Текст книги "Нелегка работа профессора в Хогвартсе (СИ)"

Автор книги: Alexandra2018

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21 Битва

Вся орда сатов стояла у деревьев, махая мечами и издавая воинственные кличи. То ли себя подбадривали, то ли нас пытались запугать.

Ну-ну…

– Это что такое? – удивленно спросил Бродди, стоявший рядом со мной, и указал куда-то чуть правее того места, куда смотрел я.

Я повернул голову, быстро нашел взглядом то, что привлекло его внимание.

Трое сатов шли к броду.

Парламентеры, что ли?

Ну да. Вот один из них поднял свой меч, на который прицепил белую тряпку.

Очень интересно… Гуков что, переговоров хочет?

Так ведь угрожал уничтожить. Странный, какой-то.

– Переговоров, что ли, хотят? – нахмурился Ро-Кан.

– Похоже на то, – кивнул я, – ну пойдем, поговорим.

Я пошел к броду, сопровождаемый Бродди и Халтом. Брать кого-то еще было нельзя – остальные мои лейтенанты возможные переговоры могли лишь испортить: Ури своим крутым нравом, Ро-Кан одним своим видом (если саты его узнают, переговоры точно не состоятся), Хватти был слишком молод, ну а Бродди рассудителен и спокоен. Халта же я взял, имея надежду, что он сможет переубедить своих земляков, чтобы они не сражались за шамана. Конечно же, на подобный исход я всерьез не рассчитывал, но, тем не менее, если есть пусть и маленький шанс подобного – почему не попытаться им воспользоваться? Тем более что в случае неудачи я ничего не теряю, и с меня не убудет.

Мы вышли навстречу вражеским парламентерам, однако брод переходить не стали. Прошли метров пять от своего берега и остановились.

Троица же наших оппонентов вынуждена была идти к нам.

Ну а что? В конце концов, они ведь хотели говорить, а не мы? Пусть и идут.

Собственно, на вопрос, почему я не стал идти к ним, ответ был довольно прост. Мы, помимо приготовлений на самих берегах, немного «модифицировали» и брод.

Дно было нами специально разрыхлено, туда натаскали и набросали камней, причем старательно выбирая или камни с острыми краями, или же идеально гладкие, скользкие.

Теперь же я мог воочию наблюдать, насколько качественно была проделана работа. А проделана она была на твердую пятерку – парламентеры переходили брод неуверенно и медленно – постоянно поскальзывались, оступались.

Хорошо. Когда сюда, на штурм наших позиций пойдет толпа сатов, неприятности для них начнутся сразу, стоим только ступить в воду.

Быть может, даже (сказал бы – наверняка) кто-то из сатов брод вообще не перейдет – или ноги переломают, или свои же затопчут упавших. Ну и ладно, для этого, собственно, мы и старались.

Парламентеры, наконец, до нас дошли.

Все трое тяжело дышали, лица были красными и потными. Да…брод, как оказалось, перейти не так уж и легко.

– Чего хотели? – вполне миролюбиво поинтересовался я, с любопытством глядя на прибывших.

Судя по всему, от лица делегации говорить должен был только один – украшенный множеством шрамов мужик, явно не последний человек среди сатов. Двое других, судя по лицам, не обремененным интеллектом, просто сопровождающие. Телохранители, если угодно. И вряд ли хоть один из них откроет рот во время предстоящей беседы. Не по чину, так сказать.

– Шаман предлагает вам сдаться, – пробасил главный из троицы, – сложите оружие, уберите укрепления, и Великая Орда сатов вас пощадит.

– Это все? – удивился я.

– Нет, – покачал головой воин, – вы должны будете выдать своего вождя, которого Шаман накажет, а также отдать Великой Орде убийцу, подло прокравшегося в наш город и зарезавшего одного из мудрецов Шамана, словно трус.

– Насчет убийцы – понятия не имею, о ком речь, и нет, его вам никто не выдаст, – усмехнулся я.

Сат нахмурился, но промолчал.

– И вождь северян – это я. Естественно, если я встречусь с шаманом, то только для того, чтобы его убить.

Сат уж совсем набычился.

– Какие у вас есть еще предложения? – поинтересовался я.

– Никаких, – буркнул сат.

– Ну, тогда слушайте мое, – усмехнулся я. – Вы притаскиваете мне шамана, я снимаю с него кожу и отрубаю голову, притаскиваете и второго его «мудреца» – с ним сделаю то же самое. Затем вы все загружаетесь на корабли и отправляетесь на свою землю. Как вам такое?

Сат скрипнул зубами.

– Ты не… – начал было он, но в разговор внезапно вмешался Халт, перебив сата.

– Волр! С каких пор ты стал прислуживать шаману? С каких пор саты стали рабами чужеземцев?

Названный Волром бросил быстрый, свирепый взгляд на Халта, и ответил:

– Я никому не прислуживаю, в отличие от тебя, Халт! Это ты стал ручным зверьком северян, и готов бежать, куда тебе велят, кусать тех, кто еще вчера был твоим другом. Ты думаешь, я не знаю, что ты предал нас, что отвернулся от Дункана? Нам все известно!

– Да, я отвернулся от бога, который меня предал, – кивнул Халт, – и нашел нового ‒ сильного и справедливого.

– И в чем же его справедливость и сила? – ехидно спросил Волр.

– В том, что он помогает тем, кто ему поклоняется, – ответил Халт.

– Это лишь слова! – отмахнулся Ворл.

– Тогда скажи мне, Ворл, когда-то мы оба дали клятву найти и убить Фрола, помнишь ли ты об этом?

– Конечно, помню, – кивнул Ворл, ‒ и когда-нибудь я ее выполню.

– А чего же не выполнил раньше? – поинтересовался Халт.

– Ты отлично это знаешь, Халт. Фрол сильнее меня, сильнее тебя. У меня был шанс, но я не справился. Наберусь сил, и клятва будет исполнена…

– Не будет, – ответил Халт и достал из-за пазухи завернутую в тряпки руку уже покойного Фрола, – я выполнил свою клятву.

– ТЫ? – Ворл явно не верил в то, что сказал Халт. – Этого не может быть! Фрол был сильнее! Я не мог его победить, а уж тем более ты. Я всегда легко бил тебя Халт, так как ты смог победить Фрола?!

– Бог северян…мой новый бог, – поправился Халт, – помог.

Ворл глядел на отрубленную руку и явно о чем-то всерьез задумался.

– Забудь о Дункане, забудь о шамане! Объединись с нами, и ты не пожалеешь! – продолжил продавливать свое Халт. – Мы вернемся домой, и покорим все племена. Мы с тобой будем править сатами. Ну же, брат! Я знаю – ты хочешь этого! Убей шамана, стань на нашу сторону, и многое, о чем мы с тобой лишь мечтали в детстве, станет возможным!

Ворл резко развернулся и отправился назад, не сказав больше ни слова.

– Шаман ‒ чужак! Ты ничего ему не должен! – крикнул ему вдогонку Халт.

– Как думаешь, ты его убедил? – спросил я Халта, когда парламентеры отошли метров на двадцать.

– Он думает, – ответил Халт.

– Ну что ж, пусть думает, – вздохнул я. – Идем, чувствую, сейчас начнется…

* * *

Я нисколько не ошибся: едва мы вернулись в «штаб» (в его качестве служил пригорок, с вершины которого открывался прекрасный вид и на сам брод, и на реку с обоими ее берегами), как орда сатов пришла в движение.

Саты шли к броду, причем их ряды постоянно съеживались, они сдвигались друг к другу, в конце концов, их «орда» превратилась в одну сплошную толпу, между людьми и яблоку было негде упасть.

Первые бойцы уже шагнули в воду, начали переходить брод, они начали поскальзываться, падать.

Ха! Что и требовалось доказать!

Даже отсюда, с такой дистанции, я отлично видел, как упало несколько человек – их вроде как пытались поднять, но напирающие сзади саты толкали передние ряды, и толпа, будто вода, обходила упавшего сата и его товарища, пытавшегося бедолаге помочь.

Вскоре я уже не мог их разглядеть за толпой, но почему-то был уверен – если они не успели подняться на ноги, продолжить движение, там либо началась «куча мала», либо кто-то, попросту не разглядев, куда топает, мог их к черту затоптать.

Еще забавно было наблюдать, как часть, наиболее хитрых пытается пройти по краю. Однако брод не бесконечен, и я вижу уже с десяток голов людей, барахтающихся в воде.

Тем временем первые саты добрались до наших рядов, ударили в стену выставленных моими бойцами щитов, и тут же раздались первые крики – мои копейщики, спрятавшиеся за спинами щитовиков, нанесли удар.

Что ж, битва началась, и первые потери уже есть, причем со стороны врага, а не с нашей.

Все пространство брода было занято напирающими врагами, берег у реки тоже заняли саты, их было огромное множество, куда ни брось взглядом – всюду воины со странными мечами, облаченные в шкуры.

– Пусть стреляют, – приказал я и Хватти, и он тут же заорал:

– Лучники! Баллисты!

Сразу в небо поднялась целая туча стрел, она на несколько секунд словно бы замерла вверху, а затем обрушилась на сатов.

С нашего берега начали стрелять женщины и дети, кое-как обученные обращению с луком. Пусть из пяти выпущенных ими стрел лишь одна попадала в цель, но это уже был неплохой результат. В конце концов, стрел у нас огромнейшие запасы, так-то, трата «боекомплекта» вполне допустима.

Щелкнула тетивой ближайшая ко мне баллиста, и в толпу врагов полетели длинные копья, тяжелые снаряды.

Несколько минут длилась вакханалия – сражающиеся у брода орали во все горло. Чуть ли не каждые несколько секунд кто-то срывался и падал в воду. Иногда падали живые или раненые, но чаще трупы.

Главное, что падали саты. На данный момент я не заметил ни одного из своих, что не могло не радовать.

Пока вокруг брода кипела яростная битва, я тщательно разглядывал вражеский берег. Пора, или стоит-таки подождать?

Нет, пора!

– Огнем! – крикнул я и Хватти, а он тут же продублировал мой приказ.

В этот раз на вражеский берег полетели не валуны, способные с легкостью раздавить любого, или еще по инерции прокатиться по земле, калеча всех, кто окажется на пути. Сейчас в небо поднялись огненные снаряды, которые, едва упав на землю, устраивали пожары.

Если снаряды падали в ямы, наполненные земляным маслом, там тут же начинался сущий ад – горела яма, горела растительность, горело все в ближайшем радиусе, в том числе и саты, чьи шкуры занимались от малейшей искры.

Особенно не повезло тем, кто уже умудрился вляпаться в одну из ям – они отчаянно катались по земле, пытаясь потушить огонь на себе, но это было бесполезно – пропитанная земляным маслом шкура горела лучше огня, горело и масло, что оставалось на коже. А саты, как уже говорилось, умудрялись вымазаться в масле по колено, и сейчас у них (большинства из них) в самом прямом смысле горели ноги.

Устроенная нами атака привела к тому, что орда сатов превратилась в испуганную, паникующую толпу. Если раньше они ждали, когда наступит их черед идти к броду, то теперь отчаянно желали оказаться как можно дальше отсюда.

Естественно, это тут же сказалось на битве в целом. Наши стойко держали оборону, совершенно не сдвигаясь с места. Идти вперед не имело смысла, ведь если большую часть брода мы специально разворошили, забросали камнями, чтобы пробираться там было максимально неудобно, то тот участок, где должны были стоять наши воины, как раз наоборот, выкладывался максимально аккуратно, камни подбирались так, чтобы они лежали нерушимо, причем плоской частью вверх. К тому же там еще и доски положили, чтобы сделать поверхность более удобной и надежной.

Наши воины были как бы на небольшом возвышении, стояли крепко, в то время как саты вынуждены были и биться, и при этом следить за равновесием, чтобы не упасть под ноги своим товарищам или вовсе не свалиться в реку.

Так вот, огненные удары, вызвавшие панику в рядах сатов, привели к тому, что очередь желающих пройти брод заметно поуменьшилась – все бегали, пытаясь спастись, избежать участи тех, кто сейчас орал не своим голосом, объятый огнем.

Наша же линия обороны получила возможность немного передохнуть – напор сатов ощутимо ослаб, да и стрелки, сосредоточившиеся именно на броде, выбивали наступающих одного за другим.

Численное преимущество, как я и ожидал, нисколько не помогло сатам. Максимум, сколько их могло пойти через брод – человек четыреста-пятьсот, не больше, а уж непосредственно участвовать в битве, безуспешно биться в стену щитов северян, и того меньше – сотни полторы-две.

Я уже дважды давал приказ подменять воинов, держащих оборону.

Мои бойцы, которых сменили, ни живые, ни мертвые, выходили на берег, падали или садились на землю, пытались хоть немного отдохнуть, прежде чем снова настанет их очередь брать в руки щит или копье, менять своих уставших товарищей.

На том берегу продолжали полыхать ямы, на головы сатов с неба падали огненные снаряды, но человек – тварь, легко адаптирующаяся ко всему, так что на данный момент паника закончилась, разум вернулся к сатам, они поняли, что от ям нужно держаться подальше.

Вот только поняли они это уже слишком поздно – ловушки сработали как надо, и огромное число обугленных трупов, от которых все еще подымался дым, лежали на земле. Река ниже брода и вовсе стала красной от крови. Трупов в ней было столько, что по ним уже, наверное, можно было бы ходить.

Часть и них прибило к берегам: на вражеский просто выбросило, ну а с нашей стороны течением их насадило на колья.

Интересно, сколько вообще осталось живых противников? Как много мы уже успели убить? Казалось, что как минимум половина армии перебита, но я знал, что это лишь так кажется – всему виной обилие трупов, бросающихся в глаза.

На деле же, уверен, мы едва ли справились с третью орды сатов, и самое сложное еще впереди…

* * *

Я и в этот раз не ошибся.

Саты пришли в себя и продолжили атаку. Осознав, что продавить нас через брод не получится, они, как и ожидалось, полезли в реку.

Течение было сильным, несколько человек тут же отправились вниз по реке, но большая часть, отчаянными рывками переплывая от одного торчащего над поверхностью реки камня к другому, таки имели все шансы добраться до нашего берега.

Да вот только наши лучники серьезно сократили число таких везунчиков. Оставшиеся же, отчаянно выгребая к берегу чуть ли не из последних сил, напарывались на колья, вбитые у самого берега.

Но при этом все равно находились везунчики, умудрявшиеся выжить и таки выползти на берег.

Им уже была уготована смерть от топоров северян – пара десятков воинов специально была мной отобрана для этой задачи. Еще пара дюжин должны были сейчас находиться ниже по течению и там отлавливать сатов, которых снесло, и они выбрались на наш берег гораздо ниже.

Короче говоря, даже смена тактики (если можно было назвать столь отчаянный шаг – попытку форсировать реку) ничего хорошего сатам не принесла. Как раз таки наоборот, еще больше их погибло в воде, захлебнувшись, утонув, или же напоровшись на колья.

На самом броде продолжала кипеть битва, но теперь уже и наши несли потери. Люди в резерве находились от силы минут десять, затем вновь возвращались в бой, освобождая и давая возможность передохнуть своим товарищам.

Самый опасный момент настал прямо сейчас – саты уже так поперли на брод и в реку, что мне казалось, будто они вот-вот прорвутся, смогут пробить нашу оборону, или же на берег вылезет огромное их число, способное зайти в тыл обороняющимся.

И хотя наши лучники, а вместе с ними и местные – дети, женщины и старики, немного набившие руку и начавшие стрелять гораздо лучше за время битвы, чем в самом начале сражения, посыпали врага стрелами – это не спасало ситуацию.

На берег умудрилось вылезти столько сатов, что с ними не мог справиться тот куцый отряд бойцов, который я отрядил для обороны берега.

Пришлось браться за оружие моим лейтенантам, сатам-союзникам, которые пока были в резерве (какой смысл ставить их на защиту брода, если со щитом они справляются кое-как?), и тем, кто отдыхал, выйдя из битвы на броде.

Даже я сам, включив берсерка, вынужден был отправиться в бой.

Уж не знаю, сколько длилась эта битва, но, когда вдруг враги закончились, и я позволил себе отдышаться, утереть чужую кровь с лица, оглядеться, то понял, что мы победили – саты уже не атаковали, они поняли, что проиграли. Даже брод был практически зачищен от них.

Кажется, в этой битве мы одержали верх, причем как я и хотел, победу мы получили чистую, без огромного числа жертв с нашей стороны.

Вот все-таки, что значит правильный выбор места. Тысяча с небольшим северян смогли отбиться и победить четыре или даже пять тысяч сатов…

– Вперед! – заорал я и первым отправился к броду.

Предстояло добить остервенело бьющихся сатов и выйти на тот берег, где уже займемся добиванием некогда страшной Великой Орды…

Глава 22 Упорство обреченных

Так получилось, что на вражеский берег первым ступил я. Следом за мной, восторженно ревя, шли мои лейтенанты, за ними рядовые воины, и последними переходили брод уже местные, нам помогающие.

К сожалению, брод сыграл с нами ту же злую шутку, что и с сатами – многие поскальзывались, падали, кто-то и вовсе полетел в воду.

Но в отличие от сатов мы не спешили, помогали подняться своим или вытаскивали их из воды.

Медленно, но верно на вражеском берегу разворачивался мой отряд. Причем собираться нам никто не мешал – саты дали деру, бежали к лесу, из которого и вылезли.

Спустя несколько минут на этом берегу уже собрался довольно большой мой отряд – как минимум человек триста-четыреста.

Я, конечно, опасался преследовать сатов столь малыми силами, но…они были разбиты, подавлены, и сражаться с нами уже совершенно не горели желанием. Так что можно рискнуть и добить их остатки. Потом нам же будет проще, ведь рано или поздно саты прекратят бежать, остановятся, залижут раны.

Сколько их там еще останется? Тысяча, больше? Или меньше?

Для меня даже такое их число будет немалой проблемой. Тем более что биться с ними придется уже без всякого брода. Иначе говоря, не факт, что я вновь смогу «сыграть от местности». Нет, проиграть битву вряд ли получится, тут даже от меня мало что будет зависеть, но то, что потери с нашей стороны будут…

А их хотелось бы избежать или хотя бы минимизировать. Так что сейчас было крайне необходимо нанести отступающим как можно больше ущерба. Пусть даже не убить, но хотя бы ранить – подранки не только сами сражаться не будут, но им еще будут помогать здоровые, благодаря чему общая боеспособность будет стремительно падать…

Лучники уже начали воплощать мою задумку в жизнь – принялись расстреливать убегающих. Я же повел отряд своих воинов вперед, за сатами.

Наши противники, стоит отдать им должное, оказывали сопротивление – сбивались в небольшие группы, пытались отбиться.

Да вот только группы эти были совсем небольшие – в десять, двадцать, ну, максимум тридцать человек, так что нам они были на один зуб.

Вот как раз очередная такая группа выстроилась в ряд, приготовилась драться.

Что ж, ваше право, хотя если бы продолжили убегать – шансов у них было бы на порядок больше…

Щит я даже не доставал – слишком много нас и слишком мало (во всяком случае, пока) противников, поэтому выстраивать «стену» мы не будем. Бой будет идти одной большой свалкой, причем очень и очень недолго.

Я поднырнул под летящую мне в голову острую сталь, насадил сата на меч, и тут же, орудуя левой рукой, в которой у меня был топор, опустил его лезвие на череп сату.

Вытащил меч, упершись ногой в живот уже мертвому противнику, с силой дернул топор, высвобождая его из черепа, где он и застрял.

Еще один сат попытался воспользоваться моментом и располовинить меня, но ничего у него не вышло – я плашмя топором отбил удар и тут же нанес встречный своим мечом.

Сат оказался проворным – успел отскочить в сторону.

Ну и ладно.

Мы замерли друг напротив друга, слегка пригнувшись, разведя руки в сторону, то ли для нанесения очередного удара, то ли чтобы отбить выпад противника.

Сат неожиданно заорал и бросился вперед, размахнувшись своим серпообразным мечом. Совершенно непонятно, на что он рассчитывал…

Напугать меня? Сбить с толку?

Что бы он там ни планировал, а закончилось все совершенно не так, как того ждал сат – мой меч вошел ему в грудь, а топор опустился на руку, не отрубив ее полностью, но сломав, перебив.

Все, не жилец…

Я отступил, выдернув меч из раны, не забыв его при этом провернуть.

Теперь уже точно рана смертельная. Сату ничто не поможет.

Потом огляделся по сторонам – наши уже заканчивали с этой горсткой смельчаков, всюду там и тут бежали саты, где-то они продолжали сражаться с моими бойцами, но…

Я повернул голову и поглядел в сторону леса. А это еще что такое?

Если всюду саты убегали, то именно на том участке, куда я глядел, саты бежали от леса на нас.

Кто там такой борзый, что смог их остановить, вновь бросил в бой?

Сейчас разберемся.

Человек двадцать сатов бежало на нас, на бегу замахиваясь мечами, отчаянно вопя.

Но нас этим не возьмешь.

Я резко ушел в сторону, не забыв подставить подножку, и сат, споткнувшись через мою ногу, кубарем полетел по земле, а когда остановился, сверху ему на голову опустился тяжелый молот Бродди.

Еще один сат, несшийся на меня, внезапно затормозил, не стал нападать с наскока, а попытался схитрить – сделал вид, что собирается напасть на одного из моих воинов чуть правее.

Он даже не смотрел в мою сторону, всем своим видом показывая, что выбрал другую цель.

И возможно, у него бы что-то получилось, появись другие противники, на которых я отвлекся бы. Но их не было, все мое внимание оказалось сосредоточено на нем.

Сат же решил, что я не жду от него атаки, и рванул на меня.

Я успел отскочить, и меч сата обрушился не на меня, а на землю, где я только что стоял. Сам же я рубанул его одновременно и топором, и мечом.

Удар пришелся на кисти рук, в которых сат сжимал свое оружие.

В результате удара я отсек ему левую кисть, правую же размозжил топором.

Сат заорал, как резанный, совершенно обезумев от боли, но быстро заткнулся – я проткнул ему горло мечом.

Далее саты поперли часто и густо.

Кажется, я был прав – кто-то там, в лесу или на опушке, таки заставляет удирающих врагов остановиться и вернуться в бой.

Да кто там, мать его?

Сатов сильно прибавилось. Они прямо-таки волнами накатывали на нас, и каждая из этих волн была сильнее предыдущей.

Я уже сильно устал, руки начали трястись, держать оружие на весу было сложно. В конце концов, вынужден был включить «берсерка», иначе можно было пропустить случайный удар, и тогда все, здравствуй новый персонаж!

А я на «респаун» совершенно не хотел.

Весь бой, весь мир для меня сжался в небольшой пятачок метров пяти в диаметре. Все мое внимание сосредотачивалось на тех, кто в этот пятачок заходил.

Я тщательно отслеживал любое их движение и караулил наиболее подходящий для атаки момент, и не пытался пробить защиту или же идти напролом. В конце концов, для меня главное – выжить, и при этом уничтожить как можно больше врагов. А сколько их еще – одному Одину известно. Ну и раз так – нужно экономить силы, мало ли…

Минута прошла, десять, или час – неизвестно, я совершенно утратил ощущение времени. Все что, делал – уворачивался от ударов, наносил их сам.

Но в какой-то момент все вдруг закончилось – я вытащил меч из тела очередного противника, огляделся, и не обнаружил вокруг врагов.

И где же саты?

Мое обостренное зрение позволило мне моментально найти новых врагов, но это уже были не саты.

Северяне со щитами, окрашенными красной краской, с черной буквой «F» или же руной, очень ее напоминающей, в центре.

Воины конунга. Никем другим эти люди быть не могли.

И раз уже они пошли на нас, значит, у шамана попросту не осталось сил – битва им проиграна, и он в отчаянье бросил на нас все, что у него было в запасе.

Вообще, я прекрасно его понимал – так бездарно слить бой, в котором изначально у тебя было огромное преимущество над противником, это еще надо уметь.

Попади я в такую ситуацию, рвал бы и метал, ну и, конечно же, совершал бы всякие глупости, вроде той, что сейчас совершил шаман.

Натравив на нас воинов конунга, которые при нем исполняли роль и телохранителей, и надсмотрщиков (ведь именно они останавливали убегающих сатов, заставляли их вновь идти в бой), он уже ничего изменить не может. Более того, такой выходкой лишь усугублял свое положение.

Хотя, какое там положение? Если раньше я еще сомневался, то теперь был уверен – шаман сегодня, максимум завтра, умрет. Упплу он уже точно не покинет.

Я огляделся.

Как-то само собой получилось, что вырвался чуть вперед. Все мои воины, включая лейтенантов, остались позади, метрах в двадцати отсюда, и все они были заняты, сражаясь с сатами.

Даже мельком брошенным мною взглядом успел заметить, насколько усталыми, вымотанными выглядят мои бойцы.

Плохо. Ко мне никто не успеет.

И даже то, что я в режиме берсерка, не гарантирует мне победу, ведь ко мне приближалось аж семеро врагов. Причем приближались они полукругом, прикрываясь щитами, выставив мечи, занеся топоры, готовые в любой момент ударить.

Вот ведь…

Опытные ребятки, опасаются нападать по одному. Сейчас окружат и попытаются напасть одновременно. И какой бы я быстрый ни был, а отразить атаку сразу семи бойцов был не в состоянии.

Я начал отходить назад, не позволяя взять меня в окружение.

Сам же высматривал, выжидал удобный момент – вдруг кто-то оступится, отвлечется. Уж тогда-то я воспользуюсь случаем и уменьшу число своих оппонентов.

Убей одного – останется шесть. Конечно, это все равно много…

Нечто ворвалось с левого фланга, обдав потоком воздуха.

Даже со своим взвинченным восприятием я не успел разглядеть, что это было.

Размытая фигура появилась рядом с одним из моих противников, остановилась, тут же обретя четкость и махнув секирой, затем бросилась на следующего врага.

Халт!

Сат в режиме берсерка действовал не хуже, чем тот же Нуки. И хрен догадаешься, что Халт в данной ипостаси впервые выступил всего пару дней назад, в то время как Нуки применял такой навык не первый год.

Секира Халта снесла голову одному из противников, а второго попросту располовинила.

Халт нанес удар сверху вниз, и тяжелое лезвие раскололо голову воина как орех, прошло сквозь тело, будто нож сквозь масло, уткнувшись в землю по самую рукоять.

Он попытался выдернуть секиру из земли, но ему это не удалось с первой попытки, а второй у него уже не было – воины конунга таки сообразили, что происходит, и двое из них тут же набросились на сата.

Халт вынужден был отступить, чтобы не быть наколотым на меч одного из противников, или чтобы топор второго не снес уже ему самому голову.

Я тут же бросился ему на помощь, позволил оставшимся троим воинам меня окружить. Зато мой бросок принес пользу – топорщика я таки подколол.

Может и не смертельно, но в этом бою он уже не участвует – бросив щит, зажав рану в боку, он засеменил прочь, воспользовавшись тем, что я уже отчаянно молотил в щит его товарища.

Товарищ этот попросту закрылся от меня щитом, даже не предпринимал попыток контратаковать. Очень зря. Так бы хоть умер не напрасно.

Отвлекшись на меня, он начисто забил на безоружного сата, а тот не терял времени и набросился на него сзади, ухватил за шею, голову, тут же повалил назад.

Я развернулся к трем оставшимся противникам.

Они были уже довольно близко, держались вместе и явно собирались атаковать меня «из-под щитов».

А, нет, ошибся: в мгновение ока они разошлись в стороны. Один оказался прямо передо мной, двое остальных заходили с разных боков.

Вот это уже их ошибка…

Трое, в конце концов, не шестеро и не семеро. Отследить их попытки достать меня не составило труда.

Дождавшись, пока один из них не ударит первым, я тут же рванул в обратную сторону, пнул второго ногой прямо в щит, и он, не ожидавший подобного, завалился на спину.

Воин, атаковавший в лобовую, несколько растерялся от такой моей прыти, и это стоило ему жизни – я присел и махнул мечом наотмашь.

Финт удался – воин заорал, схватился за ногу и повалился на землю.

Я тут же прыгнул к нему и добил ударом топора по голове, проломив и череп, и шлем, его защищавший.

Двое. Один передо мной, вскочил на ноги после того, как я его пнул в щит, второй остался чуть позади.

А у меня уже нет никаких сил, чтобы сражаться.

Я устал, я очень устал. Даже в режиме «берсерка» не могу нормально сосредоточиться и унять дрожь в конечностях.

За спиной что-то громко чвякнуло, раздался вскрик.

Я бросил быстрый взгляд себе за спину.

Халт таки справился голыми руками со своим противником и напал на очередного.

Теперь против меня был всего один враг.

Он явно колебался между тем, чтобы остаться на месте или попросту дать деру. Нападать на меня он совершенно не хотел и не собирался.

– Что? Хочешь сдаться? – с усмешкой спросил я и с ужасом осознал, что я «вылетел» из режима берсерка.

Каким чудом я все еще находился на ногах и в сознании – совершенно не понимал.

После такого боя, а главное, так долго находясь в режиме берсерка, едва только вернувшись в нормальное состояние, я должен был рухнуть на землю, как подкошенный.

Но я пока держался.

И вообще, какого черта берсерк «слетел»?

Тем временем, оставшийся в живых воин таки решился на отчаянный шаг.

То ли мои слова его подначили, то ли он смог побороть собственный страх. Как бы то ни было, а отступать он не собирался, и пошел на меня.

Я же стоял, опершись на собственный меч, будучи уже просто не в состоянии его поднять.

Из-за спины послышался мерзкий хруст – похоже, Халт закончил с еще одним противником.

Что ж, раз он до сих пор воюет, почему я не могу?

Я стоял на месте, опершись на меч, до последнего.

Лишь когда противник подошел довольно близко и махнул своим топором, я присел и бросился вперед, повалив его на землю за счет собственного веса.

Тут же в руку прыгнул скрамасакс, до поры до времени ждавший своего часа в ножнах за спиной.

Я ударил ножом снизу вверх.

Раз, другой.

И лишь с третьего раза угодил куда надо – оба прошлых удара пришлись, как назло, в ребра, но третий попал точно в цель – лезвие вошло глубоко в бок противника.

Он дернулся, взвыл и попытался сбросить меня с себя.

Но я не позволил.

Вытащил нож и вонзил его вновь.

Противник выл и орал, на его губах появилась кровь, глазами он чуть ли не испепелить меня готов был, однако спустя еще один удар я увидел, как их заполняет предсмертная пелена.

Только что отчаянно бившийся подо мной противник вдруг как-то резко сдался, его руки опустились, лицо, только что скорченное в гримасе ненависти, вдруг расслабилось.

Его глаза помутились, взгляд поднялся к небу и замер.

Я же, скорее рефлекторно, ткнул его ножом еще раз.

Никакой реакции.

Победа…

Затем откинулся назад, упал на мягкую, прохладную землю.

Пот и кровь заливали, щипали мне глаза, и я просто их закрыл.

Лежал на спине, широко раскинув руки, и даже дышал через раз, настолько тяжело мне было, настолько я устал.

– Вождь! – чей-то голос всверлился в ставшую уже привычной и убаюкивающей какофонию звуков, окружающих меня.

– Вождь! Ты жив? – снова этот неприятный голос, и он что-то требует от меня, чего-то хочет. Неужели так сложно просто оставить меня в покое?

Мало того, что голос неприятно резал мне слух, так еще и чьи-то руки схватили меня за плечи и принялись трясти.

Нет! Никакого спокойствия мне не видеть, никакого отдыха не будет. Мне просто не дадут прийти в себя, полежать, набраться сил, отойти от тяжелого сражения.