Текст книги "Месть колдуна или Приключения медвежатника (СИ)"

Автор книги: Alex O`Timm

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

4

Спокойно перекурив, я решил, что негоже оставаться на тормозной площадке, у всех на виду. Кто знает, вдруг в арестантском вагоне присутствует телеграфная связь, как в моем мире, и на очередном полустанке у меня, попросят документы. А учитывая, что мой настоящий паспорт, вряд ли похож на любой здешний документ, это может привести, к нехорошим результатам. В общем поднявшись на верх, по имеющейся здесь лесенке, обнаружил, что полувагон, до самого верха заполнен какими-то мешками. Причем последние были до того пыльными, что я просто напросто побоялся даже перейти по ним, до следующего вагона в сцепке, из опасения, что после буду выглядеть так, что меня примут за какого-то спившегося грузчика. Хотя для маскировки это возможно и полезно, но все ж таки противно. Поэтому спустившись обратно, решил остаться на месте. В крайнем случае, попробую как-нибудь отбрехаться.

Впрочем, моего мнения не потребовалось. Заметив, как состав въезжает на какой-то полустанок и притормаживает, а у площадки находится грузовой автомобиль с фургоном, я просто перешел на другую сторону тормозной площадки, и дождавшись благоприятного момента, спрыгнул и направился вдоль поезда подыскивая для себя место, где-то в середине состава. И такое место, точнее товарный вагон, так называемая теплушка, довольно быстро нашлась. Воспользовавшись приоткрытой дверью, я тут же шмыгнул в нее и затаившись в темном уголке, некоторое время сидел, не особенно отсвечивая.

Судя по разговорам, раздающимся на перроне, о том, что из арестантского вагона совершен побег, никто не знал. А вот то, что этот самый вагон, по каким-то причинам отцепился и отстал где-то по пути, разговоры шли. Правда машинист наотрез отказывался бросать свой состав, и мчаться назад, чтобы притащить отцепленный вагон, мотивируя это тем, что все инструкции запрещают подобное самоуправство, а местный смотритель пытался доказать тоже самое, местному начальнику конвоя. В итоге, как я понял, удалось наладить связь с начальством, и товарный состав, в одном из вагонов которого я находился, двинулся дальше. Что-там произошло потом, меня уже не особенно волновало.

Пригревшись в уголке вагона я едва задремал, как во сне мне привиделся злой Полиграф Дормидонтович, требуя вернуть ему украденый мною артефакт, о котором я не знал не сном, ни духом. При этом меня с двух сторон держали за руки зэка, которым я организовал побег, а Фрол, один из них играл передо мною пистолетом обещая пристрелить при первой возможности, только из-за того, что ему не понравился запах моего одеколона. Анка-пулеметчица при этом, из-под шконки тянул полиэтиленовый пакет с какой-то желтой жидкостью, приговаривая, что это лучший одеколон специально для мутных шниферов и вертухаев от самого Ланкома. Колдун тягался с ним в остроумии и лез мне за воротник, пытаясь добраться до моего тела, и изрядно царапая его своими крючковатыми когтями. В какой-то момент вагоны дернулись в сцепке и я вывалился из своего сна обливаясь потом. А через каких-то четыре-пять часов, мы наконец въехали на стрелки, довольно большой станции, где я благополучно покинул свое насиженное место.

Станция, показавшаяся мне большой, таковой, по сути не являлась. Скорее большое село, обслуживающее разъезд. Но так или иначе, здесь находилось довольно много товарных вагонов, имелся довольно приличный перрон, и на станционном здании большими железными буквами было выведено слово «Лесорубск». Больше всего мне понравилось то, что судя по наличию окошечка кассы, и вывешенном над ним плакате с десятком маршрутов, уехать отсюда куда-то в сторону цивилизации не было большой проблемой. Во всяком случае, такие известные мне по моему миру названия городов как Томск, Красноярск, Иркутск, здесь присутствовали. Кроме них имелись даже такие, о которых я даже и не догадывался. Например, тот же Комсомольск-на-Амуре, или Новосибирск, И если о первом я слышал в вагоне поезда, то о втором скорее догадывался, что это переименованный Новониколаевск. Потому как слухи об этом ходили и у нас. Правда только слухи о том, что его хотят так переименовать, но когда это произойдет, было не понятно.

Еще мне больше всего понравилась местный банк, именующийся «Сберкасса». В принципе «Сберегательная касса» , точнее банк с таким названием, имелся и в моем мире, но вот только никогда не думал, что он может выглядеть так откровенно убого. Войдя в этот банк, увидел примерно полутораметровую по высоте стойку собранную из пошарпанных древесно-стружечных плит, оклеенных дешевыми обоями и находящихся за нею двух девушек кассиров. Колченогие стулья, скрипящие полы, и засиженные мухами шарообразные плафоны светильников. Позади них, возвышался огромный металлический шкаф сваренный, наверное, в местных дорожных мастерских, из чего придется. Во всяком случае на одной из его стенок было очень заметно, что ее собирали и сваривали из нескольких кусков бросового металла. При этом один из кусков виделся острым углом протянувшимся от задней части шкафа к передней, прилепленный внахлест к другим кускам грубой сваркой, и окрашеный суриком. Глянув на это убожище, решил, что до гордого звания «Сейф» он никак не дотягивает, и очень расстроился, поняв что здесь если что-то мне и обломится, то скорее не более, чем на легкий завтрак в станционном буфете, и место третьего класса, в проходящем поезде. Но хотя бы так.

Защита этой «кассы» оказалась столь же удручающей, как и все остальное здесь находящееся. Кроме двойных дверей, внутренней деревянной и внешней металлической, и достаточно толстых решеток на единственном окне, ничего другого я не заметил. Не было даже самой примитивной сигнализации срабатывающий от разрыва электрического контакта. О магической составляющей здесь даже не слышали. Впрочем о магии здесь, как я понял из разговора еще в арестантском вагоне есть упоминания только в детских сказках. Что в общем-то радует.

Вообще-то я ни разу не маг, и даже мимо не проходил. Так, знаю пару фокусов, изученных еще в школьные годы, и доступных практически всем, у кого имеется хоть капелька способностей. И хотя они у меня есть, но их уж очень мало, и они несколько специфические. В итоге, я способен бросить на кого-то так называемый «Узор познания» считав с его помощью кратковременную память. То есть узнать то, о чем человек думает именно сейчас, и его недавние переживания. Максимум это затрагивает сутки от текущего момента. Хотя иногда вполне достаточно и этого. В том же «Столыпинском» вагоне, благодаря этой способности удалось узнать систему охраны, и организовать побег.

Вторая моя способность состоит в том, что я могу заговорить, или скорее заболтать кого угодно. И это к сожалению не Гипноз. Была бы эта способность Гипнозом, было бы значительно легче. А так, несколько слов, некая нелогичность, и собеседник впадает в некоторый транс, или ступор, пытаясь переосмыслить навязанные ему мысли. Это состояние полностью зависит от собеседника. Что интересно, индифферентные флегматики выходят из него достаточно быстро. Видимо их внутренняя суть не позволяет сосредоточиться на какой-то определенной задаче, и как бы «растекаясь по древу» выводит испытуемого из транса.

Другое дело ярко выраженные целеустремленные холерики. С ними, как ни странно все гораздо проще. Их легко загнать в транс, и очень трудно вывести оттуда. Поставленную им задачу они будут решать, как говорится «до посинения», и могут зависнуть в этом состоянии до пары часов. Третья способность, из-за которой собственно я и занялся этим ремеслом, состоит в том, что я вижу металлы. Ну разумеется, можно было пройтись по городским улицам, собрать утерянные монеты, или скажем зайти на тот же пляж в городском парке или же на взморье. Граждане отдыхающие, вы не поверите, до того рассеянные, что после обычного солнечного летнего дня можно найти столько самых разных безделушек, что порой диву даешься.

И хотя подобное время препровождение, относительно честное, ведь по сути я нахожу потерянные вещи, не принадлежащие уже никому, но ужасно скучное. Вдобавок и здесь тоже имеются свои риски, буквально на ровном месте. Граждане мало того, что рассеянные, так еще и хитрые. И стоит только оброненной на жарком песочке у моря цепочке скрыться под слоем того же песка, как бдительная гражданка, тут же идет в полицию и пишет заявление о том, что ее наглым образом ограбили, сняв с запястья дорогую золотую вещь доставшуюся ей по наследству от любимой пра-пра-пра-бабули, на день конфирмации. Однажды именно такое заявление и стало поводом разбирательств. И единственное, что меня спасло от срока, так это то, что при мне в тот момент оказалось еще несколько подобных цацок, найденных тем же днем, и подходящих под описание, из ранее написанных заявлений. После пришлось продемонстрировать свои способности, и заплатить большой штраф.

Как оказалось, не все так просто в "Датском королевстве". По закону, я обязан сдавать найденное в специальный департамент, и после проверки, могу рассчитывать на вознаграждение, если на него расщедрятся граждане заполучив утраченную вещь. И только за те вещи, которые не указаны в заявлениях и ориентировках, я смогу получить свои законные двадцать пять процентов. Сразу же возникает, закономерный вопрос; А мне-то какая выгода от того, что я нашел утерянное? То есть я найдя что-то должен с почтением это вернуть и скромно и заискивающе ждать милости от гражданки потерявшей фамильную драгоценность. И спасибо-то не дождешься! И даже если эта вещь нигде не значится, наверняка тут же появится заявление от знакомой какого-нибудь полицая, которому эта вещь понравится. Да и ожидать законного вознаграждения от государства, вообще дохлый номер. Всегда найдется подходящий предлог, чтобы это вознаграждение не выплачивать. И в конце концов, это просто скучно. Разумеется можно найти не совсем законную скупку драгоценных предметов, и пусть не за полную цену, но вполне безбедно жить за счет этого, но подобное занятие довольно быстро надоедает. Да, выгодно, не спорю, практически безопасно, но ужасно скучно. Другое дело взлом, когда ты стараешься разгадать как можно быстрее секрет очередного запора, или сигнализации, и при этом у тебя над головой висит топор возмездия, готовый обрушиться на тебя в любую минуту. В этот момент, я чувствую огромный прилив адреналина, отчего появляется азарт и скорость, а самое главное риск, который заставляет идти меня на дело снова и снова. Вот такая жизнь мне действительно нравится.

Именно потому, я и занялся своим ремеслом. Ведь, кроме того, что например, вижу металлы, скрытые в песке или грунте, я после некоторых тренировок, развил свою способность так, что вижу не только металл, но и устройство, например дверного замка. И если, например обычный шнифер, подбирается к сувальдам замка с помощью нескольких отмычек, сменяя их на ходу, и подбирая наилучшее сочетание на ощупь, то я сразу вижу, какая именно отмычка здесь подойдет лучше всего, и что именно следует отжать, а что сдвинуть, чтобы замок открылся как можно быстрее.

Кассу я взял этим же вечером. Стоило работникам этого учреждения завершить свой рабочий день, и закрыть двери, как я уже был можно сказать на низком старте. К моему удивлению, девушки, закрыв дверь, остались возле нее, продолжая болтовню, видимо не наговорились за весь день. Бывает, тем более лавочка, стоящая на перроне была хоть и деревянной, но все же достаточно удобной. Но как оказалось, болтали они не просто так, а ожидали приезда милиции. Это было уже интересно. С одной стороны меня здесь никто не знает, и потому вряд ли кому-то могла прийти в голову идея о том, куда я нацелился.

На всякий случай, решил немного повременить. Прошелся по перрону, нашел на какой-то лавочке забытую кем-то газету, и вновь вернулся, назад усевшись на тоже место, и принялся ожидать развития событий. Разумеется, можно было бросить узор познания и выяснить, что же такого произошло, если возле входа в Сберегательную кассу прохаживается местный милиционер, отходя от нее самое многое на десяток шагов. Но я давно зарекся бросать подобные узоры непосредственно перед основной работой. Мои способности восстанавливаются довольно долго, и потому это означает, что в критический момент, я не смогу быстро распознать механизм замка, и следовательно время его вскрытия увеличится.

И в тоже время, долго тянуть не хотелось. Единственный бутерброд, имеющийся у меня, я съел еще ранним утром, и сейчас, мой желудок, настойчиво намекал о том, что пора бы подкрепиться. Но увы, имеющиеся у меня купюры с изображением последнего Русского Императора – Константина, никак не походили на местные денежные знаки с головой, какого-то лысого мужика, больше похожего на пямятник. Да и размером местные купюры тоже сильно уступали моим. Поэтому мои никак не могли быть приняты за местные, как бы я не старался. Спустя ровно два часа, к дверям кассы, подъехала милицейская машина, и из нее выполз, а другое определение трудно и подобрать, полный мужчина, страдающий одышкой и едва стоящий на своих ногах из-за избыточного веса. О чем-то переговорив с находящимся у дверей милиционером, и видимо достигнув с ним консенсуса, толстячок присел на подножку транспорта, а бывший постовой, быстренько сорвался с места и пробежав два десятка шагов скрылся в здании местного вокзала.

Вскоре он появился вновь, неся с собой колченогую табуретку, которую и установил у двери кассы. И только после этого толстячок поднялся с насиженной подножки и, пройдя десяток шагов, опустил свою тушу на табурет. Скрип и стон, бедного предмета мебели, принявшего на себя этот вес, были слышны даже мне за пару десятков шагов. Упавший на табурет милиционер, дождался отъезда автомобиля, а спустя пару минут его подбородок медленно опустился на могучую грудь и милиционер засопел, погружаясь в объятия дремы.

Решив, что лучшего времени, мне не найти, да и судя по всему сменяются постовые каждые два часа, я отложил газету, подхватил свой чемоданчик, и сделал вид, что просто прогуливаюсь по дорожкам возле вокзала ожидая свой поезд, пошел, в сторону кассы. Мужичок в милицейской форме и погонами старшины, явно дремал, не обращая на меня совершенно никакого внимания. Но на всякий случай, подойдя поближе, я все же спел ему один из куплетов колыбельной, задействуя свою способность и погружая его в еще более глубокий сон, и спокойно приступил к вскрытию дверного замка.

Замки поддались легко и просто, и потому вскоре, я уже находился в помещении кассы. Пройдя через врезанную в стойке дверцу, на рабочую половину помещения, я дошел до стоящего там сейфа, положил на стоящий неподалеку стол свой чемоданчик, достал из него фонарь, и за какие-то тридцать-сорок секунд. Ну, ладно минуту, не больше, распахнул железную дверь.

Моему изумлению не было предела. На одной из полок лежали многочисленные папки, похоже с бухгалтерией этой кассы. Другая была отдана деньгам. Здесь перевязанная тоненькой резиночкой лежала тоненькая пачечька наличности, рядом с небольшим холщовым мешочком, в котором позвякивали монетки. Листик бумаги, лежащий под этим богатством, был похож на сводную ведомость, говорящую о дневной выручке. И сумма указанная там ввела меня вообще в удручающее состояние. Всего в наличии было сорок семь рублей купюрами разного достоинства и восемь рублей двадцать семь копеек мелочью. Таким образом, я стал богаче на целых пятьдесят пять рублей и двадцать семь копеек.

Миллионером я себя не чувствовал совершенно. Если и в других банках этой страны, я буду снимать такие суммы, похоже копить на старость мне придется очень долго. Хотя совсем недавно, ожидая смены милиции я прочел в газете объявление, в котором было сказано, что какой-то организации, требуется уборщица с окладом в семьдесят восемь рублей в месяц. Получается, что я за пару минут стал богаче почти на месячную зарплату уборщицы. Кроме сейфа в операционном зале имелся и кассовый аппарат, но в выдвинутом денежном ящике, я не нашел ни копейки денег, как и во всех остальных местах этого учреждения.

В расстроенных чувствах, я вышел из помещения кассы, не особенно заботясь о том, что шкаф, и внутренняя дверь кассы, остались открыты. Запер я только наружную, и то из опасения, что спящий милиционер проснется и поднимет тревогу, а я пока все еще нахожусь на станции. Позже я разумеется ее покину, но пока следует поберечься.

К моему удивлению буфет до сих пор работал. Правда предложенный мне стакан чая напоминал слитые остатки, недопитые ранее обедающими здесь гражданами, вареные яйца почему-то отдавали синюшным оттенком. Бутерброд с сыром, тоже оказался далеко не первой свежести, и был подсохшим, как со стороны хлеба, так и со стороны сыра. К вареной, но так же как и яйца отдававшей синевой курице, было даже страшно подходить, из опасения перенять эту синеву на себя. А больше здесь ничего и не было. Если не обращать внимание на жестяные банки с «Морской капустой», «Завтраком веселого туриста» и «Килек в томатном соусе» . Имелось правда еще печенье, в потускневших от времени выцветших, бумажных упаковках, и слегка помятые плавленые сырки «Дружба».

С трудом прожевав это непотребство, только из-за урчащего матом своего желудка, и отдав за все это целых, семьдесят семь копеек, приобрел еще пачку папирос «Беломорканал» за двадцать две копейки и направился к кассе. Здесь, как оказалось, билеты продавали, только по прибытию поезда. При этом стоянка ближайшего ожидаемого поезда, как впрочем, и любого другого останавливающегося на этом полустанке, редко превышала три-четыре минуты. Другими словами, пассажир, надеющийся отправиться в дальние края, должен был оплатить и получить свой билет, а затем стремглав нестись в сторону поезда, надеясь, успеть заскочить в свой вагон. Потому что несмотря на имеющиеся на руках билеты, заскочить в любой вагон, а после перейти в тот который был указан в билете было нереально, просто потому, что проводники никого не пускали в свой вагон без наличия купленного билета именно в него.

С моим полтинником, рассчитывать на что-то мягкое и удобное было просто неблагоразумно. Поэтому узнав цену и приготовив необходимую сумму для самого дешевого билета, в так называемый «Плацкартный вагон» я подошел на край перрона, и стоило поезду остановиться, сразу же обратился к проводнице, которая тут же указала, где мне следует искать этот самый вагон. Куда я и направился со всех ног надеясь, на то, что в вагоне окажется свободное место.

Глава 5

5

Вагон, не только оставлял желать лучшего, а был просто невыносим. Типичная скотовозка с поправкой на то, что здесь перевозили людей. Впрочем, от того, что вместо скота здесь были люди, становилось только хуже. Честно говоря арестантский вагон мне показался более привлекательным, он хотя бы был честнее, в том смысле, что предназначался для людей, подневольных, а здесь…

Едва переступил порог, как в лицо ударил запах. Даже не запах, а вонь. Настоянная, слежавшаяся за многие годы эксплуатации вагона, и лезущая изо всех щелей. Вообще создавалось впечатление, что с момента выхода вагона с завода, его как следует и не убирали. Так, слегка подметали, протирали полы, может быть столики, и обрабатывали угля и стыки какой-то гадостью. В итоге тараканов и прочей живности здесь заметно не было, но зато все углы были измазаны какими-то бурыми пятнами, с удушающим ароматом. И этот аромат справившись с таракнами, теперь пытался справиться и с людьми.

Не меньшие ароматы царили и в туалете. Правда здесь к неистребимому запаху мочи примешивалась вонь карболки, хлорной извести и еще какой-то химии, из-за чего стоило только посетить это чудо инженерно-санитарно-технической мысли, как я выскочил от туда, как ошпаренный, едва успев помочиться. На что-то большее я был просто не готов морально. И это несмотря на то, что форточка в кабинке была постоянно открыта, и вроде бы что-то там проветривала. Представляю что было бы будь иначе.

Не меньшим шоком для меня, оказалось то, что единственное свободное место в вагоне, оказалось на нижней боковой полке, у выхода в туалет. Дверью хлопали и днем и ночью. При этом, совершенно не заботясь о том, закрылась, она или нет. Но хлопнуть ею со всего размаха, было обязательным. Но вне зависимости от того, открыта эта дверь, или все же оказалась запертой, из тамбура доносились такие умопомрачительные ароматы, что моя голова начала кружиться уже через пару часов, после того, как поезд начал свое движение, тем более, что двигался он так, что все запахи сдувало в вагон, а не в тамбур.

Если вы думаете, что все ограничилось только запахами туалета, немытого вагона, давно не стираных носок, на грязных ногах выступающих за пределы верхних и нижних полок, из-за чего приходилось постоянно уворачиваться идя по довольно узкому проходу. Ко всему этому добавились запахи самой разнообразной еды, которую советские граждане, в целях экономии средств, брали с собою в дорогу. Кроме того в вагоне стоял постоянных шум, не прекращающийся ни на минуту. Кто-то ругался, кто-то пел песни, кто-то просто громко разговаривал. Ко всему этому добавилась беготня чьих-то отпрысков, затеявших игру толи в догонялки, толи в прятки, а однажды даже в футбол по узкому проходу.Вы бы слышали как возмущалась "яжмама" когда у ее отпраска отобрали мяч, и сказали, что вагон не место для подобных игр.

В итоге все эти ароматы, шум и мельтешение бегающей детворы, слились в такое непотребство, что я уже клял себя за то, что постарался несколько сэкономить, вместо того, чтобы вселиться в нормальное купе, и хотя бы не слышать и не обонять, половины того что здесь происходило.

Радовало хотя бы то, что билеты, я оплатил всего лишь до ближайшего достаточно крупного города, искренне надеясь, что там наверняка смогу заработать гораздо больше чем в Лесорубске. И дальше поеду уже более удобно чем сейчас.

Вагон ресторан, в который я все же выбрался, потому что легкий перекус в буфете перед отправкой, во-первых, совершенно не насытил мою утробу, а во-вторых, оставил после себя самые отрицательные эмоции, тоже в итоге оказался фактически повторением привокзального буфета, разве что на колесах.

Грязные засаленные столики, укрытые давно не стираными тряпочками, когда-то именуемые скатертями, а сейчас годные разве что на протирку обуви, но тем не менее лежащие на столах. Жирные столовые приборы, и салфетки не первой, и даже не третьей свежести, и грубый, ни на что не реагирующий персонал, ведущий себя так, будто они делают тебе великое одолжение. На вопрос:

– Что вы можете мне предложить?

Была выдана скороговорка:

– Борщ, солянка, пюре с рыбой, с котлетой, компот, чай.

На мгновение задумавшись, тут же услышал в свой адрес:

– Ну, вы будете заказывать или мне два часа возле вас торчать. – гнусавый голос официантки просто выбил меня из себя.

– Несите уж что-нибудь, – произнес я несколько рассеянно.

– Так бы и сказал, что комплексный, а то выбирает тут, завсегдатая из себя корчит, где таких идиотов штампуют… – последние слова удаляющейся официантки донеслись до меня когда та, уже скрылась на кухне.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Вскоре она появился вновь, неся коричневый пластиковый поднос, и минуту спустя, вбросила мне на стол тарелку свекольного борща, с комком сероватой сметаны, плавающим среди капусты и свеклы, тарелку поменьше картофельного пюре с довольно крупной, в половину ладони котлетой, и стакан компота из сухофруктов. Борщ оказался достаточно горячим, каким-то безвкусным, и в тоже время отдававшим чем-то техническим. Во всяком случае плавающие по поверхности колечки жира, говорили о том, что что-то сюда все же добапвили, но это точно был не мясной продукт. Вообще создавалось впечатление, что его варили на одной свекле и капусте, а о таком продукте, как мясо здесь и не догадывались.

Котлета только подтвердила мои предположения. Судя по вкусу, здесь было намешано все что угодно но только не мясо. К тому же стойкий запах сельдерея, который я терпеть не могу, забивал буквально все. Единственным натуральным продуктом оказалась картофельное пюре, которое хоть и было с некоторым синюшным оттенком, но все-таки относительно съедобным. Компот сваренный из сухофруктов в самый разгар снятия урожая фруктов, это вообще что-то непередаваемое, но судя по тому, как ко всему этому относились за соседними столиками, похоже, явление вполне привычное. Съев все это, хотел было заполировать чем-нибудь более крепким, но после передумал. Мне почему-то подумалось, что поданный по моей просьбе коньяк, будет мало отличаться от самогона, и поэтому я задавил в себе эту мысль. Комплексный обед стоил один рубль шестьдесят пять копеек, но поданные два рубля были приняты с таким презрительным видом, затем с небрежностью брошены в карман фартука, уже удаляющейся необъятной официанткой, что я просто постеснялся попросить сдачи.

Всю ночь меня мучали кошмары. Вначале меня ловили на месте преступления рядом со вскрытым сейфом, в котором, кроме жалкой мелочи и почему-то дохлой мыши в углу, ничего не имелось, хотя судя по моему взмыленному виду, я потратил на него как минимум час. Затем, вырвавшись от рук милиции, убегал, преследуемый тем самым толстым милиционером, который охранял «Сберегательную кассу» в Лесорубске. Почему-то вместо пистолета, в правой руке милиционер держал кривой соленый огурец, а в левой поводок служебно-розыскного пса. При этом сам пес, представлял собой милую белую болонку с огромным красным бантиком на шее. Пес постоянно гавкал и старался укусить меня за пятку, и его «гавки» почему-то звучали в моей голове возмущенными словати той "яжмамы": – "Но это же ребенок! Ему нужно побегать!"

Вдруг все это исчезло и возле меня появилась пышущая здоровьем необъятная официантка из вагона-ресторана, которая швырнула на столик передо мною тарелку доверху наполненную обглоданными костями и рявкнула во все горло:

– «Жри, что дают, скотина!», – а следом за этим почему-то добавила. – «Разлегся тут, понимаешь, честным людям в туалет пройти невозможно!».

Надо всем этим сиял злобным оскалом рот Полиграфа Дормидонтовича насылающего на меня проклятия и требования вернуть украденный мною артефакт возвращающий молодость. При этом, его крючковатые клешни, всё так же тянулись к моей груди, и пытались добраться до моих внутренних органов.

Очередной удар по ногам заставил меня проснуться, и я сев на своей полке некоторое время приходил в себя, после тревожного сна и ночных кошмаров. Я, конечно понимаю, что Полиграф Дормидонтович, остался в том мире, и вряд ли может влиять на этот, но все же его появление в моем сне, меня несколько обеспокоило. Первым делом решил освежиться. Подхватив полотенце отправился в туалет. Увы последний, мало того, что был закрыт, так еще и из-за двери донеслось женское гнусаво-недовольное:

– Сколько можно дергать за ручку, разве вы не видите, что здесь занято. Я едва со стульчака из-за вас не упала!

Последние слова меня изрядно развеселили, поэтому я тут же произнес.

– Вы там поосторожнее, а то мало ли что! И спасти будет некому!

– Хам! – услышал я в ответ, удаляясь в другой конец вагона.

Здесь туалет был просто заперт на ключ. Пару раз дернув ручку, прислушиваясь, что происходит за дверью, и не уловив ни единого шороха, достал свой ключ, и провернув его в замке, тут же просочился во внутрь. Этот туалет отличался от того, что находится на другом конце вагона, как небо и земля. Идеально чистый, с новеньким рулоном туалетной бумаги в держателе возле унитаза, который был даже снабжен пластмассовым кругом, и на который, не нужно было влезать с ногами. Впервые за последние пару дней, я почувствовал себя человеком, со всеми удобствами усевшись на унитаз. После того подошел к умывальнику, взглянул в зеркало и вздрогнул от неожиданности.

Еще вчера я чувствовал себя человеком в полном расцвете сил, как тот Карлсон, из моего мира, который живет на крыше в Стокгольме, и раскручивает всех в округе малышей на варенье и сладости. То есть для своего сорокалетнего возраста, я выглядел довольно моложаво и свежо. Но сейчас на меня из зеркала смотрел человек, которому едва можно было дать лет тридцать не более. Седина, пробивающаяся на моих висках, куда-то исчезла, кожа на лице разгладилась, и даже волосы слегка потемнели. Не знаю, с чего произошел подобный эффект, но мне это определенно нравилось. И если это будет продолжаться и дальше, то я буду только рад. Разумеется, если это омоложение в итоге остановится годах на двадцати-двадцати четырех. Но даже если нет, то все равно такая постановка вопроса, меня вполне устраивает, во всяком случае пока. Хотя. В сознании тут же возник колдун вещающий о том, что я украл у него амулет возвращающий молодость. Похоже тот артефакт на заказе которого я погорел и был тем самым амулетом, и он, каким-то образом переместился со мною в этот мир. Впрочем, если задуматься каким, становилось вполне понятно. Ведь я сам того не осознавая активировал его в тот момент, когда разворачивалась воронка портала. Наверное поэтому и колдуну сейчас не спится спокойно и он старается заставить меня вернуть эту вещь ему. Но как это сделать, я просто не понимаю. С другой стороны, если бы даже знал, как это сделать, вряд ли пошел бы на это. Ведь колдун вряд ли может меня здесь достать, а я и так потерял очень многое оказавшись непонятно где.

Приведя себя в порядок, я осторожно приоткрыл дверь, вышел из туалета и пошел по проходу в сторону своего места. Какая-то женщина, сидящая во втором отсеке, удивленно посмотрела на меня и спросила.

– А, что, туалет возле купе проводника уже отремонтировали?

– Не могу сказать точно, но он вполне работоспособен и сейчас открыт.

Женщина тут же подхватилась, и побежала туда. Дойдя до своего места, повесил полотенце на просушку, а сам взяв папиросы и спички вышел в тамбур, чтобы перекурить. Вернувший через пять минут обратно в вагон, застал разгорающийся скандал возле дальнего от меня туалета. Проводница, всеми силами пыталась вклиниться в очередь, чтобы закрыть туалет на замок, а стоящие там женщины, оборонялись всеми местами своих тел, не пуская ее туда. Чтобы там она не говорила, туалет был для нее потерян. В этот момент по громкой связи пронеслось объявление о том, что состав въезжает в Омск, и через полчаса прибудет на центральный вокзал города.

Проводница, тут же сориентировалась и объявила, о начале санитарной зоны, и теперь ее уже было не остановить. Выпроводив из туалета очередную пассажирку, она заперла его на замок, а затем та же участь постигла и туалет в дальнем конце вагона. Я свернув в скатку свою постель, развернул столик, и присел за него любуясь видами из окна. Посидев так недолго, заметил, что поезд подкатывает к товарной станции и слегка притормаживает.