Текст книги "Зыбкое равновесие (СИ)"

Автор книги: Ande

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Встал Бенкендорф, и огласил окончательный, и уточненный с учетом вернувшихся к Императору и Урусову способностей, план.

Потом государь сказал:

– А теперь слушайте мою волю. Алексей Орлов! Я возвращаю тебя на службу в Гвардию. Приказываю, после ареста зачинщиков бунта, принять Преображенский Полк. И поздравляю тебя полковником. Петр Урусов. Поздравляю тебя генерал – майором, и приказываю принять Семеновский полк. Временно исполняющим обязанности командира Лейб-Егерского полка назначен барон Геккерен. Граф Орлов, барон Берг! Я хочу вас видеть на трибуне перед парадом.

С тем господа Совет и разошлись. В большой приемной, нас с Лехой подхватил барон Эссен, и сказал, что ему поручено проследить, чтоб мы не потерялись. Поэтому пойдемте, господа, пропустим по рюмке. Погода сегодня дивная. Солнце и минус пять. Так что не помешает.

Тем временем дворец вовсе не напоминал осажденную крепость, или убежище паникующей власти. В приемной и по коридорам толпились не только придворные, а и какие то дворяне, примчавшиеся на защиту царя, как только поняли, что творится что то неладное. По коридорам воинственно звенели шпорами и ножнами какие то деды, в мундирах и с буденовскими усами. Какая то военная молодежь, гремела хохотом в оконных нишах. Светская публика, в непостижимую для себя рань, негромко сплетничала, словно не во дворце, а в модном салоне маркизы Бельской.

Очутившись в кабинете Эссена, мы получили кофе и коньяк. И свежие новости. Про то, что посла Её Величества королевы Виктории, взяли с поличным. Когда он трахал труп убитого им обывателя, и закусывал вырезанным из этого обывателя сердцем. Что интересно, господа, отпираться ему бессмысленно, но он признается всего в девяти убийствах. А остальные отрицает. В Москве, старый князь Пожарский, уже разогнал бунтовщиков, а главари сидят под арестом. Кстати, маркиза Неверова пытались задержать какие-то люди. Оставшихся в живых, уже доставили в тюрьму. А Павел Андреевич уже на батарее. Задержан младший лакей, подававший утром кофе за завтраком государя. Его Сиятельство очень недоволен. И мне этого лакея даже немного жалко. Верхушку заговора составляют двенадцать человек. Офицеры и командиры Преображенского Полка. Вождем у них князь Эсрехази. После отречения государя, он планирует занять место Канцлера при вдовстующей Императрице. Что бы не говорили, но ваша, господа эскапада с лордом Маунтбеттеном, была крайне удачной. Трудно прогнозировать поведение Её Величества, если бы её дочери угрожала опасность. Дальше Эссен с Бергом зацепились языками по поводу магии, и я отвлекся.

Никто не говорит про судьбу отрекшегося императора. Да и Вдовствующую Императрицу, я думаю, тоже не стали бы долго терпеть. И дело не в колониальной политике. Кажется, кто-то подталкивает Империю к распаду. А что? Вполне получается новая, могучая Австро-Венгрия, тоже от моря до моря, во главе с Эстерхази. И русский медведь, загнан к Уралу. Кто же ты такой, Харон? Очень талантливо все придумано. Даже несмотря на топорность исполнения. По большому счету, не учли всего лишь меня. С этой моей попыткой переждать адаптацию к новому миру в морях. И, под давлением школьника, решившему спасти Минину. Ведь если б мне сказали, что похитили просто какую то маленькую девочку, то, как не ужасно, я бы и не пошевелился. Так что заговор рухнул из-за Маринки. Нужно будет рассказать это Императору. Хотя, он– точно все понимает. Мы с ним почти ровесники. Да и без меня– что то мне кажется что этот заговор был бы неудачен. Может, какой другой. Но здесь и сейчас, власть обладает исчерпывающей информацией. И способна за себя постоять. Просто было бы много больше жертв. Но мысль сказать Мининой, что империя чуть не рухнула из за такой ерунды как она– нужно запомнить. Она так смешно злится…

Тут вошел лакей, с нашей верхней одеждой.

– Пора, господа – сказал Эссен, надевая шинель. Мы натянули пальто, и пошли к южному выходу.

С юга к дворцу примыкает огромная площадь. От реки её отгораживает ряд домов на набережной. С другой стороны начинается Ратушный квартал. А в торце стоят дома Еврейского Квартала. По выходным здесь бывают ярмарки, и какие то гуляния. Ну, или проводятся парады.

Спиной к дворцу стоит трибуна. На ней уже собрались дворцовые и приглашенные. Напротив трибуны буквой «П» стоят полки бунтовщиков-гвардейцев. Слева– Лейб-Егеря, посредине преображенцы, а справа-семеновцы. Сзади и по сторонам толпа зрителей. Пока мы, с Эссеном, шли на трибуну, он рассказал, что боеприпасов у бунтовщиков – кот наплакал. Заняв место на левом краю, я обернулся и посмотрел на башню дворца. Потом поднял руку. На башне сидит Коновалов с биноклем. Сначала он тоже поднял руку. А потом поднял обе. Проверка связи. Он меня видит. На батарее его видят. Ждем указаний. Потом духовой оркестр заиграл «К встрече». И на трибуну взошел Император, в сопровождении Вдовствующей Императрицы и господ Министров.

Его появление вызвало шум и свист в рядах стоящих напротив полков. Оттуда раздались крики «Долой!», «Сашка-самозванец», «Императрица, вернись!» и еще какие то. От Преображенского Полка отделилась группа офицеров и решительно направилась к трибуне. Им нужно было пройти метров двести. Но не случилось. На краю помоста стояло трое. Остальные оказались у них за спиной. Урусов, Император, и Бенкендорф. И все они включили фамильные умения. Урусов повесил на руку гигантский фйербол, вокруг монарха, поднявшись почти до неба, взвихрился воздушный смерч, а Бенкендорф превратился в сияющее электрическое облако.

Шум в рядах бунтовщиков стих мгновенно. А император еще и схватил воздушными плетями направлявшихся к трибуне офицеров, и по воздуху подтащил их почти вплотную к себе. И уронил на землю. Эстерхази, Трубецкой, Аненков, Лунин, Торсон, Батеньков.

А Император ЗАГОВОРИЛ. Нда. Маг воздуха все же. Его голос слышал, наверное, весь Краков.

В своей громовой речи Его Величетво заявил, что не потерпит бунта. И Лично уничтожит бунтовщиков. Полки натурально бухнулись на колени. Осознав, что их, как минимум обманули. Потому что ни Алексей Орлов, ни Ольга Вишневецкая не были выраженными магами. Так что парень на трибуне не мог быть никем, кроме как сыном императора Алексея. Который, в состоянии, в одиночку уничтожить все эти полки. А тут еще и маг– огневик, и маг электрик по бокам. Но, кто то все же попытался пальнуть. Даже не в монарха, а в его сторону.

Больше всего мне понравилсь, что император притащил стрелка воздушной плетью. За шкирку. И подвесил перед собой. Молодой подпоручк. Семеновец.

– Ты, Булатов– поедешь сегодня чистить нужники. Не надейся на почетную смерть, или суд. – сказал ему в лицо государь. – ты будешь нести свой позор до конца жизни. И швырнул его в сторону квалергардов, что уводили с площади Эстерхази и К.

Потом вернувшись к громовому голосу, Император сообщил полкам, что у них новое командование. Которое, вас сейчас и уведет в казармы. И я увидел отца, и еще группу офицеров, выехавших из дворца верхом. Но проехали они совсем немного. В толпе зрителей полыхнуло и закричали. Потом еще раз полыхнуло и я увидел светящийся луч, что направился в Императора. Но уткнувшийся в щит, что еще до появления монарха поставил Берг.

До места где это все происходил было метров триста. И видно было плохо. Но потом этот зеленоватый луч укротился, и рассек троих жандармов, что туда бежали. Напополам.

– Ну вот, и Харон– сказал я. Повернулся к стоящему рядом-флигель адъютанту Курасову, – Евгений, не одолжите плалаш? И вы, Юрий– добавил я, увидев такой же у стоящего чуть дальше Дурова. Побуду амбидекстером. Взял в руки палаши, и закрыл глаза. Запуская в себе эльфа. Кажется там серьезный парень.

– Берг, огороди площадку пятьдесят на пятьдесят. Чтоб за нее ничего не вылетело.

– Уже. Тебя пропустит. А так– высшая защита.

Я скинул пальто. Взял в обе руки по клинку, спрыгнул с трибуны, и, раскручивая палаши, пошел навстречу человеку, размахивающему джедайским световым мечом.

Глава 30

Марина Минина чувствовала, как сердце пухнет в груди, и хочется плакать. Этот идиот опять полез совершать подвиг. А о ней он подумал?! Скотина! Посмотрел на нее, подмигнул, и пошел. Находясь в свите Императрицы, бросаться к нему неприлично. Пришлось отвернуться, что бы он не видел, как у неё затряслись губы. А если его сейчас убьют?! Уже в который раз она подумала, что глядя на Сашку, ей хочется одновременно душить его, пока не посинеет, и целоваться с ним до головокружения.

Еще только поступив в Лицей, Марина сразу обратила на него внимание. Симпатичный и сильный парень, с мягкими движениями хищника, и хмурым, чуть растерянным лицом. И немногословностью, резко выделявшей его среди легкомысленных и болтливых однокашников. За все время обучения он был единственным, кто ни разу не сказал ей комплимента. Вспыхнувший было интерес, быстро угас, после рассказов о его безответной любви. И заявлений Грибовой, что та, которая только попробует– получит. Но глубоко в душе осталось ощущение чего-то надежного и настоящего. Оно не пропало после того как её просветили, что он сын обедневшего отставного военного, ушедшего из гвардии со скандалом. И что в связи с этим ему не сделать карьеры.

Да и родители, особенно отец, отзывались об Алексее Орлове очень уважительно. А мама, по секрету, рассказала, что в старшего Орлова были влюблены почти все её подруги.

Но блестящая череда ухажеров, и непрерывный легкий флирт, что составлял для большинства лицеистов суть и смысл всего обучения в Лицее, отодвинули младшего Орлова на задворки сознания.

Прошлой весной Марина повздорила с дедом. Тот без околичностей сказал, что ей пора замуж. И её жених – князь Эстерхази. Он имел разговор с дедом, и заявил о своих намерениях. Она не согласилась. Мельком виденный Эстерхази произвел на нее отталкивающее впечатление. О чем она и заявила деду. Добавив, что нужно присмотреться, нет ли у князя долгов. Дедушка впал в гнев, и пригрозил лишить наследства. Она согласилась остаться без наследства, и ушла, хлопнув дверью. Папа её отстоял. Как он потом сказал со смехом:

– Я всего лишь обменял твою поездку в Париж на отсутствие Эстерхази возле тебя. Ничего, дочь. Отдохнете с Катей на Украине, а в августе поедем вместе на море.

Случившийся на Украине кошмар, уже притупился в памяти. И она уже спокойно вспоминала, как её и Катю, словно вещь, передавали с рук на руки. Как думала покончить с собой, но мешала безграничная апатия, что охватила её. И маленькая Катя, которую нельзя было бросать одну.

Когда за дверью подвала, где их держали, раздался шум, она не среагировала. Было все равно, что происходит. Она совсем не удивилась, увидев Орлова. Измученная ужасом плена и неизвестности, Марина подумала, что череда уроков, что дает судьба – нескончаема. И единственный, однажды, на миг, показавшийся принцем парень, не мог не оказаться мерзавцем. Спросила только-«Орлов, ты с ними?». Он что-то пробурчал, и она заснула.

Когда она очнулась, он держал её за руку. А дальше все было вовсе не как в сказке. Потому что ей, было плохо. Когда стало незачем быть сильной, месяцы плена дали о себе знать. Она неделю плакала. Саша, Берг, и Неверов не оставляли ее ни на минуту. Орлов с Катей разучивали какие то песенки и специально ей пели. Берг кормил фруктами, а Паша тайно носил ей ром, и заставлял пить с ним. И потом, когда они уехали из Каира, они обращались с ней бережно и нежно. А она уже пришла в себя, и злилась. Потому что Катька, сидя на шее у Орлова, с хохотом носилась по пустыне. А Марине самой хотелось на руки к Сашке. И, уже не слезать.

Перед балом Маржиевская спросила, – ты его уже соблазнила? А увидев, как она покраснела, как то ошарашено, заявила, что любая из её знакомых отдаст все, чтоб оказаться с Орловым на одном корабле. Там бы он никуда не делся. А тебе плевать?

А потом он увез её из дворца. Придурок, трудно было понять, что она специально попадалась ему на глаза! Как он заявил ночью, – «Минина в благодарность мне нафик не нужна. Я должен её победить и завоевать!» И не поверил, что он победил еще в Каире. Когда пришел, и сказал– «Кончай плакать. Теперь все будет хорошо».

И сейчас Орлов собрался все решить сам. Защищу всех, кто сам не в состоянии! Дурак. От раздрая Марину отвлек вопрос государя, обращенный к Бенкендорфу:

– Он был в вашем списке, граф?

– Номер три, ваше величество, – проронил глава тайной канцелярии.

И Марина узнала человека, размахивающего странным светящимся, длинным мечом. Жером Монтеньи, журналист, что плыл с ними на «Обломе» до Триеста. Когда Орлов к нему подошел, он убрал свой меч, и они о чем то поговорили. Потом церемонно друг другу поклонились, и снова засиял этот странный меч.

Саму схватку разглядеть не удалось. Просто двигающийся с немыслимой скоростью меч, вдруг образовал вокруг Орлова и Жерома как бы светящуюся сферу. Которая внезапно погасла, и Марина увидила, что Жером лежит на земле, а над ним стоит Орлов. У него из живота торчит нож. Он его выдернул, и отшвырнул. Марина уже успела хорошо изучить своего парня. И видела, что он в бешенстве. Тем не менее, постояв немного над телом поверженного врага, он повернулся и нашел её глазами. И снова подмигнул. Урод!!! Подошел к трибуне, Натянул поданное Бергом пальто, и сказал:

– Прошу простить, но взять живым не вышло. Хотя, я старался.

***

Разметав толпу зевак, навстречу мне двигался человек со светящейся оглоблей в руках. А потом я его узнал. Жером, сукин сын! Получается, он тоже попаданец. И, похоже, мы с ним из одного времени. Я сомневаюсь, что в далеком будущем будут увлекаться «Звездными войнами».

– Здравствуй, мастер Йода! Мне следовало догадаться.

– О! Так ты тоже из двадцатого века, Орлов? – он погасил свой меч, без световых выкрутасов оказавшийся простой шпагой.

– А что тебя удивляет? И позволь выразить восхищение. Журналист как прикрытие шпиона, это классика. А вот мелкий шпион – прикрытие паука, плетущего заговор, это красиво. И, как выяснилось, есть четвертый уровень! Руководитель и вдохновитель антирусского заговора – прикрытие парня из двадцатого века!

– Ты, Орлов мне сразу понравился. Наверное, я почувствовал в тебе родственную душу. Хотя тоже можно было сообразить. Что пацан, ломающий все мои планы – это не случайно.

– А в чем план? Чего ты добиваешься? Ты всерьез думал, что свергнешь царя?

– Почему нет? Если бы ты не отбил Катю, то и твой отец, и Императрица подтвердили что угодно. Так что отречение вполне реально.

– И что? Этих всех революционеров расстреляли бы из пушек. А главарей все равно бы повесили.

– Это не имеет значения. Даже полный провал запустит латентную гражданскую войну. Вы, русские, сами себе лучшие враги. Никто так много и с удовольствием не уничтожал и не ненавидел русских, как соотечественники и сограждане. Но такие процессы запускаются постепенно. И я его немножко ускоряю.

– Ха, судя по твоему стилю, это попутная задача. А что же ты хочешь в самом деле?

– Чего скрывать, я хочу Великую Францию.

– Бгггг…Жером, я и не знал, что державные комплексы бывают у кого-то, кроме русских. Хотя, я кажется понимаю…Франция, в двадцатом веке слила и просрала все, что только можно … Ты всерьез намерен это изменить?

– Да. Я это изменю. Я сломаю всю эту детерменированность истории! И в первую очередь, это уродливое магическое порождение, Российскую Империю. Неплохо получится, согласись. После падения Русской монархии, Франция займет все её европейские владения. По сути, Европа станет Францией.

– Ну и аппетиты у тебя. Масштабность замысла намекает, что ты из политиков?

– Я ученый, историк. Специализировался на истории дипломатии девятнадцатого века. А еще я чемпион Франции по фехтованию. И член Олимпийской сборной. И я тебя убью, Орлов. А потом и этого твоего царя. И пускай русские воюют с собой. А через неделю, с запада, в Российскую Империю вторгнется полумиллионная французская армия. И завершит начатое мной.

– Я смотрю, ты и магией не пренебрегаешь. Защита, джедайский меч. Как тебе в голову пришло?

– А что? Забавно, правда? Я создал в Лионе лабораторию, там пара толковых магов, приводят мои идеи в материальное воплощение.

– Жером, ты ничего не скрываешь. Уверен, что со мной справишься? А то– сдавайся, а? Бенкедорф только слывет душегубом. И вам есть о чем поговорить…

– Ты, Орлов, мальчишка и дурак. Мне повезло, что из будущего занесло такого как ты. Совсем не жаль тебя убивать.

Неуловимым движением Монтеньи достал шпагу.

– Жером! Как так можно? Раз тебя тянет к театральщине, давай исполним все по канону! Как принято у джедаев!

Он засмеялся. Убрал шпагу. Мы поклонились друг другу, и встали в стойки. Я поднял клинки паралельно друг другу над головой. Он присел в классической стойке. А потом мы дыинулись против часовой стрелки.

И он незатейливо попробовал отрубить мне голову. А когда не вышло, провел серию, меняя уровни атаки. Жером и вправду неплохой фехтовальщик. Но все это ерунда.

Потому что я решил его взять живым. Грохнуть его можно запросто. В своем презрении к магии он не подумал, что может быть хоть что то, превосходящее его ученых из Леона. Но вот взять его живым, это и вправду задача. А он, похоже, занервничал. Сразу же, когда я принял его этот светящийся лом на свои клинки. Их должно было перерубить. Но я пустил силовое поле по кромке лезвий. И он забеспокоился. В принципе, имея богатый арсенал приемов, неплохую скорость, и энергетический меч, он и вправду был непобедим для простого бойца. И почти непобедим, обычным местным магом. На руках у него были браслеты защиты. Неплохо отражающие почти любое воздействие. И он сильно рассчитывал на меняющуюся длину светового клинка. В надежде меня заколоть, внезапным удлинением. Но мне, разогнавшему восприятие до предела, все эти стремительные рывки казались медленными, плавными взмахами, и движениями.

И, основной вопрос, как с него снять защиту? По какому она принципу устроена– фиг знает. Ведь в зоне безмагии у него все отлично работает. А с ней– он просто убежит. Не буду же я его охранять все время. И созрел план. Попробовать сорвать с него браслет. Для начала выбиваем эту его оглоблю. Закручиваем, и выбиваем.

Он достал кинжал. Ага. Нужно чтоб он им ткнул в мою сторону, и чуть задержался. Чтоб я схватил его за браслет и рванул. Поэтому, отбрасываем один палаш, освобождая руку. Хм.

В далекой юности, в Казахстане, мне довелось познакомиться с засиженным уркой, что работал в колхозе после отсидки. Не знаю почему, он мне много рассказывал, об уголовных порядках и поведении на зоне.

– Я тогда, по заказу главвора зоны, сделал перо в мастерских. Хороший такой режик. А перед отбоем вертухаи устроили шмон. Всех, с вещами, выстроили на плацу, пока барак отряда шмонали. Я сразу понял что влип. У меня перо, на глазах у вертухаев не сбрсишь, и сейчас будут обыскивать. Ну, так и вышло. Когданачальник отряда у меня перо в руках увидел, он сразу сирену включил. Смотрю – дежурный взвод, вс дубинками, в зону заходит. Они быменя просто замесили до отбитых почек и сломанных ребер. А потом и еще срок добавили. Не стал тянуть. Запомни, Саня, на спичечный коробок влево от пупка. И на спичечный коробок ниже. Там ничего важного. Короче, взял я этот ножик и, у них всех на глазах, вогнал в это место. По рукоятку. И упал на спину. Хотя, не очень и больно. А может это мне на кураже показалось. Только месить меня не стали, а оттащили в больничку. Я там три недели отлежал, а как вышел, и замялось все. Только нарядов дали и все.

У меня все не столь драматично, но пусть он меня проткнет. А я с него браслет то и сорву. А потом и шарахну усыплением. Так что наложил на себя обезболивание, и двинул к нему.

Труднее всего оказалось встать так, чтоб он ткнул в намеченное место. Но дальше все вышло просто отлично. Пока он, не дожидаясь пока с него окончательно спадет защита, не задергался и не умер. И я, не думая, кинул на него исцеление. Он ожил. И снова умер. Твою мать!!!

Где то, наверное, в зубе, у него был сильный яд. Который он и проглотил, как только понял, что оказался в моих руках. Этот яд парализовал легкие, сердце, и что там еще… я его оживил. Но яд то, из пищевода, никуда не делся! И он снова умер. А если кинуть еще одно исцеление, то оживет в лучшем случае скелет. Ну какой же я придурок! Выдернул кинжал из живота. И кинул на себя исцеление. Гребаная магия и все остальное!!

С огромным трудом не стал пинать труп. И плевать на него. Повернулся и пошел к трибуне. Маринка все же няшная. Прям не налюбуюсь. Пыталась делать суровое, а потом ослепительно улыбнулась.

По большому счету, все разговоры и схватка заняли минуты три. Так что конные офицеры поехали к полкам, и спустя пару минут раздались зычные команды, и прочие атрибуты парада. Толпа на трибуне, и зеваки на площади, кажется толком ничего не поняли. Вроде как бунтовщики что то попробовали, но не вышло. И сейчас полки уйдут.

Только Бенкендорф, Император, и Берг внимательно посмотрели на меня, когда я натягивал пальто.

– Прошу простить, но взять живым не вышло. Хотя я старался.

– Ты уверен? – Спросил монарх.

– Да. Можно было еще раздавить. Как клопа. Но я надеялся… – я и вправду думал сдать его Бенкендорфу. И плевать что он попаданец. Думаю, ему бы не поверили. И даже если поверили, то я бы как ни будь отбрехался. А вот информация по дипломатии, и вообще ему известная– очень бы пригодилась. А то я – знаю только, что когда то была война восемьсот двенадцатого года. И все.

– Я, Ваше Величество, вынужден вас оставить. Да, чуть не забыл, Жером проговорился, что на границах Франции стоит армия вторжения.

– Мне уже доложили Канцлер, и Военный министр.

– Тогда прошу дозволения удалиться. Для лечения ран, и смены гардероба.

Император отвернулся от меня и подошел к Императрице. О чем то переговорил, и потом под руку привел Маринку.

– Я попросил Марину Ивановну проследить, что бы ты не во что не ввязывался, а поехал лечится. И Алексея Оттовича тоже.

– Ваше Величество! Может Берга оставить?

– Мы справимся. И предупредите прислугу, что магия включится в два часа дня.

Проходя через дворец, Маринка меня поцеловала. Леха, идущий рядом, крякнул. Но, садясь в карету, она была уже снова Минина. Высшее дворянство, то, се… Милостиво терпела меня рядом.

– Что дальше? – спросил Берг, когда карета тронулась.

Мне почему то не хотелось думать про то, что дальше. Было удивительно приятно сидеть рядом с Маринкой, и верным Лехой.

– Вообще, или сейчас? – лениво спросил.

– Вообще.

– Ну, я куплю осла, повозку. И поеду путешествовать.

– Осла? – обалдела Маринка.

– Понимаешь, Марин, Берг повозку не вытянет, мы с Пашей все ж тяжелые.

– А я?

– Тем более, Лехе не справиться. Если и ты с нами поедешь.

– Зачем?

– Я думаю, что ты будешь работать цыганкой. Гадать придуркам. Воровать деньги…

– Марин, – сказал Леха– мы с Пашей договорились, что сегодня его убьем. И свалим на Эстерхази. Ты в деле?

– Нет. Я сама.

– О! Графиня! Чего я еще не знаю?

– Ты Орлов, не знаешь, что мой прадед, пытал врагов месяцами. И я, наверное, изучу семейный архив.

– Не хочешь цыганкой, будешь Мальвиной. Чего сразу ругаться то?

– Давай, Саш, ко мне домой заедем. Вдруг родители вернулись? И пообещай мне, что постараешься никуда не лезть. Я чуть с ума не сошла.

– Марин, ты не поняла? Он перед тобой выделывался. Там, того Жерома– на один удар.

– Тьфу на тебя, Берг. Я Минину не брошу. Потерпите ужас и разрушения, которыми я намерен её развлекать, пока ей не надоест.

– Хм. Может мне в честь Елены Игоревны разрушить пару мостов через Вислу?

– Воооот, Леха! Это не сложно, стоит только подумать!

– Саш, а у вас в ресторане кофе то дадут?

– И обед подадут.

– Нет, мальчики. В семь – у Императора прием. Нельзя наедаться.

– Нет!!! – заорали мы в два голоса.

– Мальчики– промурлыкала Маринка– вы думали, что будет издеваться на до мной безнаказанно?