Текст книги "Шарлотка с апельсином (СИ)"

Автор книги: Alicetimofeeva Timofeeva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Ты прямо как тигр, убегающий от охотника. Изранен, но всё равно пытающийся доказать всем свою силу. Все демоны таковы. Хищные, безумные животные.

– Себастьян, – она бросила взгляд на дворецкого, который уже доставал ножи и готовился всех кромсать, – хватай Шарлотту и беги домой!

– Но вы же…

– Я справлюсь! Это мой приказ! Быстро! – закричала она, уже начиная отбиваться от жнецов.

Себастьян послушался. Он подхватил Шарлотту на руки и бросился из парка прочь. Когда же его стройный силуэт скрылся из виду, Софина взглянула на жнецов.

– Ну, теперь, когда моим друзьям ничего не угрожает… Мы можем начать! – она бросилась на жнеца с арбалетом, но тут же развернулась и ударила их начальника – жнеца с катаной.

Она сражалась из последних сил. Раны горели в голове всё звенело, но Софина продолжала бороться. Иногда она наносила раны косой смерти, а иногда просто прижимала противника к земле, пытаясь раздавить как мошку, ведь в рукопашном бою демонам нет равных.

Всё же жнецы были сильнее. Софина была загнана в угол. Она почти не могла двигаться, но всё ещё сражалась. Последней каплей стала стрела в сердце. Чёртов жнец с арбалетом попал ей в грудь. Софина осмотрела жнецов взглядом полном ненависти, который потом стал безразличным и упала на землю. В лужу собственной крови.

Комментарий к Охота на охотника Эта глава была подарком на др соавтору, который задолбался давать мне пинки.

====== Козырь ======

Софина лежала на холодной земле, окрашенной кровью. Боль исчезала, чувства тоже. В остывающем разуме роились мысли полные безразличия к происходящему.

«Жизнь – азартная игра, исход которой решает удача. Кому-то везёт, кому-то нет. Кто-то переманивает удачу на свою сторону и управляет жизнью, кто-то не имеет в рукаве козырей, и он не может ничего поделать. Играть с картой в рукаве – это скучно. Нет азарта. Вот и я просто испытываю судьбу: мне интересно, что будет дальше и я не вмешиваюсь в события. Но игра без поражений – не игра. И я проиграла. Что же, мне всё равно. Я не делала столь больших ставок, чтобы бороться ради них. А будь у меня мечта, цель, надежды… Я, может быть, и сражалась бы ради них, имея в рукаве козырь и не полагаясь на удачу. Но ставки ничтожно малы. Я играла ради интереса. И я переоценила свои карты. Они были слабы для того, чтобы выиграть.»

Тишину разрезали чьи-то шаги. Софина подняла пустой взгляд.

– Себастья-ян?..

Моросил дождик, оставляя лужи на земле. По лужам скользила повозка, в которой ехали Софина и Шарлотта. Путь до поместья Фантомхайв был не близок, но Шарлотта, несмотря на это, стремилась туда всей душой.

– Ну вот! Приедем мы к твоему Фантомхуйву, найдём твою маму и будем жить долго и счастливо! Если меня не поймают жнецы!

Шарлотту уже порядком достало, что Софина вечно подвергает свою жизнь опасности ради прикола.

– Почему ты так наплевательски относишься к жизни? – Шарлотта раздражённо посмотрела на сестру. – Тебе реально всё равно, что ты умрёшь? Ты ведь так мало прожила…

– Ах, Лотти, опять ты об этом? Ну, смотри! – она сделала умное лицо. После эпичного секундного молчания девушка продолжила, – Жизнь – это бокал. Если он пуст, его не жалко разбить. Если же в нём есть вино, то разбивать бокал не хочется, ведь напиток разольётся. И вино – это наши мечты, надежды, желания… Мы живём ради них и боимся потерять, умерев. В моем бокале вина нет, – она закончила свою «эпичную речь».

– Ну, может быть, нальёшь вино туда?

Софина посмотрела на сестру, как на ненормальную.

– Серьёзно? И что же «налить»? Поедание душ? Рисование? Нет, у меня в жизни нет ничего дорогого! – она показала пальцем на сестру. – Ну, кроме тебя. Может, сделать тебя целью в жизни? Не-е, ты для меня – повседневность. Делать повседневность вином жизни – это глупо. Невкусное получится. Хотя, я попробую. Интересно, каково оно, жить с целью в жизни?

Демон приближался. Что это? Мираж? Предсмертное видение или настоящий Себастьян, который пришёл спасти её? Нет. Он был похож на далёкое воспоминание, что создало умирающие сознание. Всё тот же милый дворецкий с красивой улыбкой, которая незаметно перетекала в ухмылку. Но этот взгляд… он был ледяным: в нём не было ни сострадания, ни любви, только безразличие, горящие адским пламенем, в котором пылали поглощённые души. И это пламя согревало Софину.

– Себастьян…

Девушка встрепенулась. Чей это голос? Голосок звучал чисто и тонко, как у ребёнка. Впрочем, Софина сама чувствовала себя ребёнком. Слабым и беспомощным, но уверенным, что он силён и справиться со всеми бедами. В груди что-то затрепыхалось.

«Себастьян… почему я люблю его?! Мы ведь знакомы лишь пару дней! Я хочу, чтобы он был моим… Нет. Я хочу, чтобы он был… Счастлив?» – Софина не до конца понимала свою эмоцию. Нечто подобное она испытывала к Шарлотте. Что-то нежное, тёплое, дорогое…

Вопросов становилось всё больше. Они оживляли разум, пробуждали в груди всё новые чувства. Эта любовь… забытое, пркрытое пылью времени чувство давно её не посещало. Но улыбка дворецкого, дьявольская душа, отражающаяся в алых глазах вновь оживили её. Софина, не знала, почему любит его, но она понимала одно: она хочет быть рядом с ним. Хочет обнять за красивые плечи, держать его за руки, смотреть в глаза, целовать, даря всю свою жизнь ему.

«Я всегда просто присваивала себе желаемого человека. Но Себастьян другой, он просто не даст мне этого сделать. Я ведь не могу сдохнуть, не выполнив цели! Я сделаю его своим… А для этого я должна выжить»

«Странно, я всегда игнорировала свои чувства. Счастье мне казалось лишь обманчивым миражом, который разрушится от дуновения ветра… А любовь к Шарлотте я принимала за детскую игру и самообман, ведь думала, что не способна любить! Но теперь… Я понимаю, что ошибалась! Это мои чувства, из них соткана моя душа! И главное среди них – это моя любовь к Себастьяну! Мне не понять откуда она, но я сделаю всё, чтобы это чувство становилось ярче! Я хочу жить… Жить для того, чтобы видеть его, чтобы разговаривать с ним, чтобы любить его! Игра ещё не закончена! Я выиграю, несмотря ни на что!»

Она ощутила приятную, такую сладкую боль в груди, дух захватило. Она хотела быть рядом с дворецким…

Из-за Себастьяна у неё впервые появилась цель, которую не так-то и просто достигнуть. Цель, которая может занять всю жизнь… У неё наконец-то появился смысл существовать. Существовать лишь для того, чтобы его любить. Чтобы он её любил.

– Спасибо, за то, что дал мне причину для жизни, – обратилась она к дворецкому, который уже давно исчез.

Софина перевернулась на спину. Темнота исчезла. Она видела небо, усыпанное звёздами, как песком, качающиеся от ветра деревья, а также жнецов, столпившихся вокруг неё. Из горла девушки вырвался смех. Изрезанные лёгкие горели от боли, вместо вздохов из них выходили хрипы, а изо рта брызгала кровь. Софина задыхалась, но все равно продолжала смеяться.

– Я выиграю в этой игре! – истерично кричала она, захлёбываясь в крови и слезах. – Ведь у меня есть тайный козырь! И этот козырь – желание жить!

Весь парк был объят сине-зелёным пламенем. Софина лежала на земле, в круге огня, созданного ей же. В глазах пылали ненависть и гнев.

– Сдохните! Сдохните все, кто хотел моего проигрыша! – девушка поднялась на ноги. На спине появилось нечто, похожее на крыло, которое подняло её тело в воздух. Софина была слаба, но голубое пламя помогало ей лететь и бежать по крышам. Она и сама не знала, что способна на такое, но её преследовало чувство облегчения, будто то, что таилось в ней всю жизнь, вдруг вырвалось на свободу.

Жнецы лежали на земле. Они не были мертвы, но потрепало их знатно. Пламя исчезло, однако в парке ничего не сгорело. Лишь только на земле осталась выжженная пентаграмма, в виде звезды с десятью лучами.

Софина пронеслась по небу вспышкой молнии. Она не видела дороги, ибо её взгляд был закрыт огнём. Её тело само неслось, над городом. Глаза были пусты: не было ни бликов, ни искорок азарта. Только пламя, которое могло сжечь любого, на кого она только посмотрит. Мысли путались, рассыпались, как песок, но одно слово чётко звучало, отдаваясь во всех сосудах мурашками: «Выиграть!»

«Вся жизнь – игра. Теперь, ставки слишком высоки, чтобы проиграть. И я не проиграю. Ввязываясь в игру, я всегда буду иметь козырь в рукаве. Я не стану подчиняться правилам, нет, но я подчиню правила своей воле! И добьюсь победы любой ценой и выиграю, даже если мне придётся убить самого бога… Ведь я – Софина – дочь легендарного жнеца и синеглазого демона! А также… Невеста Себастьяна Михаэлиса! – пламя загорелось ещё ярче, окрашивая улицы Лондона в изумрудно-голубой оттенок. Искры вылетали из этого костра, поджигая и без того опалённые волосы Софины. – Надо же… Как всё же необычно иметь что-то, ради чего хочется жить. Я чувствую себя бокалом, который наполняется вином. Вино столь вкусное, оно алое, словно кровь, сладкое, как мёд, но обжигающее до пепла. Чудесный напиток льётся через край разбитого сосуда. И я должна укрепить сосуд, чтобы он мог сдерживать сладкие капли вина.»

Софина упала на землю. Пламя потухло, обратив её крылья в пепел. Вместо ярости и азарта в глазах виделась лишь усталость и желание уснуть. Уснуть и обязательно проснуться. Смерть казалась ей страшной, ведь боялась она не за себя, а за свою мечту.

На землю, по которой ступали ноги жнеце-демона, со звоном плюхались капли крови. Боль останавливала, приказывала упасть без сил, но девушка всё шла и шла. До поместья Фантомхайв оставалось несколько метров, и сдаваться сейчас было глупо.

Шарлотта лежала на кровати в своей комнате. Рядом с ней стояли Себастьян и Сиэль, который явно был недоволен тем, что его подняли посреди ночи. Шарлотта осмотрела комнату, приходя в себя.

– Что произошло? – заикаясь, произнесла она. Всё было расплывчато, Шарлотта не поняла, где она находится, но она чувствовала себя в безопасности. И всё же в груди осталась некая тревога, – где Софина?

– Леди Шарлотта, она… – Себастьян не договорил из-за хлопка дверью.

В комнату ввалилась Софина, едва волоча ноги. Увидев дворецкого, она дернулась к нему, готовясь побежать, но упала, прямо на руки Себастьяна.

– Софина! – Шарлотта вскочила с кровати, уложила на своё место сестру и рванула к шкафу, где лежала аптечка. Выхватив бинты, она принялась перевязывать раны жнеце-демона трясущимися руками.

Просто царапинами Софина не отделалась: многочисленные переломы, раздробленные кости были лишь верхушкой айсберга. Полчаса девушка провела в бреду. Она всё говорила о каких-то гробах, тараторила о том, что она должна бежать.

– Почему вы оставили меня?.. – послышалось в бреду. – За что?! – она тяжело дышала, давясь кровью. – Нет, стойте, не… – девушка резко подскочила на кровати.

– Не двигайся, отдыхай! – Шарлотта кинулась к сестре, укладывая её в постель. – Доктор скоро приедет!

– Доктор?.. – Софина оттолкнула сестру и встала с кровати. – Я должна уйти.

– Тебе нельзя ходить! Ты же…

– Я быстро регенерирую. Недельки две – и я здорова как бык. Но я не могу находиться здесь, – произнесла она слабым голосом. – Жнецы уже знают, что это я ворую души. Возможно, они уже выследили, где я живу. Да и у вас из-за меня будут неприятности…

Софина опять закашлялась, но не подала виду, что ей плохо и она хочет упасть.

– Себастьян… – девушка посмотрела на дворецкого глазами, полными какой-то неясной светлой печалью. Она ощущала волнение и радость. Сейчас она сделает то, что ей хочется больше всего...вот сейчас! – Спасибо! Если бы не ты, я бы умерла!

Дворецкий опешил. Он что-то не припоминал, в какой момент его угораздило спасти ей жизнь. Демон хотел возразить, но Софина подбежала к нему, обхватила его плечи и… поцеловала. Себастьян попытался отстраниться от неё, но она крепко обвивала его шею руками и жадно впивалась в губы поцелуем. Но так продолжалось недолго. Софина освободила дворецкого из своих объятий и направилась к окну.

– Не уходи, постой, Софина! – вскрикнула Шарлотта. – Ты ране…

– Не бойся. Со мной всё будет хорошо. Мы увидимся очень скоро. Обещаю.

Девушка открыла ставни и выпрыгнула из окна. Её тень плавно приземлились на землю и исчезла во тьме.

Шарлотта выбежала на улицу, пытаясь догнать сестру. Она неслась по дороге, крича её имя и даже не замечала, что воздух вокруг неё приобрёл голубоватый оттенок. Дым от пламени жнеце-демона окружил Лондон лёгким туманом.

В поместье Фантомхайв было неспокойно в эту ночь. Шарлотта вернулась туда только к утру. Софина пропала бесследно. Но девушка не теряла надежды. Они с Себастьяном прочёсывали город в поисках жнеце-демона. По правде говоря, дворецкий не особо-то горел желанием искать надоедливую Софину. Он делал это только по приказу Сиэля. Хотя, демон был очарован дерзостью девушки. И он до сих пор чувствовал на языке вкус крови. Её крови.

Софина устало брела по переулку. Раны горели тупой болью, но жнеце-демон не обращал на это внимания. Силы покидали её, но она всё шла и шла. Жнец, с которым она встретились в парламент жнецов, сказал, что её отец делает гробы и его лавка самая популярная в Лондоне. Туда она и держала путь.

Когда девушка остановилась, чтобы отдышаться, она заметила зеркало, стоящее у стены дома. В нём отражался силуэт в ободранном платье с изрезанной кожей.

– Тупица! – Софина ударила ногой по зеркалу, будто пытаясь задеть своё отражение, но разбила стекло. – Вечно ты себя переоцениваешь! – ругала она саму себя.

«Так всегда. Я вечно думаю, что выиграю, но переоцениваю свои силы. И у меня не выходит победить. Если я хочу всегда оставаться победителем, я должна стать сильнее и не считать себя всемогущей.»

Так часто бывало. Софина думала, что уже идеальна, уже сильна, и способна добиться всего. Но оказывалось, что её «всемогущество» лишь излишняя самоуверенность.

«Пф-ф, да я, даже не готовя уроки, всё правильно отвечу!» – всё заканчивается тем, что Софина и слова правильно не скажет.

«Зачем мне учиться рисовать? Я и так рисую отлично!» – в результате рисунки оказываются похожи на каракули десятилетнего ребёнка

«Учить ноты? Зачем? Да я и так могу вам концерт написать!» – «концерт» обращается в позор как для Софины, так и для её родителей.

«Да я перебью армию жнецов, только если захочу!» – и вот из-за этого она сейчас плетётся по переулку вся окровавленная и измученная.

И она не училась на своих ошибках. Ведь думала, что никогда их не совершала.

Девушка окинула переулок взглядом и увидела здание с вывеской «Undertaker».

«Не думала, что путь будет таким коротким.»

Софина постучала в дверь. Ей открыл мужчина в чёрной шляпе. У него были белые волосы и чёрные, длинные ногти. Он зловеще улыбнулся и, хихикнув, спросил:

– Надо же, и что же такой милой леди нужно здесь в такой час?

– Дубовый гроб, пожалуйста. А то я сейчас сдохну.

И она упала без сил.

====== Лишь маска ======

Шарлотта вбежала в поместье, нервно срывая мокрую одежду дрожащими руками. В ту ночь дождь лил как из ведра, но девушка не боялась погоды и искала сестру по всему городу. Софины не было нигде.

– Леди, вы промокли, вам стоит… – Себастьян пытался что-то ей сказать, но Шарлотта заорала на него:

– Заткнись, сволочь, не до тебя сейчас! Оставь меня в покое! – она побежала в свою комнату, не разбирая дороги от слёз.

Шарлотта очень переживала за сестру. В последнее время в Лондоне стали пропадать дети и молодые люди. Правда, половина этих исчезновений были делом рук Софины. Но Лотти волновалась, что её сестра стала частью второй половины.

«Счастливые мысли, счастливые мысли, счастливые мысли.»

Она рухнула на пол и закричала в потолок:

– Нужно радоваться! Да! Всё же хорошо! Всё отлично! Софина найдётся, конечно! Главное, что жизнь продолжается! – орала она, судорожно пытаясь избавиться от слёз на лице и улыбаться.

«И ничего, что твоей сестры нигде нет, твоя настоящая мама мертва, а приемные родители использовали тебя, чтобы было кому сбагрить наследство?» – спорила она сама с собой.

«Да! Главное, что я жива, и всё… Всё образумится! Счастливые мысли, счастливые мысли…»

Да. Шарлотта Финч всегда была оптимисткой, которая во всём видела лишь положительные стороны. Заставляла себя их видеть.

«Если я не счастлива – я не благодарна жизни за то, что она есть. Не благодарна за то, что я могу дышать, чувствовать, думать… За то, что у меня есть руки и ноги. Не благодарна родителям за то, что они учат меня, хотят, чтобы я многого добилась. Поэтому я должна улыбаться и быть благодарна миру за всё!»

Она редко позволяла себе плакать, потому что боялась думать, что всё плохо. Что жизнь ужасна. И даже если ей было плохо, она радостно смеялась. Говорила о счастье, хотя сама его не знала. Лишь лгала себе.

Родители это одобряли. Они говорили, что эмоции – зло, которое губит и рушит планы, но радоваться жизни – значит быть благодарным родителями. Они хотели, чтобы Лотти их искренние благодарила и вбивали в голову, что всё, что они сделают для неё – пойдёт на пользу.

Но в последнее время Шарлотта начала понимать, что она лжёт себе. Вечно счастливая девочка – это не она. Это её образ. Роль в театре. Но не её характер. Но потом девушка отбрасывала эти мысли и вновь натягивала такую искреннюю улыбку на лицо.

Какой же была настоящая Лотти? Пустой. У неё не было своего собственного характера. Только эта игра в счастливую девочку. Шарлотта – персонаж книги, которого даже не раскрыли. Она – массовка, толпа, декорация. Второстепенный герой.

Лотти всегда хотела быть собой. Но не могла, потому что этого «собой» просто не существовало. Только маска радости, которую она носила перед всеми. Кроме Софины. Софина понимала, что вечно весёлая Лотти – это обман. И она помогала сестре обрести характер.

«Высокомерная. Самонадеянная. Надменная. Она всегда насмехается надо мной. Считает, что лучше меня. Порой, даже относится ко мне пренебрежительно. Но я люблю её. Моя сестрёнка Софина. Она всегда помогала мне. Хотела, чтобы я себя нашла. И вот сейчас, когда она пропала, я просто не знаю, что делать! Нужно просто улыбаться и верить, что всё хорошо, ведь так? Это всегда помогало. И поможет сейчас!»

«Счастливые мысли, счастливые мысли, счастливые мысли!»

– Есть новости про Софину? – Сиэль устало смотрел в окно, подпирая голову руками.

– Нет, милорд, – Себастьян наливал ему чай, – признаться честно, я этому даже рад. Без леди Софины так спокойно.

– Да… Они с Шарлоттой очень «вовремя» свалились мне на голову. А что там с расследованием? – расследование о пропажах детей надолго затянулось. Зацепок не было.

– Есть новости. За городом была найдена мертвая девочка. И на её теле было клеймо, – Себастьян показал Сиэлю фотографию.

– Этот символ… – Сиэль был отлично знаком с ним. Именно этим знаком его клеймили сектанты. Тогда. Три года назад. – Неужели, опять эта секта?! Я думал, что уже расправился с ними!

– С сектой так просто не разделаться, – отвечал дворецкий, – у одного божества, или кому они там поклоняются, могут быть тысячи храмов по всему миру. Чтобы уничтожить секту, нужно убить их бога. И ещё кое-что… Но не думаю, что вам это понравится.

– Говори уже! – раздраженно буркнул граф.

– В последнюю неделю чаще всего стали пропадать юноши из знатных семей, двенадцати-тринадцати лет. Может, это просто совпадение, но мне кажется, что они пытаются найти вас.

Граф усмехнулся.

– Решили закончить начатое? Что же, у них не выйдет. Может, их и много, но у них нет ни единого шанса против меня. Ничему их жизнь не учит.

Сиэль поднялся с кресла.

– Сегодня же мы найдём этих тварей. И те, кто осквернил наследника рода Фантомхайв переживут то же унижение, что и я тогда! – он вышел из комнаты, – кстати, как там Шарлотта? Я видел, она была расстроена.

– Она у себя в комнате. Леди Шарлотта была очень подавлена, – дворецкий ехидно ухмыльнулся, – признайтесь, господин, вы неравнодушны к ней? Вы волнуетесь за неё?

– Заткнись. Это не правда. Просто Шарлотта – самый адекватный человек во всем поместье! И с ней можно нормально поговорить.

Сиэль гордо развернулся и важной походкой направился к Шарлотте.

«Этот ребёнок так забавно строит из себя хладнокровного.»

Себастьян взглянул на себя в зеркало. Безупречный дворецкий. Всего лишь маска. Да, чтобы добыть души, нужно и не так изворачиваться. Интересно, сколько ещё ему придётся унижаться перед Сиэлем, чтобы наконец-то полакомиться его душонкой? А может, попросить помощи у Софины? Нет, всё, что угодно, только не это. С этой надоедливой полукровкой он и дня не вынесет! Много ненормальных встречал Себастьян, но такого…

– Тупой жнеце-демон…

Шарлотта лежала на полу, тихо плача. Дверь тихо заскрипела и открылась.

– Сиэль! – она резко подскочила и начала грубо стирать слёзы, царапая кожу.

– Шарлотта… Что за вид? – он подошёл к ней и протянул носовой платок, – и это называется леди?

«Какой ласковый голос. Голос с укоризной, но всё же…»

– Я… Сиэль, скажите, мы сможем найти её? – Лотти закрыла лицо руками.

– Да. Она дорога тебе, да?

– Угу… Софина была моей лучшей подругой все эти годы.

– Я не раз терял близких людей. Но я ведь не плачу.

– Вы просто скрываете свою боль. А я не могу так! – из глаз девушки опять брызнули слёзы.

– Какой смысл плакать, слёзы не помогут. Нужно просто продолжать идти вперёд, – он протянул ей руку. – Знаешь, мне нужна помощь в одном расследовании. Ты умна, и сможешь мне помочь.

– Конечно! Я помогу… – Шарлотта и не заметила, как её щёки загорелись румянцем. Слёзы перестали течь из её глаз, а губы исказились в лёгкой улыбке, которая не была притворством и частью маски «вечно весёлой Лотти».

– Вот скотина! Сделал из меня приманку и смеётся, – Сиэль поёжился от холода, царившего в переулке. На окраине города, куда прибыл граф Фантомхайв, царил мороз не под стать времени года. Летние ночи в Лондоне тёплые.

– Приманку? Вы так и не рассказали мне свой план! – Шарлотта топнула ногой.

Себастьян вздохнул. Ну что тут непонятного?

– Эти сектанты ищут юного господина. Если они его увидят, то, скорее всего, заберут с собой и повезут его в их церковь. И мы сможем вычислить, где находится их гнездо.

– Да, хороший план, Себастьян… – пробурчал Сиэль, а потом добавил про себя: – вот гад, я тебе это припомню.

– Кто-то идёт. Леди Шарлотта, нам нужно оставить юного господина.

– Сиэль! С вами ведь ничего не случится? – Лотти бросилась к Сиэлю, пытаясь обнять его дрожащими руками, но тот отошёл в сторону.

– Шарлотта, спрячься где-нибудь. Я буду в порядке. И не из таких передряг выбирался.

Лотти быстро кивнула и спряталась за углом здания рядом с Себастьяном.

Сиэль ходил взад и вперёд, делая вид, что он о чём-то думает. Вдруг он почувствовал, как чьи-то руки хватают его, затыкая рот. Графа насильно затащили в карету, которая тот час же тронулась.

– Си… – Шарлотта хотела закричать, но Себастьян зажал её рот ладонью.

– Т-ш-ш, – прошептал он, приставляя палец к губам, – с юным господином ничего не произойдёт. Ведь я – дьявольски хороший дворецкий.

====== Возвращение блудной дочери ======

Софина открыла глаза. Она лежала в каком-то ящике. Подумав, девушка пришла к умозаключению, что лежит в гробу.

«Если я в гробу, то это значит, что я умерла?», – сделала вывод она.

Софина попыталась «восстать» из своей «постели», но резкая боль во всем теле её остановила.

«Нет, если я чувствую боль – я жива.»

– Ты была так изрезана, что я решил положить тебя в гроб. Пульс еле прощупывался! Думал, ты и дня не протянешь! Хи-хи.

Софина обернулась. Это был тот мужчина с белыми волосами, и если её предположения оказались верны, то это был её отец.

– Ага… Я и сама думала, что сдохну. Тело всё адски болит… – заохала девушка, медленно поднимаясь.

– – Неудивительно. Да у тебя все кости были раздроблены! Кто же это тебя так?

– Да не важно, длинная вообще история. А сколько сейчас времени?

Мужчина посмотрел на часы.

– Девять тридцать, – он как-то зловеще улыбался весь разговор, и даже Софине, которая повидала всякое, стало жутко.

– О, всего три часика поспала надо-же…

– Вообще-то, ты спала два дня.

Софина пожала плечами

– Ну, ничего удивительного. Я не сплю неделями и иногда вырубаюсь на пару-тройку дней. Ох-ох, – она опять начала ныть из-за боли в груди, – но это не важно, – она внимательно разглядывала мужчину, и что-то знакомое в нём было, – а ты жнец?

Девушка ожидала, что тот удивится, однако Гробовщик ухмыльнулся ещё шире.

– Жнец? М-да, долго меня так не называли, – он приподнял чёлку, обнажая жёлто-зелёные глаза и хотел что-то добавить, но Софина его перебила.

– У тебя случайно нет дочери – жнеце-демона, которая сбежала от тебя десять лет назад?

Улыбка исчезла с его лица, и он серьёзно посмотрел на неё.

– Откуда леди это известно? – прошептал он.

– Просто я жнеце-демон, и я сбежала из дома десять лет назад, – выпалила та, – я Софина, кстати.

– «Софина»? – его голос прозвучал так, будто он услышал имя человека, которого давно считал мёртвым.

Девушка поняла, что это точно её отец. Конечно, она представляла их встречу иначе, но в тот момент она в самом деле чувствовала себя счастливой.

– Ага! Хорошо, что ты хоть помнишь имя любимой доченьки, – она улеглась в гробу и закинула ногу на ногу, в то время, когда Гробовщик офигевал от происходящего. Конечно, если к тебе придёт твоя дочь, которая, десять лет, чёрт знает где шлялась, а потом свалилась тебе как снег на голову, то ты и не так офигеешь!

– Ох, надо же, моя «любимая доченька» вернулась, как интересно, – протянул он. – И где же моя «любимая доченька» была?

– Ой, пап, не сердись! Подумаешь, к ужину опоздала…

– Опоздала на ДЕСЯТЬ ЛЕТ! Мы думали, что ты пропала! Где ты вообще была? – он был в таком шоке, что не понимал, ему нужно радоваться или орать на Софину.

– А, я жила в приёмной семье. Люди они так себе, но они хотя-бы не капали мне на мозг своими «будь жнецом!», «будь демоном!». Достали, блин! – Софина насупилась и повернулась на бок, уткнувшись лицом в стенку гроба.

Воцарилось неловкое молчание. Настолько неловкое молчание, что Софина решила сказать хоть что-то, чтобы его нарушить.

– А что сегодня на обед? – и тут же поняла, что лучше бы она промолчала. Но это же Софина, если она попадёт в неловкое положение, то сделает так, чтобы неловко стало остальным. – Лично я предпочитаю духовную пищу. Людских душонок не найдётся?

– Чего? – Гробовщику не стало неловко, он скорее удивился.

– Ну, я ведь демон на половину! Люблю кушать человеческие души! Убиваю человечка, достаю душу косой и съедаю её. Души – это чудесно. Но особое удовольствие мне доставляет разделывать мясо! Как забавно вонзать косу в плоть снова и снова, когда жертва кричит и молит о пощаде! – щёки девушки возбуждённо покраснели и она зажмурилась, представляя, как она убивает человека.

– Подожди. Я слышал о существе, которое ворует души и портит жнецам работу. Выходит, это ты? – удивление сменилось недовольством.

– Ага. И из-за этого у меня проблемы со жнецами. Это они меня так отделали. Но потом, я им задала жару! – говорила она, захлёбываясь в хохоте, – ох и перепугались они, когда я… ой, не могу! – она засмеялась, и тут же остановилась, из-за рёбер, которые начинали гореть от каждого неверного телодвижения, – так вот, я слышала, ты типа крутой, можно я у тебя посижу пару дней, раны залижу, так сказать?

– Надо же, а ты вся в меня… Я тоже люблю экспериментировать с душами…– как-то грустно сказал он.

– Экспериментировать? Да, это забавно, но лучше их есть. У всех душ разные вкусы. Особенно чудесны души невинных. Такие нежные…

«А она так похожа на мать…»

– Ох, но самые чудесные души – это… – она продолжала возбуждённо лепетать, облизываясь, – души невинных, что пытались опорочить. Невероятное сочетание. Я бы хотела такую душонку, вместо торта на день… – неожиданно Софина встрепенулась, как испуганный воробей и вскрикнула. – Ой! Да у меня же завтра день рождения! Чёрт, из-за этой Лотти и её безумных идей я совсем забыла об этом! – она начала носиться, запинаясь о собственные ноги, и причитать. – Так, я должна выглядеть безупречно! Где моё платье? Нужно столько всего сделать! Так, постойте… – внезапно она осознала, что вся её одежда осталась в поместье.

Девушка села на крышку гроба и сосредоточенно уставилась в пол, думая, что ей делать. Переться до поместья прямо сейчас было лень, да и потом её ноги просто адски ныли и идти в такую даль не стоило. Да и потом, жнецы наверняка прознали, что она живёт в поместье Фантомхайв, и лучше бы ей туда не заявляться.

Вдруг, крышка гроба, на которой она сидела, резко подскочила, будто кто-то, кто лежал в гробу, сильно ударил по ней ногой.

– Ой, мама! – Софина слетела с гроба, упав на пол. – Это что было?!

– Да, не обращай внимания, это просто крышка кривая вышла, шатается, вот и громыхает, – затараторил жнец, подбежав к дочери и помогая ей подняться.

– Кстати, почему ты открыл похоронное бюро? Не помню, в детстве я вроде не спрашивала,– спросила она, отряхиваясь от пыли.

– Просто, мне всегда было интересно, что происходит после «конца». Жнец забирает душу, а тело… Можно ли как-то воскресить умершего? Я уже пытался сделать это, но вместо людей появлялись бездушные куклы. Вот я и думаю, как вернуть мёртвому душу… Ну сейчас моё агентство на время закрылось. Теперь я занимаюсь кое чем другим...

– Чем?

– Да не бери в голову, так, ерунда. Ты сама то чем занимаешься? Кем хочешь стать в будущем?

«Он что-то от меня скрывает. Очень уж подозрительно это всё выглядит. «Кривая» крышка… Ещё «ерунда» какая-то»

– Хочу стать художником или открыть своё казино, – Софина отвечала так, будто она ничего не заподозрила.

– А почему художником? – Гробовщик тоже говорил так, будто ничего подозрительного не произошло.

– Ну, мне просто нравится создавать на бумаге то, чего нет. Да и потом, это отличный способ выразить свои чувства и мечты. Могу что-нибудь нарисовать. Бумага, ручка есть? – Софина схватила какой-то альбом, лежащий на столе, перо с чернильницей и принялась творить «шедевр».

Взмахи пера отдавались на бумаге лёгкими штрихами. Плавные линии сменялись грубыми узорами, а иногда и вовсе пропадали, скрываемые чёрными чернилами. Из фигур вскоре начали появляться чёткие очертания и силуэты.

– Готово! – Софина поставила на рисунке свою подпись.

На бумаге красовался чёрный ворон. Он смотрелся величаво и гордо и затмевал деревья и пейзажи на заднем плане.

– Хм… Красиво. Очень даже ничего, – похвалил Гробовщик свою дочь.

– Спасибо, я старалась, – она сделала скромное лицо, хотя сама просто млела в лучах гордыни. В её голове кружились мысли вроде: «О, да, я чудесно рисую, а вы так можете? Нет? Ну, значит давайте, говорите, какой я прекрасный художник!». Хотя рисунок был далеко не идеальным, – я обожаю воронов. Они такие… Грациозные и величественные… Прямо как он… – Софина влюбленно вздохнула.