Текст книги "Калгари 88. Том 10 (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11
Совхоз «Красный партизан»

Антонина Никифоровна замолчала, словно обдумывала то, что хотела сказать. А может быть, размышляла, не рано ли внучке говорить об этом. Очевидно, что для неё этот разговор был нелёгкий. Но всё-таки решила, чтобы внучка знала это. А может быть, хотела, чтобы она избежала возможных ошибок в своей жизни. Любой человек старшего поколения желает, чтобы его дети жили лучше, чем он сам…

– Мы когда с твоим дедом поженились после войны, в 1947 году, у него фамилия была Зиновьев. Знаешь ли, в те времена с такой фамилией трудно было бы не только чем-то серьёзно заниматься, но и просто жить. В партию и то не всегда принимали. Был такой человек, революционер, соратник Ленина, по фамилии Зиновьев, которого потом, перед войной, объявили предателем и врагом народа. Правда это или нет, я не знаю, но Лёньку особисты в армии постоянно проверяли, выискивая, не родственник ли он этому Зиновьеву. Так и прошёл войну, и прожил до 1947 года. Потом мы свадьбу сыграли, он стал Хмельницким, и жизнь как будто другая настала. Так вот раньше жили-то… Видишь, как жили…

Антонина Никифоровна замолчала, похоже, воспоминания о былом нахлынули на неё. Арина, честно говоря, слабо понимала, что всё это значит, но один вопрос, по крайней мере, с повестки был снят. Дедушка принял фамилию бабушки из-за чисто политических причин. Но почему её мама оставила девичью фамилию?

– Но это не говорит о том, почему мама не взяла фамилию папы, – напомнила Арина.

– Здесь всё просто, – властно сказала Антонина Никифоровна. – Хмельницкая звучит лучше, чем Кулакова. Разве ты не понимаешь этого?

– Ну, я не знаю, наверное… – пожала плечами Арина. – А в чём дело?

– Подрастёшь, поймёшь! – Антонина Никифоровна иронично покачала головой, посмотрев на внучку.

Похоже, бабушка знала что-то о том, почему мама осталась Хмельницкой, а не стала Кулаковой! Это же фамилия отца! Вот это новость! Да тут тайны мадридского двора! Неужели в СССР фамилия Кулаков тоже была с плохим происхождением???

…Дорога меж тем вывела за околицу, сделала крутой поворот. Бабушка проехала через небольшую рощу и подкатила к большой территории, огороженной бетонным забором с выдавленными на них серпом с молотом и снопами пшеницы вокруг. Над воротами на полукруглой вывеске было написано: «Совхоз Красный партизан». Между словами нарисованы большие красные звёзды, а под названием совхоза ещё одна большая надпись: «Слава труду!».

Металлические ворота оказались закрыты, но Антонина Никифоровна посигналила, и они открылись. УАЗик закатился на территорию совхоза.

– Молодцы, не спят сторожа, – похвалила она и осторожно поехала дальше, к одноэтажному бревенчатому зданию с вывеской «Контора». Остановив машину, сказала, что приехали.

Арина вышла из УАЗика и огляделась. На первый взгляд, небольшая территория, на самом деле оказалась, просто-напросто огромной и заставленной всевозможными строениями. Сейчас они находились в самом центре, на небольшой площади, вокруг которой располагались разные здания и сооружения. Рядом с конторой находилось небольшое бревенчатое здание с надписью «Столовая», чуть поодаль большое кирпичное здание с высокой чёрной трубой, из которой сейчас шёл дым. На здании было написано «Котельная». На противоположной стороне торцами располагались несколько длинных бетонных строений с надписями «Коровник номер один», «Коровник номер два», «Коровник номер три», «Коровник номер четыре».

– Видишь, вот оно, моё хозяйство, – с гордостью сказала Антонина Никифоровна, обозревая округу и проведя рукой над ней. – Здесь у нас, в центре, как видишь, конторские помещения, столовая и котельная. Дальше коровники, за коровниками сенохранилище. С правой стороны дойка. За территорией есть ещё силосные ямы для хранения пищевого субстрата и справа, за территорией, машинно-тракторный двор, он находится отдельно. Там распоряжается главный механик, над шоферами и трактористами он главный. Туда я хожу только в порядке инспекции. Для меня главное, чтобы всегда были исправные машины, трактора, и механизмы: сеялки, веялки, тракторные тележки и другое. Здесь ещё на территории есть слесарная мастерская и энергетический блок.

– Мда… – Арина с уважением смотрела на территорию. Она всегда придерживалась мысли, что в деревне на ферме грязь, навоз и разруха, но здесь было не так. Вся территория была асфальтированная, хорошо убранная и не было видно никакой грязи. Даже запаха навоза не чувствуется! Почти!

– А… эммм… что такое силос? – спросила Арина.

– Силос – это заквашенный на зиму питательныйт концентрат, – объяснила Антонина Никифоровна. – Хорошо хоть Никитка кукурузу завёз сюда. Хорошее растение. С одного стебля один-два початка, из которых только 200 граммов зерна, и остаётся 5 килограммов зелёной массы, которой можно скотину кормить. Кукуруза у нас всё равно не вызревает как положено. Мы вокруг деревни все поля кукурузой и подсолнечником засаживаем. Потом в конце лета собираем, мельчим и засыпаем зелень в силосные ямы. Силос там ферментируется, наквашивается и зимой мы кормим животных, когда заканчивается сено. Коровки любят силос. В нём много витаминов.

– Здесь в совхозе только молоко делается? – спросила Арина.

– Молоко, – согласилась бабушка. – У нас несколько молоковозов, с каждой дойки, два раза в сутки, возим 5–10 тонн молока в Каменск-Уральский. Далеко, ну что поделать, ближайший молокозавод только там. Только они могут принимать такие объёмы. Делают там из нашего молочка кефир, ряженку, сливочное масло, сыр и другое. Оттуда по всей стране расходится наша продукция. Везде она есть, кроме Свердловской области! Очень выгодное положение занимает Каменск-Уральский, и в Казахстан с него железная дорога ведёт, и Транссиб. Туда рефрижераторами и возят. Есть ещё у меня мечта открыть конеферму, разводить лошадей. Но в обкоме пока не разрешают, говорят, излишество. Для кого лошади? Пролетариям они не нужны. Хотела бы ещё совхозный молокозавод построить, тоже обком не разрешает. Сколько с Ельциным, а потом с Петровым не бодалась, а воз и ныне там. Говорят, работать на нём некому будет.

Арина прошла с бабушкой по территории, и когда Антонина Никифоровна убедилась, что всё в порядке, зашли в контору и поехали домой. Животные были накормлены, напоены, молоко надоено и готово к отправке, и даже все работники трезвые. Дисциплина у Антонины Никифоровны была железная.

Пока ездили на ферму, мама уже встала, растопила печку и разогрела вчерашнюю картошку с мясом, залив её яйцами. И опять это был удар быстрыми калориями! Арина, увидев сытный деревенский завтрак, втихаря мрачно потрогала живот, а потом задницу. Блин. Несомненно, жировой запас продолжал откладываться. Зажирняют на ходу! И с этим ничего нельзя было поделать, разве что… Попробовать поработать физически⁉

– А кто вам грядки копает? – после завтрака спросила Арина.

– Ну уж не сама, – рассмеялась Антонина Никифоровна. – Местные тимуровцы помогают. Спасибо огромное ребятам, очень у нас это движение в селе развито. Прекрасная пионерская дружина в нашей школе, да и комсомольская тоже не отстаёт. Ваньку Тарасова помнишь? Который ухлёстывал за тобой? Сын зоотехника? Прекрасный парень, председатель тимуровской дружины в нашей школе.

– И воду вам тимуровцы таскают? А откуда они её таскают? – спросила Арина, про себя удивляясь, что, оказывается, Люська-то не промах, и здесь, в деревне, ухажёром обзавелась. И что вот сейчас со всем этим делать???

Честно признаться, она даже не знала, кто такие эти самые тимуровцы и почему они обязаны таскать воду её бабушке. Неужели это какая-то разновидность советской молодёжной организации? Но она о них ни разу не слышала, даже будучи здесь, в СССР 1986 года. Конечно, она читала в 4 классе книгу «Тимур и его команда», но там, кажется, о тимуровцах тоже ничего не было написано, да и вообще, о чём эта книга, она уже забыла. Потом она увлекалась книгами по молодёжным сериалам и покупала «Волчонок» и «Дивергент».

Антонина Никифоровна с удивлением посмотрела на неё. Уж настоящая-то Люська Хмельницкая должна была знать, откуда добывают воду в деревне.

– Нет, тимуровцы мне воду в дом не носят. Неужели я сама пару вёдер воды не принесу? – рассмеялась бабушка. – У меня и насос есть, если надо в баню накачать. А к чему такие вопросы?

– Ну я хотела бы помочь вам, – замялась Арина. – Давайте воды принесу, грядки покопаю.

– Нет! Никаких грядок копать не надо! – решительно отказалась Антонина Никифоровна. – Во-первых, ещё рано копать, земля холодная, во-вторых, ребята сами вскопают. Ты в гости приехала. А вот воды можешь принести, если хочешь. Колонка ты знаешь где.

– Эмм… Колонка? – с небольшим недоумением спросила Арина и хотела переспросить, какая ещё колонка, но не стала. Очевидно, что настоящая Люська должна была знать, что такое колонка. Поэтому она прошла на веранду, взяла большое эмалированное двенадцатилитровое ведро и вышла на улицу. Где тут чего искать? Арина унылым взглядом окинула округу и увидела поблизости от дома торчащую из дома трубу, приваренную к ней трубу поменьше с полукруглым носиком и рукоятку. «Вот из чего они набирают воду, – догадалась Арина. – Как только пользоваться этой лабудой?»

Увы, колонкой она никогда не пользовалась и не имела понятия, что это такое. Всё предстояло решать эмпирическим, научным методом, основанным исключительно на практике. Арина поставила ведро под носик и попробовала качать за ручку вверх-вниз. На удивление, из трубы пошла вода. Когда Арина увидела, что её усилия увенчались успехом, она чуть не запрыгала на месте и не захлопала в ладоши, как Анька. Только сейчас она почувствовала, что такое чистая, ничем не замутненная радость, которая всегда охватывала маман в таких случаях. В случаях, когда ты догадался и совершил какое-то полезное дело. Либо собираешься сделать что-то интересное. Или пакостное. Например, спрыгнуть с гаража. Фу… Ну и мысли…

Накачав воды, Арина с гордостью занесла её в дом, вылила в бачок, потом сходила ещё, накачала и принесла два ведра. На этом хозяйственные обязанности оказались законченными. Делать было больше нечего.

… День прошёл достаточно бестолково. Бабушка с мамой постоянно говорили о чём-то, обсуждая только им известных людей и родственников. Арина лежала на кровати в спальне и страдала от жары, моля бога, чтобы поскорее свинтить домой. В деревне ей абсолютно не понравилось! Если был бы смартфон, ещё как-то с натяжкой можно было бы принять это положение, но лежать на кровати под бубнёж взрослых и скучного телевизора казалось пустым времяпровождением. И даже модное музло не послушать!

Вечером, после ужина, бабушка спросила у Арины, что она собирается делать в будущем.

– Если говорить о самом ближайшем будущем, мне нужны новые коньки, – подумав, ответила Арина. – Но не наши, а импортные. Хотя бы такие, которые мне дали за первенство города, производства ГДР. Как и где я буду решать эту проблему, я не знаю. Как сборнице мне положены коньки от государства, но какого они будут качества… Нужно заранее позвонить в федерацию и выяснить этот вопрос. Ещё необходимо шить платья. Есть спортивные ателье, но они, опять же, в Свердловске, и придётся ездить туда, а то и вообще в Москву.

– Но Марина же шила у нас, в Екатинске, – напомнила мама. – Хорошие платье у неё! Она шила в центре, в ателье «Белошвейка». Там мама вашей Маликовой работает. Она очень хороший, модный мастер.

– Не Маликовой, а Мальковой, – поправила Арина. – Надо узнать обо всём хорошо.

– Мама Марины в этом же ателье работает директором, – снова напомнила Дарья Леонидовна. – Мы же у них твои платья перелицовывали. Ты что??? Забыла??? Они конечно, просто немного переделали наши магазинные платья, но я думаю, и абсолютно новые смогут хорошо сшить.

Мама с бабушкой с удивлением посмотрели на Арину. И что в такой ситуации делать? Прикинуться дурочкой? Сказать, что ей нужны особые платья, высочайшего уровня? Тогда ещё скажут, что она рассуждает как сноб. Тем более, надо признать, платья у Соколовской были сшиты офигенно. Особенно Арине нравилось то тёмно-синее, которое по груди пересекала взлетающая ракета. Казалось, что это даже не вышивка, а какая-то компьютерная графика. А ведь действительно, почему бы и сходить в то ателье? Тогда открытым оставался только вопрос с коньками. Но всем этим заниматься следовало в середине лета, как только начнётся новый сезон, тем более в конце июля она поедет на сборы в Москву.

– Да нет, не забыла я, – отмазалась Арина. – Просто думала, есть какой-то более лучший вариант. Но наверняка лучший вариант находится в Свердловске или даже в Москве. Шить там – это, конечно, ерунда, не наездишься. Будем всё делать здесь. У меня уже есть мысли на этот счёт, поэтому проблем быть не должно.

– Если у тебя какие-то сложности, не бойся обращаться к вышестоящим руководителям, – напомнила бабушка. – Особенно Ельцина тормоши. Тем более, как я поняла, вы с ним на короткой ноге. Надо отдать должное, если что-то в его силах, он сделает это для своей родины.

– Спасибо, – смущенно поблагодарила Арина. – Я учту ваш совет.

– И вообще, перестань говорить так, как будто находишься на телевидении или в газете, – строго сказала бабушка. – Раньше ты меня на «ты» называла и даже бабулей. А сейчас на «вы» и так, как будто мы не родные, а совсем чужие. Люська, что с тобой случилось?

– Ой, мама, да ничего с ней не случилось, – пришла на выручку Дарья Леонидовна. – Люся всю весну жила то в Свердловске, то в Москве, её показывали по телевизору, она общалась с разными высокопоставленными людьми, которых на «ты» называть никак невозможно, поэтому у ней выработалась особая привычка говорить. Ты видишь, как она сейчас культурно и правильно выражается. А иногда такие слова выскакивают, которых даже в газетах и журналах не увидишь.

– Ну вам, интеллигенции, виднее! – рассмеялась бабушка. – Сейчас я подарки покажу, которые вам приготовила.

Невзирая на вялое, для приличия, возмущение Дарьи Леонидовны и Арины, бабушка достала из шкафа приготовленные подарки. Арине она связала очень красивую и даже, она бы сказала, ультрамодную круглую вязаную шапку. Шапка была привлекательного серого цвета, а посередине от лба до затылка проходила белая овальная полоса. На макушке торчали кошачьи уши, тоже вышитые белым. Под подбородком шапка застёгивалась на прочную серую пуговицу.

– Вот тебе шапочка, будешь зимой на тренировки ходить, и на кыску будешь похожа! – рассмеялась бабушка. – А сейчас померяй рукавицы.

Рукавицы были серые и тоже частично связаны в кошачьем стиле: длиной до верха запястья, а посередине, со стороны ладони, имели белую ставку. Это была ультрамодная вещь, да ещё и высочайшего качества, ручная вязка! Такая в каком-нибудь зимнем бутике в 2022 году стоила бы немеренных денег!

– Спасибо огромное, – смущенно сказала Арина. – Я очень благодарна вам… То есть тебе, бабуля дорогая.

После такой статусной и стильной вещи Арине даже неловко было дарить бабушке то, что она привезла. Ей казалось, привезла она всякую мелочёвку: блокноты, ручки, то, что не забрала Анька, посчитав их неподходящими для себя. Однако бабушка, наоборот, очень сильно обрадовалась, увидев это.

– Да этот подарок – самый дорогой для меня, что ты! – растрогалась Антонина Никифоровна. – В нашем местном магазине ничего такого и близко нет. Если что-то надо из писчих принадлежностей, ездим в Каменск-Уральский, только там можно купить это всё. А тут… У меня писанины много, и ручки с карандашами как семечки отлетают, только успевай подноси.

Дарья Леонидовне Антонина Никифоровна подарила очень длинную ночнушку, длиной до ступней. Ночнушка была сшита самой бабушкой, и была очень архаичного стиля, который во времена Арины тоже стоил бы бешеных денег. На манжетах, груди и шее были большие кружевные вставки. Такие показывали только в фильмах про аристократию! В таких ходили невесты Дракулы!

А потом настал вечер, и Арине уже не казалось здесь скучно. После ужина вместе с бабушкой и мамой сели за стол. Сначала играли в карты, потом разгадывали кроссворды под бубнящий телевизор, а потом легли спать: по деревенски рано, чтобы такие рано проснуться снова. Однако Арина была благодарна, как говорят модные зумеры в интернете, этому опыту. В деревню она ездила впервые. А ведь мама сказала, что в июле, после лагеря, сюда придётся приехать на целую неделю, да ещё вместе с отцом…

Глава 12
Канун Дня Победы

Двое суток погостили Арина с мамой у бабушки. В последний день перед отъездом пришли в гости родственники, друзья детства и знакомые. В бабушкином доме собралась шумная компания, но эвент прошёл чинно-благородно. Арина думала, что её будут расспрашивать про чемпионат мира и о том, как же ей удалось стать чемпионкой, но, к её удивлению, этого не произошло. Похоже, здесь, в глубинке, фигурное катание никто не смотрел. А может, его просто не показывали. Честно признаться, Арине это было на руку: не пришлось выслушивать вопросы и давать на них обстоятельные ответы. Для жителей Бутки Арина осталась дочкой той самой Дашки Хмельницкой, которая свалила отсюда вместе с Сашкой Кулаковым в закат и добилась многого в жизни, обосновавшись в Екатинске и работая в конторе большого завода.

Бабушка пробовала хвалить внучку, но на деревенских жителей её речи почти не произвели никакого впечатления: с таким же успехом можно было сказать, что внучка известная писательница или дирижёр Большого театра. Бесконечно далека была от народа жизнь в большом спорте.

Во вторник, 6-го мая, утром, в 7 часов, Дарья Леонидовна и Арина отправились в долгий путь домой. Пришлось рано вставать, но разве это проблема, когда скоро домой??? Нет! Арина покидала деревню с радостью городского человека, соскучившегося по горячей воде и ванной. Да и баня, затопленная бабушкой вчера вечером, оказалась довольно специфичной и явно на любителя. Арина чуть не потеряла там сознание, пулей вылетев из парной и едва не стукнувшись головой о косяк: бабушка явно велела сделать двери и потолок под свой рост, пожалев ещё пару рядов бруса.

Пришлось мыться с открытой дверью в предбанник, над чем Дарья Леонидовна и бабушка только потешались. Да и смысла в такой помывке не было, так как не успела Арина выйти из бани, как разгорячённое тело опять покрылось потом. Да ну нафиг! То ли дело сауна и хамам в спортивной базе в Новогорске или каком-нибудь отеле 5 звёзд на Мальдивах или в Куршевеле, в спортивном центре «Оксиген».

Бабушка довезла до Талицы, до автобусной станции, для порядка всплакнула, когда Арина с мамой стали садиться в автобус, и взяла с них обещание, чтобы приехали через два месяца, в конце июля. Потом автобус тронулся, оставляя город Талицу далеко за собой, и Арина уснула… Так как абсолютно не выспалась.

…Потянулись суровые будни. В среду, 7 мая, Арина сходила в школу, отдала завучу, отвечающему за её образование, лабораторные и контрольные работы по физике, химии и биологии. Директор, заметив Арину, что она болтается по школе, глазея по сторонам, позвал её к себе в кабинет.

– Люда, здравствуй! Как хорошо, что ты пришла! Присаживайся, пожалуйста, – Валентин Петрович показал на стул напротив своего стола. – Долго тебя задерживать не буду. Ты, конечно же, в курсе, что послезавтра будет великий праздник нашей страны – День Победы в Великой Отечественной войне. На бульваре Героев состоится митинг, посвящённый этой замечательной дате: 41-му году победы над фашизмом. Придут ветераны, представители городских предприятий, учебных заведений, институтов, в общем, весь город. Как ты знаешь, на бульваре Героев стоит почётный караул из отличников учёбы школ, ВУЗов и техникумов.

Директор сделал паузу, чтобы Арина сориентировалась в мыслях и высказала своё мнение.

– Да, я в курсе, конечно же, – кивнула головой Арина и выжидательно уставилась на директора. Насчёт почётного караула она слышала первый раз в жизни.

– Педсовет решил, что нашу школу достойно можешь представлять только ты и Максим Стольников. Больше на ум просто никто не приходит. Мы хотели бы, чтобы вы вместе участвовали в этом замечательном торжественном мероприятии. Для нас это была бы великая честь, Люда.

– Но я ни разу не стояла в почётном карауле, – осторожно напомнила Арина. – Даже не знаю, как это всё устроено.

– Устроено всё просто, – заверил директор. – Караул длится с 8 утра до 20 часов вечера. Часовых четверо, они стоят на вахте памяти ровно один час, потом производится смена караула. Ребята подходят из специального помещения, где переодеваются, к Вечному огню. Перед входом на бульвар Героев встают строем, по команде начальника караула переходят на строевой шаг, и каждый направляется к своему заменяемому часовому, о котором ему заранее сообщили. Схема развода заранее проговаривается начальником караула. Это с одной стороны всё выглядит очень сложно, но вас же на военной подготовке учили строевому шагу, поэтому никаких проблем возникнуть не должно. Это во-первых. Во-вторых. Сегодня и завтра у тебя будет время потренироваться в этом. Сначала посмотришь со стороны, как это делается, потом начальник караула расскажет, на какой пост тебе заступать, как проходить на него и что делать. За 2 дня, я думаю, ты вполне научишься. Там же стоят обычные ребята, отличники учёбы и политической подготовки. Тем более, вы будете вдвоём с Максимом.

– Хорошо, – согласилась Арина, стараясь никак не показать свою досаду.

– Форма одежды парадная, – заявил Валентин Петрович. – Белая блузка, чёрная юбка, белые гольфы, чёрные туфли, комсомольский значок. Волосы тщательно уложены, белый бант.

– И всё? – недоуменно спросила Арина.

– Всё, – согласился директор.

– А… Георгиевская лента? – осторожно спросила Арина.

Директор с большим удивлением посмотрел на неё. Он явно не понимал, о чём она спрашивает…

– Ну, это ленточка, которая символизирует победу, – осторожно напомнила Арина. – Она…

Арина задумалась. В школе говорили, что это символ воинской славы России. Но сейчас-то СССР!

– Символ победы в Великой Отечественной войне – это красный флаг, – рассмеялся директор. – Честно сказать, я не знаю, что такое георгиевская лента. Есть красная лента, завязанная в бант, частица нашего великого красного знамени. Но с ними только ветераны ходят. Хотя нет… Вру… Ты ведь всё правильно сказала! На почетном карауле часовые тоже ходят с красным бантом. Это я не прав, извиняюсь. Красный бант тебе выдадут там же, на месте. Сегодня репетиция развода для новеньких состоится в 16 часов дня. Приедешь на бульвар Героев и подойдёшь в пункт почётного караула, он находится слева от мемориала, в жилом доме, с торца. Всё понятно, Люда?

– Всё понятно, спасибо, – кивнула головой Арина, встала со стула и вышла из директорского кабинета. Предстоящие три дня обещали быть жаркими… Впрочем, она была профессиональная спортсменка, привыкшая к различным тяготам, поэтому лишь приняла новые обстоятельства как должное.

… Бульвар Героев в Екатинске был построен в 1965 году, в юбилей 20-летия победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, на Октябрьском проспекте и представлял собой очень монументальное сооружение, которое даже подошло бы любому областному или краевому центру. Был он длиной не меньше полукилометра. С проспекта широкие гранитные ступени вели вверх между двух больших бронзовых барельефов с изображением солдат и матросов, рвущихся в атаку и большими цифрами 1941 на левом барельефе и 1945 на правом. Дальше шла 100-метровая аллея памяти, по краям которые росли величественный тёмные ели, придававшие комплексу скорбный торжественный вид. В середине аллеи находился длинный поминальный бассейн с широкими гранитными парапетами, с небольшими тихо журчащими фонтанами, идущими в центре. Приходящие почтить память павших воинов бросали в него монеты по древнему воинскому обычаю. Естественно, местная хулиганистая шпана, улучив момент, когда никого поблизости нет, бросалась в воду и доставала эти монеты на мороженое.

После бассейна на четырёх громадных колоннах, отделанных чёрным мрамором, стоял большой бронзовый мемориальный комплекс в виде квадратного барельефа размером 15×15 метров, на котором на всём протяжении, снаружи и внутри, были изображены сценки на военную тематику. Солдаты на отдыхе, солдаты на танке, солдаты в бою, солдаты с гармошкой и пляшут в присядку. Посреди мемориального комплекса на гранитном постаменте находилась большая красная звезда, посреди которой горел вечный огонь. Именно на этом комплексе, у его колонн несли почетный караул школьники и студенты, отличники города Екатинска.

Однако бульвар Героев на мемориале не заканчивался. За ним ступени спускались вниз, на уровень земли, и бульвар Героев продолжался в виде плаца, выложенного квадратными плитами. По правую сторону на нём стояли пушки и миномёты времён Великой Отечественной войны, окрашенные в защитный цвет, а за ними тянулся ещё один большой гранитный барельеф на военную тему, во всю длину плаца, а это без малого сотня метров.

На плацу проводились митинги на 9 мая, давали торжественную присягу сотрудники школы милиции и воинских частей. Но и после плаца бульвар Героев не заканчивался! Там находилась большая гранитная стела в честь павших земляков-екатинцев, с большой цветочной клумбой вокруг, а за ней аллея с деревьями и лавочками, на которых мог отдохнуть мимо проходящий народ.

…Мама была на работе, и срочно пришлось готовить парадную одежду самой. Белая отглаженная блузка с комсомольским значком, чёрная юбка до колен, белые гольфы, туфли на сплошной подошве, хвостики на голове с белыми бантами. Оделась точно так, как говорил директор. Сверху накинула курточку и вызвала такси.

Пожилой таксист Петрович, по возможности, ездивший на заказы к Хмельницкой, увидев Арину, удивился, но не слишком, догадавшись, куда они поедут. 9 мая на носу!

– На бульвар? – спросил он и завёл машину. – Поехали!

Остановив такси на Октябрьском проспекте, рассчиталась с водителем, прошла к входу на бульвар и медленно стала подниматься к аллее памяти.

– Атас! Чапает кто-то! – крикнул чей-то звонкий детский голос.

Кажется, где-то недалеко раздались лёгкие шлепки от бегущих детских ног.

Поднявшись на бульвар, Арина огляделась. Тихо журчала вода в длинном узком бассейне, вдоль которого величественно протянулись два ряда елей. Вроде бы, никого нет.

Арина не спеша пошла вдоль правой стороны бассейна, но не успела пройти и десятка шагов, как услышала подозрительный шум из-за близлежащей ёлки.

– Тихо! Там какая-то баба идёт! Щас пройдёт! – сказал до боли знакомый голос.

Как⁉ Как это возможно??? Арина с подозрением вгляделась в ветки ближайшей ёлки и обнаружила в тени лицо Аньки, которая из-за дерева зорко наблюдала за ней.

– Выходи, выходи, я тебя вижу! – крикнула Арина. – Ты что здесь делаешь?

Из-за ёлки вышла Анька с виноватым видом. Один рукав её куртки и кофты был задран и как будто намекал, что она только что лазила рукой в воду. А ещё у неё были мокрые колготки на коленках.

– Почему у тебя рукав и колготки мокрые? – сурово спросила Арина.

– Ну… Мы тут деньги собираем, – объяснила Анька и виновато посмотрела на Арину снизу вверх. – Вот сколько нашли!

Анька протянула ладонь, раскрыла её, и Арина увидела большое количество белых монет, среди которых даже был один полтинник! Но в основном, монеты были достоинством 10−15–20 копеек.

– Вы что, монеты воруете из воды? – строго спросила Арина.

– Нет! Мы их ловим! Как рыбу! – не согласилась Анька и склонила голову, нагло посмотрев из-под светлых прядей волос. – А чё? Давай вместе за деньгами лазить, Люська! У тебя руки длиннее! Не будь вреднюкой! Достань там деньги, которые далеко лежат!

– Я что, совсем уже крышей поехала? – строго сказала Арина. – Знаешь… Мне твоё поведение совсем не нравится, и…

– Бежим! Валим! – из-за ёлки выскочила какая-то малолетняя девчонка в розовой куртке с закатанным рукавом и со всех ног поскакала к выходу с бульвара, на ходу расправляя рукав.

Анька развернулась, хихикнула, и побежала за ней. Арина вздохнула, удручённо покачала головой и подошла к бассейну. Он был неглубокий, всего, наверное, сантиметров тридцать глубиной. Под водой блестели монеты. В основном, конечно же, медяки, но были кое-где белые монеты по 10, 15 и 20 копеек. Аньке посчастливилось даже полтинник вытащить. Сейчас Арина поняла, почему Анька сказала, что они ловили деньги, как рыбу. Вода в бассейне не была спокойной: по ней шла мелкая волна от фонтанчиков, и точно угадать положение монеты было невозможно, она как будто колебалась под водой. Ситуацию затрудняло то, что на дне бассейна лежала мелкая разноцветная галька, усложнявшая вылов денег, которые терялись на её фоне.

Арина оглянулась по сторонам. Если бы она была не в парадной одежде, то, несомненно, провела бы эксперимент: легко или нет достать монеты, просто ради интереса. Но сейчас как-то было неловко. Тем более, до почётного караула расстояние всего ничего, около 50 метров. Кстати, она же пришла для вполне определённого дела!

Арина медленно дошла до мемориала и остановилась. Сейчас здесь ещё не было пришедших почтить память героев, но цветы у Вечного огня всё равно лежали.

У каждой из четырёх колонн мемориала, лицом к вечному огню, стояли два парня и две девушки. Они были одеты, как и говорил директор: парни в чёрные брюки и белые рубашки с комсомольскими значками и красными бантами. На головах красные пилотки, и красные ленты наискосок через плечо. Напротив них стояли две девушки в чёрных юбках, белых гольфах, белых блузках, волосы заплетены в косички с белыми бантами, на головах тоже красные пилотки и через плечо красные ленты.

Часовые почётного караула стояли и не мигая смотрели друг на друга. Арина понаблюдала за ними и пошла искать начальника караула. Как и говорил директор, пункт размещения почётного караула находился с левого торца пятиэтажной хрущёвки: пять ступенек, деревянная дверь с вывеской «Почётный караул Бульвара Героев». Арина открыла дверь, осторожно просунула голову, и смотрела обстановку. Внутри был совсем небольшой коридор, из которого дверь вправо вела в комнату отдыха, дверь влево вела в караульную, в которой слышались голоса. Арина постучала и вошла в эту комнату.

Внутри сидели несколько человек, парней и девушек, одетых в парадную форму. Вдоль стены стояли ряд стульев, над которыми на крючках висели красные ленты, красные пилотки и красные банты. Похоже их выдавали прямо здесь. За столом сидел молодой человек, одетый в чёрный костюм с комсомольским значком, по виду студент. Когда Арина вошла, разговоры стихли, и все присутствующие в ожидании уставились на неё.