Текст книги "Нужно с кем-то просыпаться (СИ)"

Автор книги: Amycus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Глава 1

В душном вагоне метро Мишка всегда начинал испытывать особую страсть к убийству. Больше всего он не любил мужиков с перегаром и надушенных томных девиц – для Мишки они одинаково воняли, и он начинал ненавидеть вместе с ними остальных ни в чем не повинных пассажиров.

Сегодня еще ничего – насморк спасал от запахов. Наушники, кстати, спасали от звуков.

На кольцевой поезд выпустил добрую половину пассажиров; двери начали закрываться, и в этот самый момент, придержав их, внутрь втиснулся какой-то парень. Вагон качнулся, и парень вполне ожидаемо упал на Мишку, пробормотал дежурное «извините», отстраняясь, а Миша перехватил взгляд пацана напротив, который держался за поручень с брезгливой небрежностью, словно ездить в метро для него было чем-то из ряда вон – да так и остался стоять с разинутым ртом.

Пацан был тот самый, с сайта. Во всяком случае, очень похож. Мишка к нему вчера ночью и ломанулся общаться только из-за фотки: небрежная поза, растрепанная шевелюра и блядский взгляд.

Внутри что-то ёкнуло, и пришлось отвести глаза. Потом любопытство взяло верх, и он посмотрел снова… Нет, так не бывает. Вероятность столкнуться со знакомым из сети в реале сводится к одному шансу на миллиард.

Судя по всему, вчерашний знакомый заметил слишком пристальное к нему внимание, потому что сначала осмотрел себя – наверное, решил, что испачкался или ширинку застегнуть забыл, – а потом отвернулся с независимым видом. А Мишка лихорадочно размышлял, как поступить. Знакомиться в метро было глупо, но делать-то что? А если это действительно он?

Он прикинул, сможет ли врезать в ответ, если «не повезет», и ухмыльнулся. Он в метро никогда не знакомился. Всё больше на сайте, но проколы тоже случались.

"Хрен с ним, – решил Мишка. – Выйду следом, а там посмотрим..."

Чего его дернуло, он сам не понимал.

Поезд остановился, по динамику объявили станцию, и Мишка протиснулся вслед за парнем. Люди расталкивали собратьев по несчастью, используя локти, и пару раз ему досталось от какой-то жирной тетки с объемной сумкой, хотя потери можно было счесть минимальными. Особенно по сравнению с возможными перспективами.

Коснуться плеча пацана Мишка не посмел: просто поравнялся и буднично сказал:

– Привет, Тимур. Я с сайта, мы вчера познакомились.

Нормальный парень в жизни не подошел бы к виртуальному знакомому, и он понял это по тому, как тот побледнел, и по злому «я-натурал-ненавижу-пидоров» взгляду.

– Ну, привет, – ответил Тимур нерешительно. – Че надо?

Мишка был готов. Особенно к "че надо?", поэтому совершенно спокойно сказал:

– Круто. Значит, я не обознался.

Внутри всё ликовало. В жизни Тимур – или как там его? – оказался еще лучше. Вьющиеся волосы, глазища огромные, яркие губы и ямочки на загорелых щеках.

– Я – Миша, – он улыбнулся. – Не хочу говорить, что это судьба, но это судьба. Предлагаю отметить. Я угощаю.

– Не хочу я ничего с тобой отмечать, – буркнул Тимур.

Вполне ожидаемо, подумал Мишка. Если Тимур не был геем (а что-то подсказывало, что не был), то он, вероятно, хотел сбежать, и подальше. В представлении большинства геи были существами опасными и коварными: заманивали в сети стойких натуралов, приставали и склоняли к сексу.

– Дай пройти, – в подтверждение его мыслей сказал Тимур.

– Тьфу, бля, – огорчился Мишка.

Вполне серьезно огорчился. К натуралам он, понятное дело, взаимности не испытывал. Но Тимур ему понравился. И где-то на задворках подсознания билась мысль: неспроста же.

– Сейчас пойдешь. Ответишь на мой вопрос и пойдешь. Если мы такие страшные, какого хрена вы сами приходите? Что, интересно про пидоров читать? – сказал Мишка негромко, но вполне отчетливо.

Тимур пожал плечами.

– Интересно. Но мне и про крокодилов интересно. Только они не цепляются ко мне в метро.

– Я надеюсь, у тебя научно-академический интерес. Хотя… это-то и плохо. Вы, ученые, так и норовите лягушек препарировать или мышам наркотики колоть, – пренебрежительно сказал Мишка.

Он сознательно проигнорировал слово "цепляется". Прицепился, конечно. Глаза эти блядские...

– Я на вопрос ответил? – хмуро спросил Тимур, приподняв бровь.

– Не особенно. Вернее, вообще не ответил.

Мишка поморщился, когда к платформе подъехал очередной поезд. Переждал шум и продолжил:

– Не волнуйся, ты не в моем вкусе. Насиловать тебя в темном переходе не буду.

– А здороваться зачем полез, а? Если не в твоем.

Это было возмущение?

– Интересуешься хреново, – пояснил Мишка, понаблюдав за ним. – Иначе знал бы – мы иногда просто так знакомимся. Без последствий. Я тебя на сайте увидел, пообщался, сегодня в метро встретил – разве можно пройти мимо?

Миша, конечно, врал. Безбожно. И даже улыбался немного снисходительно, а сам рассматривал исподтишка. Тимур был как раз в его вкусе. Не старше, не младше, не сопля и не девка. Блин, везет ему, как утопленнику.

– Я бы прошел.

Мишка усмехнулся.

– А я вот не смог. Ты мне понравился, – сказал и сразу же поднял обе ладони вверх, словно защищаясь. – Разумеется, по-дружески.

Разумеется, нет.

– Ты так и не ответил, зачем на сайт полез, – напомнил Мишка, отгоняя одну особенно заманчивую мысль.

– Интересно было, сказал же, – ответил Тимур, вполне серьезно задумавшись, а потом добавил: – Наткнулся на один рассказ в сети, захотел сравнить вымысел и правду. Посмотреть, такие вы на самом деле или нет.

Наткнулся, как же. Мишка покусал губы, чтобы не заржать.

– Какой рассказ? И как тебе правда?

– Хуёво, – Тимур брезгливо скривился. – Там сплошные объявления, типа: «мне семнадцать, позовите в гости, с удовольствием отсосу.» Я и так думал, что... короче, больше не полезу. Ничего общего с тем рассказом.

– Да... Повезло тебе сразу, я смотрю. А что в рассказе было?

– Там... Короче, я тебе ссылку брошу, сам почитаешь. Ну, пока, – Тимур махнул рукой и развернулся к эскалатору.

– Давай, – отозвался Мишка.

И сразу зашагал в противоположную сторону. В том рассказе, наверное, долго смотрели вслед, смахивая слезу.

***

Вечером он в сетку не полез. Тупо пялился в телик, то и дело узнавая Тимура то в рекламных мальчиках, то в героях бесконечных сериалов. Несколько раз звонил мобильник, но Мишка почему-то не брал трубу – только смотрел на имена и морщился.

Спустя пару дней его захлестнуло волной новых знакомств. На сайте каждый день появлялись новые знакомые, которые, не то что некоторые, активно участвовали в переписке и даже приглашали на встречи. Мишка не торопился. Он сходил в клуб, завис до утра понедельника в гостях у друзей. Притащился на работу со страшной головной болью. Жил, как раньше, время от времени вспоминал Тимура, мысленно матерился и убеждал себя забыть. И забить. Понятно, почему.

Сообщение пришло только в среду: "Слушай, я ссылку потерял. Брось адрес, я тебе мылом док пришлю".

Мишка долго вспоминал, что за док – в основном потому, что пялился на фотку. Охуенная была фотка. Тимур смотрел прямо в камеру, затягиваясь сигаретой. Миша гадал, кому он мог позировать, но эта мысль растворялась во взгляде. Исключительно блядский был взгляд.

Ответив, Мишка еще раз себе напомнил, что здесь ему ничего не светит, и попытался расслабиться.

Тимур ответил почти сразу. Прислал вордовский файл безо всяких комментариев. Мишка не поленился, залез на сайт и обнаружил, что новый знакомый поудалял из своего профиля всё, что хоть отдаленно напоминало о его интересах к однополым отношениям, даже картинку в профиле сменил – теперь вместо полюбившейся фотографии красовался толстый рыжий кот.

Миша хмыкнул и сел читать присланный рассказ.

…Он ржал второй час. На вопросы коллег по работе не отвечал, только бегал курить и тихо скулил, потому грудь уже саднило от смеха. Везти? Это теперь так называется?

Рассказ. Тринадцать страниц ворда, заботливо сохраненные – он посмотрел – за неделю до его с Тимуром виртуального знакомства. «Где вы там, высшие силы? – вопрошал он, глотая дым. – Или кто за них?»

Тринадцать страниц, абзацы, прямая речь, курсив...

«Друже, хуле ты копирайтером работаешь, пиши!» – всегда говорил лучший друг Джоник-Женька.

Мишка графоманил для себя и только этот текст решил выложить, понадеявшись на то, что сетевые уроды отговорят его продолжать, хотя критики, считай, и не было. Впрочем, как и особенного позитива. Он уже решил, что действительно стоит завязывать со своим детским желанием прославиться посредством писательства, и вот – на тебе. А, главное – кто!

Мишка скулил, всхлипывая от смеха, и сигарета тлела, и мир вокруг, казалось, сам едва сдерживал гогот.

К вечеру, кое-как оклемавшись, Миша ответил:

«Привет, Тимур. Рассказ – хуйня полная. Так в жизни не бывает. Какая, нахер, романтика? Мы трахаемся как собаки по подъездам, даже имена друг друга не запоминаем. В общем, ты правильно все интересы в профиле поудалял, на кой тебе хрен они? Фотка хорошая. Бью себя по рукам, чтобы не напечатать "котик мой", ибо рискую получить в морду.

Я тебе лучше другой рассказ брошу, лови.

Миша».

Подумав, он отправил ему текст, который написал полгода назад – как раз о правде жизни.

***

Мишка не ожидал. Нет, он думал, что Тимур пошлет его нахуй, или, в лучшем случае, просто не ответит. А он взял и попросил еще. Поклонник сетевого творчества, блин. Не зря Джоник шутил, что тексты должны найти своего читателя. Открывать свое авторство было уже поздновато, а критики так хотелось...

– Здорово, Джоник, – спустя пару дней говорил он в мобильник, шагая к остановке. – Вы хочете рассказов и повестей – их есть у меня. Выложил всё, как ты давно советовал. Читай, друже.

Тимуру ссылку отправил еще ночью. Написал, что автор как раз – словно его кто попросил! – в блоге все свои творения вывалил. Наслаждайся, мол.

Справедливости ради, было чего почитать. В том числе и по гей-тематике.

Блог Мишка вел давно. Только не писал ничего, что могло бы хоть как-то его выдать. Выкладывал полуночные бдения, рассказы, записи «за жизнь», фотографии природы, какие-то абстрактные рассуждения. Поэтому, наверное, открыл доступ всем и каждому, а тут как раз и пригодилось.

***

Мишка творил. Официально звался копирайтером, но на самом деле был на все руки мастер. Сегодня разлет его мысли начинался от скупых лозунгов а-ля Маяковский и заканчивался матерными частушками: на него свалили заказ от американцев, который вызывал и дикий смех, и отборную брань одновременно. Помимо обещанного креатива из-под Мишкиного пера прицепом вылетали шутки, которые клиенту показывать было нельзя.

«Сухарик хрустящий попробуй,

Когда-то он был пышной сдобой,

Теперь это гэ

Со вкусом пюре,

Но нужно придумать им слоган».

И так далее.

Именно поэтому пришлось остаться дома, чтобы закончить этот долбанный проект. Здесь, по крайней мере, никто не ездил по ушам и не отвлекал от дум про крекеры и вонючие сухарики, которые американцы впаривали простым российским подросткам в качестве лучшей закуси под пиво. Мишка глушил виски с колой, потому что мозг стремительно разлетался на миллионы частиц, а собирался в первоначальное состояние хреново. В личную почту сыпались бесконечные вопросы от манагера, на которые Миша отвечал по примеру Брюса Всемогущего: «да», и его вежливые «да» вызывали очередные потоки писем.

А вечером пришло уведомление о том, что кто-то прокомментировал его запись в блоге.

И в личку сообщение прислал.

Мишка обнаружил, что ладони вспотели. Страница, как назло, грузилась отвратно, он жал F5 и матерился.

А потом минут десять тупо улыбался, снова и снова перечитывая слова похвалы от неизвестного читателя и просьбу зафрендить, чтобы читать подзамочное. Кликнул на ник и по уши ушел в чтение чужого дневника.

Сетевой поклонник был простым, как валенок, и записи в его журнале потрясали простотой. Типа: «В Непале обнаружили дикого слона, похожего на мамонта», со ссылкой и припиской «в следующей жизни буду слоном».

«Спасибо. Я для себя пишу. Подзамочных записей нет. Читайте на здоровье», – ответил Мишка. И добавил его во френды.

А ночью не выдержал.

«Меня недавно спросили, пишу ли я под замком. Не пробовал. Самое время начать.

Знали бы вы, мои немногочисленные сетевые друзья, как меня заипало всё! – бодро печатал он, допивая бутылку. – Я занимаюсь такой хуйней, что самому себе кажусь дебилом. Вот, пожалуйста».

И выложил все свои сочинения на тему американских клиентов – с частушками и прибаутками.

...Только утром, отпаивая свой грешный организм молоком, он похолодел. Тимуру он ссылку тоже отправлял. А вдруг?..

Глава 2

До обеда пришлось потрудиться, но слоган он добил. Даже самому понравилось: «Мы хрустим громче».

А потом паровозом придумался очередной лимерик:

«Мальчишки с Таганочки

Не любят бараночки

Пивная закуска -

Не снек, не ватрушка,

А свежей засолки тараночка».

И совсем уж прицепом – шедевр о себе, любимом:

«Гениальный копирайтер слоган жирный наваял,

Все детишки повторяют, копирайтер ждет обнал».

Залез в почту, чтобы запостить, и обнаружил новое уведомление: кто-то написал в личку.

«Ты, – гласило послание от сетевого поклонника, – мудак! Это такой способ замолодить кого-то – сначала спиздить чужие тексты, потом выложить их под своим ником и наслаждаться фидбеком? Знаешь, Миша, ты самый натуральный пидорас!»

Мишка пялился в монитор и ничего не мог понять. Вернее, он понимал, от кого могло быть вчерашнее сообщение, но совпадение было каким-то совсем невероятным, особенно после случайной встречи в метро. Тимур ничем себя не выдал, и никто не смог бы догадаться по смешным записям о слонах и смысле жизни, чей это дневник. Спустя пару минут Миша вспомнил главное: в последнем посте он обмолвился, что работает в рекламном агентстве. А во время переписки с Тимуром сам рассказал о трудных офисных буднях и, кажется, упомянул об американских сухарях. Сложить два и два для думающего человека оказалось несложно.

– Блядь... – прокомментировал он ситуацию в целом. – Прекращаю бухать.

Сердце грохотало, а лоб и шея покрылись противным липким потом. Блядь. Сам ведь виноват, придурок. Замолодил натурала, как же.

От мыслей о трагическом совпадении его отвлек звонок манагера. Люба почти не кричала, только напомнила, что он «обещал прислать вовремя, в час дня, а уже пять минут второго, в почте ничего нет!» Мишка знал, почему она так нервничала: обеденное время – это святое.

Он быстро прикрепил все файлы к письму, написал дежурную отписку и отправил. Позвонил начальнику, отпросился на оставшуюся половину дня, раз десять заверил его в том, что материал сдал и теперь доступен по мобильнику.

После чего выкурил несколько сигарет, послонялся по задымленной квартире, решил выпить кофе, чуть не сломал кофеварку, оставленную заботливой квартирной хозяйкой под честное слово, и лишний раз порадовался, что работать сегодня больше не обязательно.

Миша, конечно, любил свою работу, но иногда завидовал дворнику, который в любом состоянии, кроме болезни, может справляться со своими обязанностями. А вот творческому человеку куда сложнее настроиться на нужный лад.

К гневным воплям Тимура он вернулся через полтора часа, причем за это время успел себя накрутить почти до бешенства. Что Миша и кому должен? Что, в сущности, он должен этому сочувствующему геям Тимуру?

Похмельная голова заставляла действовать рефлекторно, повинуясь одним только инстинктам, которые на этот раз превратили добросердечного, в общем, Мишку в ублюдка. Каким Тимур и хотел его видеть.

"Милый, – написал он в ответ, – ты логически умеешь мыслить, или я в тебе ошибался? Чозанах? Первая запись сделана два года назад, всё открыто. Ты думаешь, автор не пришел бы права качать? Думай сначала, потом пиши. Я всегда так делаю. Наверное, поэтому тебе и понравились МОИ тексты.

P.S. Натуральный пидорас – охрененно сказано. Можно, я это буду использовать?

Мне жаль тебя разочаровывать, но – да. Пидорас. Расскажи своим друзьям-натуралам о том, что читал про то, как мальчики друг друга любят. А мне мозг не еби. Для этого есть другие органы».

Можно подумать, что...

Он перечитал сообщение и добавил:

«Можно подумать, что если бы я сразу сказал, что рассказ мой, ты бы поверил. Не надо, котик, я свое графоманство никогда литературой не считал. И тебе не советую».

– Сам виноват, – сказал Мишка вслух, отправляя ответ. – Какого хрена было читать рассказ о геях? И какого было после этого лезть и проверять, такие ли мы на самом деле? Я тоже молодец: можно подумать, Тимур дебил и не понял бы, если б я объяснил. Два дебила.

Спустя полчаса он малодушно думал о виски, но одергивал себя, помня о правиле никогда не пить днем. Приходилось страдать в буквальном смысле: Мишка смотрел на собственное сообщение, перечитывал его, лез во входящие и в сотый раз читал вопли Тимура, испытывая при этом адское желание сдохнуть. Болела голова, от недосыпа клонило в сон, но в крови еще плескалась кола, а в желудке переваривался литр кофе, заставляя оставаться в сознании.

Наконец Мишка догадался включить на ноуте какой-то новый киношный шедевр с элементами саспенса, чтобы отвлечься, и где-то в середине фильма уже спал, наплевав на кофе и бодрящий эффект вчерашнего коктейля.

Проснулся он поздно вечером от неприятного ощущения: казалось, что одна и та же тревожная мелодия играет безостановочно, надрываясь на одной ноте, после чего слышится истошный женский крик. Он зевнул. Мелодия играла, женщина продолжала кричать. Создавалось неприятное ощущение, что он сошел с ума, или хуже – умер, а это его личный ад, даже отблески синего пламени метались перед глазами. Мишка открыл глаза.

На ноуте раз за разом проигрывалась заставка диска, мелодия кусала себя за хвост, а главная героиня орала, глядя с экрана куда-то за спину Миши.

– Тьфу ты.

Он сел на диване и прекратил страдания женщины, вытащив диск. Вырубил ненужные больше программы и собрался было закрыть почту, как вдруг увидел новое письмо. От Тимура, чтоб ему:

«Ладно, проехали. Надеюсь, ты меня после этого не отфрендишь. И прости, что пидором назвал, я на самом деле не гомофоб, иначе бы не читал твои рассказы».

Весьма лаконично, но очень доходчиво.

Миша рассмеялся и подумал, что Тимур может не понимать... как хорошо бывает, когда вот так – по оголенному нерву ласковым шершавым языком лести.

Мигом позабыв об обиде, он быстро напечатал:

«Я к френдам избирателен, Тимур. И хотя не сразу понял – зафрендил. Это по наитию бывает. Мой знакомый психолог зовет это камертоном, а я называю иначе. Не уверен, что готов сейчас озвучивать или описывать. Лучше скажи, что лимерики были адски хороши. Кстати, их видоизмененную версию заказчик принял».

И вдруг возникло желание позвонить.

«Я хочу тебе позвонить», – напечатал и сразу же отправил, чтобы не передумать.

И успел выкурить сигарету, когда пришел ответ:

«Звони». И номер телефона.

Мишка нервно хмыкнул, докурил. Сделал по комнате несколько шагов. Повертел в руках мобильник.

– Да к черту! – проговорил вслух.

И набрал номер Тимура. Гудки вторили ударам сердца.

– Привет, – проговорил Мишка, когда тот ответил. – Чего дома? Пятница же.

– Твоего звонка жду, – буркнул Тимур.

– Мне приятно, правда, – Мишка подошел к окну и посмотрел на улицу.

С высоты девятого этажа она смотрелась не игрушечной, но мелкой, а приглушенный свет в чужих квартирах манил уютом. Казалось, что там – жизнь, которой ему не хватает: с семьей, общим ужином и шумными посиделками перед телевизором, и обязательно – драка за пульт.

– У нас дождь идет, – зачем-то сказал он. Помолчал и добавил: – Чем зацепило-то? Мне реально интересно. Как автору. Тем более... когда я всегда писал для себя.

– У тебя герои настоящие. И отношения, – послышалось в трубке. – Ты очень классно пишешь. Так, что верится.

– Они настоящие... – Мишка положил ладонь на холодное стекло. – Я не сочиняю – записываю. Наблюдаю и записываю... Понимаешь?

– А такие и правда бывают?

Голос Тимура в трубке казался частью дождливого вечера. Хотелось говорить, рассказывать, признаваться в чем-то.

– Бывают. Разные бывают, – Мишка усмехнулся. – Мальчики семнадцати лет на сайте – тоже настоящие. Нам всем нужно... – дыхание перехватило зачем-то. – Нужно с кем-то засыпать. Но самое важное не это. Нужно с кем-то просыпаться.

– Я не об этом! А о том, что... Ну, они у тебя умные и честные. А я даже барышень таких не встречал. Черт, да я вообще эти любовные сопли читать не могу, а твои рассказы проглатываю!

Мишка засмеялся.

– Хорошо сказал. Сопли. Ты не спрашиваешь, но я тебе отвечу. У нас любые чувства ощущаются острее. Просто мы не озвучиваем. Я вот озвучил. Джоник мне говорит, что я идеалист. А мне просто по жизни везет. Как говорят? Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе? Нет... – он хмыкнул. – Относись к людям хорошо – и они тебя удивят.

Он отошел от окна и достал сигарету из пачки. Долго возился с зажигалкой, пытаясь прикурить.

– А тебя удивляли?

– Было, Тимур. Все сопли в сахарном сиропе. Я сам не верю.

– Было? То есть... прошло?

– Всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Это не я сказал.

Отражение в оконном стекле покачало головой.

– Странно. Если всё было так шоколадно – почему закончилось?

– Не знаю... – трубка у уха нагрелась, и Мишка поднес ее к другому уху. – А у тебя заканчивалось? Ты думал, почему?

– А у меня шоколадно не было никогда. Может, поэтому я и... – Тимур осекся, но Мишка его понял.

– Можешь сейчас назвать меня как угодно, но... – отражение в стекле ухмылялось, – мне тоже не было хорошо на все сто. Перерастал. Скучнел. Трезвел. Эх, друже... В текстах можно оторваться – ты сам рулишь героями. А в жизни что?

Мучительно захотелось выпить. Причем именно с этим непонятным Тимуром. И нажраться в хлам, чтобы наутро долго извиняться и знать, что простят.

– Я сейчас покажусь банальным, Тимочка. Однако я абсолютно трезв и осознаю всё, что несу. Но… мне хочется с тобой напиться.

Он покачал головой, словно Тимур мог его видеть.

– Никогда в жизни не встречал такого благодарного слушателя.

Какое-то время Тимур молчал, и Мишка слышал в трубке только его дыхание.

– Я с родителями живу, – сказал вдруг Тимур, – а до зарплаты далеко, чтобы по барам шляться. Так что прости, но в другой раз.

Мишка тряхнул головой.

– Завтра суббота. Приезжай ко мне вечером. У меня еще две бутылки виски и все выходные. Я один живу. Снимаю, – уточнил зачем-то.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – ответил тот и замолчал. Мишка уже готовил аргументы в пользу того, что идея как раз хорошая, но никак не мог придумать ничего стоящего, когда Тимур вдруг добавил: – Но я приеду. Адрес говори.

– Может, и плохая, – легко согласился Мишка. – Но – приезжай.

Он продиктовал адрес и замер с трубой у уха.

– Почему плохая?

– Потому что. Ты приедешь?

– После такого – даже не знаю, – протянул Тимур. – Ты в курсе, что я не из ваших, да? И могу в глаз дать, если… если что.

Хотелось снова соврать, что ты, мол, не в моем вкусе, но Мишка только улыбнулся.

– В курсе. Приезжай, на месте разберемся. Я могу и ответить, если надо.

***

На следующий день Мишка проснулся поздно. По субботам он предпочитал мариноваться в постели, пока голод не давал о себе знать. Именно за это он и любил утро начала выходных: можно было валяться до посинения. Посинение в этот раз не наступило, потому что он вспомнил вчерашний разговор с Тимуром. И еще – из-за звонка Джоника.

– Ты урод, – радостно сказал Джоник. – Я в бассейне, а ты, судя по всему, только проснулся.

– Я проспал, – сонно пробормотал Мишка, зарываясь в подушку носом.

– Я вот не удивляюсь. Ты в субботу потерян для мира, а я, наивная душа, верю, что тебя можно перевоспитать.

– Джоник, я работал как проклятый.

– Верю, верю. Поднимай свои кости, я через два часа буду.

Тут-то Мишка и вспомнил.

– Э-э... Джоник, я тут... как бы...

– Мать моя… – протянул лучший друг. – Никак у нас свидание?

– Никаких свиданий, – буркнул Мишка. – Но тебя сегодня я видеть не хочу.

Такое общение было для них нормой. Джоник обладал удивительной способностью заполнять собой весь мир и заставлять этот самый мир танцевать джиги и рилы под свою волынку. Поначалу Мишка велся и тратил часы и даже дни на очередные мероприятия, запланированные Джоником, но вскоре нашел некий тон, который позволял и отказаться от предложения, и сохранить дружбу. Положив трубку, он выгадал время на то, чтобы наскоро сделать уборку: распихать валяющиеся шмотки по шкафам и задрыхнуть в ванной. На этом подготовка к "свиданию" закончилась.

Вернее, закончилась бы, если б Джоник не звонил каждый час, задавая все более провокационные вопросы. Мишка отшучивался, посылал и рассказывал небылицы.

Он почти проснулся к пяти часам вечера. Бриться и выбирать одежду не стал: это же дружеская попойка. Но умудрился приготовить ужин на скорую руку. И сунуть в морозилку виски.

Глава 3

Домофон орал на всю квартиру, но вся беда была в том, что кнопка не работала. Суки, в простонародье именовавшиеся ответственными жильцами, по поводу домофона закатывали глаза и кивали на ЖЭК, поэтому в последнее время Мишка приобрел привычку ездить за гостями на лифте. Самым хуёвым было то, что около подъезда сеть ловили редкие телефоны: противный женский голос ответил, что Тим вне зоны доступа.

Мишка уже приготовился бежать вслед гостю, который мог подумать, что на него забили, но, рванув дверь подъезда, облегченно выдохнул.

– Привет. Извини, у меня домофон не работает.

Судя по лицу Тимура, тот действительно собирался свалить, не дождавшись хозяина.

– А, – он протянул пакет. – Держи. Я мяса купил.

Мишка интуитивно чувствовал, что тот нервничает. Еще бы – вероятно, согласился прийти в гости в качестве вызова самому себе, а после пожалел. Особенно когда тусовался у подъезда и не понимал, почему никто не отвечает.

«Блядь, – подумал Миша. И еще раз – для пущей осознанности того, что всё реально: – Блядь!»

А вслух сказал:

– Это хорошо, что мяса. Сейчас замаринуем и пожарим.

– Там балык вообще-то. И еще лимоны, – сказал Тимур, тряхнув пакетом.

– Значит, будем заедать курицу балыком. Я курицу приготовил. С виски это не самое лучшее сочетание, я знаю, – Мишка понимал, что его несет, но остановиться не мог: то, что Тимур пришел к нему в гости, наполняло тревожной радостью. – И лимонами закусим, как тебе идея?

– Ладно, – пожал плечами тот.

Мишка прошел вперед, к лифту, нажал на кнопку и повернулся к гостю, уже вполне справившись с лицом.

Тот отводил взгляд и вел себя так, будто ему неловко. И молчал. Миша просто не знал, что сказать, поэтому молчал тоже.

В узком лифте приходилось стоять, почти прижимаясь друг к другу, и, пока они ехали наверх, Тима неожиданно покраснел и вытер ладони о джинсы.

На самом деле нервничает. Мишка хотел сказать, что не собирается приставать к нему, тем более, в лифте, но мысль пошла дальше и оказалась сильно заманчивой, оставив стойкое чувство неудовлетворенности. Мишка мог бы – хотел! – прижать Тимура к грязной стенке кабины и поцеловать, но не решился. Робел, что та девица, да. А еще понимал, что Тимур не оценит, что рано и что можно получить по роже. В итоге Мишка пялился на разрисованные какими-то идиотами двери и считал секунды: пятнадцать, шестнадцать...

– Приехали.

Замок удалось открыть со второго раза: у него дрожали руки. «Блядь, да что же такое, – думал Миша. – Не первый раз парня в гости привожу, с какого же хера так нервничать?»

Дома остро пахло жареной курицей. Мишка бросил гостю тапочки, а сам рванул на кухню, где поспешно прикурил сигарету.

– У тебя можно курить, да? – громко спросил Тимур, разуваясь.

– Да, везде.

– Я тебе завидую, – он прошел на кухню и осмотрелся.

Миша знал, что живет не в хоромах, но внезапно стало стыдно и за старую клеенку на столе, и за давно не стиранные занавески, и за гору посуды в раковине.

– Видишь – нечему завидовать.

– Срач – дело поправимое, зато никто по мозгам не ездит, – Тим похлопал себя по карманам и вытащил пачку «Честерфилда». – Дай зажигалку.

Мишка прикурил еще одну сигарету от своей и протянул ее Тимуру. И только потом запоздало понял, что сделал: подобные жесты сами по себе предполагали некую интимность.

– Спасибо, – тот явно удивился, но ничего не сказал – поспешно затянулся и выдохнул дым в потолок. – Куда можно упасть?

– Да вот, – Мишка махнул рукой в сторону табуретки. – Кури, а я пока жратвой займусь.

Желание наброситься на него никуда не делось. Тима курил как на фотографии. Снова эти глаза блядские. Ненарочно он, конечно, Мишка это понимал. Но объяснять натуралу, что секса хочется катастрофически, в его планы не входило. После Тимовых брыканий – тем более.

– Хочешь – можешь пойти в комнату, – сказал Мишка, вытаскивая из ящика нож. – Я через минуту закончу.

Тимур кивнул и, затушив сигарету в пепельнице, вышел из кухни. Миша был ему даже благодарен: самому требовалось перевести дух, а присутствие гостя, мягко говоря, смущало.

Он целиком сосредоточился на сервировке: поставил на поднос запотевшую бутылку виски, стаканы, лед. Слишком много холодного. Мишка даже пару кубиков прижал ко лбу – чтобы охладиться. Только потом, сосчитав про себя до десяти, подхватил тарелки с нарезанным тонкими ломтиками лимоном и балыком и пошел в комнату. Притащил небольшое блюдо с курицей, втайне надеясь, что не пересолил.

Сел, разлил виски по стаканам.

– Ты чистый пьешь или с колой?

– Чистый, – Тимур схватил стакан и опрокинул в себя добрую половину. – Твое здоровье.

– И тебе не болеть, – усмехнулся Мишка.

Глотнул пойла и вкуса не почувствовал. Мотнул головой и утер губы. Похоже, Тимур собирался именно напиться, как и обещал. По крайней мере, хоть один из присутствующих делает то, что хочет.

– Здесь курить тоже можно, – Миша потянулся за пепельницей, которая стояла за шторой на подоконнике.

– Спасибо.

Разговаривать было решительно не о чем: он ничего не знал о Тимуре, а тот – о нем. Тим наверняка собирался расспросить о геях, но вопросов Мишка так и не дождался, а самому поднимать тему не хотелось. Поэтому он откинулся на спинку стула и тоже закурил, рассматривая тонкие пальцы гостя, тлеющую в них сигарету, откровенно любуясь узким запястьем, подчеркнутым массивными часами.

– Ты так и не сказал, чем занимаешься. И... спрашивай. Мне тоже интересно, как ты всё поймешь.

Именно – поймешь. Глаза эти... Мишка боялся поверить.

– Работаю менеджером и учусь на заочном, логистика и ВЭД. Если нужно будет – обращайся, – Тимур затянулся сигаретой и потянулся за стаканом. – И давно ты сам живешь?

Мишке начало казаться, что каждое слово Тимура наполнено каким-то двойным смыслом. Вот как сейчас: спросил и отвел глаза. Он запоздало понял, что вопрос был по существу: давно ли один.

– Не очень, – улыбнулся Мишка и взял свой стакан. – Одному лучше. Не нужно объяснять маме, что ее новый друг... Неважно, – осекся он, понимая, что сболтнул лишнего. Почему-то Тимуру легко было выболтать всё, что угодно. – Ты помнишь рассказ «Собака»? – вдруг вспомнил он. – Это ведь реальный случай. Сидел ночью на сайте. Написал какой-то парень: «Собака умирает, мне хуево очень». Я его больше никогда не видел. Но сорваться в три часа ночи смог. Я к этому, – на кой-то хрен пояснил он. – И спать можно до обеда. По субботам.