Текст книги "Первый день весны (СИ)"
Автор книги: Angelsneverdie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Рука у Халдира была столь же тяжёлая, как и характер. Жалящие и кусающие, обжигающие и лёгкие, как дуновение ветерка, с оттяжкой и по центру попы, по низу ягодиц, по левой половинке и по правой, методичные и разрозненные, систематичные и хаотичные, жестокие и милосердные… Леголас познал и прочувствовал их все до единого. Порол Халдир со знанием дела, сразу чувствовался богатый опыт в воспитании подрастающего поколения. К концу экзекуции багряно-красная попа принца носила отпечатки широких ладоней мужчины, а местами даже проступили синяки. Принц же, первое время пытавшийся сдерживаться, наматывал сопли на кулак и рыдал в три ручья. А вот его члену всё очень даже нравилось. Эта часть его тела явно была в восторге от талантов Халдира по части воспитания непослушных мальчиков.
– Так, полагаю, урок усвоен, – всезнающе усмехнулся Халдир и в последний раз смачно шлёпнул по своему шедевру, наслаждаясь истошными воплями юного принца. – Свободен.
Леголас со стоном соскользнул на пол и свернулся у ног хозяина, как побитая собачка. Наказание уже давно закончилось, но принц рыдал, как белуга, прикрывшись белоснежными волосами, как щитом.
– Рыдаешь, как девчонка, – жестоко ухмыльнулся Халдир. Но голос его, напротив, был нежным и мягким, никакого намёка на привычную холодность или насмешку. – За что ты был наказан, roch-neth?
– Я… – горько всхлипнул принц. – Я подвёл моих друзей. Они могли погибнуть из-за меня. Из-за моей глупости, как Файрион и Лайндир… Это я виноват. Я пожалел это существо и выпустил подышать его свежим воздухом. Но оно было таким несчастным, а Митрандир просил быть с ним добрее. Если бы только Митрандир сказал, насколько большую ценность представляет этот маленький изгнанник… Орки выследили его и напали на нас. Их было так много… Файрион и Лайндир закрыли меня своими телами от лавины орочьих стрел, что обрушилась на нас, а я…
За окном талана лилась всё та же грустная мелодия. Плач по Митрандиру был слышен во всём Лориэне. Принц повёл ушками в сторону окна и разревелся во весь голос.
– Похоже и утешать тебя нужно, как девчонку, – тяжело вздохнул Халдир и раскрыл объятия. – Иди сюда, блондиночка ты моя недалёкая.
Несмотря на ненавистный эпитет, коим его наградил капитан галадрим, Леголас послушно вскарабкался к мужчине на колени и завыл, как эльфёнок. Громко, безутешно и до икоты.
– Файрион и Лайндир были храбрыми и благородными воинами. Их обязанностью было защищать тебя и они исполнили свой долг. Они отдали свои жизни за то, во что верили, за тех, кого любили. Всем сердцем. За тебя и Глорфиндела. Они ушли с честью и вместе, как и хотели. А смерть… Все мы встретимся со старой каргой, рано или поздно. Мы бессмертные, но не вечные. Ты ещё встретишься с этой сладкой парочкой в Валиноре.
– Скорее уж в Чертогах… – всхлипнуло белобрысое чудо, зарывшись лицом в сильное плечо. – Сначала Файрион с Лайндиром, а потом ещё и Митрандир… У Саурона Назгулы, Саруман, армия орков, гоблинов и наёмников, даже звери и птицы шпионят для него, а что можем противопоставить ему мы?! Надежду?.. У нас нет ни единого шанса! Люди не смогут выстоять против него в одиночку. А ещё это проклятое Кольцо шепчет без конца… Оно показывает мне страшные вещи, Мастер! Эрин Гален в огне, Имладрис и Лотлориэн в руинах и все, кого я люблю, мёртвые, с остекленевшими глазами…
– Слушай мой голос, а не его, Леголас, – Халдир погладил юного эльфа по волосам. – Оно не сможет причинить тебе зло, ведь я рядом. Я всегда буду рядом, чтобы тебя защитить. Твои мальчики в безопасности, как и твой лорд. Тьма рассеется, и наступит новый день. Ты вернёшься к своему лорду и уплывёшь с ним в Аман, где родишь ему ещё много хорошеньких эльфят с золотыми локонами. А твоё сердечко будет замирать от страха лишь когда твой лорд соберётся поохотиться на кабана.
– Я больше не могу дарить жизнь, Мастер, – еле слышно прошептал Леголас, положив голову мужчине на грудь, туда, где гулко билось сердце. – Я потерял нашего эльфёнка из-за моей мечты стать воином. Мой сын умер, даже не увидев, как прекрасен этот мир. Пуповина обвилась вокруг его маленькой шейки и он задохнулся. Я думал, что смогу обмануть судьбу. Мой отец предупреждал меня, что если я буду убивать, Валар заберут моего эльфёнка, а я не послушал его, и теперь мой малыш, который и не жил вовсе, лежит в земле, а я живой… Это неправильно. Родители не должны хоронить детей.
– Этот шрам на твоём животе?.. – тяжело вздохнул Халдир и крепко обнял хрупкого Синда.
Леголас кивнул, смахнув слезинку со щеки.
– Элронд пытался спасти малыша, но не смог. А ada спас меня, вместо того, чтобы спасти его. Это мой сын должен был жить, а не я…
– Глорфиндел винит тебя в смерти сына? – осторожно ступил на тонкий лёд Халдир.
– Нет, Мастер! Никогда! – воскликнул Синда и сжал руку мужчины. – Но я хотя бы могу поговорить об этом с ada, а мой лорд… – Леголас горько вздохнул. Одинокая слезинка скатилась по белоснежной щёчке. – Глорфиндел больше не хочет эльфят от меня. Мой лорд хотел большую семью, а я его подвёл. Я плохой отец и никудышный младший муж! От меня нет никакого толку!
– Послушай меня, маленький принц, – Халдир обнял красивое личико ладонями, заставляя принца посмотреть ему в глаза. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через подобное, малыш. Но это не твоя вина. Ты замечательная мамочка. У тебя трое прекрасных взрослых сыновей, которые любят тебя больше жизни, и муж, который в тебе души не чает. Глорфиндел просто боится потерять тебя, а Трандуил поступил так, как поступил бы на его месте любой другой отец. У тебя ещё будут эльфята. Но ты сам должен перестать бояться и захотеть этого. И поговори уже, наконец, со своим лордом о том, что тревожит тебя. Он не умеет читать мысли, как Галадриэль.
– Но как же… – всхлипнул Леголас, Халдир положил палец ему на губы, заставляя умолкнуть.
– Что стало с тем маленьким воином, которого я имею честь знать? Для него не существует никаких «но». Он просто идёт к своей цели напролом, для него не существует преград, он смеётся в лицо смерти и не пасует перед трудностями. Одна неудача и ты уже сдался? Где тот эльфёнок, который вызвал на дуэль капитана галадрим, покорил сердца моих солдат и поставил на колени их капитана?
– Но я же не победил тебя, – вспыхнул Леголас и отвёл глаза. – Ты мне жопу надрал…
– И надеру ещё раз, если ты будешь упиваться своим горем, вместо того, чтобы жить и радоваться тому, что у тебя есть! – Халдир вернул зарёванную мордашку на место, грубо развернув её на себя. – Пока ты жив, всегда есть надежда! Ты всегда можешь попробовать снова! Если ты хочешь ещё одного эльфёнка, то просто возьми и роди его!
– Но Глорфиндел ясно дал понять, что он против!
– И когда пара рубцов на попе тебя останавливала? – заговорчески ухмыльнулся Халдир. Леголас озорно улыбнулся сквозь слёзы. Халдир нежно вытер серебряные капельки со щёк юного Синда и поцеловал его в бровь. – Засыпай в моих руках, маленький принц. Здесь тебе нечего бояться, ведь я же рядом.
Неожиданно Леголас вывернулся в его руках, как змея, оседлал и сделал то, от чего у жестокого Мастера перехватило дыхание. Синие глаза, в которых можно было утонуть, гипнотизирующе уставились на мужчину. И столько нежности и тепла было в них, что Халдир оцепенел, как кролик, что посмотрел в глаза удаву. Роковой красавец подался вперёд и накрыл губы мужчины своими губами. Галад забыл, как дышать и думать в этот момент. Всё, что он чувствовал сейчас, так это дерзкий язычок, который насиловал его губы, ища путь в его рот, горячее дыхание, опалявшее его кожу, мягкие влажные губы, касавшиеся его, как крылья бабочки… Леголас не был так искусен в этом мастерстве, как тот же Эллонур и другие его многочисленные любовники, но этот поцелуй стал лучшим за всю его долгую жизнь. Наверное, потому, что Леголас вложил в него душу. Этот странный Синда всё делал от души: любил со всей страстью, страдал, плакал, смеялся, дрался… Он горел ярче Эарендила, который так почитали Нолдор.
– Всегда хотел это сделать! – с невинной улыбочкой заявило чудо, оторвавшись от губ оцепеневшего мужчины. – Хотел сделать это ещё тогда, когда мы покидали Лориэн в первый раз. Если мне суждено сложить голову в этой войне, то я не хочу жалеть о том, чего не сделал!
Халдир опасно улыбнулся, и в тот же миг Леголас оказался подмят под телом галад. Жар его тела опалял даже сквозь множество слоёв плотной ткани, а глаза парализовали, лишая возможности двигаться и мыслить здраво. Принц затерялся в омуте синих глаз, которые смотрели на него с такой нежностью и страстью, что замирало сердце. Хищник ворвался в его рот без всякого предупреждения, он брал, покорял, доминировал, подчинял своей воле. От этой всеобъемлющей страсти, которую Халдир обрушил на него, как торнадо, принц томно застонал, затерявшись где-то между сном и явью, и потерял остатки контроля. Серебряные капельки окоропили стальной животик, а сам Синда забился в агонии под самодовольно ухмыляющимся мужчиной. Халдир медленно собрал длинным пальцем следы падения Леголаса в пучину разврата и с наслаждением облизал его.
– Всегда хотел это сделать! – с язвительной улыбочкой промурлыкал кошак, наблюдая за сотрясавшимся в конвульсиях оргазма юношей.
– Ты… грубое… похотливое… животное… – задыхаясь, прошептал поверженный Леголас.
– Да, – не стал отрицать очевидную истину мужчина и резко поднялся с кровати.
Краем уха Леголас слышал, как тяжёлая одежда падает на пол, как туда же летят небрежно сброшенные сапоги… Юный Синда в ужасе натянул на себя одеяло по самые ушки и притих. Матрас прогнулся под весом мужчины, когда тот вернулся в кровать. Властная рука стянула одеяло с бледного мальчишки и притянула оцепеневшее тельце к себе. Леголас зажмурился и сжался в комочек! Он изменял мужу с галад! С наглым ненавистным кошаком! С Халдиром!
– Успокойся, эльфёнок. Я не собираюсь посягать на твой священный Грааль, – насмешливо промурлыкал Халдир. – Это всего лишь поцелуй. Один поцелуй и только…
– Но я… Я ведь… – пролепетал совершенно сбитый с толку собственной распущенностью и дерзостью Леголас.
– Ты кончил, когда я тебя поцеловал, – довольно ухмыльнулся Халдир. Моргот, а он-то всегда считал, что это миф!
– Я не хотел. Я просто… Валар, я изменил Глорфинделу! Я… теперь грязная шлюха, – в ужасе прошептал Леголас. Мир померк у него перед глазами. Он был падшим мужем, как же он до такого докатился?!
– Леголас, – устало вздохнул Халдир. – Ты лгунишка, а не шлюха. Тебе стыдно, потому что ты не жалеешь о том, что сделал, а не потому, что ты это сделал.
Леголас заскрипел зубами от злости. Халдир залезал к нему голову, как к себе домой, и доставал из неё всё то, что принц предпочёл бы запрятать куда подальше.
– ДА! – прошипел принц сквозь плотно сжатые зубы. – Но это измена! Я лежу голый в постели с другим мужчиной!
– Эльфёнок, – поморщился, как от зубной боли, Халдира. – Спать вместе – не есть переспать. А измена – выдуманное слово. Измены в любви не может быть. Ты любишь Глорфиндела?
– Люблю! – выдохнул принц.
– Вот видишь… Всё просто. Любовь либо есть, либо её нет. Кроме того, любовь неповторима. Со мной ты один, а с ним другой. Измена была бы, если бы можно было повторить одну и ту же любовь, но с другим эльфом. То, что было моё, останется со мной и не повторится.
– Но… разве можно любить сразу… двоих?! – в ужасе выпалил Леголас.
– Это ты мне расскажи, – усмехнулся Халдир. – Я влюблялся лишь однажды.
Порой Леголасу казалось, что всё, что другие говорят или делают, имеет какой-то скрытый подтекст, и только он упорно ничего не видит дальше своего носа или не хочет видеть.
– ТЫ БЫЛ ВЛЮБЁН?! – опешил Леголас. В его голове не укладывалось, что галад может любить. Покорять, доминировать, трахать – да, но любить… – В КОГО?!
Галад с насмешливой улыбкой посмотрел в синие удивлённые глазки.
– Почему это был? Я и сейчас люблю. Далёкую и прекрасную звезду, не дотянуть, не прикоснуться…
– Но это же ужасно, любить кого-то и не сметь прикоснуться!
– Ты влюбился без памяти в первого же мужчину, которого встретил, – снисходительно улыбнулся Халдир. – Но так бывает крайне редко. Большинству из нас требуется время, чтобы найти своего единственного. Любовь она как кофе... Вот ты любишь кофе?
– Со сливками и корицей, – кивнул Леголас и облизнулся. Этот божественный напиток привозили из далёкого Кханда, и он влюбился в него, как и в Глорфиндела, едва почуяв этот незабываемый бодрящий аромат.
– Я так и думал… – всезнающе усмехнулся Халдир. – Есть множество сортов кофе и способов его приготовления. И нигде ты не найдёшь двух одинаковых по вкусу сортов кофе. Как нигде не найдёшь двух одинаковых по своей природе мужчин. При этом стоит отметить, что и одно, и другое может вызвать привыкание, тонизировать или заставлять чувствовать сонливость в итоге. А ещё кофе порой надоедает и попросту, как говорится, «не идёт»… Можно перепробовать массу сортов кофе и найти для себя один. Любимый сорт. Некоторым везёт найти сразу же то, что им по вкусу. А другим приходится пробовать все сорта и разновидности: разной степени крепости и сладости, с молоком и без, дешёвые и дорогие, со сливками, мороженым, уймой разнообразных специй и пудр… Но, в конечном счёте, на свете столько великолепных вкусов кофе, что один из них, несомненно, станет любимым. Правда, сразу стоит отметить, что ты должен предпочитать кофе, а не тот же чай. В случае, если ни первое, ни второе не приносит должного удовольствия, а наоборот, ранит организм кофеином, то крайне желательно воздержаться от подобного какое-то время. У всех нас иногда болит сердце… из-за кофе… И все же как ни крути, а жизнь без чарующего аромата кофе была бы скучна. Вот и с безответной любовью так же. Нет ничего более живучего, чем безнадёжная любовь. Взаимная любовь может наскучить. Любовь страстная перейти в дружбу или ненависть. Но любовь неразделённая никогда не покинет сердце. Это больно, но с другой стороны, я чувствую себя живым. И к тому же, односторонная любовь самая правильная, как по мне. Не нужно бояться, что что-то пойдет не так…
Халдир посмотрел на Леголаса и с удивлением обнаружил, что белобрысое чудо тихо плачет на его плече.
– Ну что опять стряслось, горе луковое?!
– Я так скучаю по моему лорду и мальчикам, – всхлипнуло белобрысое чудо, размазывая солёные слёзки по личику. – Он, наверное, очень злится на меня и не понимает, почему я бросил его и наших эльфят. Но я должен был…
– Он не злится на тебя, Леголас. Напротив, Глорфиндел тебя очень любит, – серьёзно посмотрел на юного Синда древний эльф. – Любовь как ртуть: можно удержать её в открытой ладони, но не в сжатой руке. Поэтому он позволил тебе уйти, по этой же причине он разрешил мне сейчас быть рядом с тобой и по той же причине он позволил мне тебя поцеловать. А сейчас засыпай, эльфёнок, и пускай тебе приснится твой лорд и ещё один малыш с золотыми кудряшками. Спи, а я позабочусь о том, чтобы ни один демон не потревожил твой сон.
Через два месяца синие насмешливые глаза навсегда закрылись. Леголас был рядом и держал древнего эльфа за руку, ведь душа не должна уходить в одиночестве. Халдир умер так, как и хотел: на баррикадах, защищая то, во что верил, того, кого любил. Больше жизни.
Капитана галадрим похоронили на холме возле Хельмовой Пади с первыми лучами солнца. Леголас так и не смог заставить себя прийти на похороны. Орофин и Румиль его за это не осуждали. Что-то недоступное их пониманию связывало этих двоих. Но на закате, когда отряд уцелевших в мясорубке галадрим покидал земли рохиррим, Орофин мог поклясться, что видел, как Леголас поставил чашечку кофе – крепкого, без специй и сливок, с шоколадной конфеткой – на могилу его старшего брата и лёг рядом, устремив взор в ночное небо, где сияли далёкие и прекрасные звёзды.
Где Леголас раздобыл кофе и шоколадные конфеты в мире, объятом хаосом, так и осталось для Орофина неразгаданной загадкой.
====== Глава 7. Магия прощения ======
Как и предсказывал один древний эльф, тьма рассеялась, и наступил новый день.
Галурон и Галадриэль смогли сдержать наступление орков на Лориэн. Благодаря магии Лесного Короля, Келейдура и Гилриона, а также мужеству лесных эльфов, орки из Дол Гулдура так и не смогли присоединиться к своему Повелителю в час решающей битвы в Королевстве Мордор. Когда же беда постучала в ворота Лихолесья, Владыка Келеборн откликнулся на зов и пришёл на помощь своему родственнику из северного леса. Как раз посередине Эрин Гален старые враги и встретились, – что было крайне символично, – чтобы навсегда зарыть топор войны и разрушить проклятую крепость Дол Гулдур до основания.
Исилрион и Анорион во главе с Владыкой Элрондом смогли скрыть Имладрис от глаз Тёмного Повелителя и его слуг. Правда, близнецы сенешаля были в бешенстве из-за того, что они пропустили всё веселье и до возвращения их любимого ada из похода объявили холодную войну своим надсмотрщикам – Глорфинделу и Элронду. Последнего, кстати, они почему-то боялись гораздо больше, чем своего грозного atto, и в присутствии Владыки вели себя тише воды и ниже травы. Искусный манипулятор загадочно улыбался всякий раз, когда родители рыжих бестий пытались вывести его на чистую воду, и уклончиво отвечал, что у него «просто богатый опыт общения с неуправляемыми близняшками».
После падения Саурона земли под властью Трандуила стали называться Эрин Ласгален – Лес Зелёных Листьев, в память о мужестве одного отчаянного эльфёнка, который смог положить конец междоусобной войне, продлившейся долгих пятьсот лет, и объединить враждующие эльфийские племена. Когда же Владыки Лориэна отправились в Валинор, Золотой Лес снова обрёл Короля. Двуглавый Амрот из пруда подулся, конечно, какое-то время, что его мнения на этот счёт никто не спросил, но так как на его скромные владения никто не притязал, вскоре успокоился и частенько забирался на камень, надеясь, что прекрасный принц передумает и подарит ему обещанный поцелуй.
Леголас вернулся в Имладрис, и какое-то время в семействе Глорфиндела было всё спокойно. Но сердце юного принца осталось в Белом Городе, которым теперь правил его «маленький» Эстель. И несмотря на то, что Эстель ныне был самым могущественным и почитаемым из королей людей, юный Синда по-прежнему волновался о том, как там его «красивый загорелый мальчик с волнистыми чёрными волосиками», хорошо ли он кушает и тепло ли одевается. После череды душещипательных ссор и не менее громких примирений, влюблённые всё-таки пришли к соглашению. Леголас отправился в Итилиэн «помочь с восстановлением Гондора», прихватив с собой своих любимых мужчин и как минимум двести эльфов из Эрин Гален, внезапно пожелавших отправиться вместе с ним.
Вот так, нежданно-нечаянно, младший принц обрёл корону, которой никогда не желал, и стал предводителем небольшого княжества эльфов. А так как юный Синда во всё, за что брался, вкладывал душу, то Итилиэн очень скоро стал прекраснейшим краем во всех восточных землях. Корону Леголас не носил принципиально, потому как терпеть не мог, когда его называли «Его Величество». Он был просто Леголасом из Дома Золотого Цветка, лучником Его Величества Трандуила, младшим мужем легендарного Глорфиндела, непутёвым сыном Лесного Короля на худой конец. Когда кто-нибудь начинал восторгаться его «великими свершениями», Синда удивлённо хлопал ресничками и переводил все стрелки на маленького хоббита с грустными глазами по имени Фродо Бэггинс. Вот он-то был настоящим героем, не то, что Леголас.
Арвен родила Арагорну прекрасного мальчика Эльдариона с чёрными волнистыми волосиками и огромными синими глазками, и Леголас направил свою нерастраченную родительскую любовь на малыша, чему признаться, Гилрион и близнецы были несказанно рады. А потом Эовин родила Фарамиру очаровательного белокурого мальчика, и принц Синда нянчился и с ним тоже.
Как отец и предсказывал, Леголас довольно быстро нашёл общий язык со строптивым лесом Фангорн и его хранителями, и частенько сбегал туда «развеяться», за что нередко получал по шее от старшего мужа. А когда шебутной Синда отправился в поход «полюбоваться» на пещеры Агларонда вместе со своим низкорослым другом Гимли, «забыв» спросить разрешения у старшего мужа, у Глорфиндела чуть инфаркт не случился. Спустя месяц Леголас вернулся тощим и потрёпанным, ведь они всё-таки умудрились заблудиться в пещерах, несмотря на «прекрасную ориентацию эльфа в запутанных лабиринтах предков Гимли», но сияющим, как легендарный Аркенстон. Правда, улыбка быстро сошла с его личика, когда Глорфиндел схватился за кнут и гонялся с ним по всему Белому Городу за орущим благим матом Синда, угрожая содрать с «младшего эгоистичного мужа три шкуры». На счастье Леголаса Арагорн был в городе и убедил старшего мужа помиловать «очаровательного дурачка». Кнут вернулся на стену над супружеским ложем, а Синда почти месяц предпочитал кушать стоя.
Глорфиндел посадил неугомонного мужа не только на берёзовую кашу, но и под домашний арест на целый год, и в Леголасе неожиданно проснулся талант плотника. Начиналось всё, как невинное хобби. Сначала Синда строгал игрушки для многочисленных деток своих друзей от нечего делать, потом перешёл на предметы мебели и посуду, а затем увлёкся кораблестроением и увяз в этом деле по самые ушки. В один прекрасный день терпение Глорфиндела лопнуло и на поверхность всплыло, что Леголас оказывается услышал в Пеларгире крики чаек, и с тех пор в сердце его поселилась зелёная тоска по морю, которую не смогли развеять ни путешествия в Фангорн, ни исследовательская вылазка в пещеры Агларонда, ни даже поездка домой к ada. Вот так за чашечкой ароматного кофе, Леголас и построил без малого двадцать кораблей.
Время эльфов неумолимо подходило к концу, как и срок, отпущенный Арагорну и Арвен. Они счастливо прожили вместе сто двадцать лет. Ничтожно мало по меркам эльфов, но очень много по меркам смертных. На двести десятом году жизни «мальчик» с седыми волосами и глубокими морщинками на лице добровольно покинул этот мир, предпочтя уйти в здравом уме и доброй памяти, а не дряхлым и немощным стариком. Настало его время платить по счетам. Арвен же попрощалась с детьми и внуками и отправилась в опустевший Лориэн, доживать свой век под сенью увядающих маллорнов. Когда Арагорна не стало, красная ниточка, связывавшая добрую и мудрую Нолдэ с этим миром, порвалась.
Галурон и его младший муж Эллонур, а также Келейдур с красавицей-женой и тремя рыжеволосыми дочурками покинули Эрин Гален за год до того, как Арагорн ушёл из жизни. Вместе с эльфами, что отправились за своим принцем в Итилиэн, уплыл и Глорфиндел с сыновьями. Леголас же вымолил у старшего мужа позволение задержаться на полгодика в Средиземье, чтобы уладить «одно очень-преочень важное дело». Скрепя сердце, Глорфиндел согласился, ведь держаться за то, что ушло – значит верить, что есть только прошлое, а отпустить – значит знать, что есть будущее. Он знал, что его принц всегда найдёт дорогу к нему…
Когда любимые мальчики скрылись за горизонтом, Леголас попрощался с детьми Арвен и Арагорна и отправился в очередное путешествие.
Король эльфов Итилиэна заскочил к старому другу в пещеры Агларонда и уболтал его посмотреть на «места былой славы с высадкой в Благословенных Землях». Гимли поколебался минут пять и согласился. Всё-таки возможность снова увидеть самую прекрасную женщину на свете перевесила страх закончить жизнь на дне морском, куда по всем законам логики и здравого смысла должен был отправить его охреневший от наглости полоумного эльфа и сбрендившего на старости лет гнома всемогущий Улмо. Неразлучная парочка побывала в Хельмовой Пади и Рохане, а также наведалась в Фангорн, где энты угостили их какими-то странными грибами, от которых им ещё неделю мерещилось всякое-разное и периодически пробивало на «хи-хи».
В Лориэн они добрались лишь когда маллорны начали сбрасывать листья. Малиновые бабочки кружились в воздухе, вальсируя с ветром, и медленно падали к ногам путников, как цветы к ногам победителей, и Леголасу вспомнилось, как члены Братства въезжали в полуразрушенный Минас Тирит, а женщины бросали под ноги боевых коней цветы. Девять путников отправились из Имладриса, но лишь трое из них ещё помнили этот лес в былом величии. Месяц назад Леголас почувствовал, как будто по сердцу полоснули ножом. И он знал, что Фродо не стало. Пиппин и Мерри умерли в один год в возрасте семидесяти пяти лет. Друзья и в вопросе ухода из жизни придерживались общих взглядов. Сэм дописал свою книгу и ушёл странствовать, как Бильбо Бэггинс. Леголас перестал чувствовать его присутствие около десяти лет назад.
Золотой Лес безумно обрадовался маленькому принцу и, печально вздохнув, сообщил Леголасу, что все галадрим покинули свои таланы, и лишь та, ради которой он проделал этот долгий путь, ещё бродит, как тень, среди опадающих маллорнов.
Леголас нашёл Арвен на вершине Керин Амрот, как раз вовремя, чтобы проводить подругу в последний путь. Они разговаривали о том, что кануло в небытие, и в какой-то момент дочь Элронда просто уснула у него на руках, и сон этот был без сновидений и кошмаров. Леголас и Гимли похоронили Арвен на вершине холма, где когда-то обменялись клятвами юный Дунэдайн и дочь эльфийского Владыки. Гимли, проникнувшись печальной судьбой красивой и доброй эллет, приходившейся несравненной Галадриэль внучкой, решил выложить её могилку белыми камнями, Леголас же сбежал собрать камешки и «попрощаться с другом».
Гном нашёл эльфа у истока высохшего пруда. Тот сидел на песке и смотрел на большой камень посередине мёртвого пруда. На камне, как на троне, восседал высушенный солнцем и временем сморщенный двухголовый тритон. Король ушёл в небытие вместе со своим маленьким королевством, как и положено монарху всея пруда.
Время утекало, как песок сквозь пальцы… А у Леголаса ещё было одно – самое важное – дело.
– Ada, я думаю, во мне умер талант менестреля! – заявило белобрысое чудо, удобно расположившись на самом краешке балкона спальни Его Величества Трандуила.
К удивлению Леголаса и Гимли, ожидавших увидеть пустой и заброшенный лес, в Эрин Ласгален кипела жизнь. Многие лесные эльфы предпочли остаться дома и угаснуть вместе с лесом, чем отправиться в незнакомые края. К тому же, им претила сама мысль о том, что ими будут править Валар. Лесные эльфы подчинялись лишь одному королю – тому, кого они сами выбрали, и кто сейчас носил корону из ягод и багряных листьев, ведь в Эрин Ласгален снова пришла осень.
– Леголас, он в тебе и не рождался. Ради всего святого, сейчас пять часов утра! – Трандуил, сомкнувший глаза лишь два часа назад, с трудом разлепил один глаз и швырнул в надоеду подушкой. – Глорфинделу нужно памятник при жизни поставить за то, что он согласился взять такую доставучую заразу замуж. Святой эльф, не иначе… И слезь с этих проклятых перил, пока ты не свернул себе шею!
– Но ada! Я уже падал с этих перил, когда был маленький, и ничего со мной не случилось, – озорно улыбнулся Леголас.
– Естественно, ведь сломанная рука и трещина в ребре – это сущие пустяки! – тяжело вздохнул отец и поднялся с кровати. Сон явно не стоял на повестке дня у его неугомонного сына, который вчера нашёл где-то скрипку и теперь с завидным усердием водил смычком по струнам, а заодно и по его нервам. – Моргот, отдай мне эту долбанную скрипку! – Трандуил выхватил из рук сына ни в чём неповинный инструмент и отправил его в полёт.
– У меня только начало получаться! – надулся юный Синда, которого стянули за шкирку с перил, как нашкодившего котёнка, и отвесили подзатыльник.
– Ты ведь не успокоишься, да? – устало улыбнулся Трандуил. – Никогда не отступаешь и упрямо идёшь к своей цели, чего бы это не стоило… Что ж, собирайся! Мы идём на прогулку в лес!
– Ada, я буду хорошо себя вести… – Леголас, прикрывая ладонями тылы, поспешил ретироваться из спальни Короля, который почему-то был не в духе с самого утра. В лесу росли деревья, а у деревьев были ветки, а ветка – это розга, а розга – это… Дверь за неугомонным мальчишкой захлопнулась, а отец печально улыбнулся, натягивая на себя простые легинсы и тунику. Короля Эрин Ласгален не часто можно было встретить в столь прозаичном наряде.
– Ты никогда не вёл себя хорошо, малыш. Всегда был диким, как необъезженный жеребёнок…
После войны лес напоминал поле боевых действий, но благодаря стараниям лесных эльфов быстро восстановился и теперь походил на себя прежнего – Эрин Гален времён юности Трандуила.
Древний и совсем ещё зелёный эльф пробирались сквозь заросли в самую чащу леса, где Леголас никогда не бывал по причине того, что любопытного и шкодливого эльфёнка туда элементарно не пускали. Если не покалечится, так точно заблудится в трёх соснах. Принц с восторгом озирался по сторонам, рассматривая древние ворчливые деревья, которых путники пробудили ото сна своим внезапным появлением. Эльфы сюда не наведывались, уж больно гиблое и опасное это было место, и потому деревья в этой части леса совершенно одичали и огрызались даже на своего Короля.
Наконец, Трандуил резко замер и поднял руку вверх, приказывая сыну остановиться и не издавать ни звука, что было практически невыполнимой миссией для разговорчивого юного эльфа. Из тёмной чащи им навстречу вышел благородный олень и по-свойски склонил голову перед Трандуилом, а надменный Лесной Король, как ни странно, ответил ему тем же. У Леголаса челюсть отпала, ведь где это видано, чтобы Трандуил перед кем-то голову склонял!
– Старого знакомого встретил? – поинтересовался сын, удивлённо изогнув бровь.
– А ты разве не узнаёшь его? Приглядись повнимательнее… – хитро сощурился Король и расплылся в лукавой улыбке.
Леголас внимательно посмотрел на оленя и оцепенел. С неба белыми хлопьями падал первый снег. Первый снег в сентябре! Такой же, как тогда, когда они с Гилрионом лепили снеговика, а Глорфиндел отбросил все свои «важные» дела и пришёл к ним. Это был один из самых счастливых дней в его жизни. Белоснежный, с местами проступающими серебряными шерстинками олень подошёл ближе, и Леголас смог рассмотреть его во всей красе. Серебряные с золотыми жилками рога, бирюзовые мудрые глаза и переливающаяся, как россыпь бриллиантов в лучах полуденного солнца, шерсть.
– Но это же… сказки! – ахнул изумлённый принц. – Их же не существует!
– Нас с тобой, вроде как тоже не должно существовать! – пожал плечами отец. – Но мы есть, хоть и противоречим всем законам природы. Познакомься, это Арон – душа Эрин Ласгален. Те белые олени, которых ты видел в лесу, его дети. Арон помнит всех, кто жил под кронами его деревьев. Жаль, ты не видел его во всей красе. Хотя вы встречались в детстве… Ты звал его Том. Том Бомбадил.
