Текст книги "Misuse (СИ)"
Автор книги: alerda1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
–Поцеловать? – рука Мелькора ускорялась, майа чувствовал его ритм, и не знал, что делать, как заставить, уговорить, украсть несколько мгновений Его близости. Теперь отчаянные стоны майа легко, почти невесомо касались оскала вала.
–Пусти... Мелько... Любимый, – выдохнул Саурон, и вдруг взглянул в глаза своего мучителя.
Всё дальнейшее произошло мгновенно. Стремительный жест, два щелчка – и Мелькор сжал освобожденного майа в охапку. Поцелуй – острее первого, нужнее последнего – длился до тех пор, пока его не разорвал пронзительный стон майа.
“Грёбаный город, грёбаные дороги, по которым не проедешь на мотоцикле, грёбаные пешеходы, лезущие под колёса, глухие слепые твари – давить всех нахер, кругом быдло, и вокруг меня одни предатели, что вот-вот, в стерильных перчатках и белых халатах, убъют единственно важное существо на земле... а потом пойдут и выпьют чаю... на ночь посмотрят сериал... не оставив мне даже могилы.
Менты... Почему сейчас, когда уже месяц, как можно водить, они вдруг меня заметили, и не отцепиться теперь от этих тварей, только уйти дворами, где не проедут, и снова – грёбаные дворы, бордюры, собаки, причитающие старухи, и единственный тусклый фонарь над витриной.
А я должен успеть! Некому звонить, некого простить – за меня и за него всё решили, и теперь он перестанет дышать на белом столе, органы разложат по стальным мискам... Потом – по целлофановым пакетам... открытый люк, откуда здесь чёртов колодец... я не успею... если не встану – меня повяжут, и я не успею... сколько крови...”
“Всё хорошо, я здесь, я рядом,” – слышится баюкающий голос отовсюду.
–Майрон?!!
Вала в очередной раз подскачил на постели посреди ночи. Он действительно рядом, значит, смог встать с окровавленного стекла, успел, спас – Мелькор протянул руку. Испуг в глазах того, кто облокотился о соседнюю подушку. Страх... сильнее обычного... так ведь уже было и раньше...
“Это не он.”
====== Часть 17 ======
–Почему ты назвал меня этим именем...
Наверное, впервые Мелькор проснулся в уже пустой постели. Хоть он прямо и не запрещал своему майа делать так, но одиночество в просторной спальне было пропитано вероломным попранием устоев... А ещё – обидой, почему-то. Очередной необоснованной обидой. Вала, хмурый и решительный, устремился вниз по лестнице, восстановить порядок и вернуть себе своё.
Задав вопрос, майа даже не оглянулся. Продолжил хаотично перемещать какие-то предметы по столу. Мелькор приблизился вплотную и развернул к себе лицо Сау за подбородок.
–Каким именем?
–Майрон, – карие глаза сияли. Красиво и зло.
–Когда?
–Ночью.
–Это моё прошлое, Саурон...
–Прошлое ли?
Рука вала упала с лица на плечо Сау, чем тот немедленно воспользовался, чтобы отвернуться. Если сейчас он уйдёт – всё бессмысленно...
–Послушай меня, – руки вала сгребли в охапку упирающегося Саурона, – у меня есть свои потери. И в этой утрате я сам виноват.
Майа поднял наконец-то взгляд и перестал толкаться. Уже недоумевает, уже не злой...
–И много таких потерь?
–Мы не будем мериться.
Майа уткнулся носом в плечо своего тано, который тем временем трепал его по затылку.
–Ты хочешь знать. И хочешь рассказать. Но не сегодня. Поверь, завтра у нас будет очень сложный день, ни к чему усложнять его ещё больше.
Сау вздохнул и сомкнул руки за спиной вала. С этой лодки больше нет хода – одна мысль о том, чтобы расстаться и навсегда покинуть Его, вызывала спазм в лёгких – не сможет, а отравлять жизнь обидами... Это дурацкое, бабское имя... Уж лучше думать о завтра. Завтра действительно будет очень сложный день, Мелькор даже не представляет, насколько. Но сегодня ещё не завтра.
–Мелькор. Мы точно правильно делаем, что приезжаем в университет на одной машине?
В понедельник майа всё не решался выйти наружу. Вала же, похоже, такая необходимость волновала мало.
–А нам что, ещё есть, что скрывать?
Саурон перевёл взгляд в сторону ворот. Можно было бы пуститься в объяснения, что в глазах окружающих, тем более – женской части, то, что Сау загробастал себе самого классного мужика в этом универе, о котором никто и мечтать не решался, с собственным домом, машиной и к тому же не жадного, квалифицировалось как хищение в особо крупном размере при отягчающих обстоятельствах. Как порушенный идеал, побитый рекорд и попранная святыня. Но майа был абсолютно убеждён, что вала и так знает об этом, и просто притворяется наивным социопатом – сейчас его лицо являло собой иллюстрацию понятия “святая простота”. Это точно бесило бы, если бы майа так сильно не волновался.
–Всё, идём.
–А можно я ещё пять минуточек...
Вала вышел из машины. Майа поспешил за ним.
Саурон как будто проходил весь этот путь заново. Множество прикованных к ним взглядов, выжидающих, что же будет сегодня, опасающихся пропустить новый скандал.
–Прекрати напрягаться. Ты меня провоцируешь в таком состоянии, я же говорил, – послышался Его голос слева – майа оглянулся.
Мелькор сиял. Лицо светилось вековым спокойствием, сложенные руки – властью над всеми стихиями. И это, пока бесформенное, выжидающее внимание сотен глаз вокруг – было любимым Его пластилином. Он знал, как работать с этой породой – Саурон ощутил укол ревности, настолько нетерпеливо вала ждал, пока безликий океан, что сейчас просто расступается, преклонится перед Ним и признает своим повелителем. Мелькор купался в свете недоумённых взглядов тех, кто считал его разоблачённым и униженным, а видел величественным, победившим.
–Иди-учись. С этого дня на тебя никто не посмеет даже косо взглянуть.
Как же адски красив он в этот момент.
Мелькор, конечно, не ожидал от своих студентов чудес сообразительности и богатства фантазии, но груда порножурналов, разложенная на Его столе, видимо, средними разворотами вверх – стала разочарованием для вала. Всё-таки, от будущих инженеров он ожидал большего.
–С мест не подниматься, начиная с последнего ряда – быстро все сдали конспекты.
Последние ряды, молча переглядываясь, исполнили приказ. Затем – предпоследние. Веселье началось с третьего ряда с конца.
–Сел на место.
Бауглир плечом остановил устремившегося было к выходу бунтаря.
–Я ухожу. Держать меня Вы права не имеете, – дерзил тот, не поднимая глаз.
–Любишь ли ты морских львов? – нежно шептал горе-беглецу вала в раскрасневшееся ухо, – Любишь ли ты их настолько, чтобы отдать все банковские сбережения твоей семьи для их спасения?
Несчастный пошатался на месте, но в конце концов сел.
–Конспекты.
–Я не взял.
–Ты же понимаешь, что все остальные сдадут. Твои отпечатки на этой мукулатуре, – Мелькор кивнул в сторону стола, – я вычислю методом исключения.
Сепаратист достал из сумки первую попавшуюся тетрадь и отдал Бауглиру. Больше никто попыток скрыться не предпринимал.
–Спасибо всем. Я думаю, все вы – добропорядочные граждане и ваших отпечатков не было в базе МВД. До этого дня.
По аудитории прошёл гул. Вала нашёл их сразу – несколько человек, потерявших контакт с реальностью от страха, что рядовой студенческой шуткой они отдали себя в руки разгневанного дьявола.
–А сейчас вышли сюда все, кто должен. Вышли и разобрали своё дерьмо. Даже те, чьих пальчиков нет на страницах. Вас сдадут ваши же подельники. Все, кто был в курсе до того, как пришёл в эту аудиторию – иначе фонд по борьбе с пьянством за рулём, куда уйдут деньги ваших семей, покажется вам светом в окошке. Есть куда более опасные счета, на которые может уйти ваше бабло. Не отмоетесь.
Шорох в зале возрос до переполоха, из которого вдруг послышалось “да он не сможет...” Мелькор плотоядно улыбнулся.
–Есть только одна действительно надёжная система защиты персональных данных, и эта система написана мной. В ней я учёл опыт взлома систем, существовавших ранее. А теперь – тихо, – приказал Мелькор уже совершенно другим тоном.
Все заткнулись. В наступившей тишине слышались только истеричные всхлипывания особо слабонервной барышни.
–В принципе, вы уже выдали себя сами. Выйдете или начать вызывать?
Парни первыми поднялись с мест. Уж лучше принять удар сразу, чем оттягивать неизбежное – и постепенно у стола скопилась понурая дюжина.
–Разобрали. Мигом.
Через мгновение преподаватель опёрся на пустой, свободный от мусора стол.
–Ты.
–Я?
Рослый тёмненький парень глянул на вала изподлобья.
–Ты. Смотри на меня.
Бауглир вплотную подошёл к студенту, прижимающему к себе ворох порнухи, побледневшему от предположений, какие муки ожидают его во искупление своего вероломства.
–Ты один из немногих, кто, пожалуй, справится с наказанием.
–Гортхаур...
Саурону ситуация не понравилась сразу. Когда за углом тебя поджидает большая и дружная, но очень серьёзная компания с явным намереньем не отпускать – поневоле начинаешь задумываться о том, что всех их ты точно не раскидаешь... а потом – о бренности бытия.
–Чё надо? – Майа попытался хотя бы придвинуться к стене, чтобы не обошли сзади.
–Нам поговорить надо.
–Может, один на один хотя бы? – попытал счастья Саурон.
–Тогда где-нибудь, где потише, – вдруг согласился тот самый бледный верзила, на которого вала возлагал большие надежды.
Компания действительно осталась стоять на месте, пока двое удалялись в неизвестном Саурону направлении. На удивление, их путь лежал не наружу, в какие-нибудь гаражи, а к широкому подоконнику на втором этаже, где после прозвучавшего звонка им удалось уединиться.
–Сау... – собеседник почти шептал, даже подвинулся поближе к майа.
–Дааа?
–Послушай. Мы не знаем, как с ним договориться.
До Саурона наконец начал доходить смысл происходящего.
–Помнится мне, ещё неделю назад ваша компашка меня иначе, как бауглировой подстилкой, не называла...
–Не надо, Сау, правда. Хочешь – отомсти, но не так же...
Майа мысленно поругал сам себя. Так злорадствовать над существом, которое имело неосторожнось открыто противостоять Мелькору – как же низко... недостойно... айайай! Саурону было стыдно за то, что совершенно не стыдно.
–Что же за кары постигли вас, несчастные смертные?
Войдя в роль, Сау даже поправил воротничок на просителе, отчего тот вздрогнул.
–Альтернативный матан.
Это было мощно даже для Мелькора. В конце концов, поступив в этот строяк, они собирались проектировать жилые дома, гидротехнические сооружения, да, в конце концов, коровники – но на земле, а не в параллельных мирах с незаданной гравитацией.
–И что делать собираетесь?
–Сау. Помоги! Ну задобри его как-нибудь!
–Это ты мне сейчас что предлагаешь сделать?!!
–Да... да я уже сам всё сделаю, правда, ты только скажи!
Сау неслегка прифигел от такой откровенности. Всё шутливое, издевательское настроение испарилось под жарким взглядом визави а-ля “всегда готов”.
–Мне же не кажется? Ты сейчас предлагаешь отсосать моему мужику?
–Хочешь – тебе, – переговорщик доверительно накрыл ладонью колено майа, – Сау, это не шутки, это матан, ты понимаешь?!! Альтернативный!!!
–Ну, судя по всему, тебе придётся всё-таки называть его уважительно – математический анализ, – вздохнул майа.
–Бессердечная ты тварь, – констатировал студент, но руку не убрал, даже напротив – повёл ладонью вверх по бедру Саурона, цепляясь за единственный шанс.
Признаться, ситуация была весьма многообещающей, и на секунду что-то даже шевельнулось в майа где-то пониже души...
–Ты пришёл не к тому и не с тем вопросом, – Саурон убрал подальше чужую обнаглевшую ладонь, – я сам из-за Него страдаю системной топологией. А если Он узнает, где ты меня трогал... он изобретёт какой-нибудь новый раздел в математике. Или заставит тебя его изобрести в рамках написания курсовой.
–Сау... Я ещё так молод... я вообще экономист...
Но майа уже поднялся с подоконника с твёрдым намереньем ускользнуть.
–Придётся тебе поднимать народное хозяйство в неевклидовых пространствах.
Майа снова стоял на пороге Его кабинета. Саурону казалось, что их время пошло по разным тропам, и пока Сау бесконечно долго преодолевал жизненные невзгоды, вала ждал его тут, расчитывая получить уже готовую первую главу курсовой. Майа поглядел на свои ботинки. Из состояния робости перед научным светилом вывело остро кольнувшее беспокойство – хорошо ли сработает его план сегодня вечером. Все рычаги были выжаты и шестерёнки уже заработали, и Мандос уже разлил маслице... На котором, может, никто и не поскользнётся. Паника легонько толкнула в спину – нельзя волноваться, Мелькор не должен знать.
–Посланники от тебя приходили, – майа направился к Нему сквозь пустую аудиторию.
–Чем прельщали?
Вала тоже двинулся навстречу. Заключил в обьятья, несмотря на упёршиеся в Его грудь руки.
–Чем прельщали – тем я воспользоваться не могу.
–Как хочешь, – довольно и ласково проворковал Мелькор Сау на ухо.
Майа посмотрел в тёмные глаза вала, откровенно гордого собой.
–Ты же знал, да, с чем они ко мне придут, – поинтересовался майа, – как я должен на такое согласиться?
–Ну мало ли, – продолжил нашёптывать Мелькор, – вдруг ты хочешь немного мести.
–Не хочу. Я с этим парнем вместе стеллажи на первом курсе таскал. И теперь ты предлагаешь мне его... ему...
Вала скользнул ладонью вниз по телу майа и только довольно ухмыльнулся.
–Да это здесь не при чём! – тут же начал оправдываться Саурон, – у меня просто воображение хорошее!
–Я только хочу, чтобы ты знал, – вдруг посерьёзнел Мелькор, – что никто из них больше и слова не скажет тебе во вред. А те, кто беспокоил тебя – пожалеют об этом. Так, как ты прикажешь: будут носить тебя на руках и лизать твои подошвы. – вала погладил Саурона по щеке, – Никто не смеет трогать тех, кого я люблю.
–Например, Майрона?
Это был тот самый случай, когда сознание не поспело за языком, которым вдруг завладели неведомые силы из тёмных недр души. Через секунду, глядя, как с вала осыпается фасад спокойствия и благости, уступая место ярости, Саурон проклинал свою глупость. Да как он мог... сразу после того, как вала низверг его врагов и сказал То Самое Слово... Ну какие ещё нужны заверения в Его добрых намерениях...
–Мелькор, подожди, не злись, извини, я не подумал, – тарахтел Сау, прижавшись уже вплотную, – всё, я понял, я больше так не буду...
Не без усилий, вала подавил расшалившийся нерв.
–Отметить бы... может, вечером пива выпьем, фильм глянем?
–Хорошо, – уже спокойно согласился Мелькор.
Вечер настал. Хоть не поздно ещё, и солнце ложится на снег как-то кроваво – будто намеренно интригует. Такой драматический выставлен свет... того и гляди, зазвучит фоном тревожная музыка – майа включил радио громче, чтобы вала не подслушал, о чем тот печётся. Потом всё расскажет – когда поймает. Если поймает. А сейчас – Гертруда кралась через последние перекрёстки города. Саурон просматривал краем глаза, очень внимательно – пересекаемые улицы, машины на обочине, в попытке запомнить или припомнить. Ведь он, неизвестный, что сейчас гадает, охотник он или уже добыча, следит за ними. Как следил он за ними и до – непременно следил, не мог не поддаться соблазну или панике. Скорее всего, неприметный, Скорее всего, в тонировке. Сейчас он убедится, что вала и майа направились за город. А завтра Саурон увидит его за работой. А пока самое главное – смириться с ожиданием. Не показывать нервы. Сколько бы не проверял майа мысленно поставленную ловушку – это всё-равно ничего не изменит.
–Ты тихий сегодня, – произнёс вала.
Саурон ткнулся поцелуем Ему в шею. Пусть водилы встречного потока думают, что хотят.
–Так лучше.
–А что мы будем смотреть?
–А что бы ты хотел?
–Я вот даже не знаю, что подойдёт к такому случаю...
Вкусы майа были далеки от систематичности. Ему нравились фильмы, основанные на реальных событиях – триллеры, боевики, картины о хитрых аферах. Жанр особого значения не имел, как и актёрский состав. Была у Сау и грязная тайна – если вдруг случалось поваляться одному в блоке в будний день, он, как чай с печеньками зла, смаковал трешевые утренние шоу, и чем нелепее, тем лучше. Вредная привычка затягивала, и упоровшись поутру однотипными шоу главных каналов, напичканными узнаваемыми лицами из разряда “к каждой бочке затычка”, к полудню – танцевально-кулинарной вакханалией, вечер майа рисковал скоротать под сияние третьесортных телесетей с историями вроде “вампир Геннадий обеспокоен – он давно не видел свою жену Наталью в гробу”. Это был угар и неимоверная жесть, кайф от привокзального беляша... Сау стеснялся своей порочной страсти, ставил звук на минимум, вздрагивал от каждого шороха – вдруг кто прознает! Но, хвала Эру, одного такого дня “запоя” хватало майа надолго, чтобы на подобное больше тянуло.
Страшнее этого секрета был только классический фильм “Гордость и предубеждения” с Колином Фёртом, запрятанный в винте ноута глубже всей порнухи. Но его Сау смотрел только с температурой не ниже 37, в практически герметичных наушниках. Саурон питал слабую, но светлую надежду, что они с Мелькором однажды расшарят друг для друга свои винты... и майа наконец узнает, что греет валарский взор, душу и уши долгими зимними вечерами. “Терминатор”? “Красотка”? “My little pony”? Не может же у Мелькора не быть своей стрёмной ахиллесовой пяты. Сау отвлёкся от ненужных мыслей и улыбался темнеющему небу за окном – вот она, современная помолвка: обмен паролями от ПК. Не так давно в качестве предложения переехать майа получил пароль от вайфая мелькоровой твердыни.
–Это пиво?
Майа, приподняв брови, смотрел на Мелькора, разливающего коньяк.
–Да.
Ну что ж. Саурон понимал, что навряд ли согласился бы на такое блюдо в вечер понедельника. И потому Мелькор, дабы не устраивать дебатов, просто сделал по-своему. На языке майа уже беспокойно вертелся легион жалоб, так что он молча взял свой бокал и пригубил. И так же молча откинулся на спинку дивана. Мелькор опустился рядом.
–Точно нет пожеланий? – уточнил вала.
Сау сделал ещё глоток и отрицательно покачал головой.
–Тогда просто смотрим то, что ещё не смотрели.
Как оказалось, не смотрели они “Я люблю тебя, Филипп Моррис”. Актёрский состав новинки обещал тихий семейный вечер, но обещания не исполнил. Сау был счастлив, что не смотрит это в кинотеатре и можно беззастенчиво ржать, когда Макгрегор сплёвывает за борт; к этому моменту как раз коньяк в его крови вступил в свои права.
На самом деле, напиток был выбран правильно: не оглушал, но и не предвещал лёгкости. Пощипывал губы и обострил чувствительность пальцев, притупив ненужные мысли о завтрашнем дне. Настоящий напиток “здесь и сейчас”. Майа и вала поначалу вели себя соответстенно случаю – сложив ноги на журнальный столик, смотрели в ноутбук. Но титры застали вала выцеловывающим шею майа, даже не заметившего, как сменилась их дислокация и когда он успел оказаться в объятьях Мелькора. По языку Сау перекатывалось Его сладкое имя, когда майа очнулся от финальной заставки.
–Подожди, не растекайся, ты ещё нужен мне в твёрдом состоянии, и я сейчас имею в виду рассудок, – предупредил вала. Его дыхание ложилось чуть ниже мочки уха Саурона, что совершенно не способствовало кристаллизации майа.
–В заданных условиях моё агрегатное состояние – плазма, – Сау потянулся и попытался устроиться поудобнее, – и ты довёл меня до него намеренно.
Мелькор сел прямо и повернул лицо Сау к себе.
–Проси, что хочешь.
Майа слегка выпал в осадок.
–Прямо всё?
–Да.
Саурон быстро обрёл способность мыслить.
–Расскажи про семью.
Несколько мгновений вала помолчал, храня нечитаемое выражение на лице.
–У меня была семья.
–Родители?
–Отец. И брат, мы погодки.
–Вы не общаетесь?
–Отец уже умер. Но я ушёл из дома сразу в университетское общежитие и с тех пор не был там. С отцом у нас были непреодолимые идеологические разногласия. Настолько непреодолимые, что я лишён наследства.
–Это из-за твоей ориентации?
–А что не так с моей ориентацией? – слегка удивился вала.
Саурон моргнул.
–Прости, я, наверное, забыл сказать тебе, но я – парень. Просто не хотел тебя пугать, думал, ты сам догадаешься…
–Я не гомосексуалист, если ты об этом. Я просто имею то, что мне нравится, и никак больше это не оправдываю и не называю.
–У тебя были женщины?
–Да.
–Много?
–Настоящая? Одна. Она сейчас замужем за моим братом.
–Так почему же наследства лишён ты, а не он?
–Не делай выводов. У нас у всех были свои причины поступить так, а не иначе.
–Вы с братом... вы похожи?
–Внешне? Нет. Можешь найти его в любой социальной сети, они с женой активно меценатствуют.
–А вы до сих пор не общаетесь? Ты до сих пор не можешь им простить?
–Это они не могут мне простить. То, что предали меня.
По взгляду вала Саурон понял, что если сейчас не остановиться, Мелькор до конца вечера уйдёт в себя и погрузится в дурные воспоминания.
–Я всё ещё могу просить, о чём хочу? – хитро улыбнулся Сау.
–Можешь.
–Покажи мне свой плей-лист.
Мелькор только фыркнул от неожиданной смены предмета обсуждений.
–Проси чего-нибудь другого, там одно старьё.
–Покажи, – упрямо нудел майа, наткнувшийся на золотую жилу, – ну что там может быть плохого? Бекстритбойз? Считай, что я морально готов.
Вала потянулся к ноутбуку и открыл перед майа желаемое.
–Наутилус Помпилиус? И это твоя страшная тайна?
Майа кликнул на трек в начале списка.
–Не то, чтобы мне очень нравилось. Просто почему-то ассоциируется с первым днём весны, – продолжал оправдываться вала.
А майа абсолютно не стыдился, что любил эту песню, и знал, почему она ассоциируется у него с первым днём весны. Давно, ещё в девяностые, когда он впервые услышал её по радио – это было первое марта. И диджей сказал тогда, что не может удержаться в первый день весны от трека “Я хочу быть с тобой”... Получается, Мелькор тоже тогда слушал этот эфир, и это соприкосновение общей памятью сквозь десятилетия было настоящим чудом – майа и не знал, как выразить это словами.
–Если хочешь, можем потоптаться на месте в такт.
–Это ты меня на медляк пригласил?
Майа встал первым, и через мгновение уже целовал Его шею. Магия наутилуса действовала, и Сау хотел прижаться ближе, ещё ближе, чтобы не разлучила смерть и не развела жизнь – смешно и думать, что такое может произойти, когда так остро необходимо быть с ним...
–Я хотел тебе подарить кое-что.
Сау слегка отстранился. А вала разомкнул обьятья, но вскоре вернулся с небольшим бумажным пакетом.
–Я не прошу носить постоянно. Просто для меня иногда надевай.
Майа уже успел испугаться, представляя, что за игрушка из секс-шопа окажется внутри... которую ему придётся иногда надевать... и на что оно “надевается”.
В пакете оказалась коробочка, которую вала вложил в ладонь Сау. И, открыв, достал одну из серёжек-гвоздиков, очень простую, с невероятно красиво сияющим камешком. Мелькор ловко вдел её в ухо майа, и тут же поцеловал мочку, слегка поиграв языком с новым девайсом. Оторвался от этого занятия, вглядываясь в сияющие карие глаза.
Комментарий к Я дико извиняюсь, но я в начале чуть-чуть “влезла” в шкуру вала и описывала с него. Но я не в затяг)))
Дорогие товарищи, помогите. Хочу в столицу нашей родины прошвырнуться, так что если кто-то в курсе, куда можно в интересное сходить скромной компанией из 1 помидоры и где прибухнуть относительно безопасно – сообщите мне об этом)
====== Часть 18 ======
В полном безмолвии вала и эльф сидели за накрытым казённой клетчатой скатертью столиком переговоров. Стороннему наблюдателю показалось бы, что они молчат. Но нет – на самом деле, они оживлённо общались. Просто каждый из них знал, что скажет ему другой.
Впечатление друг о друге, на самом деле, они сложили быстро: Феанор – когда как-то раз случайно попал в Его комнату в общежитии и убедился, что и в таких условиях можно неплохо устроиться, имея дар принуждения, как поговаривали в универе: о прочно опутанных Его сетями ходили легенды.
Мелькор же познал феаноров характер не без приключений: уведя барышню, которую эльф тщательно охаживал на одной из вечеринок, поутру вала обнаружил, что та оказалась клинической клептоманкой: из его комнаты было вытащено всё, что можно, а что нельзя вынести – повреждено в процессе обшаривания помещения. Не всё похищенное можно было восстановить даже за деньги – кое-что из техники в стране ещё не продавалось, и хотя девицу удалось найти, требовать что-то у перекупов – дохлый номер. Но главной находкой следующего дня, кроме отходняка после клофилина, была наглая эльфийская ухмылка:
–Выспался?
Мелькор тут же понял то, что Феанор и не собирался скрывать: это не случайность. Нолдо знал, что вала обязательно захочет то, на что он претендует. Планировал заранее, какого паука подложить Ему в постель. Да и к чему условности – Феанор не случайно зашёл в гости ещё в начале учебного года, и история их началась с первого взгляда, как любовь. Они нашли друг друга в толпе и завязались в плотный узел, что куда прочнее брачных клятв, ибо такие союзы разбивает только смерть. Цепи соперничества – сколько ни рассматривай, только затягиваются.
Мелькора цепляло чувство превосходства финвиона: нолдо не нужно было демонстрировать его словами, шмотками или прочим бренным скарбом, чтобы оно чувствовалось в каждом движении. Эльф был первенцем в династии, гордился этим, в отличие от Мелькора, который не желал иметь ничего общего со своей семьёй. У Феанора всегда было множество идей, которые вала сначала высмеивал, а потом бессознательно придумывал им решения, и злился безмерно и бессильно, так как признать талант эльфа вслух... да Он бы скорее развоплотился.
Мелькор выводил Феанора из себя одним своим существованиием: он не мог принять, что нерд с высшей математики, каких в школе нолдо только жалел покровительственно, как социально неадоптированных задротов, вдруг не признаёт в эльфе своего кумира... а наоборот – обладает властью, какой никогда не познать Феанору, грязной и порочной. Но по молодости кажется, что власть не пачкает. Нолдо не мог простить того, как легко вала способен его просчитать, разъярить одним взглядом, что только Он всегда решал, когда начнётся и закончится их разговор. “Что” и “как” не сошлись характерами. Но каждая мелкая стычка делала их взаимозависимость сильнее.
–И как ты расчитываешь удержаться на плаву без меня?
–А зачем мне ты?
Наконец-то соперники нашарили интересующие их вопросы.
–Это моя идея, мои поставщики... – возмущался Феанор.
–Почему твои?
–Я их нашёл.
–Я наладил доставку.
–И сбыт тоже мой!
–...а они в курсе, что они – твой сбыт? – вскинул брови вала. – Они просто хотят получать своё оборудование. А то, что они твои, я им, пожалуй, сообщу. У этих аппаратчиков взыграет так, что они перестанут тебя в лицо узнавать.
–Да как ты дожил-то, паскуда, до зрелых лет?
Конечно, зрелостью от двух студентов, устроивших друг другу сеанс ненависти в затрапезной сидячей приляпошной, даже не пахло. Это была их первая в жизни попытка самостоятельно и систематически зарабатывать, и безумием в клинической форме было решить заняться этим вместе... но это было абсолютно неизбежно. Испытать, насколько долго может длиться поединок, кто сильнее, а кто первым покажет спину – им надо было знать, так как в одном они сходились: это и есть настоящая, подлая и двуличная, любимая и единственная жизнь. В которой каждый из них собирался если не победить, то уж точно принять каждый вызов.
–Легко. Знал, с кем иметь дело.
–А не боишься? – голос Феанора бил глухо, как молот о ковкий металл.
–Нет.
Вала вольготно развалился на стуле. Готовность нолдо разорвать Его на части заходила Ему лучше клипсола. Веки потяжелели, а уголки губ поползли наверх, как у закинувшегося торчка.
–Ты же понимаешь, что я ничего не сделаю с тобой своими руками? – нежно проворковал нолдо.
–Я ничего не сделаю с твоей физической оболочкой. Ни сам, ни с чужой помощью – никогда. Это игра по другим ставкам. Репутация твоей семьи – вот что я уничтожу. Как ты понимаешь, для этого будет достаточно одного этого разговора, угроза расправой – серьёзное обвинение. А таких разговоров у меня скопилось много.
–Да кто тебе поверит!
–Поверит тот, кто захочет поверить. А таких много.
–О своей семье ты, смотрю, не печёшься?
–Они открестились от меня давно.
–…и не зря.
–Абсолютно не зря, – вала уже смаковал сладость победы в этой партии.
–Я брошу тебе эту кость, – широко улыбнулся Феанор, – и на том наши пути разошлись. Мне не пристало мараться о мелких барыг.
–Я возьму всё, что я хочу. И ты мне – не преграда, ты на моём пути – рекламный баннер на обочине. Крикливый и безвкусный – такой же, как все.
Эльф и вала скалились друг на друга – два хищника, отбросившие овечьи шкуры общественных норм. Как же хорошо без них...
–Трахнемся? – коротко спросил эльф.
Молчание длилось не более нескольких секунд.
–Да.
Как по команде, противники встали и направились к выходу, не выпуская друг друга из виду. Слишком долго каждый из них пытался игнорировать тот факт, что этот исход был для них предрешен с первого взгляда, вопрос о том, когда они отметелят друг друга – в драке либо в койке – был только вопросом времени: когда адреналин заткнёт пасть разуму, когда лёгкие наполнятся запахом тела врага, когда уже...
–Паскуда, – выдохнул эльф сквозь обнажённые резцы.
–Скажешь мне об этом, когда я вколочу тебя в матрас, – бархатно пропел Мелькор.
–Сверху будешь на члене моём скакать? – столь же трепетно отозвался Феанор.
Компания, курящая у входа, расступилась – двое выходящих были так поглощены беседой, что угрожали снести на своём пути стены.
–Значит, ты после занятий идёшь на переговоры с Феанором. Тебе не звонить в это время?
–Звони.
–Да ладно, это, наверное, важно же. Ты только скажи, во сколько вы закончите. Или мне на такси домой доехать? Или, может, я в общаге заночую?
–Нет. Я тебя вечером заберу.
Майа и вала шли по бесконечным университетским коридорам. Саурон начинал потихоньку привыкать не шарахаться от идущих мимо: его положение было хоть и странным, но, благодаря порядкам, наведённым вала, для некоторых даже очень завидным. Мелькор ревностно отстаивал своё право находиться рядом при любом скоплении народа, и уже за то, что вала воздерживается при этом от того, чтобы держать майа за задницу, Сау был благодарен.
–А ты чем будешь заниматься?
–Не знаю, забурюсь куда-нибудь, учиться буду, или пить кофе и в окно смотреть... – вдохновенно врал майа.
–Только не кури.
Майа невольно хмыкнул.
–До рака лёгких ещё дожить надо... Блять, ты что, Мелькор...
Воспользовавшись тем, что в Эру забытом переходе после звонка не оказалось ни души, вала порывисто и без предупреждений прижал майа к стене.
–У тебя ностальгия по детскому саду, что ты решил меня по углам позажимать?!! До дома подождать не мог?!! – слабо взывал к валарскому разуму Саурон.
–Нет.
Больше не тратясь на уговоры, Мелькор накинулся на соблазнительно приоткрытые от удивления губы Сау.
–Возьми машину. Вечером сам меня заберёшь.
