Текст книги "Первый день весны (СИ)"
Автор книги: Angelsneverdie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глорфиндел развернул младшего мужа к себе лицом и приподнял за подбородок.
– Леголас, что происходит?
– Ada умер… – просто прошептал юный принц и уткнулся носиком в сильную грудь. Глорфиндел подхватил обмякшее тело на руки, Гилрион заботливо укрыл его пледом, а близнецы зашептали что-то на древнем языке, беспрестанно гладя отца по волосам, отчего по телу последнего разлилась тёплая нега, а на душе стало немного легче.
Глорфиндел хотел было отнести беременного мужа назад в дом, но старшие братья Леголаса преградили ему путь.
– Позволь мне, лорд Глорфиндел, – попросил позволения у старшего мужа Келейдур и протянул руки, чтобы забрать у того его бесценную ношу. Воин Гондолина нехотя отдал ему своего принца, понимая, что за просьбой старшего брата кроется нечто большее, нечто недоступное его пониманию. – Не волнуйся, они в надёжных руках.
Кел с нежностью принял драгоценную ношу из рук Глорфиндела и, строгим кивком приказав взволнованным близняшкам и Галурону возвращаться домой, чуть замедлил шаг, отрываясь от траурной процессии.
– Спасибо, что вернул отцу надежду, листик, – поцеловал младшего брата в бровь Келейдур. – Ты не понимаешь язык ветра и моря, поэтому я передам тебе ту часть послания, которая касалась тебя. Отец просил сказать тебе, что он очень гордится тем, каким эльфом ты стал, храбрый лисёнок.
– Ada! – вцепился в тунику брата Леголас и разрыдался, уткнувшись лицом в родное плечо. – Кел, Ada он…
– Тише, Лас, тебе нельзя волноваться. Это вредно для малыша, – ласково поцеловал его в лоб Келейдур и тихо прошептал ему на ухо:
– Ты так мало времени провёл с ним... Непростительно мало. Я мог бы рассказать тебе о том, каким в действительности был наш отец, Леголас. Но я лучше покажу тебе. А теперь вытри слёзы, закрой глаза и запомни нашего Adar таким, Леголас, сын Трандуила, внук Орофер и Амдира, король Итилиэна.
Леголас покорно стёр слезинку со щеки и закрыл глаза. Он слышал, как Келейдур зашептал что-то на древнем языке и всё вокруг стихло. Принц оказался в хорошо знакомом ему кабинете, где на массивном тяжёлом кресле по-прежнему восседал грозный Лесной Король.
– Я отправлюсь в Имладрис и верну его домой, Ada! – заявил Келейдур, оперевшись ладонями о массивную столешницу. – Я не оставлю младшего брата на растерзание Нолдор!
– Я не могу позволить тебе это сделать, Келейдур, – холодно ответил Король, ясно давая тому понять, что ответ окончательный и обжалованию не подлежит.
– Бессердечный ублюдок! – в ярости выкрикнул отцу в лицо старший сын, стукнул кулаком по столу и отправился к выходу.
– Келейдур! – остановил сына в дверях хриплый голос. Тот обернулся и встретился со взглядом отца, преисполненным боли и отчаяния. – Чтобы вернуть его, я мог бы развязать открытую войну с Нолдор, я мог бы стереть с лица земли Имладрис, я мог бы утопить их в крови… Но ради чего, сын?! Сотни невинных эльфов погибнут, но к тому времени, как мы прорвёмся во дворец Элронда, Леголас уже будет мёртв. Он стремительно угасает, Кел, и не протянет больше двух-трёх недель. Ему нужно то, чего Нолдор ему дать не могут – магия. Сейчас! Потом будет уже слишком поздно.
– И ты просто позволишь ещё одному твоему сыну умереть?! – прорычал сын в бессильной злобе. – Будешь просто смотреть, сложа руки, как он умирает?! Он же ещё совсем эльфёнок!
– Нет, не позволю, – медленно поднялся отец из-за стола. Король подошёл к сыну и сжал его плечо, заставляя посмотреть ему в глаза. – И потому я прошу тебя предать своего Короля... Ты должен отправиться в стан врага и позволить Нолдор захватить тебя и твоих людей в плен. Они воспользуются этим козырем, чтобы начать мирные переговоры. Я затяну переговоры на несколько месяцев, – здесь мой легендарный тяжёлый нрав сыграет нам на руку, – и выторгую тебе право видеться с Леголасом каждый день. Ты сильный маг и знаешь, что делать.
– Ты ведь понимаешь, что Глорфиндел не отдаст его ни при каких обстоятельствах. Леголас слишком ценный трофей и к тому же уникальный. Единственный в своём роде.
– Я в полной мере осознаю последствия своих действий, Келейдур. Всё, что меня волнует в данный момент, это жизнь моего сына. А об остальном я подумаю завтра, – прошипел Трандуил и смерил сына испепеляющим взглядом.
– Чтобы Нолдор поверили в этот фарс, мне придётся отречься от него. Изгнать. Это обесценит жизнь Леголаса в их глазах и он перестанет быть разменной монетой в их руках. Ты ведь понимаешь, что это разобьёт ему сердце? Он и так считает, что ты его ненавидишь!
– Если мне придётся разбить ему сердце, чтобы спасти ему жизнь, я это сделаю. Пусть лучше ненавидит и презирает меня до конца моих дней, чем я похороню ещё одного сына! – прорычал Король, схлестнувшись в поединке взглядов с наследным принцем.
– Чтобы сохранить жизнь Леголасу, я должен буду спасти и дитя Нолдо, – осторожно ступил на тонкий лёд Келейдур, прекрасно понимая, что вторгается на запретную территорию.
– Значит, ты сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы дитя Нолдо осталось в живых.
Леголас и Глорфиндел прожили бесконечно долгую и счастливую жизнь, в окружении детского смеха и топота маленьких ножек. Леголас, конечно, не был счастлив на протяжении всего дня, но всё-таки он был счастлив каждый день. Правда, к счастью теперь всегда примешивалась нотка грусти.
Каждый день на рассвете, укутавшись в тёплый плед, Леголас приходил в любимую беседку на берегу моря, забирался с ногами в скрипучее кресло и пил крепкий ароматный кофе. Без сливок и сахара. С неизменной шоколадной конфеткой.
Он кривился и пил горький кофе, вспоминая всех тех, кто остался по ту сторону моря.
Девять путников дали клятву на ЕГО Кольце. Восемь путников своими глазами видели, как пророчество исполнилось, и на трон Белого Города вернулся величайший из королей людей, а сухое дерево зацвело. Пятеро путников встретили наступление Четвёртой Эпохи в Средиземье. Но только двое из них имели честь проводить Короля людей в последний путь. И теперь эльф да маг, что некогда покинули Имладрис с Братством Кольца, были обречены бродить по бескрайним просторам Амана до Конца Мира, оплакивая ушедших друзей и терпеливо дожидаясь того часа, когда Братство снова станет единым.
Комментарий к Глава 9. Бремя вечности Дальше начинается альтернативный конец этой истории. У меня было 2 задумки развития этой истории и обе имеют право на жизнь, поэтому вы можете выбрать тот конец, который вам больше по душе. Или придумать свой собственный:)
Взрослые дети Леголаса.
Гилрион: https://pin.it/mtu5zezalewqfv
Близнецы:
https://pin.it/6m3uvvceu7c2ac
Настроение:
https://pin.it/esudytlnmthkma
https://pin.it/potmaam2k2woa3
====== Глава 10. Два крыла ======
Древние горы рассыпались пеплом —
Странные песни ныне у ветра…
Бьются о скалы волны столетий —
Странные песни разносит ветер…
Намо пророчил Гневное Время,
Намо пророчил их возвращенье;
Что протрубили рога на Восходе —
Что протрубили рога на Закате?
«Встаньте
на Битву Конца Времен!»
… Мёртвые воины Черной Твердыни —
Встаньте, ушедшие в пламя Арты!
Помнивший Слово и помнивший Имя —
Встаньте, ушедшие в пламя Арты!
Вас называли исчадьями бездны,
Птицами Смерти, степными волками —
Воинство Тьмы против войска Бессмертных —
Встаньте
на Битву Конца Времен!
Над Валинором поднимался алый рассвет. Старый мир лежал в руинах, а новый ещё не был создан из пепла.
Отгремела последняя битва добра со злом, лязг стали и предсмертные крики смолкли, а над полем брани воцарилась оглушительная тишина. То была война потомков великого Короля Дунэдайн, людей, Валар и Мелькора, что нашёл способ прорваться сквозь Ворота Ночи. Эру запретил своим первым детям принимать участие в этой войне. Задолго до начала кровавой резни они покинули свои совершенные, но отнюдь не бессмертные оболочки, и теперь безучастно наблюдали за исходом битвы, что должна была решить судьбу всей Арды.
Но были среди них и мятежные «задержавшиеся» души, не пожелавшие оставить Арду на произвол судьбы. Глорфиндел, Халдир, Трандуил, Эллериан, их дети и внуки, а также сотни лесных эльфов, не пожелавших когда-то покинуть Средиземье, вновь обрели тела, присоединились к армии людей и выступили единым фронтом против приспешников Мелькора. Конечно же, во главе войска были и последние из членов братства Кольца: Леголас и Митрандир.
Это было самое кровавое и страшное сражение из всех, в которых доводилось учавствовать Леголасу. И всё же они выстояли. Враг был повержен. Вот только эльфам в этом новом мире места не было. Новый мир принадлежал людям.
Глорфиндел лежал рядом, пронзённый тысячью стрел, а тот, кого он укрыл своим телом, сжимал ещё тёплую ладонь, уставившись в синее небо, и пытался запечатлеть в памяти красоту ускользающего мгновения. По мертвенно-бледной щеке скатилась одинокая слезинка, а бледные губы прошептали во тьму:
– Прощайте, мой лорд. Вот и закончилось наше с вами «на веки вечные». Для меня было честью жить и сражаться бок о бок с вами. Спите спокойно. А я присмотрю за тем, чтобы ни одно чудовище не посмело нарушить ваш сон.
Очнулся Леголас в тёмном подземелье, со всех сторон окружённый всемогущими Валар. Во главе круга восседал отталкивающе прекрасный юноша с глазами цвета бирюзы и длинными седыми волосами. Он медленно потягивал вино из громоздкого кубка и сверлил принца Эрин Гален тяжёлым нечитаемым взглядом, лишённым всяких эмоций.
– Так вот ты какой, о Божество! Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь это раньше, но эта оболочка вам не очень… идёт. В образе Арона и двуглавого тритончика вы мне нравились больше, – Леголас ляпнул первое, что пришло ему в голову и стушевался.
Эру скривился в презрительной ухмылке.
– Ну каков наглец, а! Правду говорят, каков отец, таков и сын.
– Всемогущий, не гневайся на мальчика, – взмолился Намо, сурово воззрившийся на белобрысое недоразумение. – Он просто растерялся и несёт неведомо что. Очаровательный дурачок, ну что с него взять!
– Растерялся он… Как же! Все дети, как дети, но это… совершенно отбившаяся от рук бестолочь! Дерзкий, неуправляемый, строптивый мальчишка! Я дал тебе всё, чего ты хотел, а тебе всё мало! Вот зачем, скажи на милость, ты оторвал совет от сотворения нового мира? Чего тебе неймётся заноза белобрысая?! Будет тебе твоё «всегда и навечно» с убийцей Балрога!
– Но… Всемогущий Эру, – возразило белокурое чудо с самым что ни на есть невинным видом. – Я тут подумал и решил, что хочу следующую жизнь провести с… другим мужчиной.
– А как же клятва, что ты дал своему мужу, своенравное дитя? Или она для тебя всего лишь пустой звук?! – возмутился Эру и швырнул в нерадивое чадо кубок, расплескав его содержимое по полу. – Ты любил его две жизни, а теперь, видишь ли, тебе подавай другого! Наскучил старый муж, хочу нового! Не бывать этому!
– Ты обещал, – осадил его строгий ледяной голос. Трандуил выступил в круг и встал подле сына. – Ты дал мне слово, Том! Ты обещал подарить моему младшему сыну два крыла, чтобы он мог летать, как птица! Леголас сделал выбор! И пусть его выбор тебе не по нраву, Том, но он вправе прожить свою жизнь так, как сам того пожелает. Или твои обещания не более чем пустой звук, мой Мастер?
– ТЫ!!! – вскочил на ноги создатель всего сущего, смерив наглеца ненавидящим взглядом. – Да как ты смеешь!
Трандуил лишь невозмутимо вздёрнул бровь, ничуть не вдохновлённый вспышкой ярости всемогущего создания.
– Ты создал его свободным, Том. Ты наделил его правом выбора. Ты соткал его сердце из любви и света. Ты вырезал его тело из куска цельного мрамора и вдохнул в него душу. Ты забрал у него воспоминания о прошлой жизни, чтобы влюблённые могли начать всё с чистого листа. Кто ж знал, что он влюбится сразу в двоих! Так чего ты ропщешь теперь?! – припечатал Эру Трандуил.
– Мы тоже просим за него, о Всемогущий, – выступила вперёд группка лесных эльфов, сражавшаяся с принцем бок о бок в последней битве.
– Как и мы, Арон! – выступили вперёд старшие братья Леголаса и его семеро сыновей.
– Как и я! – донёсся до уха Леголаса рык льва. Глорфиндел выступил вперёд и обнял мужа за талию. Леголас взглянул на родное лицо с благодарностью. Муж улыбнулся и поцеловал своё сокровище в бровь.
– Прости, любимый… Я не… – смущённо прошептал Леголас, уткнувшись носом в сильное плечо. – Я просто…
– Я знаю, котёнок, – заставив младшего мужа посмотреть ему в глаза, ответил Глорфиндел. Родные глаза смотрели на Леголаса с теплотой и нежностью. – Я всегда знал, что когда-нибудь мне придётся тебя отпустить… к нему. Я люблю тебя больше жизни roch-neth. И я знаю, твоя душа любит меня, но твоё сердце выбрало иначе. Ты в этом не виноват. Ты подарил мне чудесных сыновей и свою вечность. Я был очень счастлив с тобой. Если свобода, это то чего ты желаешь, то я даю её тебе. Я освобождаю тебя от клятвы.
– Мой лорд… – одними губами прошептал Леголас и поцеловал руку мужчины, отпускавшую его на волю. Руку, что подарила ему целый новый мир.
Эру окинул толпу просящих пронзительным взглядом и огласил своё решение:
– Да будет так! Леголас, сын Трандуила, внук Орофера и Амдира, ты отправишься в новый мир, созданный Валар и моими первыми детьми под моим чутким руководством. Ты будешь влачить жалкое существование смертного и сполна вкусишь горечь их короткой, преисполненной боли и болезней жизни. Твоя душа будет заключена в хрупкую оболочку смертного, но будет нести бремя памяти всех двух прожитых тобою жизней. Одна жалкая смертная жизнь – это всё, что ты получишь!
– И на том спасибо. Сто лет – это лучше, чем ничего, – обворожительно улыбнулся Леголас разгневанному Божеству и оно пало, сражённое совершенной чистотой собственного творения.
– Другой ответил так же, – криво улыбнулся ему в ответ Всемогущий и коротко кивнул в ответ на немой вопрос Трандуила. – Но это будет последняя из твоих жизней, строптивое дитя. Проживи её так, как сам захочешь.
– Будь до неприличия счастлив, лисёнок. О большем я не прошу, – прошептал сыну на ухо отец, и Леголас провалился во тьму.
– Сага «Властелин колец» признана одной из величайших книг XX века, и речь не только о тиражах и переводах – здесь Толкин уверенно лидирует, – но и о влиянии на культуру и литературу. Книги Толкина возвели жанр фэнтези на новую ступеньку и пробудили неослабевающий интерес к романтике битв и странствий, волшебной сказке и раннему Средневековью, заставили несколько поколений читателей сражаться на мечах и называться вымышленными именами. И, заметьте, этот бум не идёт на спад. Экранизация романа, ставшего плодом странной интеллектуальной игры оксфордского профессора англосаксонского языка, через полвека после публикации оказывается одной из самых успешных в истории кинематографа. Сын Толкина Кристофер исправно публикует всё новые материалы из неисчерпаемого архива отца: в июне 2017 года, через сто лет после создания первой версии «Песни о Берене и Лутиэн», она впервые выходит отдельным изданием. А в ноябре того же года компания Amazon объявляет о покупке прав на съемку сериала по «Властелину колец». Если этот проект будет реализован, он сможет претендовать на роль наиболее дорогостоящего сериала в истории, соперничая по стоимости и доходам с абсолютным хитом последнего десятилетия – «Игрой престолов» по произведениям Джорджа Мартина. Я уже не говорю о том, что в этом году вышла в продажу «Падение Гондолина» – один из наиболее очевидных кандидатов на экранизацию и рекордные кассовые сборы в будущем.
«А труды старины Бильбо Бэггинса принесут его корыстным отпрыскам ещё не один горшочек золота и орком он вонять не будет», – поставил точку в двухчасовой лекции по миру Толкина молодой профессор литературы Оксфорда, восходящая звезда современной английской литературы, писатель-лингвист, урождённый британец двадцати пяти лет отроду Элвир Хепбурн-Стюарт-Форбс-Трефузис. Да, да… Дальний родственник той самой Елизаветы II, в студенческих кругах более известный как «Эльф». Ну, а какое ещё прозвище мог получить хрупкий, тонкокостный блондин с огромными синими глазами, окаймлёнными веером чёрных ресничек, и кожей, такой бледной и тонкой, что она казалась почти прозрачной? Существо из другого мира. Ни дать, ни взять – эльф.
Леголас не возражал. В конце концов, они были не так уж далеки от правды. Семь лет назад Эру забросил его в этот новый странный мир – мир людей. И первым, что увидел Леголас по прибытии – больничную койку, где он и провёл долгих полгода, пока врачи собирали его раздробленные косточки по кусочкам, учили заново ходить, говорить, есть… Сукин сын оказался на редкость злопамятен! Страшная автомобильная авария, унесшая жизни семейной четы Стюартов и оставившая их единственного сына сиротой, а также наследником многомиллионного состояния, особняка в живописном графстве Суррей и роскошного пентхауса в элитном Найтсбридже. Что ж, и на том спасибо, что не «овощ» и не без гроша в кармане. Спустя шесть месяцев страдающий редкой формой «амнезии» урождённый виконт Хепбурн был отпущен на волю со стражайшим указанием посещать психотерапевта и терапевта дважды в неделю. Столько врачей, ума не преложить! И как только в его привычном мире со всеми хворями справлялся Элронд, Леголас понятия не имел. Сказать, что замедленная регенерация смертного тела Леголаса бесила, это ничего не сказать!
Леголасу пришлось многое поменять в своём облике, а также в восприятии нового и непонятного для него мира: расстаться с копной белоснежных волос, которыми он так гордился, научиться водить железного коня, освоить палантир под названием «компьютер», решить, чем зарабатывать на жизнь в этом странном мире, чтобы не прослыть «золотой молодёжью», разобраться с хитросплетениями английской бюрократии, а самое главное, привыкнуть к новому имени. Да, его родители были ярыми почитателями Толкина, а точнее старого прохиндея Бильбо, который и в этом мире мнил себя великим писателем! Арагорн бы в гробу перевернулся, если бы прочёл эту трактовку их приключений. А Глорфиндела бы и вовсе удар хватил, узрей он творение под гордым названием «Падение Гондолина». Глорфиндел…
Не проходило ни дня, чтобы Леголас не вспоминал о нём и мальчиках, а вот тот, ради которого он оставил прежнюю жизнь так и не появился на горизонте. Хотел ли он быть с ним вместе, любил ли он его, как прежде, или же воспоминания о той любви канули в небытие вместе со старым миром?..
– Мистер Стюарт? А как вы сами относитесь к фильмам Питера Джексона? – раздался голос с первой парты.
Леголас улыбнулся веснушчатому зазнайке и задумался.
– Ну… Право слово, я их даже толком не видел. Совсем не видел, если уж честно, – признался преподаватель и смущённо пожал плечами. – Как-то всё не было времени.
– Не видели! Но как же так?! Вы обязательно должны их посмотреть! Это же величайшая сага всех времён и народов! А рисунки в титрах принадлежат перу самого Алана Ли!
– О, самому Ли! – усмехнулся Леголас. «И кто бы мог подумать, что Орофин добьётся таких высот на этом поприще».
Да, за долгие семь лет Леголасу удалось разыскать новые оболочки почти всех старых друзей. Файриона и Лайндира, Румиля, Орофина, даже Даэртона, но не одного следа Халдира. Гений маскировки, мать его за ногу!
– Это нужно исправить! В эту пятницу в ислингтонском Screen On the Green будут показывать трилогию «Властелин колец» в расширенной авторской версии. Мы с ребятами собираемся сходить. Пойдёмте с нами!
– Пойдёмте! Пойдёмте! – загалдели студенты, и Леголас, заливисто расхохотавшись, кивнул.
– Так и быть уж, уговорили. Но на следующей лекции мы обсудим с вами, какие отступления от книги допустил в своей эпопее Питер Джексон, – строго сощурился Леголас, с сожалением отметив про себя, что не может рассказать своим студентам, какие отступления от реальных событий допустил в своей книге сам г-н. Толкин. Запихав в потёртую сумку пиджак и галстук, а также парочку ветхих книг, Леголас попрощался со студентами и, договорившись встретиться с ними ровно в два часа дня у входа старинного здания кинотеатра 1917 года, покинул аудиторию, чтобы вскочить в седло новенького Indian Scout Sixty с 4-х тактным 2-х цилиндровым двигателем, развивающим скорость до 70 миль в час. Валар! Ну могут же у принца Эрин Гален быть маленькие радости в этом странном и чуждом ему мире!
====== Глава 11. Семь лет одиночества ======
Знал бы Леголас, во что он ввязывается, он бы послал всё к Морготу и остался в своём огромном пентхаусе в One Hype Park, обложился бы любимыми фолиантами, разжёг камин, позволил бы себе пропустить бокальчик другой Совиньон Блан и теребил бы за ухом увальня пёсика. Что тут сказать? Очутившись в огромном новом мире, о котором он ничегошеньки не знал, Леголас очень скоро понял, что старина Том сыграл с ним злую шутку. Найти одного единственного среди 7,6 миллиардов смертных было непростой задачей… Невыполнимой.
Бывали хорошие дни, когда принц верил в то, что любовь способна творить чудеса, и если очень сильно надеяться, то капитан галадрим обязательно появится на пороге его роскошного пентхауса в один погожий, или дождливый, или снежный, или пасмурный, или… неважно какой день, но этот день наступит!
А бывали плохие дни, когда одна неделя, месяц, год сменялся другим, а тот, ради кого он шагнул в бездну, так и не находился среди сотен тысяч незнакомых и чужих лиц.
Но минуло семь лет, и Леголас перестал искать его черты в лицах прохожих, продавцов в супермаркете, врачей в больнице, в студентах и преподавателях, в мистере Томсоне, экстравагантном и весьма резком психотерапевте, а по совместительству, единственном друге и официальном опекуне, который не перестал контролировать его жизнь и расходы даже по достижении Леголасом двадцати одного года. Именно он и посоветовал принцу завести собаку, чтобы было с кем коротать долгие одинокие вечера, а ещё это был веский повод выводить свою тушку на прогулку два раза в день. И Леголас завёл… корги.
Корги большую часть времени проводил в любимом кресле за просмотром Top Gear, обожал, когда ему чесали пузо и за ушком, обладал пофигистическим отношением к жизни и непредсказуемым переменчивым характером. А ещё он вносил раздрай в тихую и размеренную жизнь своего раба, смысл жизни которого сводился к тому, чтобы кормить, поить, выгуливать, вычёсывать и заботиться о том, чтобы его господин был всем доволен и счастлив. По крайней мере, Леголас был уверен в том, что именно в таком качестве его и воспринимал «очаровательный пёсик», любимец всех геев и старушек в округе.
Вообще-то, мистер Томсон в весьма резкой и недвусмысленной форме посоветовал ему не ждать «принца на белом мопеде», а найти себе «нормального парня, благо с его сногсшибательной внешностью хранить целибат как-то не комильфо». Но этим советом Леголас пренебрёг. Он целую вечность принадлежал одному мужчине и не представлял себе, как можно отдаваться кому-то… другому.
Ладно! Он попробовал переспать с одним красавчиком из спортивного зала, но закончилось всё весьма плачевно. Леголаса попросту стошнило на беднягу и после этого неудачного эксперимента принц зарёкся вступать в беспорядочные половые связи. К тому же, как гласила брошюрка из приёмной мистера Томсона, в этом мире было полно всякого рода болезней, передающихся половым путём, от которых тело покрывалось язвами, было больно справлять нужду по маленькому и отваливался нос. И даже кусок каучука под названием «презерватив» от них не спасал.
Насмотревшись всяких ужасов в глобальной сети, принц попытался освоить сие изобретение человечества, предотвращающее нежелательную беременность, но потерпел полный крах и уснул в слезах, смирившись с тем фактом, что он попадёт в книгу Гинесса, как единственный в мире столетний девственник, не имеющий понятия о том, с какой стороны подступиться к презервативу.
За семь лет Леголас довольно неплохо освоился в мире смертных и всё же так и не смог понять, почему люди бесцельно прожигали свои скоротечные жизни перед экраном «те-ле-ви-зо-ра». Сам он предпочитал гонять на байке, исследовать пустыни и джунгли, ползать по горам, сплавляться на байдарке по горным рекам, нырять с аквалангом, с упоением зачитываться современными классиками… Но вот как можно потратить 11 часов 37 минут своей жизни на эпопею Питера Джексона, в которой все события его жизни были перевёрнуты с ног на голову, он никак не мог взять в толк! Мало того, что этот подлый человечишка исключил Глорфиндела из повествования, так он ещё и вклад Трандуила, Келейдура, Галурона, и его старших сыновей, всех лесных эльфов в благополучный исход битвы оставил без всякого внимания! А Халдир…
Леголас не моргая смотрел как на экране испускал дух Крэйг Паркер, сыгравший роль его капитана галадрим. Вот только для принца то была не просто роль, а часть его жизни, – очень важная часть!!! – часть той жизни, что утекла как песок сквозь пальцы… Немудрено, что в тот момент, когда глаза Халдира (Моргот, Крейга!) остекленели, глаза у принца были на мокром месте и, дабы не позориться перед студентами, он вышел покурить… Мерзкая привычка, к которой Леголас пристрастился два года назад, когда незыблемый пласт непоколебимой веры в «долго и счастливо» пошатнулся.
Белокурый юноша порылся в кармане чёрной кожаной куртки, достал зажигалку и пачку любимых Marlboro Light, дрожащими пальцами выудил из неё сигаретку и затянулся привычной дозой никотина. Леголас прекрасно знал, что когда-нибудь эта привычка положит конец его смертной жизни, вот только мучительное одиночество отравляло кровь день ото дня. Так почему бы не ускорить агонию длинной в семьдесят, а быть может, восемьдесят лет?
Леголас прислонился спиной к каменной стене начала XX века и затянулся, почувствовав вкус соли и металла на губах. Незнакомые созвездия сияли на ночном небе, как россыпь бриллиантов, безмолвные и далёкие…
– Не дотянуться, не прикоснуться… – одними губами прошептал Леголас и протянул руку, пытаясь поймать падающую звезду.
Раздражённо швырнув сигарету себе под ноги, принц побрёл на парковку. Ни сил, ни желания проживать свою вторую жизнь заново у Леголаса не было. Ему бы найти силы как-нибудь худо-бедно дотянуть до рассвета…
– Какая краля и без охраны!.. Иди сюда красавчик, у меня есть для тебя подарочек. Зацени! – крикнул какой-то лысый амбал, стоило Леголасу показаться на пустынной стоянке и сжал ладонью пах.
Леголас устало прикрыл глаза и скривился. Кое-что даже в новом мире оставалось неизменным. Красота была одновременно и его даром, и проклятием. Преступлением, смыть которое можно было лишь кровью. Леголасу частенько говорили, что он безбожно красив. Им восхищались, идеализировали, канонизировали… Отказываясь видеть в нём личность, а не просто кукольное личико, божество, коим он не являлся, ибо видел, чем становится прекрасное человеческое тело, как превращалась в тлен цветущая красота, как всё, что радовало глаз и сердце, доставалось в пищу червям.
Принц осторожно покосился в сторону группки амбалов, столпившейся у его байка, и быстро оценил масштаб боевых действий. Шестеро здоровенных лбов в поисках приключений видимо решили, что им выпал джек-пот, благо тщедушная тушка не внушала особых опасений и при всём желании не смогла бы дать достойный отпор. По крайней мере, они так думали. Блондин презрительно фыркнул и еле заметно склонил голову набок.
– Не впечатляет. Я привык к лучшему.
Амбалы загоготали, а их главарь набычился, не оценив тонкий лихолесский юмор.
– Дерзкий… Люблю таких! Посмотрим, что ты запоёшь, когда я вставлю член в твою тощую задницу! Ты же любишь раздвигать ножки перед мужиками блондинистая шлюшка! – прорычал отморозок и шагнул вперёд, намереваясь схватить дерзкого мальчишку за волосы, но тот ловко увернулся и со всей дури заехал мужику по морде мотоциклетным шлемом.
– Твааарь! Я тебя на лоскутки порву сучонок! – взвыл ублюдок, зажимая сломанный нос рукой, из которого фонтаном хлестала кровь.
– И будешь собирать свои зубы с асфальта сломанной рукой говнюк! – ехидно заметил блондин, осматривая свой шлем на предмет повреждений. Наивно полагая, что выпендрёжник их не видит, трое амбалов бросились на хрупкого с виду юношу, но тот запулил шлемом в голову очередного верзилы, оглушив, заехал между ног второму и приставил нож к шее третьего. С некоторыми старыми привычками Леголас предпочитал не расставаться и в новом мире, а потому острый, как бритва, кинжал всегда был припрятан в голенище высоких жокейских сапог.
– Уже не такой смелый? Я могу перерезать тебе горло или мы все тихо-мирно разойдёмся по домам и забудем об этом неприятном инциденте, – промурлыкал Леголас нападавшему на ухо. Тот оживлённо закивал, и принц медленно убрал кинжал от горла мужчины. Ошибка!
Глупая ошибка сопливого желторотика! За семь лет Леголас растерял сноровку и запамятовал взять в расчёт двух ублюдков, прохлаждавшихся в сторонке, а потому был позорно застигнут врасплох! Таларон ему бы за такое голову открутил! А Глорфиндел всыпал бы по первое число… От воспоминания о муже у принца противно скрутило живот. Что же он натворил!.. Ради чего?!
– Не брыкайся блондинистая шваль или хуже будет… Хотя вряд ли может быть ещё хуже, ведь когда мы с тобой закончим, на тебя уже ни у кого не встанет. Счастьем будет уже то, если ты выползешь из-под нас живым, ведь за твои фортели мы натянем тебя сразу на три члена и будем трахать пока ты не захлебнёшься спермой тварь!
– Убери от меня свои грязные лапы мразь! – прошипел Синда и, вывернувшись из лап насильника, предварительно выбив ему коленную чашечку, но, к несчастью, другой мерзавец со всей силы двинул ему в живот, заставив принца захлебнуться от боли… а потом ещё раз, и ещё… Леголас сжался в комок и закрыл голову руками. Остальные подонки уже подоспели другу на подмогу и теперь срывали свою злобу на парнишке, осмелившемся дать им отпор. Они бы избили его до смерти, если бы не…
– Отвалите от него сволочи! – проревел на всю округу звучный голос, а в темноте блеснуло дуло пистолета и бляха полицейского. Отморозки пытались что-то там вякнуть и даже угрожать блюстителю закона расправой, но пуля, выпущенная в ногу одного из придурков, мигом отрезвила всю подвыпившую компашку, и амбалы бросились наутёк, прихватив корчившегося от боли дружка. Правда, через два квартала они были скручены и плотно утрамбованы по задним сиденьям полицейских тачек, как сардины в консервы.
– Эй, парень, ты живой? Не вздумай только помирать, скорая уже в пути. Так… На меня смотри и не отключайся, – склонился над полуживым тельцем полисмен и отлепил от лица юноши влажные пряди. Леголас с трудом разлепил глаза и криво улыбнулся, корчась от боли.
