Текст книги "Детские слезы (СИ)"

Автор книги: ArAlex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Где она?

– Внизу, Ваша Честь, с моей соседкой, – ответил ему мистер Тодд, – Хвала небесам, моряк не тронул ее, – Джоанну невольно пробрал совершенно неуместный в такой ситуации смех, ведь, технически, тронул, – Хвала небесам и потому, что она осознала свои ошибки, – продолжал цирюльник.

– Да? – с надеждой, от которой девушку слегка затошнило, спросил отец.

– О, да, – подтвердил Тодд, – она лишь о Вас и говорит, надеясь на прощение.

– Если так, она его получит, – мягко произнес судья.

Так, что здесь происходит?! Джоанна на секунду прикрыла глаза, пытаясь осознать происходящее. Этот человек, которого Энтони называл другом, очевидно, предал их и позвал ее отца, собираясь сдать ее. Однако он почему-то уверен, что она внизу, хотя он не мог ее там видеть, ведь ее там нет. Так в чем же смысл его действий?

Снова открыв глаза, девушка обнаружила, что отец уже сидит в кресле и напевает что-то про красавиц, которые остаются даже тогда, когда уходят навек. Джоанна невольно пожалела о том, что отец так и не узнал: его Лили не покинула его, он просто ее не видел. Цирюльник подпевал, и нездоровый блеск в его глазах пугал Джоанну, нутром ощущавшую, что вот сейчас что-то стало уже откровенно не так.

– Нечасто можно встретить человека, разделяющего твои мысли и убеждения, – расслабленно произнес судья.

– И вкусы, особенно относительно женщин, – насмешливо ответил цирюльник.

– Что-что? – с недоумением переспросил судья.

– Несомненно, время меня изменило, – промурлыкал мужчина, – впрочем, надо полагать, что лицо цирюльника, жалкого узника, не более, не очень-то врезается в память.

Джоанна не видела взгляда, который обратил ее отец на цирюльника, но она вдруг поняла. Все поняла, когда в ушах ее зазвенели слова старой няни, и одновременно с ее голосом в голове девушки, судья пролепетал:

– Бенджамин Баркер!

– БЕНДЖАМИН БАРКЕР! – взревел цирюльник, занося бритву над судьей, и вонзил ее ему в горло, затем еще раз, и снова, и снова.

Джоанна не могла ничего, ни закричать, ни заплакать, ни даже пошевелиться, в шоковом состоянии она была абсолютно беспомощна. Она могла лишь смотреть на то, как кровь человека, вырастившего ее, заливает все вокруг.

Бенджамин Баркер еще раз полоснул бритвой по горлу судьи и снова нажал на педаль. Кресло откинулось, и тело судьи рухнуло вниз. В этот момент Джоанна невольно дернулась, и крышка сундука захлопнулась, чего, к счастью, не было слышно из-за скрипа шестеренок под креслом.

А потом все стихло, и эта мертвая тишина нарушалась лишь еле слышным голосом брадобрея, напевавшего что-то своей бритве. Движимая силой невесть откуда взявшегося в такой ситуации любопытства, Джоанна снова приподняла крышку… но в наступившей тишине ее скрип показался громким даже ей самой. Услышал его и цирюльник. Снова схватив бритву, которую он уже успел выпустить из рук, он подошел к сундуку и откинул крышку. Девушка инстинктивно схватилась за шапку, скрывавшую волосы, и натянула ее плотней.

– Зашел побриться, сынок? – нарочито спокойно поинтересовался Бенджамин Баркер, глядя сквозь нее.

– Н-нет, я… – только и смогла пролепетать Джоанна, с ужасом осознавая, что не может двинуться даже тогда, когда ее буквально волокут на казнь.

Цирюльник бросил ее в кресло и занес над ней бритву:

– Славно побриться никому не помешает, – прохрипел он. Джоанна не могла даже зажмуриться, не в силах отвести взгляд от заляпанного кровью лезвия бритвы.

А затем откуда-то снизу донесся дикий вопль, и цирюльник, услышав его, схватил ее и прошептал:

– Забудь мое лицо! – и выбежал вон.

Интересно бы еще узнать, как. Как ей теперь забыть это лицо, которое с единого взгляда впечаталось в ее память? Как ей забыть эти безумные темно-карие глаза и бледные щеки, залитые потеками крови ее приемного отца? Вот таков ее родной отец. Как ей теперь это забыть?

Медленно, упрямо заставляя себя двигаться, Джоанна сползла с кресла и направилась к выходу. Осторожно спустившись по лестнице, она кинула взгляд на распахнутую дверь пекарни, и зашла. Зачем? Зачем она туда идет, она должна бежать и звать полицию! Однако ноги девушки упорно продолжали шагать в сторону подвала. Спустившись вниз и замерев у самого входа, она видела все, что происходит, оставаясь незамеченной.

Она видела, как окровавленный мужчина стоял на коленях перед убитой нищенкой, называя ее своей Люси, а стоящая рядом женщина пыталась в чем-то его убедить. Люси… Джоанна никогда не знала имени своей настоящей матери, Бетти не называла его, но все было слишком очевидно. И это тоже сделал он. Он убил ее, убил свою жену!

Едва отведя взгляд от изуродованного тела нищенки, она увидела, как цирюльник закружил женщину, видимо, свою подельницу, в безумном вальсе, а затем швырнул в открытую печь и захлопнул дверцу. Нечеловеческие крики сгорающей заживо женщины заставили Джоанну задрожать всем телом. Это было уже слишком, ее ледяная оболочка не могла такого выдержать.

Мужчина же вновь опустился на колени перед своей жертвой и осторожно приподнял, будто обнимая…

“Не прикасайся к ней!” – чуть не взвыла Джоанна, но голос по-прежнему не слушался ее.

Баркер снова начал что-то напевать, что-то про цирюльника и его молодую жену, но девушка уже не видела и не слышала этого. Чуть подавшись вперед, она смотрела на то, как канализационная решетка позади маньяка приподнялась, и из образовавшейся дыры вылез мальчик. Он медленно, стараясь не шуметь, приблизился к цирюльнику, подобрав оброненную им бритву, и встал позади него. С каким-то извращенным, тошнотворным удовлетворением Джоанна смотрела на то, как бритва скользнула по горлу своего хозяина. Мальчик меж тем сделал несколько шагов в сторону выхода и резко остановился, увидев ее.

Едва взглянув на него, Джоанна словно очнулась. Перед ней был ребенок, до крайности изможденный, озлобленный, только что отдавший свою душу ради того, чтобы уничтожить дьявола, поселившегося на Флит-Стрит. Несчастное дитя…

Девушка медленно, осторожно вытянула обе руки вперед.

– Не бойся, – произнесла она, сама удивляясь тому, насколько твердо и спокойно прозвучал ее голос, – я не причиню тебе вреда.

Она шагнула вперед, приближаясь к мальчику, и, чуть наклонившись, вдруг обняла его. Мальчик не сопротивлялся, сотворенное им во имя добра зло выпило из него все силы.

– Он убил ее! – всхлипнул он, прижимаясь к новому знакомцу, – Она так кричала! Он ее сжег! – и мальчик разрыдался, уткнувшись лицом Джоанне в грудь. Та лишь обняла его крепче, гладя по голове и пытаясь хоть немного успокоить.

– Как тебя зовут? – спросила она, когда всхлипы ребенка затихли.

– Тоби, – ответил он.

– Тоби, – кивнула девушка, – хорошо. А меня Джоанна.

Это немного привело его в чувство. Мальчик вскинул голову, разглядывая человека, в руках которого только что плакал.

– Ты девчонка! – изумленно воскликнул он.

– Есть такое, – слегка усмехнулась Джоанна, стягивая шапку, – вот что, Тоби. Давай мы с тобой сейчас пойдем и вызовем полицию и бидла Бэмфорда.

– Полицию можно, – поежившись, согласился мальчик, – а бидла чего звать, вон он лежит, – и он махнул рукой в сторону кучи трупов.

Джоанна вскрикнула. Мысли ее тут же закрутились вокруг ее друзей, которые теперь тоже остались без отца.

Молча она потянула Тоби к выходу, и они оба бегом бросились прочь из страшного дома. По счастью, полицейский участок находился недалеко, и дежурный полицейский, едва разобрав из их сумбурного рассказа, что погибли множество людей, в числе которых судья Терпин и его помощник, тут же поднял тревогу. Двухэтажный дом был почти мгновенно оцеплен, из дома был вызван начальник полиции, мистер Шервуд, который тут же узнал дочку Терпина и попытался увести ее. Джоанна отказалась, желая дать показания на месте. Тоби, которого она по-прежнему держала за руки, не выпуская ни на секунду, согласился, и они спустились в подвал, рассказывая, что произошло.

Продолжая рассказ, Джоанна приблизилась к мертвому маньяку, так и лежавшему всем телом на нищенке, и, повинуясь какому-то яростному порыву, с силой отпихнула его тело прочь от нее. Это дало ей возможность увидеть ее лицо – да, это была она, та самая женщина с фотографии, которую Джоанна видела не далее как полчаса назад. Полчаса…

– Джоанна!

Сквозь толпу полицейских к ней протолкался перепуганный Энтони, и в ужасе замер, глядя на тело своего друга, и кучу других тел, сваленных неподалеку.

– Что здесь случилось? – просипел он, не в силах отвести взгляд от страшной картины.

– Вы знали убийцу? – коротко осведомился главный констебль Шервуд, указывая рукой на Тодда.

– Убийцу? – переспросил Энтони, – нет, неправда! Это не может быть так, мистер Тодд – хороший человек, он не может быть убийцей!

– Может, – жестко отрезала Джоанна и взяла жениха за руку, – он убил их всех и хотел убить меня.

Испуг Энтони тут же сменил направление, и он окинул взглядом возлюбленную, ища следы насилия.

– Я цела, – обнадежила девушка, – счастливый случай спас меня.

На Энтони же вдруг навалилось осознание того, что сказанное – правда, его друг, буквально заменивший ему отца, действительно убийца! Он мог не поверить полицейским, но так сказала Джоанна!

По щеке юноши скатилась одинокая слеза, и Джоанна, заметив это, осторожно взяла его под руку и вывела на улицу, прочь от мрака подвала, пропитанного кровью. Тоби последовал за ними, и еще долго все трое стояли снаружи, глядя на то, как полиция выносит наружу тела и останки жертв Суини Тодда.

Комментарий к Часть 8. Мрак

И, это еще не конец! Однако, это, скорее всего, была самая большая часть из всей работы)))

========== Часть 9. Плач ==========

– Значит, Вы знали Суини Тодда около месяца? – спрашивал начальник полиции.

– Да, – устало кивал Энтони, покрепче прижимая к себе Джоанну, – мы плыли в Лондон, во время моей вахты я увидел в море человека и поднял тревогу, мы спасли его и привезли с собой сюда.

Они сидели в полицейском участке, и мистер Шервуд пытался допрашивать их, чтобы узнать больше деталей происходящего. Энтони честно отвечал, искренне желая не только помочь полиции, но и самостоятельно разобраться в ситуации. Джоанна же, чуть слышно ответив на пару вопросов, затихла, и теперь дремала в объятиях возлюбленного.

– Вы знали о том, что он был беглым каторжником? – продолжил допрос Шервуд. Он не пытался идти на какие-либо уловки, задавая вопросы – перед ним был бесхитростный мальчишка, явно участвовавший в этой истории случайно.

– Каторжником – да, беглым – нет, – не раздумывая, ответил Энтони, – никто из команды не знал, иначе капитан сдал бы его вам сразу по прибытии. Мистер Тодд убедил его, что срок его наказания был окончен.

– Ясно, – кивнул констебль, пробурчав себе под нос что-то о том, какого он мнения об интеллектуальных способностях людей, на слово верящих каторжникам.

Энтони сделал вид, что не расслышал его, с гораздо большей охотой прислушиваясь к мерному дыханию Джоанны, которое, впрочем, не всегда было таковым. Оно регулярно сбивалось, и девушка начинала метаться, пытаясь убежать от преследующих ее во сне кошмаров. В такие моменты юный моряк отвлекался от разговора с начальником полиции и начинал нашептывать ей на ухо что-то нежное и успокаивающее, обнимая ее покрепче и укачивая, как ребенка. Это, как ни странно, работало, и Джоанна вскоре успокаивалась, так и не просыпаясь.

– Что, кстати, за странный вид? – кивнул на девушку мистер Шервуд.

– Мы хотели с ней сбежать и тайно обвенчаться, – начал объяснять Энтони, – но ее опекун узнал об этом и заточил ее в бедлам. Сегодня, то есть, уже вчера, я помог ей сбежать оттуда, и мы собирались уехать, но случилось все вот это. А вид вполне адекватный – смирительная рубашка была бы, сами понимаете, еще более не к месту.

Главный констебль лишь фыркнул и закатил глаза. Он еще помнил собственную бурную юность, наполненную страстной любовью и надеждами на счастье… Впрочем, у этих ребят все еще могло получиться, ведь преграды в лице судьи Терпина больше не существовало. Судя по рассказам выжившей мисс Терпин, именно ее опекун был главной целью всей этой кровавой бани, а значит, подозрения в причастности молодых людей к смерти судьи были, скорее всего, беспочвенны. Шервуд даже не стал их озвучивать, не желая травмировать детей еще сильнее.

– Именно поэтому я и привел ее к мистеру Тодду, такой был уговор – она должна была побыть у мистера Тодда, пока я не найму экипаж, который бы увез нас из Лондона. Такой план был еще изначально, но в первый раз он сорвался, поэтому…– Энтони вдруг замер, осененный страшной мыслью, а потом задрожал так, что разбудил спящую у него на плече Джоанну.

– Что такое? – быстро спросил Шервуд, заметивший перемену в состоянии юноши.

– Господи, – в ужасе прошептал Энтони, – ведь еще тогда, в первый раз, судья Терпин узнал о нашем плане, потому что был клиентом мистера Тодда! Когда он услышал, тут же ушел, обещая больше не возвращаться в эту цирюльню. Мистер Тодд тогда очень разозлился на меня, накричал и выгнал. Я не очень удивился, все же, он лишился важного клиента, но теперь, после всего, что я узнал, я понимаю… Он же еще тогда планировал убить судью, а я помешал!

Дыхание юноши участилось, зрачки расширились – у него явно начиналась паническая атака.

– А потом, когда я нашел Джоанну в приюте Фогга, – начальник полиции поднял брови, про себя делая заметку, что виновных в погроме приюта, о котором ему сообщили вскоре после начала расследования по делу маньяка-парикмахера, он нашел.

– Я рассказал все ему, – продолжал Энтони, – и он так обрадовался! Он же еще тогда задумал использовать нас, чтобы заманить судью в цирюльню! – юношу замутило от осознания собственной наивности. И этому человеку он со спокойной душой доверил девушку, которую любил больше жизни!

Джоанна, сонно моргая, обняла его покрепче, невнятно прошептав:

– Энтони, не казните себя, Вы ни в чем не виноваты.

Главный констебль удивленно хмыкнул, глядя на то, как от одной фразы мальчишка почти сразу перестал дрожать. Да, пожалуй, у этих двоих непременно что-то выйдет.

– Это все он, – продолжала Джоанна, – отец когда-то сослал его на каторгу, и он мстил ему и бидлу Бэмфорду… Боже, бедная Нэнси! Бедная Гвинет! – она повернулась к мистеру Шервуду, окончательно просыпаясь, – Ведь им нужно сообщить об этом! Семье Бэмфорда нужно сообщить о случившемся!

– Мы уже послали им весть, – поморщился Шервуд, – хотя у нас и без этого дел хватает, нам теперь по остаткам одежды и другим вещам распознавать несколько десятков других жертв. Вот что, – внезапно твердо произнес он, – поезжайте-ка домой, мисс Терпин, Вам нужно прийти в себя после всего произошедшего. К делу мистера Фогга я постараюсь вас обоих не привлекать, ведь, как я понял, прямой вашей вины в его смерти нет, да и заточены в его заведении Вы были ошибочно, Джоанна?

Девушка кивнула.

– Быть может, впоследствии свидетелями вас вызову, но и это, скорее всего, не понадобится. После этой истории с маньяком и пирогами из людей погром лечебницы наверняка пройдет почти незамеченным. Вырвавшихся больных все равно уже отловили… Я думаю, Вы не откажетесь отвезти мисс Терпин до дома, мистер Хоуп?

– Конечно, нет, – с готовностью кивнул Энтони, помогая Джоанне подняться и направляясь с ней к выходу.

– Констебль Шервуд, сэр? – уже у самой двери окликнула полицейского девушка, – А что будет с Тоби?

Шервуд тяжело вздохнул.

– А вот мистера Рагга, боюсь, ничего хорошего не ждет. Так или иначе, он совершил убийство. То, что убитый был не человеком, а настоящим монстром, увы, ничего не меняет. Конечно, суд, скорее всего, учтет все обстоятельства и до смертной казни дело не дойдет… Но… –он запнулся, поймав горящий взгляд Энтони, и замолчал.

– Идем, Джоанна, – мягко, но уверенно произнес юноша, и, обхватив невесту за плечи, увел ее прочь.

В полнейшем молчании они доехали до особняка Терпина, где их уже ждали слуги, успевшие услышать, что случилось. Это, впрочем, было не мудрено, с момента произошедших событий прошло уже несколько часов, наступило утро, и весь город гудел от страшных новостей.

Джоанна от усталости уже едва держалась на ногах, и Энтони, решительно разогнав столпившихся слуг, подхватил ее на руки и занес в дом. Миссис Фреймс и миссис Браун последовали за ними. Экономка тут же приказала горничным готовить госпоже горячую ванну и постель, а гостю подготовить комнату для пребывания.

Минут через сорок Джоанна, с которой смыли всю грязь бедлама и страшного кровавого подвала, лежала в постели в своей комнате. Энтони, не слушая перешептываний служанок, остался с ней рядом, неслышно удивляясь тому, почему никто вокруг, кроме самой Джоанны, не видит суетящихся вокруг нее заплаканных женщину и девочку.

– Он убил его, мама! – чуть слышно стонала Джоанна, – Мой отец убил нашего отца!

Женщина ахала, вытирая слезы, и осторожно гладила девушку по голове. Девочка же, воспользовавшись моментом затишья, дернула женщину за рукав и сказала, подозрительно косясь на Энтони:

– Мам, а мам! По-моему, он нас видит.

Женщина вскинула голову и взглянула прямо на Энтони.

– Здравствуйте, – вежливо кивая, пробормотал тот. Какая прелесть, в этом доме жили реальные призраки, и этот, по всей видимости, был его будущей тещей.

– Удивительно, – прошептала она, – Вы, юноша, второй человек в этом доме, который нас видит.

Она подплыла к нему поближе и протянула ему руку в приветственном жесте:

– Лили Терпин, покойная хозяйка этого дома, – она слегка усмехнулась, собственное представление показалось ей смешным, – а Вы, надо полагать, Энтони Хоуп, жених моей приемной дочери?

Юноша снова вежливо кивнул.

– Да, мэм.

– Моя дочь – Аланна, – представила девочку миссис Терпин.

– Привет, – усмехнулась девочка, тыкая рукой Энтони в грудь. Рука прошла насквозь, что заставило девочку весело захихикать.

– Ланни! – строго одернула ее мать. Девочка лишь глаза закатила.

– А ты и впрямь ничего так, – заявила она, разглядывая юношу со всех сторон.

Пытаясь как-то отреагировать и отвести ситуацию в другую сторону, Энтони не придумал ничего лучше, чем ляпнуть:

– Я соболезную Вашей потере, мэм. И Вашей тоже, мисс Аланна.

Игривый настрой девочки испарился без следа. Кажется, она уже успела забыть, что ее отец умер.

– Спасибо, Энтони, – быстро ответила Лили и взяла Аланну за руку, – Ланни, пойдем. Твоей сестре нужно отдохнуть, – и они исчезли.

Энтони опустился на кровать рядом со спящей Джоанной, осторожно убрал белокурую прядь с ее бледного лица и замер, не отрывая от нее полного нежности и грусти взгляда.

***

В доме Бэмфордов царил страшный переполох, вызванный в первую очередь глубоким обмороком младшей дочери бидла. Несчастная девочка рыдала так, что довела себя до полного изнеможения. Ее брат-близнец, тоже скорбящий об отце, не отходил от нее даже тогда, когда спешно вызванный врач настаивал на этом. Прибывшая с самого утра Нэнси и присоединившаяся к ней к полудню Джоанна со страхом ожидали вестей о самочувствии Гвинет, попутно отпаивая овдовевшую миссис Бэмфорд мятным чаем. Соболезнований друг другу они не выказывали – не было смысла, они обе потеряли отцов, и молчаливая поддержка и понимание значили гораздо больше, чем пустые слова.

– Мне стоит пока остаться здесь, – твердо заявила Нэнси, после того, как они с Джоанной отвели миссис Бэмфорд в спальню и уложили. Та после полной волнений ночи даже не сопротивлялась, – Матушка сейчас совершенно не в состоянии вести дела.

Джоанна сжала руку Нэнси, желая поддержать ее.

– Вы послали за Чарльзом?

– Конечно, еще с утра, – кивнула Нэнси, вытирая слезы, – надеюсь, он скоро приедет.

Чарльз Бэмфорд, старший сын и наследник бидла, был офицером в английской армии, и довольно редко появлялся дома. Джоанна, близко знакомая с его сестрами и братом, видела его всего несколько раз в жизни, и сама удивлялась, как он похож, и одновременно не похож на отца. Единственный ребенок, унаследовавший его светлые волосы, но не особенно схожий с ним фигурой и лицом. Высокий, статный Чарльз с юности пользовался успехом у женщин, не изменилось это и после его женитьбы на юной Констанции Фицкларенс, с семьей которой и Терпины, и Бэмфорды, и Кливленды были в дружбе.

– Кто-то же должен унаследовать все, что имел отец, – грустно продолжила Нэнси, – но я не знаю, успеет ли он на похороны…

Джоанна снова сжала руку подруги, тщетно пытаясь ее приободрить, однако вместо этого внезапно напомнила о себе.

– А ты-то как, Ханни? – спросила Нэнси, вдруг четко вспомнив, что ее подруга тоже лишилась отца и осталась вообще одна, слуги не в счет.

– Ой, Нэнси, – тяжело вздохнула Джоанна, – это очень долгая история.

– Ты ведь была там? Нам так сказали, – уточнила женщина.

– Да, и я оказалась там не случайно, – качнула головой девушка, на секунду задумываясь, а затем, решаясь, – Нэнси, ты ведь мой друг, я могу доверить тебе любую тайну…

– Конечно, – тут же согласилась леди Кливленд.

– Ну, тогда тебе лучше присесть, – криво улыбнулась Джоанна, – рассказ будет долгим, впрочем, я постараюсь успеть до времени, когда доктор спустится и сообщит нам уже хоть что-нибудь о состоянии Гвинет, – и она начала рассказ.

Закончила она рассказ спустя добрых полчаса, минут двадцать из которых ее подруга просидела с широко раскрытыми глазами и ртом.

– Итак, – очень высоким голосом произнесла она, когда Джоанна замолчала, – суммируя вышесказанное, маньяк, оставивший нас сиротами – твой настоящий отец, твоя мать – была вполне живой, но нищей и безумной, и, самое главное, – она кинула на девушку сердитый взгляд, – ты собралась замуж, а нам с Гвинет не сказала?!

– Мы собирались бежать и венчаться тайно, из-за странной страсти отца! – оправдываясь, воскликнула Джоанна.

– Да я понимаю, – вздохнула Нэнси, – но ведь теперь все иначе? Твой отец мертв, ты – его единственная наследница…

– И немалую часть этого наследства я обязательно потрачу на то, чтобы помочь семьям мужчин, убитых Суини Тоддом, – решительно заявила Джоанна, – а наследство я получу уже скоро, отец оставил завещание, поэтому, даже если появятся другие претенденты на его богатства, они ничего не получат.

– Это правильно, – согласилась Нэнси, – наверняка многие из этих несчастных не были так богаты, как мы, и их семьи, оставшись без кормильцев, в любой момент могут оказаться на улице… Доктор Грей! – она подскочила, увидев мужчину, спускающегося по лестнице вниз, – ну что там с Гвинет? С ней все будет хорошо?

– Не переживайте слишком, Леди Кливленд, – успокоил ее доктор, – опасности для жизни мисс Гвинет нет, она всего лишь переволновалась. Это неудивительно, все же такой удар по юной психике… Мои соболезнования и Вам, мэм.

– Спасибо, доктор, – сдерживая слезы, поблагодарила его Нэнси.

– Всегда к Вашим услугам, мэм, – поклонился доктор Грей, – теперь главное для мисс – полный покой, а потому Вы подумайте, стоит ли брать ее на похороны. Тут я Вам, право, не советчик, ибо не могу предсказать, что расстроит мисс Гвинет больше – присутствие на похоронах достопочтенного бидла, или отсутствие.

Нэнси лишь кивнула, показывая, что подумает над словами доктора, и проводила его до выхода, тихо расспрашивая его о чем-то еще.

– Теперь Гвинет спит, – сообщила она, вернувшись, – и Деннис с ней. Джоанна, – она взглянула на подругу, – уже вечереет, мы ведь давно здесь сидим. Тебе стоит вернуться домой, у тебя своих хлопот хватает. Поезжай.

Девушка грустно улыбнулась, прощаясь с леди Кливленд, и направилась обратно в особняк Терпина.

Она, конечно, не ожидала, что дома ее ждет радостный салют, но скорбь, пронизывающая дом, совсем не была привычно-тихой. По всему дому разносились рыдания, доносившиеся, как поняла девушка, из комнаты ее няни. Бегом взлетела она на второй этаж и в нужную комнатку, где застала странную картину: миссис Браун рыдала, прижимая к груди лоскут грязно-белой ткани, в то время как до синевы бледный Энтони и заплаканная миссис Фреймс пытались ее успокоить. Бетти же, кажется, даже не слышала и не видела их, продолжая горько плакать и бормотать что-то бессвязное.

Энтони, заметив Джоанну, тут же подскочил к ней, а миссис Фреймс, согласно кивнув, заявила:

– Вы уведите мисс отсюда, мистер Хоуп, я уж тут сама справлюсь. Все равно ни Вы, ни Джоанна сейчас ничем помочь не сможете, – Энтони послушно кивнул и уволок Джоанну из комнаты.

Дойдя до покоев Джоанны, они зашли, и лишь затем девушка тихо спросила:

– Что еще произошло?

Энтони судорожно вздохнул.

– Миссис Браун – Ваша бабушка.

Глаза Джоанны раскрылись так широко, что чуть не вывалились из орбит.

– Она не могла сказать Вам прежде, боясь, что об этом узнает и Ваш опекун, – зачастил Энтони, – а потом, когда мы собирались бежать, она помогла мне, и я случайно узнал правду, но Вам она просила не говорить, потому что хотела однажды рассказать сама… Однако в нынешнем нашем положении выбирать особо не приходится, – Энтони вздрогнул и поморщился, видимо, вспоминая то, что еще не рассказал.

Джоанна ждала. Еще пока они в полицейском участке ждали официального допроса, она рассказала юноше обо всем, что с ней случилось в цирюльне, как и о том, что невольно узнала. Ему она полностью доверяла, а потому не боялась за сохранность своей тайны.

– Ваша бабушка очень любит Вас, и, когда она узнала, кем стал ее сын и что он с Вами чуть не сделал, это уже было серьезнейшим ударом для нее, но то, как она об этом узнала… – Энтони сглотнул, не зная, как рассказать дальнейшее.

– Говорите, как есть, – велела Джоанна, внутренне готовясь к очередному ужасу.

– Сегодня утром толпа горожан, ведомая родственниками и друзьями погибших, буквально штурмом взяла полицейский участок и выволокла оттуда тело мистера Тодда. Они желали видеть, что маньяк-парикмахер мертв. В гневе они чуть ли не рвали его на части, уродуя труп, а затем бросили его тело в мешок и закопали, засыпав пеплом. Без креста, без отпевания, как… как…– Энтони запнулся, не в силах продолжать страшный рассказ.

Джоанна прижала руки ко рту.

– Вы видели это? – прошептала она.

– Да, – кивнул Энтони, – я и миссис Браун стали свидетелями этого страшного буйства толпы. Она узнала лицо своего сына… Тогда оно у него еще было… Ей даже достался клок рубашки, сорванной с его тела, Вы видели, у нее в руках, – Энтони окончательно замолк, снова переживая страшное происшествие. Его и так терзали противоречивые чувства по отношению к бывшему другу, а теперь с ним сотворили такое…

Джоанна внимательно поглядела на возлюбленного и промолчала. Она не стала говорить то, что было у нее на уме, простая мысль – этот монстр заслужил все, что с ним произошло, он уже умер, но из-за него по-прежнему страдают хорошие люди. Она не сказала этого, лишь молча обняла Энтони, и тот, потрясенный всем произошедшим, только теперь сумел немного расслабиться. Объятия его звезды не уничтожили боль, но они приглушили ее, ведь ее поддержка была лучше любого обезболивающего.

Позже, Джоанна объяснилась со слегка успокоившейся миссис Браун, и с радостью приняла ее, как свою бабушку. Та, немного придя в себя, с усердием помогала внучке с организацией похорон ее опекуна. И лишь на следующий день после похорон, которые проходили одновременно с похоронами бидла, Джоанна, выплакав все слезы, вдруг вспомнила то, что из-за скорби совершенно вылетело у нее из головы.

***

– Нэнси!

Леди Кливленд встала, приветствуя мисс Терпин и отмечая про себя, как та взволнована.

– Ханни, дорогая, что случилось?

Джоанна совершенно не грациозно плюхнулась на стул и схватила Нэнси за руку.

– Нэнси, Нэнси, ты должна мне помочь!

– Джоанна, успокойся, – тут же повысила голос леди Кливленд, – объясни толком, что случилось?

– Я бы и сама, но ведь я никогда раньше не давала взяток и не делала ничего подобного, я не умею, – сумбурно начала девушка.

Нэнси подняла брови:

– Взятки?

– Я должна вытащить кое-кого из тюрьмы, – перебила ее Джоанна.

– В чем виновен? – тут же подобралась Нэнси. Ей действительно было уже давно не семнадцать, и она имела немало влиятельных знакомств, которые помогали в самых разных ситуациях.

Джоанна сверкнула глазами:

– В убийстве Суини Тодда.

Нэнси ахнула, прижимая руку ко рту. Да, она ожидала чего угодно, но только не этого.

– Это мальчик, – продолжала Джоанна, и в голосе ее послышались слезы, – тринадцатилетний мальчик, который стал свидетелем того, как это чудовище заживо сжигает его приемную мать. Она была его подельницей, но мальчика это мало волновало. Я была там, Нэнси, я видела все, что произошло. Крики этой злосчастной женщины до сих пор отдаются у меня в ушах, и я ни на секунду не осудила ребенка за то, что он сделал, но закон, сама знаешь…

– Dura lex, sed lex, – пробормотала Нэнси, – закон суров, но это закон. Убийца должен быть наказан, даже если он убил не человека, а демона.

– Теперь ты понимаешь? – всхлипнула Джоанна, – о нем совсем некому позаботиться, он сирота! Нэнси, мы должны ему помочь, он всего лишь стал невольным орудием высшей справедливости!

– Успокойся, – резко велела леди Кливленд, – У меня Джастин только уснул, ты своими криками и плачем его разбудишь. Конечно же, я помогу. Правда, дело не самое простое, тут не женское слово нужно… Чарли приехал вчера, ты ведь видела его? Он, как узнает обо всем, точно помочь не откажется.

Чарльз и впрямь не отказался помочь, предварительно подробно расспросив Джоанну о произошедшем. Девушка невольно замирала от того, какая сила и власть исходили от этого молодого мужчины, та сила, какой его отец не имел никогда. Чарльз был мужчиной, настоящим мужчиной, сильным, смелым, и, вдобавок, весьма влиятельным, а потому тем же вечером брат и сестра, а с ними Джоанна и уже представленный Бэмфордам Энтони ждали в полицейском участке. Чарльз взял переговоры с начальником полиции на себя, и буквально через час Тоби вывели к ним.

При виде изможденного, худого, бледного и дрожащего ребенка ни Нэнси, ни Джоанна не сдержали слез. Последняя тут же бросилась обнимать мальчика, судорожно обещая ему, что теперь у них все будет хорошо. Тоби, тоже плача, прижимался к груди Джоанны, радуясь внезапному теплу. Девушка же, едва почувствовав, каким горячим было хрупкое тельце в ее руках, тут же накинула ему на плечи привезенное с собой покрывало и кивнула Энтони, который с готовностью подхватил мальчика и донес его до кареты. На улице они торопливо распрощались с Чарльзом и Нэнси и поспешили домой, где Тоби уже ждали горячая ванна, вкусный ужин и теплая постель, а после сна – осмотр доктора Робина. Последний, как оказалось, был необходим не в меньшей степени, чем все остальное. Сильнейшего стресса, блужданий по канализации и последующего двухдневного содержания в тюрьме вполне хватило, чтобы у мальчика началась лихорадка.