Текст книги "Колдовская метель (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Но стоило ему только дернуться, попытаться сбежать, как Леншерр решительно схватил его за руку и потянул на себя, впечатываясь в холодные губы Ксавьера, умело углубляя поцелуй, когда юноша взволнованно вздохнул, чувствуя, как Эрик сжал его волосы на затылке, крепко держа Чарльза, не позволяя ему отстраниться.

Ветер за окном протяжно завыл, и почему-то Ксавьер отчетливо услышал это за отчаянным стуком своего сердца. Он раздумывал лишь мгновение, пытаясь поверить в происходящее, а потом осторожно обхватил Эрика за шею, бережно касаясь его, прижимаясь к нему всем телом, которое все еще сковывало слишком много одежды.

Леншерр целовал его резко и грубо, но Чарльз так и чувствовал, как Эрик пытается сдержать себя и «приспособиться» под юношу. Целовать его нежнее, касаться аккуратнее, сжимать бережнее, словно боясь причинить вред. И отчего-то эта неловкая нежность вызвала у Чарльза улыбку, а жаркие поцелуи Эрика придали ему ту уверенность, которой так не хватало прежде.

На нем было слишком много одежды. Пальцы путались в грубой ткани, пытаясь найти пряжки и расстегнуть хотя бы теплый плащ. От трепетного предвкушения оба тяжело дышали, и Чарльз чувствовал, как быстро нагревался воздух в комнате. И вот уже в верхней одежде стало жарко.

– Это ты?.. – удивленно, неуверенно спросил Эрик, почувствовав, как быстро согрелась холодная комната, но Чарльз только лукаво улыбнулся и прильнул губами к щеке Леншерра, все еще сражаясь с его одеждой. Теперь Эрику не верилось, что всего полчаса назад Чарльз едва мог дышать от бессилия и бился в конвульсиях.

Видимо, колдуны и не на такое способны…

Чарльз наконец-то расправился с плащом Эрика, а сам торопливо избавлялся от теплого пальто, чувствуя, как плотная ткань сковывала его движения. Леншерр тут же вцепился в его одежду, помогая раздеться, но не обрывал поцелуя, все сильнее распаляясь с каждой секундой.

Чарльз был так красив. Боже, он был просто невероятен.

Эрик понял это, впервые увидев его силуэт в той белой шубе, и уже в тот момент понял, что все остальные – не важны, но за этим юношей он последует хоть на край света. Такое глупое, наивное чувство. И рядом с Чарльзом оно только крепло. А теперь он был в его руках.

Леншерр повалил юношу на спину, вжимая его в смятую серую шкуру и навис над ним, замерев, лишь для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Что он все еще хочет этого.

Но Чарльз, видимо, истолковал это иначе и, когда Эрик снова наклонился, чтобы поцеловать его, юноша, краснея, прошептал:

– Я никогда прежде не был с мужчиной.

Стоило что-то сказать в ответ на взволнованное признание Чарльза, но Эрик только бережно поцеловал его и потянул рубашку из-за пояса грубых штанов, жадно прижался губами к нежной коже на изящной шее Ксавьера и прикрыл глаза, наслаждаясь его первым несдержанным стоном.

Он мог бы сказать, что тоже никогда прежде не делил постель с мужчиной, но вместо этого продолжил ласкать Чарльза, чувствуя, как тот расслабляется в его руках и пытается прижаться ближе, невольно потираясь об Эрика пахом. Он мог бы сказать, что это неважно. Не с ним. Пусть сам Леншерр и не знал причин, по которым его так тянуло к Чарльзу, и не мог понять, почему это казалось таким правильным и нужным обоим. Он вообще не любил лишних разговоров.

Эрик комкал одежду Чарльза, спускаясь все ниже по его стройному телу, и, не удержавшись, прижался лицом к обнаженному напряженному животу, целуя бледную кожу, оставляя на ней красноватый след от грубой щетины, пока Чарльз, тихо и так сладко постанывая, цеплялся своими ловкими пальцами за его волосы, крепко сжимая их и притягивая Эрика к себе все ближе, словно боясь хоть на мгновение лишиться его прикосновений.

Леншерр тихо зарычал и прикусил нежную кожу у выступающей косточки внизу живота Чарльза только для того, чтобы услышать еще один чарующий стон, чтобы хоть немного сдержать себя и не сорваться на еще большую грубость. Он поднял глаза на Чарльза и принялся стягивать штаны со стройных ног юноши, едва не замерев, любуясь раскрасневшимся Ксавьером. Тот выгибался на влажной от пота серой шкуре в расстегнутой рубашке своим потрясающим бледным телом, на котором так явно горели красные метки от недавних поцелуев, которые сам Эрик считал нежными.

Одежда липла к вспотевшей коже, но возиться с ней было бы слишком долго, и Эрик торопливо расправился с собственными штанами, не отрываясь от Чарльза, который, задыхаясь, пытался и вовсе выпутаться из своих штанов, но смог стянуть только одну штанину, да и то был слышен треск рвущейся ткани.

Он нетерпеливо навалился на Чарльза, насильно вовлекая его в очередной поцелуй, пытаясь подготовить его хоть немного, чтобы не причинить лишней боли.

Слишком сухой и до боли тугой. Даже пальцы входили тяжело, а Чарльз так крепко впивался в спину и плечи Эрика, что даже через одежду слегка расцарапал ему кожу, расслабившись лишь когда Леншерр, словно в бреду, принялся шептать ему что-то успокаивающее и целовать его так нежно, как только мог, вбивая в его тело сразу три пальца, растягивая его все сильнее с каждым поцелуем, пока окончательно не потерял контроль над собой.

Комната словно пылала, а запах вспотевшей кожи Ксавьера опьянял лучше любого вина. Он задыхался в беззвучном стоне и жался ближе к Эрику, а тот не мог отвести взгляда от его глаз, ставших почти полностью синими и… казалось, в их глубине поднимается колдовская метель, горящая синим сиянием.

И Эрик утонул в этом взгляде. С каждым глубоким движением он чувствовал, что все крепче привязывает себя к Чарльзу и желает его все сильнее. Быть с ним. Всегда быть с ним…

Пальцы скользили по напряженному члену в такт резких глубоких движений, и перед глазами все плыло от боли и наслаждения, которое било нервными судорогами каждую клеточку тела Ксавьера.

Он словно летел, держась лишь за Эрика, обвиваясь вокруг него, чувствуя его в себе так близко, до невозможного близко… до хриплых стонов и пересохших губ, до головокружения и ярких, ослепительных вспышек перед глазами, когда все тело пронзал яркий оргазм.

И Чарльз обмяк на теплой шкуре, ощутив еще несколько грубых движений в своем теле, чувствуя, как Эрик придерживает его ноги, чтобы было удобнее двигаться. Как он резко выскользнул из разомлевшего тела и то, как на кожу стекала теплая сперма…

– Чарльз, – на выдохе, с трудом проговорил Леншерр наваливаясь на Ксавьера и припадая к его губам, не настаивая на пылком ответе, но нуждаясь в нежном прикосновении.

– Спасибо тебе… – сипло проговорил Ксавьер, поглаживая Эрика по спине и с трудом приходя в себя.

– За что?

Чарльз не ответил, как-то странно улыбнулся и прижался к Эрику как можно крепче, коснувшись ладонью его виска.

– Прошу, спи, милый мой, – заставил себя проговорить Чарльз, и Эрик уже даже не расслышал его слов, а лишь уловив дрогнувший голос, почувствовал, как темная пелена сна окутала его сознание. – И прости меня, – Чарльз все еще не выпускал Эрика из рук, жался к нему, позволяя себе нежиться в объятиях Леншерра вместо всяких объяснений, которые он не мог бы ему дать. – Я вернусь к тебе. Обязательно, – пообещал Ксавьер, дрожащими губами касаясь лба уснувшего Эрика и надеясь, что это обещание придаст ему сил и отваги сделать все, на что он решился.

И что так упорно подсказывали ему голоса.

***

Чарльз закутался в свое теплое пальто и выскользнул на улицу, щурясь от сильного снега, слепившего глаза. Поначалу из-за белой пелены он не смог понять, где находится, но затем глаза привыкли и к блеклому ночному свету, и к снежной завесе. Чарльз сам не понимал, почему его глаза начали слезиться, и вдруг вместе с этим темнота словно становилась прозрачнее, делая все вокруг более четким.

Ему нужно было видеть в темноте, и теперь он мог.

Вновь это холодящее чувство, но на этот раз где-то под ребрами, а не в пальцах.

Ксавьер осмотрелся по сторонам, с ужасом понимая, что дом, в котором его укрывал Эрик, был единственным уцелевшим зданием на этом выжженном кладбище, которое было когда-то большой деревней. Здесь до сих пор грозно стояли обломки зданий, острыми краями смотревшие в небо и не желавшие сдаваться на волю снежных пут, окутывавших все вокруг.

Чарльз не знал этого места, но мог почувствовать, откуда они пришли. Мог понять, в какой стороне он последний раз пользовался своим даром, оставив частичку своего тепла в окровавленном снегу.

Он сделал всего один шаг и услышал, как под его сапогом хрустнула ветка, и сам не зная, зачем, Ксавьер замер, глядя себе под ноги.

На душе было тревожно, и голоса наперебой шептали что-то, но Чарльз отмахивался от них, чувствуя непонятную печаль и боль у самого сердца.

Он медленно провел рукой по воздуху, слушая советы одного тихого женского голоса в своем сознании. Снег перед ним начал таять, открывая вид на поломанную и чудом уцелевшую после пожара деревянную вывеску, на которой еще можно было различить фамилию «Леншерр»…

***

Себастьян остановил своего коня и криво усмехнулся, глядя на силуэт в белой снежной пелене.

– Какого черта? – Азазель прищурился, пытаясь лучше рассмотреть человека впереди.

– Он так похож на нее. Стоило догадаться, что он не захочет убегать, – проговорил Шоу, скорее самому себе, не обращаясь к компаньонам.

– Стой, – предупредила Эмма, когда Азазель уже хотел направиться навстречу силуэту.

– Он всего лишь мальчишка, – хмыкнул воин. – А его трюков достаточно лишь для рядовых, простых людей. Я управлюсь с ним за пару минут.

– Нет, – мягко произнес Себастьян и спешился. – Мы не будем с ним сражаться. Он нужен нам живым, – он уже мог разглядеть приближающегося юношу, и в этот момент метель усилилась, а ветер завыл по-звериному дико и угрожающе.

– А он ведь умеет не только огненным лезвием пользоваться, – поддакнула Эмма и спокойно потянулась к седельной сумке.

– Усмиришь его? – Шоу пришлось повысить голос, чтобы его можно было услышать сквозь вой ветра.

– Да, – просто отозвалась Эмма, торопливо перелистывая страницы небольшой книжки, а затем бесшумно прошептала несколько едва различимых фраз, отчего ее глаза словно загорелись внутренним светом. Одного мановения руки хватило, чтобы успокоить одичавший снежный ветер.

– Будь с ним понежнее, – попросил Шоу, когда Эмма решительно направилась навстречу Чарльзу, даже не удивившись, когда снег вокруг него начал плавиться.

– Талантливый мальчишка, – одобрительно хмыкнула колдунья. Шоу буквально прожигал Чарльза взглядом.

– Он не просто мальчишка.

Столб золотистого пламени вспыхнул прямо в воздухе, и снег вокруг начал испаряться, а лицо Шоу обдало жаром. От греха подальше Азазель заставил своего коня отойти назад, боясь еще сильнее обгореть в огне, будучи не в состоянии и вовсе видеть ревущую стихию.

Себастьян смотрел на то, как его ученица усмиряет дикую магию юного самоучки, и уже не испытывал совершенно никаких сомнений. То, как юноша пользовался силой, как неровно горело его пламя, так и норовя вырваться из-под контроля и разорваться неописуемой силой, способной сжигать королевства…

Он знал эту силу.

И был счастлив видеть ее вновь.

***

Эрик проснулся с трудом. Голова болела, и казалось, что что-то внутри него тянет обратно в сон, насильно заставляя терять связь с реальностью и не позволяя прийти в себя. Он даже не знал, сколько времени потратил на борьбу с этим наваждением, прежде чем смог разомкнуть глаза.

Комната двоилась и медленно кружилась перед глазами, а живот противно скручивало тошнотой. Мысли медленно ворочались в голове, не давая вспомнить где он и что происходит. И лишь когда Эрик заставил себя сесть, он понял, что совсем один в этом в пустом и «остывавшем» доме.

Камин давно погас, и стены хранили лишь тепло магии Чарльза…

Который куда-то пропал.

– Черт! – Эрик попытался встать с кровати, чувствуя, как страх за голубоглазого юношу охватывает все его существо… а затем отдается мягким покалыванием в руках.

Грохот!

Леншерр инстинктивно пригнулся, пытаясь понять, что произошло, тяжело дыша и оглядываясь, и спустя несколько секунд понял, что это его меч сорвался с пола и отлетел к стене, с лязгом рухнув на пол.

– Какого… черта… – Эрик осторожно поднялся и хотел было поправить одежду, но стоило ему только коснуться ткани, как его слух уловил тихий незнакомый гул, и стальные застежки на его одежде начали подрагивать, словно желая оторваться от сдерживающей их ткани.

И не только они.

Все стальные обломки словно сошли с ума, дрожа и звеня, а некоторые медленно скользили по полу, приближаясь к Эрику.

Мужчина тихо зарычал и, сам не поняв, зачем, взмахнул рукой. Повинуясь, все металлические предметы разлетелись в разные стороны, впиваясь в почерневшие стены.

Пальцы покалывало холодом. Он словно медленно растекался от ладони выше, струился по венам, но не успел Эрик даже задаться вопросом, какого черта с ним происходит, как раздался тяжелый стук в дверь.

========== Глава 7: Фрэнсис ==========

– Где он?! – хриплый рычащий голос совсем не походил на человеческий и поначалу Эрик вовсе не смог разобрать слов и невольно отпрянул, когда дверь открылась настежь еще до того, как он успел хотя бы подумать о том, чтобы ее открыть. В нагретое, но остывающее помещение с воем ворвался ветер и принес с собой искристые снежинки, а на пороге показался огромный черный силуэт, который мгновенно заградил собой свет.

Леншерр лишь подумал о будущем сражении, а его меч уже с лязгом сорвался с пола легко скользнул в руку.

– Где?! – снова взревел голос, но на этот раз он был куда человечнее и даже… знакомый?

– Хэнк? – Эрик прищурился, пытаясь привыкнуть к свету, режущему глаза, а тело еще было вялым от колдовского сна, но он определенно увидел кучера в его тонком пальто и теперь Леншерр не мог понять, как он мог принять этого щуплого паренька за нечто-то столь огромное и отмахнулся от собственного морока, решив, что все это последствие его сна, который никак не хотел отпускать сознание.

– Где Чарльз?! – Хэнк схватил Эрика за грудки и так сильно встряхнул, что оставалось только поражаться, откуда в нем столько силы.

– Пусти, – теперь голос Эрика походил на враждебное рычание и он легко высвободился из хватки кучера.

– Я не знаю, где он, – хрипло ответил Леншерр и подхватил с грязного пола свой плащ, наспех надел его и замотал лицо теплым шарфом, – но я собираюсь его найти, – его слова были почти не слышны и, стоило ему только выйти на улицу, как свет дня и отблески снега вновь до боли стали резать глаза, но, несмотря на цветные пятна, которые плыли перед его взором, Эрик принялся осматриваться вокруг, пытаясь найти хоть какие-то следы, которые могли бы указать ему направление, в котором сбежал Ксавьер.

– Глупый-глупый принц, – прорычал воин, безуспешно пытаясь унять волнение.

Он знал, что сделал Ксавьер. Его всеми ветрами проклятый зачарованный принц. Слишком добрый и ласковый, чтобы позволить хоть кому-то подставляться за себя. Но эта глупая жертвенность?! Неужели, он правда думал, что Эрик позволит ему просто уйти навстречу смерти и не попытается его остановить? Глупый, глупый мальчишка! Да всей магии этого мира не хватит, чтобы остановить Эрика сейчас.

Пальцы обдало холодом и меч в ножнах издал тихий металлический лязг.

Леншерр замер и медленно выдохнул, глядя как облачко пара растворяется в воздухе.

Это чувство в его теле. Этот металл, который словно звенел отовсюду, ожидая приказов. Эту чертовщину Леншерр не мог понять, но мысль покопаться в одной из книг Ксавьера, которые все еще лежали в сумке Эрика, пришлось откинуть на потом. Это все будет не важно, если с Чарльзом хоть что-то случится. А там уж пусть сам колдун разбирается с последствиями… И Эрик был бы рад стать его учеником.

Когда найдет этого чертового альтруиста.

– Он был с тобой! – Хэнк не отставал от Леншерра и строго смотрел на воина, вот только Эрик не собирался оправдываться, потому просто проигнорировал кучера и продолжил искать хоть что-то, хотя бы след, тонкий едва заметный…

Хэнк резко приблизился к Эрику и глубоко вдохнул его запах, словно принюхиваясь.

– Ты что творишь, скотина? – напряженно прорычал Леншерр и надавил на грудь Хэнка, отстраняя его от себя, и тот не сопротивлялся, только взгляд его стал еще более строгий.

– Ты… Как ты смел? – тихо проговорил кучер. – Не говори мне, что провел с ним всю ночь и не знаешь где он!

– Как ты…

– От тебя им пахнет. И… Черт возьми, я знаю запах Чарльза, и ты думаешь, я не пойму, что ты с ним сделал?! – голос Хэнка странно надломился и снова стал походить на рык и на мгновение Эрику показалось что его глаза стали отливать золотом.

– Он сбежал. Усыпил меня и сбежал. Я хочу найти его так же сильно как и ты. И хватит смотреть на меня волком, я никогда бы не причинил ему вреда, – спокойно произнес Эрик, давая понять, что не собирается разыгрывать сейчас сцены гнева и продолжил осматривать снег и обломки, в надежде что хоть где-то остался след Ксавьера.

– Сбежал? – внезапно опешил Хэнк, утратив весь свой грозный вид.

– Именно. И, если ты поможешь, может, мы его еще нагоним. Где ты оставил лошадь?

– А… я без нее.

– Без лошади проделал такой путь… – только сейчас до Эрика начало доходить, что об этом месте он никогда не говорил Хэнку. Его здесь физически не может быть. Он должен быть уже на въезде в Даффиндорф дожидаться их в условленном месте, но никак не стоять здесь, он просто не мог знать…!

Меч с лязгом покинул ножны и Эрик встал в боевую стойку, готовясь к бою, и с гневом посмотрел на существо о котором он ничего не знал.

– Воу, тише, спокойно, – пролепетал Хэнк и поднял руки. Ветер сорвал капюшон с его головы, но его похоже совсем не смущал холод и снег.

– Как ты оказался здесь?

– Ну… Это трудно объяснить…

– А ты попробуй! – едва ли не прорычал Эрик. – Тебя прислал Шоу? Он мог бы устроить такой трюк.

– Что? Шоу? Нет!

– Не ври мне.

– Я не вру, но это сложно…

– У меня нет времени, – холодок начал покалывать кожу рук и гул металла снова заполнил сознание Леншерра, а вокруг начали подниматься стальные обломки и, подобно пикам, зависшим в воздухе, они нацелили острые края на Хэнка, который в ужасе начал озираться.

– О Боже. Ты тоже…

– Отвечай!

– У меня обостренное обоняние. Я нашел это место по запаху, потому что… Правда, ты не представляешь, как люди резко пахнут во время … Ну. Я почувствовал Чарльза.

– Да ну? От самого Даффиндорфа? Никто на такое не способен.

– Нет! Я почуял его всего в нескольких милях отсюда. Черт, Эрик! – Хэнк отступил, но обломки окружили его. Леншерр сам не знал, как делает это, но чувствовал что все сейчас подчиняется его воле, нужно лишь не терять концентрации, а он был крайне сосредоточен на тощем лазутчике Шоу.

– Я знал, что Чарльз в беде.

– Как?

– Он колдовал.

– И как ты это понял?

– Я всегда это чувствую. В… своей голове. Если он делает что-то… необычное. Как шепот.

– И я должен в это поверить? – не успокаивался Эрик.

– Быть близким к Чарльзу опасно, – Хэнк странно побледнел. – Он силен. Очень. И сам не знает, насколько…

– Но это не значит, что я не попытаюсь помочь ему. Ведь в прошлый раз эта сила его чуть не убила!

– И я это почувствовал! Я был рядом с ним пять лет и… Я направился его искать… Ладно. Понимаю. Ты мне не веришь, – Хэнк посмотрел на обломки вокруг и нервно сглотнул. – Ты… поймешь. Ведь ты не мог делать этого прежде? Верно? Не до встречи с Чарльзом? Не пока он не стал дорог тебе…

– О чем ты говоришь? – на этот раз в груди поднялась странная ревность и несколько острых обломков практически прошпиговали Хэнка, оцепив его в неровную клетку.– Если ты хоть когда-то…

– Нет. Конечно нет. Он мой друг. Но… – Хэнк замялся и опустил взгляд, пытаясь подобрать нужные слова и, казалось, эти мысли совершенно стерли его страх перед Леншерром. – Если быть с ним долго, то он откроет в тебе то, чего ты и не ожидал обнаружить… Он говорит, что чувствует подобные искры чуть ли не в каждом пятом человеке… Как в тебе. И мне. Позволь… показать. И ты поймешь, – Хэнк положил ладони на острые обломки и сжал их, насильно заставляя опуститься, а ржавый металл сминался под его пальцами словно бумага. – И ты поймешь, – голос Хэнка стал более хриплым и рычащим, и теперь Эрик определенно видел золото в его глазах, но все еще не нападал, замер в ожидании, готовый пронзить это создание в любой момент. – Как я добрался сюда так быстро…

Его тело окутал темно-синий дым и в этой дымке тело Хэнка начало меняться. Должно быть это произошло быстро. Даже слишком, но Эрик отчетливо видел, как словно впитывается одежда в его тело, как под кожей набухают мышцы, а снаружи Хэнк покрывается густой мягкой черной шерстью, отливающей синевой. Он все увеличивался в размерах, его лицо исказилось в виде волчьей морды, а глаза окончательно пожелтели и вот перед Эриком стоял совершенно нереальный зверь с сильными передними лапами, больше похожими на руки и более слабыми задними. Черными прочными смертоносными когтями и умным взглядом.

– Оборотень…

Хэнк рванул к Эрику как раз в тот момент, когда он потерял концентрацию, но все же несколько обломков прошлись по сильному телу зверя, и меч рассек бы его голову надвое, если бы он не замер.

– Мне не нужны кони, – Хэнк поднялся на задние ноги, и теперь Эрик понял, что рычащий голос ему вовсе не привиделся со сна, это все время был Хэнк…

Вопросы. Так много вопросов…

Но Эрик убрал меч в ножны и усмехнулся, глядя на огромного зверя, о котором он прежде слышал лишь из легенд и преданий.

– Надеюсь, ты быстрее коней и сможешь вновь взять след Чарльза.

***

В воздухе среди редких крупных снежинок тихо кружились хлопья пепла. Земля почернела и все еще дымилась. На влажной грязи с тихим шипением стекали снежные холмы, которые еще несколько минут назад с беззвучным рыком сражались, словно разъяренные монстры, оскалив ледяные клыки, но теперь их снежные шкуры испарялись и обнажали серые неровные деформированные скелеты.

Чарльз без чувств и единой царапины лежал на единственном клочке земли, где все еще лежал снег, а Эмма едва держалась на ногах, дрожала всем телом и дрожала от холодного ветра, который ловко проскальзывал через разорванную ткань ее одежды, а серые снежинки путались в ее светлых растрепанных волосах. Она стояла на месте и тяжело дышала, с ужасом смотря на Ксавьера, лежащего в шагах тридцати от нее и не решалась подойти к бесчувственному магу, словно знала, что стоит к нему приблизиться, и тот кошмар, что творился здесь, повторится вновь и на этот раз ей не поможет никакое снотворное проклятье.

– Что это, черт возьми, было? – тихим дрожащим голосом спросила Эмма и покосилась на Шоу, который только теперь подошел к месту сражения и неспешно приближался к одному из скелетов, пока побледневший Азазель боязливо приближался к Чарльзу и, будь его воля, а не приказ Себастьяна, он бы и на пушечный выстрел не подошел к существу, способному вытворять такое одним лишь взмахом руки…

– Будь с ним осторожен, мы не хотим причинить ему вреда, – распорядился Шоу, видя нерешительность своего подчиненного, – и доставь его в ближайшую гильдию. Пусть там за ним присмотрят, но чтобы никто не говорил с ним и не смотрел в глаза. Запри его. Проклятье Эммы должно было усыпить его мертвым сном, но, думаю, этот юноша очнется через пару часов.

– Что это было?! – уже громче почти прорычала Эмма, прерывая Шоу и тот нахмурился, не одобряя ее тон.

– Это, дорогая моя, был самый топорный и грубый обряд призыва, который я только видел в своей долгой жизни, – спокойно произнес Шоу наклонившись, чтобы провести рукой, обтянутой черной перчаткой, по неровным реберным костям одного из созданий. И, стоило только его пальцам коснуться их, как скелет обратился в прах.

– Какой призыв? – не хотела понимать Эмма и все еще стояла на месте, словно не обращая внимания на ветер и пепел в своих волосах.

– Низшие демоны, – согласился пояснить Шоу и поднялся на ноги, посмотрел, как Азазель боязливо касается Чарльза, а затем вместе с ним исчезает в облаке сизого дыма. – Этот юноша смог вызвать тварей из другого мира, но не смог их к нему привязать, создал лишь оболочку из того, что было под рукой.

– Ты… никогда не говорил мне о таком, – тихо, почти испуганно произнесла Фрост, начиная осознавать, как многого о мире магии она не знает.

– Не рассказывал, потому что даже я не владел этим заклятием, и ты тем более не смогла бы его освоить.

– Но… Тогда откуда его знает этот мальчишка? – настороженно спросила Эмма, впервые за очень долгое время чувствуя себя уязвимой.

– Не думаю, что это он знает призыв. Но я знаю того, кто любил это заклятье, – Шоу странно усмехнулся и на мгновение погрузился в свои мысли, а когда в нескольких шагах от них появился Азазель, просто подошел к нему не сказав ни слова, и девушке пришлось безропотно последовать за ним и сдерживать свое любопытство хоть на какое-то время.

***

Чарльз очнулся с сильнейшей головной болью. Его разбудил гул голосов в сознании, который теперь был громок, как никогда прежде. Юноша поморщился от боли и надавил на виски, зажмурился и стал глубоко и медленно дышать.

Это помогало. Немного.

Каменная стена с пятнами наросшего мха. Запах сырости и тихое капание воды. Свет от факела, вмурованного в стену. Крохотная камера. Чарльз осторожно сел на жесткой скамье, на которую его кто-то явно осторожно положил, потому что, судя по ощущениям, он был цел и здоров. Если не считать проклятой головы.

Хорошо. Значит, он с самого начала был прав, и этим людям он нужен живым, иначе они бы так не осторожничали с ним.

Вот только он направился к ним вовсе не для того, чтобы сидеть в плену. Он лишь не знал, что у них есть колдунья…

Юноша тихо хихикнул, скорее от нервного восхищения. Он впервые видел, как колдует кто-то другой. Да, он с детства видел как перевоплощался Хэнк, но это лишь один трюк, которому Чарльз смог его научить, а эта девушка… В вихре ветра и горящего воздуха. Он видел ее движения и понимал их значения и в тот момент, когда его решимость уничтожить преследователей померкла в сравнении с восторгом перед кем-то ему подобным, она смогла его достать.

Это теплое чувство где-то в груди. Он порой чувствовал его у людей. У Эрика это тепло грелось у сердца, а у Хэнка полыхало гораздо слабее, но у этой девушки… Оно разгоралось ясным пламенем, заполняя всю ее в моменты, когда она колдовала.

Ее он должен оставить. Она сможет стать ключом ко всем его вопросам. А вот с остальными…

Он пошел к ним, чтобы уничтожить погоню. Чтобы прекратить бегство. И должен оставаться твердым в своем решении, ведь только ему это под силу. А иначе эту ношу на себя возьмет Эрик, ведь он так рвался лишиться жизни, защищая Чарльза. Но нет, Ксавьер ему этого не позволит. Его жизнь слишком ценная. При одной лишь мысли о нем губы вздрагивают в нежной улыбке.

Голова перестала кружиться, и Чарльз поднялся на ноги, сделал несколько шагов по тесной камере и подошел к крепкой металлической двери с небольшим окном с грубой решеткой, через которое можно было различить коридор, освещенный несколькими факелами и какие-то темные тени.

Что ж. Без охраны его не оставили, но сейчас Чарльз не испытывал перед ними страха, ведь один из голосов отчетливо нашептывал ему целую сотню способов выбраться из темницы.

– Прошу, отойдите от двери. Я не хочу причинить вам вреда, – отчетливо предупредил Ксавьер, все еще наивно веря, что сможет обойтись малой кровью.

Но ему никто не ответил.

– Хорошо, – неохотно кивнул Чарльз и прислушался к голосам, прикрыл глаза и едва слышно стал повторять формулу заклятья, которое шептал ему один из голосов.

Дверь покрылась рябью, словно по поверхности металла побежали волны, а затем раздался звенящий треск и… Дверь осталась все такой же прочной и нетронутой, а с другой стороны послышался смешок.

– Не трать силы, – послышался голос молодого мужчины. – В этих подвалах еще в забытую эпоху держали таких как ты, и эти стены могут поглощать магию. Лучше сиди тихо и жди, когда прибудет господин.

– Как учтиво с твоей стороны, – улыбнулся Ксавьер, и теперь в его сознании был слышен совсем другой голос, куда мягче и приятнее… женский голос. Подчиняясь его советам, Ксавьер подошел вплотную к двери, чтобы можно было рассмотреть надзирателя. У его двери стол, всего один человек и двое напротив, скрытых плотной тенью.

– Замолчи, – шикнул один из тех, что стояли напротив. – Нам нельзя с ним говорить.

– Разве разговоры вам навредят? – улыбнулся Чарльз, так и слыша веселые нотки в голосе своего невидимого наставника. – Вам наверняка интересно, кто я и почему здесь. Так ли часто в этих камерах бывает кто-то, для кого они создавались.

– Молчи, – теперь и третий подал голос.

– Тодд, это просто парень.

– Маг. Ты видел на что способна Эмма. Думаешь, он не опасен?

– Да ладно…

– Шоу приказал.

– Да я молчу!

– Вот и молчи, – тот, что стоял напротив камеры сделал лишь полшага вперед и оказался в неровном круге дрожащего света. Всего на мгновение, и Чарльз услышал довольный вскрик голоса в своем сознании. Он поймал этот момент, он видел блеск карих глаз сквозь прорези жуткого шлема в форме демонической головы.

На мгновение Ксавьер перестал чувствовать свое собственное тело, а затем уже смотрел на самого себя, застывшего по ту строну запертой двери, и со странным страхом смотрел на собственное бледное как мел лицо и глаза, в которых словно загорелась синяя вьюга.

Он почти не осознавал что происходит, лишь ощутил, что в этом теле тоже горит искра, а все голоса покинули его, кроме голоса той самой, едва ли не визжащей от восторга девушки, которая прошептала что-то в самой глубине его сознания, заставляя тело едва ли не разорваться на части от переполнявшей его силы. Каменные стены начали стекать, словно воск, который поднесли к открытому пламени, шаг быстрый и плавный, Ксавьер точно знал заклятья и нужные движения, но не был уверен, сам он их делает или подчиняется голосу, оставшемуся в его сознании.

Пламя с факелов спрыгнуло на пол и, подобно пылающим змеям, бросилось на охранников, поглощая тела, сжигая их крики еще до того, как они успели почувствовать боль. Ключи проскользили по кровавому полу и взмыли в воздух, прямо в руки к Чарльзу, и вот он уже отпирает свою собственную камеру и смотрит на свое замершее тело.

Всего один вздох. Он мог почувствовать, как ледяные пальцы сдавливают чужое горло и сердце, как падает стражник, и уже своими собственными глазами смог увидеть, как он рухнул на пол.

Глаза слезились и во рту пересохло. Чарльз нервно облизнул сухие губы и заставил себя сделать шаг и переступить через мертвого охранника, не смотреть на обожженные тела других стражей, и быстрым шагом направился к лестнице, теперь уже боясь слушать советов безумного женского голоса в своем сознании.