Текст книги "Нужно с кем-то просыпаться (СИ)"

Автор книги: Amycus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Тимур кивнул и допил виски, потом схватил со стола кусок мяса, засунул в рот, прожевал и выдал:

– Нужно было сладкого купить. С виски шоколад хорошо идет. А этот... ну, мамы твоей бойфренд – приставал, да?

Мишка с трудом сдержал желание покачать головой. Еще один сладкоежка, будто ему самому себя мало.

– У меня есть шоколадный торт, сейчас принесу, – сказал и сбежал на кухню, где какое-то время смотрел в оконное стекло и ненавидел свое отражение.

Вернуть былое равнодушие почти получилось. Настораживала собственная реакция на Тима: ну красивый, не дурак, глаза эти ореховые. Так не первый же. И даже не пятый. Почему рядом с ним так сложно сосредоточиться и говорить на нейтральные темы?

Миша появился в комнате, горделиво неся десерт, нарезанный на куски.

– Тимур, ты меня смущаешь, – он нарочито жеманно хлопнул ресницами. – Говорят, что если во время пьянки дело дошло до торта, то вечеринка не удалась.

– Ты на вопрос не ответил.

Мишка плеснул им еще виски и поднял стакан.

– Какой вопрос? А, про нового папу... Что ты, милый. Это я к нему приставал.

Он отпил немного и уставился на гостя.

– Отчим чем-то на тебя похож.

– Я тебе не нравлюсь, – напомнил Тимур, – ты сам говорил. А вообще... слушай, я пойду, наверное… – хмуро проговорил он, поставив стакан на стол.

– Стой, – Мишка подался вперед. – Я просто не хочу продолжать этот разговор. Потому так ответил. Ты... бля... – он запустил пальцы в волосы и снова откинулся на спинку стула. – У меня такое ощущение, что тебе можно многое рассказать. Но я еще не пьян настолько, чтобы откровенничать, – он помолчал, глядя в сторону. – Ладно, извини. На мрачняк какой-то потянуло. Тимур, ты ведь практически первый, кто меня серьезно читал, – опустил голову. – Опять хрень несу. А ведь сам пригласил... Вы о чем говорите, когда пьете?

– Мы? – хмыкнул Тимур. – Сомневаюсь, что мы настолько от вас отличаемся. Вообще рано или поздно в любой компании тема разговора сводится или к политике, или к сексу.

Мишка покусал губы.

– Последнее, что я помню по прошлым выходным, было творчество Шекспира, – он улыбнулся. – Но, думаю, когда я заснул, они снова спорили о том, был ли он геем.

– То есть, та же хрень, – хмыкнул Тимур.

Напряжение понемногу отпускало, и Мишка даже обрадовался, когда тот снова потянулся за стаканом.

– За знакомство.

«О, да!» – мысленно воскликнул Мишка. Алкоголь не цеплял. Его вообще не чувствовалось, за исключением легкого карамельного послевкусия. А вот гость, похоже, уплывал: взгляд стал расфокусированным, а движения – рваными.

– А я рад, между прочим, – Миша звякнул краем стакана о его стакан. – Ты особенный какой-то.

– Ну да. Конечно, – Тимур снова закурил.

В комнате стало до глухоты тихо, а что сказать, никто из них не знал.

– Ты не ешь совсем.

Мишка подложил ему еще курицы, а сам сунул в рот ломтик лимона. Рот моментально наполнился слюной.

– Особенный, – ответил Мишка. – Мне просто странно. Я так и не понял, зачем ты полез на наш сайт. И почему мы сейчас пьем, а ты смотришь так... понимающе, что ли. Я такое встречал нечасто.

– Нормально я смотрю, – огрызнулся Тимур и принялся за курицу.

Поощрение. Мишка его ждал – и вот наконец дождался. Схватить за запястья, если начнет упираться? Да похуй.

– Мне нравится, как ты ешь, – он отпил из стакана и поставил его на стол, рука чуть дрогнула.

– И как я ем?

Завтра можно будет извиниться и списать всё на виски. Сегодня хотелось другого. Мишка аккуратно вытащил из его пальцев вилку.

– Охуенно... Вечность можно смотреть, – проговорил он.

Губы у него влажно блестели: масло, соус и прочее. Мишка вздохнул, стараясь держать себя в руках. Получалось откровенно плохо. Ненатурально, хихикнул внутренний голос.

Но было уже насрать. Пусть сейчас оттолкнет и начнет размазывать по дивану – без всяких романтических или порнографических поползновений. Поцеловать его хотелось так, что внутренности в узел завязывались.

Мишка выдохнул и привлек к себе Тимура. Слишком поспешно, просто чтобы успеть.

У его губ был вкус курицы, карамельный привкус виски и охуенный вкус желания. Тут-то Мишка и не смог сдержать легкий стон.

Сначала Тимур замер, а потом быстро оттолкнул его и скривился. Вытер рот рукавом и как-то разочарованно посмотрел на Мишку.

– Ты говорил, что не будешь ко мне лезть. И многое другое говорил. А все свелось к сексу на одну ночь, чтобы потом забыть, как его зовут – так ты у себя в блоге писал, да? – негромко сказал он без всякой ненависти – устало как-то. И, поднявшись, добавил: – Спасибо за вискарь. Теперь мне точно пора.

– Вали, – Мишка скрыл разочарование – мучительно хотелось либо надраться, либо набить ему морду. – Я обещал тебя не насиловать. Но нельзя так есть курицу, – он ухватился за стакан как за последнее утешение. – А лучше – не уходи. Я просто...

И вот тут желание откровенничать разрослось пышным цветом.

– Тимур, я много чего писал. Говорил тоже много. Только, блядь... Я соврал с самого начала. Ты мне нравишься, очень. Я тебя еще по фотке захотел. А тут ты... рядом.

У Тимура вытянулось лицо.

– Зачем? – спросил он, сглотнув. – Я похож на дебила? Два стакана виски – и в койку, да?

– Дебил и есть, – Мишка отвернулся. – Что тебе объяснять, – он налил себе еще виски. Обоим. Лед положил.– Затем. Я, милый, кого попало в койку не тащу. Тебя, кстати, тоже пока не тащил. Поцеловал только.

– Все равно ты трепло, – Тимур пошатнулся и осел на диван. – Но я уже бухой, так что останусь. Только больше пить не буду! И... не лезь ко мне!

– Тьфу, бля! – с чувством ответил Мишка. – Вот давал себе зарок не влюбляться в натуралов...

И метнулся на кухню. Тимур с этим его влиянием – откровенничать хотелось всё больше – уже откровенно напрягал: у Мишки стояло, еще и как, а мысли путались.

Он открыл дверь на балкон и глотнул свежего воздуха.

– Влюбился? – послышалось с порога. – Влюбился? – повторил вопрос Тимур, останавливаясь сзади.

– По уши, – ответил Мишка.

Пьян он не был, но в голове шумело. А на губах всё еще был вкус курицы, карамели и этого чудесного отвратительного Тимура.

– Пиздишь.

– Ага.

Он справился с лицом и повернулся к Тиму.

– Пошли пить. Я же тебя за этим позвал.

– А мне кажется, что не за этим.

– Будешь настаивать – получится, что за этим, – улыбнулся Мишка. – Я же потом останусь виноват. Да, ты мне нравишься, и я бы с удовольствием сейчас снова тебя поцеловал.

– Я не буду больше пить, – сказал Тимур снова, будто не услышал последнюю часть фразы. – Хватит. Пойдем лучше торт пожрем.

Любой другой давно бы ушел. Или остался без всяких предисловий. С ним же всё было не так. Мишка хмыкнул, представляя, что будет, если он всё-таки снова начнет к Тиму приставать. И дернул же черт...

– Торт – это хорошо. Но я пить в одиночку не буду. Поэтому – пьем оба.

– Не буду, – сказал Тимур упрямо. – И я так уже... короче, если это ультиматум – то я пойду. Вызовешь мне такси?

– Это предложение. Господи, как же мне тяжело с тобой!

Мишка подошел ближе, приобнял его плечи и потащил в комнату.

– Можешь же просто поддержать компанию? Необязательно пить.

– Могу, – усевшись, Тимур схватил кусок торта и начал его тщательно пережевывать, глядя куда угодно, кроме Миши.

Дыхание перехватило моментально. Его пальцы, перемазанные шоколадом... Зрелище было то еще. Мишка перевел взгляд на губы и едва смог сдержать судорожный вздох.

– Угостишь? – хрипло спросил Мишка. И пояснил вполне невинно: – Я весь кусок не хочу.

– Блядь, – Тимур бросил недоеденный кусок на тарелку, – ты заебал. Я себя чувствую девицей, которую пытаются отыметь, – и принялся облизывать пальцы от остатков крема и крошек.

Мишка ничего не смог сказать. Он следил за его действиями, как удав следит за кроликом, и понимал, что попал.

– Это ты меня заебал... – пробормотал он. – Беги лучше. Я сейчас такси вызову. Сил моих больше нет на тебя смотреть.

Губы теперь тоже были перемазаны шоколадом.

– Я просто ем торт! – пробурчал Тимур. – Ты какой-то нахрен озабоченный!

– Ты видел, как ты его ешь? – вскипел Мишка. – Я, бля... А-а!

Он схватил Тимура за руку и выволок в коридор, где в прихожей висело зеркало. Развернул за плечи, чтобы тот увидел собственное отражение.

– Посмотри. Посмотри на себя.

И сам посмотрел – из-за его плеча.

– И что я должен видеть? Ну, запачкался тортом – и что?

Мишка помнил самый первый рассказ – тот, что зацепил Тимура с самого начала. В нем как раз много и подробно говорилось о том, как можно наблюдать за человеком, подмечая все его жесты, манеру говорить...

– То, – проговорил он, обнимая его за пояс и кладя подбородок на его плечо. – Ты исключительно эротично его ешь. Поэтому я такой озабоченный. Только не дергайся. Я ничего плохого не сделаю.

Тимур вывернулся из его рук.

– Так. Слушай. Мне очень льстит, что ты меня хочешь, но ты переигрываешь, – хоть не ударил, и на том спасибо.

– Я не играю!

– Верю. Но ты уже не раз обещал не лезть, а продолжаешь.

– Потому что ты весь в шоколаде!

– У тебя встает на шоколад? – Тимур хмыкнул и, повернувшись к зеркалу, облизнул губы. – Вроде, всё. Попустило? – он снова смотрел на Мишку и лыбился. Понять, ехидство это или просто защитная реакция, было невозможно.

– У меня встает на тебя, – ответил он просто. – И нет, не попустило.

Тимур присел, быстро обулся и взялся за ручку двери.

– Открой.

– Может, останешься?

– Чтобы ты через пять минут снова ко мне прижиматься начал? Спасибо, но я лучше пойду.

– Да? Ладно.

Мишка подчинился: открыл двери и посторонился. Насиловать Тимура, и, правда, не хотелось.

Глава 4

Два дня Мишка подбирал нужные слова, не решаясь позвонить Тимуру или хотя бы отправить СМСку. Почему-то казалось, что тот его сразу пошлет и бросит трубку или напишет в ответ что-то язвительное. Миша, как многие творческие люди, в телефонных разговорах был страшно косноязычным, и это бесило. Он боролся со своим недостатком как мог и даже порой разговаривал с зеркалом, но сейчас оно напоминало о собственном идиотском поступке и вряд ли могло помочь.

Проблему решил Интернет: Мишка решил отправить Тимуру сообщение.

Никаких затруднений он не испытал, потому что буквы на клавиатуре вполне ожидаемо сами собирались в слова, а те составлялись в предложения.

"Тимур, выяснилось, что я хреново вру, поэтому не буду даже пытаться. Вел я себя развязно, ты извини. На меня вообще редко такое находит, и обычно мои гости вне опасности, если только сами не хотят во что-то ввязаться. Я давно ни с кем наедине не пил, за исключением Джоника – это мой лучший друг – и не ожидал, что будет сложно сдержаться. Короче, извини. Я не ставил себе цель тебя затащить в койку, но вот – накатило что-то.

Миша

p.s. Я там рассказ выложил новый".

Он промаялся целый день. Бегал курить каждые полчаса и даже заработал несколько удивленных вопросов от коллег. Отмазывался тем, что плохо себя чувствует, почти не соврав: психосоматика – штука сложная.

В середине дня Мишку нашла в курилке Люба и, глядя немного презрительно, сказала, что его вызывает к себе генеральный.

– А что такое?

– Не знаю, – она пожала плечами и ушла, унося свою большую, но не вызывающую у Мишки никаких эмоций грудь.

Он сходил в кабинет шефа, откуда вывалился полчаса спустя, полностью охуевший. Сел за рабочий стол, минут десять пялился в экран и вообще не понимал, что творится с его жизнью в последнее время. Шеф вещал о высоких материях, сначала похвалил, потом разругал неизвестно за что и в итоге выпроводил из кабинета, посоветовав работать усерднее и сообщив о повышении. Было только непонятно, над чем работать: новых проектов не было, со старыми проблем не наблюдалось. Оставалось и дальше плевать в потолок, создавая видимость тяжелого творческого труда, только уже под вывеской «менеджер проектов».

Мишка полез в почту, чтобы хоть как-то отвлечься, и обнаружил письмо от Тимура:

"Классный рассказ. Ты хорошо пишешь. Не думал, кстати, издаваться? Ты ж копирайтер, наверняка знакомые в издательствах есть.

И не парься. Я вот не парюсь".

"А я парюсь, – быстро напечатал Мишка в ответ. – С субботы. Издаваться не думал и не думаю. На кой хрен? Ты думаешь, у нас одобрят рассказы о гей-тусовке с романтическим флером? Нет, у нас хавают детективы полужелтого разлива и псевдофилософию. Или фэнтези с мочиловом. Ты посмотри, что экранизируют".

"Никогда не поздно внести свой вклад в масскультуру. Я бы твои книги покупал. И знакомым бы советовал, хотя ни одного гея, кроме тебя, не знаю", – на этом месте Мишка хмыкнул, вчитываясь. Тима наверняка полчаса формулировочку подбирал. "И не парься, это ведь просто поцелуй. Хотя его и поцелуем назвать сложно. Я не к тому, что готов повторить, просто ничего страшного. Любишь ты драматизировать.

Тим"

"Парюсь потому, что хочу повторить. Но это мои трудности.

Странно мне, Тимыч. Очень странно. Ты и правда не такой, как остальные. Слишком лоялен, что ли. Читаешь, нравится, посоветовал бы. Я, может быть, потому и полез целоваться, что решил – ты не будешь против.

Ладно, давай съедем с этой темы. У меня новости: меня повышают. Переводят в отдел креатива. Я со своими сухариками сильно порадовал шефа, и он хочет, чтобы я взял пробный проект уже как манагер. Потому что копирайтерством много на хлеб не заработаешь, а мне еще кредит за машину выплачивать. И вот я думаю: стать офисным планктоном или по-прежнему пописывать всё, что на меня сваливают, включая левые статейки от Джоника. Реально, если бы не он, я бы на свою копирайтерскую з/п в лучшем случае осилил бы комнату у глухой старушки и месячный проезд на метро. С другой стороны – колбашу как проклятый, каждый день пишу какую-то хрень.

Мишка".

"Поздравляю. Хорошо тебе отметить".

И больше ничего. Ни строчки. Мишка плюнул в сторону, выключил комп и стал собираться домой. Между прочим, даже Джоник еще не знал о повышении, и Мишка рассчитывал на какое-никакое проявление эмоций. Но, поразмыслив немного, понял: Тимур ему никто и вряд ли кем-то станет.

А потом решил, что ни писать, ни звонить не будет: и так сделал все, что мог, а биться головой об стенку больше не хотелось. Поэтому Мишка отбросил малодушные мысли набрать номер Тимура или написать ответ: комп был выключен, а мобильник покоился в заднем кармане джинсов. Вот и чудненько.

***

Труба взорвалась любимой песней в момент, когда Мишка уже вышел из офиса и обыскивал карманы в поисках ключей, в итоге выронил сначала мобильник, а потом и ключи тоже. Разговаривать, сидя на корточках, было неудобно.

– Але! – рявкнул он в трубку, не посмотрев на номер входящего.

– Привет. Мешаю? – спросил Тимур.

– О, привет, – Мишка подобрал ключи и выпрямился. – Нет, я домой еду. Собираюсь ехать.

– Я спросить тебя хотел, – Тимур замялся, а потом выпалил на одном дыхании: – Можешь меня в клуб сводить? Заодно отметим твое повышение.

Надо было пошутить, что Тимочка не маленький, сам найдет гей-тусовку при желании, но вопрос решался серьезный. И первую очередь – для самого Мишки. Он облизал губы и просто ответил:

– Могу, конечно. Завтра как раз вечеринка.

– Мне просто интересно.

– Я понял.

– И... ну, чтобы ты не просто меня привел и свалил.

– Хорошо, – Мишка держал трубку у уха и охреневал от Тимовой простоты.

– У меня чисто исследовательский интерес.

– Ага.

Он никак не мог справиться с удивлением – наверное, и выглядел забавно с полуоткрытым ртом и застывшим взглядом.

– Я хочу сказать, что это не свидание, – сказал Тимур и выдохнул в трубку: – А еще объясни мне, что надеть.

– Да понял я, – очнулся Мишка и даже улыбнулся, услышав вопрос по поводу одежды. – Надевай майку и джинсы, не прогадаешь.

***

На следующий день Мишка ждал его на остановке недалеко от клуба. Тимур опаздывал. Уже начало казаться, что передумал, но из облезлой "копейки", подрулившей к остановке, вылезло нечто в белой облегающей майке и джинсах в облипку, которые держались на... в общем, на честном слове держались.

– Привет, – сказал Тимур, и Мишка приоткрыл рот от изумления. – Это меня подружка так приодела. Я знаю, что выгляжу дебилом, но...

– Охренеть... – резюмировал Мишка. – Просто охренеть. Не, милый, я с тобой никуда не пойду. Просто физически не смогу отбить тебя у всех желающих, – и хихикнул, как пришибленный, обозревая эту красоту.

– Приставать будут, да? Я говорил Таньке, что она палку перегибает, но, – Тимур развел руками, как бы извиняясь, – не слушается, зараза.

Несмотря на то, что появилась эта неведомая Таня, которая подружка, Миша был готов ее расцеловать за безупречное чувство вкуса.

– А она знает, куда так тебя вырядила?

– Да. Я ей сказал. На свою голову.

– Ого. И что она думает?

– Ей интересно. Таня – соседка, подружка детства, мы росли вместе. Лучший друг, можно сказать. Так мы идем?

Теперь Мишка готов был расцеловать Тима – за подробное объяснение. Но он сдержался. Пока шли к клубу, рассказывал о самом заведении, его посетителях, о негласных правилах и завсегдатаях – в общем, поддерживал дружескую беседу.

А сам вдруг понял: зря он так, нахрапом, и пообещал себе за вечер ни словом, ни делом к Тимуру не приставать. Пусть исследует.

– Кстати, это Танька мне ссылку на твой рассказ дала. Она любительница сетевой прозы, – сказал Тимур, проходя внутрь, и замер, уставившись на танцпол. – Охренеть. Я будто в другой мир попал.

На танцполе было немноголюдно, но и так хватало, на что и на кого посмотреть. Миша любил самое начало – когда все знакомились, лениво танцевали, висели на барной стойке. Где-то в углу, у самой сцены, обнимались два парня примерно их с Тимуром возраста, и один как раз в этот момент поцеловал другого в нос.

Мишка заулыбался и потащил Тимура на второй этаж. Тот по дороге несколько раз оглядывался, будто не верил, что кто-то действительно может целоваться в людном месте. Они быстро нашли свободный столик, причем повезло сесть у ограждения, и танцпол был как на ладони.

– Сегодня классная программа, – сказал Мишка. – Будет петь девчонка, у нее голос охуенный. И поет все хиты, можно сказать. Идеальный вечер для исследований.

К ним подошел официант, покосился на Тимура и улыбнулся, положив меню сначала ему, а только потом Мише. Мишка вертел головой, высматривая знакомых, помахал со второго этажа Петровне, который сегодня решил одеться в стиле Джастина Бонда: кокетливая шапочка а-ля Коко Шанель и узкое светлое платье. Петровна помахал в ответ.

– Ты его знаешь? – Тимур посмотрел сначала на Мишу, потом на Петровну, перевел взгляд на улыбчивого официанта и уткнулся в меню. – Мне пиво. И фисташки. Пол-литра светлого, потом повторите.

Официант услужливо улыбнулся Мишке.

– Того же самого, – ответил он. – И меню не уносите, – Миша дождался, пока тот еще раз улыбнется Тимуру и отойдет, и перевел взгляд на Петровну, который здоровался с кем-то. – Да, знаю. Это Петровна, местная звезда и администратор. Клевый мужик. Он натурал.

– Натурал в платье? – фыркнул Тим. – Пиз... то есть, я не верю.

– Придется, – Мишка ухмыльнулся. – Его тут многие пытались совратить, но... видел бы ты его жену. И вообще – видел бы ты это в обычных шмотках. Ему просто нравится носить платье. Или эпатировать публику, что суть есть одно и то же.

– Ваш заказ, – сказал официант, как бы невзначай демонстрируя табличку на груди, где было написано "Роман".

Пиво он, конечно, поставил сначала перед Тимом.

– Спасибо, – Мишка улыбнулся.

– Спасибо, Роман, – Тимуру явно было неудобно под этим похотливым взглядом, и он подвинулся ближе к Мишке, прижимаясь к нему бедром. – Мы вас позовем, если что-то потребуется.

Танцпол еще не заволокло дымом, но перед глазами все поплыло, когда Тимур подсел ближе. Мысленно одернув себя, Миша сделал глоток пива. Потом еще один.

– Мишка! – заорал кто-то, и в следующую же секунду у столика нарисовался Никитос, бывший приятель Джоника.

– О, боже... – Миша даже поднялся. – Ты же в Англии, мать твою!

– Я на каникулах, мать твою, – заржал Никитос и начал его натурально тискать.

Тимур схватил свой бокал и сделал большой глоток. Боковым зрением Мишка видел, что он не выглядит довольным, и думать, что это ревность, оказалось очень приятно.

– Хватит, – сказал он, – знакомьтесь. Тимур, Никита.

Они пожали друг другу руки, и Мишка, хлопнув Никитоса по плечу, спросил:

– Джоника не видел? Он обещал сегодня здесь быть.

– Ошибка моей молодости на летней веранде, – хмыкнул Никитос.

– Вот, блядь! – с чувством прокомментировал это Мишка.

– Судя по всему, он в зал не собирается. Окучивает какого-то парнишку, – Никитос стрельнул глазами в Тимура и тепло улыбнулся. – А ты, Тим, первый раз здесь?

– Да.

– Какой разговорчивый. Что ж, добро пожаловать, я пошел дальше шататься. Блин, четыре часа как с самолета, такое ощущение, будто не только выпил, а и таблетку сожрал. Ну, пока.

Он обнял Мишку за плечи и чмокнул куда-то в висок.

– Это бывший парень Джоника, – пояснил Мишка, когда они остались одни. – Я тебя сразу предупреждаю, что Джоник начнет не только задавать вопросы, но и ждать на них ответы, что гораздо хуже, или толковать твои слова по-своему. Такой уж он человек. Я не хочу, чтобы он думал, что я привел сюда своего парня, а в то, что мы друзья, он никогда не поверит в силу своей испорченности.

Выпалив все это, Мишка сделал большой глоток пива и посмотрел на танцпол.

– Так, может, лучше пусть думает, что я твой парень? – по выражению его лица было понятно, что Тимур явно не жаждет приставаний незнакомых мужиков. – Если тебя это не напряжет. А ты хочешь пойти с этим Джоником пообщаться?

– Он мой лучший друг, – просто ответил Мишка, – но иногда сильно напрягает. Особенно тем, что делает свои выводы и слышать не хочет объяснений. К этому можно привыкнуть, я и привык, собственно. Не хочу, чтобы тебя сегодня что-то напрягало.

Он посмотрел на часы и стал играть пачкой сигарет. Какое-то время у них точно было, а потом можно пойти, поздороваться. Или просто позвонить. Мишка не хотел пока ничего делать.

Тимур кивнул и посмотрел вниз. Уже замеченная ими парочка парней целовалась у барной стойки, причем один чуть ли не лез второму в штаны.

– Пиздец, – сказал он. – Я ожидал что-то увидеть, но порно – это немного больше, чем хотелось бы.

– Порно не будет, мы же не в борделе. Просто у них... наверное, либо только познакомились, либо давно не виделись. Тебе с непривычки кажется, что они сейчас упадут на барную стойку и начнут трахаться. По-моему, очень мило.

– Мило? – вспыхнул Тимур. – Ты в блоге писал, что не любишь наблюдать такое. А теперь это мило?

– Писал. Это ты не совсем правильно понял. Мне нравится на них смотреть, но не нравится наблюдать за выступлением на публику. Тут другое: я не чувствую, что нарушаю этим какую-то интимность, потому что... вот, смотри, – он показал на парней.

Один из них мягко отстранился и потащил второго прочь с танцпола.

– Вот в туалет сейчас лучше не заходить.

– Тьфу, – Тимур снова схватил свой бокал. – Лучше бы ты об этом не говорил.

– Я как опытный экскурсовод должен показывать не только фасады зданий, но и внутренние дворики, – пожал плечами Мишка.

– А ты тоже в туалетах трахаешься? – начал тот и осекся. – Извини. Это не мое дело.

Мишка откинулся на спинку стула и внимательно на него посмотрел.

– Иногда. Когда башню сносит.

– И не противно?

– Ты кого-нибудь когда-нибудь хотел так, что было похер на все остальное?

Тимур снова уставился в свой бокал.

– Нет. Но даже если бы и хотел, то смог бы подождать вместо того, чтобы тащить в парашу трахаться. Тебя послушать – так вы и вправду по вонючим подъездам и туалетам предпочитаете этим заниматься.

– А я не моралист, – Мишка снова пожал плечами.

– Дело не в морали, а в самоуважении. Мне было бы противно, даже если бы ты... – он снова запнулся и отвернулся. – Проехали. Не хочу об этом думать.

– И не надо. Смотри лучше... – Мишка махнул в сторону танцпола, который постепенно наполнялся разномастными парнями и мужчинами. – Сейчас начнется шоу. А я пока в туалет схожу.

Он позволил себе смешок.

– Понаблюдать?

– Отлить, – уже откровенно заржал Мишка.

– Там же занято.

– Здесь три этажа, думаю, где-нибудь мне точно повезет.

– Вали, – Тимур махнул рукой и снова присосался к пиву.

Глава 5

Мишка обманывал. Он хотел, конечно, сходить в туалет, но еще хотел перехватить по дороге Джоника. Именно поэтому спустился на первый этаж, где, как правило, туалет чаще оказывался свободным, а уже после вышел на летнюю веранду.

Лучший друг не просто окучивал очередную жертву, он блистал. Речь его лилась как песня, в голосе проскальзывали чарующие нотки. Мишка прислушался.

– ...Поэтому ничего не получится, увы, – печально говорил Джоник, опустив голову.

– Давай поедем ко мне? – сказал парень. – Все получится, я уверен.

Вот же сукин сын, подумал Мишка, прячась за колонной. Они явно собирались уезжать, поэтому, когда Джоник немного замешкался, пропуская нового друга вперед, Мишка тронул его за локоть.

– Привет. Я только поздороваться.

– О, ты здесь, – негромко ответил лучший друг и подмигнул. – Да, я сейчас уезжаю, но завтра жду подробный отчет, почему ты врал, что никуда не пойдешь.

Мишка хмыкнул.

– Я тебе друг, поэтому не хотел мешать. Никитоса видел?

– Ага. Хорош, сука. Ну, ладно, пока.

Они простились, и у Мишки словно тяжесть с плеч спала. Значит, можно не скрываться по темным углам от приятеля, который гордился талантом вынести мозг любому.

Он быстро вернулся за столик и, усевшись, улыбнулся Тимуру.

– Ко мне уже двое пыталось подвалить, пока тебя не было, – сказал тот мрачно. – Начинаю верить в свою невъебенную привлекательность.

– Это правильно. Спасибо твоей подружке. Кстати, о близких людях. Джоник поехал домой к потенциальной жертве, поэтому сегодня мы в безопасности.

– А мне было бы интересно с ним познакомиться. Все же твой друг.

– Познакомлю обязательно. Но не сегодня. Тебе и так впечатлений хватит.

– На самом деле – нет. Пока ничего нового я не увидел.

– В любом случае уже поздно.

Шоу начиналось: сначала на сцену высыпали танцоры, потом вышел ведущий, и понеслось. Мишка знал, о чем говорил, потому что с каждой минутой атмосфера становилась все более непринужденной, а когда начались конкурсы с двусмысленными правилами, повернулся к Тимуру.

– А проститутки тут тоже есть? – спросил тот, делая вид, что ему похрен происходящее внизу, хотя Мишка заметил, что не совсем: тот ерзал, зажимался и вел себя крайне скованно.

– Есть, кажется. Не знаю, – ответил Мишка.

– Неужели есть аспект гей-культуры, не охваченный тобой?

Мишка приподнял брови.

– Интересного ты обо мне мнения.

– Ты сам себя так спозиционировал, – похоже, Тимур или злился, или ревновал. – Прости, это не мое дело.

И точно.

– Да ладно, – Мишка махнул рукой. – У нас главный эксперт – Джоник. Его допросишь потом. Как тебе шоу?

– Не особенно. Я ожидал какой-нибудь мужской стриптиз или что-то вроде.

– Сейчас мы утроим стриптиз! – громко сказал кто-то рядом с ними, и у стола материализовался уже довольно подвыпивший Никитос. – Мы к вам, друже.

С этими словами Никитос приволок к столику два дополнительных стула и подтащил к себе парнишку, который стоял рядом.

– Знакомьтесь, это Джон. Зацени, Мишка, это Джон. Он прекрасно, прекрасно лопочет на чистейшем британском и ни слова не знает по-русски.

Никитос обнял нового друга и от души поцеловал. Даже Мишка смущенно хмыкнул и отвернулся.

– Хэлоу, Джон, – сказал Тимур, а потом обернулся к Мише. – Я на работе весь день по-английски трещу, а сейчас мне лень. Нам же не обязательно с ними разговор поддерживать? – последние слова он почти прошептал Мише на ухо.

Мишка повернул голову, чтобы ответить, и неожиданно чуть не коснулся носом носа Тимура.

– Э-э... наверное, нет, – выдавил он и поспешно отодвинулся. – Слышь, Никитос, ты его из-за имени взял?

– Угу, – Никитка взял его стакан и сделал добрый глоток, на минуту перестав прижимать к себе абсолютно пьяного и счастливого Джона.

– Какие у вас близкие отношения, – восхитился Тимур с заметной язвительностью и поднял руку. – Гарсон! Можно мне еще пива и закуски какой-нибудь?

Официант появился у столика через пятнадцать секунд.

– Меня Роман зовут, – сказал он, улыбаясь. – Сейчас все будет.

Ага, практически все. Мишка обнял Тимура за плечи одной рукой и, почти прижавшись губами к его уху, проговорил:

– Джоник – такая свинья. Никитос его до сих пор любит. А он... Пиздец какой-то.

Он перевел взгляд на сладкую парочку и покачал головой.

– Ромочка, а десерты у вас есть? – Тимур сделал вид, что не обратил внимания на действия Мишки, а когда официант отошел – повернулся и выдохнул ему в рот: – Это у тебя защитные рефлексы так работают?

– У тебя они что-то пропали, – Мишка перестал улыбаться и снова отодвинулся. – Пойду-ка я потанцую.

– Сиди, – Тимур схватил его за рукав и силой усадил рядом. – Не оставляй меня с ними одного! Я даже готов залезть к тебе на колени, если это поможет.

– Рома спасет от домогательств страшных пидоров, – прошептал Мишка, снова придвигаясь к нему, взглянул на пьяного в хлам Никитоса и решил, что назавтра лично придушит Джоника.

– Рома, пока ты отливать ходил, предложил мне осмотреть его подсобку. Не уходи, – Тимур почти шипел и вцепился ему в плечо. – Ты обещал.

Мишка вскинул подбородок, заметив, что официант уже тащит заказ. Решение по-хозяйски обнять Тимура за плечи созрело быстро, решение же нежно поцеловать его в шею, якобы не замечая Романа, было скорее шалостью, чем попыткой защитить. Мишка еще не до конца отошел от предложения перебраться к нему на колени, поэтому все былые обещания были забыты.

Тем не менее, когда явно опечаленный Рома расставил на столе бокалы и спешно ретировался, Мишка перестал обнимать Тимура и закурил.

– Все, теперь он тебя не обидит.

– Джон, вы давно в Москве? – спросил Тимур у Джона на прекрасном английском.

Со стороны это могло показаться светской беседой, если бы не его порозовевшие щеки и блеск в глазах. Значит, зрелище понравилось, решил Мишка.

– Полгода, – пролепетал англичанин, совсем потерявший разум от отчаянного Никитоса, который разве что в ширинку ему еще не успел залезть. – Но я никогда, клянусь, так хорошо не проводил время.

– Еще бы, – хмыкнул Никитос и продолжил на русском: – Лапа какая, не могу.

И набросился на парнишку с новой силой.

– Бля, во мне растет желание снять им квартиру на эту ночь, – сообщил Тимур Мишке на ухо, хотя можно было бы и не шептать: музыка уже грохотала так, что половина слов терялась.

Однако взгляды, которые Тимур бросал на Никитоса с Джоном, были не брезгливыми. Скорее – заинтересованными.

– А ты где остановился, Никитос? – громко спросил Мишка. – Думаю, Джон не откажется тебя проводить.

– А? – Никитка был прилично пьян – видно, застал Джоника с тем парнем. – Я – у мамы. Джон, – грозно сказал он, – веди меня домой, иначе я за себя не отвечаю.