Текст книги "Фрида (СИ)"

Автор книги: Anastay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)



========== Глава 1 ==========

Пролог

Ветер несет с собой многое. Он несет холод или тепло, дожди, ураганы, но главное – он несет знание. Говорят, те, кто умеет слушать ветер, могут знать, что происходит в любой части земного мира – могут слышать разговоры, чувствовать погоду, ощущать ароматы.

Я стояла у окна и пыталась представить, что могла услышать, если бы могла понять ветер. Вряд ли что-то хорошее. Весь август в Англии стояла отвратительная погода, лили дожди, а сегодня с севера пришел такой убийственный ливень, что весь предыдущий месяц можно было назвать засухой. Ветер не утихал ни на минуту, кидая воду, непрерывно лившуюся с неба, в окна замка, и свистел в щелях старой кладки так, что я едва различала, о чем говорили за моей спиной. Я поежилась и обхватила себя руками. Я не переносила холода, а замок был очень холодный и, как мне думалось, насквозь дырявый. Казалось, его не ремонтировали уже несколько веков. После солнечной Мексики, где я гостила у деда, Англия была просто ужасна своей погодой. Впрочем, я не бралась бы утверждать, что Хогвартс находится именно на территории Англии, но климат здесь был вполне соответствующий.

Я отвлеклась от созерцания унылого пейзажа – лес и озеро были скрыты плотной серой массой дождя – и посмотрела на седого старика, силясь сообразить, какой именно вопрос он сейчас задал.

– Вам здесь нравится, Фрида? – повторил Дамблдор, кажется, так его звали. Я учила эту фамилию целых два дня, чтобы не перепутать в ней все буквы, когда решу заговорить с ним.

– Мило, – ответила я. Дамблдор глядел на меня поверх своих дизайнерских очков странной половинчатой формы, и я подозревала, что плохим зрением парень не страдает – очки были либо магическими, либо просто создавали определенный образ. Здесь мне совсем не нравилось, в первую очередь из-за сырости и холода, но вежливость требовала другого ответа.

– Так по какой причине вы… ушли из вашей предыдущей школы? – поинтересовался директор.

– Меня исключили, – несмотря на предупреждающий взгляд Фелиции, моей матери, что вела дипломатический разговор с директором, ответила я. Фелиция закатила глаза, но, когда директор обернулся к ней, вновь надела приветливое выражение.

– Возникли некоторые разногласия с преподавательским составом, – ответила за меня она. – Ничего серьезного. Но школа предоставила рекомендательное письмо с характеристиками, вот, – она протянула Дамблдору пергамент. Я хмыкнула и снова отвернулась к окну. Письмо было совершенно из другой школы, но там я действительно появлялась пару раз. Мексиканская закрытая школа – там читал лекции мой дед, и именно он подписал это письмо.

– Что ж, я думаю, вы вполне можете закончить свое обучение в Хогвартсе. Оставьте все документы, и мы ждем вас первого сентября.

Я лишь тихо вздохнула. С этим ничего не поделаешь. Школу я должна закончить в любом случае. Пусть даже это будет какой-то богом забытый Хогвартс.

Глава 1

Поезд был переполнен суетящимися, орущими детьми. Они пихались и носились по коридору, пытаясь найти друзей и занять лучшие купе. Я старалась убрать брезгливое выражение со своего лица – бестолково вели себя не только первогодки, но и мои сверстники. И с этим детским садом мне предстоит учиться два года? Конечно, я была старше своих однокурсников на целый год – ведь из-за исключения в середине семестра и некоторых других причин я не могла восстановиться сразу на седьмой курс, и должна была вновь отучиться и шестой тоже. Но, вспоминая себя и своих бывших одноклассников в этом возрасте, то есть, год назад, я не могла припомнить такого глупого поведения. Нет, я, несомненно, найду с ними общий язык. Но не сейчас. Сейчас у меня слишком отвратительное настроение для коммуникаций.

Мои мрачные мысли были прерваны грубым толчком в плечо.

– Смотри, куда идешь, – высокомерно заявил высокий блондин, дальше двигаясь по коридору. Уж кто-кто, а этот презрительного выражения и не пытался скрыть. Что это, местный принц?

– Эй, – я схватила его за рукав мантии, дернув на себя. Тот от неожиданности развернулся ко мне. – А ну-ка извинись.

Его бледное лицо исказилось злобой, серые глаза сузились.

– Что это еще за отребье? Еще одна из семейки Уизли? – он попытался выдернуть свою мантию, зажатую в моей руке, но у него ничего не вышло, и он потянулся к палочке. Я не знала, что это за семья Уизли, но он явно пытался меня оскорбить. О чем также свидетельствовало слово «отребье».

– Меня зовут Фрида, – представилась я, быстрым движением забирая у него палочку. – А вот тебя, похоже, скоро будут звать как «парень, который вылетел в окно», – и я раскрыла окно заклинанием, используя его палочку. Поезд только тронулся, и скорость была небольшая, но славный сентябрьский ветер, приправленный мелким дождичком, залетев в вагон, весьма отрезвляюще подействовали на блондина. Особенно, когда я надавила ему на ногу, он потерял равновесие и немного высунулся наружу. Прекрасно уложенные волосы тут же растрепались.

– Отпусти меня, дура полоумная! – завопил он, и презрение сменилось испугом.

– Я еще не получила извинений, в том числе за дуру, – я еще немного надавила ему на грудь, чтобы он мог полнее насладиться скоростью и ветром.

– Ладно, извини! – орал он, пытаясь отодрать мои руки от своей мантии. Я рывком втянула его внутрь. Выглядел он жалко – напуганный, тяжело дышащий, слегка промокший и растрепанный. – Сумасшедшая!

Производя свои манипуляции, я как-то забыла обо всех этих детях. Сейчас они столпились в коридоре и глядели на нас, открыв рот. Сквозь толпу с трудом пробилась невысокая девчонка с пышной гривой каштановых волос. Выглядела она очень серьезно, и, судя по значку на мантии, была старостой одного из факультетов. Красный и оранжевый – Гриффиндор, кажется. Дьяволовы названия, кто их только выдумал. Я прочитала «Историю Хогвартса» на два раза, чтобы знать, с чем предстоит иметь дело, но все еще с трудом могла ориентироваться в произношении его факультетов и прочих названиях.

– Что здесь происходит? – звонким голосом спросила девчонка. Я запечатала окно и спрятала палочку за спину, шепча заклинание иллюзии.

– Ничего. Все в порядке. Правда, парень? – обратилась я к блондину.

– Верни мою палочку, ты… – он осекся, не рискуя снова меня оскорблять.

Я пожала плечами и бросила ему кусок отполированного дерева. Затем развернулась и продолжила поиски свободного купе. Ученики расступались передо мной.

– Здорово ты его сделала! – в купе ворвались двое и без разрешения уселись на полку напротив. Я пожалела, что не заперла дверь. На сегодня невоспитанных идиотов с меня было достаточно, но сейчас уже поздно было что-то менять. – Малфой аж подавился своим проклятием!

Вряд ли подавился. Скорее иллюзорная палочка отказалась слушаться. Парень, этот Малфой, должно быть здорово испугается, что не может сотворить ни одного заклинания, пока не догадается позаимствовать у кого-нибудь настоящую палочку. Нужно еще придумать, как вернуть ему собственность. Или, может, не стоит? В конце концов, он пытался проклясть меня в спину, когда я уходила.

– Ему явно стоит поучиться вежливости, – я глядела на возбужденные лица парней. В их глазах играло любопытство.

– Мы тебя раньше не видели, – сказал второй из них. – С какого ты факультета?

– Еще не знаю. Я перевелась в этом году.

Их глаза округлились.

– А разве такое бывает? В Хогвартс еще никто не переводился. Я, по крайней мере, не слышал ни о чем подобном…

Я передернула плечами.

– Я училась в Мексике, но мы переехали в Англию, – краткое объяснение было полно вранья. Никто никуда не переезжал. Фелиция уже довольно давно жила в Англии. А я одиннадцать месяцев в году проводила в Карроте, своей школе – в какой части света она находилась, никто не имел ни малейшего понятия. Даже небо над ней было заколдовано, чтобы ученики не смогли догадаться ни о чем по расположению звезд. Оставшийся месяц я частью гостила у Фелиции, частью у деда, в Мексике.

– Ух, ты, круто, – заявил один из моих попутчиков. – Я Дин Томас, а это – Симус Финниган.

– Фрида Берк, – представилась я. Недавно мне исполнилось семнадцать, и первым делом я сменила фамилию на отцовскую. Отчасти – чтобы почтить его память, частью – чтобы насолить Фелиции. После моего отчисления наши отношения, и так не очень теплые, теперь походили на вооруженный нейтралитет. – А вы на каком факультете учитесь? – спросила я больше из вежливости. Неплохо, конечно, завести друзей, но сейчас было чертовски паршивое настроение для этого. Буквально за час до отправления поезда я жутко поссорилась с Фелицией.

– На Гриффиндоре, конечно! – Симус был очень доволен этим фактом. – И ты должна попасть к нам!

Они сидели у меня довольно долго, рассказывая о факультетах, учениках, преподавателях и, конечно, о войне, которая вот-вот должна разразиться. Через некоторое время после их появления в купе заявилось еще несколько гриффиндорцев – все они были заинтересованы новой ученицей.

– Говорят, Малфой принял Темную Метку, – заявил Дин.

– Да точно, вся его семья служит Сам-Знаешь-Кому! – поддержали его сразу несколько голосов.

Я внимательно слушала сплетни. Война. Именно поэтому Фелиция хотела, чтобы я училась в Шармбаттоне, во Франции, чтобы быть как можно дальше от всех этих событий. Но что мне делать в этом оплоте очарования, особенно после Карроты. Скорее бы я отправилась в Дурмстранг, но мать категорически отказалась от этой идеи.

Компания гриффиндорцев околачивалась у меня до самого подъезда к Хогвартсу, до тех пор, пока не пришла пора переодеваться в мантии. Только после того, как они все оставили меня одну, я вздохнула свободно и вдруг поняла, что среди всей этой толпы не было Гарри Поттера, знаменитого мальчика, о котором писали во всех газетах.

Первокурсников перевозили на лодках через озеро, остальных – в каретах. Некоторое время поразмышляв, что лучше – сырость и дети или фестралы, эти порождения бездны, я склонилась к мысли, что лучше очередная тварь сойдет с ума при моем приближении, чем я вывалюсь за борт утлой лодчонки. Фестралы, невидимые для многих летающие скелеты. Я знала, что мы не подружимся, еще до первого урока Ухода за Существами. Меня ненавидели все верховые животные, впадая в панику или ярость, когда я к ним прикасалась, и фестралы не стали исключением. Они меня просто ненавидели. Люто.

С опаской обходя заволновавшихся животных – ближайший попытался встать на дыбы и выскочить из узды, – я заскочила в карету и прикрыла глаза. Обошлось.

– Опять ты?! – знакомый голос раздался прямо над ухом. Я тяжело вздохнула и открыла глаза. Рядом со мной сидел тот самый печально знакомый Драко Малфой, возможный обладатель Темной Метки. На скамье напротив – два крепких парня с пустыми глазами. Сперва я приняла их за зомбированных, но потом поняла – отсутствие мысли в глазах означало всего лишь отсутствие мысли в принципе.

– Можешь выйти, если что-то не устраивает, – огрызнулась я. Сама я выходить уже не рисковала. Преподаватели в Карроте качали головами и называли непринятие меня животными как дурной знак, но ничего дельного посоветовать не могли. Единственный толковый совет был дан самим Мастером по Уходу – держаться от них как можно дальше.

– Сама выходи, это моя карета!

– Заткнись, принцесса, – я посмотрела ему в глаза долгим мрачным взглядом, как учили меня в школе. Драко Малфой замялся и отвернулся. Еще бы. Ребенок.

Мне пришлось толпиться вместе с первогодками в очереди к шапке. Шапка была артефактом, явно заключавшим в себя душу какого-то несчастного мага (что автоматически делало ее запрещенной – здесь не могло обойтись без темной магии, так не любимой благородными магами Англии), спятившим к концу жизни. Она распевала песни и рэндомно раскидывала детей по факультетам. Славные ребята гриффиндорцы рассказали, что при надевании шляпа вещает речи, и я надеялась, что обратная связь в ней тоже поддерживается. Я хотела попасть в Гриффиндор – судя по «Истории Хогвартса», его гостиная была самой отапливаемой во всем замке, к тому же находилась на солнечной стороне. Еще как вариант был Когтевран – меньше каминов, но также солнечная сторона. Пуффендуй находился на первом этаже, что автоматически делало его менее теплым, а Слизерин и вовсе прятался в подземельях, где обитали сырость, плесень и жуткий мороз зимой, – это был наименее привлекательный факультет.

К сожалению, шапка имела собственное мнение, где мне будет лучше, и основывалось оно отнюдь не на комфорте. Обещанных разговоров я не дождалась – едва коснувшись моей макушки, и даже не примяв рыжих кудрей, шапка завопила:

– Слизерин!

Я сдержалась от ругани и лишь вежливо улыбнулась профессору Макгонагалл (еще одно сложное имя!). Я поймала несколько расстроенных и озадаченных взглядов со стола Гриффиндора и отправилась к слизеринскому столу. Малфой, сидящий за этим же столом, был мрачнее тучи и уже что-то нашептывал сидящему рядом с ним темноволосому парню. Тот хмурился, глядя на меня. Затевается месть, как я понимаю?

Я уселась прямо в центр скопления старшекурсников и принялась знакомиться. Нужно завоевать союзников, чтобы проще было отбить удар в спину.

========== Глава 2 ==========

Как я поняла по удрученным лицам однокурсников, спаренный урок Зельеварения с Гриффиндором был ежегодной традицией. Девочка Панси, одна из моих соседок по комнате, весь вечер излучающая недружелюбие (как я потом узнала, она была влюблена в Драко Малфоя), ныла и ругалась все время, пока приводила себя в порядок. Другая соседка, Миллисент, лишь поддакивала – как я поняла, мозгов у нее было немногим больше, чем у друзей Малфоя, Крэбба и Гойла. Защитное заклинание, которое я накладывала на полог кровати на ночь, было взволнованно. Судя по огромному прыщу на носу у Панси, именно она пытала сделать какую-то пакость. Она избегала смотреть на меня, а я ничего ей не сказала. Должно быть, ее здорово торкнуло ночью – сто пятьдесят вольт плюс проклятие прыщей, не много ни мало. Надо бы придумать, как отучить ее от дурной привычки мстить обидчикам ее дружка.

В классе Зельеварения стояла исключительно низкая даже для подземелий температура. Изо рта вырывались облачка пара, руки мерзли. Я обновила согревающее заклятие, чтобы не заледенеть уже на десятой минуте урока. Ученики здесь сидели по двое на котел, зелья варили в парах. Гарри Поттера я заметила за последней партой, сидел он с рыжим парнем, судя по рассказам, Роном Уизли, чьей фамилией пытался обидеть меня Малфой. Рядом с ними располагались знакомые мне Дин и Симус, при моем появлении весело замахавшие мне руками. Видимо, мое попадание в Слизерин не смогло искоренить их симпатии. Лохматая девчонка сидела неподалеку, видимо, чтобы быть поближе к друзьям – я уже знала, что это Гермиона Грейнджер, староста Гриффиндора и отличница, именно она пыталась призвать меня к порядку в поезде. Драко Малфой сидел за первой партой с Панси, рядом – Крэбб с Гойлом. Я опередила Миллисент, которая явно направлялась к облюбованному мной месту.

– Позволишь присесть? – я обворожительно улыбнулась тому парню, с кем Драко Малфой строил вчера заговор, и, не дожидаясь его ответа, села за один стол с ним. Он открыл было рот, но тут же закрыл его обратно. В его глазах был интерес. Еще бы ему не заинтересоваться – после пяти с лишним лет обучения в Карроте, я научилась прекрасно выглядеть в любое время, в любом месте и в любой одежде. В этом вопросе Каррота не уступала Шармбаттону. – Фрида Берк.

– Блез Забини, – он мягко сжал мою протянутую руку и задержал рукопожатие на секунду дольше, чем следовало. Миллисент хотела было заявить свои права на место рядом с Блезом, но тут в классе появился преподаватель.

– Все успокоились, – его холодный голос был негромким, но все тут же прекратили свои разговоры и расселись по местам. Миллисент бухнула свою сумку где-то сзади. – Итак, мы начинаем шестой год обучения науке зельеварения, и я надеюсь, что в этом году в ваши тупые головы…

Я не слушала, что он говорил. Я, как дура, забыв про Блеза, Малфоя, свои планы на выживание в Хогвартсе и, в конце концов, про всякие приличия, пялилась на профессора. Северус Снейп, мне показали его вчера за ужином, но там, в огромном зале, набитом учениками, я не смогла увидеть того, что видела сейчас. От него исходила убийственная, сбивающая с ног тьма. Черные глаза были не просто черными – зрачок терялся в бездне радужки. Я уже видела такие глаза – их обладатель имел счастливое звание директора Карроты, и иначе как Мистер Дьявол его никто не называл. Ходили слухи, что его изгнали из преисподней, за какие-то неведомые прегрешения. В его присутствии леденела душа, как леденеют сейчас мои пальцы от выдыхающегося согревающего заклятия.

Впрочем, Северус Снейп не вызывал подобного ужаса. Он, конечно, старался выглядеть внушительным, но не использовал своей особенности в полной мере, чтобы нагнать страх. Интересно, я одна это вижу?

– Мисс Берк, вы что, оглохли? – оказывается, он все это время смотрел на меня не для того, чтобы я смогла получше рассмотреть его глаза, а ожидая от меня ответа на вопрос.

– Не могли бы вы повторить? – я попыталась улыбнуться, но, должно быть, вышло что-то жалкое. Не думала, что встречу в Хогвартсе второго Мистера Дьявола. Может, они родственники?

Я честно собиралась выслушать вопрос и ответить, но тут почувствовала знакомые неприятные ощущения в голове. Кто-то пытался проникнуть в мои мысли. И это был не Дамблдор, от которого мне уже приходилось шифроваться тогда, неделю назад, и сегодня за завтраком. Я привычно обрубила последнюю адекватную мысль и спрятала ее под зеркальную гладь сознания. Это была не традиционная Окклюменция, нас этому учили на продвинутых курсах Защиты Сознания. Прочитать мысли под такой было почти невозможно – наружу выходил только отфильтрованный поток. Я не придумала ничего лучше танцующей обезьянки.

Снейп, а, я думаю, это именно он сейчас бродил по моим мыслям и любовался латиной в исполнении шимпанзе, в реальном мире ждал ответа.

– Не помню, – наконец, ответила я, понимая, что переспрашивать еще раз будет странным. Ответ «не помню» подходил почти к любому типу вопросов.

– Очень плохо, – в черных глазах не отражалось ничего, в том числе его попыток узнать, что творится у меня в голове. Только голос был недовольный и холодный. Я знала, что он не снимает баллов со своего факультета, и это сейчас было хорошо.

Интересно, а смогла бы я скрыть свои мысли, если бы он применил настоящую легилименцию, а не поверхностную «разведку»? Разведка даже палочки не требовала, и я вообще могла бы придумать более простой блок, чтобы отразить ее, но сейчас уже поздно снимать одну защиту и настраивать другую. Зеркало вырвалось автоматически – спасибо за навык преподавателям Карроты.

Профессор Северус Снейп взмахнул палочкой, и на доске появился рецепт зелья Пробуждения. Я уже варила подобное, но сейчас все валилось у меня из рук. Блез был неглупым парнем, но даже его навыков не хватало, чтобы остановить меня в моей хаотичной деятельности. А проклятый дьявол продолжал обитать в моей голове. Зеркало удерживать совсем не сложно, для этого даже не требуется особой концентрации, но меня сбивал сам факт такой наглости. Я добавила в зелье ингредиент – судя по вскрику Блеза, не тот, что было нужно, – и мстительно прибавила вторую обезьянку. Теперь это были два спаривающихся шимпанзе.

Снейп сидел на своем стуле и мрачно наблюдал за мной. Я добавила третью шимпанзе, получилась настоящая оргия. Но то ли профессор желал докопаться до сути, то ли был извращенцем, но в покое он оставил меня, только когда толстый мальчик с Гриффиндора вскрикнул, и из его котла пошла пена, заливая его самого и все вокруг. Почти в тот же миг взорвался и наш с Блезом котел. Я заметила признаки раньше и с криком «Осторожно!» отскочила назад. Я не ошиблась в Блезе – он среагировал достаточно быстро и без лишних вопросов моментально убрался от котла. К сожалению, ближайшие к котлу люди – Панси, Миллисент и Крэбб, оказались не столь проворны и не успели спастись. Их окатило волной зловонной жижи странного фиолетового цвета. Воцарился небывалый хаос.

– На отработку, сегодня же! – едва сдерживая однозначно негативные эмоции, заявил мне профессор Снейп после того, как четверо студентов увели в больничное крыло. Я подумывала над тем, чувствовать себя виноватой или нет, но, получив убойную дозу злости от профессора и молчаливый укор от Блеза (а парень-то настоящий джентльмен!), решила, что не стоит. По крайней мере, на пару дней я избавлена от нытья и козней девочек, да еще и получила шанс изучить черную ауру Снейпа получше. Удовольствие сомнительное, но во всем нужно искать положительные стороны.

Предмет профессора Макгонагалл показался мне слегка бессмысленным. Зачем изучать превращение предметов без примеров практического применения этих навыков? В Карроте было два предмета, связанных с этой темой: Боевая Трансфигурация и Анимагия. Анимагия была необязательна, но пользовалась успехом даже большим, чем БТ. К сожалению, большинство «желающих» отсеивалось еще на первых занятиях по причине сложности материала, и добраться до своей анимагической сути удавалось лишь единицам.

Я с досадой подумала, что, если бы меня не исключили, я бы точно уже умела превращаться. В Мексике, где я жила все это время с момента исключения и до августа, я пыталась постигнуть эту науку, но дед, который меня учил, отдавал предпочтения другим методам, отрицая все то, что я узнала в Карроте, а на них мне просто не хватало терпения. В результате я дала себе слово превратиться уже в этом семестре и даже приобрела несколько книг соответствующей тематики в Лютом переулке – толковой литературы в приличных магазинах просто не было. Оставалось только найти место для тренировок – на официальной карте Хогвартса приемлемых помещений я не обнаружила, и собиралась как-нибудь выловить одно из привидений с целью получения нужной информации – в замке наверняка полным полно потайных коридоров и комнат. Как было и в Карроте.

Помимо Трансфигурации список бессмысленностей на сегодня включал еще и Чары, которые вел престарелый потомок гоблинов, профессор Флитвик. Нет, сам-то предмет нареканий не вызывал, если не считать того, что большинство заклинаний курса было мне известно. После урока я подошла к Флитвику и поделилась своей проблемой. Он выразил свое удивление тем, что в Мексике такая замечательная система преподавания, и долго расспрашивал меня, что именно я уже успела изучить из его предмета.

– Прекрасно! – искренне обрадовался он, когда я перечислила известные мне разделы. – Это значит, с вами мы можем попробовать что-нибудь интересненькое! Я подберу вам подходящее задание для следующего занятия.

Я изобразила удовольствие от его превосходной идеи и поспешила на обед. Черт, а я-то надеялась, что он просто освободит меня от своих занятий, и я смогу практиковать то, что сама пожелаю.

Меня удивляло то, что в Хогвартсе учеников не обучали основам магии. Здесь не растолковывали, как устроен сам механизм заклинаний, их сложной структуре, обучая лишь механическому произношению заученных слов и движению палочкой. В Карроте каждый предмет был выстроен на фундаменте глубинного понимания того, как на самом деле работает магия, какие силы пробуждают ее, направляя на совершения нужных манипуляций. Зная это, зная, как устроены заклинания, некоторые из них мы просто могли творить невербально, а самые простые – вовсе без палочки. Да, это было в десятки раз труднее, но разве оно не стоило того? К тому же, ученики Хогвартса начисто были лишены возможности создавать новые заклинания, не перечитав перед этим самостоятельно горы литературы, – ведь это просто невозможно без понимания того, как работает эта штука, магия.

Но все это было ерундой. Настоящей и, пожалуй, главной проблемой Хогвартса (помимо холода, холод – это просто ужасно!) было питание. Кормили здесь просто отвратительно. Я возненавидела Англию еще больше, после того, как поняла, что чертовы домашние эльфы, которые работали здесь, собираются готовить традиционную английскую пищу все учебное время. Овсянка! Тыквенный сок! Чай с молоком! Что за дерьмо. Или это было распоряжение директора, который единственный, судя по его лицу, получал явное наслаждение от пищи (или у него всегда такое немного дебильное выражение?), или с местными эльфами было явно что-то не то. Я заметила, что меню преподавательского стола немногим отличалось от наших, ученических, столов, но там хотя бы был кофе (я кофе не пила, но не отказалась бы от нормального, безмолочного, чая или нормального, не тыквенного, сока). Кофейник стоял перед профессором Снейпом, и кофе он пил литрами. Неудивительно, что парень немного дерганый – так издеваться над нервной системой. Не удивлюсь, если у него еще и с сердцем не все в порядке.

Судя по взгляду, так оно и было – сердце у него отсутствовало вовсе, – такой убийственный он был. Я ругнулась, и прикрыла мысли Вуалью. Расслабилась! Что ж, по крайней мере, я не успела подумать никакую слишком уж ужасную гадость про него.

Но не он один сверлил меня взглядом за этим обедом. Прищуренные серые глаза метали молнии с другого конца стола. Я уже успела подсмотреть коварнейшие планы в этой голове (было непривычно, что я так могла сделать почти с каждым учеником – в Карроте только малолетки не умели защищаться, и их охраняли преподаватели), посмеяться над их глупостью и банальностью, а также над огромной дилеммой, мучавшей мальчишку – кому теперь он хочет насолить больше, мне или Гарри Поттеру (я уже слышала, что они не очень хорошо ладят). Не сказать, чтобы у сына аристократа и ближайшего пособника Волдеморта было чересчур сложное душевное устройство – дальше совершенно детских шалостей его мысли не заходили. Или, может быть, он недостаточно испорчен? Например, за этот день я слышала, как он трижды обзывал гриффиндорскую старосту, Гермиону Грейнджер, грязнокровкой, дважды зубрилой и еще один раз – грязнокровной зубрилой, на что туповатый рыжий Рон Уизли (теперь-то я понимала, что Уизли – это оскорбление, если у них все в семье обладали подобным интеллектом, конечно) кидался в драку. Нет, метод выбешивания проверенный, но почему не придумать что-то еще?

Впрочем, сама я в своих примерных планах насчет Драко Малфоя тоже не была особенно изобретательна. Может быть, позже придумаю что-нибудь более изощренное, но если нет – так тому и быть. Идея была проста и отвратительна, но я не любила особенно заморачиваться, особенно когда дело касалось такой низменной материи, как месть. Учитель Логики и Тактики в Карроте всегда говорил, что чем проще задумка, тем более вероятен ее успех. У меня не было причин подвергать сомнению его слова.

После обеда я внимательно изучила ассортимент библиотеки, с сожалением констатировав скудность чего-то действительно интересного, и наметив ночную вылазку в Особую Секцию, чтобы как следует пошарить среди действительно полезной литературы (там ведь такая есть, правда?). Помимо исследовательской задачи, я шаталась в библиотеке еще с одной целью. Драко Малфой и Блез Забини засели в дальний угол, и сейчас рьяно обсуждали весьма интересную тему. Я уже давно активировала магический жучок, прицепленный к мантии блондина еще утром, и теперь наслаждалась чужой беседой.

– …и тогда-то она получит по заслугам, эта дрянь! – это он про меня, конечно. Блез в течение всего разговора ограничивался неопределенным хмыканьем, из чего я заключила, что он не вполне разделяет желание делать гадости. К сожалению, я не могла удостовериться в этом с помощью своих бесстыдных навыков телепатии – у него был какой-то амулет, искажающий частоту излучения мыслей, рядом с которым мои более чем скромные навыки были бессильны. Я пообещала себе в ближайшее же время заказать подобный – у меня как раз было записано несколько адресов милых магазинчиков Лютого переулка. Почему я не подумала об этом раньше? В Карроте запрещено пользоваться подобными – ученики должны в каждую минуту полагаться лишь на свои силы, и не прибегать к помощи артефактов. В любом случае, я была уверена, что против Северуса Снейпа или Дамблдора такие игрушки будут совершенно бесполезны, захоти они действительно пошарить в моей голове.

– Привет, Блез, – особо не скрываясь, я подошла к заговорщикам. – Не покажешь мне, где здесь совятня? Мне нужно отправить письмо.

Я знала, где находится совятня, но повод был хорошим. Я улыбалась, Блез был растерян, а Драко начал закипать. Ему не помешало бы несколько уроков по самоконтролю.

– Перепутала библиотеку с совятней, Берк? – язвительно спросил он. Я не поддалась на провокацию и продолжала глядеть на Блеза.

– Эм, да, конечно, – он оправился от удивления и подхватил свои вещи. – Увидимся позже, – бросил он хватающему ртом воздух Малфою. Тот явно не ожидал такого поворота и теперь здорово походил на очень озадаченную рыбу. Я решила заказать артефакт уже сегодня, мысленно прикинув, что доставить его должны в Хогсмит, деревню рядом с Хогвартсом. Подобные вещи всегда темномагические. Вдруг почту проверяют? Наверняка проверяют, ведь идет война. Исходящая почта, впрочем, проверки подлежать не должна. Возможно, на Рунах я узнаю какой-нибудь альтернативный способ и сама смогу создать какой-нибудь простенький амулет, но пока выбора не было. В Карроте я не выбрала этот предмет, и имела лишь базовые знания по нему, но в Хогвартсе решила взяться за него поосновательней – все равно свободного времени будет куча, по сравнению с карротовской-то жизнью.

– Чем тебя так смутил профессор Снейп, что ты позабыла про все на свете? – у Блеза были красивые карие глаза, в них отражался ум и печаль. У него явно было что-то на душе, судя по тому, как он серьезен, возможно, какая-то трагедия. Такую печаль, не изживаемую ничем, я уже несколько месяцев наблюдала у той девочки в зеркале, которой когда-то была я.

– Он напомнил мне одного человека, – я отвела взгляд от его лица и решила бить наугад. – Моего отца, он погиб этой весной.

Это было ложью. Снейп не походил на него даже отдаленно, но ложь была прекрасна. Блез ответил не сразу. Вопреки ожиданиям, я не услышала слов сожаления. Это было весьма кстати, я ненавидела, когда меня жалели. Я вдруг подумала, что этого и не было. Мне никто не выразил сочувствия после его гибели. Никто. Даже дед.

– Понимаю, – сказал Блез. И это слово уместило очень многое. У него тоже кто-то погиб, конечно. Тогда я сделала еще один пробный выстрел.

– Его убили.

Парень помрачнел еще больше. Разумеется, война. Я не видела фамилии Забини в списках Упивающихся Смертью (смешное название, но новости с ним всегда связаны невеселые) в газетах. Впрочем, я не заглядывала в некролог.