Текст книги "Физика против волшебства (СИ)"
Автор книги: Alice Damage
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Это связано с компьютерной томографией. Принимая во внимание твое прошлое поведение, я склонен полагать, что мое объяснение тебе ни о чем не скажет, – бросил Шелдон, слегка наклонившись вперед. Карликовый пушистик при этом обиженно засопел, чуть не слетев с плеча хозяина.
– Ты не ответил на поставленный вопрос, – подал голос Марк, не отрывая взгляда от окна.
– Что ж, я даже рад, что ты смог разгадать мой нехитрый трюк, – он улыбнулся уголком губ. – Я незаметно перевел тему разговора на свои научные работы, дабы вы не поняли, что я не имею ни малейшего понятия, о каких факультетах говорил Стивен.
– Так бы сразу и сказал! – воскликнул тот, отчего Шелдон вздрогнул. – Тебя, значит, магглы воспитывали? – Не успел ученый осведомиться, что такое «магглы», как Стивен продолжил. – У Рассела та же проблема. Значит, так. В Хогвартсе детей распределяют по факультетам. Их всего четыре: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин.
– И в чем их различие? – спросил Шелдон, беря пушистика на руки. Тот довольно заурчал и принялся месить своими маленькими лапками ладонь мальчика. Юный гений умилился, однако пересадил существо на колени и оперативно достал из сумки антибактериальный гель.
– Как мне папа объяснял, в Гриффиндоре учатся герои. Там учится сам Гарри Поттер, – гордо сказал мальчик, будто считал это своей заслугой. – В Когтевране в основном ботаники и зубрилы, так что этот факультет считается самым «умным», – мальчик произнес это с явным скепсисом в голосе. – В Пуффендуе, наоборот, придурки. А самые «сливки общества», то есть все самые гады и сволочи «изволят обучаться на Слизерине», – последнюю фразу он проговорил нарочито растянуто, словно кого-то передразнивал.
– Но Стивен… – внезапно откликнулся Рассел, который до этого скромно сидел у двери и молча слушал их разговор, разглядывая пушистика. – В Пуффендуе учатся хорошие, верные люди. У меня мама закончила Пуффендуй…
– Ну ладно, ладно. Я же не говорю, что там прям все придурки. Большинство, – раздраженно скривился мальчик.
– Но я общался с ее друзьями, и они все хорошие и честные люди… – попробовал возразить он.
– Значит, плохо общался, раз не заметил этого. Или сам придурок, – вскипел Стивен, приподнимаясь со своего места, однако одного сурового взгляда Марка хватило, чтобы он сел обратно и насуплено произнес: – Ладно, извини. Сорвался.
– Ничего. Просто больше не говори так, – Рассел ободряюще улыбнулся и продолжил молчаливое созерцание пушистика.
– Я понял твою точку зрения, а что по этому поводу может высказать Марк? – заинтересованно осведомился Шелдон, тщательно дезинфицируя руки антибактериальным гелем, словно ничего не произошло.
Тот по-взрослому ухмыльнулся и произнес:
– Я одинаково уважаю все четыре факультета. Не думаю, что стоит выделять какой-то один. У всех свои минусы. У всех свои плюсы.
– Ага, его отец закончил Когтевран, дед – Слизерин, а дядя – Гриффиндор. Как раз Пуффендуя не хватает для коллекции, – ядовито бросил Стивен, обиженно глядя из-под растрепанной челки.
– Ты опять начинаешь? – Марк устало вздохнул, а его собеседник надулся и отвернулся к окну. На этом тема школьных факультетов была закрыта.
Через два часа Стивен забыл про обиды и непринужденно обсуждал с Расселом, какая квиддичевая команда выиграет кубок в этом году. Марк к тому времени незаметно покинул купе. Шелдон же слушал болтливую парочку с явным непониманием, что сильно его раздражало. Юный гений терпеть не мог, когда не имел возможности вставить фразу-другую и прихвастнуть своими обширными знаниями. В конце концов он не стерпел и как бы вскользь заметил:
– Вероятно, никто из вас не знает, что в Мексике и на юге США обитает кузнечиковый хомячок – ночной хищник, сильно отличающийся поведением от большинства грызунов, – убедившись, что на него обратили внимание, мальчик продолжил тоном Дроздова: – Он охотится на кузнечиков, скорпионов и змей, к яду которых у него выработан иммунитет, и даже других мышей. Для обозначения своей территории хомячок периодически встаёт на задние лапы, запрокидывает голову и издаёт протяжный писк, что очень походит на волчий вой на Луну и выглядит невероятно забавно, – Шелдон закусил нижнюю губу, стараясь сдержать улыбку, и взглянул на собеседников, ожидая восхищенных возгласов.
Ребята посмотрели на него с таким непониманием, что даже пушистик не выдержал и заинтригованно повернулся по направлению их взгляда, тихо пискнув.
– И чё это только что было? – громко поинтересовался Стивен без тени улыбки.
– Небольшая познавательная речь о природе кузнечиковых хомячков, – объяснил Шелдон. Он ожидал немного другой реакции на такую хорошую лекцию, но этим простым людям вечно необходимо вся разжевывать.
– И к чему это? Мы тут вообще-то обсуждали квиддич, – напомнил мальчик серьезно.
– О, я слышал, и потому решил перевести разговор в более интересное русло, – юный гений понял, что похвал он не дождется.
– Погоди, ты хочешь сказать, что эти твои убогие кузнечики интересней, чем квиддич?
– Нет же, нет, – серьезно сказал Шелдон, приложив руку к груди. – Я лишь хотел сделать ваш разговор более осмысленным и продуктивным. Согласитесь, за те двадцать две секунды, что длилась моя речь, вы узнали куда больше, чем за два часа бессмысленного обсуждения того, что даже вам самим не может быть известно.
Стивен вскочил и гневно ткнул юного гения пальцем в грудь, злобно нависая над ним:
– Не может быть известно?! Парень, да даже дураку ясно, что «Пушки Педдл» ничего не добились в прошлом году, значит, ничего не добьются ни в этом, ни в следующем. Да даже моя бабушка держится на метле лучше, чем они! И ты после этого смеешь утверждать, что нам ничего не известно?!
– Статистика, разумеется, хорошая вещь, однако я лишь старался обогатить ваше познание в окружающем мире фактами, что я посчитал интересными. Я ни в коем случае не претендую на роль спортивного критика и не смею утверждать, какая команда победит в квиддиче в этом году, – сдался Шелдон, вжав голову в плечи.
Как ни странно, этот ответ еще больше разозлил Стивена, и он воскликнул, получше закатывая рукава:
– Ах ты хомячковый кузнечик!
– Вообще-то, правильное название – кузнечиковый хомячок, – робко поправил его ученый, спешно пододвигаясь к выходу. Пушистик понял, что дело пахнет дракой и, спрыгнув с колен хозяина, быстро потопал поближе к окну.
– Да хоть соплохвостный упырь! – мальчик кинулся на него с кулаками.
Шелдон хорошенько получил по правой щеке, от чего потерял равновесие и рухнул на пол. Драться он не умел, да и не смог бы, если брать в расчет его хрупкую комплекцию. Он был создан для великих научных открытий, но никак не для драки. Стивен замахнулся ногой, но у юного гения внезапно сработал инстинкт самосохранения, и он что есть силы пнул нападающего по коленной чашечке. Теперь уже драчун потерял равновесие и упал на пол, что дало Шелдону время подняться и осмотреться. Рассел сидел у самого выхода, прижав колени к груди, и испуганно косился на дерущихся. Опасности он не представлял, так что будущий нобелевский лауреат выбросил его из головы и переключился на поднимающегося Стивена. Тот был в такой ярости, что даже не различающий эмоций Шелдон сдавленно пискнул и бросился вон из купе.
Остаток пути мальчик провел в багажном отделении среди сумок, чемоданов и угукающих сов, вздрагивая от каждого звука и надеясь, что здесь его никогда не найдут.
========== Хогвартс, милый Хогвартс! ==========
Сферический конь подозрительно косился на него из своего вакуума, что доставляло серьезные моральные неудобства великому ученому, сидевшему на идеально продезинфицированной травке в окружении маленьких забавных обезьянок. Прямо перед ученым возвышался памятник высотой метров десять, изображающий его самого, держащего в руках медаль нобелевского лауреата. Воздух был чист и свеж, огромные пушистые облака плавно плыли по небу, подгоняемые легким летним ветерком. Ярко светило солнце, согревая землю своими теплыми лучами. Идиллия. Шелдон глубоко вдохнул и улыбнулся.
– Не правда ли, здесь поразительная атмосфера покоя? – осведомился мальчик у обезьянок. Те лишь мимоходом глянули на него и продолжили заниматься своими делами, лишь одна показала ему язык и по-лошадиному заржала.
– Ты абсолютно прав, малыш. Здесь чудесно, – раздался внезапно низкий мужской голос. Шелдон удивленно повернулся и увидел Бэтмена, уютно развалившегося на травке. Тот был в своей черной маске, закрывающей лицо, однако вместо бэт-костюма на супергерое красовались обтягивающие черные плавки.
– Не может быть! – пораженно воскликнул ученый, вскакивая на ноги. – Бэтмен никогда не выходит на улицу днем! Я, должно быть, сплю!
– Спишь, пацан, спишь, – подтвердил его догадки мужчина. – А теперь просыпайся, тебя уже вся школа ищет.
– Что? Какая школа? – не понял мальчик.
– Просыпайся, говорю тебе, соня! – улыбнулся супергерой и растворился в воздухе, вместе с обезьянками, статуей и всем остальным.
– Но я не…
– Просыпайся давай, – Хагрид упрямо тряс юного гения за плечи, пока тот окончательно не пришел в себя. – Ишь, устроил тут прятки. Хорошо хоть не в топливный вагон забрался, а то тебя бы только в конце года нашли, когда всем назад возвращаться надо было бы.
Тут Шелдон вспомнил свое бегство из купе и грустно вздохнул. Он, конечно, молодец, что сумел избежать особых ранений (правда, щека все еще чуть саднила), но в душе притаилось какое-то неприятное чувство, будто маленький черный комок настойчиво скребся острыми коготками о ее стенки. Больше всего раздражало то, что само чувство ускользало от мальчика, из-за чего Шелдон решил забить на все эти «ощущения» и вернуться к реальным фактам.
В реальности же он стоял посреди наполовину опустевшего вагона с багажом, перед сердитым лесничим. Через открытые двери был виден темный вечерний лес, что давало основания полагать, что остальные ребята уже в школе, набивают свои желудки столовской пищей и обсуждают последние сплетни.
– Остальные не стали тебя дожидаться, – подтвердил его догадки великан, крепко схватив мальчика за плечо, будто боялся, что тот снова убежит и спрячется. – Пошли быстрей, пока ужин не закончился. Тебя еще должны на твой факультет распределить. И смотри у меня, – Хагрид шутливо пригрозил ученому пальцем и выпроводил из вагона на свежий воздух.
– Сколько я спал? – все еще сонным голосом осведомился Шелдон, топая по пыльной лесной дороге за лесничим.
Они прошли сквозь высокие резные ворота, которые медленно закрылись за ними. Вокруг нависали сосны и ели, чьи иголки в темноте казались черно-серыми. Единственный фонарь освещал небольшую полянку. Свет чуть дрожал, что вкупе со звуками ночного леса создавало невероятную атмосферу таинственности.
– А мне-то почем знать, когда ты туда залез? – пожал плечами великан, подходя к вместительной деревянной карете с открытым верхом и сваливая туда все вещи мальчика.
– В таком случае я переформулирую вопрос: сколько времени поезд добирался до Хогвартса? – юный гений послушно сел в карету и демонстративно зевнул, прикрыв рот рукой.
– Ну, часов пять, – задумался Хагрид, усаживаясь рядом. Повозка прогнулась под его весом и тронулась с места, будто ее влекли за собой лошади, однако в упряжке никого не было.
– Значит, я проспал два часа пятнадцать минут, плюс то время, что вы меня искали, – подвел итог мальчик. Свежий ночной воздух уже почти привел его в чувство.
– Хоть бы к распределению успеть, – произнес лесничий. – Эх, не повезло тебе. На лодке не прокатился. Я ведь на лодках только первокурсников вожу, ну, чтобы, это, Хогвартс красивый показать. С озера школа выглядит словно в сказке…
– Не беспокойтесь об этом, я даже доволен, что вместо ненадежного деревянного плавсредства сейчас располагаюсь в относительно комфортабельном четырехколесном средстве передвижения с совершено бесшумным двигателем, – заверил Шелдон.
– Ты о чем это? Нет здесь двигателя, малыш, – улыбнулся великан. – Карету фестралы везут. Это такие черные крылатые лошади, – объяснил он, заметив недоуменный взгляд мальчика. – Их могут видеть только те, кто видел смерть. Ты о них получше узнаешь на пятом курсе, на уроках по уходу за магическими существами.
– Как занимательно! – просиял юный гений. – И почему ученые до сих пор не обнаружили эту породу?
– Дык, маги на них специальные заклятья накладывают, чтобы магглы ничего не знали. Не мне это тебе объяснять. В Хогвартсе есть библиотека, поищешь там. Обращайся к мадам Пинс, – великан отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Из-за деревьев показались остроконечные каменные башенки, чьи верхушки словно сливались с ночным небом. Луна скрылась за темными грозовыми облаками. Начал накрапывать мелкий дождик, который быстро перешел в мощный ливень. Тяжелые капли барабанили по земле, по веткам деревьев, по фестралам, из-за чего, если приглядеться, можно было различить их неясный силуэт. Где-то вдалеке послышались громовые раскаты. Шелдон не был готов промокнуть до нитки, поэтому посильнее закутался в свою мантию, сетуя на то, что в ней не предусмотрен капюшон. Однако ни одна капля дождевой воды не коснулась ученого, и тот, осмелев, выглянул из-под одежды и огляделся. Над каретой, словно огромный невидимый зонтик, раскинулось странное водоотталкивающее поле. Оно чуть заметно светилось голубоватым светом, и Шелдон в который раз убедился, что наука у волшебников куда более развита, нежели у людей.
Наконец карета подъехала к массивным железным воротам школы и остановилась. Хагрид раскрыл свой розовый зонтик, тяжело шагнул на землю (повозка при этом со скрипом выгнулась обратно) и протянул руку ученому. Тот не стал прикасаться к кишащей микробами конечности и спрыгнул с кареты сам, поскользнувшись на луже и чуть не упав на мокрые камни. Лесничий вовремя схватил его за шкирку и довольно грубо (по мнению мальчика) вернул в вертикальное положение. Шелдон насупленно хмыкнул, резким движением поправил мантию и зашагал вперед, в Хогвартс.
Теплая, уютная атмосфера замка сильно контрастировала с холодным, неприветливым лесом. Великан пошел вперед, тяжело ступая по каменным плитам и оставляя за собой мокрый след. Мальчик проследовал за Хагридом, восторженно глядя по сторонам. Люди на картинах весело приветствовали нового ученика, махали ему руками и улыбались. Только один старый маг, нарисованный маслом, угрюмо пригрозил ему кулаком, пробормотал что-то насчет бестолковых детей, который вечно опаздывают и пустился в воспоминания, что в его время такого не было, и все ученики ходили по струночке.
Парочка быстро дошла до дверей большого зала. Мальчик вновь придирчиво оглядел себя, с грустью осознал, что принимать пищу придется в мокрой насквозь мантии. Тут на помощь пришел лесничий. Он взмахнул своим розовым зонтиком, что-то прошептал, и одежда на Шелдоне моментально высохла. Юный гений так обрадовался, что в сердцах поблагодарил великана и на целую секунду подумал о том, чтобы его обнять. Конечно же, эта безрассудная мысль моментально была им отметена в сторону. Лесничий добродушно улыбнулся, толкнул массивные деревянные двери и вошел в битком набитый зал. Ученики, до этого с остервенением что-то обсуждающие, замолчали и синхронно повернулись к новоприбывшему. Один низкорослый мальчик даже встал ногами на скамейку, чтобы лучше видеть.
Хагрид громко провозгласил:
– Шелдон Купер, опоздавший. Профессор Макгонагалл, будьте добры, вынесите шляпу.
Высокая женщина довольно сурового вида с собранными в строгий пучок темными, местами седыми волосами молча кивнула и удалилась в неприметную дверцу в другом конце зала. Шелдон рассматривал учителей, сидящих за длинным столом. В том, что это именно учителя, не было никаких сомнений. В самом центре важно восседал старик в желтой мантии и с длинной седой бородой. Еще ученый заметил коротышку, который также с интересом разглядывал мальчика. Было еще множество разнообразных людей, но больше всего юного гения поразил странного вида человек, стоявший чуть в стороне. Вместо ноги у него был протез, а вместо левого глаза – огромный стеклянный шар со зрачком посередине. Шар постоянно вращался, что очень заинтересовало мальчика. Видит ли этот человек что-либо с его помощью, или же эта простая стекляшка служит лишь пугающим украшением? И если видит, то как? Ученый так задумался над возможным соединением нервов в его мозгу с этим шариком, что не услышал, как профессор Макгонагалл вернулась с потрепанной старой шляпой в руках и громко позвала его к себе.
– Мистер Купер, не задерживайте учителя! – в конце концов рявкнула женщина.
Мальчик вздрогнул, гордо задрал подбородок, манерно подошел к низкому табурету и сел на него. Профессор Макгонагалл уже хотела надеть шляпу ему на голову, как Шелдон внезапно начал возмущаться:
– Погодите-ка, вы что, собираетесь надеть на меня этот грязный головной убор?
– Вас что-то не устраивает, мистер Купер? – грозно осведомилась женщина. – Через этот обряд проходят все ученики. Вы не исключение.
– То есть как? Все ученики, что когда-либо учились в Хогвартсе, надевали эту шляпу, и, судя по ее состоянию, вы ни разу не удосужились сдать ее в химчистку! А что, если у кого-то из них были вши?
– Мистер Купер, я вас уверяю, что…
– Не нужно меня ни в чем уверять! – Шелдон вскочил с табурета. – Я не надену эту шляпу! – безапелляционно заявил он и скрестил руки на груди.
Ребята и учителя удивленно наблюдали за перепалкой. Никто еще так не разговаривал с профессором Макгонагалл. Дети испуганно ожидали реакции строгой учительницы, и она не заставила себя ждать. Женщина грозно нависла над мальчиком и проговорила:
– Мистер Купер, вы, вероятно, считаете себя самым умным человеком во всей школе?
Другой бы на месте Шелдона вжал голову в плечи и начал бессвязно бормотать, но мальчик посмотрел в глаза учительнице и уверенно ответил:
– Разумеется, это даже можно назвать аксиомой. На интеллектуальном уровне я значительно превосхожу всех своих знакомых, что может являться показателем того, что я поднялся по эволюционной лестнице значительно дальше своих собратьев.
Минерва удивленно подняла брови. Такая речь никак не вязалась с образом хрупкого одиннадцатилетнего ребенка. Женщина открыла рот и тут же закрыла, решив, что, возможно, мальчик прав, и шляпу действительно можно быстренько почистить заклинанием.
Внезапно в зале послышались смешки. Шелдон обернулся и увидел мальчишек из поезда: Стивена, Марка и Рассела. Смеялся Стивен. Причем смеялся над ним. Некоторым за столом передавалось его настроение, и кое-кто из ребят тоже начинал хихикать. Учительница это заметила и громко сказала ученому:
– Вот видите, к чему привело ваше упрямство, молодой человек? Над вами уже пол-Гриффиндора потешается.
Шелдон обиделся. Как настоящий самолюбивый ученый, он терпеть не мог, когда над ним издевались. И чтобы прекратить это назойливое хихиканье в свой адрес, мальчик резким движением выхватил шляпу из рук учительницы, уселся на табурет и медленно натянул головной убор на себя, стараясь не думать про вшей. Шляпа была ему велика, поэтому она съехала мальчику на нос, закрыв собой весь обзор.
Внезапно юный гений услышал голос, будто исходивший из самой шляпы, что ну никак не могло быть правдой, ведь шляпы не разговаривают. Хотя, если представить, что они встроили в головной убор пару динамиков…
– Как интересно, – вещала шляпа. – Какой ум! Какой характер! Ты точно найдешь свое место на гриффиндоре, мальчик, будь уверен.
Шелдон вспомнил, что ребята из поезда попали на Гриффиндор, и всеми фибрами своей души пожелал оказаться на другом факультете. Шляпа, словно услышав его пожелание (что ну никак не могло быть правдой, ведь шляпы не могут быть телепатами), произнесла:
– Что ж, если ты так против Гриффиндора, пусть будет по-твоему. Твоему уму найдут достойное применение. КОГТЕВРАН!
Кто-то снял с мальчика голосистый головной убор, и ученый, все еще слегка оглушенный последним выкриком, поплелся к своему столу. Его приветствовали бурными овациями, еще бы, как иначе приветствовать ученика, который смог обескуражить, пусть ненадолго, саму Минерву Макгонагалл!
========== Сладкий пир, горькое зельеварение ==========
Шелдон не был до конца уверен, радоваться ему или возмущаться. С одной стороны, он терпеть не мог большого скопления людей, с другой – они ему рукоплескали. Так что юный гений просто молча сел за свой стол, стараясь расположиться подальше от других учеников. В зале было очень шумно. Все уже позабыли про нового ученика и громко разговаривали. Среди невероятного разнообразия блюд, которому мог бы позавидовать любой итальянский ресторан, ученый выбрал и наложил себе большую порцию спагетти, ведь сегодня был именно день спагетти. К бесконечному возмущению мальчика, в них не было мелко нарезанных сосисочек, которые он так любил. Но пришлось проглотить эту несъедобную бурду, дабы запастись энергией, ведь неизвестно, что ему под видом еды будут подсовывать завтра. Увлеченный своими мыслями, он не сразу заметил, как к нему подсела светловолосая девочка самого дружелюбного вида.
– Если так не нравится, зачем ты это ешь? – заинтересованно спросила она, вероятно, заметив его недовольную физиономию.
– Дабы поддерживать запас углеводов, жиров и белка в организме, – сердито ответил он, повернувшись к собеседнице. У девочки было круглое лицо со слегка выпирающими скулами, голубые глаза приветливо глядели из-под густых ресниц, нос был маленьким и чуть вздернутым, а на щеках, вероятно, из-за улыбки, образовались две небольшие ямочки. Она создавала впечатление простоватой, недалекой блондинки, так что ученый постарался побыстрее завершить разговор с новой поклонницей его невероятного ума и выпалил: – Впрочем, ты наверняка даже не знаешь, что это такое, так что прошу меня извинить.
Девочка ничуть не обиделась и заинтригованно продолжила:
– Но ты бы мог взять другое блюдо и не мучиться со спагетти, если тебе оно так не нравится.
– Конечно мог бы, так же, как Луна могла бы быть сделана из сыра, так же, как мир мог бы быть плоским и стоял бы на трех слонах, – Шелдон посмотрел на нее, как не умалишенную. – Но сегодня вечер спагетти!
– То есть, сегодня ты ешь только спагетти? – уточнила она, чуть отодвигаясь от нового знакомого.
– На ужин, да, – ответил юный гений, поворачиваясь обратно к своей тарелке, —, но на завтрак у меня была творожная запеканка, а на обед мама сварила бы чудный гороховый суп, но, увы, мне не довелось им насладиться.
– А… ясно… – девочка отвела взгляд и тут, будто что-то вспомнив, воскликнула. – А здорово ты с деканом Гриффиндора! Она с тебя даже очки не сняла за такую грубость, – она дружески ударила его по плечу, однако Шелдон ответил ей таким грозным взглядом, что она вмиг об этом пожалела.
– Но позволь… – ученый вновь повернулся к собеседнице, потирая плечо. – О какой грубости ты говоришь? Я лишь отрицал целесообразность надевания грязного головного убора себе не голову. Я приводил в пользу этого неопровержимые факты!
– Вот, я и говорю! Ты молодец, не спасовал перед ней, – она вновь улыбнулась. У Шелдона создалось впечатление, что улыбка – это ее защитная реакция на внешние раздражители. Он точно читал что-то на эту тему в одном из научных журналов. Если ему не изменяла память (а она ему не изменяла) статья по психологии находилась в пятьдесят третьем выпуске журнала «Science», на десятой странице. А девочка меж тем продолжила: – Я бы так не смогла.
– Разумеется, ты бы смогла, – мальчик фыркнул. – Твои умственные способности, хоть и существенно ниже моих, но все же позволяют тебе произносить членораздельную речь, а значит, физически, ты бы смогла произнести те же слова и выполнить те же действия, что и я.
– Я Салли, кстати, – она перевела разговор в другое русло и протянула руку, давая понять, что тема закрыта.
Шелдон, даже не думая ее пожать, представился:
– Шелдон Ли Купер. В недалеком будущем Нобелевский лауреат и великий ученый.
– С чего ты это взял? – она удивленно вскинула брови.
– Ну же, это же и так понятно, – мальчик улыбнулся. – Я ведь гений!
Вообще, Шелдон считал себя по натуре очень скромным человеком. Но сейчас на него словно что-то нашло, и он принялся рассказывать новой подружке обо всех подвигах, гениальных идеях и изобретениях, которые когда-либо приходили ему в голову. Минуты две девочка стойко пыталась принять поток неизвестной ей информации, затем заскучала. Через пять минут она начала медленно отодвигаться в другую сторону.
– Ладно, Шелдон, меня уже зовут, – Салли поднялась со скамейки и засеменила в другую часть стола. – Еще увидимся!
Странно. Ученый готов был поспорить, что не слышал, чтобы кто-либо выкрикнул ее имя. Но так даже лучше. Никто больше не отвлекает его бессмысленными разговорами.
После ужина все первокурсники каждого факультета собрались в нестройные кучки пошли за старостами. Тут юного гения кто-то окликнул. Шелдон развернулся и увидел знакомого из поезда, Рассела. Мальчик подбежал к нему, молча положил ему на плечо карликового пушистика, смущенно улыбнулся и поспешил к своему факультету. Ученый лишь удивленно воззрился на его спину, но тоже ничего не сказал.
Похоже, Чарльз Дарвин был рад вернуться к хозяину. Он ласкался и терся об шею сильнее обычного. Шелдон тоже был доволен. За тот месяц, что пушистик жил у них дома, мальчик успел к нему привязаться. В какой-то степени.
На пути в спальню Когтеврана первокурсников встретило весьма дружелюбно привидение. Молодая призрачная дама в не менее призрачном платье помахала ученикам серо-голубой прозрачной рукой и скрылась за одной из стен. Со всех сторон слышался веселый гомон портретов, но Шелдон не обращал на них никакого внимания. Судя по его биологическим часам, было уже полдесятого ночи. Ученый никогда не ложился спать позже девяти, так что всю дорогу до спальни он проделал в полусонном состоянии и не обратил внимания ни на портреты, ни на призраков, ни тем более на какого-то наглого полтергейста, который внезапно выскочил из-за угла и стащил у одного из старшеклассников значок старосты.
По прибытии, пропустив пылкую речь их гида мимо ушей, мальчик поплелся в ванную, быстро принял душ и завалился спать. От его гениального мозга не было абсолютно никакого толку после девяти вечера. Ученый моментально уснул и не заметил, как пушистый Чарльз Дарвин спрыгнул с тумбочки на постель и деловито потопал к его голове.
Шелдон все еще не знал, чем питаются карликовые пушистики, иначе никогда не позволил бы своему любимцу даже находиться с ним в одной комнате, пока он спит.
*
Первым уроком было Зельеварение с Пуффендуем. Кабинет находился в подземельях, из-за чего там было несколько прохладно. Ученики взволнованно переговаривались, но, когда в класс вошел профессор Снейп, тут же замолкли. И было из-за чего. Снейп ворвался в класс, словно маленький черный торнадо со словами: «На моем уроке не будет дурацких заклинаний и глупых размахиваний палочками». Суровый худой профессор в своей черной мантии сильно смахивал на летучую мышь, а сальные волосы до плеч и крючковатый нос рождали навязчивые ассоциации с коршуном. Ученики, наслышанные о злобном профессоре от старшеклассников, испуганно вжались в стулья. Учитель начал урок со вступления, точнее, с пафосной речи. Шелдон внимательно вслушивался в каждое слово профессора, а на фразе: «Я научу вас, как заваривать славу и даже как закупорить смерть…» – неожиданно даже для себя ухмыльнулся.
После речи Снейп задал прочитать первый параграф в учебнике и сделать краткий конспект. Ученики послушно заскрипели перьями. Профессор тоже взял перо и принялся старательно выводить что-то на листке бумаги. Класс погрузился в тишину. Но не прошло и десяти минут, как Шелдон поднял руку.
– Да, мистер Купер, я вас слушаю, – тоном, скорее располагающим помолчать, осведомился учитель.
– Мне необходимо опорожнить мочевой пузырь, – без тени страха сказал ученый.
– Вы уже прочитали параграф? – холодно спросил профессор.
– Прочитал и сделал краткий конспект. Вот, – Шелдон гордо протянул учителю исписанный пергамент.
Снейп, даже не став читать, сжег его моментальным заклинанием. Остатки конспекта мирно тлели в руках ошалевшего ученика. Остальные, увидев это, еще ниже склонились над партами, моля бога, чтобы их не заметили.
– Ой, какая жалость. Видимо, вам придется писать все заново, – с ложным сочувствием произнес Снейп и вернулся к своему листочку. Мальчик хотел что-то возразить, но профессор посмотрел на него так строго, что юный гений замолчал и, подобно остальным, уткнулся носом в учебник, обиженный на такую вопиющую несправедливость.
Через несколько минут ученый вновь подал голос, на этот раз не так решительно:
– Я переписал конспект. Теперь позвольте мне выйти.
– Покажите, – сладко молвил Снейп.
Шелдон неуверенно протянул ему лист пергамента, каждую секунду готовясь убрать его от сжигающего заклинания. Профессор саркастически хмыкнул и произнес:
– Так уж и быть. Выйдите, мистер Купер.
Шелдон рванул с места и покинул класс со скоростью реактивной метлы.
========== Предел невозможного ==========
Вторым уроком была трансфигурация со Слизерином. Профессор Макгонагалл, как и Снейп, начала урок со вступительной речи. Затем легким движением палочки превратила табурет в свинью и обратно, заявив, что к седьмому курсу каждый из учеников будет способен и не на такое. Все в классе восторженно ахнули. Даже Шелдон, воскликнув: «Невозможно!», замер без движения и так и сидел весь урок с пустым взглядом, не слыша учителя, и ушел, не записав домашнего задания.
На Защиту от темных искусств мальчик не пошел. Показался лишь на обеде, оперативно схомячил гамбургер, забыв проворчать, что тот неправильно приготовлен, и вернулся в гостиную Когтеврана. Юный гений прекрасно отдавал себе отчет в том, что он ведет себя как последний прогульщик, что это поведение его до добра не доведет, но просто отмахивался от этих мыслей. После трансфигурации в его мозгу словно что-то щелкнуло, и ученый не успокоится, пока не выяснит то, что ему необходимо.
Когда уроки закончились, одноклассники нашли его стоящим за доской объявлений с крайне задумчивым видом. Мальчик весь день выводил мелом физические формулы в надежде, что это хоть как-то ему поможет, но безрезультатно.
Тут к нему подошла Салли. Девочка долго наблюдала за мыслительным процессом Шелдона, затем смущенно поинтересовалась, чем же он таким занимается. Ученый подозрительно на нее покосился, решил, что она вряд ли собирается красть его идеи и заговорил:
– Это было против законов физики!
