Текст книги "Insomniac (СИ)"

Автор книги: Aphrodyte Valentine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Вернулся Канаме. Как обычно в первые минуты после его возвращения – горячие поцелуи и успокаивающие объятия, полные его внутренней тревоги в стиле «как же ты здесь без меня» и «я такой подонок, что бросаю тебя одну». Это было изумительное чувство, что заставляло коленки Юуки предательски дрожать: когда его сильные руки обвивали её талию, принцесса верила, что между ними нет преград и недоверия. Но стоило ему только немного её отпустить, снова разделить их на два отдельно существующих тела, как сердце чистокровной опять начинало трепетать в беспокойстве.

За ужином в окружении проживавших в особняке аристократов Юуки старалась молчать. Канаме обсуждал с Акатсуки и Лукой какие-то не особо важные мелочи, Ханабуса энергично возил вилкой по тарелке, стараясь скорее расправиться с едой и вернуться к своим ежедневным исследованиям чего-то там. Юуки изредка бросала взгляд из-под ресниц то на Канаме, то на Луку. Девушка видела, насколько посвящённой в слова Канаме была Соэн. Насколько ровно и идеально держалась, стараясь нечестно захватить хотя бы крупицу его драгоценного внимания. Юуки с тоской принимала это: Лука была больше достойна находиться рядом с Королём.

Вся беспомощность Юуки в этой ситуации и её природное милосердие выливалось в то, что ей действительно было легче пустить всё на самотёк, дать Луке хотя бы обманчивый шанс, ибо себя принцесса не считала достойной занимать место рядом с Канаме. И ведь она была достаточно умной, чтобы понимать – Канаме не ангел, в нём было также скрыто множество недостатков и страхов. Он не идеал. Он не бог в прямом значении этого слова. И всё же. От одного взгляда на его лицо, изумительно удачно обрамлённое беспорядочными тёмными локонами, у Юуки захватывало дух, и она готова была идти войной на того, кто попытался бы отнять у неё этого демонического красавца. Была готова, но никогда бы не пошла.

«Ты без милосердия – уже не ты», – сказал ей Канаме. И был ужасно прав.

– Что с тобой сегодня? – вкрадчиво поинтересовался Куран, когда аристократы покинули столовую. Поймав в ответ на короткий вопрос лишь виноватую улыбку, призванную убедить его, что волноваться не о чем, чистокровный поднялся со своего места и прошагал к невесте. Юуки выдохнула через рот – она не могла спокойно наблюдать, как двигается это тело. Как натягивалась ткань тёмно-серых брюк на длинных ногах, чётко выверяющих каждый шаг. Как белый шёлк рубашки очаровательно обрамлял его запястья, когда мужчина протягивал к ней свои руки, чтобы коснуться раскрасневшегося лица принцессы. – Ты не выспалась? Или просто соскучилась?

Он присел, не отнимая рук от её лица, и Юуки невольно потёрлась щекой о его пальцы – так было тепло и мягко. Но сосредоточенный взгляд Короля вернул её с небес на землю, и чистокровная неровно выдохнула снова, мысленно уговаривая себя, что молчать не надо и следует сказать всё, что у неё на душе. Чтобы начавшая зарастать трещина не вернулась к прежнему состоянию.

– Я никак не могу отпустить то, что было после бала, – доверчиво, как дитя, поделилась она. Канаме изящно, в своеобычной манере, приподнял правую бровь и самодовольно усмехнулся.

– Всё ещё считаешь это слишком стеснительным и хочешь попросить меня не повторять подобного?

– Н-нет, я не об этом, – принцесса засмущалась и отвела взгляд. Теперь, когда она перебрала в своей голове воспоминания того действа несколько раз, она поняла, что это воистину было… интересным опытом. Пусть мысль ещё была слишком смущающей, но в то же время – приятной. Однако ж не это было её основной проблемой.

– Я переживаю, – начала Юуки и обхватила своими маленькими прохладными ладонями его. – Я признаюсь, мне понравилось, что ты попросил, но… не понравилась причина, по которой это произошло.

Канаме нахмурился. Ему явно не хотелось, чтобы его хрупкую принцессу что-либо тревожило, и уж тем более, когда это касалось их отношений. Они прошли тяжёлую тернистую дорогу к тому, чтобы прийти туда, где они сейчас. Любой неверный шаг – и они снова в западне. Сейчас как раз была та ситуация, когда кто-то из них мог легко оступиться.

– Тебя волнует, что я толкнул тебя к самоудовлетворению из-за ревности?

Лицо Юуки сморщилось – ей было не по вкусу, как звучали его слова. Как хлыст, они были болезненными и честными, так что от их удара было не спрятаться. Принцесса кивнула, но продолжила:

– Ревность происходит из-за недоверия. Я не хочу, чтобы ты это снова испытывал. Я сделаю всё возможное, чтобы недоверие между нами исчезло.

Глаза Канаме забегали в волнении, и он судорожно задышал. Таким Юуки никогда его не видела, и оттого её сердце гулко ударилось о грудную клетку. Что несмышлёная принцесса снова сделала не так?

– Канаме-сама, – раздался глухой голос покорной Сэйрэн, что как обычно незаметно появилась в дверях. – Лорд Айдо Нагамичи прибыл.

Куран медленно выдохнул, словно сбрасывая с себя весь груз, что неосознанно взял на себя, стараясь разобраться с проблемой своей невесты. Затем встал и погладил Юуки по макушке, тепло и успокаивающе улыбнувшись:

– Не надо переживать об этом, Юуки. Я рядом. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

И на этих словах он оставил её одну. Как иронично, подумала Юуки. Но что-то задержало его у дверей, и Канаме развернулся, чтобы сказать:

– А если у тебя всё же есть сомнения… Приходи в мой кабинет через час.

Все эти шестьдесят минут Юуки сидела в своей комнате как на иголках. Садилась на стул, но, будто его поверхность жглась, подскакивала, усаживалась на кровать, затем снова меняла месторасположение.

Что Канаме ей скажет?

У Юуки не было никаких предположений, как брат-жених мог развеять её тревоги. В какой-то момент она решила, что Канаме просто предложит ей заняться чем-то пикантным, и она даже на мгновение задумалась, что такого интересного он придумает на этот раз. Её тело вздрогнуло от сладкой истомы, ей хотелось попробовать что-то новое. Но потом, осознав, о чём вообще-то размышляет, Юуки хлопнула себя по щекам.

– Ты извращенка! – сказала она сама себе и помотала головой из стороны в сторону, будто пытаясь избавиться от грязного наваждения. Тут в её дверь постучали, и принцесса подскочила на кресле.

– Юуки-сама, – послышался ровный тон Сэйрэн. – Меня прислал к Вам Канаме-сама.

Принцесса с любопытством отворила дверь и увидела перед собой слугу со свёртком на руках. Вопросительно взглянув на неё, Юуки хотела осведомиться, в чём дело, но Сэйрэн, чисто и опрятно исполнявшая свои обязанности, начала сама:

– Господин просил Вас надеть это и явиться в его кабинет через пять минут.

Юуки с трепетом приняла свёрток, но открывать при слуге не решалась. Однако и Сэйрэн не спешила уходить.

– Господин настаивал, – чуть тише продолжила она, – чтобы на Вас было это и больше абсолютно ничего.

Робко кивнув, чувствуя, как краснеют кончики ушей, Юуки отпустила слугу и вошла обратно в комнату. Развернув шелестящую упаковочную бумагу, она с изумлением обнаружила в ней тонкое полупрозрачное платье из тонкого, соблазнительно красного кружева. И больше ничего.

– И всё?.. – саму себя спросила Юуки, потрясая изящным изделием в воздухе, надеясь, что просто не заметила среди складок какого-нибудь белья. Но тщетно. Не было ничего кроме ярко-алого платьица, что едва прикрывало её ягодицы. – Вот извращенец!

Юуки охнула и прикрыла рот ладонью, словно её мог кто-то услышать и отругать за такие слова. Тут же она вспомнила, что буквально пару минут назад обзывала так же и себя, хотя и за менее откровенные желания.

Принцесса несколько раз обдумала слова Сэйрэн, но их смысл от этого не менялся. Канаме явно хотел, чтобы на ней не было ничего кроме этого ужасно короткого платья, в котором впору только эротические танцы выписывать. Надевая его, Юуки почему-то решила, что до стриптиза точно не дойдёт, поэтому всё ещё была заинтригована, что задумал брат.

«Ты же хотела чего-то новенького и интересного…», – думала Юуки, озираясь по сторонам в коридоре, когда пробиралась к кабинету Канаме. «Вот тебе и новенькое. Любопытно, а откуда у Канаме есть опыт в таких делах?..»

Мысль повисла в воздухе, когда чистокровная повернула золотистую ручку двери, что приятно тихо прозвенела в тишине, оповестив о приходе Юуки. Она быстренько заскочила в кабинет и заперла за собой дверь, неосознанно потянув за край платьице, чтобы опустить его ниже. Но её рука дрогнула, когда девушка подумала: стесняться нечего. Здесь только они вдвоём. Канаме любит тебя такой. Ты прекрасна.

Юуки неуверенно повернула голову назад и увидела, что Канаме стоял, опершись ладонями на рабочий стол. То, что он был очищен от правительственных бумаг и письменных принадлежностей, а вместо них лежало что-то другое, она заметит потом.

– Ты очаровательна, – выдохнул Куран и подошёл к ней. На нём были уже другие брюки, тёмные и плотные, и чёрная рубашка, расстёгнутая вплоть до самой последней пуговицы. Он ждал её.

Юуки неловко улыбнулась. Внизу живота чуть сладко заныло, когда она поняла, что её подозрения о планах Канаме подтвердились, и она уже была готова вновь засмущаться, как сразу же одёрнула себя: всё в порядке. Здесь нет ничего плохого. Он любит тебя. Он хочет тебя. Будь уверенна в себе.

Король подошёл к возлюбленной вплотную и, прижав к себе, страстно поцеловал. Сильные руки заскользили по телу под платьем – по спине и ягодицам, словно он проверял, успешно ли Юуки поняла его просьбу. И она его не разочаровала.

Оторвавшись от её влажных губ, Канаме сказал чуть более высоким, но тихим голосом, размеренным тоном, который – он знал точно – действует на Юуки как афродизиак.

– Мы говорили о доверии. Ты питаешь страх к тому, что во мне сидит неуверенность в твоих чувствах. Что я не верю тебе. Юуки. – Положа указательный палец под её подбородок, он заставил её поднять на него глаза. – Недоверию действительно не место между нами. Нам пора от него избавляться. И сегодня я покажу, насколько я доверяю тебе.

Отойдя от неё, Канаме сделал шаг назад к столу и провёл пальцами по лежащим на нём предметам. На его лице промелькнула тень хитрой улыбки, и Куран протянул ладонь к принцессе.

– Подойди же.

Юуки повиновалась и бросила взгляд на то, что лежало на столе. В удивлении и незнании её глаза расширились, и она хотела было спросить:

– Канаме, это для… – но Король перебил её:

– Для меня, Юуки, – сказал он, усмехнувшись. – Сегодня я буду полностью в твоей власти и позволю делать то, что тебе заблагорассудится.

Юуки ещё раз взглянула на стол. Шёлковая верёвка, кожаная лента со стальными шипами, тонкий изящный кинжал, чёрная кружевная повязка, серебряная цепь. Даже нож из металла охотников! Юуки пока не понимала, как все предметы между собой связаны, но они явно носили кровожадный характер.

Сложив руки на груди, Канаме внимательно, с выжидающей улыбкой наблюдал за Юуки.

– Я, конечно, уже выяснила, что ты мазохист. Но я не садистка!

– При чём же здесь это? – хмыкнул Куран и погладил принцессу по оголённому плечу, украшенному сейчас только тонкой красной бретелькой, что грозила вот-вот соскользнуть. – Юуки, ты знаешь, в чём прелесть вампирского секса?

Впервые услышав то самое слово из уст своего жениха, чистокровная уже не смогла сдержаться и отчаянно покраснела. Что бы они ни делали, для неё это всегда было занятие любовью, слияние, единение душ и тел… Для Канаме в общем-то тоже всё было тем же самым – она видела, как он посвящал ей всего себя, когда они были вместе. Это действительно было не что иное, как проявление любви. Но в отличие от Юуки, Канаме не боялся называть вещи своими именами.

– И в чём же? – стараясь скрыть красноту своего лица упавшими на лицо локонами, Юуки сделала вид, что она крайне заинтересована необычным узором рубинов на кинжале.

– В том, – вкрадчиво начал Канаме, опуская ладонь на руку Юуки, заставляя её оставить кинжал в покое, – что возлюбленные вампиры, испытывая друг к другу не только физический и эмоциональный, но и самый натуральный голод, могут позволить себе совместить удовлетворение их всех в одном акте. А для того чтобы разнообразить процесс или сделать его ещё более изящным и эротичным, клыки использовать вовсе не обязательно.

Юуки решилась поднять на Канаме свой взгляд. Как же он был прекрасен в своей холодной и непоколебимой уверенности в своих чарах!

– Ты потратил больше года на то, чтобы научить меня пользоваться клыками, а теперь говоришь, что их можно и не использовать?

– Речь о разных вещах, – покачал головой Канаме, не сводя искрящихся гранатовых глаз со своей невесты. – Так что, ты принимаешь предложение?

Юуки посмотрела в глаза Канаме. Ещё один вид единения.

Он всегда был хозяином положения. Пусть он стоял перед ней на коленях, клянясь, что положит к её ногам целый мир и уничтожит любую опасность, словно самый преданный рыцарь. Но на деле это она ему подчинялась. Делала всё, как он велит, потому что верила – так правильно, ибо Канаме виднее, он знает лучше. Сидела взаперти, пересиливала себя и училась кусаться, принимать новую себя, мириться со старым новым миром, в который он вновь её впустил. И поэтому она не упустит возможность повластвовать над ним хоть чуть-чуть, пусть это будет лишь иллюзорно.

– Да.

Куран выпрямился и коснулся ладонями края стола в ожидании дальнейших ходов Юуки. Переведя дыхание, она решила действовать.

Принцесса стояла перед своим Королём, совершенно не осознавая собственной сексуальности. Полупрозрачное кружево, словно кровавая дымка на теле повелительницы ночи, едва ли скрывало прелести её юного и свежего тела. Дрожащие яркие соски тёрлись о ткань при каждом вдохе и выдохе Юуки, и Канаме не понимал, откуда в нём столько самообладания, чтобы вот прямо сейчас не подчинить её, насадив на себя и взяв всё, что ему причиталось. Но король обещал своей неопытной, милой и нежной принцессе, что сегодня всё будет иначе и она попробует власть на вкус.

Юуки же, даже не задумываясь сейчас о привлекательности своего тела, разглядывала предметы на столе. Взяв верёвку, она погладила её пальцами, будто пробовала, достаточно ли она щадящая для аристократичной кожи её возлюбленного. Посмотрев на Канаме, она вновь почувствовала, как заныли её внутренности.

– Ты можешь… кхм, можешь снять рубашку?

– Может, ты снимешь её сама? – мягко предложил Куран, протягивая к Юуки ладони, чтобы ей было удобно. Положив верёвку на место, принцесса охотно принялась выполнять его просьбу, даже не помышляя о том, чтобы разозлиться на то, что он вновь подминает правила под себя.

Было так приятно вести руками по его телу. Острым ключицам, округлым плечам, крепким мускулам и восхитительному узору рёбер. По телу Юуки прошла дрожь, когда она почувствовала, что Канаме нравятся её касания.

– Ты правда будешь делать всё, что я захочу? – спросила принцесса. И прозвучало это не как приказ, а как вопрос ребёнка, который узнаёт, можно ли пошалить.

– Безусловно, Юуки. Можешь ласкать меня, как тебе нравится. Можешь причинять боль. Да, сделай мне больно, как тогда у склепа. Или даже хуже. Сделай всё, что считаешь нужным, и не бойся. Принимать боль от тебя – наслаждение.

Снова этот голос, которому она не может сопротивляться. Она сделает ему больно, выпьет всю кровь, поглотит его, если надо. Раз уж он этого хочет.

Юуки снова взяла верёвку, но остановилась. Подумав пару секунд, она отложила её и взяла кожаную ленту с шипами. Её всегда восхищал запах Канаме, а аромат его крови и вовсе сводил с ума. И если она решится сделать то, что пришло в её маленькую головку, то комната наполнится ароматом его крови надолго. Сама мысль об этом уже была сладкой.

Принцесса обмотала лентой запястья Канаме, уложив её шипами на его кожу. Выдохнув и заглянув в его терпеливые багровые глаза, она потянула концы ленты, заставив шипы впиться в белоснежную кожу, которая мгновенно окрасилась выступившей кровью. Не в силах совладать с резкой жаждой, Юуки наклонилась и слизала несколько первых капель, с удовольствием жмурясь. Канаме лишь слегка приглушённо шикнул от боли, когда шипы вонзились в плоть, и Юуки услышала, как его сердце забилось чаще, усерднее разгоняя кровь по венам.

Подняв голову, принцесса увидела, что Канаме едва заметно улыбается. Значит, она могла продолжать игру.

– Ложись на стол, – мягким, далёким от повелительного, тоном попросила Юуки, и Канаме повиновался, довольно растянувшись на деревянной, прохладной поверхности. Юуки выбрала следующий инструмент – кружевную повязку, и села сверху. – Руки… м-м, на макушку.

– Да, моя королева, – с явным удовольствием протянул Куран, устраивая связанные кисти позади головы. Юуки удовлетворённо выдохнула – таким он выглядел действительно полностью в её власти.

Она схватила кружевную повязку, сложила её вдвое, чтобы сквозь неё было почти ничего не видно, и, протянув её под головой самодовольного чистокровного, – о, как же ему нравилось делать её плохой! – покрыла его глаза, завязав ткань на правом виске. По её движениям Канаме понял, что она завершила узел бантиком, и не удержался от смешка.

– Что забавного? – с ноткой настороженности спросила Юуки.

– Кхм, кончики твоих волос щекочут мне грудь, – быстро солгал Куран. Пусть её расправа над кружевной повязкой была милой, но сейчас не стоило её отвлекать от важных действий.

– Ах, извини, – сказала она и перекинула свои густые локоны на спину. Теперь, когда глаза Курана были завязаны, она даже почувствовала себя в безопасности – когда он не следит за ней, ей проще принять решение, что с ним делать.

Среди оставшихся предметов на столе её привлекали только два – кинжал и нож охотников. Но так как Юуки не хотела причинять Канаме лишнюю боль, она решила отбросить нож на пол и взять изящный, как увеличенная игла, кинжал с горящими в лунном свете адским красным рубинами.

Первый, пробный порез пришёлся на лицо. Нерешительно и крайне осторожно Юуки приложила кончик лезвия к левой щеке чистокровного и, неровно дыша, ещё боясь причинить излишний вред, она медленно провела тонкую линию по коже.

Канаме зашипел – больше наигранно, чтобы усилить эффект, чем от искренней боли, – а порез быстро затянулся. Юуки слизала выступившую кровь, попутно поцеловав своего короля.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спросила она.

– Всё замечательно, – заверил её Канаме, выдыхая ей в губы. – Продолжай.

Чувствуя себя уверенней, Юуки нацелилась на его шею. Под мраморной кожей учащённо, словно в агонии, и призывно билась вена, соблазняя к укусу. Чистокровная ткнула её концом лезвия, и на её лицо брызнула горячая и ядовитая кровь. Охнув, принцесса слизала капли, что попали на её губы, но по лицу – аккуратному носу и румяной щеке – стекала ещё пара. Если бы Канаме мог видеть, он бы сошёл с ума от того, насколько по-вампирски прекрасной и потрясающе сексуальной она была.

Рана на шее затянулась, оставив кровавое пятно, которое Юуки с радостью убрала своим языком. Она опускалась кинжалом и губами всё ниже, к трепетавшей от частого дыхания груди и рельефному торсу, раня тело возлюбленного снова и снова, пробуя на вкус его кровь, которая становилась всё горячей. Юуки покрывала ещё не заживающие раны поцелуями, нежными и заботливыми, что были словно извинения за причинённую физическую боль.

Принцесса слышала тяжёлое дыхание Короля, и то, как он вздрагивал от каждого касания кинжала и её губ, только подогревало Юуки. Ему нравилось, он был спокоен душевно, она это видела, что означало – он действительно целиком и полностью доверяет ей. Доверяет тело, душу, сохранность своей жизни и покой. Она была основным составляющим каждого из этих элементов. Пятым элементом.

Радость от этих мыслей зверски возбуждала невинную когда-то принцессу. Ещё упорнее и глубже она наносила раны, наслаждаясь видом тёмно-красной крови. Красные линии душистого яда стекали по его коже, пачкая стол, и Юуки теряла контроль и нить мыслей. Внутренний огонь Канаме передался ей, и она, задрожав, принялась делать то, чего требовали её организм и тело.

Бросив кинжал в сторону, принцесса схватила своими изящными пальчиками бляшку серебристого ремня на брюках возлюбленного. Через пару минут хаотичных, неосознанных действий Юуки, движимая одним только желанием, неуклюже заёрзала сверху на Канаме, пытаясь приспособиться и понять, как надо двигаться, чтобы им обоим было приятно. Сейчас уже было не так, как раньше: она не пыталась думать о том, что никогда не делала ничего подобного, что это не про неё, она просто принимала ситуацию и старалась совершать инстинктивные движения. Поняв, что не совсем справляется, когда заметила полуулыбку приоткрытых губ Канаме, Юуки чуть застонала:

– Канаме… я…

– Всё хорошо, я понял тебя, – с тяжёлым выдохом успокоил её чистокровный. Ему бы хотелось погладить её по волосам (и груди), но приходилось довольствоваться лишь своим богатым воображением. – Ты же помнишь мои движения? Тебе просто надо немного привставать. Всего лишь чуть выше.

Юуки попробовала и – о, так действительно было намного приятней. Канаме заскрипел клыками, и она заулыбалась своему первому успеху на этом поприще. Она чувствовала сладкий наплыв в тот момент, когда опускалась на него и сильно прижималась. Ей хотелось получить этого ощущения ещё больше и чаще, и она задвигалась быстрее. Восторг совсем отключил разум, принцесса напрягала мышцы бёдер, царапала грудь Курана, часто выдыхала со стоном.

Канаме схватился, как мог, свободными пальцами за край стола, чтобы не соскользнуть и дать Юуки получить всё, что она хочет. Он отчаянно сжал зубы, и клык, впившись в нижнюю губу, распорол покрасневшую кожу. Юуки, уже сходящая с ума от своего дикого, совершенно ей не присущего танца, выкрикнула, замерла и остановилась, едва не плача от счастья. Задыхаясь, она опустилась ниже, глядя прямо на тёмно-красную каплю на губах возлюбленного.

– Тебе… приятно?

– Ох, Юуки, – не выдержал Канаме и, махом разорвав кожаную ленту, взял чистокровную за плечи, пачкая окровавленными запястьями нежную кожу её тела. Привстав, он обхватил содрогающуюся Юуки руками и энергично приподнял на себе несколько раз, заканчивая начатое ею.

Когда они оба отдышались, приходя в себя в ожидании, что пелена наслаждения рассеется в теле и влажная дымка сойдёт с глаз, Канаме, как будто вдруг вспомнив, снял повязку и внимательно посмотрел на всё ещё дышащую через приоткрытый рот Юуки. С щёк сходила розоватая краска, взгляд уже был чистым. Но самое главное – она открыто смотрела на него. Не стесняясь, не боясь, не пытаясь сбежать от откровенности момента. Хмыкнув, Куран провёл рукой по её лицу.

– Ты сегодня меня истязала. Могла запросто вырвать моё сердце из груди, настолько я был беззащитен. Но я был уверен, что этого не случится. И знаешь, почему?

– Ты мне веришь, – утвердительно ответила Юуки, касаясь своим носом его.

– Да. Веришь ли ты мне?

– Что за вопрос? – Юуки искренне удивилась. Ей казалось, что её доверие к нему было установкой по умолчанию. Даже его жестокости по отношению к другим она воспринимала как разумеющиеся действия.

– Хорошо. То, насколько сильно ты доверяешь мне, мы проверим завтра.

========== Phase VII. Volcano ==========

Она ждала его.

Кошмарно большая библиотека особняка Куран скрывала Юуки в своей темноте. Лишь пара ламп на стенах скупо освещали пространство рядом с собой, будто не желая делиться драгоценным свечением со всей комнатой, или боясь, что этого крошечного света не хватит на всех. Принцесса Куран сидела в мягком кресле, покусывая губы. Он скоро придёт.

После произошедшего в кабинете Канаме Юуки почувствовала в себе больше уверенности. Он позволил ей владеть им и доверял каждому её действию. Он верил, что она не ускользнёт из его рук и не убежит куда-то… далеко к какому-нибудь охотнику. Сама идея уже казалась Юуки смешной.

Зеро не знает её такую. Зеро не примет её такую. Он, в общем-то, никакой её уже не воспринимал.

Подумав об этом, Юуки поняла, что мысль о Кирию вызывала лишь грусть о потерянном прошлом, но больше не было никакой боли. Рядом с ней был мужчина, что доверял ей. Несмотря на то, как неподобающе невесте она вела себя эти годы, заигрывая со сводным-приёмным братом. Прошлое не имело значения. Значение имело только то, что теперь она будет смотреть в одном направлении с Канаме.

«То, насколько сильно ты доверяешь мне, мы проверим завтра».

Дверь распахнулась, и на Юуки повеял сладкий запах тела чистокровного вампира. Принцесса улыбнулась и встала, распростёрла руки для объятий. Но Куран, настигнув её, резко повалил её обратно в кресло и, зажав в мягком плюше, припал к её губам. Юуки лишь слабо пискнула, широко раскрыв глаза, не понимая, откуда в Канаме столько жадности. Он разорвал поцелуй и посмотрел на неё сверкающими красным глазами. Она почувствовала, как по всему телу похолодела кровь.

– Ты голоден?

Вместо ответа чистокровный нащупал языком пульс на её шее, резко участившийся, и прокусил прохладную кожу принцессы. Она лишь легонько ахнула, когда клыки вонзились внутрь и разорвали плоть, давая драгоценной жидкости путь наружу. Выдохнула. Вдохнула. И положила трепетавшую ладонь на его голову.

Пальцы бережно перебирали тёмные волнистые волосы мужчины, пока он пил. Юуки не боялась, что он не остановится. Пусть берёт, сколько ему требуется. Даже если это будет вся она.

– Это и есть проверка моего доверия?

Канаме остановился. Язык, помогавший крови найти нужное направление в его глотку, перестал гладить кожу, и клыки неспешно покинули её плоть. Это не было больно, лишь неприятно от какого-то удивительно-странного ощущения трагичности и пустоты: то же самое она испытывала, когда он выходил из неё после занятий любовью.

Канаме чуть усмехнулся окровавленными губами.

– Слишком дёшево. Ты не испугалась?

Юуки притихла, прислушиваясь к своим чувствам. Её сердце гулко билось, но не от страха. От неожиданности – да. От созерцания его красоты рядом – да. От предвкушения чего-то прекрасного – снова да. Но не от страха.

Нежно улыбнувшись, она провела ладонью по его щеке, гладкой и тёплой – приятное ощущение. Властная ухмылка на лице чистокровного не выводила из себя и не раздражала. Ей нравилось быть его. Это чувство безопасности в руках самого страшного зверя на земле было баюкающим и уютным.

– Как я могу бояться того, о ком всё знаю?

Если бы в комнате было больше света, она бы заметила, как её брат побледнел. Не сильно, не так, как бледнеют трусы перед лицом опасности, или лжецы, когда видят, что их вот-вот раскроют. Это была болезненная бледность.

– Давай приступим.

Юуки рассказывала Канаме выученный материал по истории вампиров. Речь её была неспешной, но слаженной и красивой, она не путалась в датах и именах. Под строгим и внимательным руководством Канаме она смогла освоить необходимое по теме, чего ей не удавалось с Айдо. Ханабуса хоть и был хорошим учителем, но ему не хватало терпения и, пожалуй, ласки. Хотя если бы он применял ласку по отношению к принцессе в том смысле, как это делает Куран, по бедному аристократу уже давно отпели бы панихиду.

– Что ты думаешь о нём? – бесцветным голосом спросил Канаме, глядя на тёмные книжные полки напротив, когда Юуки завершила свой рассказ о деяниях первого короля и их предка.

– Ну, многие историки говорят…

– Нет, меня не интересуют напыщенные умники, что считают своё мнение авторитетным настолько, чтобы навязывать его другим вампирам в учебниках. Что ты думаешь о нём?

Юуки запнулась на несколько мгновений, соображая. Откровенно говоря, она не давала никакой оценки его действиям, когда учила материал. Для неё было важно запомнить, а если что было непонятно, она была уверена – Канаме ей объяснит. Но он хотел услышать всё сам.

«Надо учиться думать самой, – пролетели в её сознании мысли. – Я и он – одна семья, почти одно целое. Но каждый из нас – личность. Канаме уважает меня за мои действия и суждения. Значит, у меня должно быть своё мнение и на этот счёт».

– Я считаю, что он был жестоким.

– Хм? – Канаме нервно приподнял бровь. Юуки видела подобное в первый раз.

– Думаю, чтобы подчинить себе таких существ, какими были наши предки, ему пришлось проявить немало жестокости. Ведь многие всё равно желали сделать людей своими рабами. А он был против и боролся с ними на одной стороне. Думаю, ему пришлось совершить множество убийств и преступлений, но в конечном счёте он добился своей цели. Люди выжили и получили оружие для защиты. Не уверена, что могу его судить. Ведь он был очень одинок…

Канаме помолчал. Он обнимал Юуки за плечо и задумчиво перебирал её длинные волосы, пропуская сквозь пальцы. Действие, что вызывало рой мурашек пробежаться по телу Юуки.

– Тебя не посещала мысль, что он сам был виноват в своём одиночестве?

Принцесса подумала, затем пожала плечами.

– Я многого о нём не знаю. Наверное, если бы я его увидела, я бы спросила, почему он не позволил себе быть счастливым? Ведь всё зависело лишь от него, но он предпочёл идти этой дорогой один, не позволяя себе кого-то любить и… Да что с тобой, Канаме?

Король явно нервничал. Едва ли это было заметно, он ведь умело скрывал свои чувства, но чуткое сердце возлюбленной научилось улавливать крошечные изменения в его настроении. И Юуки этого было достаточно, чтобы потерять покой.

– Всё нормально, правда, – солгал Канаме, зарываясь в её шёлковые волосы. Втянул её пьянящий запах, теряя голову от его сладости. На месте укуса уже не осталось следов от ран, и чистокровный осторожно поцеловал его.

– Я согласен с тобой. Он зря прожил свою несчастную жизнь.

Что-то было не так. Канаме никогда так не нервничал, когда ранее речь заходила о подобных вещах. Он вообще… никогда не нервничал.

Позволив себе вновь отвлечься на обсуждаемую тему, Юуки решила, что не могла согласиться со своим женихом. Ведь их предок, пусть и не любил себя, сделал так много для мира.

– Я бы не стала говорить так…

– Юуки, – Канаме резко перебил её. Посмотрел в её шоколадные глаза и медленно, отмечая все трещинки и шероховатости, провёл пальцем по её губам. – Я не извинился за то, что напал на тебя. К тому же, ты заслужила награду за прекрасно подготовленный урок.

Поцелуй был лёгким, нежным, почти невинным. Юуки нравилось, когда он целовал её так. Страстные поцелуи и укусы, конечно, тоже теперь были новым видом её зависимости от Курана Канаме, но нежность возвращала её к тем временам, когда она была обычной девчонкой, мечтавшей об объятиях принца из Ночного класса. И теперь поцелуи этого принца заставляли девчонку внутри неё ликовать, и Юуки становилось тепло.

Внезапно в прозрачной тишине послышалось недовольное урчание. Юуки смутилась и стала пунцовой как яблоко, чем вызвала непроизвольную улыбку на лице Курана. С некоторых пор он вообще стал улыбаться намного чаще.