Текст книги "Misuse (СИ)"
Автор книги: alerda1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
====== Часть 1 ======
Аудитория выглядела странно. “Сектанты какие-то. Или гербалайф,” – промелькнуло в голове у Саурона. В огромном кабинете, затопленном светом из высоченных окон, совсем не было техники. А во главе темнела густо исписанная вручную доска. И тишина. В заполненной аудитории – тишина, такая, что слышен скрип мела. И оглушительный хлопок двери, сопроводивший появление майа на этой мессе, настолько громкий, что стекла задрожали в рамах. Майа бешено крутил хлипкую ручку, но безрезультатно – снаружи дверь держали двое. Саурон встретил глазами общий взгляд всей аудитории, хохотнул нелепо, в голове пронеслось только “ну почему леопард...”
Все это из-за гребаных Феанорычей. Сау срочно, позарез нужна была машина на выходные.
–Кано, че хош проси взамен, ты ж все-равно водить не любишь! С меня чистка салона!
–После того, для чего ты машину берешь, с тебя по-любому чистка салона.
–Денег? Славы? Мировое господство? Проект ангара?
–Обижаешь, денег я с друзей не беру. Мировое господство, пожалуй.
–Не томи!
–У тебя такие ноги стройные, а ты их все прячешь...
Так майа оказался в родном универе в учебный день в коротеньком платье расцветки “леопард”, сверкая волосатыми ногами в берцах. И, в принципе, “цена” его вполне бы устроила по причине врожденной раскованности, если б не этот пятнистый принт, прочно ассоциирующийся с проституцией. Но таково было условие. А дальше – все предсказуемо, Кано при пособничестве младшего брательника внезапно запихнул товарища в попавшуюся по пути аудиторию, и сейчас оба нолдо истерически ржали снаружи, подпирая дверь плечами. Саурон еще раз окинул взглядом немых алхимиков. Нервно одернул юбочку.
Мужик у доски продолжал вдохновенно рассекать доску мелом, придерживая второй рукой, видимо, чтобы эта музейная редкость не обвалилась. Повернись он сразу на хлопок – Сау бы уже отшутился, еще подсел бы к ближайшей симпатичной девочке, и ноги бы на парту сложил... но патлатый препод даже ухом не повел. Сау стукнул плечом в дверь.
–Уже уходишь, малыш? – послышался голос от доски. Лектор обернулся, даже не взглянув на майа, неторопливо вытер руки салфеткой. Пачкать такой пиджак было действительно святотатством. Отшучиваться сначала было неловко, Сау вообще не был уверен, что препод обращается к нему. А потом стало поздно, так как этот дьявол вскинул взгляд – как прицел навел, и двинулся на майа, по дороге закатывая рукава.
–Оставайся. Тебе понравится, – ни искры юмора не мелькнуло в стальных глазах.
–Я... извините... сейчас...
–Мы же не дети уже, – при этом предводитель сектантов настолько картинно перевел взгляд на туго обтянутую дешевым трикотажем спортивную задницу Сау, что туда же мгновенно устремились взоры всей аудитории. Столько лайков эта часть майа еще не набирала. Охотник медленно сокращал расстояние до жертвы, потирая при этом друг о друга широкие ладони. И хотя он оказался лишь незначительно выше Саурона, у последнего пропал голос и чувство юмора. Казалось, вот сейчас этот хищник загонит в угол, положит лапы на плечи, защищенные лишь разноцветной тряпкой, которая так легко снимается, и майа превратится в ту самую дрожащую леопардовую девочку-целочку. Из последних сил майа саданул по двери плечом – та распахнулась настежь, ударяя о стену снаружи, майа повалился через порог, пролетев еще с полметра приземлился на пол. В конце коридора, согнувшись пополам, покатывались со смеху Феанорычи. Сау вдохнул воздух свободы полной грудью. В этот момент к дверному проему как раз подошел жуткий препод, протянул руку... но Сау уже обрел почву под ногами. Он подскочил, сделал обиженную рожу и заявил на всю аудиторию: “Мне не нужны такие отношения!” Зал все-же взорвался хохотом, майа выиграл бой и погнал братьев-подставщиков подальше от этого странного места.
Кано и Морьо огребли заслуженных пинков – весь корпус приник к окнам, чтобы посмотреть, как “леопард” гоняет по внутреннему двору двух скрюченных от хохота гоблинов. В конце концов троица притомилась, Сау сменил “шкурку” на джинсево-хлопковую, и, восполнив ману плотным обедом, студенты поплелись-таки в сторону учебы.
–А что это за хрен такой – Бауглир? Знаете его? – поинтересовался майа, кидая хлебные крошки с обеда в местных пернатых, пытаясь скормить все мелким воробьям.
Братья помолчали.
–Ты курсовую у него пишешь? Знаю, вышку у нас вел, – ответил Карнистир.
–Выглядит-то хоть как? А то может я у него когда... даму увел. И не знаю об этом.
–Маленький такой!
–Маленький, да! И... лысый!
–В очках на пол лица!
–Ну типичный нерд! Читает учебник по терверу и ржот! – наперебой затараторили Феанорычи.
–Э, вы чо? Нет у нас в строяке таких! Морьо, колись – это мужик вообще? Или это та босоногая нимфа с фиолетовыми волосами, что про Атлантиду на лекциях вещает?
Парни остановились перед кабинетом, где Сау и ожидала его судьба до самой сдачи курсовика.
–Не, точно мужик, – Морьо подмигнул брату за спиной майа, – а с девочкой ты его действительно обломал.
–Когда это?
–Сегодня утром.
С этими словами братья второй раз за день впихнули майа в кабинет, захлопнули дверь и дали деру.
“Да после такого... Да они за такое машиной не отделаются!!!” – майа внутренне орал, видя за столом утреннего предводителя алхимиков, занятого другими студентами. Как и в прошлый раз, все присутствующие с интересом озирали майа. Кроме Бауглира.
–Проходите.
–Здравствуйте...
–Виделись. – так же, не поднимая головы, констатировал вала. Но сейчас хотя бы было понятно, что обращается он именно к Саурону.
–Все свободны. Гортхаур? Подойдите. – В сложившихся обстоятельствах то, что препод знает тебя по фамилии, скорее плохой знак.
Сау протиснулся сквозь стайку уходящих счастливцев и встал напротив преподавателя. Свободных стульев у стола не наблюдалось. Вала требовательно стукнул ладонью по столу рядом с собой. Ноги сами понесли опешившего майа ближе, туда, куда упала ладонь, но Бауглир поднял-таки на него глаза.
–Зачетку.
Саурон заторопился, протянул свое подношение Темному Властителю Высшей Математики. Тот стал изучать содержимое.
–Тему выбрали?
–Что, простите?
Вала вальяжно откинулся на спинку стула.
–Ты – лучший в группе? Мне же уже можно тебя на ты? – все так же серьезно вопрошал Бауглир.
–Да, – покраснел Саурон.
–Что “да”?
–Да, лучший...
–Хорошо, что я у вас не веду.
Сау тупил. Что это за намеки такие? На то, что он глупый? На то, что он – шлюшка?!! Вала тем временем с интересом разделывал будущего подопечного взглядом. То ли присматривая, какой кусок отожрать первым, то ли примериваясь, как половчее нагнуть. Непроизвольно большим пальцем Сау ощупал край стола. Острый.
–Ручку мне дай.
Саурон опять зашвырялся в сумке. Попутно приметив на столе две ручки и карандаш. Вещи в его руках стали неповоротливыми и неуклюжими, и постоянно путались в бляцком леопарде, который тоже лежал в сумке. Вала с интересом наблюдал за борьбой майа с платьем, так, что Саурон аж запыхался от усердия. Бауглир встал со своего места. Обошел стол вокруг. Запустил руку в вещи майа и извлек треклятый трикотаж.
–Куришь?
–Что?!!
Бауглир устало прикрыл глаза.
–Употребляешь никотин методом в дыхания табачного дыма?
–Нет!!!
–Врешь. – Констатировал математик, проведя носом над леопардовой тряпицей. Слово пробрало низким гулом, отразившись от невидимого купола, накрывшего собеседников.
Саурон ждал. Чтобы Бауглир рассмеялся, назвал его тупицей, лохом, увальнем, красоткой, выгнал бы его из кабинета, приказал больше на глаза ему не попадаться и забыть дорогу в строяк – тут майа осознал, что в упор пялится на губы преподавателя, не выражающие и намека на улыбку, и что вдыхает он с вала по очереди. “Не поднимай глаза!” – пискнул внутренний голос, Сау ватными руками зацепил-таки нечто, похожее на ручку, и едва ли не впечатал ее в грудь Бауглира. Тот принял жертвоприношение, удовлетворенно хмыкнул, приметив обгрызенный колпачок, не торопясь уселся обратно.
–Значит, так. За выходные выберешь тему, в понедельник приходишь ко мне в то же время. И чтоб я тебя в платье больше не видел. – Бауглир зацепил разноцветную ткань концом ручки и отпихнул в направлении студента. – По крайней мере, в университете.
Брови Сау медленно поползли на лоб. Что?!! Майа поспешил запихать в сумку трикотаж и убраться из кабинета.
–И в грязных ботинках ко мне не подходи.
–А то что?!! – не выдержал бедный студент уже в дверях.
Бауглир, продолжая ощупывать майа взглядом, закусил колпачок Сауроновой ручки и отчетливо вывел одними губами “трахну”.
Саурон обернулся еще раз, не веря глазам. Нет, это бред какой-то. Не может же его поиметь преподаватель за нечищеные ботинки! Или завалить... Блять, что за хрень! Это же он в переносном смысле!!! Да нет, это вообще глюки.
Сау ускорил шаг. “Срочно. Во-первых, навалять братьям-акробатам, только раздельно. Во-вторых, сегодня же вечером заиметь себе в койку какую-нибудь классную заводную звонкую девочку, до выходных не ждет,” – думал Сау, продолжая придерживать сумку перед собой.
Майа сидел во внутреннем дворике верхом на Маглоре, бережно поваленном на лавочку, нежно вцепившись в его запястья, удерживаемые за спиной.
–Пусти, придурок! – Орал пленный. – Здесь же рейки недавно красили, у меня потом вся морда полосатая будет!
–Да лучше морда полосатая, чем жопа пятнистая! – Сау мстительно подпрыгнул. – А теперь нормально рассказывай, что это за тип, у которого мне курсач писать!
–Тип как тип, у отца с ним дела какие-то – кажись, он Бауглира как эксперта привлекал, когда софт последний раз писал. Типа светило местное.
–Светило. Перед которым вы выставили меня... леопидаром!!!
–Да не кипишуй – он все-равно только один работает! А будешь напрашиваться – так проблем не оберешься. Помнишь, в прошлом году чорта с ГТС со скандалом отчислили?
–Так его ж погнали за угрозы... Бауглиру получается, да?
–Сау, кароч, не лезь к нему, я тебя как друг... ай... предупреждаю.
–Вовремя, однако, ты мне другом оказался! Когда меня научрук на защите завалить обещает!
–Так, постой, – Кано вывернулся все-таки, развернувшись к Гортхауру лицом, – как обещает?
–Всем своим видом! Я еще ему наврал зачем-то, что не курю...
–Стоп. Ты ему врал... – Макалаурэ смотрел пристально и серьезно, так, что майа стало не по себе. – Саурон. Тебе машина нужна? Бери сегодня. Ты сейчас в блоке с кем живешь?
–Разъехались все из блока, только мы с кузеном твоим остались...
–Финдарато? Беру на себя – сегодня же заберу на все выходные, у нас... ремонт. Мы без архитектора потолок не победим. Весь блок твой.
–Спасибо, конечно...
–У тебя же вышка не профильный. Нафига ты вообще по ней что-то пишешь?!! Пиши про сопротивление материалов – не поздно еще, я договорюсь обо всем!
–Блатной мой друг, – возмутился майа, – я пишу, по чему хочу, а если ты хоть...
–Ладно. В понедельник поговорим. У тебя планы-то есть, с кем в выхи зажигать, или будешь импровизировать?
–Да как тебе сказать...
У Саурона была мечта. Ну, как мечта – сладкое, грязное, но большое желание, причем предмет желания беззастенчиво давал понять, что оно абсолютно взаимное.
–Эхх, Сау, встретились бы мы до того, как я замуж вышла, ну хоть за день...
Да, они с Мелиан приметили друг друга сразу, так как были одного поля ягодами – оба острые и скорые на язык, темпераментные (в картонных стенах общаги скрыть это невозможно), подтянутые, оба провожали друг друга долгими взглядами, но дальше никогда не заходили. Сау хотел Мелиан, но настаивать было категорически против его правил. А та сводила все в шутку, что абсолютно не мешало ей задевать его бедром в широком общем коридоре, стреляя глазками, дефилировать перед Сау в легких халатиках, из-под которых периодически виднелись чулки на поясе, поздравлять его с новыми подругами... И вдобавок где-то раз или два в неделю она заходила к Саурону по-соседски за какой-нибудь солью или яйцами.
По всем выкладкам майа, сегодня она тоже должна была заскочить. Ее муж, молодой аспирант, уехал на все выходные, громко хлопнув чемоданом – перед отъездом они знатно друг на друга поорали. Теперь вечер пятницы. Ей скучно. Возможно, она сейчас сидит одна, потягивает кофе с виски и придумывает повод...
–Сау, привет! Слушай, у тебя же штопор есть? Я возьму? Я через минуту верну.
–Да, бери, в ящике лежит, где обычно.
Вопреки обыкновению, Саурон не поддержал игривый тон беседы – был серьезен, смотрел, как девушка пересекает комнату, прислонившись к стене.
Мелиан удивилась было и заторопилась к выходу.
–Уже уходишь? – Саурон двинулся к ней, когда Мелиан уже коснулась ручки двери.
–Сау, ты чего? Ты почему такой хмурый-то сего...
Тут ладони Саурона легли на ее плечи. Майа посмотрел сверху вниз – прямо и откровенно. В следующее мгновение губы Мелиан уже дрогнули под его губами.
Шелковый пеньюар упал на пол так легко, как будто сам этого хотел. Девушка выскользнула из него, теперь ее руки взбегали по плечам майа. Пока Сау вылизывал подставленную шею, Мелиан пыталась лепетать какую-то ерунду, абсолютно противоположную тому, что делало ее тело. Сау легко подхватил ее на руки.
–Что мы... Сау, куда ты меня несешь?
–Мы же не дети уже.
Наконец-то. На кровати под ним так долго желанное зрелище – она пришла к нему уже без белья, стройные ножки разведены, прогибается навстречу... как она стонет, когда Саурон по очереди, неторопливо, языком испытывает все кнопочки на ее теле... уже зажав губами правый сосок, майа ощутил божественный вкус мягкой кожи сразу после душа – она действительно знала, зачем шла, и такую предусмотрительность надо вознаграждать – Саурон целовал дорожку по животу, пока не нашел языком комочек между бедрами... Мелиан вздрогнула, застонала протяжно – сладкая девочка, все будет, как в лучшем немецком фильме, сейчас, всю ночь и все выходные – они будут делать то, что хотели сделать друг с другом с первого взгляда, ради чего она пришла, ради чего он ждал.
Саурон приподнялся и положил руки девушки себе на живот – та провела ладонями вниз, расстегнула ремень, сама помогла высвободиться из одежды... Сама взяла в рот. Губы и щеки сжались жадно, бедра парня сами двигались навстречу, а пальцы вплелись в роскошные светлые волосы... но рано. Ублажить друг друга так они еще тоже успеют – Сау отстранил, протянул разгоряченной девушке презерватив. Мелиан справилась мастерски быстро, откинулась на подушки в изголовье...
Сау сразу взял бешеный темп. Майар уже были близки к тому, чтобы первый раз кончить в объятьях друг друга, в мире ничего больше не имело значения, кроме размазанных толчков, нарастающего ритма и стонов, превосходной музыки творения... уже на пике, на последнем рыке в плечо – как наяву возникли Его губы, выводящие бессловесное обещание: “трахну”.
====== Часть 2 ======
Комментарий к Часть 2 Я тут вот что подумала. У очень многих авторов, что скрывать – у моих любимых авторов – герои, находясь в процессе разудалого секса, периодически “выстанывают” имя партнера. Серьезно, кто-нибудь на практике так делал? Прост если я в такой ситуации начну вспоминать паспортные данные, я быстро из сТРаснОй бАгини превращусть в охранника на КПП, а это, поверьте, оооочень на любителя персонаж. Мне вообще кажется сомнительным такой способ 'идентификации входящих пользователей'. Типа 'да, я до сих пор помню, ты – Глаша/Андрюша/Клбрмбр'...
К чему я это. Смата, будет много смата в этой главе. Я предупредила.
Сау сидел на подоконнике родного универа. Солнышко пригревало, отчего непреодолимо клонило в сон, и, если б не чувство долга, он задрых бы прямо там, покачиваясь на отголосках превосходных выходных.
Никакой темы для курсовой к сегодняшнему дню он, конечно, не выбрал. Его “чужая” девочка осталась с ним на два дня и три ночи.
Воспоминания – одно острее другого – мелькали в голове, даже не закрывая глаз, Саурон видел ее лицо. Когда не притворяется, она совсем другая – откровенная и доверчивая, беззащитная. Открытая – вся. И в этот момент она только его. Закрывает глаза... стонет... долго... выгибается, разводя бедра еще чуть-чуть, протяжно вскрикивает...а потом – шум дождя, капли врываются сквозь открытое окно, барабанят по подоконнику. Запах грозы – свежести и чистоты. Несмотря на вынужденное добровольное затворничество, они не дали простаивать машине Маглора, сообразили пикник на крыше заброшенного элеватора. С высоты город казался им далекой остановившейся машиной смерти, которую скоро поглотит могучая река, что была здесь до и будет после, породит и смоет обломки еще не одного человечества. Крики птиц и запах мокрой земли. И двое майар, совершенно одни, словно постапокалиптические Адам и Ева, искали и находили друг в друге лекарство от тоски по вечной жизни...
Даже с воскресенья на понедельник, когда Инголдо уже вернулся в комнату за картонной стеной, и их царствование на двоих закончилось, Мелиан осталась с Сау, делила его простое ложе, прижималась во сне, целовала шею и колючий подбородок... запретила бриться – ей нравилось, ища его поцелуи, медленно провести губами по только пробивающейся щетине...
В общем, отбой был поздним, подъем – ранним, голова – пустой, а тело... в нем как-будто разболтались все шурупы. До одури приятная эйфория не давала покоя – все вокруг хотелось потрогать, взять большой густой молочный коктейль и долго-долго тянуть его через соломинку, а потом съесть острый хот-дог – и пальцы облизать. А еще...хотелось еще. Изнутри грела надежда, что муж Мелиан вернется не сегодня, и тогда будет еще одна ночь без сна. И день без сил. Но Саурон не отказался бы от этой ночи даже под угрозой суда валар и защиты на комиссии.
Значит, сегодня надо будет вдохновенно нести отсебятину. Вот уж по какой дисциплине майа действительно мог защитить кандидатскую – хоть посреди ночи его разбуди. Студенческая жизнь – дело такое, на учебу времени, к сожалению, хватало не всегда. И, когда день и ночь проходили в заботах, на следующее утро пред светлыми очами заслуженных и не очень преподавателей приходилось включать обаяние и смекалку на полную. Слава Эру, пока все шло гладко. До этого странного математика. Но, в конце концов, Сау уже знал, чего от него ждать, и врасплох ему майа больше не застигнуть. Ну а в край, если светило все-таки разъярится и начнет лютовать – придется воспользоваться предложением феанорова отпрыска. Противно, конечно, использовать друзей таким образом, но, с другой стороны, такой парашют приятно грел спину.
Время приближалось, Сау всласть потянулся и покинул насиженное место. Попытался там же оставить сладкие воспоминания, как в тень, погрузившись в дифференциальные исчисления, но надежда на продолжение не дала этому свершиться, украдкой гладила молодое жадное тело невесомыми теплыми ладошками.
–Здравствуйте.
–Здравствуйте.
И все. Никаких расспросов, прямой серьезный взгляд – и что за дичь почудилась майа в прошлый раз? Адекватный мужик, умный, видимо – майа недоумевал сейчас, как можно было перепутать его с сантехником из порнофильма...
Сау подошел к столу. От контраста светлого коридора и прохладного кабинета на теневой стороне в глазах ненадолго замутило.
–Тьму выбрали?
–Извините?!!
Мелькор окатил холодным взглядом с головы до пят.
–Значит, так. Сейчас идешь и моешь ботинки – я тебя предупреждал. Через десять минут возвращаешься и крайне убедительно вещаешь, какую ТЕМУ ты выбрал. Ясно?
Через мгновение Саурон уже злобно надраивал до зеркального блеска берцы, стоя над умывальником в туалете. Взятой с батареи губкой, босиком переминаясь на кафельном полу. Даже подошву. С мылом. Ярость неплохо прочистила обзор. Что ж, если сейчас, после водных процедур, его все-таки выставят, то, по крайней мере, он сможет от души послать на хер этого мефистофеля недоделанного. А если нет... – Сау наконец домыл руки и плеснул холодной водой себе в лицо. – Ну, а если нет – то пошлю после защиты. Или после выпуска. В общем, однажды это случится. Приободрившись, майа двинулся на второй заход.
Бауглир опирался о край стола. Когда в дверях появился майа, посмотрел на часы.
–Успел?
–Нет. Но проходи.
Не торопясь, Саурон двинулся в направлении Бауглира.
–По поводу темы. Я думал. На выходных. Может, мне в качестве темы взять какую-то из глав Вашей кандидатской?
–Докторской.
–...как раз оба потратим время с пользой.
По какой-то неуловимой причине абсолютно любые, самые повседневные слова в присутствии этого вала обретали второе дно, звучали похабно.
–Держи.
Бауглир протянул студенту флешку. Что ж, ход действительно старый, и ход просчитан. Майа покраснел от досады на себя.
–Если... Вы считаете, что я не справлюсь, не достоин, не доверяете мне – так и скажите, незачем тыкать меня носом во все подряд, я же не щенок... Ваш предмет у меня не профильный, и если у Вас есть сомнения относительно моего отношения...
–Что это? – Бауглир кивнул на давно заросший, но все еще заметный шрам на руке майа, чуть выше кисти, идущий к локтю.
–Это... В детстве со старшими подрался. У них прут железный был.
Мелькор провел по следу пальцами, едва касаясь, против шерсти. Посмотрел в глаза.
–Больно было?
Воцарилась тишина, как единственно правильный ответ на зов, прозвучавший в голосе вала куда громче слов. Как в тумане, как в кино – как будто все происходит не на самом деле – в замедленной съемке. Бауглир лишь слегка наклонился вперед – его встретили уже приоткрытые губы майа.
Как же бережно он требовал полной власти. Чужая воля ворвалась в тело Саурона даже раньше, чем в его рот вторгся чужой язык. Чужой? Вторгся? Или сам впустил? Или сам хотел? И звал сам – наглым взглядом, разболтанной походкой, небрежным видом – извращенное похотливое нечто на задворках сознания обмануло разум и сейчас сковало, не давало двигаться, не позволяло оттолкнуть.
Этот поцелуй не был похож ни на один предыдущий – твердые губы исследовали. Терпеливо. И жадно. А потом обдало огнем от внезапно сомкнувшихся объятий.
–Не знаешь, куда деть руки? – Бауглир чуть отстранился, с плеча куда-то исчезла сумка, вала сам положил ладони Саурона себе на грудь, под уже расстегнутую рубашку. Пальцы сразу отозвались, поспешили освободить плечи Мелькора от одежды.
–Хороший мальчик, – в голосе вала проскользнула улыбка.
Каждая клеточка и каждый нерв убеждали Саурона, что все под контролем, что не может быть неправильно, когда так хорошо. Собственная задранная майка. Его губы спустились потерзать подставленные ласкам ареалы на загорелой груди, а правая ладонь уже пробралась под белье... Майа закусил губу, чтобы не взвыть от напряжения. Это же не обязывает... и закрытые глаза... и чужие руки, хозяйничающие где им вздумается... не обязывают... лопатки ощутили холод гладкой поверхности. Глаза майа распахнулись.
Нависая над расстеленным прямо на столе Сауроном, Бауглир уже устраивал его ноги у себя на плече. Майа схватился за края, резко вставая на локтях, но Мелькор сразу прижал его сверху.
–Давай я не буду уговаривать тебя, как девочку. Ты хочешь сам и лег под меня сам.
По телу майа бежала дрожь от каждого слова, он не замечал, что, все еще опираясь на локти, ловит открытым ртом дыхание Бауглира. Казалось, на коже проявились пятна, которые были там всегда, с которыми ничего не может сделать леопард.
Поцелуем вала пригвоздил майа к столу.
–Не скули, малыш, все уже случилось, – слова сопровождали первые остро-незнакомые ощущения. – Я не буду врать, тебе будет больно, сегодня – точно, и легче не станет. А когда все закончится, ты будешь просить еще...
Боль не стала шоком для майа. Он не отрываясь наблюдал – как искажается бледное лицо, когда губы шепчут “тесный”... Как двигаются его бедра – непотребные звуки – резко, кожа о кожу – заполнили слух... майа презирал себя, раздвинувшего ноги перед первым, кто не спросил разрешения, а уверенно уложил на ближайшую горизонтальную поверхность, презирал за то, что его возбуждение не спадало... за то, что не отвести взгляд... и не закрыть уши... и не убежать со стола этого мясника... Что-то изменилось. Движение внутри стало прицельно бить в одну точку – Сау резко выдохнул, рука Бауглира зажала ему рот, жаром окатило тело – и он кончил, ломаясь под навалившимся сверху... любовником? Под тем, чей напрягшийся член ощущал своим нутром.
Все закончилось. Саурон не знал, что теперь делать, как встать, как открыть глаза. От холодного пота бил озноб. Рядом слышалось чужое тяжелое дыхание.
Наконец-то Бауглир поднялся со стола. Майа дернулся в другую сторону, но вала вернул на место.
–Не двигайся, сейчас вытру.
Не открывая глаз, майа ждал. До живота дотронулась салфетка.
–Завтра. В то же. Время. Смотри на меня.
Сау открыл глаза, чтобы встретить глубокий темный приказ во взгляде вала, уже застегнутого на все пуговицы. Убедившись, что Саурон видит происходящее, он медленно наклонился, чтобы собрать губами последнюю мутную капельку. Это было как преклонение и жертвоприношение. Только после того, как вала выпрямился, Саурон наконец соскользнул с алтаря.
Он не видел, но чувствовал, как Бауглир смотрит на него, пока он неловко заправляется. Пытается пригладить влажные волосы. Стол. На столе наверняка остались отпечатки, следы, так же, как и на нем самом – незримые, что не смыть и не замазать, но очевидные, кричащие метки.
–Флешка в кармане, – Бауглир пристроил майа на плечо его сумку, – только не вздумай сегодня читать – спать ложись.
Лицо Саурона подняли за подбородок.
–Прости меня. За то, что не дал поработать языком, – большой палец вала обводил краешек рта жертвы, – завтра мы это исправим...
Майа отшатнулся. Ноги несли его к выходу. Дверь, незапертая дверь – он все это время был предоставлен любым любопытствующим, способным повернуть ручку. Хотя о чем страдать – каждый встречный увидит следы и узнает правду – мятая майка, алые щеки, шея, бляцкая дрожь в руках, Его запах – везде и повсюду, это не стереть салфеткой, теперь это с ним навсегда...
Шарахаясь от прохожих, майа как-то добрел до общаги. Зайдя в комнату, он упал на кровать и отключился, как выдернутый из сети прибор. Он всегда спал чутко, но в этот раз не слышал ни десятка звонков от Маглора, ни стука в дверь соседа по блоку. После того, как Кано позвонил Финроду и настоял, чтобы тот поднял Саурона с постели любыми способами, Инголдо открыл-таки дверь ножом, но, убедившись, что майа просто срубило крепким сном, не стал его будить. Не достучалась до Саурона и Мелиан, что сбежала к нему ночью от мужа под настолько идиотским предлогом, что ад содрогнулся. Он не услышал и не впустил. И никого не впустил бы. Даже если бы услышал.
====== Часть 2,5 ======
–...Маглор?
–Ну, а кто ж, твою дивизию! Или ты Ктулху звонишь?!! Кстати о спящих божествах – ты чё вчера трубку не брал?!!
–...устал.
Сау попытался встать с пола. Скатиться с кровати и сесть у него как-то получилось, дальнейшие телодвижения не давались без усилий.
–За выходные что ли устал?
–Да.
–К научруку ходил вчера или тоже проспал?
Память Сау лихорадочно листала картины вчерашнего дня. Самые захватывающие моменты попадали в рекурсию и прокручивались бесконечное количество раз. Какой-то гребаный сюр...
–Ходил.
–И чё он сказал?
“Завтра. В то же. Время,” – Сау поднял майку, косясь на кожу на животе.
–Ничего. Поговорить нам надо будет – сможешь сегодня?
–Ты у себя? Сиди на месте, я приеду через 20 минут!
–Нет. Вечером, после трёх.
Саурон с удовольствием сжег бы всю одежду, в которой заснул и проснулся, ещё с утра. Но здравый смысл подсказывал, что это ничего не изменит – останется боль при каждом шаге, синяки на бедрах... Синяки. Майа никогда не думал, что они так точно могут повторять форму пальцев. Сколько ни стой под душем – горячим, потом холодным, потом – ледяным – клеймо принадлежности останется там же.
В последний раз майа намеревался прийти с ясным разумом и вовремя – то, что на эти правила стоит согласиться, Саурон для себя уяснил. Как все-таки хорошо, что есть Кано... Которому Сау не скажет ничего, кроме того, что решил послушаться его совета и писать у другого преподавателя. С этим же будет покончено через три минуты – Сау взглянул на часы прежде, чем открыть дверь.
Внутри никого не было.
Сау выдохнул. Не просто легкими, а душой – сейчас он просто оставит записку на столе (чертов стол...), придавив её флеш-картой – и ничего никому он лично объяснять не обязан! И если это трусость – то да, он трус, боится так, что поджилки трясутся! А все остальное уладится с помощью Макалаурэ. А если кто-то что-то и видел вчера из коридора – так кто ж ему поверит, что самый ушлый ходок, перед которым открывались даже неприступные врата...
–Хороший мальчик, научился-таки пунктуальности? – На груди сомкнулись объятья – неотвратимо, абсолютно без спешки. Саурон опять, как мог, упирался локтями в столешницу. Вывернуться было бы просто – не настолько он выше, не настолько шире в плечах, не настолько сильнее. Но его воля и жажда подмять под себя то, что он назвал своим, наваливались, как рухнувшая скала, смыкались, сжимали и утягивали водоворотом на темное дно.
–Я запер дверь. Тебя это вчера беспокоило? – низкий влажный шепот. Все НЕ под контролем, помни, все НЕ...
–Убери руки!
–Я боюсь, – ловкая правая ладонь вала уже добралась до напряженного члена майа, – если я уберу руки, ты мне этого ещё долго не простишь. А если не уберу, – Бауглир ткнул подбородком в изгиб шеи Саурона, – посокрушаешься ты над своей драгоценной попкой – да и перестанешь. А теперь, – майа забыл свои ладони на руке Бауглира, держащей его поперек груди ещё с тех пор, как пытался сопротивляться, – поздоровайся, как положено.
Глаза Саурона уже продолжительное время были закрыты, так что сдаться было легко. Просто обжигающий воздух сменился влагой чужого рта – она подходила к ситуации куда больше. Кажется, майа даже простонал в первый – снова долгий и требовательный – поцелуй.
Вскоре ладонь Саурона уже ласкала Его плоть. Разум судорожно пытался осознать, как это вчера поместилось в нем полностью... движения влекли и притягивали. Было не остановиться: язык Бауглира двигался во рту майа в такт, раздразнивая, вала покусывал краешки и без того чувственных губ Саурона, больше они не смыкались. Мелькор накрыл руку Сау сверху, бережно переместил ее к требующему внимания члену майа... затем – на мгновение Сау оказался лицом к лицу с вала, чьи руки сильно надавили на плечи – майа упал на колени. Раньше он и сам так делал – не настолько грубо. Что-то ворковал, придерживая затылок, пока не получал своё...
Саурон посмотрел снизу вверх. В глазах вала не проскользнуло ни шанса остановиться, не пускать, когда он, придержав подбородок майа...
