Текст книги "Молчаливая весна (СИ)"
Автор книги: Anzholik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Тем не менее, отстраняться и прекращать начатое им не планирую. Возбужденная не на шутку, плавно двигаю бедрами. Чувствуя, что еще парочка таких поцелуев, и я точно кончу, потому что слишком велик накал. Слишком сильно сжимают его руки мою задницу, бесцеремонно пробравшись под юбку, благо та не в обтяжку. Слишком шумно дышит. Слишком тверд его член, упирающийся мне между ног. Все слишком…
Но меня вставляет. Так сильно, что я едва сдерживаю стоны, хрипло выдыхая ему в губы. Видя, как тлеют его глаза, сколько в них желания и страсти, и меня к чертям уносит еще больше. Я так долго ждала его небезразличия, его эмоций… что, начав получать их, чувствую себя едва ли не победителем.
– Пойдем отсюда, пожалуйста, – мой голос настолько сел, что я его не узнаю. Руки от напряжения подрагивают, а от силы возбуждения в голове шумно, а уши вообще напрочь заложило.
– Пойдем, – шепчет в ответ. А у меня мурашки по коже. Обильно… Вдоль позвоночника. Когда же я перестану так реагировать на его голос?
Целует снова, поглощает меня по крупицам. Чувствую, как рассыпаюсь в его руках, словно песок на пляже, сквозь пальцы. Внутри тугой узел резко распутывается, наполняя тело ударной волной наслаждения. И я не смогу сейчас встать. Я думать даже не способна. Ощущая пульсацию между бедер, сильнейшие сокращения внутри. И задавленный поцелуем стон. Он прекрасно понял, что сейчас со мной произошло.
Подхватывает меня, теперь уже руками прижимая мою юбку. Встает со мной на руках, все так же вжимая в себя. Выносит из бара, буквально укладывает в машину на заднее сидение, а я блаженно растекаюсь на нем. Будто под кайфом. До ярких точек под веками. И, несмотря на то, что кончила я считанные минуты назад, тело все еще в напряжении. Этого было мало… Чертовски мало, и я надеюсь, что продолжение не заставит себя ждать.
И не ошиблась. Подъехали мы к моему дому. Со скоростью света дойдя до квартиры, впились друг в друга, начав срывать одежду с порога. На ощупь. Спотыкаясь в темноте обо все, что только можно.
Спиной на кровать. Отпружинив от матраца.
Сгрести в руки мягкий плед, крепко сжав тот в кулаки, когда он, сорвав лифчик, нетерпеливо всасывает мой сосок.
Хватать ртом воздух, когда он спускается ниже и прикусывает кожу возле пупка.
Выгнуться едва ли не дугой, когда его губы доходят до линии трусиков и проходятся по тончайшему шелку, обдавая горячим дыханием.
Отчаянно дрожать, когда он зубами слишком медленно стягивает их с меня.
А после оглохнуть от собственного стона, едва его язык касается меня между бедер. С силой прижимая тот и без промедления лаская в бешеном темпе.
Хрипнуть, отчаянно сходя с ума.
Дрожащей рукой тянуть его голову еще ближе. Едва сдерживая себя от движений навстречу ему.
А после конвульсивно вздрагивать, ощутив бешеную волну накрывшего оргазма.
В беспамятстве чувствовать, как его член одним мощным толчком входит в меня.
Темп рваный. Поцелуи похожи на укусы. Руки сдавливают до синяков. На грани боли. На грани сознания. На грани безумия. Сливаться воедино. Дать втянуть себя в эту пучину. Выпивая чужое дыхание. С пульсом в одном ритме. И синхронных движениях взмокших тел. Закинуть ноги ему на плечи, вскрикивая от каждого толчка. Позволяя войти еще глубже. Сжимая его внутри себя. Вылизывать пальцы, которые оказались у моих губ. Обсасывать их и покусывать. Жалея, что в темноте комнаты не видно его глаз. Срываясь, не выдержав этой пытки и протяжно застонав, кончить снова. На этот раз, чувствуя, как вздрагивает Лёша. Как падает на меня, придавливая всем телом с хриплым стоном.
А следом мягкий поцелуй. Успокаивающее поглаживание рук. Невнятный шепот и пушистый плед поверх оголенных тел, чтобы в считанные минуты после уснуть.
========== 20 ==========
Будильник. Господи, как же в этот момент я тебя ненавижу! Открываю глаза, видя, как меня обхватывают крепкие руки поперек груди. Ощущаю спиной, кожа к коже, Лёшу. Его дыхание у макушки, и понимаю, что я чертовски не хочу вставать. Дотянувшись до телефона, выключаю, орущую на всю квартиру, мелодию. И слегка дергаюсь.
– Пять минут, – хрипло в ухо.
– Лёш… мне вставать надо, – снова дергаюсь.
– Десять минут. – Замираю, давя улыбку. Мистер совершенство оказался у нас тяжелым на подъем по утрам?
– Я опоздаю на работу, – копошусь, но не слишком сильно, пытаясь выбраться из его объятий.
– Пятнадцать минут, – все тем же голосом. А я кручу задницей в ответ чисто из вредности. – Двадцать минут, – протягивает слова. – Ты ведь понимаешь, что чем больше ты елозишь, тем дольше я тебя не отпущу?
– Сестра меня убьет, – выдаю железный аргумент.
– У тебя нет босса, не ной, – прижимает еще сильнее. И все, конечно, прекрасно, если не думать о том, что мы голые, в постели… и я чувствую его стояк. Поворачиваюсь к нему лицом, где в меня сразу же утыкаются два прищуренных глаза. Какая, к черту, работа?..
Закидывает мою ногу на себя, крепко сжав ягодицу в руке. Прикусывает кожу на предплечье. Не то чтобы я никогда не просыпалась с кем-то в постели. Бывало. Но у себя дома? Нонсенс. И утренний секс – это потрясающе. Но вряд ли старшая меня отблагодарит.
– Мне нужно успеть принять душ…
Вижу, как он закатывает глаза, но перестает душить в объятиях.
– Значит, идем в душ.
В котором он едва позволяет мне мыться. Но времени на секс и правда нет. Потому, выбрав беспроигрышный вариант, опускаюсь перед ним на колени. Вылизав напряженный ствол по всей длине, начинаю ритмично двигать головой, не забывая поглаживать руками его тело. Наращивая темп все больше. Это безумно возбуждает, просто неимоверно. Особенно когда Лёша, накрутив мои мокрые волосы, начинает проникать глубоко в горло, удерживая за голову. Максимально расслабляюсь, позволяя ему попросту трахать мой рот.
Глажу свою грудь, пощипывая соски. Спускаюсь рукой к успевшему набухнуть от неудержимого желания клитору. Резкими движениями массируя, приближаясь семимильными шагами к оргазму. Ласкаю себя внутри пальцами, чувствуя, как слюна стекает по губам и подбородку. Позволяет мне отдышаться, а после снова в бешеном темпе продолжает. А меня скручивает от удовольствия. Чувствовать, как дрожат его руки. Слышать, как он глухо постанывает, срываясь на рык. А после мне в глотку ударяет струя его спермы. И благо я не впервые делаю подобное, иначе с непривычки можно легко подавиться.
Почти синхронно, всего на пару секунд позже, сама подхожу к финишу. Все еще в легком тумане от ощущений, поднимаюсь на ноги, получая сразу же благодарный, глубокий поцелуй.
– Теперь ты дашь мне помыться? – со смешком спрашиваю у его губ. Получая шлепок по попе и едва заметную ухмылку.
Он нравится мне таким еще больше. Сонным. Немного дерзким. Не скрывающим своих желаний и эмоций. Горячим и возбуждающим. Более теплым по отношению ко мне. Страстным и не контролирующим себя. А после заботливым и нежным, когда он помогает мне вымыть волосы, намыливает мое тело гелем и мимолетно целует, когда я оказываюсь к нему лицом.
Это великолепное утро, дарящее море впечатлений и поднимающее настроение. То как он подтрунивает надо мной, когда я пытаюсь наскоро высушить волосы и привести их в божеский вид. Не скрывает усмешки, видя, как я, ненакрашенная, прыгаю по квартире с надетой всего одной калошей. Пытаясь влажным после душа телом влезть в узкие джинсы, которые, черт бы их побрал, не поддаются. Приговаривая: «Шевели своим задом».
А уже через полчаса, когда я пытаюсь выйти из его машины, быть притянутой обратно и получить более чем страстный поцелуй, который воспламенил мое тело в секунды. Чтобы после он меня вытолкнул на улицу, под чертов проливной дождь и звук его скрипящих от быстрого старта шин. Невыносим.
Сестра злится и покрикивает весь день. Упрекает в том, что ей пришлось сделать работу за двоих. Она не успела вовремя все подготовить, и вообще, я обнаглела, и у меня одни мужики на уме. Но даже этот назойливый прессинг не в силах стереть с моего лица счастливой улыбки. Абсолютный покой и тишина внутри настолько радуют после душевных метаний и жгучей ревности. Я, наконец, расслабляюсь. Дав себе установку лишь на положительные эмоции.
Кирилл звонит ближе к концу моей смены, спрашивая о планах. И буквально напрашиваясь на тренировку со мной. Куда мы и идем, едва я закрываю кафе и, наспех забежав домой, переодеваюсь.
Вечер довольно плодотворный. Окрыленная последними событиями, я как проклятая вкалываю в спортзале, не чувствуя усталости. Кир лишь посмеивается и спрашивает, что за допинг я приняла. Мне лишь остается сверкать глазами и улыбкой в ответ. Меньше знает – лучше спит. Да и не дурак, сам явно понимает, по какой причине я свечусь, будто лампочка.
А перед сном получаю премилое СМС от Лёши с пожеланием приятных снов.
***
– Кукусики, – вваливается лохматый Кирилл ко мне в четверг с самого утра, едва я успеваю открыть кафе.
– И тебе доброе утро, или оно у тебя не шибко доброе?
– Что конкретно вас смутило, мадмуазель? – глаза, отъехавшие в ноль, видимо, накануне хорошенько он отдохнул. И это посреди рабочей недели.
– Ты похож на растрепанного попугая. Взлохмаченный. Обделанный. И неестественно довольный, – резюмирую, посмотрев на него.
– Что ж ты так комплиментами-то сыплешь с порога? – начинает хохотать вполне заразительно, вызвав широкую улыбку. А видок у него еще тот.
– Вы такие разные с Лёшей. Небо и земля. Не знала бы, что вы братья, изначально, ни за что бы ни подумала. Диаметрально противоположное поведение.
– О, ты Лехыча плохо знаешь, он тоже иногда отмачивал. Или отмачивает, кто знает, – весь такой загадочный, что появляется четкое желание пристукнуть его чем-нибудь поувесистее.
– Ты когда последний раз спал вообще?
– Эм… – начинает загибать пальцы. – Ну, дня три назад. А что? Волнуешься?
– У меня от тебя изжога начинается уже, – смеюсь и, дотянувшись до его шевелюры, взлохмачиваю её еще больше. – С кем куролесил-то, чудо?
– Ты не поверишь… – протягивает распевно. – С Верочкой! – видит мой неодобрительный, но заинтересованный взгляд. – Да-да, именно с ней. Совершенно случайно встретил ее в компании моих давнишних друзей. Там же меня уработали в сопли. Сейчас я тот еще огурчик, ты меня ночью не видела, радость моя.
– Бог сберег, – притворно ужасаюсь.
– Даже не спросишь ничего о своей подружке? – приподнимает выразительную бровь. – Что, совсем неинтересно?
– Увольте, – отмахиваюсь. – Не шибко хочется знать, в какое болото она в этот раз занырнула.
– Ну как знаешь, ты мне эликсирчика плесни, а? Я ж не выживу.
– Тебе поспать надо, а не чаями отпаиваться. Выросла херня два метра ростом, а мозга что у куропатки.
– Извольте, женщина, мне тут выражаться, вот найду себе жену, пусть воспитывает, а ты там своего дрессируй, – шутки шутками, смех смехом, но капля едва заметной, но грусти и ревности проскальзывает в его словах и интонации.
Так и проходит весь день. Присутствие Кирилла сразу было забавным, после раздражающим, а под конец я от него устала смертельно. Эта скотина отпивался чаями, спал на кухне и выносил мне мозг. Сестра дважды мягко намекнула ему, что пора бы свалить уже, но его не брало ничего. И можно было бы позвонить Лёше и попросить его забрать братца, но интуиция подсказывала, что не нужно этого делать. И я терпела.
========== 21 ==========
Пятница. В теории все и всегда ждут этот день. Но у меня с самого утра все не задалось. Проливной дождь, раскатистый гром и сверкающая молния. Электричество с завидным постоянством отрубалось. Мобильные отказывались ловить сеть. Улицы затопило к чертям. Машины практически плавали, а я молила господа бога, чтобы не залило наше кафе. Пока что просто приходилось постоянно вытирать полы, но это малая плата по сравнению с тем, что было магазине напротив, который находился чуток ниже, чем мы. Там все было печальнее. Что бы они ни пытались делать, воды в магазине было по щиколотку.
Весь долбанный день я, как золушка, пробегала со шваброй. Сестра не меньше меня измучилась, и я была бы очень не против, если бы Кирилл пришел и помог. Но, видимо, именно тогда, когда его хочешь увидеть, им и не пахнет.
Домой едва ли не вплавь. До такси дозвониться оказалось архисложной проблемой. Потому пешочком, вымокнув как шавка, я все же оказалась в родных стенах.
А в данный момент, стоя под горячим душем, я думаю о том, идти ли мне в бар сегодня. Предчувствие густой, удушающей дымкой клубится внутри. И вроде ничего не предвещает надвигающегося дерьма, но интуиция сигналит со страшной силой. Телефон молчит. Лёша не дает о себе знать второй день подряд. В этом нет ничего криминального. Но не буду скрывать, что я была бы почти счастлива, напиши или позвони он мне.
В душе торчу слишком долго. Задумчивая и подозрительная донельзя. Собираюсь как-то уж очень медленно, будто оттягиваю момент похода в злополучный бар. Погода все также лютует, и, откровенно говоря, я бы с удовольствием побыла дома, только не одна…
Настроение поганее некуда. Но на внешности это не отражается. Надеваю вызывающее платье. Неизменно черное. С высоким горлом и длинными рукавами. Только в этот раз оно все изрезано. Вырезы буквально по всему телу. Длина значительно выше колена. Большая часть спины попросту голая. Еще с утра вытянутые утюжком волосы собраны в идеальный высокий хвост на макушке. Ботфорты на огромном каблуке, обтягивающие, словно чулки, доходят почти до линии платья. Все та же алая помада, все те же чертовы стрелки. Аккуратный темный тренч и небольшой клатч.
В такси как на иголках. Задыхаясь от собственного парфюма. Нервно облизывая губы и постоянно одергивая себя за это. Практически бегом из машины к заведению. Дождь все так же хлыщет стеной, и пара больших ледяных капель попадает прямо в вырез на груди. Останавливаюсь возле дверей, прикрыв глаза, выдыхаю, резонно решив покурить перед тем как войти.
– Так и знал, что это моя лягушонка в своей коробчонке прикатила, – слышу голос за спиной. Кирилл. Оглушительный чмок где-то у уха, мазок губами по щеке. – Куколка, ты язык проглотила? – обходит меня. Подозрительный. Осматривает с ног до головы, удовлетворенно хмыкнув. Выжидающе смотрит. А я неторопливо курю. Молчу.
Отпечаток губ на белом фильтре сигарет. На пальцах, совсем немного. Моргая, вижу собственные ресницы. А волосы щекочут разрез на спине. Ботфорты хоть и красивые, но в них становится отчего-то жарко. Чувствую, как мелкие капельки пота скапливаются на бедрах. Нужно было надеть колготки под них, но я слишком спешила и не обдумала это.
– Лин, все в порядке? Ты похожа на чертовски сексуального убийцу. Не удивлюсь, если у тебя в ботфортах, где-то в районе бедер, будут маленькие ножи. И если я не заткнусь, ты ловко достанешь один и молниеносно отправишь мне четко между глаз.
– Не отказалась бы, но увы, – докурив, выбрасываю остаток сигареты в урну. Наконец решив ответить ему.
– В честь чего такой боевой настрой? Не с той ноги встала?
– А какая она, «та» нога? – фыркаю в ответ и вхожу в бар.
Тепло. Даже душно. Людно. Громко. Привычно…
Мгновенно цепляюсь взглядом за Лёшу. Вижу его подобревшие глаза и стакан виски в руке. По ощущениям он неслабо пьян. По крайней мере, я его таким вижу впервые. Сняв плащ, присаживаюсь рядом с ним. Оказываюсь в тот же миг в кольце его рук.
– Ты похожа на хищного вампира, – хрипло за ухом. Губами в кожу. Вдыхает так глубоко, словно пытается втянуть меня в себя всю целиком. – Чертовски сексуального вампира… – каждое слово будто перекатывает на языке. Бархатно тянет, едва ли не мурлыкая.
Вызывает улыбку. Прикрываю довольно глаза, немного расслабляясь. Напряжение, сковывающее тело весь день, понемногу отступает. Поворачиваю лицо в его сторону, парадирую кошачье шипение, чуть оголив зубы. Получая следом чуть более жесткую хватку и требовательный поцелуй.
Горькие холодные губы. Влажный, обжигающе горячий язык. Невероятный контраст. Божественный запах. Потрясающие ощущения. Поцелуй такой развязный. Пошлый. Даже вульгарный. Он буквально вылизывает мой рот. Съедает помаду с губ. Шепчет отрывисто, что он без машины, но слишком сильно хочет в данный момент. Что нет сил ждать, и тянет за собой в сторону уборной.
Ошарашенная его поведением. Оглушенная словами, полными явно выраженной похоти и желания. Обалдевшая от поцелуев и его касаний, словно сомнамбула, следую за ним. Он обтирает, в прямом смысле слова, мной все стены, пока мы движемся к заветной цели. Шипит про высокий ворот платья. Буквально рыча мне в губы, чтобы он сейчас со мной сделал. Бессвязно шепча, как хотел бы вылизать каждый миллиметр моего тела.
Закрывается дверь за нами. Щелчок, и мы заперты. Щелчок, и яркий свет заливает пространство.
Моргаю и оказываюсь задницей на столешнице между умывальниками.
Моргаю, и со стоном Лёша впивается в мои губы, терзая и почти причиняя боль.
Еще два раза, и уже мое белье снято. Не заморачиваясь о том, куда его деть, просто засовывает в карман джинсов. Я словно в мареве. Будто на краю сознания. Не успеваю отслеживать каждую перемену в нем. Не получается уловить все эмоции, что сейчас будто фонтанируют из него.
Новая пачка презервативов в его руках. Всегда готов? Только ли для меня? Укол ревности. Слишком слабый, чтобы причинить реальную боль, слишком сильный для данного спонтанного вывода.
Заминка в пару минут, а губам уже одиноко без его поцелуя. А тело словно остывает без его рук. Душа израненно воет. Сердце тянется, готовое пробить ребра и засесть в его груди. Лёш…
Чувствую обжигающую волну удивительно сильных чувств. Меня накрывает с головой, уносит. Попросту вышибает из действительности. И слова уже горчат на кончике языка, но я молчу.
Обхватываю ногами, притягивая максимально близко. Сама ввожу его член в себя, сама впиваюсь в его рот поцелуем. Не закрывая глаз. Не обращая внимания на мелкие неудобства. Растворяясь в нем. В этом моменте. Понимая предельно четко и ясно, что это не секс. Для меня это не секс. Это горькая, гранулированная любовь, которая, возможно, однажды выжжет меня всю дотла изнутри. Она изранит. Она изменит. Уже изменила, но я не откажусь от нее. От него…
Каждый глухой стон ровно ему в губы. Срываясь на протяжные и слишком громкие. Слишком… Мы ведь в баре, и пусть дверь прикрыта, и музыка играет, если кто-то подойдет к дверям, услышит больше, чем нужно. Но это так неважно сейчас. Совершенно.
Навстречу ему бедрами. Ногтями впиваясь где-то возле лопаток. Не чувствуя пульсирующих губ, исцарапанных и искусанных. Он воистину бешеный сегодня. Как никогда. Страсть на грани. Каждое его движение еще немного и способно было бы причинить боль. Взгляд безумный. Каждая мышца на его теле бугрится, а венка на виске пульсирует невероятно быстро.
Задыхаемся оба. От охватившего безумия. От накала. От силы удовольствия. Просто задыхаемся друг от друга, и я начинаю верить, что между нами все взаимно. По крайней мере, в этот самый миг. Он волшебен. Ярок. Тот самый фрагмент, который непозволительно забыть даже спустя годы.
– Люблю тебя, – сорванный хриплый шепот ему в губы. Остатками воздуха из собственных легких. Испугом в глазах. Дрожью по телу.
И пусть говорят, что признания на пике удовольствия – чушь. Я не согласна. Это впервые. Это взаправду. Это искренне и от всего моего чертового сердца. Ему. С каплей сожаления, что все же вырвалось. С ощущением, что слишком рано все открылось.
Чувствую, как он кончает во мне. Вижу, как изменился его взгляд в этот момент. Пытаюсь сделать вдох в удушающих объятиях. Едва ли не плачу от настолько трепетно-нежного поцелуя, который получаю следом. Но он молчит. И когда выходит из меня и стягивает презерватив. Молчит, когда протягивает мне мои трусики. Когда мы возвращаемся, пусть и держась за руки, к остальным. Даже тогда, когда я сажусь рядом с ним, чувствуя, как он обнимает меня за плечи, прижимая к себе.
Все неожиданно насыщенно. Пью свой сок, не чувствуя вкуса. Не слышу совершенно, о чем переговаривается народ за столом. Витаю где-то-там. Натыкаюсь периодически на прожигающий взгляд Кирилла, который успел налакаться за время нашего отсутствия. Не слежу за временем. Совсем. Пока в бар не входит пепельная блондинка. С новомодной прической а-ля удлиненное каре. Асимметричное и четкое, будто только-только она вышла из салона, где ей сделали укладку.
Пухлые губы темно-черничного цвета. Длинные, явно наращенные ресницы. Вздернутые брови. Аккуратный миниатюрный нос. Рубашка, расстегнутая настолько, что видно ее белье и приличного размера грудь. Облегающие, словно вторая кожа, джинсы и ботильоны на смертельно высокой шпильке, даже мои ботфорты выглядят более мило.
Кирилл подскакивает как пружинка со своего места. Хватает, не иначе, ее в свои руки и приподнимает, начиная радостно верещать о том, как сильно он рад ее приходу.
Расцеловывает ее в обе щеки. Получает шуточный подзатыльник от нее, а я чувствую, как глохну от ее звонкого, довольно приятного смеха.
Компания словно получает второе дыхание. Корень даже сел ровнее, не обделив ее своим горячим взглядом и довольной кошачьей улыбкой.
– Оленька, – слышу, как он тянет нараспев. А мне противно.
– Привет, зайкин, – смотрит эта девица на Лёшу, и тот похлеще Корня расплывается весь от ее слов. Блондинка шествует к нам, буквально внаглую распихивает своей подтянутой задницей и вклинивается между нами. Связь разорвана. Цепочка прервалась. Пошло замыкание.
Будто ядовитое облако, ее цветочная туалетная вода пробирается в ноздри. А когда она просто берет и целует его ровно в губы, я застываю, как каменное изваяние. Поцелуй не целомудренный. Пусть и без животной страсти. Но поцелуй. И сложно сказать, кто именно инициировал его продолжение. Лёша не выглядит недовольным. Улыбку с его лица даже ее губы не способны стереть. Особенно если учесть, что он обнимает ее, словно фарфоровую куклу.
Чувствую себя лишней. Потерянно нахожу Кирилла глазами, а тот даже не смотрит в мою сторону. Зато Леля уже сидит боком на коленях Лёши. И что-то шепчет ему, вызывая все шире улыбку и полные удовольствия глаза.
Терплю долгие, невыносимо долгие пятнадцать минут. Теснюсь на этом диване, наблюдая воочию ответ на свои слова часом ранее. Я сказала ему о своих чувствах, пусть и случайно вырвалось. Но все же. А он… А он целует другую на моих глазах, сидит с ней на руках, совершенно забыв обо мне.
Дальше происходит еще более удивительная вещь. Будто я карманная собачка, которая мешает, Кирилл подходит и, похлопав меня по бедру, коротко кивает мне в сторону, намекая, что мне надо бы свалить с этого места. Только непонятно, уйти совсем или пересесть. Ошалевшая таким развитием событий, встаю и сажусь на соседнее место за столом, освободив диван.
Пью сок. Откровенно давлюсь им. Руки дрожат с каждой минутой все сильнее, и истерика грозится начаться в любую секунду. Что, черт возьми, происходит? Когда успело все вокруг меня резко рухнуть? Почему эта размалеванная кукла сидит на моем мужчине, словно он принадлежит ей? А главное: почему он не против?
Пустое место. Я сейчас определенно просто чертово пустое место. Дерьмовее, чем сейчас, я не чувствовала себя, наверное, никогда в своей жизни. Меня просто с высоты птичьего полета кинули прямиком в выгребную яму. Прилюдно.
– И сколько она стоит? – слышу с легкой хрипотцой женский голос. Поворачиваюсь в сторону обладательницы. Сколько я стою? Что?
– Его потраченные нервы, – отвечает вместо Лёши Кирилл, и они втроем начинают весело посмеиваться. Я же начинаю неслабо сатанеть.
– Нет, ну, правда, она же шлюха, да? – наглости у нее больше, чем у сотни китайцев. Смотрит ровно мне в глаза и вываливает все, что думает. Но шокирует не это, а спокойные, полные безудержного веселья глаза обоих братьев.
– Только если моя личная, – хмыкает спустя минуту старший. А меня в который раз будто окатывает волной помоев с макушки до пят. Оглушительной пощечиной прилетают его слова. Будто обухом по голове с размаху. В тягучее болото с головой.
Мне требуется вся моя концентрация, чтобы не вцепиться ей в волосы или же ему, я теряюсь, кого бы я придушила первее. Злость. Горечь. Обида. Разочарование. Все скопилось в ядреный клубок и жжет изнутри. Выжигает. Травит. Выворачивает. Меня будто на дыбе растягивают. И ведь можно уйти, но этим я лишь покажу слабость. А остаться – значит добить себя эмоционально еще сильнее. Я не уверена, что смогу это выдержать.
Их общение кипятит мою кровь. Я и не знала, что способна на такую ярко выраженную ненависть и обжигающую ревность. А еще мазохизма во мне в разы больше, чем я предполагала. Иначе как объяснить тот факт, что я молча наблюдаю за происходящим?
С его колен она не слезает. Не прекращает наглаживать его затылок, увлеченно рассказывая что-то ему на ухо. Отвлекается на мурчащего ей в спину Кирилла. Буквально купаясь в их внимании одновременно. Тошнотворно. Какое-то неприкрытое блядство.
Срываюсь. Словно чека, отскочившая от гранаты. Забираю свои вещи и иду к выходу, решив напоследок, пока жду такси, покурить. Колотит. Все тело просто трясет от злости, от накатывающей истерики, безысходности и беспомощности.
Дождь все также льет, в такт кровавым слезам, которыми умывается сердце. Местами сверкает молния, освящая полумрак ночи. Мне так дерьмово сейчас, что хочется завыть или сдохнуть, не уверена, что приоритетнее.
Затягиваюсь едким дымом. Обнимаю сама себя руками. Кусаю до крови губы, сдерживая слезы, норовящие вырваться изнутри под натиском эмоций. Я слабая. Боже, я такая слабая, просто дай мне сдохнуть нахрен сию же секунду, я не переживу этой волны, что накрывает меня все сильнее. Еле удерживаю сигарету в онемевших пальцах. Похожа на гребаную наркоманку, которую трясет в ломке. На глазах пелена с трудом сдерживаемых слез. К черту! Твою ж мать, просто к черту все! Всех! Вся! Я устала. Я не хочу больше никого и ничего. Я хочу покоя. Тишины.
Привет, истерика.
– А уходить, не попрощавшись, – моветон. – Разворачиваюсь на каблуках так быстро, что едва не падаю. И уже спустя пару секунд вижу, как алеет отпечаток моей руки на лице Лёши. Как посмел он после того, что сделал, после того, что услышал, просто прийти сюда и как ни в чем не бывало улыбаться?! Как посмел он, черт бы его побрал?
– Умница, хорошо спортом занималась. Неслабо бьешь, – резюмирует, проведя ладонью по ударенному месту.
– Ты спал с ней, – бросаю ему зло, закуриваю снова. Такси оповещает о своем приезде.
Просто кивает в ответ. А меня выворачивает еще сильнее.
– Да вы оба с ней спали! – выкрикиваю куда громче, чем хотелось бы. И снова кивок.
Тошнота подкатывает к горлу.
– Может, вы одновременно ее трахали, а? – ядовито спрашиваю, выкинув сигарету себе под ноги.
– Не исключено, – отвечает, и меня прорывает. Плотина, сдерживающая истерику, с хрустом расходится в стороны. Опадает уродливыми кусками. И меня затапливает до головокружения. Зачем спрашивала? Зачем? Узнала? Стало лучше?
Отмахиваюсь от него руками, когда он пытается взять меня за руку и притянуть к себе. Буквально впрыгиваю в спасительное такси и захлопываю дверь, попросив как можно скорее уехать отсюда. Бросаю перед поворотом беглый взгляд в сторону бара, отчетливо видя, как он возвращается обратно. Кто бы сомневался… Там ведь она.
Комментарий к 21
Собственно вот ее ботфорты, ежели кому интересно – http://s.ericdress.com/images/product/10/10581/10581622_3.jpg ;)
========== 22 ==========
Зайдя в квартиру, словно в тупой мыльной мелодраме, в которой я оказалась ведущим лицом… сползаю по стенке и сажусь на пол. Темно. Настолько темно сейчас дома, что я не вижу собственных рук, только вставать и включать свет нет сил. Совершенно.
Знобит. Так сильно, что едва зуб на зуб попадает. И слезы стекают в каком-то безумном количестве, буквально умывая лицо. Ненавижу. Как же я сейчас ненавижу эту троицу. Развратные сволочные уроды. У которых ничего святого нет. Ни стыда, ни совести… ничего, мать его, лишнего.
А я дура. Господи, какая же я тупая и до отвратительного наивная дура. Решила, что все изменилось. Что мы и вправду стали близки. Поверила в то, что нужна ему. Увидела то, чего даже приблизительно нет в его глазах. Придумала. Я просто все придумала от начала и до чертового конца. А в том, что это конец, сомнений никаких нет.
И обиды нет. Она, словно новогодняя хлопушка, взорвалась внутри, оставив лишь тонкий шлейф противной гари на душе. Разочарование душит. Будто выкачивает весь кислород из легких, заставляя разрыдаться еще хуже, буквально завывая, как израненное животное. Почему я? Почему именно он? За что? Какого черта я призналась ему в своих чувствах? Так глупо доверившись и отдав себя. Просто отдав в его единоличное пользование. Практически забыв о себе.
Как же тошнотворно. И больно. Больно, что как только я решилась попробовать отношения, как только я полюбила, рискнула… Получила гребанную пощечину. Просто хлесткий, до одурения болезненный удар, который словно проломил мне сейчас грудную клетку.
Сердце лихо ускоряется, я буквально слышу свой собственный пульс, который набатом долбит в ушах. Невыносимо. Я попросту не способна сопротивляться этой, разрушающей меня изнутри, волне. И любовь кажется чем-то действительно непозволительным и грязным. Или я не создана для нее. Или же он…
Поделом. Теперь буду знать, каково оно, когда открываешь душу нараспашку необдуманно. Отдаешься, словно шлюха, в любом удобном для него месте. Только бы ему было хорошо… Только бы видеть желание в его глазах. Только бы чувствовать эти опаляющие касаниями руки на своем теле и губы… Эти чертовы губы, которые выпили всю душу из меня. А ради чего? Ради того, чтобы теперь разбиться звонко, на мелкие осколки, практически в крошку.
Сдираю с головы резинку. Зарываюсь обеими руками в волосы и с силой оттягиваю, будто это сумеет сейчас помочь мне успокоиться. Хочется попросту сдохнуть. Закрыть глаза и перестать существовать. Чтобы эта чертова дыра в груди не становилась еще шире, а тьма, которая заполняет нутро, перестала травить. Все тело дрожит. Словно я запаяна в ледяную глыбу.
Больно. Как же больно и мерзко. От самой себя мерзко. И в голове рваными фрагментами поминутно транслируется произошедшее за вечер.
Его сумасшедший шепот и глаза полубезумные.
Щелчок по включателю, и яркий свет заливает коридор. Пара шагов… пошатываясь до входа в комнату. Еще несколько, и поворот в сторону ванной.
Поцелуй с бешеной страстью, почти болезненный. Ногтями по обоям, впиться в дверную ручку до побелевших пальцев и рвануть на себя. В два шага до умывальника и с остервенением выкрученные краны. Мимолетный взгляд в зеркало, не видя там ничего из-за чертовой пелены слез.
