Текст книги "Живые и мёртвые (СИ)"

Автор книги: allig_eri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Но вы ведь общаетесь с разными важными людьми, – не успокаивается женщина. – Разве вам не должна поступать соответствующая информация? Это все знают!

– Все? – всплеснула блондинка руками. – Это кто, позвольте поинтересоваться? И разве видно, что я общаюсь с важными людьми? – ядовито спрашивает Корсон, уже ощутимо закипая.

– Не сейчас, само собой, – засмеялась неизвестная, прикрывая руками рот. – Но, может…

– Нет, – качнула Констанция головой.

– Понятно, – скептично произнесла женщина, вкладывая в это слово столько эмоций, что даже мне захотелось как следует ей треснуть. – Тогда дайте автограф, и мы пойдём.

Она требовательно протянула блокнот.

– Да ты охерела, что ли?! – вскидывается блогерша, окончательно выходя из себя. – Пошла вон отсюда, мымра старая! И даже не подходи ко мне!

– Шлюха! – визгливо выкрикнула женщина, – и блог твой – полное дерьмо! Правильно все в комментариях пишут, что ты – зажравшаяся дешёвка! Люди видят тебя насквозь! Пошли, Нэнси, тебе не нужно общаться с этой швалью, а я потом напишу всем, насколько эта тварь продажная и тупая…

Корсон стиснула кулаки, её лицо перекосила ненависть, но она сдержалась. Остальные тоже, хотя взгляды у всех девушек, да и у парней, были далёкими от всепрощения.

– Кон, успокойся, – обнимает её Арлин, – всё хорошо…

Теперь они меняются местами, и последняя успокаивает первую. Впрочем, почти все, даже Наоми, высказались в поддержку блондинке.

Мысленно сплюнув, я уже не мог понять: это я такой ненормальный или окружающие меня люди сошли с ума? Почему в текущей обстановке кого-то продолжают интересовать… автографы?! Они не успели перестроиться? Продолжают цепляться за старое?

Пожалуй… Всё ещё держатся за прежние рамки.

– Ребята! – перекрикиваю я шум в салоне, собирая всех поближе. – Хочу кое-что сказать. Девушки, – оглядываю их поредевшее число. – Когда мы окажемся в лагере, обязательно ходите лишь с кем-то из наших парней. И ни в коем случае не перемещайтесь в одиночку. Сами видите, – указываю себе за спину, – какой тут коллектив. Причём это лишь один из автобусов. Что будет там?

– Я уже не хочу в этот лагерь, Эйден, – передёрнула плечами Анна. – Это сборище маргиналов, самых отбросов. Может, мы сумеем убраться из него? Продолжать двигаться только нашей группой, как мы и хотели?

В её словах отчётливо слышался надрыв. Девушка, как и многие здесь, была на грани истерики. Но если остальные в итоге находили себя в криках и ругани, то она всё ещё сдерживалась. Наверное, даже зря.

– Увы, – говорю я, незаметно от Анны делая жест Крейгу, дабы он обнял её, что парень успешно и осуществил. – Нам нужен транспорт и хоть немного времени, чтобы прийти в себя. Думаю, один-два дня, если всё будет хорошо, мы проживём в убежище, а потом непременно покинем его. Кроме того, есть шанс, что происходящее здесь – исключение, а не правило. Возможно, в лагере будет лучше.

– Я верю тебе. – В её глазах была странная уверенность, надежда, которую мне не хотелось разрушать.

– Молодой человек! – расслышал я громкий голос, даже узнавая его. Это тот самый старик, который спорил с метисом. – Да-да, именно вы! – поймал он мой взгляд. – Сделайте милость, откройте окно!

– Не хер открывать окно! – выкрикнул толстяк через два ряда от него, который ранее ругался по теме бога с той индуской. – Здесь дети, и вообще – это небезопасно.

– Мы задохнёмся быстрее, чем что-то случится! – указал старик на него собственной тростью. – Нужно проветрить салон!

Оставив их переругиваться, сосредотачиваю внимание на собственных людях. Хах, «собственные люди»… напоминает старые дни из прошлой жизни…

– Свои вещи тоже никому не отдавайте, – продолжил я. – Всегда носите с собой: одежду, приборы личной гигиены и всё остальное. Сумки есть у всех, а потому постоянно держите их при себе, даже в душе. Хотя, о последнем: можете принимать его по очереди, пока подруги охраняют вещи. Запомнили?

Они напряжённо кивают. В глазах полное понимание происходящего.

– Если нам выделят какие-то комнаты, то там всегда должен кто-то присутствовать и следить за ними. Чтобы никто ничего не украл и не подбросил. А лучше не один, а двое.

На мгновение задумался: что нужно сообщить ещё? Понятно, что надо смотреть на месте, но…

– К вам, ребята, то же самое требование, – кошусь на парней. – Следим за девушками и вещами. Ходим группой. Ни к кому не лезем первыми. И к нам, хе-хе, таким образом никто лезть не будет. Главное – держаться вместе. И, – пристально оглядываю их, – остерегайтесь новых знакомств. Знаете почему?

– Непроверенные люди опасны, – передёргивает плечами Арлин.

– Молодец, – с улыбкой киваю я. – Но не только.

– Увидев, что у нас есть какие-то вещи, остальные могут пожелать примазаться к «богатой компании», – произнесла Наоми. – Или даже что-то украсть.

– Умница, – короткий поцелуй ей в лоб. – Я не знаю, насколько хорошо в этом убежище будет с предметами личной гигиены, едой и полезными вещами. Может так оказаться, что в наших сумках будет больше, чем во всём этом госпитале. Я сомневаюсь, что военные будут отбирать у вас прокладки, лосьоны, кремы, всякие салфетки, лекарства и прочее, что мы набрали на заправке и в гостинице. Скорее всего, учитывая, что людей должны были проверять перед посадкой в автобус, на том конце пути досмотра не будет вообще. А потому все эти вещи могут представлять весьма высокую ценность.

– У нас ещё и оружие есть, – вполголоса прошептал Лэнс, – и я не только про молотки и топоры.

– Про него никому ни слова, – коротко оглядываюсь я. – Это – наш шанс на спасение, если всё пойдёт очень сильно не так. В конце концов, мы ничего не знаем о месте, куда направляемся. Там может быть даже хуже, чем на улицах. Но особого выбора уже нет, мы рискнули, и остаётся надеяться лишь на себя. А потому оружие пока что побудет только у меня. Я сумею его спрятать, даже если попробуют обыскивать сумки.

Ребята закивали.

– Что же, тогда дожидаемся прибытия и надеемся, что всё пойдёт хоть чуть-чуть хорошо.

Нам нужно это – хоть капельку везения.

Десяток автобусов, двигающихся друг за другом, не мог не привлечь внимание зомби. Время от времени в салоне раздавался визг, когда мертвецы бросались под колёса или пытались пробить двери. Шустрые сволочи прыгали даже из окон домов или мостов, под которыми мы проезжали. К счастью, окна и двери были накрепко закрыты, никто не смог проникнуть в салон, иначе здесь началась бы бойня.

По лицам людей, во время столкновений с заражёнными, я отчётливо видел, кто из них мог бы суметь себя преодолеть и что-то им противопоставить, а кто лишь зазря сотрясал воздух.

Тот же метис с татуировкой слезы на глазу все четыре раза, что на автобус нападали, сосредоточенно хмурился и запускал руку под тонкую куртку. Практически уверен: у него там пистолет. Ещё пара человек, сидящих в салоне, лишь провожали мертвецов глазами, не боясь или паникуя. Я постарался запомнить их лица. Может, ещё пригодится.

На пятом нападении я зацепился взглядом с татуированным, коротко стриженным парнем. Тот прищурился, глядя на меня, но потом усмехнулся и кивнул. Что же, кивнул в ответ. На пустом месте врагов предпочту не наживать.

Путь до госпиталя длился почти четыре часа. За это время водителю уже надоело отбиваться от бесконечного потока вопросов типа: куда именно едем, когда приедем, можно ли остановиться в туалет. Последнее многих волновало, кто-то даже прилюдно сообщил, что собирается помочиться прямо здесь, но угрозы физического насилия посредством разбитого лица и выбитых зубов успокоили этого товарища.

И вот… – кладу ладонь на плечо уставшей Наоми и киваю в окно. Стекло было грязным и пыльным, но с трудом через него можно было рассмотреть большое здание, огороженное стенами, вокруг которого ходили патрули военных.

– Пидмонт, – подошла к нам Констанция. – Средненькая больница, но достаточно большая, с огромным огороженным парком. Видимо, здесь и организовали госпиталь.

– Значит, места там много? – уточняю у девушки.

– Без понятия, – пожимает она плечами. – Скорее всего, да. Знаю лишь то, что здесь обширная внутренняя территория, огороженная высоким каменным забором. Но внутри лично я никогда не бывала. Предпочитала нечто более, – Корсон усмехнулась, – мне подходящее.

– Мажорка, – с улыбкой говорю я.

– Какая есть, – улыбается в ответ.

***

Мои опасения подтвердились. Убежище представляло из себя ту ещё помойку, хоть и в фигуральном смысле этого слова. Контроля, во всяком случае за людьми, не было никакого. Сами военные и персонал больницы разместились в большом высоком здании, а остальные на улице – в маленьких холодных палатках, которые выдавали новоприбывшим. По четыре человека на каждую. Матрасы, простыни, одеяла и подушки не предоставили: «Кончились».

Также тут были серьёзные проблемы с едой и водой. Я ожидал, что кормить будут консервами и раздавать бутылки с какими-то напитками, но… нет. Как мне рассказал один парень, с которым удалось зацепиться языками, выдают тут лишь… дешёвые хот-доги, как из уличных торговых автоматов. Причём половина из них уже являлись просроченными и оттого отвратительно мерзкими на вкус. Шикарные перспективы!

Вдобавок ко всему за людьми почти никто не следил: нас просто бросили на территории больницы, оставив всё остальное сугубо на наше усмотрение. Выжившие сами находили места, где ставили выданные палатки и… всё. Сидели, ждали, бродили, общались, пытались хоть что-то узнать. Наружу никого не выпускали, объяснив – дескать, могут притащить вирус. Двери в госпиталь – кроме центральной, где стояла охрана из нескольких вооружённых солдат – были закрыты и висела табличка, что в нарушителей будут стрелять. Проверять это никто не желал.

Честно сказать… от столь «райских» условий охренели мы все. Быстро забрав палатки, обойдясь без какого-либо досмотра, отправились выбирать себе место. Устроились чуть в стороне от основной массы людей, но не слишком далеко. И конечно же, проблемы не заставили себя долго ждать.

– Ты не слышал? – агрессивно подхожу к мужику, что старательно нарезал вокруг нас круги. – Тебе что, сука, сказали, а?

– Пошёл к чёрту! Имею право ходить, где хочу и… – он не успел договорить, получив сильный удар по лицу. Этот урод уже пару часов бродит вокруг. Поначалу пытался выпросить еды и вещей, потом залезть в палатку, а потом вроде как пропал, но вот снова вылез поблизости.

– Убивают! – заорал он, падая на землю и уже с неё изо всех сил пытаясь пнуть меня ногой. – На помощь!

Взгляд в сторону показал, что почти всем остальным было плевать. На нас смотрели с некоторым интересом, но не более.

Даю ему подняться, а потом, подобрав с земли камень, точно запускаю прямо по наглой морде, отчего его крики переросли в визги. Но зато это сработало, и ублюдок помчался от наших палаток что есть силы.

– Как бы проблем не возникло, – вздрогнула Наоми, собирая упаковки от дешёвых сэндвичей, которые мы уже успели получить в качестве ужина. По одному на человека.

Оглядываю мрачные лица моей группы. Девушки ощутимо волновались, даже сильнее, чем это было во время поездки через заражённый город, полный ходячих трупов. Та же Констанция обнимала себя за плечи, Анна прижималась к Крейгу, остальные сидели плотно друг к другу и нервно оглядывались. Парни, впрочем, вели себя немногим лучше.

– Сомнительно, – качаю головой. – Но это местечко окончательно мне разонравилось. Ты только посмотри на всё это!

– Хотя бы в душ могли запустить, – сплюнул Крейг. – И ведь вода в этом Пидмонте есть! Но её только для питья и выдают!

Сажусь среди своих, посмотрев на разожжённый костёр. Хоть и стояло лето, но по ночам бывало прохладно. Под бок садится Наоми, положив голову на моё плечо.

– Я слышала, – влезла Констанция, – на днях расстреляли каких-то ребят, которые попытались в здание влезть. Наплевали на таблички, хотели что-то забрать или найти… В общем, всех положили, сказав, что это вроде как «военная зона», в которую никто не допускается.

– Похоже на байки, – пожимаю плечами. – Как-то жестковато, не находишь? Да и что можно забрать из больницы? Разве что там изучают зомби, и кто-то из пролезших заразился. Тогда даже правильно поступили, что всех добили.

– Кто бы знал, – Лэнс почесал затылок, – может, ты прав и это просто слухи, но рисковать и проверять как-то желания не возникает.

– Эйд, – посмотрела на меня Арлин. В её глазах всё ещё стояли слёзы от потери Хэйзел. – Ты обещал, что мы доберёмся до моего поместья…

Посмотрев на Наоми, погладил её по плечу, а потом поднялся и подошёл ближе к Стюарт, присев к ней под бок, немного отодвинув фыркнувшую Констанцию.

– И я не отказываюсь от своих слов, – серьёзно говорю ей. – Мы оказались в непростой ситуации, но теперь хотя бы знаем, с чем имеем дело. Как и ожидалось, лагеря выживших нежизнеспособны на текущем уровне. А значит, в ближайшее время свалим отсюда, может даже разжившись лишними вещами.

– Хорошо бы, – прикрыла она лицо руками. – Быстрее бы… Телефон снова разрядился, последний звонок родителям был утром. У них всё хорошо, ждут… ждут нас…

Посмотрел на Наоми, которая поморщилась и кивнула, чем вызвала тихие улыбки у заметивших это людей. Пользуясь разрешением, обнимаю Арлин, благо что успел переодеться, заменив вонючие вещи. Она доверчиво прижимается ко мне, тихо заплакав прямо в плечо.

Вообще уже заметил, что плакать она любит и умеет. Остальные девицы на её фоне кажутся эталоном мужества.

Эх… почему именно я должен её успокаивать? В такой нервной обстановке и с учётом моего лидерства подобное утешение может закончиться весьма… предсказуемо. Причём для всех. Я ведь не железный… Парни, какого чёрта вы тупите и не проявляете инициативу?! Лэнс, Майкл, Тим? Не тормозите!

Вот Крейг же сумел воспользоваться моментом и подкатить к Анне! Почему остальные не сделают так же? Сбросили всё на мои плечи!

Благо успокоилась наша «золотая девочка» достаточно быстро, так что передал её на руки Констанции и вернулся к своей японке, которая больно ущипнула меня за бок, на что получила слабенький, шутливый тычок локтем.

– Неплохо бы узнать, как по-настоящему развивается ситуация, – вытягиваю ноги в сторону огня. – Может, антивирус уже практически готов? Может, всё не так плохо, как кажется, и человечество вот-вот справится с текущей угрозой?

– Ох, было бы здорово, – почесал подбородок Лэнс, тыкающий в костёр веткой. – Потому что, честно сказать, неохота мне всю жизнь провести вот так.

– Думаешь, кому-то хочется? – раздражённо ответила Констанция. – Ладно ещё вам, мужикам, но девушкам каково? – она проводит руками вдоль своего тела. – За всем этим нужно ухаживать! Ноготочки, бровки, реснички… сука! Маникюр, педикюр, укладка волос, пилинг, скраб, депиляция, вся эта херня, которая воспринимается вами как само собой разумеющееся, но это ни капельки не так!

– Ладно тебе, – буркнула Холли, – небось не превратимся в страшилищ и уродок.

– Сейчас – да, – успокаивается блондинка. – А потом? К сорока или старше? Морщины, дефекты и отвисание кожи, волосы и…

– Всё-всё, не пугай нас, – со смехом оборвала её Арлин. – Уверена, всё будет не так плохо.

– Хм! – отвернулась девушка. – Не для того я вкалывала без выходных, даже по ночам, чтобы потом оказаться на уровне «как у всех»! Этого мало! За мной… уход нужен, – она расстроенно опустила глаза.

– Прорвёмся, подруга, – негромко хмыкнула Стюарт. – Всё наладится…

– Ни в коем случае не ставлю под сомнения подобные вещи, – степенно киваю я, – тем более что нам, мужчинам, тоже гораздо приятнее смотреть на девушек, так сказать, «при параде», но на этом этапе приоритет всё-таки выделим для выживания. Никто, надеюсь, не против?

Послышались смешки.

– Вот и хорошо, – усмехнулся я. – Тим, – смотрю на парня, – иди на охрану палаток. Хоть они и прямо за нашей спиной, но можно порезать ткань и залезть внутрь, пока мы тут торчим. Ничего ведь не заметим – и вещей лишимся.

– Ладно, – буркнул Левис, поднимаясь и отряхиваясь.

– Нужно будет дежурить даже ночью, – вздыхаю я. – Мать вашу, да в чём-то выходит даже хуже, чем если бы мы оказались в самом городе, среди зомбарей.

– Пожалуй, всё-таки не настолько, – проворчал Майкл. – Там бы нас могли сожрать, а здесь – лишь обокрасть.

– Не только обокрасть, – передёрнулась Корсон. – Меня, знаете ли, очень сильно напрягают взгляды некоторых… мужчин, расположившихся по соседству.

– Держитесь вместе, как я и говорил, – пристально смотрю на девушек. – В туалет – группой, и обязательно минимум одного парня с собой.

– Угу, так и делаем, – вздохнула она. – А если ночью захочется?

Биотуалетов, к счастью, здесь было много, и стояли они у стен, на некотором расстоянии от нашего «палаточного города». Пока что очередей и пробок там не было, хотя люди уже и успели их засрать. Как в прямом, так и переносном смысле. Убирать за собой не хотел никто. И это могло в перспективе вызвать проблему.

– Будите кого-то из нас, – улыбнулся я. – И это серьёзно. По ночам риск вполне себе может быть даже выше. Ни в коем случае не ходите в одиночку. А то знаю я… посчитаете, что «быстренько, никто и не заметит». Нам-то, если что, до вашей чести особого дела нет, а вот вам потом с этим жить. Так что сэкономьте всем нервы: разбудите кого-то из нас и отправляйтесь совместно.

– Хорошо, – кивает Арлин. – Так и думали.

Поджарив сосиски и перекусив, мы ещё несколько раз вступали в конфликт на почве еды с разными представителями лагеря, которые подтягивались на запах, будто сами были зомби.

– Пожалуйста, для моего ребёнка! – причитала какая-то мамаша, показывая нам откровенно жирного пацана, лет так двенадцати. Судя по его пухлой морде, он вполне мог поголодать пару месяцев, не заметив перемен.

– Это вам к военным, – указываю в сторону здания. – А у нас и на нашу группу не хватает.

– Но вы ведь молодые и здоровые! – не унималась она. – А нам хотя бы пару штучек – и всё. Для ребёночка! Тем более у вас это явно не последние, и…

– Именно что последние, а потому идите отсюда, – прищурившись, пристально смотрю на неё.

– А что ты за всех говоришь?! – подняла она голос. – Люди! – оглядывается на остальных. – У них здесь полно еды! Сумки, полные еды!

– Ах ты сука! – выкрикивает Крейг, поднимаясь на ноги. Вслед за ним аналогично поступают остальные, начиная оглядываться и натыкаясь на чужие взгляды. Алчные, голодные и полные злобы.

Вытащив топор, грозно махнул им в руках.

– Давайте, ублюдки, подходите, кто смел, – оскал появляется на лице. – Зарублю, паскуд, на месте.

Испуганная мамаша вместе со своим отпрыском тут же сдала назад, быстро пропадая где-то в тенях палаточного лагеря.

– Тушите костёр, – говорю остальным, – и дежурим. Теперь без караула будет попросту опасно. Всех ведь порежут, собаки позорные, – проходящие поблизости люди и наши «соседи» отводили глаза, встречаясь со мной взглядом, но я замечал, что через какое-то время они вновь останавливались именно на нас.

Так себе перспектива. Неужто тут настолько хреново, что уже и людей готовы на котлеты пускать?

Тем не менее народ вокруг понемногу успокоился, и мы отправились спать. Я был рад, что смог захватить вещи того латиноса, сумев переодеться в чистое, включая и нижнее бельё, а своё грязное завернул в пакет, не выкидывая. Кто знает, когда ещё удастся раздобыть новые шмотки? Глядишь, даже вонючие тряпки, пропахшие разлагающимися трупами, придётся отстирывать и носить. Такая себе перспектива, конечно…

Обсудив вахту, быстро её организовали. Парней, включая меня, было пятеро, так что разделили ночь по сменам. Констанция было заикнулась, что «девушки не хуже остальных и тоже могут дежурить!», но её феминистские лозунги моментально потонули в хоре остальных, всё отрицающих девичьих голосов. Вот она, граница… хех. В таких ситуациях и ощущается «равноправие». Когда сразу становится понятно, кто кого должен защищать, кто за кем присматривать и кто кого ограждать от бед. И все наши парни были с этим согласны.

Первым дежурил Тим, раз уж он как раз следил за палатками. Вторым Крейг, далее Лэнс, я и Майкл. Себе специально взял худшее время, чтобы точно не заснуть и проконтролировать окрестности. К счастью, обошлось без приключений и на нас так никто и не вышел, хотя сонно хлопающий глазами Чапман говорил, что рядом крутились какие-то подозрительные личности, но, заметив его, свалили во мрак.

Уже под утро, когда в дозор заступил Майкл, всех разбудили выстрелы. Очередная пачка зомби, в пару сотен морд, вышла на госпиталь и попыталась напасть на военных, патрулирующих вдоль стен.

Стрельба привлекла всеобщее внимание, заставляя людей выбираться из палаток и здания самой больницы. Замечаю, как любопытные лица медицинского персонала показались из-за окон. Люди выходили на балконы и смотрели в бинокли. И посмотреть было на что.

Обстрел вёлся очень кучный. Как и на той заставе, у границы города – ныне, возможно, уже захваченной живыми мертвецами – солдаты скорее отстреливали им головы и конечности, чем точечно поражали цель. На шум, очевидно, вскоре прибудут новые заражённые, так что их снова будут отводить, как уже делали вчера, когда подъехали наши автобусы, привлекая повышенное внимание. Тогда мертвецов отвлекли громкими мотоциклами, на которых несколько человек укатили вдаль, периодически останавливаясь и дожидаясь, пока заражённые подбегут ближе.

Опасная работка… Впрочем, в дела военных я не лез. Своих хватало. Вот не успело начаться утро – ибо я едва почистил зубы да справил нужду – как поблизости возник Майкл.

– Эйд, это последняя вода, – произнёс он, подбрасывая в руке полуторалитровую бутылку, заполненную лишь наполовину. – Надо идти к кранам.

Проклятье! А там уже идёт «внутренняя очередь». Как я и говорил ранее, с едой и водой тут были проблемы. Военные поступили очень… м-м… или хитро, или непрактично, тут уж как посудить. Может, им просто было плевать, либо даже не подумали об этом… Хрен бы их знал! Но над лагерем не было единого руководства. Не было какого-то человека или группы, которые бы заправляли всеми делами. Вообще, здесь чётко существовали три, скажем так, «фракции»: военные, что размещались в госпитале и занимались собственной работой, заключавшейся, видимо, в истреблении мертвецов, патрулировании периметра и поиске выживших, которых собирали в этот вот лагерь. Медицинские работники, которые тоже торчали в госпитале, занимаясь по большей части именно военными и их ранами. Может, заодно исследовали заразу – тут уж я не имел ни малейшего представления. Да и никто не имел, ибо посторонних не пускали туда под страхом смерти. И гражданские, что размещались в больничном парке, который был достаточно велик и спокойно вмещал в себя несколько сотен человек.

На глазок выживших здесь было сотни три-четыре, плюс-минус.

И нами никто не управлял! Я подозревал, что военные сами хотели заниматься управлением лагерем, но проблема зомби оказалась столь серьёзной и активной, что времени и сил на что-либо ещё попросту не находилось. Да и численность вояк неуклонно падала. А потому мы оказались на самообеспечении.

Нет, людям выдавали еду, но делали это три раза в день. В качестве пищи выступала дешёвая «уличная еда»: хот-доги, сэндвичи, чизбургеры и прочие подобные штуки. Над причинами именно такого рациона гадали уже давно, и не только мы одни. Само собой, еды не хватало, а среди выданной неуклонно рос процент просрочки, отчего люди были голодными и очень злыми, готовыми ради лишнего куска хлеба пойти чуть ли не на убийство. А вскоре, уверен, дойдёт и до него.

Воду же и вовсе решили не выдавать, ибо это «неудобно», а разрешили наполнять прямо из кранов, для чего дали доступ к одному из внутренних помещений госпиталя, вход в которое был расположен прямо на улице, у одного из боковых входов. Ныне это помещение было строго отгорожено от остального здания.

Разумеется, контроль над такой важной точкой моментально подмяли. Как я успел узнать, поначалу он был общий, но, дабы «сохранить технику от поломок», точку перехватила предприимчивая группа и начала вводить разные правила, пользуясь полученной властью.

Потом была целая череда перехвата власти – силовых противостояний и натуральных столкновений. По итогу сейчас контроль находился у бригады хмурых мужиков, вооружённых битами, дубинками, ломами и прочей утварью. Пока что силы, способной изменить положение вещей, не находилось, но зубы скалили многие.

Проблемой было то, что от «водопоя» могли отлучить либо, наоборот, предоставить такое право «вне графика». И подобное сильно напрягало. Зависеть от настроения группы агрессивных уродов и их лидера, Хэнка по прозвищу «Борода», никто не хотел. Но все зависели. И «территорию» свою они держали крепко, превратившись во что-то вроде аппарата местного самоуправления.

Чувствуется мне, ситуация может закрепиться. Сейчас к ним многие хотят подмазаться и встать рядом. Группа понемногу расширяется. Что будет дальше, мне неведомо, но, думаю, таким темпом с ними либо начнут считаться на высшем уровне, либо военные специально выращивают среди нас какого-то лидера, чтобы потом его контролировать; или же до этого попросту не дойдёт и всё убежище уничтожат зомби. И лично я бы поставил на последних, ибо сюда продолжали загонять людей. Автобусы с выжившими, со всех границ или ещё откуда, приезжали ежедневно, чуть ли не несколько раз в сутки. А чем больше народа, тем выше шанс, что кто-то окажется заражён.

Либо… вояки рано или поздно не сумеют отвести мертвецов, отчего произойдёт прорыв. Приятного будет мало… Ещё и выйти отсюда просто так нельзя. Со стороны похоже на ловушку.

Неудачно вышло… Куда я завёл людей?..

– Я с Лэнсом и Крейгом сходим за водой, – отвечаю афроамериканцу. – Майкл, ты останешься за главного. Забери с раздачи завтрак, потом проконтролируйте охрану палаток и проследите за девушками.

Единственный наш чернокожий кивает, передавая сумки с многочисленными пластиковыми бутылками, которые было нужно наполнить. Сумку повесил за спину. Не забыл я и про свой арсенал, который всегда держал при себе. И если пистолеты вряд ли найдут применение, ибо уверен – на такое военные точно отреагируют, то оружие ближнего боя пройдёт по категории «опасное, но разрешённое».

Во всяком случае, я так рассчитываю.

Только представив, чем сейчас придётся заниматься, мысленно морщусь. С момента начала эпидемии ещё даже неделя пройти не успела, а общество уже превратилось в какое-то доиндустриальное! Тьфу… Сейчас бы, по-хорошему, принять душ, постирать вещи, зарядить телефоны да нормально отоспаться, но… Дерьмо! Это «убежище» – штука куда более отвратительная, чем даже осаждённый замок. Хотя не – осаждённым обычно было ещё хуже, уж кому, как не мне, это знать… Но где-то на уровне, тут признаю.

И свалить отсюда, как я уже упоминал, ни у кого не выйдет. Военные не выпускают: «ради вашей же безопасности».

И вновь мысли начинают ходить по одному и тому же кругу… Не облажался ли я, вообще согласившись на эту авантюру с лагерем?

Хех… будь я один, то было бы в чём-то проще. Но на мне ответственность за всех. С какой-то стороны может показаться, что гирю себе на шею повесил, но вместе с тем осознаю, что в нормальном и адекватном лагере, устроенном с умом, жить группой будет гораздо практичнее и удобнее. А преданных людей нужно собирать аккуратно и осторожно… Слишком уж текущая обстановка располагает к проявлению гнили в человеческой душе. А пригреешь такую падаль, так потом говна не оберёшься.

Качнув головой и поправляя рюкзак, вместе с двумя сокомандниками направляемся к «водопою», как окрестили это место, и пристраиваемся к концу очереди. А она тут была длинной… Люди едва ли не с ночи приходят. И кажется мне, что скоро из-за этого начнутся серьёзные такие конфликты. Лагерь-то увеличивается. Тут даже без чужого контроля постоянно была бы очередь.

Кроме того, не показались мне те мужики, что сейчас держали раздачу воды, такими уж матёрыми. Скорее – умелыми и предприимчивыми, со здоровой долей наглости. Ещё и численность, вероятнее всего, сыграла свою роль.

Впрочем, конкретики я не знаю.

– Ты глянь-ка, – напряжённым голосом озвучивает Лэнс, показывая пальцем. Но я и без него уже успел заметить.

Вчерашний ублюдок, который пытался украсть еду. Он стоял рядом с «Бородой», лидером группы, занимающейся водой, и что-то нашёптывал ему, беспрерывно посматривая по сторонам. На лице вчерашней крысы заметил длинный, опухший и потемневший шрам, оставшийся от попадания камня.

Периодически он трогал себя за это место, но в целом особого дискомфорта травма ему явно не доставляла. Пожалел я эту гниду, не бил в полную силу. Но получить труп, с другой стороны, хотелось ещё меньше.

– Он же точно обо всём настучит, – нахмурился Крейг. – Вот уверен, едва очередь до нас дойдёт, как начнутся проблемы.

– Если проблемы будут, – поворачиваюсь к ребятам, – молчите и оставьте всё на меня. Арсенал ведь при вас?

Получаю два синхронных кивка.

– Вот и отлично, – мимолётно улыбаюсь. – До открытого конфликта дойти не должно, но если дойдёт, оружие сыграет свою роль. Убедитесь, что можете достать его в любой момент.

– Уверен, Эйд? – мрачно огляделся Чапман. – Тут куча народу, которая явно будет на их стороне…

– А вот здесь ты не прав, – скрестил я руки на груди. – Правила Хэнка, как я понял, уже успели вдоволь надоесть всем вокруг. Просто пройди по лагерю и прислушайся. Каждый пятый будет говорить про «водопой» и шакалов, которые его отжали.

– То есть надежда на толпу? – принялся уточнять Бёртон.

Коротко хохотнул.

– Нет, всё куда проще и сложнее одновременно, – мысленно вздыхаю. – Почему люди, которые так активно ноют о «шакалах», сами ничего не предпримут? – Это был риторический вопрос, так что сразу на него и отвечаю. – Потому что они сами являются ещё более жалкими представителями животного мира. Это трусливые овцы и зайцы. Разве можно рассчитывать на них, когда речь идёт о победе над стаей шакалов?

– Тогда?.. – непонимающе поглядел Крейг.

– Он имеет в виду, – ухмыльнулся Лэнс, – что сами шакалы побоятся связаться со львом.

– Со львами, друзья мои, – растягиваю губы в улыбке. – Не забывайте, что они защищают условно-бесконечную скважину. А потому не станут ради неё рисковать собственной шкурой. У нас же проблема иная. Без воды группа долго не протянет, а потому рискнуть мы как раз таки будем готовы.

– Опасно, – передёрнулся Бёртон, но потом широко усмехнулся. – Я готов!

– Не сомневался в тебе, здоровяк, – хлопаю его по плечу.

Постепенно очередь дошла и до нас.

– Вот они! – едва ли не подпрыгнул вчерашний воришка. – Смотри, Хэнк!

– Вижу, – буркнул бородатый, словно гном, мужчина, около сорока лет. – Вот кто наводит суету в лагере? Молодые да дерзкие, так?