Текст книги "Зыбкое равновесие (СИ)"

Автор книги: Ande

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Ande
Зыбкое равновесие

Глава 1

– Ну, и что мне с тобой делать?

За столом напротив, сидел седой, весьма представительный джентльмен. Стол и обстановка кабинета соответствовали как минимум олигарху, а то и какому зам главы Администрации Президента. Я напрягся, вспоминая, кто же это такой. Но потом встряхнулся и наконец-то удивился.

Я только что прошел «змейку» со сносом обоих осей на гоночной трассе в Шелудьково, что по Новой Риге. У каждого мужчины есть, даже если он сам этого не осознает, некий список дел, отложенных на потом. Но которые, всё же, неплохо бы сделать, до тех пор пока не сыграл в ящик. У всех по-разному. Кто-то на потом отложил изучение английского. Кто-то – поездку за полярный круг, позырить белых медведей на воле. Кто-то надеется в старости наконец-то прочитать всего Достоевского.

Я, у себя, наличие такого списка осознал лет в пятьдесят. И стараюсь его не расширять, оставив на потом наиболее трудные пункты. Ну там, трахнуть Анджелину Джоли. Набить морду Обаме. Сдать допуск на матадора и поучаствовать в корриде… Нет-нет. К США вообще, как и к их президентам, у меня отношение скорее благожелательное. А если честно– то равнодушное. Но Обама… Этот образцовый пустобрех-демагог, выбешивает меня конкретно. Как говориться– это каким же нужно быть Обамой, чтоб после тебя выбрали даже Трампа?

А если не отвлекаться, то в этом моем списке стояло одним из первых пунктов – научиться проходить на полноприводном авто повороты со сносом обоих осей. Я неплохой водитель. И на моноприводных тачках дрифтую вполне уверенно. А на полноприводном как будто включается некий тормоз. И я все время как то ерзаю.

А тут – ковид, пандемия, спасайся кто может, все по домам! Ну, я и позвонил в Шелудьково. Говорю, на час трассу дадите покататься? Приезжай, говорят.

Приехал. Пару кругов погрел резину, попримерялся. А потом начал пробовать. Пока не озверел. И где то даже потерял человеческий облик. Но именно в этот момент я, подлетев к змейке, дал газу ровно столько, сколько нужно. И пошел в поворот почти не шевеля рулем. И засмеялся. Потому что это как на велике. Научившись – уже не разучишься. А выйдя из поворота, уже и вовсе хохоча, я надавил до упора, чувствуя, как отщелкивают вниз передачи коробки автомата, как включается турбина и как машина сейчас попрет. А потом что-то случилось. И вот я сижу пред незнакомцем немыслимого уровня крутости, судя по взгляду и антуражу.

– Ты разбился. Насмерть. А не должен был! – сказал мне мужик.

– А вы кто?

– Называй меня Петр.

– Апостол, что ли?

– Ключник! Тебе в генокод записали неумение дрифтовать на двух осях! Тебе в мозг зашили чувство самосохранения при езде за рулем. Но нет. Ты все же себя переломал. И, заодно, всё на два смежных пространства вокруг тоже.

Мне показалось, что в конце своей коротенькой речи Петр хотел добавить– «бля!», но с огромным трудом сдержался.

– Подождите. Вы – апостол Петр. Я– разбился в автоаварии после того, как смог дрифтануть на полном приводе, вопреки воле Создателя? – я почувствовал как рот сам собой разъезжается в улыбке.

– Ты чего радуешься? Это потащило за собой неуправляемую реакцию. И еще как минимум двое тоже погибли!

– А что случилось то?

– У тебя– масляное пятно, после вчерашней аварии. Плохо затерли, и машину сорвало на ограждение. Где и перевернуло. И ты встретил лбом камень. Несмотря на шлем. Твой двойник, в другой реальности – попал под ритуал, и потерял душу. А потом и жизнь. А другой твой двойник так расхотел жить, что помер. А все должны были жить!!! И как прикажешь вернуться к равновесию?!

– Мне почему то кажется, что это вы не досмотрели. Но виноват с чего то – я. И, если честно– мне это нравится. А то – предопределенность, все решено, оставь надежду… Шанс, получается, всегда есть!

Мой собеседник тем временем меня не слушал. А вызвал над столом какую-то цветную голограмму, напоминающую разноцветное туманное облако. И внимательно её разглядывал.

– Простите, но если добавить вот в этот сегмент берлинской лазури, то все засверкает новыми красками! – ляпнул я, что бы не молчать. Петр чему – то кивнул, и повернулся ко мне.

– Выход есть. Тебя возвращать нельзя. Я даже смотреть не стал, что ты там натворишь со сломанным блоком. Твой тезка еще жив. Вот-вот помрет. А эльфа и так бы убили, только через неделю. Так что будешь тытеперь Александром Орловым. Только в девятнадцатом веке. В альтернативной, как у вас говорят, реальности. А мага– мы тебе подселим бонусом.

Я хотел покачать права. Потребовать вернуть меня, откуда взяли. Как это так, они недосмотрели, а наказывать непричастного?

Но оппонент хлопнул ладонью по столу, и все исчезло. А потом я открыл глаза.

Глава 2

Я открыл глаза, и посмотрел в потолок. Это не моя спальня. Как он там говорил? Эльф, и тезка. Кажется, это не эльфийская спальня. Прислушался к себе. Ага!

Значит, первое – я, Александр Алексеевич Орлов. Московский бизнесмен. Пятьдесят восемь. Богат. Вдовец. Погиб, пройдя поворот, со сносом обоих осей. Не потому что не прошел. А потому что прошел. Несмотря на высочайший запрет.

Второе. Я – Алессандриель Орледиль. Высший боевой маг ээээ, как это по русски– корпуса прикрытия Великого Леса на Южных Границах с Великой Степью. Попал под применение нового оружия орков – ритуала пожирателей душ. Нет, так-то маг Орледиль был защищен от магического воздействия противника боевой пятеркой магов. Но ритуала никто не ждал. Когда у него сожрали душу, ему было триста сорок два годика. Я, кажется, отлично знаю и помню все, что он знал. Но вот его– не представляю. Видимо душа-это эмоции. Потому что вообще ничего не чувствую. Но знаю несколько сотен заклинаний. Ладно, разберемся.

Третье. Я – Александр Алексеевич Орлов. Школьник в столице Российской Империи, городе Кракове. Семнадцать лет. Сдал выпускные экзамены. Вчера не приглашен на вечеринку по этому поводу. Ангелика Штауб, садясь в карету с придурком Салтыковым, проронила, что уж официантов то им на вечеринке не требуется. И это, кажется, стало последней каплей. Многолетний, подспудный конфликт, с отцом. Десять лет назад умершая от скоротечной болезни мать. Первая влюбленность, в эту дуру Ангелику. Изматывающие нервы экзамены, которые гонор не позволял сдать ниже, чем на отлично. И легкое пренебрежение окружающих, вызванное давним отцовским поступком. А тут еще и такое. Он вернулся домой. Лег в постель. И попросил небеса, что бы это закончилось.

Я встал и прошел в санузел. Не задумываясь, включил магический светильник, и уставился в зеркало. Ну что же. Даже немного похож на меня в молодости. Мускулистый. Темноглазый. Блондин. Нормально.

Вернулся и посмотрел на часы на стене. Тоже магические.

Да, в этом мире есть магия. Она, ни с того, ни с сего, вдруг появилась в семнадцатом веке. Люди не сразу осознали её появление. Из курса местной истории я вспомнил, что на Руси в это время случилось пришествие поляков. И первым, кто осознал, что обладает магией, был князь Пожарский. Отряд ополчения под его командованием наткнулся на подступах к Москве на польских летучих гусар. И князь, в досаде от нарушения скрытности, произнес, махнув рукой в сторону поляков:

– Эх, бля.

И с ужасом увидел, что с его руки сорвался гигантский файербол. Который вскоре накрыл гусар, оставив на их месте выжженное пятно. Русское воинство, понятно, мгновенно повалилось на колени, и запело псалмы. Но на следующий день выступило в путь уже изрядно воодушевленное. И надежды оправдались. Князь вовсю швырял файерболы. В азарте спалив Москву дотла, вместе с семибоярщиной. Но на этом не остановился. Оставляя за собой выжженные пространства, пошел на Варшаву. Что бы раз и навсегда разъяснить, что если на Руси неразбериха, это не повод туда лезть. Что в такие моменты нужно деликатно делать вид что смотришь в другую сторону. А потом и вовсе решил помножить на ноль всех желающих лезть в Россию, и на её престол. Здраво рассудив, что самые безопасные границы это те, за которыми нет живых врагов. Ну и желая показать, что если лезешь к русским, они приходят.

Может один князь и выдохся бы. Силы, как выяснилось на практике, у него были не беспредельные. Но тут открыл в себе способности и Кузьма Минин. Внезапно начавший лупить супостатов ветвистыми молниями. А потом и еще десяточек витязей из ополчения.

Как я понял, новая История Российской Империи – это книжка стократ круче какого ни будь «Властелина Колец» с «Гарри Поттером». Хотя бы потому, что нынешние западные границы Империи пролегли по Центральной Европе. Деля на две части бывшие Германские княжества. Полностью включая в себя бывшую Австрийскую Империю. Со столицей Российской Империи в городе Краков.

То ли случайно, то ли Минин и Пожарский были гениями. Но оставив за собой выжженную пустыню, закончившуюся на месте Варшавы, они не стали возвращаться к руинам Москвы. А обосновали столицу на захваченных землях. Выбрали самый уцелевший город. Сделав, таким образом, самую беспокойную имперскую окраину моей реальности – столичной, по сути, областью.

Созвав поместный собор, по быстрому избрали царем Михаила Федоровича Романова. Который стал править хватко и мудро. Благо править чем – было. Получив контрибуцией, по сути, всю Центральную Европу, он умудрился встроить местные поредевшие элиты в сильно прореженную Мининым и Пожарским Русскую Аристократию. И создать единое, монолитное, хоть и многонациональное государство.

Впрочем, школьник Александр Орлов воспринимал это как данность, и реальность, в которой живет. И не очень интересовался политикой. Гораздо больше его заботил и печалил собственный статус. Внешне все было не просто хорошо, а блестяще. Единственный сын и наследник отставного командира Серебряной Роты Лейб – Гвардии Измайловского полка, подполковника Алексея Орлова. Представлен ко двору ЕИВ на шестнадцатилетие. Ученик Императорского Лицея для потомков высшей имперской аристократии. Казалось бы – живи и радуйся. Но вмешался Дантес.

Да-да. Тот самый Егор(он же Жорж) Дантес, что в моей реальности грохнул Пушкина. В этой реальности такое злодейство ему не удалось. По той простой причине, что Петр не был царем, и не завез Арапа. Но чисто пидовское свойство портить жизнь хорошим людям у Дантеса осталось.

Надо сказать, что подполковник Орлов и подполковник Дантес почти сразу невзлюбили друг друга. Да и то, – лучший боец Империи, настоящий солдат, командир лучшей роты в Императорской Армии. И настоящий красавец-гомосексуалист. Не особо скрывающий свои шалости и пристрастия. Любовник барона Геккерена, усыновившего милого Жоржа. Французик, невесть как дослужившийся до места заместителя командира Измайловского полка. Конфликт был неизбежен. И в походе на Балканы он случился.

Ушедший император был умный человек. Пробовать на крепость Российскую Империю, обладавшую самой боеспособной и победоносной армией на континенте, желающих не было. Но на границах периодически полыхало. К традиционному в моей реальности Кавказу, здесь добавились Балканы. Так же, входя формально в Российскую Империю, они существовали в ранге Генерал-Губернаторства, отгороженного от самой Империи цепочкой крепостей и застав. Там, в загоне, горячие балканцы с упоением резали друг друга, иногда забываясь, и выплескивая свои разборки в тихие имперские долины. Тогдав дело включался Мобильный Отряд Императорской Гвардии. Регулярно сменяющийся. Постоянная ротация позволяла иметь в Гвардии не паркетных шаркунов, а реальных боевых офицеров. Способных участвовать в войне и вести боевые действия. Случаев что бы Мобильный Отряд не справился, не было. Потому что он после себя оставлял пустынные земли, развешанных на виселицах бунтовщиков и отсутствие всякого желания трещать про свободную Албанию, или там Монтенегро. Тем более что весь мир знал, что эта жажда свободы – всего лишь тщательно скрываемое желание сладко жить за счет грабежа и убийства мирных обывателей.

Лет восемь назад, в той, выражаясь языком двадцатого века, командировке, Жорж Дантес, барон Геккерен, был командиром Мобильного Отряда. Это потому, что он Огненный Маг. По сути, он был той самой вундервафлей, что ставила точку в любом конфликте. А сам Мобильный Отряд, де– факто, был группой охраны и обеспечения применения этого чудо – оружия. Забавней всего то, что чудо-оружие применялось крайне редко. Потому что хватало и просто Серебряной Роты, и приданого эскадрона Лейб-Кирасир. Магом Дантес был не самым могучим.

А Орлова бесило то, что даже в походе, командир Отряда окружил себя нежными юношами, и крепкими, розовощекими рядовыми, с которыми он иногда уединялся в палатке. И выводило из себя то, что Измайловский полк, медленно, но отчетливо голубел.

А тут еще, проезжая наметом через боснийскую деревню, Дантес получил в лицо навозом. От малолетних преступников, закидавших блестящую кавалькаду коровьими лепешками. Прибыв в лагерь Отряда, барон Геккерен вызвал Орлова, и приказал уничтожить деревню. Будучи военным, подполковник Орлов истребовал письменный приказ. Потом приехал на деревенскую площадь и приказал всем жителям уходить. А когда, не без помощи его солдат, деревню покинул последний житель, он лично подпалил первый дом. А затем, явившись в расположение, доложил командиру.

Дантес изволил заявить о неисполнении боевого приказа. На это копия приказа ему была предоставлена. Про население деревни там не было ни слова. Убедившись, что командир Отряда публично, в присутствии офицеров, признал приказ исполненным должным образом, подполковник Орлов заявил о своем выходе в отставку. Вот рапорт, барон. Извольте принять.

Дантес отставку Алексея Орлова с удовлетворением принял. После этого Орлов, сняв форменный китель, швырнул его под ноги Дантеса. И назвал его подлецом, и гнусной мразью. Я жду ваших секундантов, Дантес, у себя в палатке.

Хитрожопый Дантес устроил из дуэли цирк. С пятидесяти шагов. Из пороховых пистолетов. Уж лучше бы камнями кидаться предложил. Его расчет был на то, что участие в дуэли у него будет, и никто никогда не скажет, что он уклонился. А уж детали будут интересны единицам. Но Орлов, дождавшись, когда пуля просвистит мимо него метрах в трех, отстрелил Дантесу ухо. Правое. Он тоже не собирался убивать командира Отряда во время боевых действий. После чего устроил грандиозную отвальную с офицерами своей роты и кирасирами, и следующим утром отбыл в столицу, заявив, что честь имеет.

Вполне возможно, что его отставка была бы императором не принята. Старый император Орлова любил и ценил. Но он как раз за пару дней до этого скончался. Наследнику было всего десять лет. И вдовствующая Императрица стала Регентом при малолетнем наследнике.

Тут я, просматривающий воспоминания юного придурка, просто взвыл. Потому что все было – захватывающе. Под конец своей длинной жизни Император Алексей Романов озаботился престолонаследием. В предыдущем браке детей не случилось, императрица скончалась родами много лет назад. И он женился на польской красавице, княгине Ольге Вишневицкой. Которая вскоре родила ему сына и наследника Александра. Брак был чисто политическим. Получив наследника, Император охладел к жене. И она, маясь нерастраченной нежностью, объектом обожания выбрала моего теперь папаню. Чего папаша, как исконный Орлов, просто не замечал.

А я, вспоминая взгляды, которыми награждала отца Императрица, просто ногти сгрыз до плеч. А вспоминая саму двадцатишестилетнюю тогда Императрицу, пытался грызть ногти и на ногах. Чудо как хороша телка! В общем, будучи принят Императрицей с прошением об отставке, батя должен был, нет, просто обязан был, её трахнуть. А он вместо этого сообщил регентше, что конечно все эти дантесы ей ближе и понятней, ибо всегда посоветуют цвет губной помады. А он, подполковник Орлов– свое отслужил. И был удостоен на это монаршего гнева:

– Пошел вон! Мужлан! Дурак!

И Орлов развернулся, и не глядя на кусающую губы императрицу, ушел из дворца. Стребовав все причитающееся с военного ведомства, он пошел и купил ресторан. Заявив, что в таком деле – больше чести, чем служба в ЭТОЙ гвардии. Став, таким образом, чуть ли не диссидентом. Расправы он совершенно не боялся. Потому что кавалергардский полк, и его командира, в боёвке натаскивал лично он. Да и в остальной армии он был популярен. И, как ему позже передали, Императрица запретила его трогать, заявив, что сам приползет. И будет ноги целовать.

Я, лежа на постели, просто ржал, вспоминая папашу, который публично связался с вдовой драгунского капитана, и ходил с ней на все светские мероприятия. В том числе и во дворец. Вежливо раскланиваясь с императрицей и наследником.

Блин. Нужно че то делать. Отвергнутая женщина – это страшно. Впрочем, уже два года как коронован Император Александр. А Регентша теперь пребывает в статусе Вдовствующей Императрицы. Но все равно, как бы родителя нацелить?

В общем, понятно, что изводило юного Орлова. Статус изгоя в школе. Ну а как? Старший Орлов эпатирует дворец. И не возвращается в гвардию даже не смотря на уход Дантеса в военно – магическую академию. Придворным он – никто и звать никак. Династического потенциала никакого. Финансового – еще хуже. Да еще и фрондирует направо и налево.

Вот и одноклассники так же смотрели на младшего Орлова. А у того – юношеские комплексы, влюбленность, мечты о подвигах. А все это – недостижимо. Из-за отца. А отца юный Орлов– обожал и преклонялся. Но не понимал. В общем – вчера одноклассники, после последнего экзамена, собрались поехать в имение Юсуповых, праздновать. А его – даже не пригласили. А Ангелика, о которой он мечтал по ночам, еще и нахамила. Все понятно.

Ладно, уже семь утра. Сегодня присяга. И нужно быстро наладить отношения с отцом. Потому что он расстраивается отчуждению сына. А мужик, похоже– классный. Ладно. Встаем.

Глава 3

Классический попаданец. должен страдать. Особенно вначале. Ну, я не особо много читал, но все же понял, что самый сочный попадун – это безногий сирота, брошенный в помойную яму умирать. Но, с получением сознания сантехника двадцать первого века, жизнь его стремительно налаживается. Отрастают ноги, пробуждаются паранормальности, прекрасные девы толпятся возле той ямы и слушают, как он поет Высоцкого, задумчиво глядя вдаль.

С этой точки зрения, я – полный отстой. Извиняет только одно. Высшие силы совершенно очевидно накосячили, и поспешно замяли несуразность. Чтоб Наивысшие Силы, обратив взор увидели – было три, осталось три. А где, что, как… когда начальство вникало в такую ерунду?

Мне грех жаловаться. Аристократическое происхождение. Любящий отец, с симпатичными закидонами. Отличные боевые навыки, что я получил, занимаясь с кавалергардами ЕИВ под руководством отца – первого бойца Империи. И даже магия.

С магией здесь. интересно. Вспоминая историю магии этого мира, что я учил в лицее, у меня крепнет подозрение, что не обошлось без пресловутого Радианта Пильмана, что изложен в «Пикнике на обочине». Суть проста. Из некоей отдаленной точки пространства, обстреляли лучом вращающийся Земной Шар, с определенной периодичностью. На планете появились магические пятна– следы этого обстрела. Ничем иным неравномерность количества магов не объяснить. Они появились в России, на территории между Великим Новгородом, Владимиром. и Курском. В Европе, на севере Франции и юге Англии. В Северной Америке, если я правильно понимаю, где-то в центральных штатах. И в Восточной Сибири. Слабо заселенной, но уже поведавшей миру о появлении якутского бога.

Нет, в большинстве стран свои маги тоже появились. Широко известен, и обсуждается, факт появления магов на португальской эскадре, что зачем то болталась в Атлантике. Но основная масса магов сосредоточена всего в нескольких государствах. Англии, Франции, САСШ, и России. И в России их больше всего. И магические способности передаются по наследству.

Известно, что на сто двадцать миллионов населения Российской Империи существует около трехсот тысяч магов. Которые и составляют костяк имперского дворянства. Дворян в Империи побольше– почти пятьсот тысяч. Сильных боевых магов в Империи тысяч двадцать – тридцать. Ну, здесь информация секретная. Остальные – слабосилки. Способные раз – два пульнуть недалеко небольшой файербол. Или одну молнию. Но рачительный Первый Император, как здесь называют Михаила Федоровича, и им нашел применение, всецело поддержав их желание осваивать полученный дар. Многие из них ушли в медицину, или какие-то сугубо гражданские отрасли. Достигнув небывалых, кстати, успехов. К примеру, братья Демидовы – один рудознатец, а один изобретатель заклинания плавки металлов. А еще, можно магии научиться. Соблюдая и исполняя достаточно простой набор действий, лет за пятьдесят, можно. прокачаться до слабенького мага. Но. таких исчезающее мало. А вот слабосилки, лет через пятьдесят, вполне входят в статус.

В общем, семья Орловых. слабо склонна к целительству. Но еще прадед, мудро решил, что лечение и умерщвление– суть один процесс, просто с разных сторон. И пошел по военной части. До совершенства отработав способы убийства людей с точки зрения медицины, с применением магических способностей. И. снискав славу непревзойденного бойца. Которая переходила потомкам вовсе не задаром. Все. Орловы шли в армию, углубляя и расширяя и так неслабый ассортимент приемов рукопашного, сабельного или шпажного боя. А потом и стрельбы из разных видов оружия.

А потом случился мой отец. С его дурацкой опалой. Юноша, решающий, куда податься после лицея, просто растерялся. Пойти в Гвардию– значит нахамить отцу и прервать с ним все отношения. А другого применения он себе и не видел. В отчаянии решил поступать в Университет, на медицинский. Что б потом податься в армию медиком.

Я во всех этих душевных терзаниях почти осьмнадцатилетнего Саши Орлова большого смысла не видел. И решил пока осмотреться, а потом решать. Память парня– это хорошо. Но лучше самому присмотреться. Мало ли, что там он не замечал?

Умываясь, я думал, что все получается страшно интересно. И что Петра нужно благодарить. А что? Жизнь кончалась, что там еще ждало? А здесь– все сначала, да в таком антураже!

Сегодня у меня присяга. После окончания учебы, школьник должен принять решение. Служить Империи, или остаться простым гражданином. В принципе, большой разницы в статусе не было. Но, решивший принять присягу, получал возможность выбрать место дальнейшей учебы и дальнейшей службы. С учебой, понятно, за госсчет. И с дальнейшей жизнью в службе государству. Это и денежно и почетно. Но, сплошь и рядом, не так и не там где хотелось бы.

В общем, сегодня в Лицее заседает комиссия, которой я, и одноклассники, должны сообщить свое решение. Куда я и стал собираться.

Школьная форма здесь напоминает гимназическую в раннем СССР. Черные ботинки, темно-синие брюки, тужуркас медными пуговицами. Фуражка с лаковым козырьком. Под тужурку я надел белую батистовую рубаху. Девочки ходят в темных платьях с подолом по колени. Умудряясь выглядеть при этом крайне сексуально, и подтверждая, что всегда и всюду, школьницы – это клево.

Вздохнул – выдохнул и пошел на первый этаж. В ресторан. Там завтракает мой отец.

Ресторан, что купил мой отец, вовсе не жалкая забегаловка. Большое, красивое двухэтажное здание, на первом этаже которого, расположен сам ресторан с кухней, гардеробом, отдельными кабинетами и небольшой сценой со стоящим на ней роялем.

Наличие супер– повара, штата официантов, и управляющего, позволяет заведению приносить устойчивый доход. Большинство посетителей – высшее дворянство, офицерство или купечество. Меню – стильно небольшое, но изысканное и. часто обновляется.

На втором этаже наша с отцом квартира, и жилье для персонала. Ну и, само-собой, нумера для загулявших клиентов. Ночные бабочки, как и дамы полусвета. не приветствуются. Но подход строго индивидуальный. Отец знаком со всем высшим светом.

Небольшая засада с расположением. Не в центре, не в богатом месте. На границе аристократического и мелкочиновничьего районов. Хотя, возможно, клиентура видит в этом свою прелесть.

– Доброю утро, papА! – отец сидит за столиком у окна в углу. Память не соврала, отец Александра– красавец, типа смерть бабам. Высокой, широкоплечий, с темными вьющимися волосами, голубоглазый, с резким, но, в общем то, приятным лицом. Понятно, чего Императрица вздыхает.

– Здравствуй, Саша. Присаживайся. У тебя сегодня присяга?

Я не стал садиться. А наоборот, принял строевую стойку и произнес:

– Отец! Уже долгое время я вел себя по отношению к тебе недостойно. Я понимаю, что мои капризы и детское недовольство, обижали тебя, и смиренно прошу – прости меня. Я горжусь тобой. Я горжусь, что я Орлов. И уверяю тебя, что во мне ты отныне найдешь надежнейшего и верного помощника.

И склонился в поклоне. Отец отложил газету и встал.

– Благодарю тебя, Александр. Я принимаю твои извинения. Я искренне тронут, и заверяю, что приложу все силы, что бы не разочаровать тебя.

После этого подошел и обнял. Мы недолго так постояли, и потом, застеснявшись, сели за стол.

Камердинер отца, Федор, деликатно дождавшись завершения объяснения, быстро накрыл завтрак. Яичница с беконом, сок, кофе. На крахмальной, впрочем, скатерти, с салфетками в тяжелых кольцах, и. сервизе мейсенского фарфора. По традиции, ничего серьезного за завтраком мы не обсуждали. Лишь приступив к кофе, вернулись к присяге. Я пояснил отцу, как это вижу. И добавил, что просто хочу присмотреться. Потому что есть пара идей. Как созреют – поделюсь. В конце – концов, подать прошение Императору, и уехать воевать на Балканы, я всегда успею.

Он грустно вздохнул, и предложил переговорить с командиром Кавлергардского полка. Куда меня безусловно примут. Но я отказался. У Орловых служить в охране считается зашкваром.

– Ладно – отец вытер салфеткой губы – меня тут в собрание звали, поеду. А то все разбегутся, ищи их. Покажись после Лицея. Расскажи, что да как.

Я остался один. Взял газету и пригубил кофе. Ничего особенного в новостях не было. Разве что Краковский Убийца снова отметился бесчеловечной жестокостью. Я вспомнил, что уже пару месяцев на улицах находят выпотрошенные тела людей. Полиция сбилась с ног, но, к негодованию общества – безрезультатно.

Допив кофе, я встал. Федор помог натянуть шинель, и проводил к выходу, стряхивая с воротника невидимые пылинки. На улице – семнадцатое марта. Тысяча восемьсот сорок третий год. Восемь часов утра.

Выйдя на улицу, я увидел, что из дома напротив вышла девушка в школьной форме. Махнула мне рукой, перешла улицу, подошла ко мне и сказала:

– Привет.

Моя одноклассница Лена Грибова. Живет с родителями в доме напротив. Отец– барон и зам главы аптекарской палаты. Неслабый маг, занятый изобретением. лекарств. Она слабенький маг жизни, намерена поступать в Универ на медицину. Поселились напротив прошлой осенью. С тех пор мы ходим в школу вместе. Александр не замечал, что девочка к нему неровно дышит. Считал что раз по пути, то кто там что подумает? А вдвоем веселее. А мне было достаточно одного взгляда, чтоб понять, что у неё все давно решено и распланировано. Что вместе со мной она поступит в Университет. Там, курсе на втором, у нас все случится. И мы поженимся. Трое детей как минимум. Лет через пятнадцать я стану ведущим хирургом в столичном госпитале. А она возглавит родильное отделение. И мы будем уважаемой профессорской четой, потому что оба будем читать лекции студентам. И это при том, что не то что поцелуев не было, а даже взявшись за ручки еще ни разу не прошлись!

Вообще, Саша Орлов, наслаждаясь мрачной ролью изгоя, тупо не заметил, что у девочек в классе он весьма популярен. И как минимум трое, если я ничего не упускаю, к нему весьма благосклонны. Кроме Ленки, что не умолкая трещала рядом обо всякой ерунде, есть еще Лена Булыгина. Внучка. крупнейшего Имперского строителя и фортификатора – мага, пожалованного баронством за восстановление Москвы, обретшей после этого статус второй столицы, и места коронации Императоров. И очаровательная Зоя Маржиевская, дочь главы Варшавской области Империи. А этот придурок влюбился в никчемнейшую Ангелику, не обращавшую на него никакого внимания.

Тут я с удивлением почувствовал внутренний протест собственным мыслям. Дескать Ангелика– ангел, а эти все и ногтя её не стоят. И озадаченно сообразил, что Саша Орлов, не проявляясь никак при разговоре с отцом, или в размышлениях о том как поступить, очень переживает из за её пренебрежения. Тщательно подумал, что я, с моим опытом, запросто затащу оную Ангелику в пастель за пару суток ухаживаний. Просто мне это категорически противопоказано. Не хватало в восемнадцать лет ожениться. А если я правильно понял, с барышнями из нашего класса чуть зазевался – и все. Муж. С удивлением понял, что вполне согласен быть мужем оной мадемуазель Штауб. Мрачно представил, как её имеет во всех позах на вчерашней вечеринке Юрий Салтыков. И почувствовал новое желание повеситься.

Неее. С этим нужно что то сделать. Схожу ко я вечерком в публичный дом. А то донор мне достался девственник. И его колбасит невероятно. А пока – вовсе не думать о Штауб. И почувствовал, как успокаиваюсь. Эвона как. Я думал, что помер и помер. А от него – ишь какие эмоции остались. Ну, здесь уж я знаю что делать. Новые встречи лучшее…

Но тут мы пришли. И я увидел свой предмет обожания, вылезающий из кареты вместе с Салтыковым. Мне пришлось приложить серьезные усилия, чтоб сохранить прежний беззаботный вид. Нет, в публичный дом – сразу после школы. Тем не менее, ни с кем не здороваясь, разделся в гардеробе и прошел в класс. Усевшись на привычное место в третьем ряду, у окна, задумался. Рядом, кстати, никто не сидел. Подчеркивали мое ничтожество, что ли? Плевать.

Я решил покопаться в памяти эльфа. Может у него какой отворот, есть? Убедившись, что на комиссию вызывают по списку, и я не скоро, погрузился в себя.

Ого! Орледиль то был крут. По местным меркам– как бы не раза в три круче любого местного мага. Включая Минина с Пожарским и Императора. Который формально и вовсе не маг. А на самом деле сильнейший маг-воздушник континента. А уж Патриарху, что владеет Водой, до меня теперь и не дотянутся никогда.

Но книжки то про попаданцев – читаны. И в частности я сделал вывод, что обладая сверхзнанием ли, сверхспособностями ли, это нужно тщательно скрывать. Почти стопудов, тебя немедленно используют. В своих целях, с тобой совершенно не считаясь. И, в конце концов, даже сейчас меня можно грохнуть. С серьезными потерями, но все же. А если меня сочтут угрозой, то возьмутся. Так что нужно поосторожнее. Заодно случайно вспомнил любопытное эльфийское, очень экономное и красивое, заклинание – поиск золота. Которое сдуру тут же мысленно и воспроизвел. И чуть не сошел с ума. Потому что золота вокруг было дофига. Украшения девушек, перстни и запонки у некоторых ребят. Мощная магическая золоченая шина отопления в стенах класса. Это все выло как источник бесперебойного питания, да еще на разные голоса. Сцепив зубы, поковырялся в заклинании, и нашел, как сделать тише. Только начал прикидывать, как звук вовсе выключить, оставив только зрительную засветку, как почувствовал толчок в плечо. И выпал из медитации.