Текст книги "Первый день весны (СИ)"
Автор книги: Angelsneverdie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Я смотрю, понятия «дисциплина» и «уважение к старшим» у тебя явно не в чести, – Король эльфов присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с эльфёнком. – С твоим ada всё в порядке. Отряд галадрим, к которому тебя, кстати говоря, направили, уже подоспел им на подмогу. А вот что ты делаешь один в лесу, Гилрион? Тебя ada не учил разве, что гулять одному в лесу опасно!
– Ну учил… – малыш смущённо пнул листочек маллорна сапожком и спрятал ручки за спину. – А ты откуда знаешь? – удивлённо заморгал мальчишка.
– Я Лесной Король. Я всё знаю, – улыбнулся Трандуил и посмотрел вверх. – Золотой Лес – известный сплетник. Не умолкает ни на минуту. Он ещё маленький, совсем как ты. Эрин Гален гораздо древнее, чем этот золотой непоседа. Хотя тоже частенько брюзжит, как старый дед.
Лес возмущённо фыркнул и окатил древнего эльфа и малыша водопадом малиновых цветков. Гил заливисто рассмеялся. Совсем как Леголас, когда был маленьким.
– Я умею колдовать, – по секрету поделился древний эльф с малышом. Трандуил закрыл глаза и что-то тихо прошептал на древнем языке, которого Гил не знал. Малиновые цветочки закружились вокруг них в хороводе. Малыш восхищённо ахнул и захлопал в ладошки.
– Ещё! Ещё! – хохотал Гил, пытаясь поймать ожившие листочки ладошками. – Поколдуй ещё! Ну пожалуйста!
– Ты поранился, горе луковое, – улыбнулся король и слизал кровь со щёчки мальчишки, совсем как кошка вылизывает котёнка. От ранки не осталось и следа. А вот на лице древнего эльфа проявились следы былой травмы. Король болезненно скривился и хотел отвернуться, чтобы не пугать малыша, но нежная ручка погладила его по впалой щеке, останавливая.
– Ты всё равно очень красивый! – без капли страха произнёс эльфёнок. В синих глазах было столько восхищения и нежности, что гордый король эльфов оторопел. – К тому же, я тебя и раньше настоящего видел без этой… – Гил задумчиво потёр подбородок, не зная, какое бы слово подобрать тому, определения чему он не знал. – …дымки! – наконец, выпалил малыш и шёпотом добавил:
– Тебе так даже лучше… Очень эффектно! И вообще шрамы украшают мужчину, так atto говорит. У него их очень много. Мой atto убил балрога. Ты ведь знаешь, кто такие балроги?
– Знаю. Это оставил дракон на память, – провёл по изуродованной щеке Трандуил и задумчиво склонил голову набок. – Ты хотел бы поехать со мной в Эрин Гален?
– Я бы очень хотел! Но не могу, ada будет меня искать, – печально вздохнул эльфёнок и понуро опустил глазки. – Он очень волнуется, когда не знает, где я и что со мной. Ты не представляешь просто! Однажды он такую истерику закатил, весь Имладрис на уши поставил, а я всего лишь пошёл с друзьями в поход. Мы с ребятами хотели посмотреть на Серые Гавани. Нудел потом месяца два! Кошмар какой-то!
– Он тебя просто очень любит, – заметил Король эльфов и улыбнулся своим мыслям.
– Да уж! – фыркнул эльфёнок, раздражённо пнув опустившиеся на землю малиновые листочки. – На грани сумасшествия, как atto говорит!
– Я оставлю для твоих atto и ada весточку, где тебя искать, – ответил Трандуил и, подхватив малыша на руки, посадил на вороного коня. – Твои родители сами явятся за тобой в мой дворец.
Древний эльф легко вскочил на коня, обнял рукой восторженного мальчишку и крепко прижал к себе, чтобы несмышлёныш не свалился ненароком. Лесной Король поцеловал эльфёнка в золотую макушку и еле слышно прошептал на древнем Синдарине:
– Засыпай, дитя рассвета и сумерек. Хватит с тебя сегодня впечатлений.
Малыш свернулся клубочком в сильных руках и засопел. Бросив на жалобно заржавшую Лайниэль ледяной взгляд, король мрачно ухмыльнулся:
– А ты, правнучка великого Алагоса, ступай к своему хозяину. Нужно же ему на ком-то возвращаться домой. А путь до Эрин Гален, ой, как не близок…
Король поднял гордого жеребца на дыбы и скомандовал:
– Возвращаемся в Эрин Гален! Враг повержен! Нам здесь больше нечего делать!
Очнулся Леголас уже в Карас Галадоне, куда его и других раненых доставили на носилках. Халдир накачал его такой дозой снотворного, что отходняк был даже хуже, чем после крепкого эля, к которому он так и не смог привыкнуть за семь лет тесного общения с Файрионом и Лайндиром. Последний, к слову, напоминал тень себя самого. Файрион два дня пробыл между жизнью и смертью. Всё это время Лайндир не отходил от него ни на шаг. Зеленоглазый заводила никого, кроме лекарей, – с которыми он успел уже сто раз переругаться, – не подпускал к носилкам возлюбленного. Собственно, и последние он тащил сам с одним из воинов из их отряда, несмотря на то, что сам был ранен.
Как и следовало ожидать, юный Синда рвал и метал. Досталось не только мебели и склянкам целителей, но и самим целителям. В итоге, королевский лекарь влил в бунтаря дозу успокоительного, смазал затянувшуюся рану на плече целебной мазью, настоятельно порекомендовал пациенту постельный режим в течение недели, выдал чистую одёжку и выпроводил вон из лазарета, где разместили всех раненых из Имладриса. Целитель Владык Лориэна решил, что жизнь буйного пациента вне опасности, раз он способен так свирепствовать, а тяжёлых пациентов у него и без проблемного Синда хватает.
За то время, что Леголас провёл где-то между сном и явью, к нему в палату наведывались Владыки и, как ни странно, брат. Последний сухо сообщил взволнованному папаше, что Гилрион цел и невредим и находится в королевском дворце Эрин Гален. Не терпящим возражений тоном, Галурон приказал младшему дурню ни в коем случае не вмешиваться в политические вопросы и предоставить решение щепетильной ситуации ему и советникам Келеборна. Галурон обещал всё уладить, но принц естественно пропустил слова брата мимо ушей. То обстоятельство, что Гил был цел и невредим, конечно, не могло не радовать Леголаса, но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что теперь у Трандуила появился эффективный рычаг воздействия на него. И самое худшее во всей этой ситуации было даже не это – Его Величество хранил молчание. Ни требований, ни условий. На Трандуила это было совсем не похоже.
Келеборн и Галадриэль заняли сторону Галурона и убеждали юного отца подождать и «не делать глупостей». Халдир заявил, что свяжет его, как упрямого барана, и закроет в талане, если тот выкинет «что-нибудь в своём духе», и для пущей убедительности приставил к дверям двух сторожевых псов – Орофина и Румиля. Братья сопровождали его куда бы он ни пошёл. Даже по ночам от них спасу не было. Келеборн отправил гонца в Имладрис, и прибытия Глорфиндела ожидали со дня на день с большим нетерпением. Во многом и потому, что Трандуил выставил условие, но от юного Синда его предусмотрительно сохранили в тайне.
Но, как известно, всё тайное становится явным…
Прошла уже неделя с тех пор, как отец был разлучён с сыном, и Леголас себе места не находил. Он рыскал по Карас Галадону, как раненый зверь, не зная, куда себя деть. Чувствовать свою беспомощность было просто невыносимо. Чтобы хоть как-то отвлечься от жутких картин, которые подкидывало разыгравшееся не на шутку воображение, принц отправился проведать Файриона, который до сих пор находился в лазарете.
Файрион спал, накачанный лекарствами, и Леголас, подержав друга за руку и поделившись с ним наболевшим, – приятно бывает поговорить с тем, кто слушает и не перебивает, – побрёл на поиски Лайндира. Всегда весёлый и неунывающий Нолдо нашёлся на укромном балкончике, с которого открывался шикарный вид на весь Карас Галадон, но выглядел он даже хуже, чем его раненый любовник. Лайндир был даже не зелёный, а серый от недосыпа и переживаний. Он сидел на резных перилах, прислонившись спиной к стене талана, и задумчиво крутил два серебряных колечка в руке.
Синда молча присел рядом и положил другу руку на плечо. Иногда прикосновение может сказать больше, чем слова. Над Карас Галадоном разносилась тихая грустная песня – галадрим устроили плач по погибшим воинам. Из пятидесяти воинов, отправившихся в путь, до конечного пункта назначения добрались только двадцать пять. Пять из них были в критическом состоянии.
– Файрион поправится. Он очень-очень сильный, – наконец, нарушил молчание Синда, оно и так растянулось слишком уж надолго. Хотя можно ли подобрать подходящие слова для отчаяния, страха или боли? В какую словесную форму облечь засевшее глубоко внутри страдание, которое ускользает от разума и чувств? – Тебе нужно поспать. Ты ужасно выглядишь. Вот Файрион придёт в себя и всыпет тебе по первое число…
– Ты на себя-то в зеркало давно смотрел? – парировал Лайндир.
– Это другое… – тихо прошептал Леголас.
– Это любовь! Она, может быть, и имеет много форм и граней, но больно так же! – взорвался зеленоглазый шутник. – Впустишь кого-то в сердце, любишь, заботишься, удержать хочешь… А удержать-то никого нельзя! Лежит там, как мертвец, и даже не шелохнётся! Обещал, что если погибнем, то в один день, а сам!.. Обманщик! А я кольца купил, как дурак. Вот! – Нолдо, как растерянный эльфёнок, сунул Леголасу под нос золотые колечки в подтверждение весомости своих слов. – И что теперь?.. Куда я теперь без него-то, а?!
– Он обязательно поправится, – уверенно ответил Синда и сжал протянутую ладонь друга в кулак. – Он же обещал тебе, а Файрион всегда держит слово, – и тихо добавил:
– Он ведь любит тебя, глупый. Любовь сильнее смерти и страха смерти.
– Сказал мне тот, кто за семь лет так и не нашёл в себе сил встретиться с отцом, – яростно фыркнул Лайндир и спрыгнул с перил. Нолдо зашагал прочь, но вдруг резко остановился и прошептал, не поворачивая головы:
– Прости, я не хотел…
– Всё в порядке, – ответил Леголас и грустно улыбнулся. – Это правда. Ты будешь смеяться, но я боюсь даже не Трандуила, а призрака из моего детства. Глупо, да?
– Нет, – повернулся лицом к другу солдат. – Всех нас преследуют свои призраки, Леголас. Глупо бегать от них, вместо того, чтобы посмотреть им в лицо.
– Трандуил ненавидит меня, – печально вздохнул Леголас.
– Странно… – пожал плечами Лайндир и задумчиво протянул:
– Вот скажи, ты любишь Гила или ненавидишь?
– Я люблю сына больше жизни! – взвился Леголас и вмиг оказался на ногах. – Да я умереть ради него готов! Я всё ради…
– Да-да… – отмахнулся от юного отца Лайндир. Два зелёных мудрых глаза пристально посмотрели на Синда и насмешливо сощурились. – Представь себе, Трандуил – тоже отец. Твой отец, Леголас.
С этими словами зеленоглазый Нолдо вышел вон, оставив Леголаса переваривать его слова в гордом одиночестве.
Принц неспешно брёл в свой пустой талан, затерявшись в тяжких думах, когда Золотой Лес поманил его к себе. Леголас удивлённо вздёрнул бровь, но приглашение поболтать принял. Из кустов раздалось знакомое фырканье и на залитую лунным светом тропинку вышла рыжая лошадка.
– Лайниэль! Где тебя носило?! – воскликнул принц и потрепал подружку по шее.
– Не лошадь, а собака! – рассмеялся следовавший за принцем, как хвост, Орофин.
– Да уж… Ищейка, – улыбнулся Леголас и погладил Лайниэль по гриве. – Она меня даже в королевском саду Имладриса выследила.
– Я отведу её в стойло, – предложил Орофин и взял лошадку под уздцы. – Пойдём, красавица, накормим тебя и напоим. Вычешем, как следует…
Лайниэль довольно заржала и последовала за милым эльфом, который как-то сразу пришёлся ей по душе. Леголас печально проследил за ними взглядом. На сердце лежал тяжкий камень.
– Спокойный ночи, малыш… – одними губами прошептал Синда, вглядываясь в звёздное небо. Может быть, ветер донесёт его слова малышу, который уже ложится спать где-то там, в другом лесу…
Золотой Лес печально вздохнул и зашелестел листочками.
– Что случилось, дружок? Я нашёл Лайниэль. Всё хорошо, – Леголас погладил золотой маллорн по стволу и оцепенел.
Строгий холодный голос – такой родной и такой чужой – полился из дерева, как перезвон струн арфы:
– Скучаешь по сыну, Леголас? Больно, не правда ли? Зато теперь ты знаешь, каково это – терять сына… Хочешь вернуть Гилриона, придётся встретиться со мной. На моей территории и на моих условиях. Явишься один, без оружия и своего легендарного Глорфиндела. Тебя встретят у начала эльфийской тропы. Советую поспешить и исполнить мой приказ в точности. Я терпеливый, но и моё терпение имеет пределы, зарвавшийся щенок.
Принц прислонился лбом к стволу маллорна и закусил губу.
– Всё в порядке, Леголас? – окликнул Синда взволнованный Румиль.
– ДА! – прорычал юноша и уже намного дружелюбнее добавил:
– Так в глазах потемнело что-то. Наверное, мне стоит прилечь. Все эти волнения и тревоги совершенно выбили меня из колеи. Ты не попросишь у лекаря снотворного для меня?
Румиль участливо кивнул и побежал в лазарет. Леголас сжал руки в кулаки и направился к своему талану. Стояла лунная ночь, как назло. Дел было невпроворот! А ему ещё предстояло спланировать побег.
А где-то на другом конце древнего леса маленький лорд мечтательно вздохнул, дослушав сказку до конца, и сонно прошептал:
– Спокойной ночи, ada. Спокойной ночи, atto. Спокойной ночи, daerada.
Комментарий к Глава 2. Долгая дорога домой Карта Средиземья. http://lotrproject.com/map/#zoom=4&lat=-1125.25&lon=1513&layers=
BTTTTTTTT
Король и мальчик:
https://pin.it/zkgbbdk5sp555v
https://pin.it/h3yrcpjkvudumj
https://pin.it/3urhodscfcgzxk
https://pin.it/jesyeqmjsw7yvj
Леголас в Золотом Лесу:
https://pin.it/vc2ngqlrien5ob
https://pin.it/q3c6xu4zknwah6
Трандуил:
https://pin.it/i4mrsfinsxpak7
https://pin.it/5jx363qewul5hb
https://pin.it/4yus76bbna5wzh
Леголас воин: https://pin.it/dsj75ydljzvrvs
====== Глава 3. Лесной Король. Часть 1 ======
Над Лориэном висела лунная ночь. Серебряная красавица выгуливала очередной наряд в сопровождении восхищённой свиты.
Тёмная фигура выскользнула из окна талана и, перепрыгивая с ветку на ветку, как дикая кошка, грациозно спустилась на землю. Напряжённо подёргивая ушками, эльф крался по витиеватым мостикам Карас Галадона туда, где галадрим держали лошадей. Принц был осторожен и ступал бесшумно, как призрак. Ни одна живая душа не обнаружила его присутствия и не преградила эльфу путь к его цели. В конюшнях был лишь мальчишка-конюх, но он сладко спал на топчане в дальнем углу. Лазутчик проскользнул в стойло к Лайниэль и, шикнув на обрадовавшуюся ночной прогулке лошадку, вывел её из конюшни.
Эльф взлетел на спину рыжей кобылки и, легонько сжав бока животного пятками, повернул на север. Лайниэль радостно фыркнула и сорвалась с места. Они наконец-то возвращались в родной лес.
С одного из маллорнов бесшумно приземлилась на землю тёмная фигура и, тяжело вздохнув, вывела из конюшни иссиня-чёрного, как вороново крыло, коня.
Он снова возвращался в проклятый лес, с которого всё это началось.
Леголас чуть не загнал и себя, и Лайниэль. На четвёртый день пути рыжая лошадка встала в позу и ясно дала понять, что если Синда не нужен отдых и еда, то ей очень даже. Принц потопал ногами, помахал руками, даже поорал немного, но Лайниэль осталась глуха к его мольбам и угрозам и спокойно щипала свежую травку. В конце концов, Его Высочество злобно плюхнулось на попу, развело костёр и принялось от безысходности грызть лембас. А он ненавидел проклятый лембас! И эту упрямую лошадь! Но больше всего он ненавидел упёртого Лесного Короля, чтоб ему пусто было!
– Ты решила всю поляну сожрать, медлительная кляча! – в ярости швырнул кусочком лембаса в невозмутимую лошадку Леголас. Лайниэль фыркнула и сожрала и его тоже. – Да когда ты уже наешься?! Ты же как бездонная бочка!
– Дай патлатому пони передохнуть. Да и тебе отдых не помешает, эльфёнок. А то Лайниэль привезёт твоему папаше хладный труп вместо сына, – насмешливо промурлыкал знакомый голос. Леголас даже поперхнулся от неожиданности. Халдир похлопал парнишку по спине. – Я тоже рад тебя видеть.
– Я не вернусь в Лориэн! Даже не мечтай! Тебя придётся меня связать и волочь силком! – прорычал Синда, вскочил на ноги и в считанные секунды острая стрела уже целилась Халдиру между глаз.
– Какое гостеприимство! От папочки, видать, нахватался, – ухмыльнулся галад.
– Ещё хоть одно слово, и оно станет последним, что вылетит из твоего поганого рта! – прошипел Леголас.
– Что даже не поцелуешь перед смертью? У всех осуждённых на казнь есть последнее желание, эльфёнок, – ухмыльнулся галад и уклонился от стрелы, пролетевшей всего в паре миллиметров от его уха. Халдир мрачно улыбнулся и угрожающе сощурился. – А за такие фортели и на колене недолго оказаться.
– Давно мечтал это сделать, – фыркнул принц и плюхнулся на землю.
– Исполняй желания не спеша, чтобы мечта успевала расти, эльфёнок. Поцелуя я не дождусь, по всей видимости. Но, может, хоть ужином накормишь? – парировал Халдир и невозмутимо уселся рядом.
– Лембас будешь? – проворчал Леголас и, обняв коленки руками, уставился в пламя костра. Огненный демон кружился в завораживающем танце, угрожающе потрескивая сухими ветками.
Халдир скривился и скинул тяжёлую сумку с плеча.
– И чему вас только Таларон учит? Никаких навыков выживания в лесу… Вот, держи! Хлеб, сыр и солонина. Чем богаты, – воин протянул Синда наспех сооружённый сэндвич. Леголас гордо вздёрнул нос и демонстративно отвернулся. Галад строго посмотрел на юношу и довольно резко заметил:
– Ешь давай! Нос он воротит! О себе не думаешь, так хоть об эльфёнке своём вспомни! Ему мамочка, заморенная голодом, ни к чему!
Леголас бросил на Халдира испепеляющий взгляд, но импровизированный сэндвич послушно принял и жадно впился в него зубками, прямо как варг в кость.
– Ненавижу! – с набитым ртом проворчал голодный папаша.
– Знал бы ты, как я тебя ненавижу, эльфёнок! – оскалился Халдир.
– Солонину ненавижу, идиот! – проглотил здоровенный кусок мяса Леголас и вздохнул. – Как ты узнал?
– Я разведчик, не забыл? – поиграл бровями галад.
– Вино будешь, разведчик? – озорно улыбнулся Леголас.
– То есть еду взять в дорогу у тебя ума не хватило, а вино – да?! – воскликнул Халдир и сокрушённо покачал головой. Тем не менее, флягу с превосходным дорвинионским у Леголаса забрал.
– Я еду к папочке, не забыл? – передразнил галад принц. – Без вина в этом деле никак не обойтись. Даже орки будут милосерднее ко мне, чем ada, – принц упёрся в коленки подбородком и горестно вздохнул. Вся тяжесть бытия отразилась в этом вздохе. – Он девять лет этого ждал. Мне крышка.
– Такова жизнь, эльфёнок, – Халдир обнял измученного мальчишку за плечи. – Как говорится, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Пришло время платить по счетам.
– Откуда ты только свалился на мою голову такой умный? – зевнул Леголас и уткнулся носиком в родное плечо.
– С маллорна, конечно. Откуда ещё? – хохотнул Халдир и хлебнул из фляги. – Отличное вино, кстати. Жаль, что тебе нельзя.
– На здоровье, – коварно улыбнулась белобрысая нечисть и закуталась в плащ галадрим, как в кокон.
Утро встретило Халдира головной болью, как после страшной попойки, дикой засухой во рту и запиской, приколотой к стволу дерева стрелой:
«Я усвоил твой второй урок, Халдир. Если хочешь выжить и спасти своих близких, нужно научиться сражаться самому, поэтому дальше я пойду один. Я начал эту войну, мне её и заканчивать.
Целую,
Леголас.
P.S. Как тебе вино, горе-разведчик?».
Халдир откинулся на спину и захохотал от души, перепугав всю живность в округе. Ещё бы! Эльфёнок-то вырос и обвёл опытного разведчика вокруг пальца.
Над Эрин Гален поднимался алый рассвет. Леголас стоял перед входом на эльфийскую тропу и улыбался, как умалишённый. Собственно, он и был им, раз осмелился явиться в лес, где любой с радостью снёс бы ему голову и бросил бы её к ногам Лесного Короля в качестве подношения. Как же давно он не чувствовал этот запах и уже почти успел позабыть, как пахнет дома. Рвать отношения с родным домом порой намного легче, чем пытаться забрать с собой как можно больше воспоминаний, направляясь туда, где ничего не сможет их оживить. Запах древнего леса в самую пору цветения опьянял. Этот бархатный, чувственный, очень тёплый, практически интимный аромат раскрывался лишь тем, кто умел ждать. Пряные и терпкие базовые нотки ясеня, дуба и липы, оттенённые элегантными верхними нотами жасмина и розы, постепенно сменялись истинной мужественностью глубоких и сухих нот выделанной кожи, хвои и камфоры, подчёркнутых кедровым деревом… Горьковато-острый, смешанный с розовыми лучами рассвета, пчелиным монотонным гулом и весенними грозами. Резкий, сладкий, свежий, дурманящий. Настоящий. Леголас давно перестал ассоциировать дом с конкретным местом, вместо этого он стал соотносить дом с ощущением тепла и покоя. Объятия Глорфиндела стали для него домом. И всё же этот ни с чем не сравнимый запах до сих пор снился ему по ночам. И вот мечта идиота сбылась – он был дома. Дома, где ему не были рады и где никто его не ждал. Никто. Кроме одного конкретного эльфа, который… Честно говоря, принц понятия не имел, что отец собирался с ним сотворить. Даже его неуёмной фантазии не хватило бы, чтобы просчитать все возможные варианты пыток и наказаний, которым Его Величество мог подвергнуть непокорного, бесстыжего, блудного сына, за все унижения и боль, что он ему доставил. Принц тяжело вздохнул, гордо вздёрнул подбородок, расправил плечи и сделал первый шаг. Опасное это дело, выходить за порог: стоит ступить на дорогу и, если дашь волю ногам, неизвестно куда тебя занесёт… Эх, сказал бы ему это кто-то раньше. Но до всего пришлось доходить своим умом.
Как он и ожидал, прокрасться в лес незамеченным ему не удалось. Древний старичок тянулся к своему потерянному лисёнку веточками, гладил его по волосам, осыпал зелёными листочками и пел… Эрин Гален трубил в фанфары о возвращении лисёнка домой.
«Ну хоть кто-то мне рад», – ухмыльнулся принц и побрёл вглубь леса.
Его уже ждали. Он не видел своих конвоиров, собственно, он никогда и не увидел бы их, не пожелай они того сами, – лесные эльфы были мастерами маскировки. Но принцу не было до них никакого дела. Юный Синда остановился и закрыл глаза.
«Покажи мне то, что скрыто, старый друг», – мысленно попросил Леголас.
Древний лес тяжело вздохнул и осторожно разомкнул объятия, приглашая принца проследовать туда, где билось заключённое в камень сердце Эрин Гален. В цепях ядовитого плюща скрывалась статуя, покрытая мхом и испещрённая мелкими трещинками. Изгнанник нежно погладил прекрасную, но безумно печальную деву по щеке. Глаза, такие же, как у него, но неживые, остекленевшие, смотрели куда-то в сторону. Леголас словил себя на мысли, что хотел бы, чтобы nana хотя бы один раз посмотрела на него. Глупое желание, несбыточное, но оттого самое сокровенное.
– Ты изменился, – произнёс родной голос откуда-то сверху. Тёмная фигура практически бесшумно приземлилась позади Леголаса. – Теперь ты почти взрослый.
– Здравствуй, Кел, – отозвался младший брат, не поворачивая головы. – Эрин Гален тоже изменился. Это ada развлекается, или лес действительно стал более… хм… мрачным?
– Жутковатым и пугающим, ты хотел сказать? – расхохотался Келейдур. – Да, смертные даже прозвали его Лихолесьем.
Древний лес обиженно фыркнул и отвесил подзатыльник наследному принцу.
– Эй, дружище! Ну чего ты! Это ж правда… – ойкнул старший сын Короля и потёр ушибленную макушку. – Из Дол Гулдура расползается всякая нечисть. Пауки оккупировали южную часть леса и планомерно продвигаются на север. Орки разгуливают, как у себя дома. Порой мне кажется, что завтра я проснусь и увижу балрога, мирно потягивающего винишко у ворот дворца.
– Король требует доставить изменника к нему во дворец! Немедленно! – спрыгнул на землю королевский страж, его примеру последовали ещё трое. – Оружие на землю, руки за спину, предатель!
Келейдур болезненно скривился и стал мрачнее грозовой тучи.
– Какое гостеприимство! – ухмыльнулся изгнанник, но покорно снял лук со спины, колчан со стрелами, портупею с мечом и протянул старшему брату. – Присмотришь? Они мне очень дороги.
– Лук галадрим, плащ галадрим… – повертел в руках оружие лучников Золотого леса Келейдур и грозно сощурился. – Ты выглядишь точь-в-точь как один из стражей Галадриэль. Теперь ты служишь лесной колдунье?
– Я служу моему старшему мужу, лорду Глорфинделу, – спокойно ответил Леголас. – Проводишь меня к отцу или прикончишь прямо здесь, лишив его этого сомнительного удовольствия?
– Если ты не прикусишь язычок, то тебя раньше прикончат его стражи! – прошипел старший брат юноше на ухо. И добавил ледяным тоном:
– Ты ничего не забыл мне отдать или мне нужно тебя обыскать?
Младший принц закатил глаза и вытянул кинжал из голенища сапога.
– Подавись! – буркнул Леголас, швырнув брату подарок воинов Глорфиндела.
– Характер у тебя тоже изменился, – заметил старший брат с озорной улыбкой. – И не в лучшую сторону.
– Давай обойдёмся без нравоучений! Руки вязать будешь или как? – фыркнул Леголас, повернулся к брату спиной и протянул руки назад. Один из стражей Трандуила услужливо подал наследному принцу верёвку, но тот резко схватил младшего брата за плечо и повернул к себе лицом. Леголас непонимающе вздёрнул бровь, но брат почему-то как-то странно смотрел на его волосы.
«Косы Глорфиндела, ну конечно! Сейчас начнётся концерт по заявкам!» – мысленно хлопнул себя по дурной голове изгнанник. В суматохе этих дней он забыл, когда последний раз принимал ванну или заплетал волосы.
Келейдур, между тем, задумчиво, с каким-то нечитаемым выражением лица, провёл пальцем по плетению на виске Леголаса.
– Когда ты только успел их заслужить?! Ты же ещё эльфёнок! – прорычал наследный принц.
– О чём ты? – мяукнул Леголас, потянулся к вискам и обомлел. У него на голове красовались косы воина. Их мог заплести только капитан в знак уважения! Глупая лучезарная улыбка скользнула по губам юноши. – Ах, это! Ну так на нас же отряд орков напал…
Но брат его уже не слушал. Келейдур посмотрел на свою ладонь, липкую от крови, побледнел, грубо выругался и откинул серый шерстяной плащ с плеч младшего братишки. На правом от безумной скачки открылась едва успевшая затянуться рана. Весь рукав белоснежной туники был пропитан тёмной кровью.
– Ты ранен!
– Ну прости! Порченый трофей, но уж какой есть! Да и какая ему, собственно, разница… – безразлично взглянул на залитое кровью плечо Леголас.
– Дураком был, дураком и помрёшь! – вздохнул брат и покачал головой. – Иди уже, – юноша пожал плечами и бодренько зашагал в направлении королевского дворца. Келейдур закатил глаза и рявкнул:
– Куда ты собрался, дурень малолетний? Ты же сознание потеряешь через полчаса!
– К папочке! Куда ж ещё… – непонимающе уставился на старшего брата Леголас. – Ну бросишь моё бездыханное тело к подножью его трона, может, ему полегчает…
Келейдур отвесил брату подзатыльник, смачно выругался в очередной раз и кивком указал на поваленное бурей дерево. Брат молча снял походную сумку и приказал принцу снять тунику. Леголас так же молча подчинился. Заметив мифриловые колечки в сосках младшего брата, Кел заворчал что-то про то, что он отрежет Глорфинделу яйца и скормит их ему на завтрак, но привычными, доведёнными до автоматизма движениями быстро промыл ранку, нанёс заживляющую мазь, прикоснулся губами к глубокому порезу и зашептал что-то на древнем языке. Ранка затянулась на глазах у изумлённого брата. Келейдур, не обращая никакого внимания на выпученные синие глазки, сменил повязку на плече Леголаса и приказал одеться.
– Ты умеешь колдовать!.. – шокированно выдохнул Леголас, натягивая тунику.
– То есть, когда я лечил все твои ушибы, переломы и порезы в детстве, это тебя не удивляло, а сейчас да? – захохотал Келейдур и хотел что-то добавить, но его грубо прервали.
– Теперь вы готовы отвести изменника к Королю, Ваше Высочество? Или, может быть, прикажете искупать и накормить сперва эту мразь?
– Шёл бы ты в жопу, Саэлдур! – рыкнул на ехидно ухмыляющегося стражника Келейдур. Тот оскорблённо поджал губы и отпрянул назад. – А знаете, что? А не пошли бы вы все в жопу! – с этими словами наследный принц взял брата за здоровое плечо и легонько, но настойчиво толкнул вперёд. – Я сам брата к отцу отведу! Давай, шевели лапками, малолетний дурень!
Леголас, едва сдерживая улыбку, поспешил исполнить приказ. В гневе наследный принц был почти так же страшен, как Король Эльфов.
До дворца Его Величества Трандуила братья добрались в гробовом молчании. Наконец, взору Леголаса предстал высокий лесистый холм и длинный мост, перекинутый через тёмную реку. Изгнанник, столь много раз доходивший до этого места в снах и каждый раз просыпавшийся, так и не сумев открыть запретную дверь, ступил на каменный мост, не веря, что всё это происходит взаправду. Стражники ошалело покосились на спутника наследного принца, но без лишних вопросов распахнули перед принцем-изгнанником белоснежные резные двери. Малолетний дурень зажмурился и подчёркнуто медленно переступил порог святая святых Эрин Гален – Дворца Лесного Короля.
Келейдур нетерпеливо подтолкнул застывшего в дверях братца, нарушив всю святость исторического момента. Как раз вовремя, стоит отметить, ведь в тот же миг зачарованные ворота с громким стуком захлопнулись за ними. Леголас насупился и бросил на наследного принца обиженный взгляд. Но старший брат и без того выглядел подавленным и взволнованным, и изгнанник решил сменить гнев на милость, одарив приунывшего мужчину ослепительной улыбкой.
– Моргот, да прекрати ты улыбаться! – раздражённо вздохнул Келейдур и удручённо покачал головой. – Ты отца до белого каления собираешься довести, даже рот не успев открыть! Хотя это как раз хорошая идея. Держи рот на замке, ради всего святого! Не дерзи, не пререкайся, со всем, что он скажет, соглашайся!
– Дышать-то хоть можно в его присутствии? – съязвил принц и был тут же припечатан строгим взглядом. – Прости, это нервное, – ещё шире заулыбался Леголас. – Я так давно не был дома, что забыл, как соскучился по этому чудесному мрачному подземелью.
Брат обречённо вздохнул и побрёл в тронный зал, то и дело подгоняя раздражённым порыкиванием Леголаса, который с нескрываемым любопытством вертел головой по сторонам и рассматривал дворец Его Величества Трандуила. Всё было так же, как он помнил. Словно и не было этих девяти лет.
Высокие потолки, вырубленные в основании пещеры, простиравшейся глубоко под землёй; бесконечные запутанные лабиринты тоннелей, освещённые хрустальными фонарями, свисавшими с каменного потолка, стайки придворных, показывавших на него пальцами и тихо перешёптывавшихся между собой. «Изменник», «Предатель», «Шлюха» – были самыми добрыми титулами, которыми они награждали стройного красивого эльфа, что вышагивал впереди наследного принца, так гордо и расслабленно, как будто прогуливался по благоухающему весеннему саду, а не собирался предстать пред грозным Лесным Королём.
