Текст книги "Гром и молнии (СИ)"
Автор книги: Ani Freser
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
В один день я допоздна задержалась в клубе, потому что вырубилась прямо на столе, что по природе было более чем странно, я нем могла заснуть ни где кроме кровати или дивана и только в лежачем состоянии. Мою сонную тушку первый кто зашёл в тренерскую, то есть сам тренер, принял сначала за скелет, а только потом признал во мне менеджера. Его не мало удивил тот факт, что вся документация была разобрана, все тренировочный матчи утверждены и даже дебет сошёлся с кредитом. Позднее на это пришёл поглазеть весь первый состав и было решено временно отстранить меня от деятельности менеджера. Выговор получил даже Акаши, что мол почему менеджер, и его девушка, да до него дошёл такой слух, в таком состоянии. Злой красноволосый вызвался проводить меня до дома, естественно, когда меня разбудили с помощью нашатыря. Местный врач вынес диагноз: голодный обморок и истощение организма. Акаши несколько удивился тому, что дома не горел свет. И мне всё-таки пришлось ему сказать, что родителей нет дома, а Рио уже три недели живёт России. Мне казалось, что Сейджуро убьёт меня на месте. Парень буквально затащил меня на кухню, но к его огромному сожалению, в холодильнике уже две недели повесилась мышь. Если бы его взгляд мог убить, он бы сделал это сразу же, как только он услышал эту информацию. Пока он ходил за продуктами меня вырубило на диване. А проснулась я от запаха еды. Желудок сразу же скрутило болью, которую я предпочитала глушить таблетками. К моей радости меня накормили только бульоном, думаю от чего-то другого меня бы просто вывернуло. Вряд ли я бы поела сегодня, не следи за мной Сейджуро. Пока я ходила в душ, мне расправили кровать, я прямо почувствовала его убийственный взгляд, когда я вышла из ванной в трусах и майке, и если раньше она только чуть-чуть висела на мне, то сейчас это была как балахон. Когда меня уложили в кровать, и выключили все будильники, красноглазый собрался уходить. Я окликнула его когда он уже был около двери. Мой голос был тихий, и кажется весь мой вид был жалким в тот момент, по сути так оно и было:
– Может останешься?
Он молчит долго. Просто смотрит на меня долгим и тяжёлым взглядом. А потом испустив тяжёлый вздох поворачивается ко мне, и начинает снимать с себя одежду. Мне нравилось его тело, жилистое, но он не был качком, ему бы это и было не к лицу. Всё же он Акаши. Он совсем из другого мира, нежили я. Засыпаю мгновенно, как только его сильные руки прижимаёт мои кости к его широкой груди.
Утром я проснулась довольно-таки поздно, в 11 часов, сегодня была выходная суббота и меня это радовало. Акаши рядом не было, а в прочем его спортивная сумка стояла около моей кровати. А ещё было что-то странное, по всему дому пахло кофе. Особым кофе. Которое умела варить только моя мама. Я очень надеялась что это утренний глюк, но на всякий случай одела широкие спортивные шорты и футболку. Спускаясь по лестнице я чувствовала некий мандраж, представляя, как я буду оправдываться перед матерью.
– Доброе утро…мам, – еле выдавила я, увидев такую картину: мама и баскетболист пьют кофе и разговаривают. От запаха еды у меня скрутило живот.
– Доброе утро, – мама не выглядит злой, нет, она очень даже довольна. Меня это настораживает, – Иди умывайся и завтракать.
Я кивнула и быстро взлетела вверх по лестнице, заскочив в ванную и включив душ, я начала тихо смеяться закрывая рот руками. Кажется, я начинаю сходить с ума. О боги. Я быстро умылась и в полотенце зашла в комнату, где на кровати сидела моя мама, придирчиво оглядывая мою фигуру.
– Кто этот молодой человек? – её взгляд не был суровым или осуждающим, и даже не злым, в нём до сих пор играли озорные нотки. – То что его зовут Акаши Сейджуро, и что он капитан баскетбольной команды, я знаю.
– Он мой парень, – ммм…, а сам «парень» знает об этом? – И нет, мам, мы не спали! – по крайне мере не сегодня ночью.
– Вряд ли какой-то парень захочет совокупляться с таким скелетом!
– Мама!
– Я вообще-то приехала за вещами, мы с отцом летим на месяц к Вадиму, я надеюсь твой друг проследит за тем, чтобы ты ела нормально, я его уже об этом попросила, и не кривись так милая, мне не хватало ещё одного ребёнка потерять из-за этой чёртовой болезни, – после этого мама встала и поцеловав меня в лоб ушла в их с папой комнату. У нас с Рио была ещё одна сестра, она была старше Рио на три года, то есть сейчас ей было бы 21 год. Но шесть лет назад она умерла от истощения организма. Мы с Рио плохо её знали, она жила и училась в Чехии. Мы видели её всего раз или два в год, Настя была нам чужая. Мы перенесли её утрату только потому что не были к ней привязаны. Это несколько спасло нас двоих от огромного потрясения. Если честно, то мне и до сих пор плевать, была ли она или нет, она была нам всем чужой, даже родителям, по этому то её и отправили в другую страну. Чтобы глаза не мозолила.
Уже через несколько минут я сидела на кухне и с огромным удовольствием поглощала суп-пюре. Пока что я могу есть только такое, иначе меня буде выворачивать. Сидящий на против парень говорит, что моя мать хороший человек, и я едва не давлюсь соком. Кажется, они поладили. Я говорю, что ещё как минимум месяц проживу одна, но он почему-то довольно усмехается. А потом говорит, что если я не верну прежнее тело, то он каждый день будет контролировать всё, что я делаю. Я ему поверила. И решила, что лучше я буду хоть немного питаться.
Когда Акаши ушёл домой, я помогла маме собрать вещи и под вечер она попрощавшись со мной уехала в аэропорт, где с тремя пересадками они попадут в наш Красноярск. Моя карточка разблокирована, и теперь, у меня нет ни каких ограничений в бюджете. На карточку ставили лимит, потому что Рио любил тратить деньги, а по сколько я теперь практически официально живу одна, то и лимит ставить не нужно. Я сделала все уроки на неделю и легла спать только в пять утра. Но думаю, это того стоило. Я хоть и проснулась всего лишь в полдень, сил во мне было больше, чем обычно, умывшись, одевшись и позавтракав, я отправилась по магазинам, запасаться продуктами и предметами первой необходимости, бытовой химией и прочей мелочью. Наша жизнь строится из мелочей, у каждого человека своё мировоззрение и своя судьба. И каждый по своему воспринимает её. У каждого своё понимание «cʼest la vie»*.
Саюри сидела в парке, что находился в нескольких кварталах от её дома и бездумно глядела на гладь искусственного пруда. События годовой давности душили изнутри, шея болезненно заныла, когда она вспомнила глаза цвета самого голубого неба, такие же холодные, как ледники Гренландии. Там, под слоем водостойкой косметики скрываются следы её ошибок. Она может и отличалась от Мей, но тоже попала под горячею руку Аоки Хоши. Но та, наверное, даже не знает, что оставила шрамы на шеи Тибы, до ужаса похожи н жабры.
– Ты мне надоела, Тиба – произносит розововолосая, сжимая шею девушки и приподнимая ту над полом. Не без удовольствия наблюдая за тем, как девушка начинает задыхаться, пытаясь схватить её за руки. Она резко дёргает руку до того, как блондинка успевает вонзить в её тыльную сторону ладони ногти. По алебастровой коже бежит алая кровь, окрашивая белую майку в ярко-красный. А в медовых глазах стоят слёзы.
– Как ты можешь быть такой жестокой? – сдерживая рыдание произносит девушка. Стоящая напротив не то соперница, не то враг, смотрит на неё глазами по истине демонического оттенка. С её руки на пол капает кровь, но ей на это плевать, как и на боль девушки что сидит перед ней, – Тебе так нравится видеть чужие страдания?
– Мне всё равно.
Тогда, Тиба ещё не знала, что Аоки Хоши уже четыре года сидит на мощнейших обезболивающих. Она тогда ещё не знала, что её боль, ни что, по сравнению с той, что чувствовала эта бестия ежесекундно.
Почему-то в тот момент она вспомнила про Курихару Рей, девушку с немение печальной судьбой чем у неё самой. Она бы не сказала, что не сочувствует ей. Но и не видела поводов её жалеть, в конечном итоге в этом не было нужды. Она даже если и сломалась, то не выглядела таковой. Жила относительно спокойной жизнью, пробилась в элиту Ракудзана. Ну вот просто всё было, чтобы жить спокойно. Но она выбрала самый трудный путь. Влюбилась в Акаши, а ведь он, заранее знал, что это не продлится долго. Ведь, все Они знали, Аоки Хоши будет биться за своё до конца.
По классу ходил Араи-сан, учитель математики, и раздавал наши проверочные работы. Я ждала свою практически с замиранием сердца. Чтобы не вылететь из класса, нужно писать все тесты, даже мелкие, выше чем 75 баллов. Стоит ли говорить, что даже не смотря на то, что я почти пять лет проучилась в классе с углублённым изучением математики, я всё ровно её плохо понимала. Точнее, понимала я прекрасно, но когда дело переходило от теории к практики, выходило всё из вон рук плохо.
– Не плохо, Курихара, ещё немного, и догонишь своего брата, – тихо комментирует учитель, кладя на мою парту листок с проверочной, 81/100. Ура! Когда все листочки розданы, учитель что-то ещё говорит, и мы начинает новую тему. Я скашиваю взгляд на своего соседа справа, Акаши. Как я и думала, максимальный балл. На большой перемене я ухожу на крышу, где в такое время года очень хорошо: солнышко светит, птички поют, аловолосые демоны не достают. Так, не в ту степь ушла. К тому же, мне не комфортно есть там, где много народа. Особенно, когда все принимают меня за больного анорексией.
– О! Это же наш «Ангелок». Где крылышки потеряла? – знакомые люди, куда не посмотри. Вот передо мной стоит «Пташка» и её подружки, только их количество значительно выросло с нашей последней встречи. Ну тогда я в конечно не специально их покалечила, но сейчас, я готова повторить это уже намеренно.
– А ты, я посмотрю, собрала весь свой фан-клуб, – язвительно протянула я, понимая, что эти девушки пришли явно не лясы точить. Раз, два, три… семь! Плакал мой обед, эх, Акаши мне голову открутит, – Ну и что на этот раз, Ваше Величество возмутило? То что я попала в «1»? Или то, что я опять получила предложение снятся для журнала?
– Замолчи, стерва. – шипит брюнетка, всё ещё стараясь держаться от меня на безопасном расстояние.
– Я лично есть хочу, так что, давайте живее. – я кинула на них испепеляющий взгляд, которому научилась ещё у Акаши, когда он был безумно злой. Они вздрогнули, но сделали первый, но неуверенный шаг в мою сторону. Правильно делаете, что боитесь. Я глубоко вздыхаю, настраиваясь, позволяя монстру, что дремлет во мне, выйти на свободу. Я поднимаю на них взгляд, полный скрытой глубоко во мне жестокости. Которая была во мне ещё за долго до того, как у меня проявилось моё отклонение. – Нападайте, если кишка не тонка.
– Ты пожалеешь, что родилась, – грозно заявляет девушка. Кажется, в прошлый раз, она ревела, из-за сломанного носа. Я только ухмыляюсь. Сейчас нет той злости, но есть кое-что куда похуже, чем может показаться на первый взгляд. Жажда крови. Они не нападают всем скопом, первыми нападают что по сильнее, хотя бы на вид, хотят дезориентировать меня в пространстве. Было бы хорошо против новичка, но не человека, у которого огромный боевой опыт. Я стою на месте ровно до того момента, как первая девушка попадает в зону моей досягаемости, я делаю резки толчок вперёд, сбивая её с ног, тем самым не давая ещё двум девушкам меня окружить. Вторая девушка, видимо когда-то занималась борьбой или чем-то таким, хотя судя по стойкам, это кендо. «Самурай» пытается нанести мне удар по сонной артерии, одним точным ударом ребра ладони. Глупо. Я успею перехватить руку, ещё до того, как она достигнет цели. Так и поступив, я хватаю её за запястье, и сильно дёрнув на себя, делаю ей подсечку, она падает под ноги третьей, просто крупной на вид девушки, не более. Третья еле успевает её перешагнуть, чтобы не упасть, и в этот момент я бью её наотмашь по лицу. Кто-то меня возможно и осудит за такое, но это просто самооборона. Одно большое тело падает на другое, та, что я изначально сбила с ног и ещё три, более маленьких и хрупких заходят со спины. Один удар всё же настигает меня, спина неприятно саднит, когда по ней прилетает от кого-то ногой, а потом меня и вовсе сбивают с ног. Чёрт, как я проглядела то, что у них нож. Голова кружится после падания. Но я, приподнявшись на локтях, ударяю девушку с ножом пятками по коленям, и когда она визжит от боли, я вскакиваю, и не смотря на то, что в глазах черно, ударяю наглую япошку ногой по лицу. Она падает, издавая громкий скулёж. Покачнувшись, я посмотрела на ещё трёх девушек и «Пташку». Было глупо надеяться что это всё. Девушка, что наверное будет чуточку ниже меня ударяет мне под колено с невероятной силой. Даже в глазах помутнело, прежде, чем я упала на колени, стискиваю зубы от боли. Она же заносит руку, и ударяет по лицу, да так, что я прикусываю щеку и язык одновременно. Моё тело опрокидывают на землю, и я чувствую, как кожа на всей левой части лица вспарывается от этого падания. Суки. Извернувшись, я вскакиваю, и ударяю девушку по лицу, только намного сильнее чем она, и немного выше, чем рассчитывала я. Из уголка губ течёт кровь. Разбита губа. Со лба и виска, тоже, заливая один глаз кровью. Костяшки сбиты, спина и рёбра болят. Но это пока-то не предел. Нет.
– Немедленно остановились. – этот голос я узнаю везде. Акаши и ещё несколько парней – я видела их в студ.совете – а так же, Игараси, стоят в нескольких метрах от меня. Ну слава богам. – Всех зачинщиков жду, в кабинете дисциплинарного комитета через 15 минут, Игараси и Кагияма, я рассчитываю на Вас. – он посмотрел на меня самым убийственным взглядом, который я когда-либо видела, и я мгновенно пожалела, что сил этих девочек не хватило на то, чтобы я вырубилась, – Курихара, идёшь со мной.
Давно он меня не называл по фамилии. Дурной знак. «Пташка» хихикнула, наверное думает, что мне достанется больше них, возможно, но только не сейчас. Когда мы спускаемся на третий этаж, мы попадаем в пустой мед.кабинет. Вот что он задумал. Это хорошо.
– Раздевайся.
– Чего? – я малость ахуела от такого заявления. Я то думала что он хочет мне раны обработать, а он. Вот же извращенец, а ведь раньше я бы не заподозрила его в таком. Что же, всё бывает впервые.
– Мне надо осмотреть твоё тело на наличие гематом, – без тени на сарказм заявляет он, – Но сначала, умойся.
Я киваю, и подойдя к умывальнику начинаю смывать кровь с рук и лица. Ранки неприятно щиплет из-за холодной воды. Акаши тем временем копошится в разных ящиках ища всё необходимое для обработки ран. Сначала мне всё же приходится раздеться, оказывается, у меня огромные синяки на спине и на левой стороне тела вдоль ребёр. Пальцы парня аккуратно смазывают тело мазью, а я в это время держу холодный компресс на щеке, по которой пришёлся удар. Потом принимается за сбитые локти и костяшки. Руки вообще перебинтовал до 1/3 плеча**. Висок и лоб были намазаны мазью и заклеены большим пластырем. Меня таким обклеила мама, когда я рассекла лоб. Акаши видит разбитую губу, и его взгляд темнеет, мне становится ужасно страшно.
– Всё хорошо, Сейджуро, – я кладу свою руку по верх его, – Я в порядке.
– Я скоро вернусь, а ты постарайся уснуть. – он целует меня в лоб, а перед тем как он уходит, оставив записку на столе мед.сестры, мне мерещится, что его левый глаз был с золотым отблеском. Видимо, меня хорошо головой приложили. Я накрываюсь одеялом, и засыпаю. Не заботясь ни о чём. Я слишком устала.
– Ты думаешь, он узнает, что это мы провернули? – спрашивает девушка, заправляя светлую прядь за ухо. Её пиджак весит на спинки стула, а сама она сидит на парте в одном из кабинетов Академии.
– Не знаю. – отвечает вторая девушка, что сидит на подоконнике, что-то ища в телефоне. – Даже если нас сдадут, я позаботилась о том, чтобы нам и слова не сказали.
А в этот момент на телефон пришло сообщение от той, кого они обе боялись и уважали…
Комментарий к Глава 15. Аннибалова клятва Аннибалова клятва – твёрдая решимость бороться с кем-либо или с чем-либо до конца.
*С'est la vie(фран.) – Такова жизнь.
**Плечо – имеется ввиду не бытовое название “плечо”, а анатомическое.
Пока я окончательно не разболелась решила пописать главы. Я конкретный лох, меня продуло.... Летом T_T
Ещё забыла сказать, ищу соавтора, хочу написать работу по аниме: “Класс Убийц”. Возможные пэйринги: 1)Асано/femАкабанэ 2)Акабанэ/femШиота 3) любовный треугольник из 2 парней и одной фемки.
Если кого-то заинтересовало, пишите в личку или в коменты!
====== Глава 16. Затишье перед бурей ======
Всех семерых девушек отстранили от учебы на целых две недели. В прочем, со мной хотели поступить так же, но уже по другой причине. Превышение самообороны, так это назвали. Но за меня заступились Акаши, и глава секции борьбы – Кагияма Рёма. Высказав в моё оправдание теорию о том, что в такой ситуация я должна была беспокоиться не о том, как не навредить противникам, а как остаться с целыми костями и органами. Да ещё и баскетболист от себя добавил, что нападавшие воспользовались тем, что я нахожусь на грани анорексии. За что я хотела его прибить. Медсестра зафиксировала все побои, и пед.совет встал на мою сторону. Меня даже отправили на неделю больничного, что собственно мне и не требовалось. Но зато в этом выгоду так ожидаемо нашел Акаши, мало того, что теперь мне не остаётся ничего больше, как есть целую неделю, так ещё Акаши собрался заниматься моим медосмотром. Я даже гадать не буду чем это закончится. И вот, когда заканчивается первый день моего внепланового отпуска ко мне довольно-таки поздно приходит Акаши и требует еды. Ну точно, сегодня же тренировка, да и май уже. Скоро начнутся отборочные на межшкольные, и там уж будет моя личная каторга, и видимо сейчас Сейджуро не зря меня откармливает. После ужина он раздевает меня и осматривает мои синяки, которые не такие уж и ужасные, но когда парень смотрит на них, то его взгляд становится в разы твёрже и жестче. На правой щеке всё ещё держится солидный отёк, а на виске и лбу уже запеклась корочка. Так же как и на губе. Но я уверена что чуть позже я её с удовольствием отдеру. Руки уже не особо болели, а вот колени ломило ужасно. Видимо, это мой придел. Пора наведаться к травматологу.
– Что-то ещё болит? – вот как в воду глядел. Я с разбегу запрыгиваю на кровать, и матерюсь, когда понимаю, что всё-таки я не всесильна, и мои синяки не просто пятна на теле.
– Да не, – отворачиваюсь от него, показывая свои торчащие лопатки с бугристыми шрамами. Но не как не лицо. Не хочу чтобы он знал, что у меня большие проблемы.
– Может хватит, Рей? – его голос холоден, и я понимаю, что он невероятно зол, – Я ненавижу, когда мне врут. А ты что-то зачастила с этим. Повторю вопрос ещё раз. Соврёшь, пеняй на себя. У тебя ещё что-то болит? – я всеми фибрами души чувствовала, что он невероятно зол, нет даже не так, он в ярости.
– Меня пнули под колени, конечно, у меня они будут болеть, – я не боялась его. Почти. Но где-то там внутри, мне было интересно, что он мне может сделать за моё маленькое враньё. Его алые глаза смотрят на меня изучающие. Ища подвох в том, что я сказала. Но я ведь не врала ему. Я просто недоговаривала.
– Лжёшь, – горячий шепот на ухо, от чего у меня даже ноги в судороге свело, – Может быть мне из тебя вытрахать правду? М?
О такого у меня даже дыхание перехватило, и в низу живота болезненно потянуло. Я даже не ожидала, что Акаши может так выражаться. Это скорее сказал бы мой брат, не мне конечно, но всё же не представитель знатного рода. Блять, а как это звучало. Он ведь не врал. Его рука уже нагло залезла под майку, и грубо сжимала моё грудь. Стоит говорить, что я частично мазохистка, и такое заводит меня получше любых долгих и нежных прелюдий.
– Тебе слабо, – я пытаюсь выглядеть наглой и самоуверенной, а сама стону, когда он кусает за шею, и чувствую себя не лучше течной суки. Красноглазый ухмыляется, и тогда я понимаю, что брать Акаши Сейджуро на «слабо», стало моей, пожалуй, одной из самых глупых ошибок. Он ведь не шутил, когда сказал, что правду он будет вытрахивать.
***
Акаши был в ярости когда осматривал тело Курихары в мед.кабинете. Он уже догадывался, что это девушки сами бы в жизни не рискнули пойти против полукровки ещё раз. Он был уверен, ещё с прошлого раза они уяснили, что им несдобровать. Может Рей тогда и была немного не в себе, но тем немение, своих бойцовских качеств она не потеряла бы даже в таких условиях. А значит вывод напрашивался сам собой, кто-то натравил их, тот, у кого влияние в этой школе не менее масштабное чем у него. Но этого человека не было даже в стране. А значит, здесь замешан кто-то, кто был всегда близок к ней. Именно тот, кому она доверяла. Он знал только двоих. И один их них сейчас где-то в школе, и явно не один.
После короткого собрания дело перешло уже к учителям, и больше парень не волновался. Его беспокоили те, кто стояли за этим. Он знал кто, знал где их найти. И он был невероятно взбешён, она не имела права так поступать, у них был договор.
– Это ведь вы подстроили. – он смотрит на двух девушек, что заняли места в конце класса, она сидела на парте, вторая сидела на большом диване, что он забыл в классе, они все понятия не имели.
– И что с того? – отзывается светловолосая девушка, закидывая одну ногу на ногу, и плевать она хотела, что юбка слегка коротковата.
– Я не нарушал условия сделки, – его голос тихий, но угрожающие нотки в нём были почти-то осязаемы. Вторая девушка, с которой и был собственно заключён своеобразный договор, вздрогнула, – А вот вы.
– Простите Акаши-сама, но я не могла поступить иначе, – девушка встаёт и кланяется, в конце концов, придать лучшую и единственную подругу детства она не могла, ни как, – Хо-чан вернулась в своё состояние до поступление в Ракудзан. Я не могла её бросить такой, простите.
– Что же, я предвидел такое, – в его глазах мелькает что-то непонятное никому из них, даже самому Акаши. Но он не может ничего им сделать, они под Её защитой, – Ты ведь ни за что не предаешь её, Танака.
Девушка кивает, и Акаши последний раз напоминает им, что в следующий раз их не спасёт даже то, что они находятся под юрисдикцией Хоши. Девушки кивают, помечая для себя, что в следующий раз они так очевидно не проколются. В конце концов Акаши прав, Танака Аой ни за что не предаст Аоки Хоши. Ведь после всего того, что она видела своими глазами, она просто не сможет так с ней поступить. Но когда парень почти покидает класс, его окликает вторая девушка, она в принципе не очень-то хотела влезать во все эти разборки. Но иного выхода не было, ведь этот вопрос мучает её очень давно. Ещё с того момента, когда она узнала о том, что Акаши не равнодушен к девочке-хафу.
– Кого ты выберешь, Акаши? Гайдзина, без рода и племени, или же, аристократку, которая под стать тебе?
– Не задавайте глупых вопросов. Ответ же очевиден. – она усмехается. Всё-таки, у этого богатого урода есть совесть. Забавно. Как же для всех них повернётся эта партия с жизнью.
После моего внепланового отпуска всё вернулось в норму. Меня даже умудрились откормить на целых 7 килограмм. Шла первая неделя мая. Мой мозг трахали все кто двигался. Неважно кто: учителя, одноклассники, игроки клуба или друзья. И это было самое ужасное. Слух о том, что я была зверски избита разлетелся по школе за считанные часы, и это было как-то странно, ведь моим противникам досталось куда больше. Но кто его пустил, я так и не смогла выяснить. Да и к тому же, мозг мне вытрахал Сейджуро, как в прямом, так и в переносном смысле. Вот что он пристал к моим ногам? Когда я пожаловалась Аой, что один мой друг привязался ко мне, что мол, колени обследуй, девушка как-то печально улыбнулась, и сказала, что этот человек правильно делает. Меня это выбесило, и она смерив меня весьма жестоким взглядом сказала:
– Поверь мне, Рей, я видела людей, которые вели себя как ты. И знаешь что? Сейчас, их жизнь самый настоящий Ад.
Я только примирительно вздохнула. Спорить с ней у меня не было настроения. А потом, начался Ад, о котором меня предупреждал Кент. Сейчас самое время для всевозможных соревнований, и все спортивные клубы подают документы о выделению тех или иных средств на соревнования/тренировки/инвентарь и всякую такую чушь. Кто бы только знал, как я ненавидела те часы, что я проводила в кабинете спорт.комитета. А через день я шла в баскетбольный клуб, где наша команда усиленно готовилась в межшкольным. Я слышала, что в прошлом году они победили, даже не выпустив капитана. Что же, я прекрасно знаю, что наша команда истинные монстры. Конечно, кому как не мне знать, что есть монстры, пострашнее, чем Ракудзан. Кстати о монстрах… Чтобы я не похудела вновь, этот Демон заставил меня саму себе делать обеды на тренировку или спорт.комитет, а на большой перемене покупать себе какую-то еду в буфете. Ну не сволочь ли? Я и так пахаю как проклятая, а он мне ещё нагрузку накинул. Ну, зато, помог мне с материалом, что я пропустила. Иначе бы я пинком под зад вылетела из «1». А мне оно надо? Нет конечно! Ничего особого не происходило, просто всё шло своим чередом. Ничего не происходило, всё со шло к мой обычной школьной жизни, ни каких нападок, стычек или ещё чего-то такого. Школа, комитет, клуб, дом. Но после начала учебного года, меня начал напрягать один пункт. Наши отношения с Акаши. Когда мы одни, у меня или у него, дома, то всё вполне мило, добро, романтично. Как будто мы парочка. А когда мы в школе, то всё общение практически сходит на нет. Только иногда мы пересекаемся где-то. Чаще всего в клубе или на уроках. Даже слухи о том, что мы якобы встречаемся ушли в никуда. Два разных мира. Одни и в обществе. Каждый раз, когда я пыталась поговорить на эту тему, он то увиливал от ответа, то в обще прямо заявлял, что это моя паранойя. Но я то знала, что это не глюк.
В один момент я не выдержала, и загнав его в свою комнату решила решить всё раз и навсегда.
– Почему всё так, Сейджуро? – я не хотела начинать с ним этот разговор, но придётся, иначе нельзя, – Почему, когда мы одни, мы общаемся словно мы пара, но когда выходим на люди, мы словно чужие?!
– Я тебе уже говорил, что ты прост… – я не даю ему договорить, нагло перебивая. Я не японец, я лишь чёртов хафу, и я у меня не такие манеры как бы хотелось.
– Нет, хватит уже! Я себя не накручиваю, нет. – я неосознанно повышаю голос, что не было уже достаточно давно, именно так я повышала голос только на одного человека. На Олега. – Или же… Просто нашёл себе девочку полукровку, которую ты можешь спокойно трахать, пока не вернётся твоя возлюбленная? Просто очередная игрушка. Или я не права?
– Ты дура. – холодно произносит он, от чего мне хочется рассмеяться. Дура? Хех. Поправочка. Психически больная дура. Я уже чувствую, как моя ярость вот-вот выйдет из своих берегов. – Это для твоего же блага.
– Использовать меня как подстилку в тихую, – я истерически смеюсь, вонзая ногти в ладони за спиной, чтобы не расплакаться прямо сейчас, только не перед ним, только не сейчас, – Да… Действительно, для моего блага.
– Довольно. – мне до боли знаком этот тон, этот взгляд и голос. Эта аура. Он действительно злится. – Да ты права, я избегаю отношений на публике. Ради твоего блага, Александра. – родно имя режет уши. Ногти впиваются в ладони. До крови. Надеюсь, что боль освежит мозг, что я не в паду в истерику, не заплачу, не позволю своей ярости выйти наружу. Незачем ему видеть такое. – Я заключил сделку с наблюдателями Хоши, они не причинят тебе вреда, а я не афиширую наши отношения. Это они натравили на тебя тех девушек. Им достаточно сказать: «Фас», и все те, кто тебя ненавидят, буквально разорвут тебя на части.
Я не знала что сказать. Он защищал меня… Может своеобразно, в своей манере, но он заботился обо мне. Это вызвало во мне бурю противоречивых эмоций. Но… неужели он знает, кто готов разорвать меня на части? Безусловно, он знает их в лицо. Но сколько их? Точно Хираи. Но кто же ещё? Страшно.
– Почему ты мне не сказал раньше? – голос дрогнул, как и нижняя губа. Трудно сдержать себя. Он делает несколько шагов в мою строну, а я шарахаюсь в сторону. Он удивлённо распахивает глаза, что меня удивляет, но я продолжаю пятится назад, пока не утыкаюсь спиной в дверь, которую сама же и закрыла. Больно.
– Потому что это не твои заботы, – он произносит мне эти слова на ухо. Его горячие дыхание щекочет кожу, и колышет прядки волос. Я чувствую, как кровь с рук капает мне на ногу, скатываясь вниз и впитываясь в домашние носки. Я сжимаю руки в кулаки. Меня бесит это. Я не такая беспомощная и не такая слабая, как он думает. Бесит. – Я не считаю тебя слабой, Рей. Но, тот мир, в котором живу я, слишком жесток для тебя.
– Я говорила, что ты сволочь? – я скалюсь. По рукам течёт кровь. Странно, что этот парень, который наверное только будущие не видит, ещё не заметил. А нет заметил.
– А я говорил, что ты дура? – полностью копируя меня произносит он, разжимая мой руки, критично рассматривая ранки на руках. А потом происходит то, чего я не ожидала. Он слизывает кровь. Но чёрт его дери, это выглядит так возбуждающе. Ему бы в порнухе сниматься, ей богу.
– Ай! – он кусает меня за ладонь, клыком попадая точно в ранку. Сукин ты сын! Чёртов садист. Больно между прочем! – Мне больно, Сейджуро!
Его как будто подменили, но он резко прекращает. И легонько поцеловав мои ранки. Произносит будничным тоном, как будто и не было ничего только что. Безумец.
– Пойдём, я обработаю раны.
– Хорошо.
Кажется, у нас началось летнее обострение. Хотя до лета ещё далеко…
Предрассветное небо полыхало словно факел. Сегодня был по-настоящему особенный день для девушки, что стояла на парапете крыши больницы, впиваясь тонки пальцами в оградительную решётку. Ровно два года назад она стояла на таком же парапете, только в другой стране и при других обстоятельствах. Но почему-то именно сейчас, она чувствовала себя куда живее, чем тогда. Хотя причин для этого не было. За прошедший год всё слишком круто повернулось. Девушка сжимает маленький кулон на шеи, приходит понимание, что через месяц она вернётся на родину. Алые блики рассвета отражаются в её бездонных разноцветных глазах. Один ярко голубой, словно безоблачное небо, второй ярко зелёный, словно молодая трава. Её травмированный сустав почти пришёл в норму, только огромный железный бандаж напоминал о былой боли. Она закрывает глаза, глубоко вдыхает пропахший дождём воздух. Её уже ничего не сможет задержать здесь. Её место Там.
– Я скоро вернусь, жди меня…
Комментарий к Глава 16. Затишье перед бурей Уже выходим к финишной прямой! Ещё 1-2 главы, а может даже следующая, и все герои встретятся! Кто-нибудь ожидал, что одним из наблюдателей окажется Танака? И как выдумаете, кто вторая девушка?
