Текст книги "Калгари 88. Том 10 (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Этот ход должен выходить в ту белую будку, – заявил Стас. – Пошли за мной.

– Кто последний? – с опаской спросила Арина, для которой просто невыносима была мысль, что она будет идти последняя, а за ней не будет никого, кроме темноты.

– Я последний пойду, не волнуйтесь, – улыбнулся Макс.

Вся компания гуськом, друг за дружкой, залезла в подземный ход и направилась по нему в неизведанную даль. Впрочем, идти было недолго. Примерно через 30 метров показался тусклый свет, падавший сверху. Тоннель выводил в квадратное помещение размером примерно два на два метра, наверху, над которым, виднелись жалюзи, через которые падал свет. К жалюзи можно было подняться по металлическим скобкам, вбитым в бетон, и снять их с петель.

Путешественники дошли до Белой будки. Из квадратного помещения в две другие стороны под углами в 60 градусов вели еще два подземных хода.

– Это путь в секции два и три, – заявил Макс. – Давайте пролезем туда и посмотрим, что там.

– А может, поднимемся здесь и покинем это место? – осторожно спросила Арина. – Вам не надоело ещё по этим катакомбам ползать?

– Нет! – заявила несносная Анька. – Когда мы ещё попадём сюда? Пойдёмте и посмотрим, что в тех секциях, может, там склад спрятан с золотом.

– Вы мне обещали, что я через час вернусь, – напомнила Арина.

– Всё, всё, скоро закончим, – пообещал Стас и махнул рукой, призывая за собой. Полез в подземный ход, который вёл вправо.

Арина посмотрела на свет, падающий сверху, покачала головой и направилась за будущим батей. Похоже, экспедиция продлевалась ещё на неопределённый срок…

Глава 8
Секретики

Друзья лезли по подземному ходу, однако он почему-то не кончался, похоже, его длина намного превышала тот, по которому они пришли сюда.

– Мы, кажется, не туда лезем, – неожиданно остановился Стас. – Я конца и края не вижу, там впереди сплошная темнота.

– Значит, пора повернуть назад, – сказала Арина, уже чувствовавшая, как начинает затекать спина и сковывает шею.

– Сейчас пройдём ещё метров 20, – предложил Стас и посветил свечкой вперёд. – Кажется, я там что-то вижу.

Впереди была металлическая дверь, похожая на те, что стоят в подводных лодках, овальная и с большим штурвалом посредине. Стас попробовал крутануть штурвал. Сначала он не подался, но потом крутанулся и с лёгким скрипом начал проворачиваться. Через несколько оборотов дверь открылась, что друзьям показалось удивительным: они почему-то подумали, что она наглухо заржавела.

Дверь выводила в какой-то странный тёмный подвал, заставленный большими шкафами с лежащими на них пухлыми объёмными папками. В подвале было сухо и темно, но даже здесь обстановка казалась намного более приятной, чем в подземном ходе, по которому они только что пришли.

– Что это за место? – с интересом спросила Арина и взяла одну из папок, прочитав название. – «Архив городского комитета ВКП(б) города Екатинска за март 1937 года. Совершенно секретно».

Арина полистала пожелтевшие, рассыпающиеся от старости бумаги с выцветшими фиолетовыми чернилами.

– Ух ты, смотрите, что написано! – прочитала Арина. – «Заподозрены в неблагонадёжности и пособничестве врагам революции следующие кровавые пособники империализма: Антонов, Амбросимов, Бердский, Валуев, Ельцин, Сусликов, Темных, Иванов. На мартовском заседании городского комитета ВКП(б) поганые отщепенцы фашизма высказали идею о переименовании города Екатинска в Орджоникидзевск. Материалы о пособничестве врагам народа переданы в городскую тройку НКВД города Екатинска». М-даааа…

– Чё-то фигня какая-то, – почесал затылок Макс. – Какое пособничество врагам революции могло быть в СССР? Такого же никогда не было, время перед войной было самое классное и самое хорошее для нашей страны. Строили заводы, фабрики, ГЭС. А товарищ Серго Орджоникидзе был наркомом тяжёлой промышленности, и умер в 1937 году. Кажется… Почему нельзя было назвать город его именем? Ничего не понимаю.

– А я понимаю только одно, – заявила Арина. – Надо кандылять отсюда как можно быстрее, пока нас тут не поймали. Ты, кстати, разве не понял, куда мы попали? Это же архив горкома партии! Этот подземный ход ведёт напрямую из горкома партии в это бомбоубежище! Они же рядом, через дорогу стоят! Валим, а то по шее получим!

– И что, любой дурак может залезть сюда и посмотреть секретные документы? – не поверил Макс.

– Похоже, что так, – согласилась Арина. – Но всё-таки я бы посоветовала валить. Даже если сегодня выходной день и здесь никого нет, оставаться тут всё равно опасно. И вообще, забудьте, что мы сюда ходили, иначе затаскают.

Только сейчас друзья ощутили, что они вляпались в какое-то очень серьёзное дело, и действительно нужно делать ноги, пока не поздно. Единственная, кому всё было пофиг, естественно, была Анька!

– Дедушка в поле гранату нашёл,

С этой гранатой к обкому пришёл,

Дёрнул колечко, бросил в окно

Дедушка старый, ему всё равно!

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Анька, рассказав стишок и разбавив серьёзную обстановку. – За то, что снег идёт зимой, спасибо партии родной! Ха-ха-ха!

– Ты совсем куку? – покрутил пальцем у виска Стас, с недоумением глядя на безбашенную подружку. – Пошлите обратно!

Путь до знакомого бомбоубежища занял уже меньше времени, чем то, которое потратили, чтобы добраться до подвала горкома партии, путь был проторенный. Выбравшись из подземного хода, остановились на минутку перед тем, как покинуть подвал.

– Короче молчите и ничего не говорите, – предложил Макс.

– А почему ты нам не рассказал про мёртвого пионера? – неожиданно спросила Анька и снизу вверх внимательно посмотрела на Макса, поигрывая свечкой, капавшей воском.

– Какого ещё мёртвого пионера? – насторожилась Арина.

– Да я вроде что-то такое слышал, какие-то слухи, – смущенно сказал Макс. – А ты разве, Стас, не слышал? Говорили, что тут хулиганы из 62-й школы ради прикола заперли какого-то пацана-пионера, у него не было с собой ни свечей, ни фонарей, он ходил тут в полной темноте, орал от страха, натыкался на окна, двери, потом запнулся об что-то в одном из отсеков, упал, ударился головой о металлическую кровать и помер.

– И что потом? – дрожащим голосом спросила Сашка.

– А потом тут его привидение видели, оно стало ходить, – хмуро ответил Стас. – Но это всё байки. Страшилки. Говорят, перед тем как появиться дохлому пионеру, гаснут все свечи от сквозняка и где-то слышится стук металла. Это значит, мёртвый пионер рядом.

Друзья в недоумении уставились на Стаса, думая, что он шутит, но нет, он был очень серьёзен. Тогда Арина обратилась к будущей маман, стоявшей подбоченясь и ухмылявшейся этой ситуации.

– А почему ты ничего не сказала раньше? – недовольно спросила Арина. – Мы спускаемся сюда, а потом слышим какие-то странные городские легенды про это место. Это, конечно, всё неправда, но при данной ситуации, в полной темноте, это всё слышится очень неприятно и совсем по-другому, чем днём на поверхности при свете солнца.

Как будто подтверждая слова Арины, неожиданно дунул порыв ветра и загасил все свечи, которые друзья держали в руках, и тут же раздался слабый стук металла о металл. Очевидно, что это был просто порыв ветра, который проник через подземный ход из белой будки, в которой стукнули металлические жалюзи, но на друзей в совокупности эти воздействия произвело оглушительный эффект. Заорав и завизжав, Сашка, Анька и Арина дрожащими руками зажгли свечки и бросились к выходу из подвала, бледные парни последовали за ними. Арина, честно говоря, не помнила, как они очутились на улице. Старушки, сидевшие на лавке, которые проявляли недовольство перед тем, как подростки пошли в подвал, сейчас разговаривали с каким-то пожилым мужиком в белой фуражке и костюме. Рядом с лавкой, на проезжей части, стояла чёрная «Волга» с распахнутой дверью. Блин! Это была машина Соколовского! А этот мужик, похоже, его водитель, но не Николай, а другой!

– Вот они, фулюганы, целая толпа ходит! – старушки, сидевшие у подъезда, указали на выскочившую толпу подростков, перемазанных в пыли.

– Я вас щас! – водитель сделал шаг к компании, но она с гоготом и визгом побежала прочь, прямо через арку и на улицу. Только когда уже выбежали на центральный проспект, Арина почувствовала, что очутилась на свободе, вырвавшись из какого-то подземелья троллей.

– Ну у вас и приключения, – рассмеялась она. – Вы в следующий раз говорите заранее, если собираетесь затевать нечто подобное.

– Мы собираемся затевать нечто подобное, – согласился Макс. – Но только потом, когда листья распустятся. В конце мая. Так что ты сильно не теряйся.

– Всё ясно с вами, – согласилась Арина. – Ну что, поехали домой? Или вы ещё куда-то собрались?

Оказалось, что друзья, раз уж приехали в центр, решили сходить в кино, но Арина в этот раз с ними не пошла: предстояло ехать в деревню к бабушке, как и обещала маме.

– Ну тогда давайте, до следующей недели, – начала прощаться Арина.

– И до лета! – лукаво улыбнулась Анька. – А ты опять в «Совёнок» поедешь?

– Эмм… Да. А что? – удивлённо ответила Арина, почти догадываясь, к чему этот вопрос.

– А меня мама тоже туда записала! На первый сезон! Ха-ха-ха! – рассмеялась Анька, даже припрыгивая от восторга. – Меня хотели, как всегда, в «Росинку» отправить, но я отговорила маму, сказала, что хочу заниматься спортом. Вот!

– О нет! Нет! – Арина растерянно посмотрела в небо, представляя, что будет. – Слушай, но в спортивный лагерь едут же только спортсмены. Как ты туда попала?

– Секретики-пистолетики! – рассмеялась Анька. – Моя мама попросила твою маму, чтобы она посодействовала в профкоме. Вот и всё. Как видишь, ничего сложного.

– И меня тоже в «Совёнок» отправили, – смущенно сказал Стас. – Я же сейчас спортсмен. Посмотрю, что там будет.

Арина в смятении, не зная, что сказать в ответ, растерянно помахала рукой и пошла на автобусную остановку. Сезон в лагере с Анькой и Стасом. Это грозило превратиться в какой-то кавардак…

… Когда Арина приехала домой, времени было ещё навалом: на часах 12:00, но Дарья Леонидовна уже с тревогой посматривала на них и с облегчением вздохнула, когда Арина вошла в квартиру.

– Люся, ты где была? – с удивлением спросила мама. – Ты посмотри на себя! Ты что, на земле валялась? А ну-ка марш в ванную и вещи в стирку! Стираться будешь сама! Ну это что такое??? Тебе уже 15 лет, ты взрослая девушка! Чемпионка мира по фигурному катанию! Гордость города и страны!

– Эмм… Пардон… – промямлила Арина и смущённо посмотрела на себя в зеркало. Несомненно, облик был ещё тот. Ладно спортивный костюм и штаны, которые были все в пыли. Арина как могла, на автобусной остановке отряхнула их, но лицо… В полевой обстановке нельзя было определить, что оно чёрное с подтёками пыли и грязи.

– Ну мы в футбол играли, и я немного упала, ничего страшного! – соврала Арина. – У меня тоже к тебе претензии! Почему я узнаю в последнюю очередь вообще всё, что происходит в этом доме? Сегодня, например, я с удивлением узнала, что вместе со мной в спортивный лагерь поедет Анька Фролова! И она сказала, что это ты помогла им получить путёвку!

– А что такого? – удивилась мама. – Да, ко мне обратилась мама Ани, Оксана Ивановна, она работает у нас же, в заводоуправлении. Сказала, что её дочь Анна очень баловная и неслушная, и она не хочет, чтобы она зря шаталась по городу и занималась шалостями. Поэтому решила отправить её в спортивный лагерь, где более строгая дисциплина и более суровый надзор. С получением путёвки у неё возникли проблемы. В спортивный лагерь берут только тех детей, кто занимается спортом, поэтому Фроловым не хотели давать путёвку, но я посодействовала в её получении, поговорив с председателем профкома. Дело решилось. Ты приглядеть за ней сможешь, человек ты сейчас почти что ответственный, и вы всё-таки подруги как-никак. По крайней мере, я так думаю. Что я не так сделала? Я не права?

Арина задумалась. Похоже, её бабушка, Оксана Ивановна, решила Аньку отправить под её пригляд, видя, что сейчас Хмельницкая стала очень положительным персонажем.

– А почему они не поехали в обычный лагерь? Анька говорила, что она в какую-то «Росинку» ездила, – начала сдаваться Арина.

– Оксана Ивановна сказала, что в «Росинке» слабый контроль за детьми, они могут убежать с территории, в лес, на речку или на озеро, вожатые там молодые, студенты, сами вчерашние школьники и пионеры. А в спортивном лагере всё-таки дисциплина строже, много авторитетных тренеров-мужчин. Так что, Люся, не дуйся, ничего страшного не будет. Оксана Ивановна уверена, что в спортивном лагере Анна будет себя хорошо вести.

Арина иронично покачала головой и отправилась в душ смывать подземную грязь. Она, наоборот, была уверена, что Анька в любом лагере, хоть в обычном пионерском, хоть в спортивном, без родительского контроля, попадёт в свою стихию, как рыба в воду, и там с ней справиться будет совершенно невозможно. Впрочем, это будет ещё не скоро, а сейчас нужно собираться на автобус, предстояла долгая дорога к бабушке, в село Бутку.

Когда снимала грязный спортивный костюм, сунула руку в карман и с большим удивлением нашла несколько листков выцветшей бумаги? Что это??? Неужели она машинально положила в карман документы, взятые из папки архивов за 1937 год? Похоже на то… Вспомнила, что когда они решили резко давать дёру из архива, то она рассматривала бумаги. Неожиданно скрепка-скоросшиватель раскрылась, бумаги чуть не рассыпались, и она машинально на время положила несколько штук в карман олимпийки, чтобы аккуратно скрепить снова, но в это время кто-то её отвлёк, и, похоже, этого не получилось. Кажется, она положила папку на полку и ушла вслед за остальными. И теперь вот секретные бумаги лежали в её кармане. Блин… Чертыхнувшись, Арина на скорую руку спрятала их за стиральную машинку и полезла в душ. Посмотрит потом…

…Эх, давно не ездила Арина на междугородних и пригородных автобусах. А ездила она последний раз, если не изменяет память, ещё когда они жили в Иженске и она только начала серьёзно заниматься фигурным катанием и выступать по первому разряду. Тогда приходилось за свой счет мотаться на региональные соревнования. Мотания выглядели очень просто. На чемпионат водокачки ехала тренер, Виталина Григорьевна, а с ней несколько детей-фигуристов, и для помощи кто-нибудь из родителей, в основном тот, кто может отпроситься с работы на несколько дней. Так как у Анны Александровны график работы был свободный: она почти всегда работала на фрилансе, то с тренером и детьми всегда ездила она.

Вот тогда-то, в 2018 году, когда приходилось много ездить автобусами на межрегиональные и местные старты, Арина и запомнила, что для покупки билета на межгородской автобус или едущий на дальние расстояния обязательно нужен паспорт, а также свидетельство о рождении. При посадке в автобус вместе с билетом их тоже показывали, и по ним контролёры проверяли личность пассажиров, в том числе и детей. Но сейчас…

– Мам, а ты паспорт взяла? – решила поумничать Арина. – Я свидетельство о рождении положила себе в сумку.

– А зачем паспорт? – в недоумении спросила Дарья Леонидовна. – И зачем ты взяла свидетельство о рождении? Хочешь потерять где-нибудь или, не дай бог, чтобы его украли на автовокзале или в автобусе?

– Но для покупки билета на дальний рейс разве не требуется паспорт и свидетельство о рождении? – Арина покраснела, чувствуя, что опять сказала нелепость.

– Ты разве первый раз ездишь к бабушке? – удивилась мама. – Нет, по счастью, паспорт для покупки билета на обычный автобус пока еще не требуется. Я даже не знаю, что должно произойти со страной, чтобы для поездки на 390 километров у нас стали бы требовать паспорта.

– Эмм… Да, мама… – промямлила Арина, не зная, что и сказать в ответ…

… На автовокзал приехали вовремя. Сразу же прошли в билетную кассу и купили два билета до города Талица. Автобус шёл с остановкой в Свердловске. Класс! Осталось только дождаться транспорта. Пока сидели в зале ожидания на жёстких фанерных скамьях и слушали объявления прибытия и отправления автобусов, донёсся аппетитный запах жареных беляшей.

Одновременно подумав об одном и том же, мама и дочь посмотрели друг на дружку. Пожалуй что, раз выбрались в кои-то веки на вокзал, стоило закупиться беляшами, поесть сейчас и взять с собой в дорогу.

В кафетерии на первом этаже, прямо в большом алюминиевом бачке, стоявшем на прилавке, накрытые чистым вафельным полотенцем, лежали ароматнейшие свежие беляши стоимостью 16 копеек. Рядом с ними большой рулон белой вощёной бумаги. Продавщица принимала деньги, этими же руками отрывала кусок вощённой бумаги, брала вилкой беляш, заворачивала его в полоску бумаги и потом протягивала покупателю. Арина поморщилась от такой антисанитарии, но ничего сделать было невозможно: либо бери либо отваливай прочь. Мама купила четыре беляша, отдав 64 копейки: два съесть сейчас и два взять с собой в дорогу, а также пару бутылок лимонада. Забрав купленное, прошли за высокую белую пластиковую стойку, прямо у окна и начали поедать купленное.

Арина во все глаза смотрела по сторонам. Она вдруг поняла, что, несмотря на то, что находится здесь три месяца, до сих пор плохо знает этот мир, его обитателей. Сейчас перед ней предстал некий срез советского социума. Здесь, на автовокзале, находились, пожалуй что, представители всех слоев советского населения…

Взрослые, подростки, дети, пенсионеры, деревенские, городские. Деревенских было заметно сразу. Дома подавляющее количество времени они ходили в рабочей одежде, трудясь в огородах, на полях и на фермах. Поэтому чистую одежду, как они говорили, «на выход» надевали только тогда, когда ехали в город. По этой одежде, хорошим, но уже устаревшим костюмам, плащам, пальто, чистой обуви, их можно было легко опознать. На её глазах один приличный с виду мужик в коричневом кримпленовом костюме, модном в 1970-е годы, в шляпе и ботинках, отвернувшись, натирал эти самые ботинки обычным платочком, чтобы придать им зеркальный блеск. Начистив ботинки, мужик пальцами высморкался на пол, и вытер нос тем же самым платком.

Женщины из села одевались очень архаично, в мешковатые пальто, бывшие в моде в 1960-е годы и почти все приезжали в город с платками и шалями на голове, толстых чулках коричневого света и старомодных башмаках, похожих на мужские. В то же время дачники или городские жители, при поездке за город, наоборот, одевались кто как, без единой системы. В основном, в такую одежду, которую не жалко. Наблюдательная Арина сразу же заметила эту отличительную черту будущих пассажиров. Впрочем, вскоре объявили автобус до Бутки, и пришлось идти на посадку…

Глава 9
Село Бутка Талицкого района Свердловской области

Красно-белый «Икарус», рыча и чадя чёрным дизельным дымом, мчал через Свердловскую область. Миновали Свердловск, немного задержавшись на автовокзале. Народу в салоне было много – все места заняты. Временами кто-то выходил, кто-то, наоборот, садился. За проезд платили водителю на карман. Арина смотрела на глубинную страну, которая, как ни странно, оказалась почти такой же, как и в 2022 году. Те же деревянные избы с крышами из толя и шифера, деревянные заборы, чёрные огороды, столбы с линиями электропередач и плохой асфальт, а то и его отсутствие.

Приехали уже вечером, абсолютно измотанные дорогой. Автобус снизил скорость, на обочине появился указатель «Город Талица». А через минуту он уже катил по улице с двухэтажными домами.

– Почти приехали – улыбнулась Дарья Леонидовна. – Уже почти год тут не была. Мама соскучилась. Накануне я ей позвонила и сказала, что сегодня приедем.

Автобус свернул с улицы, сделал крутую дугу на небольшой площадке и остановился у кирпичного дома с вывеской «Автобусная станция, город Талица», чихнув чёрным дымом.

– Конечная! Талица! Выходим, не забываем свои вещи! Сейчас будет открыт багажный отсек! – зычно крикнул водитель, выглянув в салон.

Пока ехали сюда, количество пассажиров неумолимо таяло и уже начиная с половины пути начало сокращаться. До конечной станции доехали всего три человека: Арина с Дарьей Леонидовной и какой-то парень, странно посмотревший на них. Он что, узнал Люську?

Ответить на этот вопрос было невозможно. А вот кто точно узнал Люську, так это бабушка, Антонина Никифоровна. Она приехала встречать дорогих гостей!

– Вот они, дорогие мои! – радостно воскликнула бабушка, широко раздвинула руки и бросилась сначала на Дарью Леонидовну, а потом на Арину. – Молодцы, что хотя бы на пару дней приехали.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Арина. – Как дела?

Бабушка даже в нерабочее время никак не отходила от официального стиля в одежде, и приехала встречать родных в брючном костюме и бежевой курточке.

– Какая ты красивая стала, Люська! – восхитилась бабушка, слегка отстранившись от неё и слегка повертев в разные стороны, как будто разглядывая. – Даже повзрослела, стала более серьёзная и уверенная! И выглядишь солидно!

– Спасибо, – поблагодарила Арина. – Вы тоже выглядите замечательно!

Сама она не могла понять, каким образом она стала взрослее и солиднее. Поехала в Бутку, одевшись в спортивный костюм, кроссовки и спортивную куртку. Зная, что предстоит долгая дорога, не стала сковывать себя дорогой красивой одеждой, за которую придётся переживать и которую постоянно будешь стремиться не помять и не замарать. Так что вид у неё сейчас был самый обычный.

– Ладно, время уже к вечеру, пойдёмте до дома, – предложила бабушка и показала на стоявший у автостанции коричневый УАЗик с надписью «Совхоз 'Красный партизан». Похоже, для того чтобы встретить дорогих гостей, бабушка привлекла так называемый административный ресурс, приехав на служебной машине, на которой она ездила как директор совхоза.

– Ух ты, так вы сами и машину водите? – с удивлением спросила Арина, увидев, как бабушка уверенно садится за руль и заводит УАЗик.

– Лётчице, и чтобы этой тарантайкой не уметь управлять? – рассмеялась бабушка и, крутнув руль, медленно отъехала от автобусной станции. – Сама… Всё сама. Иногда, если ехать далеко, беру из шоферов кого-нибудь, а здесь-то, по деревне и по полям, сама езжу. Сейчас из райцентра до деревни вам повезу.

Впрочем, ехать было недолго. Через 30 минут довольно неспешной езды по узкой асфальтовой дороге машина доехала до села Бутка и подкатила к большому бревенчатому дому, выглядевшему как картинка: ставни, стропила, веранду, калитку и местами забор украшала богато и ярко расписанная искусная резьба, настоящее произведение искусства русского деревянного зодчества. На доме рядом с дверью выделялась большая красная жестяная звезда, прибитая местными тимуровцами, знак того, что здесь живёт ветеран Великой Отечественной войны, который нуждается в помощи. Арина, конечно же, таких частностей не знала, поэтому хотела спросить у бабушки о происхождении звезды, но вовремя сообразила, что её вопрос выглядел бы очень странным. Настоящая Люська наверняка знала, что значит эта звезда, да и сама Арина подспудно догадалась, что это связано с войной и ветеранством Антонины Никифоровны.

– Вот и приехали, – радостно сказала бабушка, остановив машину у калитки. – Заходите, мои дорогие.

Арине всегда было очень любопытно, где живёт бабушка и как выглядит родной дом Дарьи Леонидовны. Она иногда просто поражалась и не верила, что её мама раньше жила в деревне и только потом переехала в город, при этом закончила институт в Свердловске и стала работать бухгалтером в заводоуправлении Уралвагонзавода. Дарья Леонидовна нисколько не походила на деревенскую женщину. Интеллигентными манерами, эстетичным поведением, вежливостью, умом она скорее напоминала потомственную интеллигенцию, из семьи врачей или учителей. И вот теперь предстояло узнать, где же корни её достоинств. Начинать изучение корней Люськи Хмельницкой следовало с дома, где родилась и где жила её мама.

А дом выглядел прекрасно. Старый, но крепкий, сложенный из больших брёвен, опирающихся на массивный высокий фундамент. Доим был крытый железом, по городскому. Он смотрелся символом крепости и надёжности. Окружала его крепкая деревянная ограда, украшенная искусной резьбой. За оградой сразу же начинался ухоженный палисадник, в котором сейчас только начинали проклёвываться первые побеги цветов. Но земля в палисаднике уже была вскопана и разборонована. От калитки вела мощёная камнем дорожка прямо к крыльцу, к веранде, опоясанной рамами из наборного остекления, складывающегося в круглые узоры. Делали же раньше!

Хозяйственных построек было мало. Чуть поодаль от дома виднелась баня, относительно недавно сложенная из бруса. Чуть поближе – дровяник, углярка и летняя кухня. В углу усадьбы виднелся деревянный нужник. Арина с подозрением посмотрела на него. «Офигеть, мраки. Все удобства на улице. Так живот скрутит посреди ночи, и побежишь на улицу. Да вы издеваетесь???».

Арина помнила себя маленькой и в раннем подростковом возрасте, когда они ездили на Урал, в гости к Оксане Ивановне, бабушке. Неведомо как, но она, сейчас, в 1986 году, абсолютно городской житель, бухгалтер-экономист Уралвагозавода, в нулевые-десятые годы уже была фермером. Имела большой современный дом, пару иномарок с одним джипом, трактор, грузовик и несколько рабочих. Разводила и продавала лошадей, держала конюшню. Дом, хоть и в сельской местности, был полностью автономным: отопление, горячая и холодная вода, баня, душ, канализация, всё было. Когда ездили к друзьям отца на дачу близ Иженска, тоже самое. Все удобства в доме. Здесь же… Дремучий век какой-то!

– Проходите, гости дорогие, чего встали, первый раз что-ли увидели тут всё? – Антонина Никифоровна показала на красивую наборную дверь из обожжённой вагонки.

На просторной веранде стоял стол со стульями, крытые чехлами, за которыми обедали в летнее время года, и несколько шкафов с посудой и кухонными принадлежностями. Из веранды красивые двери вели в избу. Даже сейчас, вечером, в ней было довольно жарко натоплено и аппетитно пахло жареной картошкой с мясом.

– Вы уж извиняйте, – слегка виновато улыбнулась Антонина Никифоровна. – Мы тут привыкли в тепле жить, рассчитываем только на себя. Но хотим новую котельную в совхозе построить и отапливать не только коровники и помещения, но и в дома к людям тепло и воду провести. Всё это запланировано на период с 1986 по 1992 год. Не знаю уж… Справимся, или нет, но нужно постараться.

Обстановка в доме Антонины Никифоровны поразительно сочетала в себе старину и в то же время модерн. Пол в доме был сделан из громадных широких старинных досок, идеально подогнанных друг к другу и крашенных блестящей коричневой масляной краской. Доски были такие крепкие, что не скрипели, хоть бегай, хоть прыгай по ним. На полу лежали не только дорогие магазинные паласы, но и самотканные дорожки и круглые вязаные половики, которые продавали шабашники на рынках. Мебель была как старинная, чуть ли не ручной работы, так и вполне современная, которая была дефицитом и явно раздобыта по блату.

В доме оказалось три комнаты. Сначала дверь с веранды вела в одну из них, небольшую комнату, которая служила как прихожка и одновременно комната для хранения припасов. В этой комнате стояли холодильник, тумбочка с с газовой плиткой и красным баллоном сбоку, висели несколько полок с сухими продуктами и специями. В полу был сделан лаз, сейчас закрытый дверцей, ведущий в так называемый подпол, в котором хранились картошка и соленья-варенья. Налево был вход в кухню, где стояла печка, сейчас источавшая приятное тепло, чуть в стороне от печки, напротив окна, стол, на котором разделывали продукты, рядом со столом раковина, с рукомойником, водопроводным краном и несколькими полотенцами.

По всему видно, что в доме была только холодная вода, да и та нерегулярно, скорее всего, только летом, когда её можно накачать в какую-то ёмкость. Рядом с краном к стене прибит обычный пластиковый рукомойник, воду в который наливали эмалированным ковшиком из большого эмалированного бачка, стоявшего здесь же, на старой тумбочке. А вот как в бачок наливали воду? Наверное, таскали вёдрами с улицы, из колонки или колодца. Горячая же вода добывалась из ведра, стоявшего на чугунной плите печки, куда её опять же, надо было таскать с улицы. Всё просто. Арина посмотрела на всю эту неустроенность, и сразу захотела побыстрее смотаться домой.

Из прихожки дверь вела в зал, обширную комнату, полную разных вещей. На стенах висели ковры, которые считались в СССР признаками богатства и роскоши. В зале стояла дорогая югославская стенка, рядом, на тумбочке, большой цветной телевизор «Витязь», за дверцами под ним, серебрился мощный магнитофон «Комета-225» с колонками и горкой кассет. Тут же уютно расположилась старинная ламповая радиола «Казахстан» на ножках и в лакированном корпусе, накрытая белой плетёной на коклюшках салфеткой. Вообще, плетёных салфеток здесь было много: на радиоле, на телевизоре, на трельяже, на стульях, на диванах и креслах, на подушках. Они закрывали всё более-менее ценное.

Напротив стенки стояла большая двуспальная кровать с лежащей грудой подушек, на которых опять же лежали плетёные салфетки. Рядом с кроватью диван и два кресла, закрытых покрывалами. На стене над креслами старинные, почти раритетные часы-ходики с кукушкой, которые нужно приводить в движение, перетягивая зелёные грузики с одной стороны на другую. Часы сейчас равномерно тикали «тик-так», а стрелка на циферблате домиком двигалась в такт этим звукам.

На стенах портреты Владимира Ильича Ленина и самой Антонины Никифоровны. Два портрета в военной форме, когда она была совсем молодой, и ещё одно фото, сделанное в Кремлёвском дворце съездов, на 27 съезде партии, где она была в костюме и с наградными планками на груди. А ещё портрет молодцеватого вида военного, сначала видимо, чёрно-белый, но позже раскрашенный в частично цветной. Неужели это дед? Это и есть сам Хмельницкий? Кажется, так и есть, судя по чертам лица. Было в них что-то неуловимо напоминающее Люську Хмельницкую. Чёрные кудрявые волосы, глаза и густые чёрные брови! Красавец! Но что же с ним случилось? Где он? Почему его нет в живых? Форма на фото была кажется, или военная или послевоенная, явно не современная.

Рядом с портретом деда стоял книжный шкаф. По всему видно, что бабушка сильно увлекалась чтением. Каких только книг здесь не было: от русских классиков Пушкина, Толстого, Лермонтова, Тургенева, Чехова до классиков советского и военного реализма Горького, Маяковского, Фадеева, Шолохова, Островского, Твардовского, Гайдара. На отдельной полке стояли книги с фантастикой и детективами.

– Это мои книги, – рассмеялась Дарья Леонидовна, увидевшая, что Арина смотрит на эту полку. – Мама мне выделила отдельную полку для моих финтифлюшек, как она выражалась.