Текст книги "После дождя (СИ)"
Автор книги: Amstel Dijk
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 17
Доминик
Картинки того, как я жестко трахаю Кэтрин прямо в коридоре на комоде мелькают у меня перед глазами во время совещания в понедельник утром. Эта женщина так завела меня в ресторане, что мне с трудом удалось доехать до ее дома целым и невредимым, не попав в ДТП. Миллион раз за время короткой поездки я останавливал себя от того, чтобы не наброситься на нее прямо в машине. И она, поглаживая мое бедро, делала ситуацию еще несносней. За прошедшие выходные мы, кажется, перепробовали все виды секса. От горячего и грубого, до чувственного и нежного. Ни один сантиметр ее тела не остался без моего внимания, и ни одна поверхность в квартире не осталась нетронутой.
Я изо всех сил пытаюсь обуздать свой член, который стоит по стойке «смирно» с самого утра, и сидящая напротив Кэтрин только усугубляет ситуацию. Чертовка даже не смотрит на меня, невинно закусывает колпачок ручки между идеально ровными зубками, и как бы невзначай проводит по нему языком, в то время, как взгляды всех присутствующих прикованы к Девину. Но не мой. Я ни на секунду не могу оторваться от ее зеленых глаз и алых губ, которые совсем недавно чувствовал на своем члене. Они слегка покраснели и опухли от моих поцелуев. Проклятье. У меня начинает кружиться голова, потому что вся кровь отлила совсем в другой орган, и теперь в мозг поступает катастрофически мало кислорода.
Я покрепче сжимаю ручку в кулаке, когда Кэт начинает играть с воротником блузки, таким образом привлекая мое внимание к своей груди. Я вопросительно выгибаю бровь, а она непринужденно подмигивает мне и отворачивается. Нет, вы это видели? Мне кажется, девушка даже не понимает, как на меня действует. Или все–таки понимает, и таким образом снова дразнит?
– Доминик, тебе есть что добавить? – голос Девина вырывает меня из мыслей.
– Эм, да… На сегодняшней встрече мне будет ассистировать мисс Андерсен. – импровизирую я, и удовлетворенно наблюдаю, как округляются ее глаза. Кэтрин открывает рот, чтобы что–то сказать, но я перебиваю ее. – За три часа мы справимся, и к часу дня будем в состоянии провести переговоры с поставщиком.
Сегодня у меня запланирован деловой обед с поставщиками дерева из Канады. К счастью для меня, вся информация о наших клиентах собрана, анализ количества необходимого материала я тоже сделал, так же, как и график заказа. Но им об этом знать не обязательно. Главное заманить мышку в мышеловку. Дэвин кивает, а я в предвкушении потираю руки, уже представляя что именно буду с делать с моей девочкой.
– Хорошо. А что насчет моего плана на неделю? Есть какие–то поправки или предложения? – какого еще плана?
Я бросаю растерянный взгляд на Кэтрин, на что она только пожимает плечами. Вот, блин…
– Если что изменится, я сообщу в течение недели, – неопределенно отвечаю я. Потому что черт знает, что о чем он рассказывал. Как и все остальные, кто не смотрел на коварную мисс Андерсен. Кто не ловил жадно каждое ее движение. Мой взгляд останавливается на венке у нее на шее, и я вижу, как бешено бьется ее пульс. Она тоже это чувствует. Этот огонь и притяжение, что лишает здравого рассудка. Иначе не смотрела бы на меня такими голодными глазами, будто и не было этих крышесносных и выматывающих выходных.
Господи, помоги мне. Я как одержимый жажду ее, хочу поцеловать прямо сейчас. У нее самые сладкие губы из всех, которые я когда–либо пробовал. Хочу трахнуть ее прямо на этом столе, при свидетелях, или без… Мне плевать. Лишь бы побыстрее оказаться в ней. Никогда бы не подумал, что работать вместе будет такой проблемой для меня. Потому что все мысли крутятся только вокруг нее. К этому однозначно нужно привыкнуть. Не могу дождаться, когда уже это чертово собрание закончится, и мы с ней окажемся наедине.
***
Вечность спустя сижу в своем кабинете, планируя предстоящую встречу с поставщиками. Подготавливаю необходимые документы, еще раз перепроверяю контракт и реквизиты обеих сторон, как раздается сигнал полученного сообщения на телефон. Потом еще один, и еще. Провожу пальцем по дисплею и матерюсь про себя. Мария. Что ей, черт возьми, снова от меня надо? Если хочет, чтобы я приехал в Нью–Йорк, то не угадала. Я больше не собираюсь идти у нее на поводу. Не в этот раз. Не тогда, когда моя жизнь, наконец, начала налаживаться.
«Здравствуй, любимый.»
«Мне бы, все–таки, хотелось, чтобы ты ответил на мои сообщения.»
«Если думаешь, что я закрою глаза и спущу тебе все с рук – ошибаешься.»
Она что, снова мне угрожает? Я холодно смеюсь. Господи, когда уже эта женщина угомонится?
«Я так понимаю, что по–хорошему ты не хочешь. Что ж…»
Едва я успеваю дочитать последние слова, телефон в моих руках начинает звенеть, и на экране появляется ее имя. Перевожу звонок на голосовую почту, и пытаюсь сконцентрироваться на работе.
«Не поступай опромечтиво, лучше возьми трубку.» – Гласит очередное сообщение.
Как же она меня достала! Мне кажется, что Мария никогда не оставит меня в покое.
Телефон в моей руке в очередной раз вибрирует, оповещая о полученном сообщении.
«Возьми трубку.»
И тут же раздается телефонный звонок.
Я закрываю глаза, делаю медленный вдох, а потом выдох. Мне нужно успокоиться, чтобы не наговорить лишнего.
– Что тебе надо? – говорю спокойным голосом вместо приветствия, после того, как нажимаю кнопку принятия вызова.
– И тебе привет, любимый, – ядовито говорит Мария.
– Что тебе надо? – зло повторяю я.
– Мы не закончили нашу сделку, – лениво тянет она.
– Я с тобой давно уже закончил, сразу же после того, как ты меня предала. Так что не трать свое и мое время напрасно. Мне некогда.
– Да ладно тебе, ты же там биг–босс. Если надо, можешь хоть неделю выделить на безделие.
– Мне не надо, – отрезаю я. – Если у тебя нет никаких конкретных вопросов ко мне, тогда пока.
– Нет, стой! – в ее голосе звучат панические нотки. – Нам нужно встретиться. Хочу поговорить с тобой. Я многое переосмыслила, и…
– Господи, Мария, – перебиваю я. – Когда же ты, наконец, поймешь, что между нами все кончено? Я уже перевернул эту страницу и тебе советую двигаться дальше…
– Ты завел интрижку на стороне? – я слышу, как треснул ее голос.
– Это не твое дело, – раздраженно бросаю я.
– Значит завел, – констатирует она факт.
– Еще раз повторяю: это тебя не касается. Что я делаю со своей личной жизнью, тебя не должно волновать. Забудь. Вычеркни меня из памяти и живи счастливо!
В трубке стоит тишина.
– Мне нужны твои подписи еще на некоторых документах, – изменив тон на рассерженный, снова говорит Мари после короткой паузы.
– Какие еще подписи? Больше ты от меня ни копейки не получишь. Заруби себе это на носу.
– Я бы на твоем месте вела себя поосторожней, – предупреждает она меня, и мне хочется рассмеяться. – Не забывай, кто мой папа.
– Господи, Мария, ты сейчас серьезно? Я очень уважаю твоего отца, он мудрый мужчина. И любящий отец. И даже он не смог понять твоего поступка, поэтому повторяю еще раз: не трать время зря. Радуйся тому, что у тебя есть. Прошлого не вернуть, и ничто не сможет исправить того, что ты сделала.
– Если ты не приедешь в Нью–Йорк, то…
– То что? – с иронией перебиваю я. – Я не приеду в Нью–Йорк. Я с тобой закончил.
– Ну хорошо… – тянет Мари, и, не договорив, бросает трубку.
Я облегченно вздыхаю, но у меня почему–то появляется нехорошее предчувствие, и я гоню его прочь. Что страшного может произойти? Я в Лос–Анджелесе, она в Нью–Йорке. Нас разделяют четыре с половиной тысячи километров, Мари находится на противоположной стороне страны. Единственное, что она может – доставать меня телефонными звонками и сообщениями. Надеюсь, она повзрослеет, поймет, что все в прошлом, и продолжит жить дальше. Как можно дальше от меня.
Мои мысли прерывает сигнал селектора.
– Мистер Брукс, – я слышу звонкий голос Аманды. – К вам мисс Андерсен.
Как раз ее мне и не хватало.
– Пропустите, – быстро отвечаю я.
Когда дверь открывается и входит Кэтрин, плавно покачивая бедрами, у меня снова перехватывает дыхание, как будто я вижу ее впервые. Сегодня волосы девушки распущены, а зеленые глаза закрывают очки в толстой оправе, на губах только бесцветный блеск. Она выглядит как распутная учительница, о которой мечтает каждый школьник. Мисс Митчелл по сравнению с Кэт – серая мышь (не в обиду сказано моей дорогой наставнице).
– Ты вовремя, – устало улыбаясь, говорю я. – Иди ко мне.
Протягиваю ей руку, но Кэтрин, после того, как приблизилась к столу, мнется на месте, не решаясь подойти ближе.
– Ник, я не думаю, что это хорошая идея… – начинает она, но все же делает пару шагов в мою сторону. – Сюда в любой момент могут войти.
Я немного приподнимаюсь, беру Кэт за руку и притягиваю к себе. Мой нос утыкается в ее живот, а она запускает руки в мои волосы. Слегка массирует кожу головы кончиками пальцев, отчего я начинаю буквально мурчать. Вдыхаю полной грудью ее сладкий запах и усаживаю к себе на колени. Кэтрин сначала вырывается, пытается вскочить на ноги, но я силой удерживаю ее в своих обьятиях. Может это выглядит грубо и маниакально, но мне сейчас жизненно необходимо ее тепло и умиротворение, которое она поселяет в мою душу, находясь рядом. После того, как Мари сегодня вскрыла старые раны, которые еще не успели затянуться шрамами, мне нужна моя панацея. Мне нужна Кэтрин.
Несколько мгновений спустя, она расслабляется и обнимает меня за шею, а я только глубже зарываюсь носом в ее шею.
– Не волнуйся, Аманда в курсе, что без моего разрешения вход сюда строго воспрещен. Посиди со мной…
– Что–то случилось? – от ее обеспокоенного голоса сердце в груди сжимается.
– Нет, все хорошо, – говорю я. – Неприятные отголоски прошлого.
– Расскажи мне, – просит Кэтрин, нежно перебирая мои волосы.
Но я отмахиваюсь.
– В другой раз. Не хочу о прошлом, давай насладимся настоящим.
Беру ее лицо в ладони и притягиваю к себе. Целую медленно, проникновенно. Впитывая каждый вздох и всхлип. Ее губы такие мягкие и сладкие, я хочу попробовать ее полностью. Моя девочка. Моя Кэтрин. Прокладываю дорожку из поцелуев по ее шее, опускаясь к ключицам, нежно повожу по ним языком, пробуя, и снова целую губы. Слегка прикусываю нижнюю, и она резко втягивает воздух, но кроме шипения не издает ни звука. Крепко сжимаю ее в обьятиях, еще чуть–чуть, и ее ребра начнут трещать, но она терпеливо выдерживает мой напор. Ослабляю хватку, давая ей глотнуть немного воздуха, и снова нападаю на пухлые губы, выпивая все до остатка. Мне так хорошо, так спокойно. Чувствую себя будто в раю. И самый прекрасный из всех ангелов сейчас сидит у меня на коленях, и с не меньшей страстью и вожделением отвечает на мой поцелуй.
Все, о чем я сейчас могу думать – это смести все содержимое стола на пол, и разложить там Кэт, чтобы…
– Ничего, мне можно! – меня прерывает знакомый голос, и все внутри леденеет.
Кэтрин в моих руках замирает, и я отчетливо вижу испуг в отражении ее нефритовых глаз. Секунду спустя дверь с грохотом распахивается, и я вижу… Марию. Во всей красе. Как обычно яркий макияж, костюм от кутюр и безупречная прическа. Что она здесь делает?
– Что ты здесь делаешь? – вслух озвучиваю свои мысли, хаотично соображая, что мне делать дальше, и какого черта она прилетела в Лос–Анджелес.
Как только дверь моего кабинета отворилась, Кэтрин тут же вскочила на ноги, но от взора Мари не укрылось то, чем мы здесь сейчас занимались. Зная ее скандальную натуру, могу представить, какой концерт она сейчас устроит.
– Ну здравствуй, любимый. Так вот, значит, с кем ты так занят, что не можешь на несколько дней прилететь в Нью–Йорк. Все работой прикрывался, а оказывается это просто очередная юбка! – женщина скрещивает руки на груди и указывает подбородком на Кэт.
Какая юбка? Что за бред она несет? Бросаю быстрый взгляд на Кэтрин, и вижу абсолютное непонимание в ее глазах. Честно? Я тоже не понимаю, как Мари оказалась в Лос–Анджелесе и откуда знает где находится мой офис, а тем более кабинет.
– Мистер Брукс, мне нужно идти, – говорит Кэтрин. Ее голос такой тихий, что я едва слышу, что она говорит. Поворачиваюсь к ней, и натыкаюсь на мертвенно–бледное лицо с огромными темными глазами, которые сейчас кажутся почти черными. Как будто ураган разыгрался в лесу, срывая листья с деревьев, и унося их прочь, вместе с обломанными ветками.
– И что, даже не познакомимся? – язвительно спрашивает Мари, ревниво сверля взглядом девушку. Мне хочется встать и заслонить ее собой от шквала смертоносных слов, выстреливаемых Марией. Но я, как парализованный, сижу на месте, пригвожденный к стулу. Не могу пошевелиться и только беспомощно наблюдаю за развернувшейся картиной. Я в состоянии шока. Как могла моя умиротворенная жизнь перевернуться с ног на голову за какие–то доли секунды? Что я сделал не так и где проглядел?
– После того, как целовалась с моим мужем, думаю, было бы вежливо хотя бы представиться, чтобы я знала твое имя, – безжалостно продолжает бить рыжеволосая стерва.
Я беспомощно смотрю в глаза Кэтрин, в которых наблюдаю как все то, что мы построили, крушится и разлетается на мелкие осколки.
– Мужем? – тихо повторяет она, глядя прямо мне в глаза. – Мужем?! – почти кричит, и я внутренне весь сжимаюсь. – Ты женат, – утвердительно говорит сама себе. Ее голос пропитан абсолютным разочарованием и агонией, взгляд прожигает насквозь, передавая испытуемую боль мне.
Я пытаюсь встать, желая выдавить из себя хоть слово, но единственное, что у меня получается – это слабо мотать головой из стороны в сторону. Я онемел, парализован. Не верь ей, это неправда! – хочется кричать мне, но по взгляду Кэт я понимаю, что никакие мои слова не изменят действительности. Моя жена стоит в моем кабинете, прямо перед женщиной, которую, кажется, я люблю. Которая, возможно, меня тоже любила, или могла бы полюбить, но теперь уже слишком поздно.
– Я боюсь снова полюбить кого–то. Однажды я уже любила, и эта любовь чуть не убила меня. Еще раз я такого не переживу. Я не хочу, чтобы мне снова было так больно… а в этот раз будет в разы больнее. Я боюсь… – чуть слышно шептала Кэт сегодня ночью, когда думала, что я уже сплю. Потом долго стояла у ночного окна, размышляя о своем. А я молча за ней подглядывал, гадая, кем является тот, кто заставил ее пройти сквозь семь кругов ада.
И сейчас она медленно переводит немигающий взгляд на окно, а потом начинает пятиться в сторону двери.
– Кэтти, я… – слова застревают в горле, вскакиваю, начинаю быстро идти за ней, чтобы все обьяснить, но Мария крепко хватает меня за руку.
– Не так быстро, дорогой. – Я вынуждено останавливаюсь, лишь с грустью провожая удаляющуюся фигуру женщины, которая делала меня счастливым.
Со злостью сбрасываю руку Мари со своей, и отхожу на несколько шагов в сторону.
– У тебя есть две минуты, – сквозь зубы цежу я, меряя шагами комнату. Я чувствую себя львом, пойманным в клетку. Мне нужно как можно быстрее найти Кэтрин и все ей обьяснить. И чем больше времени она проведет наедине со своими мыслями, тем меньше шансов, что она меня услышит и поймет.
– Я пыталась сказать по телефону, но ты не захотел меня слушать. Хочу твою часть акций в «Мегаполисе», иначе не получишь мои подписи на документах, которые тебе нужны.
– Ты с ума сошла? Хочешь влезть в семейный бизнес, хотя сама ничего в нем не понимаешь? Тебе так важно уничтожить все, что моя семья строила годами? Мари, я любил тебя, любил больше жизни. Но именно ты разрушила все это. Не нравилась тихая, размеренная жизнь? Захотелось разнообразия и адреналина? Ты его получила. Помнишь, что я тебе сказал в ту ночь? Я простил тебя. Но мы никогда больше не будем вместе. Ни–ког–да. Бери то, что я тебе уже отдал и вали на все четыре стороны. Возвращайся к своей «увлекательной» жизни, а меня оставь в покое.
Я вижу, как она начинает плакать, слезы текут по щекам, образовывая черные ручейки потекшей туши. Еще год назад я бы сделал все, чтобы успокоить ее, но сейчас она мне противна. Меня раздражают частые всхлипы и подрагивающий подбородок, то, как слезы собираются над ее верхней губой в небольшую лужицу, а капли падают с подбородка на дорогую блузку, оставляя на ней темные пятна.
– Доминик, я люблю тебя… – голос Марии охрип, и неприятно режет слух.
Я отрицательно мотаю головой.
– Мари, уходи. Не делай все еще хуже. Не разрушай и дальше мою жизнь. Все в прошлом. Я в прошлом. Ради того, что между нами было... Эта девушка… Я люблю ее. Люблю больше, чем любил тебя. Прости, но это так. Возьми себя в руки, собери остатки собственного достоинства и уходи. Поверь, твое счастье тоже где–то ждет тебя. Иди к нему навстречу…
Она опускает голову, признавая свое поражение, и вытирает слезы, продолжая всхлипывать. Я, больше ни слова не говоря, подхожу ближе, притягиваю ее за затылок и целомудренно целую в лоб. Как родитель непослушного ребенка, который сбился с верного пути. Я искренне, от всего сердца желаю ей быть счастливой. Такой, каким я себя чувствую рядом с Кэт. Мне нужно срочно ее найти и все обьяснить. Я знаю, она поверит мне и простит. Потому что как бы она ни пыталась закрыться и спрятаться, ее сердце уже принадлежит мне.
Выхожу из кабинета, оставляя Марию одну, и направляюсь прямиком к Кэт, не обращая внимания на жгучее ощущение внутри, которое испепеляет мою грудную клетку. Сердце пропускает удары, бешено колотясь в груди, когда я вижу пустое помещение. Мне нужно срочно найти ее. Направляюсь в сторону лифтов, на ходу доставая телефон из кармана пиджака.
Как только собираюсь набрать номер Аманды и попросить, чтобы она перенесла все мои встречи на ближайшие дни, гаджет в моей руке начинает вибрировать, и я беру трубку.
– Брукс, – нервно нажимаю на кнопку лифта, проклиная его на чем свет стоит, что так долго едет.
– Здравствуйте, мистер Брукс! – звучит хрипловатый голос в динамике. – Меня зовут Майкл Кларк, я представляю компанию «Трамбл Анлимитед», у нас сегодня назначен деловой обед через три часа. – Черт, черт, черт! Я и забыл про него. – Звоню предупредить, что наш самолет пришел немного раньше, и мы можем встретиться в течение получаса. Мы уже на пути к вашему офису, если будет удобно, мы могли бы встретиться немного раньше.
Нет! Мне сейчас совсем неудобно! – хочется закричать мне, но изо рта вылетают совершенно другие слова.
– Да, конечно. Я предупрежу охрану, чтобы вас пропустила.
Тру ладонями лицо и возвращаюсь к себе. Это какой–то страшный сон…
Глава 18
Кэтрин
Как долго может продлиться счастье? Год, два, десятилетия? Мое продлилось одни выходные. Ровно три дня безоблачного неба над головой, прежде чем грозовые ветра пригнали черные тучи с громом и молнией. И сегодня я почувствовала всю разрушающую силу стихии, которая обрушилась на меня проливным дождем. Еще не так давно я испытывала облегчение, что мои отношения закончились. А что я чувствую сейчас? Разорвана в клочья, промокшая насквозь.
Я отчаянно бежала вперед, но боялась нечаянно споткнуться, упасть, содрав колени в кровь. Мне так хотелось верить в светлое будущее, но боялась полностью распрощаться с прошлым, что и было моей ошибкой. Я горячо мечтала и надеялась, что однажды тоже обрету свое счастье. И, казалось, вот оно, держусь крепко обеими руками, но мечты мечтами, надежды надеждами… В реальном мире так не бывает. Жизнь скупа на хэппи энды.
Где–то фоновым звуком слышны гудки проезжающих мимо машин, плач ребенка и шум города. Все вокруг меня размыто, я вижу лишь нечеткие силуэты. Оглушительный удар грома выводит меня из оцепенения, но лишь на секунду, только для того, чтобы я увидела огромную молнию, перерезавшую небо напополам. Сработала сигнализация на припаркованной у дороги машины? Плевать. Никому нет дела.
Мысли крутились вокруг одного. Доминик. Самые идеальные выходные в моей жизни с самым идеальным мужчиной. С первой секунды я понимала, знала, что ни к чему хорошему это привести не может. Но его настойчивость и обаяние пробили мою защитную стену, которой я оградилась от всего мира, и которая, в итоге, пала, оставив меня безоружной.
У каждого из нас бывает миг прозрения, когда понимаем, как мы, все–таки, одиноки. Взять хотя бы меня. Родных не осталось, человек, которому безоговорочно доверяла, предал. И я осталась наедине с собой, один на один со своей болью, среди разрушенных стен.
Внутри все в очередной раз леденеет, когда я вспоминаю темноволосую красивую женщину в дорогом костюме, с шикарным макияжем и идеальной укладкой. Я, по сравнению с ней, выглядела бледным пятном. Не понимаю, зачем Доминик меня так рьяно добивался, если у самого есть такая жена. Поиграть, унизить, повысить самооценку и побаловать свое эго? Влюбить в себя простушку и поиграть с ней несколько дней, пока жена в отьезде?
Жена.
Он женат.
Как я могла так опромечтиво броситься в его обьятия? Или мне просто хотелось отвлечься, забыться? Стереть воспоминания о человеке, который уничтожил меня. Чьи прикосновения убивали меня день ото дня, а слова разьедали рассудок. Но получается, что я просто поменяла одно зло на другое, только побольше и помасштабнее.
Господи, глупости! Я знаю его считанные месяцы. Но почему тогда так больно? Почему мне в разы больнее, чем год назад с другим мужчиной, имя которого вдруг стерлось из памяти? Быть может потому что тогда все шло постепенно, шаг за шагом, в пропасть. А сейчас как будто одним резким движением вырвали сердце из груди. Жестоко, беспощадно.
Делаю глоток воздуха, еще и еще, но легкие не наполняются кислородом. Я как рыба, выброшенная на берег, которая пытается принять свою горькую судьбу, но отрицает реальность.
Я стою в коридоре своей квартиры, пытаясь вспомнить как я сюда пришла, и наблюдая за тем, как вода стекает каплями из моей одежды, образовывая мокрые лужи на полу. Разве на улице шел дождь? Снимаю обувь и направляюсь в комнату, чтобы переодеться. Чувствую, как слезы текут по моим щекам, задыхаюсь. Я в шаге от того, чтобы сорваться в истерику.
Из оцепенения меня выводит человек, восседающий в кресле в моей гостиной. У него светлые волосы, бледная кожа и, как обычно, идеально выбритый подбородок. Графитовый костюм и идеально начищенные туфли. В руках он крутит бирюзовую коробочку от Тиффани, которую я забросила под кровать несколько дней назад. Увидев меня, мужчина оскаливается в притворной улыбке, и мое онемение переростает в панику.
– Кристофер, – скриплю я пересохшим горлом.
Я так давно не видела его, так тщательно пыталась удалить его идеальные черты лица из памяти, что, кажется, это мне удалось. Смотрю сейчас на совершенную оболочку, но вижу лишь прогнившую начинку, чужого человека. Когда–то он мне казался богом, ангелом, сошедшим с небес для того, чтобы спасти меня, вырвать из плена горя после потери близких. Уверена, до сих пор многие женщины пьют и едят из его рук, когда он протягивает им жалкие крохи. Но я вижу лишь отравленное яблоко в скрюченных пальцах.
– Здравствуй, сладкая, – слух режет до боли знакомый голос, и все волоски на моей коже становятся дыбом. Сладкая… Сладкая. Сладкая! Перед глазами начинает мелькать калейдоскоп картинок из моего прошлого, когда он называл меня так. Нет! Я не хочу туда возвращаться! – Даже не открыла мой подарок? Я огорчен. И разочарован…
– Зачем ты пришел, Кристофер? – проигнорировав его вопрос, спрашиваю его дрожащим голосом. Я пытаюсь придать ему силы и твердости, но тщетно. Слишком долго он пробирался мне под кожу, слишком долго я позволяла ему это делать.
– Я обещал тебе, что мы еще увидимся. Ты же не думала, что я нарушу свое слово? – он, в отличии от меня, само спокойствие. Но это лишь иллюзия. Чем спокойнее он снаружи, тем сильнее кипит ярость внутри него.
– Кристофер, у меня теперь другая жизнь, другой…
– Да–да, я знаю, – не дав договорить, перебивает меня на полуслове. – Мужчины, дискотеки, пьянки. Как обычно. Ничего нового.
Что?! Что за бред?
Крис встает и начинает идти в моем направлении. Как бы я ни хотела оставаться сильной и дать ему отпор, но подсознательно, на уровне инстинктов самосохранения, начинаю пятиться назад. Мои шаги мелкие, хаотичные, а его твердые и уверенные. Мгновение спустя, он уже стоит в полушаге от меня, сжав мою руку выше локтя и нависнув надо мной.
– Что тебе нужно от меня? – тихий вопрос между судорожными вдохами.
– Ты знаешь, сладкая, – наклонившись к самому уху, рокотом произносит мужчина. Я пытаюсь вырвать руку, но он до боли сжимает кулак и я тихо всхлипываю. – Мне всегда была нужна только ты.
Я зажмуриваюсь, услышав эти слова, и отрицательно мотаю головой.
– Нет, Крис, нет. Уходи, – умоляющим голосом прошу я. – Меня больше нет. Исчезла, растворилась. Я все забыла, слышишь?! Забыла!
– Не волнуйся, детка, я тебе напомню, – угрожающим голосом говорит Кристофер.
– Я закричу. Больше не позволю тебе прикоснуться ко мне. Я другая, Кристофер. Этот год многое изменил. Я исцелилась.
– Не так быстро, сладкая. Скоро накричишься вдоволь, но сейчас обойдемся по–тихому.
Я начинаю рьяно вырываться, мокрые волосы хлестко бьют меня по лицу, прилипая к губам и закрывая взор. Но я не могу ему позволить еще раз над собой надругаться. Никогда больше. Я не раз говорила это Дейзи, и как мантру повторяла себе каждый вечер перед сном, вместо молитвы.
Острая боль пронизывает мои руки, а потом плечи и позвоночник, когда Крис грубо встряхивает меня, как тряпичную куклу, еще сильнее впиваясь пальцами в кожу. Я вскрикиваю, и набираю порцию воздуха для пронзительного визга, но замираю, увидев в его правой руке оружие. Вот тут мне и становится по–настоящему страшно.
Пистолет?! У него есть пистолет? Холодная сталь прижимается к щеке, отчего мое тело начинает бить озноб.
– Крис, пожалуйста… – я всхлипываю, пытаясь взять себя в руки. – Крис, прошу тебя, убери оружие…
Проходит несколько бесконечных мгновений, прежде, чем слышится стук в дверь.
– Кэтрин! Ты дома? – это Доминик. Мой чужой Доминик. Его хрипловатый голос затрагивает каждую струну в моем теле, но они, одна за другой, рвутся от воспоминания о его лжи. – Кэтрин, я знаю, что ты дома! Открой, иначе я выломаю дверь!
Я смотрю на Кристофера, но он лишь отрицательно качает головой, прижав палец к моим губам.
Затем слышится оглушительный удар в дверь, и я зажмуриваюсь. Потом еще и еще, вперемешку с его криками, а я вздрагиваю от каждого удара.
– Кэтти, детка, нам нужно поговорить, – после непродолжительной паузы, произносит Ник тихим голосом. – Все не так. Дай мне обьяснить. И, если ты захочешь, я уйду. Но сначала выслушай меня.
Я ничего не хочу слышать, ни о чем не хочу знать. Сейчас единственное мое желание – чтобы Крис выстрелил и избавил меня от этой боли, что ядовитым червем пожирает изнутри. Обессиленно сползаю по стенке на пол, поджимаю под себя ноги и кладу голову на колени. Мне плевать, что еще секунду назад Крис целился в меня, плевать, что сейчас приедет полиция, которую, наверняка, уже вызвали соседи. Не хочу ничего, уйдите, исчезните все из моей жизни!
– Правильно, сладкая, подождем, пока он свалит, – прошептал Крис, усаживаясь рядом.
– Тебе тоже пора, – вопреки инстинкту самосохранения, я устало поднимаю голову и говорю ему прямо в лицо. Глаза в глаза, как никогда прежде. Раньше я смотрела на него так только тогда, когда он позволял. Но сейчас… Сейчас я ему уже не принадлежу.
– Ошибаешься, я только пришел. Настало время… – его обрывает очередной удар в дверь, и Крис вскакивает на ноги, потащив меня за собой. Дуло пистолета он снова прижимает к моему подбородку, и я замираю. – Сейчас ты откроешь дверь и скажешь этому придурку, чтобы валил на все четыре стороны. Если попытаешься выдать меня, стреляю без предупреждения. В него. Ты, так или иначе, моя. Все поняла?
Я молча киваю, и направляюсь к двери. Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Бледная кожа, посиневшие от холода губы. Мокрые волосы висят уродливыми паклями, а платье прилипло к телу, повторяя каждый изгиб. Вытираю слезы и берусь за ручку.
Доминик
Мои руки онемели и опухли от ударов по дереву, паника заполнила каждую частичку моего тела. Я не могу потерять эту женщину. Не сейчас, когда я, наконец, ее попробовал. Это были чертовски идеальные выходные, и я не переживу, если они никогда не повторятся. Мне нужно еще и еще. Я одержим ею. Готов сделать что угодно, лишь бы обнимать и любить ее.
Щелкает замок и дверь открывается. Я уже готов кричать от счастья, но натыкаюсь на мертвый взгляд. Нет того огня в глазах, нет румянца на щеках, который появлялся каждый раз, как только наши взгляды пересекались. Глаза Кэтрин превратились из нефритово–зеленых в бледные, почти бесцветные.
Делаю шаг по направлению к ней, но Кэт резко вскидывает руку.
– Стой где стоишь, – ледяные осколки прямо в сердце.
– Хорошо, ладно. Только выслушай. – Возможно, это моя единственная возможность обьясниться.
– Нет, Ник. Нет. Если ты заговоришь, то снова пролезешь в мое сердце, а от него и так уже ничего не осталось… – каждое ее слово, как будто лезвие ножа.
– Кэтти, я не могу просто так уйти, не тогда, когда я нашел тебя. Если придется умолять, я сделаю это, не раздумывая. Только не гони меня прочь…
– У тебя пять минут, – все–таки сжалилась надо мной.
– Я не буду рассказывать тебе всей истории, расскажу только чем все закончилось, – тяжело вздохнув, начинаю свой рассказ. – Три года назад у меня была дочь. Маленькая белокурая девочка по имени Ванесса, – глаза Кэт от удивления расширяются. – Я любил ее больше жизни, но Мари безумно ревновала меня к ней. Она постоянно отдавала ребенка няням, пытаясь все мое свободное время присвоить себе, но таким образом отдаляя нас на еще большее расстояние друг от друга. Потом, когда ее действия не увенчались успехом, начала пропадать сама. Каждый раз забирая с собой Несси. В один из дней, она позвонила мне из телефона–автомата одного из неблагополучных районов, и сказала, что у нее угнали машину, в которой сидела Ванесса. Я помню тот день до мельчайших подробностей...
Закрываю глаза, чувствуя, как снова переношусь туда. Мой пульс зашкаливает, вены на руках вздулись, а взор затуманен воспоминаниями. Мне больно, хочется закричать вслух, но я готов переживать этот день еще и еще, как день сурка, лишь бы она простила мою ложь.
– Тот день запечатлен как один из худших в моей жизни. Полиция нашла полностью сгоревшую машину через два часа на одной из городских свалок. К счастью, Ванессы в ней не оказалось, что дало мне надежду, что моя девочка жива.
Я замолкаю и делаю небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, потому что с каждым последующим словом становится все труднее. Смотрю на Кэтрин, она впилась в меня немигающим взглядом, явно понимая, к чему я веду. По ее щекам не переставая льются слезы, она даже не пытается их скрыть.
