Текст книги "Фрида (СИ)"

Автор книги: Anastay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Стоп. А как же Поттер собирается вытащить Люпина? Ключ не вытянет двоих – он слишком специфичен. Я собираюсь активировать одновременное перемещение, но вижу, что Гарри зажал ключ между своей рукой и рукой Люпина, и тот исчез. Поттер хлопает глазами, а к нему уже приближается Волдеморт. Че-ертов придурок!

Я не могу позволить, чтобы по моей вине погиб кто-то из них. Я отрываю свой портключ от мантии и магией кидаю его в Поттера. Тот поднимает удивленный взгляд, а я активирую обратное перемещение оставшихся. Они исчезают.

Я остаюсь один на один с толпой озлобленных Упивающихся с Волдемортом и его змеей во главе. Кажется, я влипла.

– Где Фрида?! – Блез, как сумасшедший, крутился вокруг себя. Как будто девушка могла где-то спрятаться в маленькой комнатке.

– Она… я не знаю… все портключи сработали! – Гермиона была почти в панике.

Гарри застонал.

– Она… кажется, отдала мне свой портключ.

– Как это вышло?! – заорал на него Блез.

– Я хотел переместиться с Ремусом, но почему-то остался там. И она швырнула в меня им…

– Какого черта ты вернула нас обратно?! – Блез орет уже на Гермиону. Между ними вклинился Драко.

– Я не перемещала! Я не знаю, как это вышло! Должно быть, она центрировала заклинание на себя! – Гермиона почти плачет.

– Ты ведь оператор!

– Тише, Блез… – Драко смертельно бледен.

– Да, но я руководила коридорами. Я думала, и перемещение тоже от меня зависит, но она, похоже, изменила структуру сети… – девушка все же начала всхлипывать. Драко прижал ее к себе.

– Что здесь происходит? – голос Снейпа не такой грозный, как обычно. Он еле выговаривал слова, когда поднялся с пола и подошел к ним.

– Фрида осталась там, – прошептал Блез, глядя в шар, который отражал происходящее с девушкой. Его лицо было серым. Гарри ежесекундно запускал пальцы в волосы, губы его дрожали. Драко сжал зубы, на его плече плакала Гермиона.

В шаре отражался только высокий силуэт Волдеморта – снизу вверх. Он стоял над лежащей Фридой и только успевал взмахивать палочкой, шипящим голосом выговаривая проклятия. Она не кричала – она задыхалась.

– Верни меня туда! – у Снейпа дергалась щека, когда он приказывал Гермионе.

– Я не могу-у, – она уже рыдала в голос. – Она сделала это невозможным!

Волдеморт произнес что-то на серпентаго, и рядом с ними появилась змея.

– Авада Кедавра, – раздалось из шара, и картинка пропала.

Блез осел на пол, держась за голову, а Снейп пошатнулся. Лицо его было совершенно мертвым.

========== Глава 17 ==========

Доктор сказал, что меня нашли на заснеженном берегу реки Тис. Я была без сознания, а странный балахон, в который я была одета, был пропитан кровью. Я неделю провела без сознания, и врачи не могли сказать, что со мной было не так, кроме нескольких ушибов, порезов и небольшого обморожения. При мне не было никаких документов. Они решили, что я состою в какой-то секте, или что меня хотели принести в жертву сектанты, и пригласили психолога. К сожалению, он мало чем смог мне помочь – я не помнила даже своего имени, и память не спешила возвращаться ко мне.

Это был город в графстве Северный Йоркшир, на северо-востоке Англии, назывался он Мидлсбро. Я думала, что никогда здесь не бывала – по крайней мере, ни название, ни сам вид города не показался мне знакомым. Когда меня выписали из больницы, мне выдали временные документы и поставили на учет в полиции. Врач, который меня лечил, помог найти работу – я складывала продукты в мешки в супермаркете. Занятие не было мне знакомым, и я не могла припомнить, что когда-нибудь работала вообще. Кто я? Чем я занималась? Вопросы разрывали мою голову на части.

Я жила в приюте для бездомных, и его скудная обстановка казалась мне ужасной. Я явно привыкла к чему-то лучшему. Я была богата? Может быть, мои родители богаты? Они ищут меня?

Я зарегистрировалась на многих сайтах, посвященных поиску без вести пропавших, в надежде, что кто-нибудь опознает меня и расскажет, кем я была. Но ответа все не было.

День проходил за днем, была уже середина февраля, когда мои надежды и молитвы (о, да, я даже ходила в церковь, хотя и чувствовала, что была там чуть ли не впервые) оправдались. Один из покупателей того супермаркета, где я работала, высокий обаятельный парень, показался мне до безумия знакомым. Он был в своих мыслях, когда принимал свой пакет, и я тронула его за руку.

– Я тебя знаю?

Он взглянул на меня, и продукты покатились по полу.

– Фрида?!

Фрида… Это мое имя. Меня зовут Фрида. Каким это было волшебным – наконец-то узнать это.

– Да… – неуверенно протянула я. – А ты?

Он открыл рот.

– Издеваешься?

Похоже было, что когда-то я хорошо его знала.

– Я потеряла память.

Было безумно сложно признаваться в своей беспомощности.

– Я Эдмонд. Мы учились вместе… – он выглядел потрясенным.

Эдмонд. Мой парень. Мы встречались, когда я училась в Карроте. У меня разболелась голова. Каррота была жутким местом, но я хотела бы туда вернуться.

– Что с тобой произошло? – он выглядел обеспокоенным.

– Я не знаю. Я ничего не помню.

– Идем, – решительно заявил он и потащил меня к выходу, забыв про продукты. Я только и успела, что скинуть с себя рабочий фартук.

Эдмонд был на выпускном курсе, когда меня отчислили из Карроты. Этим летом он выпустился и вернулся в Мидлсбро, где жили его родители. Он работал на какую-то жутко секретную международную службу, о которой ему запрещено было говорить что-либо. Он рассказывал, как прошел остаток года в школе после моего исключения и о своей жизни после выпуска, об общих друзьях, с которыми поддерживал связь. Он рассказывал и рассказывал, а ко мне сначала медленным ручейком, а затем бурным потоком возвращались собственные воспоминания.

Каррота. Отец. Суд. Мексика. Хогвартс. Блез. Северус Снейп. Анимагия. Темный лорд. Смерть.

Я ведь умерла тогда. Как было возможно, что я сижу теперь здесь, живая и невредимая? Даже если смерть мне почудилась, как я выбралась из его логова? Меня отдали на корм змее. Или я что-то не так запомнила?

И было еще кое-что, что заставляло мое сердце сжиматься от страха. Я совсем не чувствовала в себе магию.

– Эдмонд… – тихо произнесла я, глядя в свою чашку с душистым чаем, который он приготовил для нас. – Я, кажется, потеряла магию…

Он запнулся в своем рассказе и искоса посмотрел на меня.

– Я… думал, что тебя лишили магии после исключения, – осторожно сказал он.

Я помотала головой.

– Ее нет, да? Я теперь сквиб? – я ненавидела себя за этот жалобный плаксивый голос, но по-другому просто не выходило. Магия значила для меня многое – гораздо больше, чем значили почти все люди в моей жизни.

– Это так, – он опустил глаза. Он не жалел меня – в Карроте нас приучили не жалеть.

Я поднялась из-за стола и молча ушла в ту комнату, в которой он предложил мне жить, пока я не разберусь в происходящем.

Я пролежала неподвижно два дня, вставая, только чтобы посетить уборную. Я ничего не ела и не пила. Это были самые ужасные дни в моей жизни. Я вновь вернулась в то состояние апатии, в каком была прошлой весной. Ничего не имело значения. Без магии в крови моя жизнь пуста.

Утром третьего дня, когда Эдмонд, не подходивший ко мне все это время (за что я была очень ему благодарна), ушел по своим делам, я поднялась с постели и дошла до кухни. На столе ждал завтрак – я знала, что мой бывший возлюбленный готовит его каждое утро и оставляет для меня. Но я интересовалась вовсе не едой.

Я вытянула огромный нож из подставки на столе и вонзила его себе в сердце. Горячая боль в груди сменилась тьмой.

Лицо Эдмонда нависало надо мной. Оно хмурилось и расплывалось в разные стороны. Мир вокруг то и дело норовил начать крутиться.

– … слышишь меня?

Я хотела сказать «да», но вышел только стон.

– … дурная.

Я удивилась тому, что жива, и потеряла сознание.

– Я вернулся в обед и нашел на кухне окровавленный нож. Тебя нигде не было, – рассказывал Эдмонд на следующий день, заставляя меня глотать жуткое лечебное варево. – Зато вместо тебя была тощая летучая мышь, совершенно дикая. Она на меня набросилась и попыталась покинуть квартиру через дверь (здорово, что я закрыл все окна, когда уходил, правда?). Конечно, я не дал ей этого сделать. Животное было совершенно неадекватно и вело себя не более чем как испуганный зверек. Однако вечером оно превратилось в тебя.

– Как такое возможно, – прошептала я.

– Тебе все же удалось стать анимагом, да?

– Я не знаю. Я не могу превращаться по собственному желанию, – я попыталась увернуться от очередной ложки зеленоватой гадости, которую он поднес к моим губам.

– Скажи, как на полу кухни оказался нож в твоей крови? – он бесцеремонно разжал мои челюсти и влил еще одну ложку густого отвара.

– Я засунула его себе в сердце.

Он покачал головой. Если он и был удивлен, то не показал этого. Не показал и сочувствия, и я не была уверена, что он вообще его испытывал, – только лишь осуждение.

– Ритуал Закрепления прошел успешно?

– Нет. Я выбрала неудачный артефакт и едва не умерла. Мне даже казалось, что умерла.

Последнее время мне это казалось слишком часто, и я уже не вполне доверяла своим ощущениям.

– Какой артефакт?

– Кольцо Марволо Мракса.

– Воскрешающее, если не ошибаюсь? – как бы между прочим поинтересовался Эдмонд, размазывая остатки варева по стенкам тарелки.

– Ты думаешь… – у меня закружилась голова от подобных мыслей.

– Как ты выбралась из поместья, где на тебя напал Волдеморт? – спросил он. Он уже был в курсе моих приключений – сейчас, когда я стала сквибом, ничто не скрывало моих мыслей. Впрочем, ему можно было знать. Я почти доверяла ему.

– Я не знаю. Я не помню этого.

– Но ты думала, что он убил тебя?

– Я слышала непростительное, а затем отрубилась…

– А потом оказалась за много километров от того места, – он убрал тарелку.

– Я же не бессмертна, правда?

Он усмехнулся.

– Я бы не исключал этого. Я думаю, после твоего дикого ритуала всякое могло случиться. Такие артефакты нельзя использовать в качестве жертв.

– У меня не было выбора.

– Да что ты, – Эдмонд хмыкнул. Черт, как же я соскучилась по такому вот к себе отношению – совершенно ироничному, без капли жалости. Думаю, даже если я тут снова буду стоять с ножом в груди, он только подойдет и сообщит, какая я дуреха. – Это, конечно, невероятно, но я думаю, что ты превращаешься, только когда умираешь. Ты получила то, что находилось в кольце – и теперь воскрешаешься в виде неадекватной летучей мыши, а затем возвращаешься в свое нормальное состояние. Только совсем больной, – он достал палочку и в очередной раз провел диагностику моего здоровья.

– И после того, как этот лысый черт убил меня, я воскресла сквибом. Лучше бы у меня не было такой особенности.

– Если хочешь, можешь попробовать снова, и я прикончу мышь. После этого ты вряд ли сможешь возродиться кем-либо.

Он насмехался надо мной, но на миг я подумала, что если попрошу об этом, он непременно выполнит это свое обещание.

– Если я могу превращаться, я не до конца сквиб, – я закусила губу. Мне почему-то стало стыдно, что я пыталась убить себя вчера. Это было такой слабостью.

– Можем поискать в книгах, как вернуть магию.

– Да, – я кивнула.

– Спи пока, завтра я наведаюсь в библиотеку и принесу что-нибудь по этой теме.

Я сочла сон не такой уж и плохой идеей и с радостью воспользовалась его советом.

========== Глава 18 ==========

Февраль подходил к концу.

Я уже хорошо себя чувствовала и могла самостоятельно выбираться на улицу для прогулок и чтобы купить продуктов. Дни походили друг на друга – я готовила еду, изучала древние и современные трактаты (в основном темномагические), по вечерам мы с Эдмондом обсуждали написанное в них и занимались любовью. Было прекрасно вновь оказаться в чьих-то руках, я скучала по этому в Хогвартсе (пьяные поцелуи с Малфоем и Северусом Снейпом не в счет), и теперь вовсю наслаждалась утерянными возможностями. Я понимала, что больше не испытываю к Эдмонду никаких чувств, кроме дружеских, он признался, что его любовь тоже давно умерла, и у нас было полное взаимопонимание.

То, что мы нашли в книгах, было удручающим. Самый реальный и гуманный из всех найденных ритуалов заключался в жертвоприношении мага, сила которого переходила к сквибу. Я долго противилась, Эдмонд пожимал плечами, и мы решили в конце концов, что если до середины марта не найдем ничего лучше, то он подыщет подходящую жертву.

Мне необходимо было вернуть магию в любом случае. В конце марта Северус Снейп может умереть от нерушимого обета, и я должна проследить, чтобы наша договоренность с Дамблдором не позволила этому случиться. Я не верила старику и думала, что он легко пожертвует Снейпом – тем более, после того, как тот стал бесполезен в качестве шпиона. Я жалела, что была готова убить себя не так давно – ведь это означало тщетность всех моих усилий, всего того риска, на который я пошла сама и обрекла друзей, чтобы спасти его.

Это был туманный зимний вторник. Я выходила из магазина с большим пакетом продуктов, когда почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Выглядела я как типичная маггла – джинсы, пальто, рыжие волосы заплетены в косу (в Карроте я всегда носила косу, лишь в Хогвартсе позволяла себе распускать рыжие кудри – так мне казалось гораздо привлекательней). Я не знала никого в этом городе, и ощущение пристального взгляда показалось мне странным. Я остановилась и внимательно оглядела прохожих и окна домов, посмотрела даже на крыши. Никого.

Я уже подходила к многоэтажному дому, где жил Эдмонд, путь мой пролегал через маленький закрытый двор, когда неизвестный наблюдатель решил показать себя. Я охнула и едва не выронила сумку, как когда-то Эдмонд, когда передо мной будто бы из ниоткуда возник высокий черноволосый мужчина. Черные глаза наполняла тьма, и я, даже будучи сквибом, не могла не почувствовать ее.

– Мисс Берк, – произнес он.

Я прогнала все мысли из моей головы, попытавшись очистить сознание. Я не могла сейчас защищать свои мысли как следует, да что там – я не могла даже почувствовать его присутствия в моей голове.

– Вы обознались, – я попыталась обогнуть его, но он преградил мне дорогу.

– Нет, я не обознался, – он говорил абсолютно убежденно. Я поняла, что, как я ни старайся, мне не удастся его обмануть. Я не хотела видеть кого бы то ни было до тех пор, пока не верну свою магию. Я была беспомощна и только с Эдмондом чувствовала себя в безопасности. Он знал меня всякой, ведь мы знакомы целую вечность, и если уж он предаст меня…

– Я спешу, – я говорила холодным голосом, всеми силами стараясь унять сердцебиение. Он, конечно, все чувствовал. Я не могла никак замаскировать ни мысли, ни эмоции. И ненавидела его за то, что он видел меня такой… голой.

– Никуда вы не спешите. Позвольте мне, – он забрал у меня тяжелый пакет. Я вполне сейчас могла отлупить его, пока он не вытащил свою палочку, и убежать. Только вот вряд ли бы я убежала далеко. – Я искал вас целую вечность и, конечно, не дам вам убежать, – он говорил спокойно, без обычного холода или сарказма.

– Искали меня? – я двинулась к подъезду. Возможно, я как-то смогу сообщить Эдмонду, и он сумеет защитить меня от него.

– Именно, – подтвердил Снейп мне в спину, шагая следом с пакетом, полным продуктов. – Ваше тело исчезло после того, как вас убили.

– Меня съела змея, вы забыли? – огрызнулась я, открывая подъездную дверь. В узком пространстве я вполне могла оглушить его, отобрать палочку и позвонить Эдмонду. Вот только Снейп узнает о моем намерении едва ли не раньше меня самой. Ненавижу беспомощность.

– Вы переоцениваете Нагайну.

Мы поднялись на третий этаж (дом был старый, и здесь не было лифта), я отперла двери квартиры.

– Зачем вы искали меня? – спросила я, когда он поставил пакет на стол в кухне.

– Потому что надеялся, что вы живы.

Надеялся? Как это мило.

– Вы не ответили.

– Я не собираюсь отчитываться перед вами.

Я принялась разбирать сумку. Снейп был в своем репертуаре.

– И с какой целью вы здесь?

– Вернуть вас в Хогвартс.

Я рассмеялась. Смех вышел низкий и какой-то жуткий. Снейп смотрел на меня с нечитаемым лицом и никак не реагировал.

– Посмотрите на меня. Я теперь сквиб. Мне нет места в Хогвартсе.

– Дамблдор… возможно, он сможет как-то вернуть вашу магию.

Я засунула капусту в холодильник и искоса на него посмотрела.

– Дамблдор отправил вас умирать. Вы все еще доверяете ему?

Снейп ответил не сразу.

– Вы не знаете, о чем говорите.

– Да что вы, – я фыркнула и утрамбовала в ящичке баклажаны.

Я шуршала пакетом, доставая оттуда молоко и сыр; мы оба молчали.

– У вас есть вариант получше? Жить на иждивении у любовника?

Я вспыхнула и едва удержалась от резкости. У меня был вариант получше. Черт, только не думай об этом, только не думай…

– У вас уже есть идеи, – проговорил Снейп.

– Убирайтесь из моей головы.

Я отвернулась, как будто это могло ему помешать. Не думай о ритуале. Не думай о ритуале! Не думай о жертвоприношении. Нет, нет!

– Чертов ублюдок! – я кинула в него куском сыра и была близка к тому, чтобы воспользоваться первоначальным планом и вырубить его. Но он, конечно, знал об этом.

– Лангорус!

Я обмякла, и он подхватил меня, когда я была готова шмякнуться на пол. Заклятье слабости. Я едва могла шевелить конечностями. Меня душила ярость.

– Отпусти, – прорычала я, когда он поставил меня на ноги, продолжая поддерживать одной рукой.

– Ты этого никогда не сделаешь, – решительно заявил он. Он знал уже абсолютно все о том способе, который я пока что рассматривала как единственно возможный. Я не могла помешать ему читать мои мысли. К горлу подкатил ком.

– Ты не будешь решать это за меня! – мои пальцы едва шевелились, я даже не могла сжать их в кулак.

– Нет, буду, – он прижал меня к себе, и я услышала, как сильно колотится его сердце. Надо же, оно у него есть. – Аппарейт!

Мы оказались в мрачной гостиной с тяжелым, спертым воздухом. Снейп усадил меня на диван и взмахнул палочкой. Тут же зажегся свет, а воздух очистился и стал свежим. Я чувствовала, как из глаз текут слезы, когда я наблюдала, как все мои силы, которые я направляла на то, чтобы поднять руку, окончились тем, что она лишь слегка задрожала. Я начала задыхаться. Это, наверное, походило на то, что чувствуют клаустрофобы, провалившись в колодец. Я негромко застонала. Если он не прекратит это немедленно, я просто свихнусь.

– Извини, я, кажется, немного перестарался, – он взмахнул палочкой, и мои руки вновь были при мне. Но я все еще чувствовала себя ужасно слабой.

– Выпусти меня, – прошипела я, поднимаясь с дивана на ватных ногах. – Немедленно.

– Я не позволю тебе сделать то, что ты собиралась, – он скрестил руки на груди и смотрел на то, как я стою, держась за стену и хватая ртом воздух. Я никогда этого ему не прощу. Никогда.

– Какое тебе вообще дело?

– Ты будешь жалеть об этом всю жизнь, поверь мне, – он покачал головой, а я вдруг вспомнила о жутком шраме на его ладони, который заметила как-то еще осенью. Я хотела сказать об этом, но он ушел в соседнюю комнату. Я едва смогла поднять тяжелую кочергу, прислоненную к камину. Слышно было, как Снейп возится там с чем-то стеклянным. Когда он вернулся со стаканом воды, я уже ждала его. Дрожащими руками я подняла кочергу и ударила его по лицу. Стакан выпал из его рук и разбился. Он схватился за рассеченный нос (да, мне хватило сил только на это), а я врезала ему еще и по ногам, прежде чем импровизированное орудие не выпало у меня из рук. Тогда я принялась пинать его, чувствуя, что едва ли даже делаю ему больно. Я рычала, затем кричала, не в силах сдерживать себя. Я понимала, как это глупо, но осознание собственного идиотизма редко помогает, когда у тебя случается истерика.

Он поймал меня и схватил обеими руками, когда я окончательно выдохлась. Я, наверное, выла в голос, точно не помню, я не могла даже вырваться, и меня еще больше погружал в это дикое состояние факт моей уничтоженной гордости.

– Я понимаю тебя, девочка, – шептал Снейп, гладя меня рукой по спине, и я жутко надеялась, что мне все это лишь кажется, – я знаю, каково тебе.

– Не знаешь, – я уже не пыталась оказаться на свободе от его рук и тихо всхлипывала, стараясь не прижиматься к его груди и не слышать биение его сердца. Я не узнавала свой голос.

– Знаю, – тихо говорил он. – Я представляю, как тебе сейчас больно.

Ты это видишь в моих мыслях, сволочь.

– И вижу это в твоих мыслях, – подтвердил Снейп. – Но если ты сейчас сломаешься и позволишь себе пойти путем, который хочешь выбрать, тебе потом, когда пройдет время, не захочется жить вовсе. Я не позволю тебе повторять чужие ошибки.

Это твои ошибки и твоя судьба. Не равняй меня на себя.

– Ты такая же, каким был я.

Я знаю, каким ты был. Жалким трусом.

– То, что ты хочешь убить человека, чтобы получить его дар, – Снейпа, казалось, не могло смутить сейчас ничто. – Разве это не трусость?

Нет. Я делаю это, чтобы…

Стой, Фрида, только не это. Лучше убей себя прямо сейчас, но он не должен об этом знать!

– Прекрати лапать мою спину, – я оттолкнула его от себя, яростно собрав последние силы. А затем нажала себе на сонную артерию, чтобы провалиться во тьму.

Мне, кажется, мерещилось что-то ужасное, потому что я очнулась от своего крика. Я лежала на узкой кровати и долго вспоминала, где я и почему я здесь. Черт, я вырубила себя. Это как-то ненормально, правда? Я выбралась из-под одеяла, а затем и из аскетически обставленной спальни. Спала я в одежде (конечно, он не стал раздевать меня, хоть за это спасибо).

В гостиной я нашла записку.

«Я вынужден был вернуться в Хогвартс. Чувствуй себя как дома. Надеюсь, ты не успеешь наделать глупостей до моего прихода. С.»

Интересно, С. – это Снейп или Северус? Чувствуй себя как дома… Чертов кретин. Конечно же, я собиралась сделать как можно больше глупостей. Но для начала нужно было исследовать эту тюрьму.

Входная дверь, так же как камин и окна, конечно, оказались заперты магией – в них даже нельзя было рассмотреть, что происходит на улице. Зачарована оказалась и еще одна внутренняя дверь. Всего в доме, кроме спрятанного за загадочной дверью, оказалось не так уж много помещений – небольшая гостиная, крохотная спаленка, еще меньшая по размерам кухня, ванная с туалетом и прихожая.

В прихожей я нашла небольшой топорик и пару раз ударила входную дверь. На ней не осталось и царапины. То же самое получилось и со второй закрытой дверью. Внешние стены дома были каменные, но вот внутренние… Примерившись, я всадила топор в стену рядом с дверью в еще одну комнату. Стены зачарованы не были. Мне понадобилось три часа (с перерывом на покушать), чтобы прорубить туда небольшое окошко. Это хорошо, что за последнее время я так похудела – при моих прежних формах мне понадобился еще бы как минимум час, чтобы создать приемлемый для себя лаз.

Это оказалась лаборатория. Здесь хранились ингредиенты, стояло разнообразное оборудование. Но, что меня порадовало больше всего – так это шкаф с готовыми зельями. Все они были подписаны аккуратным снейповским почерком. Улыбаясь нехорошей улыбкой, я выбрала несколько особенно занимательных флакончиков и вернулась в гостиную. Где мне это сделать? Я решила использовать для своих целей ванную – меньше вероятность, что меня заденет.

Встав на унитаз, я примотала веревкой одну из склянок к трубе, уходящей на крышу, почти под самый потолок. Отошла в коридор и, прицелившись, метнула в нее тяжелую керамическую кружку с кухни. Я кубарем откатилась в сторону, спрятавшись за стену, и вовремя – послышался грохот взрыва. Коктейль Молотова в оригинальном исполнении, да? Подхватив заранее припасенные вещи (подрезанную снизу и по рукавам старую мужскую мантию из шкафа, нож, несколько флаконов с зельями и топор), я поставила на унитаз табурет из кухни (ох, как бы не грохнуться), и подтянулась за края разлома.

Чердаком здесь никогда не пользовались, он был низкий и грязный. Впрочем, я не собиралась здесь задерживаться. Топор замечательно справился со старой черепицей. Выбравшись на крышу, я огляделась. Я была в магическом квартале Лондона. Как же это мило.

========== Глава 19 ==========

Прежде чем вернуться к Эдмонду, я решила наведаться в Лютый переулок и, возможно, приобрести пару книг и палочку (обе мои теперь были у Волдеморта). Не знаю, было ли неправильным забирать деньги из заначки Снейпа, после всего, что он сделал, но у меня не было особого выбора. Угрызениями совести я совсем не страдала.

Я выпила зелье Неприметности и теперь безбоязненно шагала среди всяческого сброда по переулку. Был уже глубокий вечер, и личности здесь ходили весьма сомнительные. Я не хотела быть узнанной кем-нибудь из окружения Волдеморта. Тем более сейчас, когда у меня совсем не было способностей. Но так уж вышло, что я наткнулась на Струпьяра.

Струпьяр был егерем у Фенрира Сивого, и именно он был первым звеном цепочки, по которой я вышла на Волдеморта зимой. Страшный позер, хоть и довольно обаятельный. Мне он почему-то нравился. Несмотря на его явно маньяческие отклонения, которые свойственны почти всем оборотням, он был саркастичен, развязен, сексуален, и, насколько я могла судить, непроходимо легкомысленнен. Его тяга к низменным удовольствиям значительно преобладали над его интеллектом.

Я просто не могла пройти мимо, когда увидела в толпе его лохматую, с красными прядями (я уже говорила, что он позер?) шевелюру. Он ввалился в бар. Я решила, что книги могут подождать, и проскользнула внутрь вслед за ним. Пока что мне везло – он взгромоздился за стойку и теперь сидел в одиночестве.

– Купить тебе выпить? – предложила я, присаживаясь на соседний стул. Он вздрогнул и прищурил глаза. Конечно, меня ведь до этого как будто не существовало для всех – ровно на восемь часов, пока не кончится действие зелья.

– А, предательница, – обрадовался он. – Увела из-под носа Лорда Снейпа, значит?

Я улыбнулась, кивнув бармену, и разрушив действие зелья и для него. Он налил два стакана крепкого пойла.

– Темный Лорд, должно быть, был в бешенстве, – промурлыкала я и провела рукой по его щеке. Второй рукой я незаметно подмешала зелье Разговоров во Сне в его стакан (странно, я думала, уж оно-то мне не понадобится – прихватила из жадности). Он впился страстным поцелуем в мое запястье, но я прервала его радость, убрав руку. – За тебя, – я отдала ему стакан и приподняла свой в тосте. Он выпил залпом, я же только сделала вид, что пью.

– Зимой тебе удалось от меня ускользнуть, зайка, – он схватил меня за талию и придвинул ближе прямо с высоким барным стулом. – Но сейчас пришло время расплачиваться.

Он начал нацеловывать меня в шею, и я кинула бармену монетку. В тот же миг Струпьяр схватил меня и потащил наверх, где сдавались дешевые спальни на одну ночь. Я особо не сопротивлялась, пока он нес меня по лестнице, но, едва за нами закрылась дверь, тут же провернула трюк с сонной артерией. Он свалился на кровать, и я подождала немного, пока он из бессознательного состояния провалится в сон под действием зелья, а затем придвинула к нему шаткий стул.

– Итак, милый мой, вопрос первый…

В рядах Темного Лорда намечался раскол. После истории со Снейпом слишком многие испытали на себе силу его бешенства (о, да, я еще помню, как он оторвался на мне, когда я осталась там одна – меня до сих пор бросало в дрожь при воспоминаниях). Возродились давние сомнения в адекватности Лорда, и сомнения эти росли по мере того, с какой все возрастающей жестокостью и несправедливостью он обращался со своим окружением. Моргана Белтрод, правая рука Лорда, пропагандировала идеи ничуть не менее заманчивые, была явно не такой сумасшедшей и многим казалась более привлекательным и, с некоторых пор, более влиятельным и умным человеком, чем неадекватный Лорд. Она привлекала все больше союзников, и многие уже выполняли ее поручения втайне от хозяина номер один.

Среди поклонников новой повелительницы оказался и Струпьяр (о, как бы он хотел оказаться с ней в одной постели!). Он очень скоро вошел в ближнее окружение Морганы (как я поняла, она держала его как ручную зверушку – он тоже казался ей забавным), и Струпьяр был счастлив, что сделал правильный выбор. Я прервала поток его восторженных комментариев по поводу моей матери и начала расспрашивать о последних событиях.

Все шло, как я и предполагала. Орден боролся с Волдемортом, Волдеморт вносил хаос в жизнь магов и магглов. Дамблдор был все еще жив, к сожалению. Снейп носа не показывал из Хогвартса. Ремус Люпин, шпион Волдеморта в Ордене, держался под замком директором (убил бы его уже, и дело с концом – нет, надо обязательно поддерживать репутацию святого Дамблдора).

Я потратила час на расспросы и в целом была довольна тем, что узнала. Пока что все было в порядке. Теперь мне нужно лишь разобраться со своей магической недееспособностью и действовать.

Я оставила Струпьяра досматривать его фантазии (фантазий у него было много, в основном совершенно развратного содержания) и покинула гостеприимное местечко.

Книжный был закрыт – я потратила слишком много времени на оборотня, уже успела наступить ночь, зато магазин с палочками еще работал. Я не была уверена, что смогу выбрать подходящую, пока являюсь сквибом, но хоть какой-нибудь обзавестись все же не мешало.

Над головой звякнул колокольчик, и вампир за прилавком поднял на меня глаза. В прошлый раз здесь работал другой парень, человек, но для меня не было принципиальным, кто продаст мне палочку.

– Мне нужна…

– Разве? – клыкасто улыбнулся он. – Разве такой, как ты, нужна палочка?

Ох, он понял, что я сквиб. По-хорошему, стоило бы убраться отсюда поскорее, но я, дура, осталась.

– Да. Нужна, – вскинув подбородок, ответила я.

– Очень сомневаюсь, – я не заметила, как тот оказался рядом со мной. Не заметила, когда он вдруг взял меня за подбородок, чтобы заглянуть в мои глаза. От него веяло опасностью и смертью, я это чувствовала даже без всяких способностей. Все, теперь мне конец.

– Мне триста восемьдесят лет. Я видел таких, как ты. Я знал твоего отца.

– Ты ошибся, – я скинула руку вампира со своего лица и отступила на шаг. Он только ухмылялся. – Мой отец маггл, и он умер.

– Ошибаешься ты, – его бархатный голос обволакивал, и я была уже почти в его власти. Дурацкая вампирья магия! – Маггл, которого ты считаешь своим отцом, жив. Как и твой настоящий отец. Такие, как он, не умирают.

– О чем ты? – у меня похолодели руки. Он, должно быть, сумасшедший.

– Ты догадываешься, о чем. Ты не могла не чувствовать, кто ты есть.

– Кто я есть? – у меня задрожал голос. Почему мне было так жутко от его слов?

– Дочь демона, – он расхохотался, и мне стало очень дурно от этого смеха.

– Чертов дебил, – пробормотала я, пулей вылетая из магазина. Это ж надо было наткнуться на сбрендившего вампира!