Текст книги "Милан. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Здравствуй, Арина, – холодно ответила Соколовская, удивившаяся фамильярности олимпийской чемпионки. – Осторожнее надо быть.

– Мы случайно… Здравствуйте… Господа… – неловко поздоровалась смутившаяся Смелая. – Мы нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно, – усмехнулась Марина. – Пользуясь случаем, хочу поздравить вас с медалями. Хорошо выступили. Арина… Как у тебя со здоровьем?

Соколовская хотела спросить, почему у неё такое неровное катание в начале этого сезона, но не стала. Всё-таки у девчонки есть свой тренер, и это их дело, как выстраивать тренировочный процесс и моделировать прокат. А вот Левковцев, судя по всему, проявил к Арине внимание.

Остановившись, подождал, пока подружки подойдут к нему, и по-европейски протянул руку сначала одной, потом другой.

– Давно хотел познакомиться с тобой, Ариша. И вот судьба подвернула случай, – улыбнулся Левковцев, пожимая вялую ладошку Людмилы. – Хочу поблагодарить тебя за твой талант. Кстати… Некоторые твои движения в дорожке шагов напомнили мне одну девушку, мою ученицу, которая сейчас особо важная персона. Это было давно, и… Возможно, неправда…

– Слушай, а ведь ты правильно сказал! – неожиданно заметила Соколовская. – Я прям гадала, кого мне напомнила Арина в произвольной программе. Точно! Она похожа на раннюю Хмельницкую, ещё до того, как она стала чемпионкой страны. Мне кажется, сходство поразительное. Те же самые разные хаотичные движения, которые, тем не менее, очень смотрибельны.

– Спасибо… За ваше мнение, – не нашлась что сказать Люда. – До свидания. Нам пора.

Люда ускорила шаг, а Смелая поскакала за ней, что, конечно же, было очень невежливо. Но Люда больше не могла слушать их речи! Это было какое-то безумие! Подружки быстро покинули уважаемых тренеров, скрывшись за поворотом улицы.

– Давай присядем где-нибудь! – попросила Люда. – Меня что-то тошнит.

– Забеременела что ли? – усмехнулась Смелая и увернулась от увесистого тумака Людмилы. – Ладно, пойдём, посидим, тут, кажется, скамейки есть недалеко. Расскажешь, что у тебя за отношухи с этими людьми…

Подружки нашли в переулке крошечный уютный сквер с несколькими скамейками и присели отдохнуть. Встреча с чужими тренерами получилась сумбурной, да и речи их были непонятными, и нужно было как-то обсудить всё это, свести к одному логическому концу.

– Ну рассказывай, что значит всё это? Почему ты их боишься и что они имели в виду, говоря про Хмельницкую? – Сашка села на скамейку, закинула ногу на ногу и приготовилась слушать.

Глава 5
Признание. Хмельницкая – это я!

Погода прекрасная! Золотая осень. Тёплый ветерок гуляет по долине, сбивая красные листья с клёнов, высаженных в небольшом скверике между старинных фахверковых домов, и гоняя их потом по булыжникам дороги и сдувая в зелёную траву. Красота!

– Ну, говори, что случилось? – настойчиво спросила Смелая, развалившаяся на лавке, сложив руки на груди, закинув нога на ногу и качая одной из них.

– Сашка, ты веришь в переселение душ? – заговорщицки спросила Людмила и оглянулась по сторонам.

– Чего??? – рассмеялась Смелая. – Чего-чего? Ты совсем уже куку? Фантастики про попаданцев с Автор Тудей начиталась?

– Не, не фантастики… Понимаешь… Ты не поверишь, но я…

На Люду, когда дело дошло до откровенного разговора, опять напала неуверенность и боязнь насмешек. Что вот сказать в этой ситуации? Что она Людмила Хмельницкая и видела последний раз Левковцева и Соколовскую буквально пару месяцев назад, когда они были на 36 лет моложе? Как отреагирует подружка?

– Мне кажется, я… Как будто знала этих людей давно, – всё-таки решилась Люда. – Мне кажется, что я вместе с ними жила в СССР, в городе Екатинске у Свердловска, тренировалась с Мариной в одной группе. А в СССР… У меня там были мама, папа, квартира на микрорайоне «Рабочий посёлок», и… Анька, которая сейчас моя мама. Она была такая… пакостная… Ты знаешь, эти воспоминания такие реальные. Мне кажется, это было на самом деле…

– Ну знаешь ли, подруга… – изумлённо сказала Смелая, чуть отодвинувшись и с ног до головы окинув изумлённым взглядом Люду. – Я, конечно, знала, что у тебя шиза, но не предполагала, что до такой степени. Нет, я не хочу тебя обидеть, но ты сама подумай: как это звучит со стороны? Как вот мне реагировать на это? Сказать что-то типа: «ололо, как круто, ты жила в СССР и тренировалась вместе с Соколовской, которой сейчас 50 лет с копейками»? Это же ши-за! Кринж! Знаешь, что я думаю? Я думаю, что на самом деле всё просто. Не надо забывать, что у тебя была травма головы. Тебя сбила машина и проехалась по тебе практически катком. Ты вообще чудом осталась в живых. Была в коме какое-то время. Вот это единственный реальный факт, который я могу принять во внимание. Похоже, у тебя какие-то ложные воспоминания возникли за это время, пока ты блуждала в астрале.

– То есть ты мне не веришь? – прямо спросила Люда. – А если я тебе скажу, что во время аварии душа настоящей Арины Стольниковой перенеслась в тело Людмилы Хмельницкой, в 1986 год, и одновременно душа Людмилы Хмельницкой перенеслась в тело Арины Стольниковой во время аварии? Что, если Николаева это Сотка!!! А я не Сотка! Я настоящая Хмельницкая!!!

– И ты хочешь сказать, что ты настоящая Хмельницкая, а в теле Николаевой моя подруга Арина Стольникова? – недоверчиво спросила Сашка.

– Именно так и есть! – согласно кивнула головой Люда. – Я Людмила Хмельницкая, и я всего пару месяцев назад жила в СССР 1986 года. Как тебе такой вариант? Ну ты сама вспомни мои закидоны. Моё отсутствие знаний английского языка, который внезапно пропал, моё незнание своих же программ, моё незнание современной жизни, моё незнание современных устройств. Я только сейчас начала понимать всё это и знакомиться с ними! Вот!

Сашка задумалась: похоже, всё-таки приняла во внимание то, что сказала Люда. Поодиночке эти все признаки шизы были незначительными, и их вполне можно было объяснить с обычной точки зрения, но все вместе они выглядели необычными. И выглядели очень подозрительными, если бы не случился один случай, который сводил на нет все её рассуждения: автомобильная авария, после которой Сотка была в коме. И Смелая опять включила ироничное поведение.

– Короче так, – неожиданно засмеялась Сашка. – Я тебе, конечно же, верю и принимаю во внимание то, что ты сказала. Буду иметь в виду, как говорится. Но, повторяю, это лишь одна из версий, которая возможна. Ты, кстати, не думаешь, что могла просто-напросто прочитать про Соколовскую в википедии? Ты случаем не думала переходить к ней?

– Я не знаю, – пожала плечами Людмила. – С какой стати?

– Долго объяснять… – неопределённо сказала Сашка. – Но если ты до аварии хотя бы немного рассматривала такой вариант, то вполне логично, что прошерстила её карьеру от и до, в том числе и то, что она тренировалась на Урале у Левковцева. Извини, подруга, но даже я это знаю. Хотя я всего лишь бывшая юниорка, и никакой не топ. Мир фигурного катания мал и тесен, и все специалисты в нём на виду, так как их очень немного. В общем, давай забудем этот разговор и будем жить как раньше. Будем поддерживать друг друга и прикалываться друг над другом. Лады?

– Лады, – призналась Люда.

Пожалуй что, в данной ситуации это было самое здравое решение…

…Остаток дня гуляли по Оберстдорфу, пересекаясь с компаниями других фигуристов и тренеров, здоровались с ними, братались, заходили в небольшие кафе и бистро, пробуя всевозможные местные кушанья, от традиционной немецкой тушёной капусты зауэркраут, с сосисками на гриле, до копчёной свиной рульки. Сашка опять записывала видео в блог «Две подружки-гурманушки». Потом сидели и хихикали над гневными комментами завистливых фанатов:

– Вместо того, чтоб тренироваться, эти малолетки по ресторанам ходят и немецкое хрючево жрут!

– Сотка, какие тебе сосиски и рулька! Худей, мой тебе совет.

– Смелая такую рожу скорчила, как будто Олимпиаду выиграла. Будь попроще! Чуть выше уровня унитаза поднялась!

Гуляли до самого вечера, пока в вечернем полумраке среди деревьев не зажглись фонари с претензией на старину и Оберстдорф не стал похож на сказочный город братьев Гримм. Потом вернулись в отель умиротворённые и готовые завтра показать всё, что они умеют.

Показательный номер Сашки был на музыку Лары Фабиан, так называемый «Же Те», который довольно часто брали фигуристы для своих выступлений, как показательных, так и соревновательных. А особенно эту композицию любили девушки-юниорки, потому что под неё можно было кататься романтично и показывать несчастную любовь. Сашке этот образ подходил на 100 процентов. Люда вечером отыскала в интернете запись показательных с чемпионата России прошлого года, где Смелая, напичканная грибами, заняла пятое место. И вынуждена была признаться: уже в середине сезона номер Сашки звучал прекрасно. Тонкая фигурка в развивающемся коротеньком красном платье летала по катку, озаряемому цветными огнями, словно кусок пламени или кленовый лист, гонимый ветром. Она производила ощущение стремительности и лёгкости во всём. Камеры выхватывали крупным планом некоторых зрителей, сидящих со слезами на глазах после её проката, настолько Сашка тронула их. Людмила слегка позавидовала подружке.

– У тебя прекрасно получается, – призналась она. – Почему ты с таким пренебрежением говоришь об этом номере?

– Потому что мне он уже надоел, как горькая редька, – подняла глаза Смелая от телефона. – Катать одно и то же второй год подряд – ну такое. Я бы хотела что-нибудь энергичное, например хард-рок или хеви-металл. А то и рэпчик с района: так и представляю себя в широких штанах, безразмерной майке и бейсболке набекрень. И руками вот так буду делать. Хэй! Йоооууу!

Смелая вскочила с кровати, бросила на него телефон, вытаращила пальцы веером и стала изображать рэпера, проговаривающего читку. Лицо у неё было такое смешное, что Людмила зашлась от смеха. Однако смейся не смейся, надо думать о себе.

Выбранное Смелой Адажио предполагало трагический и очень печальный образ. Проблема в том, что Люда никогда не катала ни трагедию, ни драму. Максимум, печаль и лёгкую тоску по чему-то непонятному. Даже программы этого года хоть и были с лёгкой печалью, но в целом воспринимались как энергичные и жизнеутверждающие. И каким образом передать трагизм «Адажио Альбинони»?

– Так ты не парься, – посоветовала Смелая. – В фигурке плагиат – наше всё! Я тебе посоветую одну вещь: посмотри, что катала Анна Горелова в 2014 году, ты должна её помнить. А, пардон, я же забыла, что ты родом из совка. Короче, ищи в интернете: «Анна Горелова, 2014 год, Адажио». Она катала под это музло. Найди, посмотри, и полностью слижи прокат. Мне тоже этот номер нравится как один из образцов скольжения и драматизма. Сейчас прошло уже 8 лет, про него уже все забыли. Можно тырить!

Люда ввела в поисковик «Анна Горелова, 2014 год, показательный номер на Адажио Альбинони» и нашла несколько видео. Правда, видео эти были сделаны непрофессиональными операторами. В интернете было несколько видеосъёмок, и все они сделаны на любительские телефоны или видеокамеры, прямо с зрительских мест. Однако в этом был и свой плюс: посмотреть видео можно было с очень необычного ракурса, практически с уровня льда, так как борты на арене были разобраны и самые первые зрительские ряды находились в двух шагах от фигуристки, исполняющей номер. С такого ракурса было видно очень многое, в том числе на близком расстоянии можно было разглядеть и лицо спортсменки, когда она подъезжала вплотную к тем, кто снимал это видео.

– Почему нет профессиональных видео? – с интересом спросила Люда.

– В 2014 году как раз Олимпиада была в Сочи, – заявила Смелая, отложив телефон. – После неё случился дикий чёс. За деньгами ездили все, кто мог, так как к фигурному катанию моментом появился огромный ажиотаж. Выступали где могли, в том числе и на самых убитых аренах и в самых отдалённых дырах. Кроме этого видео, есть ещё там, где она на юбилее «Хрустальной звезды» выступала, но там оно примерно такого же качества и снято с балкона, издалека. Так что смотри это видео и мотай на ус. Откатаешься так же, все офигеют.

Откататься точно так же было невероятно трудно. Люда смотрела прокат Гореловой, и вынуждена была признать: лучшей катальщицы в своей жизни она не видела. Ни Грейси Сильвер, ни Луна Хендрикс, ни Сашка Смелая, ни Арина Стольникова в лучшие годы, сравниться с этой девушкой не могли. Не могли именно в скольжении, в мастерстве владения коньком. Она летала по льду как птица, на очень крутых рёбрах, на очень высокой скорости, при этом делала с ходу сложнейшие шаги, развороты, пируэты. Их не было много в программе, как у той же Смелой, и она не мельчила. Горелова знала, что у неё красивая фигура, длинные руки и ноги, и она как могла мастерски подавала их зрителю. А учитывая высокое мастерство владения коньком и красивые додержанные балетные позиции, катание её смотрелось очень завороживающе. Причём так, что после первого раза хотелось пересматривать его снова и снова.

– Она здесь ничего особого не делает, – заметила Люда. – Но… Катается здорово. Я, наверное, так не смогу.

– Пофиг! – заявила Сашка. – Посмотри внимательно, и всё получится.

Оставалось только надеяться на это…

… Что чувствует человек, которому необходимо исполнить то, чем он ни разу не занимался в своей жизни? Причём сразу, без подготовки и так, чтобы это оставило хорошее впечатление у людей, которые будут оценивать результат его труда? Скорее всего, тревогу, волнение, смятение, беспокойство.

Именно такие чувства охватили и Людмилу, причём с самого утра 24 сентября.

– Что ты паришься? – спросила Сашка, заметившая волнение подруги. – В чём причина тряски?

– Не знаю, как всё пройдёт, – призналась Люда. – Волнительно как-то.

– Нормально всё пройдёт! – заверила Смелая. – Это шоу! Подумаешь, в твоей группе кто-нибудь напишет, что ты катаешься как корова на льду. Пофиг!

Пофиг не пофиг, а собираться надо. Люда положила в небольшую спортивную сумку платье, колготки, бутылку с водой, салфетницу и коньки. Готова! Косметику брать не стала.

– Я тебя сама раскрашу! – заявила Смелая. – Все просто ахнут от восторга.

– Надеюсь, это не будет вызывающим? – с опаской спросила Людмила.

– Не боись! Ты в надёжных руках!

Судя по ехидной ухмылке Смелой, доверия ей не было абсолютно. Но пришлось положиться. Люда ещё не научилась здесь как следует пользоваться средствами для макияжа…

…Праздник чувствовался во многом, ещё задолго до того, как автобус подъехал на арену: по рекламным плакатам и небывалой активности у ледовой арены. Люди стекались со всех сторон, ехали на машинах и на автобусах даже из других городов Германии. Всё просто. На показательные выступления фигуристов шли даже люди, далёкие от фигурного катания, для них это было разновидностью шоу, сродни сходить на концерт поп-звезды или в театр. Билеты были раскуплены все.

Когда переодевались, Люда с интересом разглядывала, кто в каких платьях будет кататься. И надо признать, её чёрное полупрозрачное платье на фоне ярких, привлекательных нарядов других девушек смотрелось самым невзрачным. Это платье играло только с болеро и пилоткой стюардессы, а без них… Ну, платье, ну, чёрное… И на этом всё. Даже Смелая в своём красном платье с полупрозрачными рукавами и прозрачной юбчонкой смотрелась намного более выгодно и привлекала внимание. Грейси Сильвер вообще была как принцесса из диснеевской сказки: голубое, сверкающее от стразов платье с серебристыми рукавами, тщательно завитые белокурые волосы, спадающие на спину, которые бывают только на старинных фотографиях. Мультяшная принцесса! Люда сразу вспомнила, как говорила Грейси о своей любви к диснеевским мультикам.

– Сейчас пока не будем краситься! – предупредила Смелая. – А то всё испортится, ждать ещё долго.

Когда электронные часы в раздевалке показали 16:50, все фигуристки стали собираться на общий выход. 15 человек абсолютной красоты! А в коридоре их ждали 15 парней! Плюс тренеры, хореографы, спортивные журналисты и видеооператоры. Мгновенно небольшое помещение служебного коридора оказалось занято массой народа. Где-то у занавески, разделяющей коридор от ледовой арены, виднелось лицо Брона, через плечи высматривающего своих спортсменов. Тут же был и Адам Венцель, директор ледовой арены.

На арене уже играла громкая фольклорная музыка, быстрый тирольский йодль и даже отсюда был слышен гул от множества голосов зрителей.

– Всем привет! – громко сказал Адам Венцель. – Ребята, давайте заведёмся, и за счёт этого заведём зал! Начали! Раз! Два! Три! Погнали, гоу-гоу, первая красотка пошла!

Пятое место среди девушек заняла украинская фигуристка Анастасия Годва, белокурая невысокая девушка в фиолетовом платье. Волонтёры раздвинули перед ней чёрные шторы, закрывавшие выход на арену, и Настя вышла на арену, сняла чехлы с лезвий, отдала их тренеру, вышла на лёд и покатила в центр. Там описала круг, раскрутилась быстрыми пируэтами и исполнила вращение в заклоне, потом вышла из него через качалку и перебежками покатила к правому короткому борту, где остановилась, и начала аплодировать в такт аплодисментам, доносящимся с трибун.

– Анастасияяя Годваааа! – очень пафосным голосом сказал информатор. На этот раз это был мужчина с такой интонацией голоса, которые объявляют на бои боксёров.

Следом за украинкой выехал Казуки Томоно, занявший пятое место. Японский фигурист был одет в чёрные брюки, широкую белоснежную сорочку с винтажным галстуком-шарпеем в виде пышного голубого банта. На сорочке видны алые пятна, имитирующие кровь, и тёмные пятна, словно от следов грязи. Оригинально!

– Казууукииии Томонооо! – крикнул информатор.

Японец вышел на лёд, доехал до центра, оттуда разогнался, встал на ход вперёд и прыгнул тройной аксель. Чисто! Приземлив аксель удачно, Казуки сделал выезд в кораблик, потом несколько пируэтов и покатил к украинской фигуристке, стоявшей у правого короткого борта.

Фигуристы один за другим быстро выходили на лёд. Настала очередь выходить и Людмиле. На арене обстановка была примерно такая же, как на контрольных прокатах: полутемный зал, громкая музыка, яркие огни, бегающие по льду и по трибунам, выхватывающие аплодирующих зрителей. А ещё… Живой ансамбль, стоявший на противоположной стороне, за правым коротким бортом, и живенько игравший тирольский йодль, который переливчато тянули мужчина и женщина в национальных альпийских костюмах. Ощущалась атмосфера праздника и лицедейства.

А что же чувствовала сама Люда? Радость? Грусть? Нет! Скорее, стыдобу от того, что на ней такое неоднозначное платье, через которое видно трусы и лиф. Разврат! Кринж!

– Давай, пошла твоя очередь! – сказал Адам Венцель и показал Людмиле на арену.

Она вышла из служебного входа к калитке, увидела Бронгауза, стоявшего рядом, сняла чехлы с лезвий и осторожно ступила на цветной лёд. И только тут осознала, что ещё не решила, что она будет исполнять на выходе, а нужно было исполнить какой-либо из элементов.

Спонтанное решение! Немного разогнавшись, Люда покатила к центру арены, сделала несколько пируэтов и прыгнула двойной сальхов, чем вызвала массу хейта и неодобрения среди фанатов в интернете. Впрочем, Люда об этом не знала, она поклонилась сначала в одну сторону трибун, потом в другую, поприветствовала зрителей поднятыми руками и покатила к правому короткому борту, где встала в один ряд с другими фигуристами…

Вот и началось первое показательное выступление, в котором будет участвовать Людмила в 2022 году…

Глава 6
Триумф Сотки

Смелая, как и обещала, накрасила Людмилу так, как обычно увидишь лишь в журналах мод или на их сайтах. Агрессивный чёрный макияж, из-за которого глаза казались бездонными, а стрелки от глаз отходили к ушам. Но мало этого, под глазами нарисовала несколько красивых узоров из точек разного размера, которые все вместе были похожи на волну.

– Смотри, как классно, – заявила Сашка, показывая в зеркало.

На самом деле, для Людмилы классного тут ничего не было, она не привыкла к такому креативному макияжу, но всё-таки, скрепя душу, согласилась, чтобы не обижать подружку. Да, вроде бы красиво. Пусть даже и необычно.

Это могло бы показаться странным, но она до сих пор не представляла и даже приблизительно не понимала, что она сейчас будет катать и как это решать по ходу дела. На счастье, у неё был девятый стартовый номер, почти перед самым антрактом, и много сидеть не пришлось, чтобы накручивать себя лишний раз. Показательные тем и хороши, что оценки на них не выставляют, и участники отлетают каждые 2–3 минуты.

– Ну, я пойду? – робко спросила Людмила у Сашки, уютно расположившейся в раздевалке на диванчике и заглядывающей в телефон, куда она уже успела выложить крутой макияж Сотки и теперь тихо смеялась от комментариев фанатов.

– Иди, – разрешила Сашка и хотела ещё что-то добавить, но решила, что не нужно, и встала с диванчика. – Пойдём вместе, я посмотрю, как ты кататься будешь.

Едва Люда с Сашкой успели появиться в коридоре, как защёлкали фотокамеры, и фотокорреспонденты с операторами сосредоточились на двух российских фигуристках. Кто-то зааплодировал. Люда со Смелой прошли через раздвинутые занавески и вышли на арену. Сейчас здесь катала немецкая пара, занявшая четвёртое место. Катали довольно бодро. Оба партнёра были одеты в какие-то синие комбинезоны, в которых ходят рабочие, и клетчатые рубахи с красными бейсболками. У парня были приклеены усы. Музыка играла электронная и какая-то прерывистая, с редкими телефонными трелями.

– Под «Марио» катают, – заметила всезнающая Сашка.

Люда огляделась. У калитки стоял Брон. Увидев подружек, чуть улыбнулся, и подошёл к ним.

– Всё в порядке? – дежурно спросил он.

– Да, – ответила Людмила и уставилась на арену. Напряжение нарастало, так же как и тоскливая неуверенность. Больше всего хотелось не выходить на лёд и что-то катать, а убежать в номер, свалиться на кровать и закрыть голову подушкой.

Наконец немцы закончили прокат, встали в центре арены, в сосредоточившемся на них круге белого света, раскланялись и покатили к калитке, на ходу подняв мелкую мягкую игрушку.

– Выходите, пожалуйста, – сказал инклюзивный волонтёр, открыл калитку, и выпустил Людмилу на лёд.

– Аринааааа Стольниковааааа! – во весь голос, с оттяжкой, крикнул информатор.

Арина передними перебежками набрала ход, подъехала к центру арены, сделала несколько дуг, похлопала себя по бёдрам, разогревая мышцы и застыла в стартовой позе, причём остановилась не сразу. Немного выставила правую ногу вперёд, согнув колено, отставила левую ногу назад, взмахнула руками, как крыльями, и медленно-медленно опустила их вниз до уровня бёдер, также медленно склонив голову. Перфоманс получился нативный и как бы сделанный на лету, впрочем, для фигуристки, занимавшейся хореографией, это не составило никакого труда. А вот трибунам это очень зашло. Зрители неожиданно прониклись и встретили олимпийскую чемпионку бешеными аплодисментами. Её полупрозрачное платье, когда она принимала стартовую позу, взметнулось, как крылья на ветру, и опустилось вниз.

«С чего эта Анька Горелова начинает-то?» – подумала Людмила. – «Кажется, точно с такого же взмаха и с плавного пируэта».

Медленно заиграло Адажио Альбинони в исполнении «Иль Диво». Тонкий мужской тенор наполнил ледовую арену. Люда вышла из стартовой позы, плавно взмахнула руками, как крыльями, сделала пируэт на левой ноге, высоко подняв правую ногу в аттитюде, потом циркуль и сразу же проехала круг в ина-бауэре. Зрители зааплодировали такой красоте. Смотрелось потрясающе, да ещё при лучах прожекторов, сосредоточившихся на тоненькой фигуристке. Остальная арена при этом горела зелёным цветом.

– Браво! – крикнул кто-то по-русски на трибунах, впечатлённый начальной связкой.

Люда по привычке хотела сделать несколько крутых дуг в центре арены и начать разгоняться на стартовый каскад, но сообразила, что это сейчас не надо, сейчас нужно показать красоту катания зрителям, поэтому она сделала трагическое выражение лица, бровки домиком, и покатила вправо к короткому борту. По пути сделала несколько пируэтов, потом одним махом переменила направление движения с «назад» на «вперёд» и прыгнула двойной аксель. Несмотря на непривычный неяркий свет, белые прожекторы, изредка освещавшие её и бегающие цветные огни по арене и зелёному льду, прыжок получился хорошим, так же как и выезд, хотя надо признать, она дезориентировалась, когда входила в крутку. Тем не менее прыжок сделала и выехала красивой ласточкой, широко раскинув руки и высоко подняв левую ногу назад и вверх.

Потом неожиданно резко остановилась, выставив правую ногу назад и заведя левую ногу за неё, опять взмахнула руками, потом правой рукой, согнутой в локте, как будто заслонилась от чего-то, летящего с неба, а левой рукой, наоборот, словно оттолкнулась от земли. После этого Люда сделала быструю подсечку, широкий размашистый моухок, развернулась, исполнила несколько пируэтов и пошла дальше по прокату.

Пока каталась, неожиданно прониклась музыкой и чувствами, которые она вызывала. В сущности, ей не нужно было катать какую-то незнакомую тему, нужно было лишь катать себя. Свою печаль, неустроенность, свою тоску по прошлой жизни, печаль по людям, которые покинули её и которых покинула она. В течение 2 минут Люда полностью разогрелась эмоционально и физически. В целом, исполнила показательный номер на отлично, итог превзошёл себя! Превзошёл самые смелые ожидания!

Люда закончила прокат и застыла в финальной позе, напоминающей винт: тело максимально изогнуто по часовой стрелке, правая рука, согнутая в локте, ладонью заслоняет лицо, а левая отведена за спину и как бы прикрывает её от неявной опасности, левая нога заведена за правую. И тут неожиданно зажегся яркий свет. Светотехник вовремя сориентировался, что называется, поймал волну.

Люда словно проснулась после сна. И увидела горящий яркий соревновательный свет и стоящие трибуны, восторженно кричащие и аплодирующие ей.

– Браво! Браво! Молодец! Это гениально! Шедевр! – кричали зрители и громко аплодировали.

Стоявшие у калитки тренеры и спортсмены аплодировали тоже. На их профессиональный взгляд, олимпийская чемпионка подтвердила свой неземной статус именно здесь и сейчас, опять подняв зал. В очередной раз. На лёд полетели подарки, чего не было до неё. Похоже, люди приберегали подарки для тех, кто занял первое и второе место, а поди ж ты… Пришлось раскошелиться уже сейчас, на Арине Стольниковой.

Да… Пусть она заняла лишь третье место… Пусть она пока не прыгает ультра-си, но… Стольникова по-прежнему является повелительницей сердец зрителей, и этого у неё не отнять.

Люда, растроганная такой реакцией зрителей, неожиданно расплакалась, закрыв лицо руками, чем вызвала ещё большую реакцию зрителей. Это было бесподобно, восхитительно и так трогательно!

– Молодец! Урааа! Росссия! – крикнула Смелая со всей мочи, перекричав гул трибун.

Люда раскланялась в центре арены, от души прижимая правую руку к груди, и покатила к выходу со льда.

– Аринааа Стольниковаааа! – опять объявил информатор, словно подогревая зрителей.

Люда под гром аплодисментов, с красным заплаканным лицом, подкатила к калитке, и Брон подал ей салфетку. Но странное дело… Сейчас должен был выходить Марк Середюк, занявший третье место, но инклюзивный волонтёр рукой притормозил его. Люда заметила, что в ухе волонтёра наушник беспроводной связи, похоже, по нему он получал указания от режиссёра.

– А-ри-на! А-ри-на! А-ри-на! – скандировали трибуны, аплодируя в такт кричалке.

– Аря, тебя люди на бис вызывают! – сказал Брон и указал на лёд. – Выходи.

Неслыханное дело! Фигурное катание такое помнит очень редко! Регламент выступлений был нарушен, так как зрители вызывали понравившуюся спортсменку на бис, призывая исполнить ещё что-нибудь. Свет приглушился.

На бис обычно исполняли любую программу фигуриста, которую выбирал звукорежиссёр. Но в этот раз звукорежиссёр включил опять то же самое «Адажио». Люда прямо от калитки начала выступление. Посмотрела на цветные огни, взмахнула руками, сделала пируэт с ногой в аттитюде, потом циркуль и несколько пируэтов, потом разогналась и в центре арены прыгнула двойной аксель. Выехала, как обычно делают парни, в кораблик, потом исполнила несколько пируэтов и потом ина-бауэр. В этот момент музыка перестала звучать. Выступление на бис длилось всего 30 секунд.

Опять зажегся яркий соревновательный свет, Люда остановилась, понимая, что время выступления истекло. Снова раскланялась перед стоящими трибунами и уже покатила к калитке, от которой только сейчас отвалил Марк Середюк в синей рубахе с бахромой по рукавам, которому сейчас предстояло крайне тяжёлое дело: взять себя в руки и попытаться откатать более-менее достойно после такого шедеврального проката Стольниковой. И что же делать, как кататься даже на показательных после такой реакции трибун? Заранее сдаться, поняв, что у тебя-то такой реакции не будет при любом раскладе?

Марина Соколовская, стоявшая у калитки, с большим удивлением посмотрела на Людмилу. В течение нескольких недель она поражалась, как получилось, что олимпийская чемпионка неожиданно растеряла все свои таланты. Но в этот раз, сегодня, она убедилась, что была не права. Стольникова осталась прежней. Пусть она в чём-то убавила, пусть немного просел общий технический уровень, но она своим талантом способна подниматься залы даже сейчас, в таком полуразобранном состоянии…

…Анна Александровна Стольникова смотрела показательные выступления фигуристов на Nebelhorn Trophy и перед выступлением дочери очень переживала за неё, потому что утром обнаружила болеро и пилотку от «стюардессы», висящие на плечиках в шкафу. Весь день Анна Александровна корила себя, чуть не стуча по голове.

«Опять я налажала. Арька поехала без костюма для показательных выступлений. Что теперь будет???».

Однако, как оказалось, не случилось ничего плохого. Её дочь в очередной раз доказала, что она лучшая в мире. Анна Александровна смотрела, как поднимается зал, и понимала, что ничего для Ари в спорте ещё не потеряно, что всё ещё впереди…

Странно, но в этот раз, когда она увидела слёзы счастья на лице дочери, сама она не ощутила почти ничего. Анна Александровна Стольникова, она же в прошлом Анька-бандитка, имела в первую очередь прагматичный и твёрдый склад ума, поэтому понимала, что нужно делать и чего делать не нужно… Когда дочери хорошо, плакать не нужно. Необходимо приложить все силы для возвращения к большим результатам.

…Людмила Александровна Николаева, председатель Олимпийского комитета России, в этот день смотрела ту же самую трансляцию, что и Анна Александровна. Людмила Александровна смотрела прокат Стольниковой с точки зрения профессионала, и была вынуждена признать: Люська в её теле продолжает прогрессировать и набирает ход. Её движения уже не казались такими угловатыми и порывистыми, как вначале, стали более плавными и цепляющими. Она развивается, она растёт как профессионал и как артистка. Она, настоящая Арина Стольникова в 1980-е годы, в теле Люськи, конечно, тоже иногда поднимала залы и выходила на бис в свой последний победный сезон, но в статусе перворазрядницы, мастера спорта или КМСа этого не было никогда. А ведь Люська сейчас была по сути перворазрядница…