Текст книги "Misuse (СИ)"
Автор книги: alerda1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
–Мелько, Мелькор, открывай давай, медведь пришёл!
–Ты хрена ли долбишься, как к себе домой? – послышалось сквозь открывающуюся дверь.
Вала возник на пороге, одной рукой упёршись в дверной косяк, второй придерживая полотенце – просто спереди, даже не намотанное. Попытавшегося тут же надвинуться Феанора толкнул грудью обратно в коридор.
–Чё... что происходит? Мы же договаривались...
Нолдо заглянул через плечо вала, в комнату. Туда, где на раскиданной постели развалилась, ничуть не стесняясь, одна из наиболее знатных шалашовок этой общаги.
–Передоговорились, – невозмутимо поднял брови вала.
–Ну вы зайдите либо внутрь, либо наружу! – последовал хрипловатый окрик из комнаты. – Хорош сквозняки создавать!
Как был, как и стоял, на том же самом месте Феанор развернулся на девяносто градусов и зашагал прочь.
По дороге к выходу из общаги в голове вспыхивало множество позывов к различным действиям: прямо сейчас, немедленно выебать здесь всё, что шевелится! Нажраться, вхлам, вусмерть, и не приходить в себя пару дней! Нет, забраться куда-нибуть в лес погуще и просто орать. Пока лес не повалится. “Охрипнешь быстрее, – подумал он про себя, – а лесу вообще пофиг.”
На выходе, привалившись на ступеньки, нолдо ржал истерически, до колик: “Хорошо хоть я реально съёмник не припёр!”
Сентябрь настал. Феанор решил, что самое время поучиться чуть-чуть, ходил на все лекции, спорил со всеми преподами, в учебное время и после. Те и не знали, радоваться такому или нет, и, пожалуй, больше всех его родственников надеялись, что зловредный энтузиаст вскоре женится, что ли, и займёт свою голову чем-то более насущным.
А нолдо был спокоен, как ледник. Нечто подсказывало ему, что вскоре грядёт явление вала, так что даже не интересовался им, ни капли, абсолютно искренне.
–Здравствуй.
Как и предполагалось, Мелькор перегородил ему дорогу в университетском коридоре.
–Тебя сюда как пустили? Ты не здесь учишься, – ответил нолдо, стремясь поскорее обогнуть препятствие и пойти дальше, куда и шёл.
–Ты злишься до сих пор? Я тебе никогда ничего не обещал.
–Иди нахуй.
–Не начинай, а? Что за...
–Нахуй иди.
–Ну давай вместе сходим, – предложил вала низким шепотом, ловя эльфа за ремень.
Феанор посмотрел Ему в лицо. С полгода назад, именно по такому взгляду он прочитал... не то, что Мелькор согласен. А то, что сам Феанор не сможет отказаться и не рискнуть. Большие пальцы нолдо вновь провели по высоким скулам.
–Жалко тебя, – выдохнул эльф в приоткрытые губы, глядя глаза в глаза.
Мелькор отшатнулся, будто холодной водой облитый. Теперь зол был Он. А Феанор, по-прежнему королевски-сиятельный в своём спокойствии, пошёл и дальше своей дорогой.
В конце сентября семейство Финве резко засобиралось отдыхать – зацепить конец бархатного сезона. Феанор обожал эту традицию, будучи школьником – пока все одноклассники гнут спины над тетрадями и мочат ноги под дождём, он недели две барахтался в море – поначалу в ближайшем южном, в средней школе – и в тропическом. Даже если сезон дождей – бассейн по-любому лучше, чем школа и простуда! В старших же классах, наоборот, принц был счастлив и горд, что его не тащили с собой, оставляли одного в большом доме, полагаясь на его благоразумие и самостоятельность.
–Прекрати мучать преподавателей. Тебе им ещё сдавать. Поедем с нами, – предложил ещё в середине месяца Финвэ.
–Вам детей, что ли, не с кем оставлять? – хмыкнул старший. Но к концу дня ответил согласием. Поехав, он снимает с себя вопрос о семейном времяприпровождении и откладывает его в долгий-долгий ящик. До самого Нового года.
В аэропорту Феанор шёл последним, вслед за всеми. Давно он, на самом деле, не видел всю семью в сборе. Перед ним шагали в сторону регистрации два здоровенных разномастных лося, его братья... нет, эта поездка определённо будет последней в данном составе: скоро эти двое обзаведутся девушками и не захотят потакать родителям до самого появления внуков.
–У Вас виза недействительна, – вывел из благостных мыслей голос юного распорядителя регистрационных действий, таращащего на старшего принца страшные глаза.
–Она действительна.
–Она действительна, – уже возмущался подоспевший Финвэ. – Нам иначе бронь бы не подтвердили!
–Пап... – повернулся Феанаро к отцу. – Давай я тут разберусь, вы идите на посадку. Мне не надо, чтобы из-за меня не вылетели все.
–Да как же это, – кипел от негодования отец. – Со всеми документами у всех полный порядок!
–У всех семи человек?
–Думаешь, я что-то упустил?
–Да не беспокойся, я возьму с регистратора письменный отказ. И прилечу ближайшим рейсом.
Финвэ поспорил бы ещё. Но не первый день знал своего сына.
–Не надо письменный отказ, – привстав, зашептал регистратор, оставшись с эльфом один на один. – Пожалуйста. У меня... очень всё плохо по финансам. Я столько и за три месяца не заработаю...
Феанор вздохнул.
–Ну он хотя бы тебя не шантажирует?
Юноша сел на своё место и опасливо оглянулся.
–Нет. Просто курсовая.
–Всего лишь курсовая?!!
–У меня очень всё плохо...
–...не только с финансами, я смотрю.
Поуничтожав горе-интригана взглядом ещё чуть-чуть, в качестве компенсации ущерба хотя бы морального, эльф не спеша покинул здание аэропорта.
Феанор долго думал, какого пива прихватить на вечер, и в итоге взял безалкогольное. Планы поломались, две недели наслаждаться холодными дождями начала октября – праздновать особо нечего. Созвонившись с долетевшими и успешно приземлившимися, нолдо до двух часов ночи пялился в бессмысленные и беспощадные программы ночного вещания – а ведь хотел пораньше лечь спать. Опять всё пошло как-то вкось.
Так что, доползя до кроватки, рухнул в неё, едва найдя в себе силы постелить. И заснул хреновым, бредовым, совсем не богатырским сном. Долго крутился, гадая, засыпал уже или ещё нет; приходил в сознание с обрывками каких-то недожёванных в бессознательном мыслей; уже под утро один из таких кошмаров несильно пнул эльфа по лодыжке: хоть и не с размаху, но по самому чувствительному месту – нолдо приоткрыл глаза.
Напротив него... прямо на кровати, около спинки, стояла чёрная фигура – Феанор подскочил, быстро метнувшись подальше, к противоположному краю. Не секунда и не две потребовались для того, чтобы сердце перестало биться в горле, не давая дышать.
–А ты... ты позвонить просто не мог?
Да, перед ним стоял Мелькор. Обнажённый по пояс, с разбросанными по плечам чёрными волосами. А с бёдер вниз, до самых простыней, ниспадала такая же чёрная ткань.
–Как ты внутрь вообще проник?
–У тебя первый этаж, – вала кивнул на окно.
–Прямо так лез?
–Нет. Холодно. Фаэнор, не заставляй меня говорить. Тебе нравится?
Мелькор просто перенёс вес с одной ноги на другую, переступил слегка. А нолдо уже забыл обо всём давнем и недавнем, даже о собственном недосыпе – в складках тёмной материи мелькнуло почти белое бедро.
На ощупь ткань оказалась тяжёлой. Как и назвать это одеяние, где Мелькор раздобыл его – непонятно, но если провести ладонью за край разреза, что сбегал сверху донизу, то за ним обнаруживалось ещё более интересное...
–Ты так хотел? – шёпотом выдохнул Мелькор, когда эльф затеребил ажурную резинку на чулке, неотрывно глядя в глаза, снизу вверх.
–А кто бы не хотел. Вот так...
Феанор развёл полы пошире, чтобы видеть картину полностью. Как-то неправильно было наблюдать между облачённых в чёрные чулки ног полуэрегированный член... эльф проследил языком границу чёрной лайкры и белой кожи, но видение не исчезло, и всё так же не укладывалось в голове, даже после того, как нолдо затерзал всё пространство между маленьких косточек, выпирающих по бокам – всё, предоставленное на его обозрение.
–Ложись.
Не смотря на то, что в доме они были одни, вала говорил только шёпотом. Феанор попятился, пока не упёрся лопатками в подушку. Вала встал на колени, повёл ладони вперёд по простыне, прогнулся, опускаясь грудью на жгуче-холодный белый хлопок, и вытянулся, адски медленно и плавно. Оказался близко, вплотную.
–Здравствуй, – отчего-то Феанору вспомнилось, что они так и не поздоровались.
Узкая прохладная ладонь пробежалась по плечу, по груди, пока парни целовались, впервые за целый месяц.
–Это ты из-за того, что я говорил про наложника?
Эльф не знал, как сказать Ему, что не стоило так стараться из-за этих его слов и разговора месячной давности, как подобрать слова. Сейчас было ясно – нолдо впустил бы Его и через дверь, если бы Он просто позвонил и поговорил нормально. Но произносить это, одновременно сжимая Его ягодицы обеими руками, млея от чередования холодного кружева и тёплой упругой кожи, особенно там, где она смазана... да и рот был не свободен – вала явно держался изо всех сил, чтобы не кусаться в этот раз, быть хорошим, быть послушным развратным мальчиком, ну хотя бы притвориться; медленно приподнимаясь, устраиваясь верхом так, чтобы у нолдо был лучший обзор с лучшим светом, Мелькор упоенно целовал его руку, перебирал губами подушечки пальцев, повернувшись чуть в профиль, и не оторвался от своего занятия, хрипло прорычал в купол ладони, когда постепенно насаживался сверху, в одно движение.
–Мелько, я же так долго не смогу, – выдохнул Феанор, мечась свободной рукой по Его животу.
–Не торопись, – едва слышно ответил вала. – Медленно...
Эльф попытался двинуться вниз, двигаться хоть как-то, настолько спокойно Мелькор застыл, привыкая – заново – к такому плотному “общению”:
–Я сам... – вала чуть подался бёдрами вверх, – всё сделаю...
Феанор крепко удерживал Его по обе стороны живота, чтобы притягивать к себе, контролировать каждый сантиметр, до которого можно дотянуться, пробегать по тёмным складкам и нырять за них. Вала откинулся на руки чуть назад – больше не достать до Его приоткрытого рта и плотно зажмуренных век... перевернуться бы, подмять под себя, не вынимая... отыметь как следует, чтобы Он встать не смог все две недели... но Ему сейчас так хорошо. Что нолдо закусал себе губы сам, но излился между скользких стенок только после того, как помог Ему запачкать себе живот.
–Иди ко мне, – позвал нолдо, притягивая за предплечья.
–Тебе не обязательно...
–Я хочу.
Когда Его шальная голова устроилась на подушке рядом, Феанор заметил на лице вала тень упрёка “давно ли ты меня посылал в пешее эротическое, а теперь “сюда иди”. Но было всё ещё слишком хорошо, чтобы источать яд.
–Тебе... не жарко? – уточнил Феанор, целуя влажный висок.
–Холодно, – ответил вала, поёживаясь.
Чулки слегка сползли. Устроившись между длинных расслабленных ног, один из них нолдо подтянул, а второй снял совсем. Помог освободиться от ткани. Поднялся и встал, глядя на то, что получилось, а получилось замечательно – блестящая от пота кожа, спутанные волосы, глаза, в которых не разобрать зрачков. Раскрытый, расцелованный, Мелькор повёл рукой по внутренней стороне бедра возвышающегося над ним нолдо, следуя взглядом за кончиками своих пальцев: “Я красивый? Ты тоже ничего…”
Эльф поймал вала за запястье.
–Давай вторую.
Помедлив, Мелькор вытянул вторую руку. Самовлюблённая улыбка скромно спряталась за напускную покорность, и ладони сжались, пока запястья перематывались чёрной лайкрой.
–Ты не хочешь? – спросил нолдо до того, как закрепить эластичную вязь.
–Делай давай, – откликнулся вала, спрятавшись за закрытыми веками.
Перевязанные, руки легли на подушку.
–Что теперь?
–Теперь закрывай глаза. И голову приподними.
Повиновавшись, вала вздрогнул от звука рвущейся ткани. Вскоре светлый хлопок закрыл пол-лица, не позволяя больше видеть происходящее вокруг. Мелькор застыл в неопределённости – что теперь, для чего его ослепили и обездвижили, не для того ведь, чтобы сейчас воспользоваться... настрогать компромата, отомстить – ведь есть же за что, и есть возможность сделать это сейчас, и вала сам предоставил её самому опасному для себя существу... но получил множество поцелуев – от подъёма ступни до левого плеча, через грудь и живот – Он не позволил бы подобного, если бы смог. Но Мелькор не мог и не хотел мочь – за последним касанием вала потерял всякую опору под собой, кроме удерживающих Его рук – колени инстинктивно плотно сжали бока нолдо. Носом Мелькор уткнулся в его плечо.
Как же легко было провести глупого, потерявшего голову эльфа... как легко он провёл сам себя: судорожно сжавшийся за спиной захват, Его голова на плече – лишь инстинктивная, бессознательная попытка сохранить опору. А нолдо фантазировал бесстыдно и грязно, что это настоящее доверие, что Он не сдался, а положился на него... только вера позволяла не презирать себя, продолжать городить призрачные теории: с ним вала занимается сексом, любовью, трахается – да что угодно, но именно с ним, а не использует эльфа как затейливую силиконовую игрушку. Иначе Он не пришёл бы сюда. Между ними есть нечто... когда между ними только собственная кожа... как сейчас. Стоя на коленях спереди, вала то опирался на ладони, на локти, показывая мокрую, блестящую, выгнутую спину, то прижимался лопатками к груди. Мелькор почти кричал, почти вслух, Феанор держал за бёдра, поперёк живота, груди, за плечи; погружал пальцы в открытый жадный рот; не хватало рук, пары пар, на всё, что хотелось делать с Ним таким.
А позже, размазывая Его семя по его же животу, пока собственное стекало по Его бёдрам, нолдо разглядывал из-за левого плеча – как Он пытается отдышаться; как лежат связанные руки вала спокойно между бёдер; блестящие выступающие ключицы – почему-то эльф не мог перестать смотреть на них; едва заметный след загара по короткий рукав; недоставало только одного – Феанор снял повязку. Не удержавшись, вала посмотрел на него так, будто сейчас Его не видит никто.
–А ты “Урал”-то починил? – спросил Феанор, задумчиво глядя в ночь за окном. – А то я ж его на руках носил практически. Мы теперь вроде как не чужие.
–Нет. Оставил до весны.
Вала разлёгся головой на животе эльфа, рассматривая темноту, что залегла в дальнем углу комнаты.
–А ты. Ты... меня ревновал?
–Конечно, – отозвался нолдо.
–Что же ты сейчас меня не выставил?
–Я уже когда до выхода из общаги дошёл – понял тогда. Бессмысленно тебя ревновать. Это всё-равно, что ревновать к твоей руке правой – ты ж правша?
Мелькор недоумённо воззрился на эльфа.
– Ты не даёшь им ничего из того, что мне надо, – пояснил Феанор. – Ты для меня-то жадничаешь, а им вообще... вот тебе не стыдно?
Поаккуратнее с “даёшь не даёшь”. Кое-что я “даю” только тебе...
–Идиота кусок... – вздохнул нолдо, после чего перетянул к себе ближе. – Себе оставь, если хочешь. Но если ты когда-нибудь кому-то отдашься... и я не про плоть твою бренную... то я буду безумно ревновать.
–У тебя к тому моменту может быть уже пятая жена и десятый детёныш.
–...у тебя, собственно, тоже к тому моменту могут быть и жёны, и дети, и учёная степень, и небо в клеточку. Это ничего не меняет.
–И тогда... и как ты, по-твоему, об этом узнаешь?
Эльф только плечом пожал.
–Может, и не узнаю.
====== Часть 34 ======
Комментарий к Итак, вернусь-ка я к основному сюжету!
–Саурон, ты спишь?
Конечно, он спал. Спросонья майа не осознавал даже, это уже ночь или ещё ночь чернела по ту сторону стеклопакета, только чужая рука на бедре немного беспокоила и не давала погрузиться обратно в дремоту.
–Я? Сплю. Нет. Не знаю... – не мог определиться Сау так сразу.
–Пропусти меня.
–Зачем? Сколько времени? Куда?
Саурон лишь чуть-чуть оторвал голову от подушки, не понимая, что надо от него, ничего не загораживающего, скромно валяющегося на своем законном краю кровати. Ладонь вала скользнула уже под живот, а сзади упёрлось что-то гладкое и влажное, отчего тут же защекотало между ног.
–В тебя.
Теперь понятно. Мелькор разом прильнул сзади к недоразбуженному, чтобы майа стало так же горячо, как Ему сейчас. Настойчиво вылизывал спину между лопаток, а коленка Саурона уже поползла в сторону, ведомая твёрдой рукой.
–Выгнись, – шепнул вала в самое ухо.
Влажная головка блуждала между ягодиц – Мелькор ждал особого приглашения, чтобы нажать чуть сильнее и проскользнуть вовнутрь; было действительно скользко, вала, видимо не сильно сомневался в том, что Саурон захочет Его, хоть посреди ночи разбуди, и подготовился заранее... Но Сау решил повредничать и помедлить, потомить его и себя.
–Ты же уже сам меня выгнул... зачем будил только, – бухтел майа в подушку.
–Мне надо в тебя потыкать. Иначе подрочил бы, – проговорил вала, сжимая в ладони полувозбуждённый член Саурона. – Не ломайся.
–Я не ломаюсь...
–Ломаешься. Обожаю, когда ты ломаешься. Готов вылизать всего и просить на коленях... а сейчас просто пусти.
Сау упёрся рукой в матрас, обретая опору и выставляя острые лопатки; приподнял задницу, слегка, чисто символически, до идеального контакта; Мелькор тут же навалился сверху, прижал к кровати и медленно, одним движением, ощутимо вошёл на всю длину. Майа выдохнул, коротко и сладко; а Мелькор теперь уже не торопился, застыл, так что Сау чувствовал, как вздрагивает Его член внутри. Наверное, Он сейчас торжествует, выжидая, когда ещё недавно расслабленное тело под ним совсем изойдёт от нетерпения.
–А трахать меня сегодня будут? – наглел майа на глазах, потягивался и ёрзал, и в итоге зад его упёрся в довольного искусителя как-то уж совсем по-бляцки.
–Ну раз ты так настаиваешь...
Сверху обрушились сильные толчки, поначалу редкие, затем размазанные и звонкие. Всё стало просто – майа, приподняв кверху одну лишь задницу упором в колени, стонал без зазрения совести в такт прогибающемуся под ним матрасу.
–Ты течёшь... – хищно хмыкнул Мелькор в спину Сау, снова просунув руку ему пониже живота.
–Потечёшь... тут...
Сау и не понял, почему его самого вдруг так сильно проняло от банального полуночного перепихона, но, видимо, как раз банальности и не хватало его молодому, похотливому организму. Мелькор делал своё дело, как бог: давно бы кончил, но сдерживался, рыча любовнику в спину – уступал ему право первым получить удовольствие, а Саурон не мог отказать – заполнил семенем Его ладонь. Муркнул что-то неразборчивое и особо вкусное, когда кончил Мелькор, не покидая тела своего майа. Под Его последние, рефлекторные движения Сау чуть обернулся – вала целовал долго и жадно, желая быть с ним и в нём – так плотно и так долго, как только возможно.
–Я весь в тебе... – протяжно пропел Мелькор Сау на ухо, отчего мурашки пошли по всему плечу, и было приятно – безнадёжно, по-идиотски.
И всё-же майа решил, что должен как-то помочь и упростить положение своего растлителя, хотя бы дать полотенце, так что потянулся к краю кровати.
–Мелько... я не пойму никак, где вот тумбочка тут стояла?
–Тумбочка на месте.
–Как же на месте, если её здесь нет?
–Мы не на месте. Саурон, мы сейчас не дома.
И действительно. Сау уже настолько привык к дому вала, к лёгкой оторванности от цивилизованного общества, но и к связанной с этим свободе, что забыл, что просыпаться можно где-то ещё. От жизни без соседей он уже слегка одичал – когда никто не подглядывает в окна и не подслушивает за стенами, поневоле раскрепощаешься. И теперь майа внутренне возносил мольбы проектировщикам и строителям этих апартаментов, чтобы стены были достаточно плотными и соседи не проснулись от его непотребно громкого поведения во время секса. А то могут и полицию вызать, кто их знает, этих немцев, что они делают в подобных ситуациях.
Хотя Мелькор утверждал обратное: заманивая Сау приехать сюда, вала рассказывал, как тут будет свободно и комфортно, хоть голым ходи и сношайся в центральном парке, но уже в аэропорту Саурону показалось, что вала немало преувеличивал: когда Мелькор подошёл к майа и прибрал к рукам, целуя прямо посреди терминала, майа отчётливо уловил боковым зрением недовольные рожи со всех сторон. Правда, возможно, возмущение было вызвано гораздо более существенным фактором – парочка встала, как вкопанная, посреди дороги, перегораживая траекторию не одного носителя увесистого чемодана. Но Мелькору, казалось, было параллельно.
–Спасибо, – негромко сказал майа, как только язык его перестал быть занят.
–Пожалуйста. За что?
–За то, что пришёл хотя бы без цветов...
Мелькор только посмеялся. Глупый прекрасный майа. Поток прилетевших тем же рейсом иссяк, рассосался в разные стороны. Застывшие в объятьях больше никому не мешали, как и никто не мешал им.
Саурон никуда лететь не хотел. Мелькор тоже с удовольствием остался бы дома, но отшельничество грозило житьём на одну зарплату преподавателя. От таких перспектив волосы шевелились у вала на голове, и какие-никакие мероприятия и презентации посещать приходилось, дабы потенциальные заказчики имели шанс убедиться, что широко известный в своей сфере разработчик здравствует, не запил и не торчит, не обзавёлся ничем, отвлекающим от работы, навроде семьи, ещё не коротает дни в дурке, да и вообще жив – а то мало ли.
Об отъезде вала сообщил майа за две недели.
–Мы уезжаем.
–Маринка с моего потока замуж выходит.
–Что?
Саурон выдержал драматическую паузу.
–А что? Я никуда не еду, так что твоё сообщение не имеет ко мне никакого отношения, как и Маринкино замужество.
Мелькор не сразу нашёлся, что ответить: Саурон делал колоссальные, пугающие успехи в науке общения с ним, бил его же оружием – кривой, но тяжёлой логикой. Мелькор даже вышел в коридор и потом вошёл в комнату снова. Майа сидел на диване, рассматривая почерк кого-то из преподов на своей курсовой, даже брови свёл от натуги.
–Саурон.
Саурон взглянул на приближающегося вала, так невинно, будто за минуту до этого никакого разговора между ними и не было.
–Да?
–Ты поедешь со мной. А я тебе сейчас дам.
–Дашь что? – не понял майа всей серьёзности ситуации.
Мелькор молча кивнул, будто только и ждал наводящего вопроса, и начал поспешно расстёгивать манжеты. Майа молча наблюдал, что же будет дальше. Но когда Мелькор, скинув рубашку, взялся за пуговицу на брюках, Саурон не смог продолжать изображать стороннего зеваку.
–Ну что ты делаешь... у меня учебный год, имею я право никуда не ехать?!! И вообще, то, как ты меня уговариваешь – это противоречит... противоречит это!!! У меня не встанет ничего!
–Уже встало, – констатировал Мелькор, разделавшийся со своей одеждой, устраиваясь верхом на бёдрах майа и тесня его к спинке дивана.
–Это не то, это я булочку с обеда в кармане спрятал! – всё активнее возмущался Саурон, припёртый к спинке. – Мелькор, ну серьёзно, ну чё ты творишь! Зачем?
–Ты мне нужен, – ответил вала, на мгновение перестав хозяйничать и заглянув в глаза.
И если до этого Саурон как-то пытался сопротивляться, то теперь это стало бессмысленно. Майа ещё долго будет прокручивать в голове эти слова, и каждый раз сердце подпрыгивало – “ты мне нужен” – и всё, что случилось сразу после... было нужно каждому из них.
–Давай, доставай свою булочку, – хрипло потребовал вала после того, как майа заласкал его спину руками и грудь – языком, – я голодный.
–Мелько... – выдохнул майа перед тем, как уронить Его спиной на сидение. Его божество разрешило позаботиться о себе, причинить удовольствие... нетерпеливо ёрзало, заведя руки за голову а колени – врозь... чего желать ещё, если не увидеть под собой такое? Как противиться его власти, а главное – зачем?
А после майа лежал у Него на животе, выцеловывая пространство под собой, весь благодарный и разморённый. Саурону было неимоверно стыдно за своё недавнее поведение, ведь, по трезвому рассуждению, выходило, что он просто дрожащая неблагодарная тварь: вёл себя, как будто вала звал его с собой в ссылке почалиться, а не в комфорт и цивилизацию. Несмотря на незнание майа никакого иностранного языка на достаточном уровне, двое джинс, составляющих основной гардероб, вала все-равно хочет видеть его рядом. Обычного нищего студента... что скрывать, Саурон бы с большим удовольствием отправился за Ним в ссылку – на любое расстояние и срок, даже слова бы лишнего не сказал и счёл бы за счастье. Но что поделать – Саурона угораздило полюбить не уголовника-рецедивиста, а умного успешного мужика. Этот крест надо нести с достоинством.
В тот же вечер майа вдруг непреодолимо захотелось в город – и они поехали привыкать к благам цивилизации: есть фастфуд на улице, запивать кока-колой, разбавленной вискарём в нужной пропорции, шляться по берегу реки и скакать по выброшенным на песок и камни здоровенным льдинам, проверяя их на прочность. Было весело, только машины не хватало – негде было полапать друг друга, приходилось выискивать пустынные углы... а на следующий день Сау слёг с бронхитом.
–Мелько, я не нарочно... – шептал он в горячечном бреду.
Мелькор смотрел на подыхающего скептически. Отлёт через две недели, и, даже учитывая, что за это время майа поправится достаточно, чтобы занести его в самолёт, до визового центра он всё-равно дойти не в состоянии. А если привезти его туда на машине реанимации... то он не поправится просто из вредности. Мелькор вздохнул – упрямый организм, распластавшийся на мокрых простынях, всеми способами отторгал утверждение полноценной опеки над собой, так разве не это так цепляло всемогущего айну?
–Мелько, лети один... пока ты там будешь... я хоть мусор строительный из второй комнаты наверху вывезу...
Внезапно возник порыв удушить этого умника подушкой. Бесит.
Мелькор улетел. Майа настаивал на том, чтобы везти его в аэропорт самостоятельно, в конце концов, прощаться в машине на неделю – момент не для глаз таксиста. Но руки майа до сих пор иногда подрагивали, так что вала согласился на проводы только при условии, что за руль Сау не сядет.
–Не ходи со мной в здание аэропорта. Я не хочу перед паспортным контролем пожимать тебе руку, – заявил вала, крепко сжимая Саурона в обьятьях на заднем сидении такси. – И будь любезен, не занимайся строительными работами. Позови в дом каких-нибудь существ. Развлекись. Только котов не заводи.
–Я-то думал, сейчас будут наставления по учёбе, – вяло шутил Сау, уронив голову на Его плечо.
Больше они не сказали ничего, хоть и просидели минут пять перед тем, как Бауглир, не оглядываясь, направился в сторону аэропорта.
Борщ Саурон не любил. Точнее, не внушал ему доверия конкретный индивид, их неизменный таксист: в присутствии Борща лицо майа принимало то же выражение, что и у сурового водилы. Отчасти поэтому Саурон не поехал домой, а распорядился только докинуть до центра города. Мелькор, улетая, велел отрываться, и значит, надо отрываться.
Город только накрыло раннее утро – красивое, хоть ещё и прохладное. Сау наблюдал из панорамного окна закусочной, как ровно окрашено медным ампирное здание напротив, как отчётливо легла густая тень на полуразрушенный деревянный дом рядом. Такие полуразрушенные строения на фоне стеклобетонных новоделов давно считались местной визитной карточкой. И один конкретный сгнивший барак всё никак не хотел покидать мысли майа. Любая попытка медитировать заканчивалась именно там.
Какой же умный сукин сын этот самый Оссэ! И почему только Мелькор не впечатлился его достижениями в учёбе... или он талантлив не во всём? Память перебирала произошедшие события. Установил камеру в замочной скважине и в доме напротив; проник в базу данных медучреждения; похитил Майтимо. Но даже не это удивительно, а то, как успешно он заметал следы; как шастал в Форменос и обратно, никем не застигнутый; и как, как он проник в Мелькорову твердыню?!! Дом на охранке, максимум через полчаса примчалась бы группа захвата. Ладно, хорошо, допустим, с механикой у него явно всё неплохо, но “неплохо” – не достаточно для того, чтобы так просто разблокировать систему. Или, может, это Мелькор недостаточно полно описал близость их отношений... или это собственничество застит майа глаза.
Сау усмехнулся. Он же забыл о главном, из чего вырос весь сыр-бор! Программа. Треклятый “Сильм”, яблоко раздора, причина, по которой они до сих пор находятся с Форменосом в состоянии холодной войны. Как и многое во всей этой истории, операцию явно “вытащили” навыки эффективного общения этого самого Оссэ: для того, чтобы затрахать до полусмерти, а потом пробраться в дом, много ума не надо. Хотя, как это не надо – злоумышленник явно знал, что и где искать! Несчастный ныне уголовник казался майа поочерёдно то везучим недоумком, то экстрасенсом. Но особенно не укладывалась ни в одну картину существенная деталь: Оссэ подделал не просто скрин-шоты, лжесвидетельствующие о родстве майа и вала, но и информацию на сервере медицинского учреждения. А это непросто – в конце концов, это же не сайт косметического салона, так просто не взломаешь. Саурон подпёр щёку рукой, вздохнул, отчего на стекле напротив появилось небольшое облачко. Хотя... хотя, в принципе, Оссэ мог воспользоваться всё той же обаятельностью для достижения результата: прельстил и соблазнил регистраторшу в больнице, например – и чем он только всем так нравится! А на сдачу взял отрубленную руку, которую выдал за конечность Майтимо... может, и так. Но навряд ли. У него явно были помощники, о которых он и молчит на допросах, и о которых как раз очень хотелось бы узнать и Саурону. Идею ходатайствовать о встрече с подследственным майа забросил давно – не говорит с дознавателем, значит, не скажет и ему. А если вдруг скажет... может стать ещё хуже.
Сау открыл закладку в браузере: электронное табло сообщало, что интересующий майа самолёт благополучно приземлился.
“Приземлился?” – уточнил майа на всякий случай.
“Да. Забери остатки вещей из общежития, раз в городе всё-равно.”
Сау осознал, насколько Он далеко. Захотелось высказать ему за командный тон, за новую попытку просчитать простую и логичную майарскую жизнь. Никогда особо не ворчал – стыдился быть сварливым, а сейчас проговаривал в уме, смотрел в Его лицо сквозь закрытые веки. В фантазиях вала был спокоен, как скала, не давал договорить, Его руки можно было почти ощутить на себе... ох. Ещё целая неделя.
“Хорошо. Часов в 9 буду дома.”
“В скайп выйдешь?”
“Да.”
“У тебя камера хорошая?”
К общежитию, своему прежнему обиталищу, Саурон пробирался осторожно: чем меньше любопытствующих он встретит по дороге, тем лучше. Более того, Сау хотел бы знать, кого встретит в собственном блоке: беспокоить Финдэ, мирно валяющегося с Маглором, не хотелось совершенно. А вот если б можно было просто посидеть с Финдарато, пообщаться – это уже совсем другое дело.
С непривычки майа долго крутил ключами в замке. В конце концов, дверь подтолкнули с обратной стороны – из темного коридора на него смотрел встревоженный Финрод.
–Что-то случилось? – обеспокоенно спросил эльф.
–Где? – недопонял майа с порога. – А, ты про меня? Нет, всё в порядке, привет, пришёл просто вещи забрать!
Финрод молча отошёл от двери. Из-за темноты Саурон не смог разглядеть, обрадовало ли его майарское благополучие.
