Текст книги "Конец Ордена Ментальных Имперских Магов (СИ)"

Автор книги: Аргус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Присмотри, чтобы они ее не поцарапали! – наставительно произнесла будущая студентка, – чтобы нам не стыдно было на ней приехать в Академию!

– Обязательно! – рассмеялся про себя Сергей-Петя.

– Эта девушка знает, чего хочет в этой жизни! – заявил Голос.

– Мне не нравится ее меркантильность! – ответил Сергей, – и кроме этого, она сама сказала, что я не герой ее романа! И умный мужчина не гадит там где живет!

– Я тоже так думаю! – согласился с ним голос, – интересно, какие в Академии девушки? Можно закрутить пару романов. Одно только плохо!

– Что именно? – поинтресовался попаданец.

– Как тут дела обстоят с контрацепцией? Уверен, что гормональных контрацептивов тут еще нет! Значит вся надежда на презервативы! – констатировал его внутренний собеседник, – надеюсь они-то тут, в этой альтернативной версии нашей Вселенной, есть?

– После дела спросим! – предложил Сергей.

– Петя, – обратился к нему дядя, когда они вернулись во флигель и приготовились выходить, – ты уверен? Там будет кровь и трупы. Может дома останешься?

– Я уже видел и кровь и трупы на поляне в тайге, – твердо ответил попаданец, – меня этим уже не испугаешь. Дядя, тот маленький Петя, которого ты знал, умер в тот день когда умерла моя мама! А теперь у меня одна задача – отомстить!

– Даже я начинаю бояться этого маленького монстра! – засмеялся Лось, – но он мне нравится! Ну что покажем этим Петроградским крысам, решившим что они волки, что такое настоящие таежные тигры?

– Покажем, – кивнул полковник, – выйдем из машины, всем надеть на лица шейные платки до глаз. Также надеваем плащи с капюшонами. Заходим, стразу открываем огонь на поражение. Торжество закрытое, будут только эти упыри и, скорее всего шлюхи. Возможно, цыгане. Их и официантов желательно не трогать. Ну тут как кому повезет. Петя, ты с револьверами идешь к черному ходу. Стреляешь во всех кто будет выбегать. Нельзя, чтобы кто-то предупредил полицию раньше времени. На окнах трактира решетки, значит будут убегать через кухню и черный ход.

– Дядя, а если это будет трактирная обслуга? – спросил юноша.

– А если это будут бандиты по личиной трактирной обслуги? – жестко ответил полковник, – оглянуться не успеешь, как они тебе горло перережут. Трактир это бандитский, значит и обслуга в нем такая же. Мы не в бирюльки играем. Если ты не готов, оставайся дома! Но не сорви нам операцию! Подумай, что эти бандиты хотят сделать с Глафирой Анатольевной и Варварой!

– Петя! – вмещался Лось, – если тебя вдруг обуяет приступ гуманности, человеколюбия и любви к ближнему своему, то стреляй по ногам.

– Тоже верно! – кивнул полковник, – поехали.

Они вынесли завернутый в мешковину пулемет и положили его на заднее сиденье. Потом выехали ср двора. Уже стемнело. Из окна на них смотрела с тревогой хозяйка дома.

Оставив машину за квартал до трактира, все трое двинулись к месту проведения бандитского торжества. На углу от них отделился юноша и зайдя за угол оказался на заднем дворе дома, возле мусорных баков. Он занял позицию за деревом. Отсюда отлично просматривалась дверь черного хода, а его самого скрывал вечерняя темнота и густая тень. Вынув оба револьвера он приготовился ждать. Из трактира лилась громкая музыка и цыганская песня. Судя по всему гулянка была в самом разгаре.

Вдруг раздался треск пулеметных очередей, звуки выстрелов из револьверов. Музыка оборвалась, раздались истошные женский крики.

Из распахнутого окна второго этажа раздался недовольный сиплый мужской голос:

– Опять эти скоты нажрались и пальбу устроили! Хоть бы перебили один раз друг друга до смерти! Второй год уже житья нет. И управы никакой на них нет! Куда только полиция смотрит!

– В карман она их смотрит, – раздался рядом с ним женский голос, – уж сколько раз я городовому нашему жаловалась, а он только руками разводит, ничего не могу, говорит сделать, есть указание от участкового пристава их не трогать!

Глава 11. Конец банды Горелого.

Дверь черного хода распахнулась и оттуда вывались двое испуганных здоровых мужиков.

– Точно тебе говорю, их послал Красавчик! У него с Горелым давно были терки! Теперь он решил всех наших положить и отжать нашу землю! – возбуждено сказал один из них.

– Ноги делать нужно! Пока нас тут не кончили! А потом разберемся что к чему! – испуганно ответил второй. Стало ясно, что это сбежавшие бандиты, которые сумели улизнуть от бойни в главном зале трактира.

Решение пришло мгновенно. Сергей-Петя поднял револьвер и, как учил его Лось, выстрелил каждому из бандитов в голову. Они, так и не успев ничего понять, молча рухнули на землю. Женщина в окне второго этажа истошно закричала, – Убилиии!

Мужчина, стоявший рядом с ней, рявкнул, – Заткнись, дура! , – затащил ее в комнату и захлопнул окно со словами, – Мы ничего не видели!

Из-за угла выскочили две фигуры в капюшонах и с платками на лице. Увидев два тела Лось одобрительно сказал:

– Ну, с почином тебя! Дай бог, не последние!

– Вот ты, дурак! – вздохнул полковник, – нашел, что желать! Душегубец! Все, уходим дворами!

И они побежали переулками и проходами между домами к припаркованной на соседней улице машине. По пути, они сняли плащи и платки и перешли с бега на быстрый шаг.

– А где пулемет? – спросил Петр не видя в руках мужчин смертоносной машины.

– Бросили там! – ответил Лось, – на нем теперь столько трупов, что мы лучше себе новый купим.

– А по нему нас не найдут? – удивился юноша.

– Нет! Я его у китайских контрабандистов отобрал, а номера на нем сбиты, – успокоил его бывший майор.

– Как это отобрал? – усмехнулся Ланской.

– Известно, как. Они опий через границу перли! Людей наших травить. И мимо моей заимки! Ну я их в болоте вместе с этой дрянью и упокоил! Надеюсь тамошние лягушки не стали наркоманами! – и Лось громко засмеялся, – а пулемётик я себе оставил. Нужная в хозяйстве вещь! Видишь, как пригодилась!

– Одно слово, головорез! – улыбнулся полковник.

– Ну головорез, не головорез, – самодовольно усмехнулся Лось, – но с тех пор на моем участке эти хунхузы больше не промышляли.

Они сели в машину и поехали домой. Загнав машину во двор друзья увидели свет горящий в их флигеле.

– Не понял! – произнес Лось, – это кто там? Неужели нас так быстро просчитали? Если это фараоны, валим всех, забираем золото и уходим!

– Брось паниковать! – хмуро ответил полковник, – полицейских убить – это тебе не бандитов валить. За это спросят совсем по другому. Идем, разберемся! Приготовьте револьверы, вдруг это бандиты решили нас раньше навести?

Он осторожно толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Войдя в гостиную с револьверами в руках, они увидели сидящую на стуле Глафиру Анатольевну.

– Тьфу! Глашенька! Ты чего тут делаешь? – облегчено выдохнул Ланской.

– Тебя, Христофорушка жду! Как увидела, что вы идете куда-то с ручным пулеметом, так сильно распереживалась! А где он? – бросилась к нему на шею женщина. Потом принюхавшись спросила,

– От тебя порохом пахнет, мой друг! Но это хорошо!

– Почему хорошо? И откуда ты знаешь про пулемет? Он же был завернут в мешковину! – растерялся полковник.

– Хорошо, потому что от тебя не пахнет женскими духами! – улыбнулась дама его сердца, – я была женой, а сейчас подруга военного! Ты думаешь, я не узнаю ручной пулемет с диском, даже если его завернуть в мешковину? Тем более, что часть приклада пулемета торчала наружу! Вы ходили на стрельбище? Так взяли бы меня с собой! Я умею из револьвера хорошо стрелять!

– Ты настоящая боевая подруга, душа моя! – поцеловал ее Ланской, – да мы были на стрельбище! Стреляли по живым мишеням!

– Как? Вы убивали кошек и собак? – нахмурилась хозяйка дома, – не могу в это поверить!

– Нет, Глафира Анатольевна! – усмехнулся Лось, – мы стреляли по крысам! Двуногим!

– Глашенька, – начал ее ухажер, – мы были в трактире Горелого, бандита, который приходил с вымогательствами к тебе. Предложили ему оставить тебя в покое. Он стал нам хамить, потребовал, чтобы ты платила ему не пятьсот, а тысячу рублей в месяц, и грозился сжечь твой дом. И еще Варе угрожал! Ну этого я выдержать уже не мог! Больше они никому не угрожать и не сделать ничего плохого не смогут!

– Вы их убили? – прямо спросила женщина.

– Так получилось, душа моя! Иного выхода не было! – повинился полковник.

– Милый мой! – обняла его вдова, – как это приятно, что ты и твои друзья защитили двух бедных беззащитных женщин! Многие люди в этом городе сегодня вздохнут с облегчением. Спасибо! У меня гора с плеч упала. Теперь так! Надеюсь, Вы стреляли в перчатках?

– Да! – кивнул Лось, – а что?

– Перчатки нужно сжечь! – решительно произнесла подруга Ланского, – на них могут быть следы пороха от выстрелов. И одежду в которой вы били там тоже! Приготовьте все и завалите в тюк. У нас есть печь в подвале. Дорогой, ты поможешь мне просмотреть счета? – лукаво посмотрев на полковника, спросила женщина.

– Конечно, сейчас приму ванну и помогу! – заулыбался тот.

– Примешь ванну у нас! – ответила Глафира Анатольевна, – вам всем нужно побыстрее смыть с себя все следы. А так будет быстрее! Давайте переодевайтесь и идем!

Забрав вещи полковник и его дама сердца удалились. Лось с завистью посмотрел им вслед и со вздохом произнес:

– Я бы тоже пару счетов бы обработал! Роскошная женщина!

– А как же Ваши чувства к моей маме? – уколол его юноша.

– Не путай божий дар с яичницей! – строго ответил Лось, – твоя мама – это мечта! Это образ который навсегда в моем сердце! Но тело требует свое!

– Дядя Лось, – спросил юноша, – а презервативы сейчас какие?

– Правильно поставленный вопрос! – одобрительно кивнул Лось, – нужно думать о том, чтобы барышня не понесла случайно! Там и жениться могут заставить! Есть, латексные! Нужно всегда иметь с собой! Это же дело случая!

ПЕТРОГРАД. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ИМПЕРАТОРА.

– Федор, что за бойня произошла в трактире? – недовольно произнес Император, – да еще с применением пулемета? У нас, чай не Америка! Полицмейстер мне доложил утром, что напали на компанию добропорядочных мещан, которые отмечали день тезоименитства одного из них. Ворвались какие-то бандиты, открыли стрельбу из пулемета. Второй стрелял из револьверов с двух рук, по македонски! И это в центре столицы!

– Полицмейстер сказал, что это добропорядочные мещане? – удивился Лобанов, – очень интересно!

– И что в этом интересного? – удивился самодержец.

– По моим данным, это было сборище банды под руководством некого Горелого, вора-рецидивиста, он же Кузькин Мирон Ферапонтович, из крестьян. Он отбыл пятнадцать лет каторги за убийство. Вышел и сколотил отряд разбойников. Они организовали новый способ ограбления домовладельцев.

– Это какой? – нахмурился государь.

– Он предлагает владельцам доходных домов якобы охрану!

– Что значит охрану? – возмутился хозяин кабинета, – а для чего тогда нужна полиция?

– Очень хороший вопрос, Ваше Величество, – усмехнулся полковник, – это Горелый вместе с двумя своими дружками, заявились к вдове Вороновой Глафире Анатольевне. Она владеет доходным домом. И предложил ей за пятьсот рублей в месяц защиту от возможного поджога!

– Надеюсь, этой вдове хватило ума пойти в полицию? – спросил Император.

– Ей хватило ума туда не пойти! – снова усмехнулся Лобанов.

– Что это все значит, Федор? – рассердился его начальник.

– Делов в том, что тот, к кому этот Горелый обратился первым с таким предложением, пошел в полицию, – стал рассказывать личный порученец, – это некий мещанин Давыдов. Так вот, его доходный дом был сожжён, а сам он был вместе с семьей убиты.

– А что полиция? – зловещим голосом произнес самодержец всероссийский.

– Ничего! Никого не нашла, и считает Горелого, как сказал полицмейстер, добропорядочным мещанином, – вздохнул Лобанов, – но в этот раз удача изменила этому бандиту!

– Продолжай! – потребовал Император.

– В это же день к этой вдове приехали, догадайтесь кто, Ваше Величество! – рассмеялся полковник.

– Я не гадалка на базаре, говори!

– Вы удивитесь! Наша троица! Ланской, Лосев и сын Печорских! – торжествующе ответил секретный сотрудник.

– Зачем? – удивился государь.

– По моим сведениям, владелицу дома и полковника Ланского связывают амурные и романтические отношения, – пояснил Лобанов, – и они сняли у нее флигель. В тот же день, все трое пришли в трактир к Кузькину, он же Горелый, с предложением отказаться от поборов с Вороновой. По показаниям нашего агента в этом трактире, Горелый вел себя с ними очень грубо и дерзко. У моему удивлению, они спокойно выслушали все оскорбления в свой адрес и ушли. Когда мне это доложили, я сразу понял, что Ланской что-то задумал. Я его хорошо знаю. Он бы просто шашкой изрубил бы этого наглеца в капусту. А тут тише воды, ниже травы! Мы продолжали наблюдение.

– Вы за ними следили? – уточнил Император.

– Разумеется, все время! – подтвердил полковник, – так вот, вечером они вышли из дома. Ланской нес какой-то предмет завернутый в мешковину. Это оказался ручной пулемет, который потом был брошен в трактире.

– И мальчик был с ними? – удивился государь.

– Не просто был! Он и участвовал в самом деле, – усмехнулся полковник, – это еще та гоп-компания оказалась. Так вот, приехали они в этот трактир. Все были одеты в плащи с капюшонами и на лицах были платки. Там уже гулянка шла полным ходом. Петра Печорского они отправили сторожить черный ход. А сами вошли через парадные двери, оглушив швейцара. По словам нашего агента, они вошли в главный зал и приказали половым отойти в сторону от стола, где сидели члены банды. Потом сразу открыли огонь. Лосев из пулемета, а Ланской из револьверов. В течении пяти минут все было закончено. Погибли все члены банды и несколько проституток. Потом Лосев сбросил на пол пулемет, и они вышли.

– Ловко! – удивился Император, – и что, никто из бандитов не пытался сопротивляться?

– Они уже нажрались, извините за выражении Ваше Величество, до такой степени, что плохо соображали. А те кто пытался вытащить оружие сразу убивал из револьвера Ланской. Он и контролировал и половых и цыганский хор. Но это еще не все! Двое бандитов в это время вышли по нужде. Услышав выстрелы они рванули к черному входу и выбежали на улицу.

– И что? Им удалось убежать? – спросил государь.

– Нет! Их там на повал застрелил Петр Печорский, – ответил Лобанов.

– Однако! Ему же всего шестнадцать лет! – удивился Император, – в нем чувствуется кровь его отца! Продолжай!

– Они сели в машину и уехали домой. В их флигеле их ждала хозяйка дома. Она вместе с Ланским покинули флигель, и полковник ночевал в доме, – закончил свой рассказ Лобанов.

– Понятно! Твои выводы и предложения? – произнес государь.

– Думаю, что полицмейстер и часть полицейских чинов города находятся в тесной связи с преступным миром и покрывает их деятельность. Возможно, бандиты платят отступные.

– А я думаю, что как раз не в деньгах дело! – усмехнулся Император, – хороший ты сыщик, Федя, но не политик!

– Не спорю Ваше Величество! Не могли ли бы Вы пояснить свою мысль? – попросил личный порученец.

– Сам смотри. Полицмейстер – это весьма богатый человек, из старинного рода. Это раз. Ну какие деньги могут предложить ему бандиты, чтобы он так рисковал своим высоким положением, карьерой или даже свободой.

– Вы правы, Ваше Величество! – кивнул секретный агент, – но тогда зачем?

– Род из которого вышел полицмейстер, – продолжил его шеф, – был среди мятежников. Некоторых из них расстрелял у стен Генерального Штаба генерал Печорский. И назначение его на должность главы полиции Петрограда было политическим компромиссом. А не задумали ли, те чей мятеж тогда не удался, и кого мы потом помиловали, попытку взять реванш?

– Каким образом? – спросил нахмурившись Лобанов.

– Очень просто, – вздохнул самодержец, – нагло попустительствуя бандитам и бытовой преступности, эти господа провоцируют среди населения чувство страха, угрозы личной безопастности и безопастности своего имущества. Это неизбежно вызовет у населения недовольство существующей властью. А кто у нас представляет и олицетворяет верховную власть? Правильно! Император. И недовольство, в конце концов, будет направлено против меня и моей семьи! Теперь устранение генерала Печорского заиграло совсем другими красками! Не имеем ли мы дело с заговором? Таким же как в семнадцатом году? Части аристократии, Ордена и других?

– Думаю, что главного – измены в армии и среди членов Вашей семьи пока нет! – ответил полковник.

– Ты, Федя, правильно сказал – пока! – задумчиво ответил самодержец, – весь вопрос не в том что пока их нет, а в том, когда эта измена появится! Значит так! Начиная собирать информацию о возможной измене! Будем ее выкорчёвывать! А начнем мы с полицмейстера. Сегодня к вечеру жду от тебя полную информацию об этой банде. А завтра на Государственном совете я покажу, что такое плести интриги за моей спиной.

– А что с Ланским, Лосевым и сыном Печорского? – спросил Лобанов.

– Объявить им бы благодарность, да пока рано, – усмехнулся Император, – продолжай наблюдение. Если вдруг на них выйдет каким-то образом полиции, сделай так, чтобы они от них отстали. Мы их используем как наших агентов для ликвидации врагов государства. Иди, жду досье!

Утром за завтраком Христофор Васильевич и Глафира Анатольевна выглядели совершенно довольными. Все остальные присутствующие за столом только улыбались, радуясь их счастью.

– Ой, барыня! – сказала горничная подававшая еду, – что в городе делается, просто ужас!

– Что же случилось, Даша? – томно глядя на полковника спросила ее хозяйка.

– Так тех бандитов, что к Вашей милости приходили давеча, – затараторила девушка, – всех поубивали! Из пушки!

– Из какой пушки? – удивилась Варя.

– Говорят они пьянствовали в своем вертепе и планировали кого бы еще ограбить! Мне об этом моя свояченица сказала, она у соседей наших служит! А ей дворник рассказал, у него брат в доме напротив того проклятого трактира живет. Так вот, вечером зашли в этот притон разврата и пороков два монаха! И говорят громовым голосом:

– Господь судил вас грешников, и грехи ваши неискупленные! Отправляйтесь в Ад! И как из пушки застрочили по ним! Всех насмерть и положили! Но что значит, посланцы Божьи! Половых и цыган не тронули! А потом вдруг вознеслись к потолку и растворились в воздухе! Как будто их и не было! Не забыл Господь в милости своей великой нас многогрешных! На улицах только об этом и говорят!

– Даша, – усмехнулся полковник, – может это был пулемет? Он строчит, а пушка бабахает.

– Ой, – отмахнулась горничная, – я в этом не разбираюсь! Мне одно ясно! Промыслом божьим отвело беду от нас!

– Да! Все в руце Божьей! – чуть не лопаясь от внутреннего смеха подтвердил ее слова Лось, вдруг представившим себя в образе посланца божьего.

– Господа, – уводя разговор со скользкой темы обратилась к друзьям хозяйка дома, – какие у вас планы на сегодня?

– Сегодня едем в Академию устраивать Петю, – объявил полковник.

– А можно я с Вами? – тут же оживилась Варя, – скучно дома сидеть. Заодно покажу вам где она находится и сразу поедем заказывать Пете студенческий мундир!

– Если твоя мама не возражает, то я не против! – улыбнулся Ланской.

– Мама не возражает. Мама бы и сама поехала с вами, но нужно заняться домашними делами, – улыбнулась Глафира Анатольевна, – а ваши мундиры я приказала вычистить и выгладить! После завтрака прошу переодеваться.

– Чтобы я без тебя делал, душа моя! – воскликнул Ланской.

– А что бы я делала без тебя? – рассмеялась она в ответ.

Глава 12. Визит в Академию

Мужчины прошли в соседнюю комнату и переделись. Полковник и майор надели свои парадные мундиры и все ордена и награды. Прицепили к ремням сабли, а в кобуры положили револьверы. Петя надел свой костюм, который ему купили вчера. Когда они вышли обратно в столовую все присутствующие женщины издали восхищенный вздох.

– Дрогой, – с любовью глядя на него произнесла Глафира Анатольевна, разглаживая ладошкой невидимые складки на его груди, – ты такой красивый! Я уже начинаю ревновать!

– Мама, не переживай! – решительно вмешалась Варя, – я присмотрю за ними!

Все расхохотались. Потом мужчины с дочкой хозяйки направились на улицу к машине. Варя тут же уселась на переднее место со словами:

– Я дорогу показывать буду!

– Хорошо, – ответил садясь за руль полковник, – поехали.

Дорога заняла немного времени. Академия размещалась тут же в центре города. Основана на была еще Петром Первым после его заграничной поездки. Уже тогда он понял, что сила Европы была в том, что там существовали центры развитии науки в виде университетов, где накапливались, а самое главное, передавались новым поколениям научные знания и навыки их приобретения. Но Петр пошел дальше, он понял, что и для управления государством, как и для армии, необходимо готовить обученные кадры. Их нужно учить основам государственной власти и военной науке. И как только он вернулся домой, он стал готовиться к созданию таких учебных заведений. Сначала Император хотел сделать один общий университет, но потом решил их разделить.

И в тысяча семьсот двадцатом году была создана Императорская Академия Государева Управления. В нее принимали дети боярские и дворянские. Стало правилом, что не закончив эту Академию, нельзя было рассчитывать на занятие какой-либо важной должности, несмотря на знатность своего происхождения.

В тысяча восемьсот шестьдесят пятом году, через четыре года после освобождения крестьян, в Академию стали принимать и детей других сословий, которые с отличием закончили гимназию.

Главный корпус Академии был выполнен в классическом античном стиле. Высокие колонны поддерживали треугольной фронтон с аллегорическими фигурами богов и муз, покровителей наук. Они припарковали машину и поднялись по ступенькам крепидома и сквозь ряд колонн вошли через большие двери в здание. Варя уверенно вела их в кабинет приемной комиссии.

– А чего тут никого нет? – удивился Лось.

– Так до окончания приема документов осталось всего два дня, – пояснила девушка, – и уже практически все места заняты.

– Ладно, посмотрим, – сказал полковник и толкнув дверь вошел в кабинет. За ним вошли все остальные. Там сидел чиновник в гражданском мундире и говорил с кем-то по телефону. Судя по всему, говорил он с дамой, и сыпал ей комплементы. Прошла минута, потом вторая. Чиновник не обращал на вошедших никакого внимания.

Полковник процедил сквозь зубы:

– Лось, мне кажется, или это прыщ, гражданский хлюст нас не уважает?

– Точно не уважает! – уверенно произнес майор в отставке.

– Ну тогда мы его сейчас поучим хорошим манерам! – рыкнул Ланской. После чего вытащил свою саблю и разрубил ею телефонный аппарат. Когда обалдевший от этого чинуша уставился на него, он кончиком сабли поддел его снизу за подбородок и заставил подняться со стула.

– Вы, Вы кто такие? – заикаясь спросил он.

– Ты, гнусная крыса, штатская штафирка, вошь тыловая, – цедил с презрением сквозь зубы полковник, – знаешь, что это за орден? – и он ткнул пальцем в один из орденов на своей груди.

– Нееет! – проблеял гражданский.

– А должен знать, раз в этой конторе работаешь! – рассвирепел орденоносец, – согласно статуту этого ордена, когда его кавалер заходит в помещение все присутствующие, за исключением членов правящей императорской семьи, обязаны вставать. Ты почему не встал?

– Яяяя, не заметил! – продолжал стоять на цыпочках с саблей под подбородком член приемной комиссии.

– Не заметил? – протянул полковник, – а может быть заметил? Но ты просто государственный изменник, плетущий заговор? И специально игнорируешь императорские указы? А может быть тебе правящая императорская династия не нравится? А может быть ты из тех, кого мы во времена мятежа семнадцатого года не углядели? И не расстреляли? Так это я сейчас исправлю! Лось! Да тут змеиное гнездо государственной измены!

– Ой, господин чиновник, беда! – обратился к сотруднику Академии, – я его таким последний раз видел на турецком базаре во время войны на Кавказе. Там турок торговец что-то буркнул про нашего государя императора!

– И что? – спросил перепуганный чиновник.

– Изрубил его полковник, вот этой самой шашкой в капусту! Она же из дамасской стали, острая как бритва! Разрубил его от ключицы до пояса, а потом так отшинковал то, что осталось, что мундир пришлось выкинуть. От крови так и не отстирали! И ничего ему не было! Он же в боях контуженный! У него и справка есть! А местные его так и прозвали: разруби-паша!

– Простите меня великодушно, господин полковник, я по гражданской линии служу, в орденах не разбираюсь, пощадите, у меня дети малые! – чуть не расплакался штатский.

– Ладно! – смилостивился Ланской, – черт с тобой. Старый я стал, сентиментальный! Вот попался бы ты мне раньше, так твоя голова уже полчаса на столе стояла. Отдельно от туловища! – и полковник спрятал саблю обратно в ножны. Обалдевшие Варя и Петр у восхищением смотрели на Христофора Васильевича.

– Садись, – благосклонно кивнул дядя Пети чиновнику, – подштанники не нужно менять?

– Неет! Благодарю! – плюхнулся на стул член приемной комиссии, – что вам угодно, господа? Чем могу служить?

– Нам угодно чтобы этот молодой человек, мой сын, был принят на учебу в стены этой Академии. Правда, я начал сомневаться, такое уж это хорошее заведение, если Вы не знаете о статутах орденов! – начал Ланской.

– Не извольте беспокоится, у нас есть специальный курс по фалеристике, как отечественной так и зарубежной! – деловито ответил пришедший в себя чиновник, – можно свидетельство о рождении, аттестат об окончании гимназии, диплом о дворянстве.

Взяв документы он внимательно стал изучать, водя пальцами по бумаге проверяя подлинность бумаг. Наконец, он сказал:

– Все в порядке! На какой факультет будет поступать Ваш сын?

– На факультет высших органов Имперского управления, – тут же вмешалась Варя, – я туда тоже поступила.

Чиновник вопросительно посмотрел на полковника. Тот снисходительно кивнул.

– Хороший выбор, – одобрил член вступительной комиссии, – те более, что только там и осталось всего два последних свободных места!

– Это почему? – нахмурился Ланской, – надеюсь, не потому, что это самый плохой факультет?

– Нет, что Вы, – поспешил успокоить его чинуша, – это самый лучший факультет! Там учатся представители самых знатнейших фамилий Империи!

– А почему там тогда остались свободные места? – удивился Лось.

– Учиться там очень трудно! Поблажек никому не дают! – пояснил чиновник, – до выпускных экзаменов доходит только половина поступивших. А экзамены успешно сдают максиму две трети студентов! Программа очень сложная. Но зато там учатся члены правящих домов Европы и Азии! Это во-первых.

– А во вторых? – спросил Лось.

– А во-вторых, там обучаться очень дорого! Из ста студентов этого факультета, только пять имеют право на бесплатное зачисление. Вот эта барышня была зачислена как дочка погибшего на фронте офицера, – пояснил чиновник, а потом замолчал, и с плохо скрытым злорадством произнес, – хотите оплатить обучение?

– Хотим, – усмехнулся полковник. Он узнал заранее, сколько стоит это удовольствие и был к этому готов.

– Оплатить нужно всю сумму сразу! – усмехнулся чиновник, – и стоит это, – он сделал театральную паузу, – пятьдесят тысяч рублей!

– Сколько? – ойкнула Варя, не ожидавшая услышать такую огромную сумму.

– Пятьдесят тысяч рублей! И оплатить нужно сегодня, или на крайний случай, завтра. Иначе зачисления в этом году не произойдет! – мстительно повторил чинуша, с едва скрываемым презрением смотря на сидящих нищих, по его мнению, наглецов, так унизивших его. Он уже предвкушал как они с позором покинут его кабинет несолоно хлебавши.

Полковник усмехнулся и сказал:

– Я думал что будет дороже! Где мы можем оплатить?

– Вы меня хорошо поняли? – растерялся член приемной комиссии, – пятьдесят тысяч рублей.

– Я что, похож на глухого? – процедил полковник, – или может быть Вы решили, что к Вам пришли нищие голодранцы? В рваных носках и дырявых сапогах? Вот тянется у меня рука обрубить тебе уши! Выписывай счет на оплату, мы сразу это сделаем!

– Пожалуйста, касса прямо по коридору, – взял себя в руки чинуша, – а пока приготовлю все документы.

Взрослые и молодежь покинули кабинет и направились в кассу Академии. Там полковник вытащил из саквояжа, который был у него пачки ассигнаций и протянул кассиру. Тот начал их пересчитывать и проверять.

– Ничего себе, – только и сказала Варя, – я и не знала, что дядя Христофор такой богатый!

– Это не я богатый, – отозвался, услышавший ее слова, дядя Петра, – это деньги мне одолжил Лось, в смысле, Никанор Антонович.

– Брось, Колумб, – усмехнулся бывший майор, – это наши деньги! Общие.

– Все правильно! – сказал кассир, – вот ваш чек. Сейчас идите и покажите его в приемной комиссии, но не отдавайте, а сохраните на все время обучения! Поздравляю!

Они вернулись обратно в кабинет и протянули чек чиновнику. Тот взял его, выписал в журнал номер и другие реквизиты и вернул документ полковнику. Потом еще что-то записывал и наконец сказал:

– Поздравляю с зачислением в нашу Академию. Начало занятий первого сентября. Вам необходимо пошить вашему студенту специальный мундир для посещений занятий. Вот Вам направление в ателье, где их шьют. Не смею вас всех больше задерживать! Господин полковник, – вдруг он обратился к Ланскому.

– Слушаю Вас! – удивленно отозвался дядя Пети.

– А что делать с этим? – и чиновник показал на разрубленный его саблей телефонный аппарат, – имущество казенное!

– Скажи спасибо, что это не твоя голова на месте этого аппарата, – рассмеялся полковник и вытащив банковский билет в десять рублей бросил ему на стол, – счастливо оставаться! Мы уходим.

– Дядя Христофор! – обратилась к нему Варя, – давайте поедем и закажем Пете сразу мундир для занятий.

– А давай! Показывай дорогу, – кивнул Ланской.

Они остановились возле многоэтажного дома на Невском проспекте. Сразу было видно, что в ателье обслуживались высокопоставленные особы. Как только они вошли к ним подошел мужчина и спросил, что им угодно. Услышав про мундир, он попросил направление из Академии. После этого вместе с Петей они направились в примерочную. Гостям улыбчивая девушка предложила сеть и кофе. Примерка заняла полчаса. Потом мастер в Петром вышли в зал ожидания.

– Господа! Размеры сняты, через неделю в три часа по полудню прошу на первую примерку. Стоимость вашего заказа семьсот рублей!

– А у меня это стоило пятьсот рублей! А почему так дорого? – удивилась Варя.

– А Ваш титул барышня какой? – улыбнулся портной.

– Баронесса Воронова! – гордо задрала носик девушка.

– Понятно! – кивнул мастер, – Ваш костюм, согласно титулу, расшит серебряными нитями. Молодой человек – граф. Так указано в его направлении. Поэтому его мундир будет расшит серебряными и золотыми нитями! А это дороже. А вот если бы он был герцогом или князем, то там использовались бы только золотые нити, и это бы стоило уже тысячу рублей! Платить будете?