличие виз, путёвок и обратных билетов, пограничники буркнули по-английски «Велкам» и ушли. Поезд медленно набирал ход. Жека смотрел на огни за тёмным окном и не мог поверить, что вот и всё. Он покинул страну, которая долгие 20 лет была его родиной. И попадёт ли он ещё сюда – большой вопрос. Жека до сих пор считал Украину частью Союза. Отделившейся, поплывшей в никуда, но всё-таки частью. Где всё ещё говорили по-русски. Где был такой же уклад жизни. Те же мусора и те же бандиты. И даже деньги всё ещё ходили советские. Сейчас же под ним, под полом вагона, бежала абсолютно чужая земля, с чужим языком, и даже буквами чужими, латинскими. Когда он ездил в Германию, такого чувства одиночества и ненужности на душе не было – Жека знал, что его ждёт родина и родимый дом. Сейчас его не ждало ничего. Родину ему надо будет строить там, куда он попадёт. И практически с нуля.
Что делать после того, как они попадут во Вроцлав, Жека пока не представлял. Один он мог бы покинуть Польшу через любой пограничный пункт и заехать в Германию. Но Сахариха… У неё не было никаких оснований для пересечения германской границы, и было два выхода: легально в консульстве получить германскую визу, что выглядело наиболее предпочтительно, либо пересечь польскую границу нелегально. В этом случае пришлось бы искать местные преступные группировки, промышляющие этим, но без знания языка это было проблематично. Но всё-таки Жека не унывал. Знал он, что везде есть люди, падкие до денег, и везде есть русские люди, в том числе и в Польше. Именно отсюда, с помощью местных преступных группировок, в Украину и Россию попадали ворованные и неворованные иномарки. Значит, были и люди, которые их перегоняют через германскую границу.
Жека смотрел в окно, где занималось утро, и видел, точно, вот она, Европа, пусть пока ещё и нищая. Поезд ехал по зелёным полям, на которых не было и следа снега, и где паслись крупные бело-коричневые племенные коровы. В Сибири в это время уже вовсю господствовали холода и начинали задувать метели, стада давно загнаны в коровники. Здесь же почти лето… Деревни тоже не походили на наши. Дома в основном каменные или глинобитные и крыты по-амбарному, двухскатные, и в основном гонтом – деревянными досками, иногда черепицей. Но сёла аккуратные, никаких зарослей крапивы и бурьяна в рост человека, как в родной дедовой деревне. В целом, казалось, всё аккуратно и прилизано.
Ближе к Вроцлаву, по-немецки Бреслау, деревни и вовсе стали походить на германские – каменные дома с красной черепицей, арочные мосты через речушки, готические храмы с остроконечными шпилями и стрельчатыми разноцветными окнами. Как будто заехали в какой-то фильм.
Сахариха проснулась и тоже с удивлением наблюдала за пейзажем, проносящимся мимо поезда, хотя ей ли, чуть не полгода прожившей на Рублёвке, удивляться тому, что видела… Но она видела, какие убогие разваливающиеся деревеньки были в России за пределами Москвы.
Поезд во Вроцлав пришёл в полдень. 16 часов провели в дороге беглецы и родина осталась далеко позади, но до конца путешествия было всё так же далеко.
Туристический город встретил хорошей погодой и хорошими средневековыми видами. Поезд дёрнулся и остановился, клацнув железом и зашипев сжатым воздухом. Местный гид, невысокий полноватый мужик в чёрном пальто и кепке на такой же чёрной вихрастой голове, встречал небольшую группу украинских туристов на платформе, выкрикивая по-русски: «Киев! Киев! Туристы из Киева». Не по-украински или по-английски, а по-русски кричал!
– Господа прибывшие из Киева! Подходите сюда! Сейчас к вокзалу будет подан трансферный автобус и мы отправимся в отель! Меня звать Аарон Моисеевич, я ваш персональный тур-менеджер, – уже чуть более тише сказал гид видя, что к нему подтягивается группа туристов. Как туриста опознать от обычного приезжающего! Да просто! У него нет массивных баулов и чемоданов.
Жека с Сахарихой вышли из вагона и огляделись – даже здесь, на перроне чувствовалась Европа. Вместо пошарпанного заплёванного семечками асфальта под ногами была чистейшая как будто мытая шампунем брусчатка. Но ходить по ней тоже надо в оба глаза – навернуться только так.
Железнодорожный вокзал Вроцлава построили ещё в середине 19 века, когда город входил в состав Пруссии, что сильно отразилось на архитектуре здания. Возведён он был в прусском стиле и походил на большой готический собор. Стрельчатые остроконечные окна, острые шпили, декоративные башенки по краям. Старинное здание вокзал уже можно было осматривать и фотографировать. Памятник архитектуры! Никакого сравнения с вокзалом в родном сибирском Н-ке с бомжами, проститутками, мусорами, каталами, барыгами. С твёрдыми обшарпанными сидушками в зале ожидания и затертой надписью «Слава Сталину!» И воровским рестораном «Гудок».
– Господа, знакомство с Вроцлавом и его уникальной готической архитектурой мы начнём прямо здесь! – заявил Аарон Моисеевич. – Обратите внимание вот на эту деталь архитектуры…
Что-то он начал втирать, и делал это со знанием дела, да так, что даже Сахариха заслушалась. Жека же думал, как ему двинуть в консульство и прочухать насчёт Германии.
Проведя быструю экскурсию по вокзалу, гид пригласил туристов за собой на стоянку такси. Там стоял большой туристический автобус «Мерседес».
– Пожалуйста, заходите, господа, прошу в салон! – пригласил экскурсовод. – Я понимаю, что вы устали с дороги, и поэтому мы прямо сейчас направимся в гостиницу. Но не по простому маршруту, а по туристическому. Он займет ненамного больше времени, но мы проедем по всем значимым местам, находящимся на центральных улицах.
Город действительно был красив той самой особенной красотой, которой отличались древние города Европы. В нём как будто время остановилось. Брусчатка мостовой, старинные дома на центральных улицах, которые не сносили, а наоборот, ремонтировали. Дворцы, готические соборы, ратуша с часами… Гид рассказывал, кто кого завоевал, и кто что построил, а Жека уже утомился смотреть на одно и то же. Скорей бы в номер, в душ и в ресторан. Во Вроцлаве было консульство Германии, и нужно туда незамедлительно попасть.
До гостиницы оказалось порядком ехать – находилась она в пригороде, и что странно, по виду, не в совсем оживлённом. По обочине дороги перелески и фермы, а чуть дальше начался и вовсе лес из дубов и вязов, по которому шла узкая дорога. От неё отходил поворот с вывеской на польском, но что там написано, прочесть было совершенно невозможно. По этому своротку проехали ещё метров триста, уже в самую глыбь чащи. Когда автобус наконец-то вырулил к небольшому старинному особняку, гид заявил что вот и гостиница, самая хорошая и самая древняя в городе, с семейными традициями.
Жека с недоумением смотрел на дом. Конечно, в жизни всякое бывает, и, может быть, в этой стране какие-то совсем другие законы бизнеса, чем те, к которым он привык, но любое предприятие должно быть на виду у людей и поблизости от коммуникаций, иначе будет терять значительную часть прибыли из-за недобора случайных клиентов и больших затрат на водо– и электроснабжение. В городе такой особнячок привлекал бы намного больше народу.
– Господа, это совершенно новый формат обслуживания клиентов! – заявил Аарон. – Гостиница семейная. В ней минимум персонала и максимум уюта и комфорта. Само собой, владеет ей одна семья. Прошу любить и жаловать – пани Семаковская. Ваша благодарная хозяйка!
У открытой двери гостиницы стояла тётка, которая по внешнему виду больше подходила для фильма ужасов про безумную семейку маньяков, но никак не была похожа на владелицу солидной старинной гостиницы. «Старая безумная ведьма» – так можно было охарактеризовать её облик. Перед туристами стояла здоровенная ростом, с дюжего мужика, бабища с громадными, как вёдра, грудями, толстенной жопой, размером с колесо от КАМАЗа, громадной головой с чёрными волосами, сколотыми какими-то огромными острыми булавками, и совершенно безумным взглядом на одутловатом лице, ощерившимся тонкими и длинными, во всё лицо, губами. Чёрное платье, больше похожее на чехол для накрывания тачла от солнца, спадало до земли.
– Пожалуста, панове! – неожиданно тонким и высоким голоском пропищала пани Семаковская и показала рукой вглубь гостиницы, где было темно, как в склепе. Жека внимательно осмотрел здание – не сказать, что старое, но на окнах решётки, даже на втором этаже. Это что, ловушка для лохов?
Похоже, не у него одного появились подобные мысли, потому что туристы стали переспрашивать, правда ли это пятизвёздочный отель, за который они заплатили 400 баксов с рыла. И тут в разгар спора из-за угла вышел здоровенный мужик с лицом, как у имбецила. Он был одет в мешковатые штаны, обосранные сзади, грязную, но когда-то белую рубаху, на которой висели подтяжки, и кепку. Лицо мужика было поразительно малым по сравнению с головой, и всё вместе это придавало ему чрезвычайно гротескный и пугающий облик. А ещё более всего пугало то, что за собой он тащил топор на длинной рукояти, брякающий по камням брусчатки.
– Ой, не пугайтесь, это Анджей, наш маленький, – кокетливо сказала Семаковская. – Проходите же внутрь, а то сейчас наш мальчик расстроится, а потом разозлится. У него такой неустойчивый характер!
– Да вы чё, издеваетесь? – изумился Жека. – В этой халупе только свиньи жить могут! Пойдём мы в город, кароч! Пошли вы все нахер!
– А вот этого не надо делать, молодой человек! – раздался сзади негромкий вежливый голос. – Это может плохо закончиться!
Сзади, из-за старой каменной беседки подходил какой-то тощий хрен в круглых очках, похожий на доктора Смерть – длинный худой мужик в балахоне и с небольшим топором в руке. Жека с удивлением посмотрел на него и только ухмыльнулся:
– Вы чё тут, дрова с тем уродом колоть собрались?
– Имей уважение, русская свинья! – взвизгнул мужик и прыгнул к Жеке, размахнувшись топориком. Жека левой рукой блокнул руку с топором и прямым хуком заехал мужику в сопатку. Тонкий интеллигентный нос сломался и свернулся на бок под мощным ударом сибирского каратиста, голова откинулась назад. Другим ударом Жека выбил топор из тонкой руки доктора Смерть, а третьим ударом, правой ногой в грудь, отбросил его тело назад метров на пять. Слышно, как хрустнула фанера, когда нанёс последний удар. Мужик сразу же прилёг отдохнуть, поливая брусчатку кровью изо рта. Походу, сломанные рёбра пробили лёгкие.
– Полежи остынь! – внушительно сказал Жека, поднял топорик и несколько раз крутнул его вокруг кисти. Развесовка неплохая. Такой и метнуть можно.
