Текст книги "Большая Гонка (СИ)"

Автор книги: Alex O`Timm

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Вы спросите почему? А все просто. Из этих восьми тысяч, только пятеро могут похвастать тем, что когда-то совершили паломничество в святые места. И всего один из всех них, является прямым потомком, причем официально признанным, Абу-ль-Хаса́н Али́ ибн Абу́ Та́либ аль-Ха́шими аль-Кураши́ – родного дяди пророка Мухаммеда, у которого тот, оставшись сиротой воспитывался с ранней юности. Как вы думаете молодой человек, что останется от консульства, да и от острова, узнай они, что вы верите каким-то сплетням и замыслили что-то дурное, в отношении потомка родного дяди их пророка? Кстати первого человека на Земле, осознанно принявшего ислам! Стоящего если не на одной ступени с пророком Мухаммендом, то уж точно не намного ниже его.

– Впрочем это только одна причина, держаться от него подальше. – Вступил в монолог Сергей Александрович. – Вы представляете, какие отношения сейчас между Кубой и США. Правильно очень напряженные. А между тем примерно год назад сеньор Назари, посещал остров Куба, и встречал его в аэропорту, никто иной, как родной брат президента – Рауль Кастро, который является Министром обороны республики Куба, Вторым секретарем Коммунистической партии и первым вице-президентом страны. Как вы думаете, многие люди удостаивались подобной чести. А ведь Руслан считается полноправным гражданином именно Пуэрто-Рико, страны находящейся под протекторатом Соединенных Штатов. А совсем недавно господину Назари вдруг потребовался советский броневик на базе ГАЗ-40П БРДМ-1, и республика Куба, тут же отправила один из броневиков сюда на Пуэрто-Рико. Да, демилитаризированный, без вооружения, но тем не менее самый настоящий броневик. И не здесь ни там, никто не задал ни единого вопроса, зачем это понадобилось господину Назари. И после этого вы считаете, что этого человека нужно брать в разработку, и предъявлять ему какие-то претензии, по поводу когда-то убитого им шизофреника, стоящего на учете в психдиспансере?

– Но я же не знал об этом. – С каждым новым словом Алексей стремительно впадал в уныние и сейчас еле сдерживал свои эмоции готовясь к самому страшному, что только может произойти в карьере будущего дипломата – отправке на Родину. Это было бы крахом всего, потому что, узнав причину его возвращения, там, в Союзе, ему бы не доверили ничего. Самое многое, на что можно было бы рассчитывать, так это должность какого-нибудь начальника второстепенного отдела на территории страны, причем настолько далеко от ее границ, что увидеть их он мог только на картинке или по телевизору, глазами Сенкевича, что являлось совсем не тем, о чем он мечтал все эти годы.

Консул, увидев готового расплакаться молодого человека, решил, что нагоняй выданный им оказал должное действие на подчиненного. К тому же, хотя молодой человек и строил коварные планы, но все же поступил строго по инструкции, то есть в первую очередь уведомил обо всем начальство, а не стал действовать самостоятельно. Хотя, и забыл о ее части, говорящей о том что полученные сведения, в первую очередь необходимо проверить, а уж после докладывать о них руководству. Е если бы это произошло все было бы совсем иначе.

Поэтому его хоть и осадили, но и каких-то жестких мер воздействия на него, тоже, никто не собирался предпринимать. Во всяком случае сейчас. К тому же у начальства появился своеобразный «компромат» на него, что тоже было очень неплохо. Другой раз можно будет напомнить о его ошибке, и заставить исполнить, может не совсем законную, но необходимую просьбу. В общем, если бы этого письма не было, то его стоило бы придумать, потому все срасталось очень даже удачно, и главное вовремя.

– Успокойтесь. – Произнес Сергей Александрович. Никто не собирается, вас наказывать. Во всяком случае именно сегодня. – Ходжа, действительно родился в Ташкенте, и действительно в 1970 году, совершил убийство, в целях самообороны, убив психически больного человека, который напал на него, с целью изнасилования, а затем бежал из Узбекистана, в Афганистан, и долгое время жил там. Все это нам известно, как известно и то, что он пожертвовал большую часть своего состояния, накопленного за тысячелетнюю историю своего рода, на борьбу с оккупантами в Афганистане, занявшими страну, после неудавшегося переворота оппозиции. Но тем не менее, даже сейчас, он является официальным миллионером, и его состояние на прошлый год приближалось к тридцати миллионам долларов. Может это и не слишком много для такой страны, как США, но для Пуэрто-Рико эта цифра ставит его можно сказать на один уровень с богатейшими представителями государства.

А учитывая, что он Караханид, то есть последний представитель ханского рода, с полуторотысячелетней историей, означает, что его состояние, не результат недавних грабежей. Так что просто забудьте о нем. А вот с девочкой, написавшей этот пасквиль, можете поговорить. Более того, пожалуй, стоит навести справки и о том, как она умудрилась получить разрешение на выезд из СССР. Вам, все ясно?

– Да, Сергей Александрович. – несколько взволнованным голосом ответил Алексей.

– И, пожалуй, стоит ее немного припугнуть возвращением на Родину, если вдруг выяснится, что разрешение на выезд за рубеж, окажется не слишком законным. А то, что это окажется именно так, я ни капельки не сомневаюсь. И на основании этого, вы получаете молодой человек, собственного агента, в окружении господина Назари. Что бы там не говорили, а он бывший гражданин СССР. Да и могила одного из представителей его рода, находится на нашей территории, где-то в Казахстане, если мне не изменяет память. Мало ли, вдруг, когда-нибудь он пожелает посетить это место.

В общем в его дела лезть откровенно не стоит, но ненавязчиво, краем зрения, приглядывать за его деятельностью не помешает. Конечно не напрямую, чтобы не вызвать его недопонимания, а скорее опосредовано, через ближайшее окружение. Учитывая, что девочка является его дальней родственницей, согласитесь, такой агент, может оказаться достаточно ценным приобретением, для нашей службы. Я прав, Николай Юрьевич?

– Несомненно, Сергей Александрович. Думаю, Алексей, прекрасно справится с этим заданием. Ну а если нет, недолго предложить ему и работу по силам…

– Вот и прекрасно, вы свободны молодой человек. Командировочные и предписание, а также конкретное задание от руководителя, получите завтра у своего непосредственного начальника.

Молодой специалист, дрожа всем телом, от вначале полученного нагоняя, и последовавшего за ним задания, с толстым намеком на то, что если задание будет провалено, то его опасения о скором возвращении на Родину, окажутся не беспочвенными, едва успел покинуть кабинет, как раздался вопрос, адресованный атташе по культуре.

– Кстати, а зачем Ходже, понадобился броневик? Он, что воевать с кем-то собрался?

* * *

Матео, цех понравился с первого взгляда. А едва увидев стоящий на подъемнике «Шевроле-Камаро», тут же предложил такую агрессивную раскраску, на этот автомобиль, что зашедший посмотреть, как продвигаются дела с его автомобилем, владелец, тут же ухватился за предложенные художником наброски, и был готов заложить душу, только, чтобы предложенные рисунки появились на борту его автомобиля. В итоге, все остались довольны. Даже Матео, с ходу получивший благодарность от работодателя и немаленькую премию впридачу.

Глава 3

3.

В 1980 году, я покинул Афганистан, ставший моим прибежищем, на целых десять лет. За эти годы, я приобрел профессию, множество друзей и знакомых, и даже родных. Сам того не подозревая влился в семью тетушки Зарины, на правах приемного сына, из-за чего приобрел родственников. Причем именно эти люди показали себя с наилучшей стороны, в отличие от тех, кто, являясь родными по крови остался в Ташкенте. Под конец своего пребывания в Афганистане, я по совету Зияд-бека, курбаши, тело которого нашел и похоронил на перевале «Шах-заде», и который пришел ко мне в видении в пещере Хира, распорядился найденным на перевале богатстве. Конечно многое, да, что там говорить, большая часть найденного была утеряна для меня. Но с другой стороны, если бы я не отдал драгоценности Али Максуд Шаху, но они наверняка достались бы, например, тем же Индийским миротворцам, шнырявшим как назойливые тараканы, по всему северу Афганистана. И рано или поздно обязательно бы наткнулись на это место.

Я же, отдав все это на борьбу с оккупантами, во-первых, подтвердил свое имя как потомок древнего рода, а во-вторых, в качестве благодарности за мой дар, на мой счет капнуло полтора миллиона долларов, что сразу же сделало меня, вполне обеспеченным человеком. Вдобавок ко всему, перевод был осуществлен от имени муфтия «Голубой мечети» из-за чего сразу же отпали все вопросы происхождения денег. Мало того, за счет того, что на моих счетах имелась такая сумма, ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что и имеющиеся у меня десятитысячные долларовые купюры, появились бесчестным путем. И поэтому, мало того, что я смог пополнить свой счет, вдобавок ко всему, эти банкноты оказались раритетными, и из тридцати имеющихся у меня пятнадцать купюр ушли по завышенной стоимости именно как редкий коллекционный предмет. Вначале, хотел было сбросить все имеющиеся у меня деньги, но после решил, что если сейчас, спустя шестьдесят лет после их выпуска они стали на четверть дороже своего номинала, то еще лет через двадцать их цена, может возрасти еще вдвое, и потому просто арендовал сейфовую ячейку, и сложил их там, рядом со своим перстнем, который предварительно застраховал.

Перстень, оказался еще более ценным, чем я предполагал ранее. Одно то, что он был создан полторы тысячи лет назад, что подтвердил радиоуглеродный анализ, резко повышало его стоимость. Только из-за этого носить его на руке не стоило. Убивали и за меньшие деньги. К тому же метал из которого он был сделан, оказался «метеоритным железом» или чем-то подобным, во всяком случае аналогов этому металлу на земле не нашлось. Камень, который я считал обыкновенным янтарем, оказался – Гиацинтом. Причем его ориентировочная масса приближалась к четырнадцати каратам. Учитывая, что любой до сих пор добытый гиацинт известный ювелирам, не превышал веса в десять карат, легко можно посчитать его ценность. Оказалось что и это еще не все, мало того, что имя моего предка начертанное на камне было выполнено с помощью тонких не более полумиллиметра в толщину изумрудных пластин, вделанных по неизвестной технологии в камень, так еще и на обратной стороне перстня, обнаружилась надпись с точной датой изготовления и именем золотых дел мастера, сделавшего этот перстень. Именно эту надпись и разглядывал Муфтий Голубой Мечети, при нашей встрече.

Камни, когда-то извлеченные из изделий,на перевале «Шах-заде» и сохраненные мною, тоже принесли мне достаточно весомую сумму, как, впрочем, и монеты с изображением Зевса, это оказался именно он. Но самым неожиданным для меня, оказался тот факт, что кулон с кроваво-красным рубином, когда-то заменивший христианский крест на цепочке, найденной в одном из сундуков, оказался с тайником. Ювелир, взявший его в руки, тут же нажал на известную ему кнопочку и под камнем обнаружился клочок бумаги, который ювелир тут же мне передал. На бумаге, обнаружился ряд цифр, указывающих на номер счета и пароль от него в одном из Швейцарских банков. Прекрасно понимая, что мне, даже учитывая то, что я являюсь потомком одного из сподвижников Мухаммеда ничего там не обломится, по совету своего адвоката, обратился в правление «JPMorgan Chase» – банка, где у меня хранились все сбережения.

В итоге, хотя с частью имеющихся на том счету денег, пришлось распрощаться, но тем не менее, большая часть, а именно восемнадцать миллионов долларов упало на мой счет. Как оказалось, этот счет принадлежал Николаю Константиновичу Романову-Искандер, Ташкентскому Великому князю. И кулон с камнем, был из числа конфискованных у него драгоценностей, переданых в Туркестантский банк, в городе Ташкенте. И вполне естественным было и то, что Швейцарские банкиры очень неохотно расставались с этими деньгами, особенно учитывая то, что наследников у Великого князя числилось более десятка человек, но вклад и договор был составлен таким образом, что получить его мог только человек, назвавший пароль, и предъявивший ту самую бумагу, что нашлась в кулоне с рубином. Но даже после предъявления оной и то возникли некоторые проблемы, которые удалось разрешить только отдав, почти треть суммы, за якобы не продленный вовремя договор. Впрочем, в противном случае, я бы не получил ничего, поэтому особой досады не испытывал. Хотя и подозревал, что эта сумма была поделена между швейцарским банком и ходатаями действующими от моего имени, из «JPMorgan Chase».

Все это происходило гораздо позже того, как я покинул Афганистан. Вначале же, я подыскивал себе место для дальнейшего проживания. Первоначально предполагалась либо Аргентина, либо Уругвай. Именно до Монтевидео, столицы этой страны и были взяты билеты на теплоход. Правда, по мере движения, я частенько сходил на берег там, где судно останавливалось достаточно надолго и осматривал достопримечательности тех мест, подыскивая себе возможное пристанище.

Кипр, был отметен сразу. Остров хоть и был достаточно удобным, но на него помимо основного греческого населения, претендовали и турки, и как раз сейчас, он был разделен надвое, как раз по середине своей столицы Никосии. И именно поэтому оставаться здесь, рискуя получить шальную пулю из-за угла, непонятно от кого, совершенно не хотелось.

Сицилия, куда наше судно зашло в следующий раз, тоже оставила мне не самые радужные воспоминания. Судно вначале бросило якорь в Сиракузах, а затем через двое суток стоянки, должно было отправиться в Палермо. Выяснив для себя, что в общей сложности наш сухогруз проведет здесь целую неделю, я сошел на берег в Сиракузах, и взяв в аренду спортивную «Лянчу-Бету 1973года» прокатился по острову до Палермо.

Разумеется, итальянский язык очень отличается от испанского, из-за чего я понимал от силы два-три слова из десяти произнесенных. Вдобавок ко всему итальянцы, говорят очень быстро порой проглатывая до половины слова, и помогая себе при этом жестами. Другой раз, это вызывало даже некоторые опасения. Так и казалось, что вместо ответа на заданный вопрос, собеседник отчаянно желает меня прибить. Его взмахи руками, наводили именно на эту мысль. Конечно имея за плечами знания семи языков, добавить еще один, не составляло бы особенных проблем, но честно говоря, мне здесь не очень понравилось. Вообще, создавалось впечатление, что здесь сплошь и рядом, одни бездельники. В Палермо я попал несколько раньше нужного срока и потому несколько дней прожил на берегу, в одном из семейных пансионатов, наблюдая за жизнью города и его обитателей.

Люди просыпаются здесь, когда солнце уже подходит к зениту, потягиваясь выползают из своих нор и часами сидят в какой-нибудь кофейне бурно выясняя подробности прошедшего футбольного матча или вышедшего недавно фильма с Адриано Челентано и Орнелой Мути. Причем, замечал одни и те же лица изо дня в день. И ладно если бы это были старики, так нет же молодежь! А вообще казалось, что весь остров застыл на каком-то уровне примерно пятидесятилетней давности. То есть, все что окружало меня, дома, сооружения и тому подобное, казалось построенным очень давно, а их обитатели, были как бы равнодушны, к чему-то новому. Самое многое, что можно от них ожидать, так это обсуждение какого-то события, но, чтобы самому заняться чем-то полезным? Все это напоминало топкое, вязкое болото и совершенно мне не понравилось.

Следующей остановкой оказался Танжер, город на побережье в северной части Марокко. Не знаю, что было тому причиной, но в моем сознании марокканцы, всегда занимали последнее место, и я был резко отрицательно настроен, против этих мест, причем настолько, что даже отказался сходить с судна, для осмотра местных достопримечательностей. Хотя насколько я помнил, единственной ассоциацией с этой народностью были мандарины появляющиеся в Союзе перед новым годом с ромбовидной наклейкой на каждом из них с нанадписью «Morоcco». Именно в этот момент, я и познакомился с Раулем Кастро, который тоже был резко отрицательно настроен против жителей этих мест. И с того момента, мы практически не расставались.

Сеньор Рауль, оказался очень интересным собеседником. Он с таким жаром, и такими живописными подробностями рассказывал о местах, где побывал в свое время, что я честно говоря стал очень завидовать его дару рассказчика. В свою очередь я и сам, не молчал, и рассказал ему свою историю, с некоторыми купюрами появившимися после общения с Зияд-беком, у пещеры Хира. Правда мое ораторское искусство, не шло ни в какое сравнение с даром моего собеседника, но тем не менее, мы достаточно сдружились и много времени проводили вместе.

Азорские острова, куда судно заходило в следующий раз, мне даже в какой-то степени пришлись по душе. Здесь было тихо, и спокойно. Сюда, можно было приехать на неделю, может быть месяц, чтобы отдохнуть душой от шумного города, хотя жить здесь постоянно, было бы невмоготу. Промышленности как таковой здесь не имелось, люди большей частью занимались сельским хозяйством и обслуживанием туристов. Этакая сельская пастораль. Возможно, когда буду находиться в предпенсионном возрасте, я и приеду сюда, но не сейчас. Вместе с Раулем и двумя кубинцами, выступающими в качестве его телохранителей, мы объехали пару островов, побывали у жерла знаменитого вулкана Пику, который совсем недавно извергался и даже слегка поддымливал в нескольких местах. Пообщались с местным населением, при этом учить Португальский язык совершенно не хотелось, а Рауль говорил на нем достаточно свободно. Здесь основным языком считается Португальский язык, и что интересно, меня, говорящего на испанском языке, понимали прекрасно, но я при этом практически не понимал того, кто говорит со мною. И в то же время любой текст, написанный на португальском, я воспринимал как родной. Вот такие языковые парадоксы. Как мне объяснили позже, португальцы, во-первых, глотают окончания слов, во-вторых, некоторые сочетания символов, произносят иначе, хоть письменность обеих языков идентична. Поэтому испанский выговор ими воспринимается достаточно легко, а вот мне оказалось понять их уже сложно.

Бермуды – множество островков, объединенных в один достаточно компактный агломерат. Шумный, грязноватый и многонациональный. Хотя большей частью тут проживают чернокожие потомки бывших рабов, и выходцы из Индии или Азии. Основной язык английский, но можно услышать еще с десяток наречий и языков. Жить здесь довольно сложно, хотя бы из-за того, что ничего своего, разве что кроме рыбы, выловленной в окрестностях здесь не имеется. Все – продукты питания, инструменты, мебель, строительные материалы и топливо, привозное. Кроме того, нет ни единого не ручья, ни колодца. А крыши всех домов устроены так, чтобы перенаправлять дождевую воду не на землю, как это делается практически везде, а в подвалы домов, в каждом из которых находится емкость, предназначенная для сбора дождевой воды. Поэтому все крыши местных домов белого цвета и напоминают собой лесенки. Разумеется, на острое работают опреснители, но опресненная вода считается слишком дорогой, учитывая то, что топливо для их работы, тоже приходится доставлять на остров, хотя, наверное, используют и ее. Видел в районе залива Франкса несколько полей засаженных какой-то травой, но в масштабе островов это можно сказать приусадебный участок, чисто для собственных нужд. Конечно имея деньги можно устроится где угодно, но. Вдобавок ко всему, по законам Бермудских островов на семью можно иметь не больше одного автомобиля. А у меня их сейчас в гараже целых четыре, просто напросто не могу устоять перед техникой, тем более, что такая возможность у меня есть.

Аргентина и Уругвай, отпали, как-то сами собой. Может в будущем там и будет спокойнее, но на момент моего плавания там, к власти приходили то военные, то кто-то еще, на севере бунтовали против концессии США по добычи нефти, на юге чего-то добивались местные индейцы, а на западе и в районе Огненной земли, происходила очередная заварушка с Чили, из-за спорных островов. По сути острова были необитаемы, но под ними располагались большие резервуары с нефтью, вот и решали, кому именно они принадлежат, в итоге было очень неспокойно, а мне все же хотелось относительной тишины.

Рауля Кастро встретил советский эсминец в сопровождении нескольких катеров примерно в двухстах милях от Пуэрто-Рико. Тепло попрощавшись с ним, и пообещав, заехать на Кубу, как только определюсь со своим будущим местом обитания, мы расстались, можно сказать если не друзьями, то очень хорошими знакомыми. Все же между нами была разница почти в четверть века, но то, что Рауль Кастро происходил из семьи богатого кубинского плантатора, и дворянина с каплями, как он сам признался, кастильской королевской крови, сближало его со мною, как потомком рода, имеющего более чем тысячелетнюю историю. В общем, мы всю дорогу прекрасно общались, и тепло расстались, обещая не забывать о нашем знакомстве. Хотя и я, и он, прекрасно понимали, что несмотря на это, Куба, как место моего будущего дома, совершенно не подходит для меня.

Пуэрто-Рико и оказалась тем самым местом, что пришлось мне по душе. Хотя и здесь были свои заморочки, но в общем все было относительно спокойно. Еще в тридцатых годах на остров наложили свои лапки морские пехотинцы США, разгоняя каких-то бунтовщиков, и с тех пор, хоть Пуэрто-Рико и считается самостоятельным государством, но находится как бы под протекторатом США, являясь его неофициальной колонией. Несколько раз поднимался вопрос о присоединении, в качестве пятьдесят первого штата, но большинства голосов не набиралось. И не набиралось скорее, как здесь было принято считать, из-за общей расхлябанности населения. Не однажды слышал, как люди ратовали за присоединение к США, но как только происходило голосование, многие просто не приходили для того, чтобы отдать свой голос. Кто-то забывал, кто-то считал, что его голос ничего не изменит, а кого-то и вообще все устраивало и так. А вообще, как мне кажется сами Соединенные Штаты, не очень-то желали присоединения захудалого острова к своим территориям. Присутствовали они на острове и так, законы издавались под их присмотром, губернатор и премьер министр острова, утверждались в Конгрессе США. Брать на себя обузу с огромным государственным долгом, и полунищим населением, просто никто не желал. А государственный долг рос не по дням, а по часам, метрополия, время от времени подкидывала свежеотпечатанные доллары, для частичного погашения задолженности, которые большей частью распределялись между руководством страны, и все в итоге оставались довольны. А большинства голосов так и не набиралось.

Что интересно, на острове имеют свободное хождение две денежные системы. Помимо Американского доллара, здесь используют и Пуэрто-Рикаское песо. При этом по законам страны, его обязаны принимать в любом месте в качестве платежного средства, и скажем в большинстве государственных учреждений, зарплату выдают именно в песо. Но учитывая, что один псоро, по стоимости равер одному доллару проблем не возникает. Правда токо здесь на острове. Хотя, любой гражданин Пуэрто-Рико, имеет право беспрепятственного и безвизового въезда на территорию США. А совсем недавно при очередной переписи населения, вдруг выяснилось, что на территории США живет в два с половиной раза больше жителей, считающих себя Пуэрто-Риканцами, чем на самом острове.

* * *

Весь вечер, в голове Алексея Сироткина, крутилась мысль о том, как же завербовать эту спесивую дурочку, отправившую письмо в консульство. Все знания, полученные в институте, как будто разом выветрились из головы, а конспекты со всеми этими лекциями, как назло оставались дома в Москве. Да и кто бы позволил вывозить их за рубеж, если все они, хоть и находились дома, но проходили под грифом, «для служебного пользования». Вообще-то это считалось серьезным правонарушением, хотя на это давно уже не обращали внимания. Вернее сказать, обращали, но только в случае залета. Вот если, он провалит выданное задание и его отправят домой, вот тогда, это сразу же станет правонарушением, и накажут его не только за провал задания, но и соберут в кучу, все остальные прегрешения, когда-либо произошедшие в его жизни. И тогда… впрочем, о том, что произойдет тогда, лучше даже не думать, не то упустишь что-то важное после чего точно доиграешься до этого «тогда».

Покрутившись по своей комнате, отдельная квартира, как стажеру, ему пока не полагалась, и потому приходилось обитать в здании консульства. Впрочем, выделенная ему комната, с собственным душем и санузлом, вполне его устраивала, тем более, что была совершенно бесплатна, в то время, как за отдельную квартиру, снятую вне офисного здания, все же приходилось доплачивать из своих. Хотя конечно свободы там было несколько больше. Но опять же все относительно, ведь недаром же говорят, что «в СССР, секса нет», и это в первую очередь касается вот таких «командировок». Поневоле сразу же вспоминаешь Андрея Миронова из фильма «Бриллиантовая рука» и его цитату: – «Руссо туристо – облико морали». Чтобы там не говорили о свободе, а наблюдатели есть всегда. И ладно если только со стороны своих, чаще всего оказывается, что свои о тебе вспоминают только после того, как в газете или где-то еще, появляется компромат на тебя, и что-то предпринимать становится уже поздно.

Подобные мысли, так закрутили голову молодого «специалиста» что уснуть удалось далеко за полночь. И казалось, только прикрыл глаза и провалился в сон, как предательский звонок будильника, заставил его резко проснуться. Помня, еще с юности, свою неспособность вставать по первому звонку, будильник ставился обычно достаточно далеко от спального места, и выбирался с таким расчётом, что будет трезвонить до тех пор, пока Алексей не поднимется и не выключит его самостоятельно.

Вот и сейчас, пришлось срочно подниматься со своего ложа, плестись до стола, и нажимать кнопку. И только после этого, Алексей взглянул на часы, которые показывали половину шестого утра. Это был облом. День, начинался неудачно. Можно было спать еще как минимум полтора часа, но из-за заполонивших сознание мыслей о будущем задании, он просто на просто забыл о том, что ставил будильник на это время, для того, чтобы не пропустить трансляцию футбола, который смотрел вечерами. Впрочем, вчера было не до него, а после, он просто не посмотрел на время, и завел механизм. Хотя, может это и к лучшему. Дойдя до стола, он заполнил чайник водой, и воткнув шнур в розетку нажал кнопку подогрева воды, а сам оголившись прошел в душ, где долго стоял под тугими струями воды стараясь прийти в себя.

О чайнике можно было не беспокоиться. В отличии от СССР, местные чайники имели встроенный механизм отключающий их от сети в момент закипания. И потому, когда, вымывшийся до скрипа кожи, и выбрившийся до синевы Алексей, покинул душ, чайник, даже слегка подстыл, из-за чего пришлось включать его вновь. Но зато потом, целая кружка крепчайшего кофе, и пара бутербродов с салями, которую он так любил, настолько привели в чувство и воодушевили на подвиги, молодого человека, что в его уме, сами собой начали всплывать все когда-то слышанные лекции, касающиеся вербовки возможного агента. Особенно ему понравились те, где нужно было укладывать будущего агента в горизонтальное положение и… мысли тут же унеслись в нирвану, Алексей на мгновение потерял контроль, чуть наклонил кружку с горячим кофе и от неосторожности, пролил часть кипятка себе на трусы, и ошпарил то, самое ценное, что есть у каждого мужчины. И которой уже готовился мысленно применить для своей подопечной.

От неожиданности, он попытался вскочить со своего места, забыв, что в руке, до сих пор находится злополучная кружка, из которой тут же произошел очередной выплеск горячего кофе, и Леха, едва не заорал благим матом, когда вместо пары капель, попавших на трусы, там вдруг образовалось огромное коричневое пятно, ярко видимое на белой ткани. Заранее, предчувствуя возможные шутки коллег, случайно зашедших в его «квартирку» и увидевших коричневое пятно на белых труселях, причем не как это обычно бывает – сзади, а именно спереди, Леха, тут же забыл обо всем на свете, даже о том, что попавший на «дружка» кипяток, до сих пор доставлял огромные неудобства, из-за которых приходилось расставлять ноги как можно шире, стянул с себя трусы, и ринулся в душевую тут же отстирывать пятна кофе. К его удивлению, кофе хоть и был растворимым, а может быть именно поэтому, но цвет от пролитого напитка, оказался очень стойким.

Шоркать и жамкать, пришлось довольно долго, но главное было сделано, пятно отстиралось. Правда, когда он успокоившись вышел в комнату, и собирался было присесть, чтобы доесть бутерброд, и допить кофе, его взгляд случайно упал на будильник, который показывал четверть восьмого, Алексей понял, что завтрака сегодня не будет. Лихорадочно одевшись, он подхватил необходимые документы, выскочил из своей комнатки захлопнув дверь и тут же понесся в сторону своего кабинета. Время отчаянно поджимало, а ему было необходимо хотя бы в черни составить план будущего мероприятия. Чтобы к моменту появления начальства, уже находиться неподалеку от его кабинета и по первому звонку, тут же предстать перед босом, с готовым планом будущих действий.

Разумеется, чаще всего все эти планы, улетали коту под хвост, едва происходила встреча с возможным агентом. И там чаще всего приходилось импровизировать. Но порядок, есть порядок. Поэтому необходим план, который будет утвержден начальством, после исправления оным пары, мелких недочетов, которые обязательно нужно вставлять в каждый план, а иначе, зачем нужен начальник? Вот как раз для того чтобы тот ткнул носом подчиненного. После, чего выслушать инструктаж, кивая головой как китайский болванчик, при этом «имея вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». «Все же Петр I, был великим человеком» – пришла в голову мысль, как раз в тот момент, когда план был составлен и перепечатывался на машинке для представления его начальству. В тот же момент зазвонил внутренний телефон, и Леху, а точнее Алексея Викторовича Сироткина, вызвали на ковер начальника.

Смутить начальство не удалось, не разумением, ни придурковатостью. Зато сходу был получен нагоняй за допущенную ошибку. Похоже местный шеф, не находил большого удовольствия, в поучении молодежи, и потому Леха помчался исправлять и делать все, как положено по учебнику. Повторив свои забеги еще разок, дабы завизировать поданную записку у секретаря, затем, шлепнуть печатью у начальника. Спустился в цокольный этаж к главному бухгалтеру, где был тщательно проинструктирован на счёт расходов и строжайшей экономии денежных средств, после чего, метнулся в соседнюю дверь, где ему выписали и выдали квитанции, на получение этих самых средств, в «твердой иностранной валюте с таким трудом достающейся советскому государству».