Текст книги "WARMAGE Online (СИ)"

Автор книги: Alterlimbus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Кстати, – буркнула Асуна. – Насчёт красоток, которые вешаются на Кирито.

Вот и настал мой час.

Пока я подробно пересказывал всё, что со мной произошло в Магических войнах, перед глазами вставали одна за другой картины прошлого. Впрочем, у каждого нашлось, что добавиться.

– Моя удочка!

– Наикрутейшие мечи, братюня!

– Твои айнкрадовские характеристики, папочка!

– Запишешь мне их меню?

– Братик, ты видел сны в игре?

– Чё за ауральный битер?

– Многозарядные посохи? А отдача у них какая? А линия крови строится так же?

– А кто такой Гиес?

Силика улыбнулась мне счастливой улыбкой, словно тени мрачных предзнаменований вовсе не касались её.

– Гиес – такой хм… монстр из древнегреческой мифологии. Очень сильный. По преданию у него имелось сто рук. Так что когтей надо полагать… нууу-у… наверное, пятьсот.

– И кто его убил?

– Да никто не убил.

Совершенно невинный вопрос Силики заставил меня снова перебрать в уме известные мне факты. Действительно, если не случайна цепочка событий от начала моей регистрации до настоящего момента, то имена мечей также несут свою информацию. Почему Гиес?

Что родилось из Семени Акихико Каябы, возращённого гением Робина МакМануса и разработчиками PanLine, и наполненного мечтами сотен тысяч простых игроков? Асуна подвинула свой стул вплотную к моему и прижалась, взяв за руку.

– Всё же стоило пойти с тобой. Хотя бы одному из нас.

Я покачал головой.

– Плохо или хорошо, но все знаки сходятся на мне. Неужели ты не замечаешь?!

– И эта… эта… козявка с косами – это тоже знак?!

– Тоже, – твёрдо сказал я и посмотрел в её большие чайные глаза. – Я… я не могу сейчас рассказать всего, но Уния многое перенесла – и в жизни, и в недавнем сражении в WMO. Я помог ей в трудный момент. Она увидела во мне защитника и инстинктивно…

– Влюбилась? – закончила Асуна.

– Да не влюбилась, – я пристукнул кулаком по коленке. – Битвы в Айнкраде грозили нам смертью. Но корень угрозы оставался обезличенным. Любые мобы, так или иначе, символизировали невидимую и неосязаемую систему, которой управлял Каяба. Помнишь его на площади в первый день? Именно от него, сбрендившего маньяка, исходила угроза. Всё остальное оставалось набором цифр. Синий кабан мог убить меня абсолютно так же, как босс на 75-ом. И, преодолевая страх смерти от одного, мы как бы преодолевали его и перед всеми остальными.

В Магических войнах угроза персонифицирована. Нужно не бояться каждого в отдельности. И чем сильнее монстр по игровым характеристикам, тем больший страх он внушает тебе, тем сильнейшую боль причиняет. Мечта Каябы. Игровая реальность берёт под контроль настоящее.

Уния встретилась с самым сильным боссом в игре на данный момент. Все его атаки обрушились на неё одну, и я могу только догадываться, какую боль и какой страх ей пришлось вытерпеть. Представь, что тебя мучает монстр, но запас здоровья у тебя в сотни раз больше, чем у нормального человека. И ты не можешь просто упасть в обморок.

Поэтому… когда я вытащил девочку оттуда, она могла вообразить что угодно. Даже богом меня назвать. И я очень прошу, – я сжал руку Асуны и поглядел поочерёдно на остальных, – я очень прошу: если вы встретитесь с ней вновь в Альвхейме или где бы то ни было ещё – отнеситесь к Унии как к другу.

Девочки утвердительно кивнули, Асуна же вдобавок тепло улыбнулась, а её чудесное лицо вновь осветилось тем детским счастьем, от которого моё сердце так сладко таяло.

– Я и сама не желала ссоры. Просто я ужасная собственница и эгоистка, ты же знаешь. Ты пропал на неделю, а я невероятно скучала.

Девушка обняла меня за плечи.

– Я тя кому попало не отдам, Кирито-кун! Вот завалим с ней пару тысяч монстров, тогда подумаю ещё.

Ы? Это чё такое сейчас было???

Глядя на мою офигевшую физиономию, женская половина команды разразилась смехом.

– Ну, так что мы имеем в итоге?

– Ничего, – вынужденно признал я. – Силы, с которыми мы столкнулись, действуют исключительно в WARMAGE ONLINE. Принципиальное отличие от других VR-игр – AURO. Я думаю, он и есть ключ ко всему. Сны и страхи – его рук дело. Я читал, некоторые изменения организма можно вызвать гипнозом. Например, гипнотизёр внушает, что дотрагивается до руки зажжённой сигаретой, а на самом деле – карандашом. Но на коже человека появляется ожог.

– Совсем как наш балахонистый парень! – вскричал Кляйн.

– Верно. Нельзя загипнотизировать организм, чтобы он сломал себе кости или выдавил глаз – таких биологических систем просто нет. Но с кожей, кровеносной системой подобное возможно. Это объясняет, почему после таких страшных увечий нет переломов. Допустим, некто научился с помощью AURO посылать ментальные команды мозгу. В обход системы.

– Но тогда, – возразил Эгиль, – он должен обойти не только систему «Кардинал», но и саму Амусферу с её перехватыванием импульсов.

– Значит, он это сделал, – я пожал плечами. – Возможно, информация накапливается в отделе коры головного мозга, а потом, после разлогинивания, единым блоком передаётся в тело. Кроме того, Призрак наверняка ещё и хакер. Специалисты PanLine ведь не смогли отследить его. В системе должна существовать брешь, которой он пользуется.

– А Рыцарь? – спросила Асуна.

– Либо Альтер-эго Призрака, либо напарник. Их нападения очень похожи. Похожи в главном – внешние признаки увечий без сопутствующих травм. Призрак совершенствует свою технологию. Сейчас он подобрал ключ к монстрам. Мне кажется, что каждое из враждебных существ в мире Магических войн стало его аватаром со всеми вытекающими последствиями.

– Что же дальше? – испуганно прошептала Силика.

– Не хочется и думать. Возможно, один мега-Аватар, такой вот Чёрный Властелин. Либо контроль игроков на более высоком уровне. Зомбирование.

– Только твоя теория не объясняет айнкрадовские характеристики и удочку, – вставила Синон.

– Ну… Я не склонен объяснять это магией – если ты об этом. У Робина МакМануса имеется на меня подробное досье. Я думаю, оно включает и лог моего персонажа в SAO. Админам оставалось только сконвертировать одно в другое. Рекламная акция пересчёта игрового опыта, турнир мечников, Ночной Причал – всё это дело рук Робина-сэмпая. Обычный квест, а мне оставалось лишь следовать подсказкам.

– Но зачем это ему?

– Легальный способ оказать мне помощь. Представь, Сугу, в игру заявляется новичок, и тут же, ни с того ни с сего, получает супероружие. А игрок даже пальцем не пошевелил. Что бы ты подумала о таком?

– У-у, я бы его…

– Ну, вот именно. В любом случае, к такому отнеслись бы настороженно. Выбалтывать секреты всяко уж не стали.

– Но, Кирито, ты говорил, есть кто-то помимо Призрака и Рыцаря? – уточнила Асуна.

– Ну… очень похоже на то. Правда, с этим несколько сложнее, – я почесал затылок. – Никаких овеществлённых проявлений этой доброй силы, например, ангела, летающего по Архипелагам и исцеляющего прикосновением, ещё не встречалось. Есть свидетельства игроков об изменении их эмоционального состояния при физическом контакте с мирными мобами. Некоторые рассказывают о снах в игре. Однако, всё это настолько субъективные понятия, что доверять им…

– Папочка, – послышался звонкий голосок Юи. – Мне надо кое-что рассказать тебе. Всем. Это…

Дверь кафе распахнулась, впустив из вечерних токийских сумерек посетителя.

Кляйн подавился чаем, забрызгав сидящую рядом Силику. Эгиль попытался поправить «бабочку» с бокалом в руке и чуть не раздавил его. Я прилип к стулу своей пятой точкой, а глазами прилип к тёмному прямоугольнику входа.

В нём материализовалась женская фигура, в которой воплотились все мои геймерские мечты прошлых лет о девах-воительницах. Когда-то, в совсем, скажем так, юном возрасте, я переиграл кучу фэнтезийных бродилок. С тех пор некоторые условности прочно въелись в моё миропонимание. Эльфы обязаны иметь тонкие губы, гномы – окладистые бороды, кобольды – руки до колен, варвары – растрёпанные длинные волосы.

Видение, посетившее бар Эгиля в этот вечер, воскресило в моей памяти давно ушедшие детские мечты. Живые японские девушки из плоти и крови крайне редко могут похвастаться могучими фигурами. Равно как и прочими достоинствами, нарисованными в подростковой манге. Поэтому в детстве я напрасно вглядывался в прохожих, надеясь уловить волнующие пропорции.

Скользя глазами снизу вверх, я «открыл» высокие замшевые сапоги на сплошной толстой подошве, облегающие бриджи бежевого тона, белоснежную кофту спортивного покроя и кожаный полу-жакет светло-каштанового цвета. Упругие плотные колонны ног пришли в движение, и я переприлип к волнам широких бёдер, напрягающихся под обтягивающей тканью.

Кляйн вывалился из-за стола и с идиотской ухмылкой предстал перед девушкой.

– Э… я…., – начал мой невезучий друг.

Далее действо развивалось стремительно. Чтоб вы помнили, Кляйн – молодой мужчина роста чуть выше среднего и вполне незаморенного телосложения. Незнакомка крепко ухватилась правой рукой за куртку Кляйна, собрав в складках на груди, приподняла его и переставила, словно заварочный чайник, вбок, освобождая дорогу.

Я почти слышал затылком, как у Эгиля упала челюсть. Ну, потому что моя валялась там же.

Бёдра двинулись далее, вместе с точёной талией и мощными округлыми плечами, заполняя уже всё поле зрения. Грудь, с небольшими, ровно очерчёнными овалами, вряд ли стала дышать хоть чуточку чаще от недавнего кляйнопереставления. Моё место находилось как раз перед стойкой, за которой стоял Эгиль, так что я мысленно приготовился убраться куда подальше с пути. Но что-то застрял. В переносном, разумеется, смысле.

Когда девушка подошла ближе, меня обдало волной её духов, не приторных, но дурманяще-приятных. Я с некоторым отстранённым предвкушением успел подумать, что меня тоже переставят, чтобы пройти к Эгилю. И услышал глубокий грудной голос, пронизанный незнакомым акцентом:

– Кирито?

Я вскочил с поспешностью, в которой не отдавал себе отчёта, и изрёк фразу, переплюнувшую все глупости последнего месяца:

– Ага, а Эгиль в баре со стаканами.

С моим ростом я упёрся глазами в район её ключиц. Пол-мгновения спустя, запрокинув голову, я увидел лицо, с чёткими, правильными и вовсе не японскими чертами: миндалевидные глаза с серыми, словно наполненными туманом, радужками; длинные ресницы, подведённые серебряной тушью; аккуратные губы, покрытые перламутровой помадой. Ровный коричневый загар покрывал гладкую, без единого изъяна, кожу. Густые платинового оттенка волосы причудливыми косами собирались на затылке и падали вниз узорным сбором, перетянутым кожаным шнуром.

Когда крепкая ладонь схватила меня за грудки, и под рукавом жилета напрягся бицепс, я понял, что сейчас начнётся показательное киритопереставление. Зачем-то я закрыл глаза и глупо ухмыльнулся. Поэтому я не видел лиц Асуны, Сугухи, Лиз, Синон и Силики в тот момент, когда мягкие перламутровые губы припали к моим, требовательно раскрывая для решительного ответа.

Я не стану врать, что хорошо помню детали того поцелуя. Со мной на некоторое время случилось нечто, описать которое подробно я не могу.

Потом…

Потом я открыл глаза, и низкий грудной голос с удивительным неяпонским акцентом произнёс:

– А теперь, ушастая дрянь, попробуй наставить на меня свою зубочистку ещё раз!

====== Глава 19. Дядюшка Ку. 08 октября ======

Почти неделя прошла после памятной встречи в баре «Кафе-кости». Дела, накопившиеся дома, в моей реальной жизни, требовавшие неотложного решения, заставили переключить мозги. На совещании, которое мы устроили с Дай-саном, Сисидо-сэмпаем и Такэо-саном, я подробно изложил все мои приключения и выводы, которые смог сделать. Хотя нет, не все.

То, что рассказала мне Юи, я не собирался доверять никому. Мог ли я поступить иначе после того, как она выговорила: «Папочка, я, кажется, влюбилась в Призрака»? С этой вот головной болью я и жил несколько дней, отвлекаясь повседневными делами. Рассказ моей дочки не оставлял сомнений: встреченный ею игрок обладал уникальными силами, в которых, может статься, не отдавал себе отчёта.

Я настойчиво гнал от себя мысль, что именно он и есть Призрак, уповая на версию о некоей доброй Стороне, никак не смешанной ни с Призраком, ни с Рыцарем. По временам мне начинало казаться, что неприкаянный дух Акихико Каябы воплотился в WMO, и тогда меня прошибал холодный пот. Именно его мечтой было влиять на внешний мир из виртуального. А придавать программам человеческие черты – разве не шаг в этом направлении?

С другой стороны, огонёк безумной надежды, тлевший во мне и Асуне с тех пор, как мы встретили нашу Юи – огонёк надежды на встречу в реальном мире – разгорался с новой силой. Конечно, для меня моя дочка с начала – живая, самая что ни на есть! Но, оказывается, для неё самой всё это время не хватало чего-то важного. Возможно, мы называем это сознанием. Ощущением себя живым, живущим. И вот чувства пришли к ней в полной мере. Вместе с любовью…

Или – пускай с детской наивной влюблённостью. Девочки часто бредят взрослыми героями. Я вздохнул, и лёгкий осенний воздух наполнил мою грудь. Сегодня утром я покинул исследовательский корпус PanLine, где ночевал, и пошёл в сторону Тосимы, намереваясь дойти до Кошинзука. Залежавшиеся мышцы приятно ныли, когда я переходил на бег. Метров через пятьсот я возвращался на шаг, а потом снова прокачивал навык скорости.

Таким макаром я одолел около пятнадцати километров и незаметно для себя оказался в районе Асака. Геймерская судьба забросила меня сюда впервые. Приступ голода, накативший при первом погружении в Магические войны, вновь дал себя знать. Я усмехнулся. Мой банковский счёт сильно проигрывал в разрядности тому, что открыл директор Сато в игре: шиковать не выйдет. Я замедлил ход и медленно потащился вдоль ресторанных вывесок.

Я мог представить их смешение в ночной тьме, напоминающее огненное многоцветное море:

– деревянные, расписанные золотом, с живыми язычками пламени в продолговатых китайских фонариках из рисовой бумаги;

– неоновые извивающиеся полоски, жужжащие перегретым газом;

– ярчайшие плазменные и светодиодные ожившие картины;

– огромные проекционные баннеры, преображающие стены домов;

– лазерные светлячки на тротуаре.

И весь этот фасадный фейерверк пронизан запахами кисло-сладких соусов, дымных подливок, запеченной рыбы и мяса и тонким ароматом специй, разговорами тысяч людей и весёлой музыкой караоке.

Сейчас в утреннем сером квартале оставалось тихо – многие заведения открывались к пяти-шести вечера.

Раздумывая впоследствии, что именно привлекло моё внимание, я решил: скрип. Порывы зябкого осеннего ветра раскачивали вывеску на длинном медном стержне, покрытом пятнами патины. Тёмные деревянные загогулины, которые я вначале принял за иероглиф «Фу», сложились в два перекрещенных меча. Моих меча. Волчьи головы щерились с рукоятей, и фиолетовые прожилки тянулись по лезвиям, как хамон. Я врос перед дверью и упёрся взглядом в название.

«Забегаловка дядюшки Ку».

Внутри горел слабый свет, и табличка на нескольких языках извещала, что «Забегаловка открыта». Я забежал. В зале, украшенном тёмными дубовыми панелями от пола и до самого потолка, царил полумрак – свечи на шести пустующих столиках едва-едва противостояли теням. Окон, кроме фасадного, завешенного крупнополосными бамбуковыми жалюзи, не имелось. За высокой барной стойкой, перегораживающей всю заднюю часть, суетился пожилой китаец. Столешница доходила ему до самых плеч, так что виднелась только лысая голова на сухой старческой шее, а жёлтая свеча, прилепленная с краю, не освещала, а, скорее, резала лицо бороздами морщин.

– Доброе утро! Доброе утро! – захлопотал хозяин, низко кланяясь, так, что исчезал на несколько секунд из виду. – Первый посетитель! Счастливый посетитель! Вот, присаживайтесь.

Я получил меню – такое засаленное, что иероглифы почти скрылись под пластами жира. Впрочем, цены оказались на удивление низкими, а названия блюд более-менее знакомыми. Мой живот заурчал, призывая сделать заказ.

– Эээ… Вы принимаете электронные платежи? – промямлил я, краснея.

– Конечно, – растянулись в улыбке морщины хозяина. – Конечно! Мы идём в ногу со временем! Жизнь меняется – и дядюшка Ку меняется. Дядюшка Ку – это я.

– О… Э… Рад знакомству, одзи-сан-Ку. А я Кадзуто Киригая.

И чего меня потянуло знакомиться?

– А! Очень рад, очень рад! – закивал старик. – Такой спортивный молодец. Я видел, как Вы бежали. Нужно много и правильно питаться для занятий спортом. Вот мисо, вот японский хлеб с пророщенной пшеницей, вот бобы с токийским соусом, вот натто, вот такояки – тесто в них особенное, вот… Чакин-шибори любите? Вот чай. Вот…

– Э-я-бы-хотел…, – попытался прервать я поток словословия, но – напрасно.

– Всё очень вкусное и недорого! Сейчас скидка на морепродукты, а первому посетителю «счастливая» скидка. Всё выйдет в тысячу сто иен.

Перед этим я уже не устоял.

Удивительные события продолжались. Дядюшку Ку принёс кушанья сразу, будто бы они дожидались именно меня. Впрочем, слово «дожидались» не совсем верно, поскольку такояки оставались тёплыми, хлеб почти что горячим, а чай – дымящимся.

– Господин Ку…

– Не, не, никаких «господин», просто дядюшка.

– Дядюшка. А что за вывеска у Вас? – пробурчал я с набитым ртом. Незнакомые мне специи ощутимо раскаляли нёбо, придавая вроде знакомой еде невероятный вкус.

– А. Недавно сменил. Счастливая вывеска! Что-то клиентов стало маловато – и я сменил. Сразу подействовало! Старая, с фениксом, не работала.

Я продолжал уплетать мой завтрак. Старик ласково смотрел на меня.

– У Вас так вкусно готовят, дядюшка, – спохватился я через несколько минут.

– А! Благодарю. Стараюсь. Жизнь меняется, вкусы меняются. Беру старые рецепты – добавляю новые ингредиенты. И наоборот.

– Отлично получается!

Покончив с большей частью еды, я несколько умерил темпы обжорства.

– Дядюшка.

– А?

– Прошу прощения, если отвлекаю Вас…

– А! Не. Что ты, Кадзуто-кун. Никого же нет.

– Ага. Я про вывеску всё. Что она обозначает?

– А! Древняя история. Сейчас расскажу. В легендарную эпоху Троецарствия в год земляного дракона случилось страшное землетрясение. Это произошло в западных пределах царства Шу. В священной местности Сигу земля провалилась на несколько ли, открыв старые захоронения. Лю Бэй, узнав о том, повелел осмотреть их, лично отправившись туда. К его прибытию те из тайных пещер, что вскрылись при землетрясении, были осмотрены, и всё их содержимое поднято на поверхность. Среди предметов нашлись старые глиняные таблички. Согласно древним иероглифам возраст захоронений к тому времени превышал двадцать тысяч лет. Лю Бэй приказал тщательно переписать все тексты с табличек и вернуть всё на прежние места, запечатав входы в пещеры.

Впоследствии многие из тех записей погибли, но кое-что сохранилось. От моего учителя я узнал легенду из древних табличек.

Давно, задолго даже до создания гробниц, в той местности существовало государство. Может в тех, ненайденных пещерах, остались таблички с его подробной историей. Легенда, которую пересказал учитель, гласила, что люди там жили честно, земля давала хорошие урожаи, а враги обходили стороной. Чего ещё можно желать? Но беда приключилась и с ними.

Жители называли его человеком-василиском. Он мог убивать одним только взглядом. От его дыхания, извергавшегося подобно порывам ветра, кожа покрывалась гнойными язвами и гнилью. Увидевший человека-василиска с расстояния в десять ли падал на землю – ноги подкашивались от страха. Там, где он проходил, земля ссыхалась и не желала впитывать воду и взращивать траву и деревья. Ночные кошмары преследовали жителей, появись человек-василиск даже на другой стороне горы.

Страна пришла в упадок. Словно призрак, человек-василиск бродил, как ходячая чума. Ему пробовали поднести дары, но послы погибли страшной смертью. Ловчие ямы и обвалы в ущельях не останавливали это злобное существо. Руки бесстрашных воинов отказывались повиноваться, и ни один не мог натянуть лук и выпустить по нему стрелу или камень из пращи. Людям оставалось одно: убираться с пути чудовища, спасаясь бегством.

Так продолжалось долгие годы. Страна пришла в запустение. От полного разорения спасало только то, что и враги не дерзали заступать за её проклятые границы. Но, как всякому злу приходит конец, настал он и для человека-василиска. Из дальних земель в эту страну пришли два брата. Один появился с запада, другой – с востока. Восточный брат владел волшебными деревянными мечами, испускающими молнии. Вот эти то мечи и вырезаны на вывеске у меня. Западный брат обладал даром изгнания злых сил. Вдвоём они победили страшного призрака, сожгли его тело и развеяли пепел с горы Пяти Стихий… Кадзуто-кун, ты почему не ешь? Остывает же.

Доедал я в состоянии автомата, передвигающего палочки от тарелки ко рту и обратно. Дособирав кусочки такояки и заглотав чай, я поклонился и вышел. Ноги медленно пошагали в сторону Бункио-ку, а голова воздушным шариком уплывала вдаль, на двести веков назад, где я – а кто же ещё? – сражался деревянными ведьмачьими мечами с парнем в балахоне.

Рациональные объяснения, говорите? Я нервно хихикнул. И понял, что ушёл, не заплатив за еду. Я развернулся и побежал назад.

Естественно, никакой «Забегаловки дядюшки Ку» со скрипучей вывеской уже не было.

* *

Асуна тревожно посмотрела на меня.

– Кадзуто.

Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, а за окном спальни трещали в ночи цикады.

Да нет, конечно. В мечтах. В реальном мире мы просто сидели у неё дома в уютных креслах-подушках, облегающих, словно мешок с эргоморфным гелем.

– Сегодняшнее утро не идёт из головы. Кажется, я слишком старался найти всему рациональное объяснение. И вот – получил.

Я невесело усмехнулся и начал пересказывать встречу в старом китайском ресторанчике. Глядя, как удивлённо раскрываются глаза Асуны, я нарочно добавил всяких шорохов, теней и недобрых предчувствий, которых в реальности вовсе не было. Распустив павлиний хвост таким образом, я готовился приступить собственно к легенде, когда заметил, что рот Асуны тоже открылся. Такая степень удивления моей боевой подруги заставила меня заподозрить неладное.

– Хотя, в общем-то, ресторан как ресторан, – «отыграл» я чуть назад.

– К-кадзуто…

– А?

Асуна подошла к полке и достала довольно зачитанную на вид книгу.

«Пу Сун Лин. Предания Китая. Том второй» прочитал я.

Асуна поискала в оглавлении, раскрыла и начала читать.

– Во времена трёх царств при императоре Лю Бэе в столице жил искусный лекарь. Говорили даже, что он ученик самого Ли Тегуая, познавший секреты бессмертия и счастливой судьбы. Настоящего своего имени он не раскрывал, прикидываясь нищим стариком из сагуаньских крестьян. Если же кто спрашивал, то лекарь просил называть его дядюшкой Ку. Все снадобья, что он готовил, лекарь соединял с какой-нибудь едой, дополнявшей лечебные силы. Поэтому его дом, в котором старик принимал больных, стали называть «Забегаловкой дядюшки Ку». В то время Лю Бэй тяжело заболел. Ходили слухи, что враги отравили его, соединив три смертоносных яда через еду, питьё и распыление в воздухе. Лю Бэй через своих советников узнал о дядюшке Ку и призвал его к себе. Старцу в три дня удалось полностью исцелить болезнь. За это Лю Бэй даровал ему почётную должность при дворе и право вывешивать на воротах дома знак феникса.

Асуна замолчала и посмотрела на меня.

– Ты… улыбаешься, Кирито?

– Ага. Похоже, скоро я встречусь с братом.

====== Глава 20. Рыцарь Равновесия. 09 октября ======

Лориндэйл лежал в уютной впадине, образованной пологими склонами нескольких холмов. Полная зелени долина, словно след от упавшего яйца на песке, вытянутым концом уходила к морю. Множество домов и домиков, разбросанных среди дубовых аллей и яблоневых рощ, окружали средневековый центр: ратушу, площадь с двух и трёхэтажными каменными домами, замок Избранных Магии и великое множество трактиров, гостиниц, кузниц, игорных домов, магазинов и квестовых зданий. Все эти куски каменного теста, плотным комом сросшиеся друг с другом, вдруг обрывались, уступая место затенённым древесными исполинами уголкам, наполненным тихо журчащими родниками и живописными валунными россыпями. И всё это по-прежнему оставался Лориндэйл. Город не имел стены в видимом смысле, и, казалось, что он плавно растекался каплями-долинами в древесную лесную глушь. Или, наоборот, капля к капле, собирался единым центром-донжоном, узорчато выстрелившим в синее небо долины.

Мой путь лежал к маленькому домику на самой окраине. Именно здесь я рассчитывал найти ответы и познакомиться с удивительным другом Юи. Дочка отметила на карте алый кружочек, при этом покраснев гораздо гуще этого самого кружка.

– Вот тут, – пробормотала она и потупилась. – Только…

– Послушай, я уверен, никакой он не Призрак, – попытался я успокоить. – После того, что я узнал от дядюшки Ку…

– Да нет, – замотала дочка головой, так и не глядя на меня. – Папочка, ты… пока… пока не говори ему, что я… что ты… он сразу всё поймёт…

Я застыл, как от удара мечом в лоб. А потом обнял Юи и нежно погладил по голове.

– Не волнуйся. Я ничего не скажу, а потом – потом мы уже как-нибудь разберёмся.

Юи. Юи. Отчего-то она категорически отказывалась ходить, и, несмотря на бездарный расход маны, использовала чары левитации постоянно.

Укхм. Игрок сидит во мне как арматура в бетонном столбе. Ведь на самом деле дочка летает очень красиво. И мне приятно, что Юи вновь такого же роста, как при нашей первой встрече. Хотя к её тёмно-золотым волосам со светлыми прядками я ещё окончательно не привык. И глаза – дочка называет этот цвет «янтарным» – а по мне так ближе к оранжевому.

Она здесь такая… взрослая. А чего ты хотел, Кирито? Мы все растём. Или… Или, желая обрести реальный Айнкрад, ты просто гнался за ускользающим детством? Не того ли хотел и Акихико Каяба – вернуть давно утраченное светлое чувство? Возможно… Но какой ценой!

Я резко мотнул головой. В чистом воздухе обрисовалось лицо девушки, доверчиво глядящей на меня. «Давай убежим отсюда, Кирито?». Ржавое лезвие резануло по сердцу. Я плотно сжал глаза и резко выдохнул. Затем открыл. Я был на месте.

Дом Юри прятался в густой тени, и я едва не проглядел его. Не выше пяти метров, он, тем не менее, был сложен из таких толстенных брёвен, что понадобилось всего-то три венца. Черепичная крыша со слуховыми окошками и дымящей трубой напоминали о сказках братьев Гримм.

В основании лежали круглые коричневатые валуны, а задней стеной домик упирался в дикий скальный останец, невесть каким образом вылезший из плодородной долинной земли. Несколько вековых дубов окружило поляну перед домом, и сам дом. А меж корней одного из древесных патриархов струился ручей, извиваясь и убегая в сторону моря.

Едва я вступил под сень дубов, как удивительное умиротворение снизошло на меня. Несколько секунд я впитывал его всеми порами кожи, прежде чем решился постучать. Дверь открылась внутрь, и на пороге я увидел здоровенного широкоплечего парня. Отчего-то Юи не сделала его игровых фоток, а её описание вылепило в моём воображении гоблиноподобного рыжего великана.

Действительности это соответствовало, мягко говоря, мало. Рост метр девяносто, вовсе не рыжий, с чего она взяла? Такой цвет, кажется, называют соломенным.

– Да? – удивлённо воззрился на меня хозяин домика.

– Добрый день, – начал я, кланяясь.

– Здрасьте, – немного развязно получил я в ответ.

– Вы Юри?

– Ага. А что случилось?

– Да нет, ничего. Я друг Юи…

– А, Юи-тян! Очень напряжно, если будем на «ты»?

– Давай. Меня зовут Кирито…

– А, тоже Кирито.

Блин, я совсем забыл!

– Ну да.

– Распространённое в Японии имя?

– Э… не очень.

– Зайдёшь?

– Ага.

Я прошёл внутрь, с интересом осматриваясь. Хотя общая планировка любого дома в таких играх, как WMO, является прерогативой исключительно программистов, обычные игроки всё же могут существенно повлиять на дизайн своего жилья. Хотя бы по части мебели и всяких памятных безделушек. Типа моих мечей, ага. Одна из таких штучек с порога притянула мой взгляд, как магнитом. На постаменте в виде древнегреческой колонны мраморно-телесного цвета располагался трёхмерный образ ауры. Такой же, только обычный плоский, сделал Сисидо Дзюн в лаборатории перед моим первым заходом в игру. Разумеется, настоящая аура трёхмерна, и такое вот отображение более правильно. Только как он его получил? Я заинтересованно пригляделся.

И на несколько секунд выключился из окружающей реальности, осмысливая увиденное. Если моя аура оказалась в полтора раза больше обычной, то эта – судя по малюсенькому человечку внутри – превышала норму раз в пять. Исходя из формулы объёма шара, если она вообще сюда применима, энергия ауры превосходила среднестатистическую в сто двадцать пять раз. Превосходила бы. Но… Числа напряжённости поля, как таковые, отсутствовали. Вместо них, даже на самой периферии, стояли перевёрнутые восьмёрки – знаки бесконечности. Свыше тысячи единиц. Вне шкалы прибора.

Лавандово-алые глубины сферы притягивали меня. Отчего то мне невероятно нравился этот цвет. Поверхность ауры покрывали завихрения, словно море тумана, из глубин которого вверх вырвались невидимые силы. И, присмотревшись ещё внимательнее, я с некоторой дрожью понял, что на самом деле вижу перед собой. Огромное лиловое солнце, выстреливающее энергией протуберанцев в пространство!

Назад меня вернул свист закипающего чайника. Юри выключил газ и повернулся ко мне.

– Это… так, не обращай внимания, просто памятный подарок. Это, конечно, не моя аура. Таких не бывает.

Я с усилием отвёл взгляд, чтобы осмотреть комнату. Ощущение уюта обволокло меня с ног до головы. Хотя, благодаря чему оно появилось – обстановке комнаты или её хозяину – я с уверенностью сказать не мог.

У дальней стены пылал камин, утоплённый прямо в скалу. Слева располагалась высокая двухъярусная кровать с толстыми матрасами: темно-малиновым и темно-синим. Сверху, с открытых стропил свисали пучки трав, связки луковиц и засушенных цветов. Справа от камина устроилась плита и деревянные полки с посудой и специями. Ближе ко входу, у окна, стоял мощный деревянный стол, шириной около метра и толщиной в целую пядь.

На крюках у двери висели плащи, доспехи и перевязи с мечами. Место на стене от окна слева и до самого угла занимала подробная карта архипелагов. Впрочем, это, скорее, была фоторамка, оформленная узорным орнаментальным окладом, в которую загружался любой графический объект.

В воздухе витал смолистый сосновый запах, а от камина волнами расходилось тепло. Юри поставил на стол высокие деревянные кружки и разлил в них поварёшкой ароматное дымящееся варево, булькавшее в котелке.

– Повышает скорость передвижения на пять процентов и сопротивление ядам – на сколько, не знаю, не тестировал.