Текст книги "Хранитель. Первая война (СИ)"

Автор книги: Алекс Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Э…да…товар… – гном крякнул, а затем подозвал своих помощников и те, бросая многозначительные взгляды, быстро сгрузили с повозки Хорана мед.

Последняя заполнилась ящиками с серыми слитками железа, а Бередор все продолжал смотреть на брата и сестру. Тира, чувствуя себя не уютно, чуть отступила к отцу и глянула на погруженное железо.

– Отец, гномы тебя обманывают, – прошептала она так, чтобы Бередор не услышал, однако тот уже переменился в лице.

Его и без того широкий нос, раздулся еще больше и покраснел. Борода встопорщилась так, что казалось, из нее вот-вот полетят искры. Гном вскипел, как чайник на жарком огне.

– Что?! – протянул он. – Слово моего народа крепко, как сам камень!

– Твой металл не настоящий, не истинный. Это жалкая подделка! – смело заявила Тира, не смотря на оторопевшего гнома и его помощников, которые уже похватались за свои топоры.

Хоран откашлялся. Его глаза метались между дочерью и Бередором. Гном, чье лицо налилось кровью, выхватил пухлой рукой железный слиток из ящика.

– Этот металл прошел через мою кузню! Провалиться мне тут, если я в чем-то обманываю! – прогорланил он, забыв о толпе.

– Лжешь! Он не истинный! – Тира выхватила слиток у него из руки, и железо в ее пальцах вмиг покрылось трещинами, будто старая сухая глина.

Слиток раскрошился на мелкие кусочки и упал к ногам Бередора, глаза которого округлились. Шатер гномов погрузился в молчание. Подгорный народ во все глаза смотрел на Тиру, а сердце Хорана оборвалось.

– Истина! – нараспев вдруг протянул Бередор. – Ты, видишь истину?

Руки гномов сошли с рукоятей топоров, и они склонили головы в коротком почтительном поклоне, тем самым приведя Хорана в еще большее замешательство.

– О чем ты говоришь?! – спохватился он, но толпа любопытных уже сунула свои головы в шатер, чтобы поглазеть на происходящее.

– Твоя дочь видит истину! – воскликнул Бередор. – Это…великий дар дра…

– Чушь! – Хоран толкнул Тиру за свою спину. – Видать среди твоих слитков брак попался, не более! Забирай мед и нам пора отсюда. Ну?! Чего рты разинули?!

Он прикрикнул на собравшихся зевак и торопливо развернул повозку.

– Отец? – вопрошающе уставился на него Аргелор, только тот уже никого не слушал.

Как можно скорее, он торопился увести детей с площади и попасть на более узкие улочки. Тира ни с того, ни с его, получила от него первую в своей жизни, звонкую пощечину. Рука отца скользнула по ее щеке со всего размаху, а боли будто и не было, зато пальцы Хорана как огнем обожгло. Не обращая на это внимания, он погнал повозку к постоялому двору.

Воздух словно сгустился вокруг них, народ торопился расступиться, но была другая сила, которая сдерживала коня. Хорану пришлось сбавить темп, и повозка медленно загремела по мостовой.

– Отец, там чужак! Черноплащник за нами едет! – неожиданно проговорила Тира, и Хоран обернулся, бросив быстрый взгляд через плечо.

Безликий, в самом деле, ехал следом. Его конь шагал размеренно, и все же охватывал большее расстояние, чем тому было положено.

– Но! – прикрикнул Хоран на своего коня.

Они выехали на другую площадь, не такую большую, с маленьким фонтаном. Народ и тут толпился. Вокруг фонтана выстроились лавки тех, кто промышлял разными эликсирами, иногда и не законными. Повозка поехала совсем медленно и глаза Тиры успели выхватить из шумного народа, странную фигуру в плаще. Незнакомец выделялся своим ростом и тем, что стоял просто, ничем не интересуясь. Он не походил на мага, так как те представлялись Тире глубокими старцами, не походил он и на безликого чужака. Темнота капюшона надежно скрывала его лицо, оставив только острый подбородок, кожа на котором была не естественно белой.

Эта фигура притягивала к себе взгляд и одновременно отталкивала. Когда Тира указала своему брату на странного незнакомца, тот успел бесследно исчезнуть.

Глава третья

Иллигеас поднял голову. Ладья шумела. Сотни парней и девушек, разодетых в яркие одежды, гуляли по улицам, их хоровод мелькал перед глазами пестротой. Другой, на месте мага, давно растерялся бы. Найти ученика в такой толпе, все равно, что искать иголку. Пути могут и не сойтись, если судьбе будет неугодно и тут не имеет значения, какой у тебя сан. Жизнь не только Иллигеаса зависела сейчас от этих самых путей, однако спешить было нельзя.

Он не носил посоха или жезла, как другие маги. Его сила наполняла тело, как и положено его расе. Стоя на площади, он целиком обратился к этой силе, и закрыл глаза. Шум медленно отступил на задний план. Его внутреннему зрению открылся весь город разом. Если бы люди знали, что город это живой организм, они относились бы к нему по-другому. К сожалению, такие знания давались только магам. На сером фоне замелькали малые и большие точки, постепенно переросшие в силуэты.

Маги, в зависимости от выбранной ими стороны, светились разными цветами, от темно-серого, до малахитового. Среди них ярко горел багрово-фиолетовый силуэт женщины, очерченный черными линиями. Эллардис. Она тоже была здесь. Иллигеас сжал сознание, обходя ее стороной. Как темная охотница, не скрываясь, та ходила по городу. Лиловые одежды и такой же тонкий посох с кровавым навершием, выделяли ее из толпы. Купцы склоняли перед ней головы, маги приветствовали. Искать ученика на ярмарке зазорным не считалось, да только поиски Эллардис больше походили на охоту с выслеживанием. Она именно охотилась, и Иллигеас знал за кем.

Плотно завернувшись в плащ, маг усилил зрение. Он пролистывал горожан и гостей, как книгу. Видел и безликих, новых гончих Архимага, которые якобы поддерживали порядок. Они тоже что-то выискивали. И тут Иллигеаса ослепило. Свет ударил в самое сознание, ударил больно и горячо, заставив открыть глаза. Тогда он увидел повозку с людьми, проезжавшую мимо него. Свет продолжал жечь его, и маг поддался ему. Это случилось с ним впервые. Связь установилась в один миг, связь ученика и наставника. Тонкая нить связала его и фигуру на повозке очень крепко. Тело, в которое Иллигеас облек себя в этом мире, едва выдержало это. Но другого тела маг себе позволить не мог. Задыхаясь, он все же выстоял и высмотрел, куда направилась повозка, а после ему пришлось скрыться. Эллардис уже учуяла его. Как зверь на добычу, она устремилась на малую площадь, только никого там не застала.

* * *

Постоялый двор быстро заполнялся гостями. Приезжие купцы и прочий люд, и не только, стремились занять места до заката. «Морской змей» охотно принимал в свой зев всех желающих. К вечеру с моря потянуло прохладой, и горячий ужин с мягкой постелью служил хорошей приманкой. Люди Хорана заняли место у огромного камина, обвитого золотым змеем. Хозяин этим камином гордился. Витая решетка, кованная гномами и каменный змей с позолотой, того стоили. Огонь согревал весь зал. Жар поднимался к высокому потолку. Над камином висело оружие, подарок тех же гномов, а вдоль стен горели масляные фонарики, похожие на корабельные, украшенные сиренами, существами с телом женщины и хвостом змеи.

Люд здесь изрядно шумел и гудел. Хозяин не скупился на крепкие заморские вина. В дни ярмарки, он выставлял все самое лучшее и поднимал из погреба запечатанные бочки и бутылки. Мальчишки, его сыновья, носились по залу с большими подносами, полными еды. С такой грудой на руках они успевали ловко лавировать между резными дубовыми столами. Сегодня вино лилось рекой в честь открытия ярмарки. Больше всех пили гномы, пили и не пьянели. Под стук кружек они распевали свои песни о подгорном богатстве. Люди, хоть и, не зная слов, подхватывали их напевы и стучали кружками.

Вечер только начинался. Хоран, быстро разгрузив коня и поставив его в стойло, загнал своих детей внутрь «Морского змея». Его люди к тому времени, тоже успели выпить. Трезвым остался только Мевор.

– Купил железо? – спросил он, хмуря брови и уставившись куда-то за спину Хорана.

– Купил, – кивнул тот и своей тяжелой рукой усадил Тиру с братом за стол. – На что ты так глаза пялишь?

– Да, вон колдовские штуки выделывают, – указал ему Мевор.

Хоран обернулся. Зал был очень широк и поделен колоннами. У одной из них вытанцовывал скоморох, заодно показывая всякие фокусы с монетами и огнем. Махнув на это зрелище рукой, Хоран и сам сел за стол. Голод дал о себе знать.

– Вижу, уже набрались, – сказал он, глядя на своих помощников.

– Повод, то есть, – выгородил их Мевор. – За коней немало взяли.

Его взгляд невольно скользнул поверх кружки и остановился на Тире.

– Слышал, там, на площади шум был. Слухи сюда долетели, – бросил он. – Гномы о какой-то ведьме рассказывают…

– Не знаю такого. Что сказывают? – нахмурился Хоран.

– Ведьма… – слова Мевора потонули в громких возгласах.

Скоморох, внезапно перевоплотившись в шутовского чародея в аляпистых одеяниях, вскочил на ближайший стол и чинно раскланялся.

– Народ добрый, не скупись на монеты звонкие! Мелкие и крупные! За малую плату явлю вам чудо из-за дальних морей! – выкрикнул он. – Покажу вам то, чего вы не видали!

Народ в знак согласия, застучал кружками по столу, и скоморох, яркой птицей слетев на пол, подскочил к одной из колонн. Снова раскланявшись народу, он вынул из недр своих рукавов широкий платок в заплатках и принялся им размахивать. Пыль полетела в разные стороны, и те, кто сидел рядом, недовольно закашляли. Хоран, внимательно следя за руками скомороха, заподозрил не доброе. После долгих пассов, тот бросил свой платок, и он завис прямо в воздухе, приняв форму прямоугольника.

– Чудо чудное, да явит вам истину! – воскликнул скоморох и дернул платок.

Когда серые клубы пыли улеглись, взгляду Хорана представилось большое зеркало в тяжелой оправе. Едва он успел шевельнуться, как скоморох вытянул из-за стола первого попавшегося гнома и толкнул его к зеркалу. Отражение подернулось легкой рябью, а после прояснилось, показав гнома в золотых одеждах. Пока тот довольно охал, Хоран схватил за руки Тиру и Аргелора.

– Идем отсюда! – горячо проговорил он и вытянул их из-за стола.

Зал был слишком полон. Хоран, вихрем метнувшийся к выходу, налетел на мальчишку-разносчика и выбил у него тяжелый поднос. Вино разлилось по полу, мальчишка упал и потянул за собой Хорана, ухватившись за подол его одеяния. Аргелор рывком сумел удержать отца, но все трое уже оказались напротив зеркала. Оторопелый скоморох тут же спрятался за колонну. Мальчишка с разбитым носом и губой, зашелся слезами, а потом замер, уставившись на Тиру и ее брата.

– Ведьма! – вдруг истошно завопил он, тыча в них окровавленным пальцем.

– Плащ! – закричал Хоран и опоздал.

Капюшоны упали с Тиры и с Аргелора. Их волосы, пшеничного цвета, принялись чернеть у всех на глазах.

– Проклятые! Проклятье Харморога! – раздались крики людей, едва черные пряди упали на плечи Тиры.

Хоран уже ничего не мог сделать. Все глаза устремились к нему и к его детям, а те стояли в растерянности. Зеркало, было, помутившись, вспыхнуло чистым светом, явив всем отражение девушки, с огромным белым драконом за спиной, а рядом с ней мелькнул такой же черный. Народ отшатнулся от троицы и все, кроме гномов, выхватили оружие.

– Ведьма! – крик пронесся по залу. – Голову ей с плеч!

– Харморог покарает за черноволосых! – подхватили с другой стороны.

Удар в спину заставил Тиру пригнуться. К ногам упал чей-то меч с треснутым лезвием.

– Жги ее! Железо не берет! – под этот крик, озверевшие люди сорвали со стен фонари с маслом с явным намерением швырнуть их в сестру с братом.

– Стой! – голос отца перекрыл остальной шум, но ненадолго.

Хоран вдруг захрипел и стал оседать на колени. Его руки все еще пытались заслонить детей, только жизнь быстро покидала его тело. Как в тумане, Тира увидела брата, подхватившего отца, и охотничий нож, что торчал у того из груди. Алые капли медленно стекали на пол и запах крови врезался в нос болезненной горечью. Такой же нож полетел в Тиру. Острое лезвие ударило ее, чуть нижу горла, не причинив вреда. Металл рассыпался по коже, как сухой песок.

– Отец! – неистово закричал Аргелор. – Отец!

– Мои дети…мои… – слабый последний хрип, наполовину с кровью, покинул губы Хорана, и голова его бессильно упала на плечо Аргелору.

Все последующее потонуло в огне. Разбился кем-то брошенный фонарь, и горящее масло жадно поползло по полу, перекинувшись и на одежду озверевшей толпы. В лицо Тире пахнуло жаром. Народ, забыв уже про «ведьму», бежал на улицу, и только люди, в своей злобе не чуя смерти, продолжали метать свое оружие. Пламя быстро сожрало их. Пожар огненным вихрем вертелся вокруг брата и сестры, слизывая все богатое убранство, только языки его ничуть не жгли их самих. Огонь не чинил им боли, но тогда они этого не заметили. Другая боль заполнила сознание. На их руках умер отец. Запах его крови навсегда отпечатался в душе Тиры. Вдыхая его вместе с пеклом, она чувствовала, как нечто другое подбирается к горлу. Неведомая сила рвалась наружу.

Огонь плясал вокруг, раздуваясь все сильнее. Из красного, пламя превратилось почти в белое, и тогда крик брата вернул Тиру на место.

– Бежим! Нас задавит! Балки рушатся! – орал он сквозь рев огня.

– Отец…

– Сестра! – его пальцы впились в ее плечо, и он потащил ее прочь.

После первых шагов, часть кровли с грохотом рухнула, и огонь взвился еще выше, к самому небу. Небывалый гул оглушил их. Пламя лизало лицо и одежду, однако вреда не причинило. Сквозь полыхающую стену, Аргелор и Тира рвались к выходу и огонь, будто расступился им навстречу. Они выбежали и оказались в черном дыму. Где то в стороне ржали лошади, которых выпускали из конюшни, кричали люди и гномы, слышался свист. Едкие клубы стелились по самой земле вперемешку с искрами. От них слезы брызнули из глаз, и дышать стало нечем. Видно ничего не было. Брат с сестрой бежали, а выбраться из дома не могли. Он походил на лабиринт и крики их лишь путали. Постоялый двор превратился во что-то бесконечное, а воздух кончался. Они задыхались. Последние глотки дались болью. Гарь раздирала горло и грудь. С кашлем, Аргелор повалился на колени, да и Тира хватал дым ртом, пытаясь выжать из него хоть каплю воздуха.

Дым дыхнул в нее всей своей чернотой и вдруг сквозь его черноту, протянулась рука, не естественно белая, с цепкими длинными пальцами.

– Сюда! – ясный голос, которым можно было резать лед, прозвучал в самой голове Тиры

Глоток воздуха, необычно свежего, разлился в ее груди. Едва не захлебнувшись им, она потянула за собой брата, и рука незнакомца выхватила их из дыма в какой-то липкий туман. Показалась не ясная фигура. За ее спиной маячили три, еще более странных зверя.

– Садитесь! Нет времени ни на вопросы, ни на ответы! Либо жизнь, либо смерть! – резанул голос.

С не человеческой силой, незнакомец усадил их на спины зверей. Кто он, разбираться было некогда. Слезы душили, но внутри Тиры что-то щелкнуло. Этот чужак в сером плаще, стал непонятно близок, словно она знала его раньше. Некая связь ниточкой пробилась к ее сердцу.

– Скорее! – торопил голос.

Огромные звери одним прыжком вынесли троицу из дымного плена. Перед глазами стоял отец, а слезы исчезли. Осталась только боль. Из души вырвали одно и взамен дали другое. Хотелось кричать, вместо этого из горла вырвался жалкий хрип. Весь мир будто свелся к единой точке и кроме нее ничего не существовало. В реальность Тиру вернул удар, хлесткий и жгучий, содравший до крови кожу со щеки. Тира даже не вскрикнула, только заморгала и широко распахнула глаза.

Зверь, весь черный, уносил ее прочь. Ладья осталась, где то позади. Тира не помнила, как они преодолели ворота и стражу. Руки сами держались за жесткое седло, а зверь, когда она отклонилась не в ту сторону, беспощадно хлестнул ее своим шипастым хвостом. Боль привела ее в себя, и оттого стало еще хуже. Зверь прыгнул, оставляя за собой овраг, и Тира вылетела из седла, ударившись всем телом о землю. В глазах поплыл туман, и что-то горячее потекло по подбородку.

– Сестра! – как во сне, она услышала отчаянный крик брата.

– Хватит шуметь! Гидрал не конь тебе! Вставай! – прежде чем Аргелор успел спешиться, чужак схватил Тиру за одежду и заставил сесть в седло. – Забудь о прошлом! За нами гонятся!

Утирая кровь, Тира схватилась за ремень, заменявший луку и узду. На гидрале было только седло, за которое и приходилось держаться. Отбросив все мысли, она ухватилась изо всех сил, и зверь пустился громадными прыжками вперед. Они неслись по лесу, по бездорожью, вслед за незнакомцем. Когда за спиной раздался леденящий кровь вой, все стало ясно. Погони уже не миновать. Звери притихли и ускорили бег, пригибаясь очень низко к земле. Всего раз обернувшись, Тира увидела черноплащников, только не таких, каких она видела в городе. Тут они приобрели свой истинный вид. Их кони превратились в хищников, которых она никогда прежде не знала. Из их оскаленной пасти капала слюна, а тьма летела над ними черным крылом. Под их когтями земля превращалась в пыль, и страх, исходящий от них, сковывал разум. Ледяные клещи сжали голову, и Тира попыталась вывернуться из них. Страх отступил.

Гидрал под ней ускорился. Привстав в седле, она целиком доверилась ему, как доверялась верному коню. Слившись в единое тело с ним, Тира обошла незнакомца. Зверем не нужно было править и понукать, он летел сам, сам знал дорогу и чуял погоню. Гидрал перестал бить своего седока хвостом и весь вытянулся в тугую струну. Чужак, однако, легко поравнялся с Тирой и будто бы одобрительно кивнул. Может ей и показалось, только на душе отчего-то стало теплее.

Так прошла ночь, до серого рассвета, когда гидралы начали уставать и незнакомец разрешил остановиться. Погоня исчезла, может и временно, Тира этого не знала, но черноплащников не было видно. Троица остановилась у лесной реки, где журчали невысокие перекаты, и рос мох. Тело ныло и у брата и у сестры. Ныло так, что сводило зубы, и раны, оставленные хвостами гидралов, разболелись еще сильнее. Оба были в крови, с иссеченными щеками и спинами. Вдобавок у Тиры болели ребра от падения. Она скользнула с седла во влажный мох и припала губами к холодной воде.

– Кто ты? – раздался вопрос Аргелора. – Почему мы бежали?

– После! – коротко бросил вместо ответа чужак.

– От кого ты нас спасал? – прохрипела Тира разбитыми губами. – Я видела этих…хищников…

– Я чту память вашего отца, – произнес тот странным голосом, так, словно речь шла не о Хоране.

– Нам нужно вернуться домой. Там матушка… – начала, было, она.

– Ваш дом отныне не там, – ответил незнакомец. – Я не могу вести беседы тут. Погоня нас так просто не оставит. Я дам вам немного еды, чтобы поесть, а после мы покинем это место.

– Кто ты, чтобы указывать, где наш дом?! – Аргелор задышал тяжело и надвинулся на него.

Память об отце была слишком свежа, и этот чужак посмел на нее покуситься. Но было и еще что-то. Свет от этого чужака стал неприятен Аргелору. В миг забыв о боли, он подошел к нему и почувствовал, как от того веет холодом. Чужак стоял спокойно, не показывая лица и не двигаясь.

– Никто и ничто. Я мог бы обрести двоих, но вижу только одного, – смутно произнес он. – Я не могу держать вас. Если вы изберете гибель, идите к людям. Вас убьют быстро…когда найдут способ. Металл и огонь вам ведь не страшны.

– О чем ты? – Тира встала с колен и тоже приблизилась к чужаку, пытаясь заглянуть под темноту его капюшона.

Внутри что-то кольнуло. Внезапная тоска по отцу сдавила сердце, и чужак склонил голову. Будто почувствовал ее боль.

– Я буду говорить с вами, но не здесь, – он вынул из-под плаща маленький сверток и развернул его. – Ешьте и побыстрее. Гидралы сильны, но вам придется делиться с ними силами. Забирать их усталость. Это не сложно. Конечно, если хотите уйти от погони.

Он дал брату с сестрой по одному черствому сухарю. Аргелор взял его без особой охоты. Заставил голод. На вкус сухарь оказался приятным. Он пах пряностями и мятой. Есть все равно хотелось, только усталость чуть прошла. Сам незнакомец довольствовался лишь маленьким кусочком этого провианта и глотком воды.

Звери за это короткое время, видно успели поохотиться. От них пахло кровью, и выглядели они сытыми.

– Едем! – приказал чужак.

– Стой, сестра! – шепнул Аргелор. – Я не верю ему…

– Я верю. Мне сердце подсказывает, – ответила Тира. – Люди…ты слышал, что они кричали там…

– Скорее! – уже потребовал их спаситель.

Пришлось запрыгнуть в седла. Гидралы захрапели, высовывая длинные красные языки. При свете звери выглядели страшно и хищно, но было не до разглядываний. С места они махнули размашистыми прыжками, только успевай держаться. Чужак же не жалел ни Тиру, ни Аргелора. Про отдых пришлось забыть и мысли на время вылетели из их головы. Превозмогая боль, приходилось приноравливаться к быстрому бегу. В полдень они впервые поделились силой с гидралами. Мысль о дележе, контролируемая чужаком, коснулась тела зверей и тяжелая усталость навалилась на седоков непосильным грузом. Жуткая слабость заполнила Тиру и в глазах потемнело. Она едва удержалась в седле. Усталость больших зверей стала настоящим испытанием, а чужак словно бы усмехнулся, глядя на сгорбившиеся фигуры наездников. Тира под его взглядом невольно выпрямилась, а Аргелор лишь недовольно поджал губы.

Снова по бездорожью, по глухому лесу, часто меняя направление, они бежали на северо-восток, с короткими остановками, вслед за таинственным чужаком. Последний, казалось, не ощущал ни усталости, ни голода.

Так прошел не один день, пока однажды, к вечерней заре, гидралы не вынесли их на возвышенность. С нее виднелся небольшой городок. Незнакомец развернулся и из-под капюшона взглянул на брата с сестрой. Вид у них был не самый лучший. Одежда в грязи и копоти, изможденные лица и разбитая губа Тиры. Он покачал головой.

– Придется зайти в город, – изрек он. – Я веду вас в город магов, но такими вас там не примут.

– Мы не колдуны и о таких делах не ведаем, – отрезал Аргелор. – Ты пустое затеял.

– Мне знать лучше, – сказал тот. – Конного пути туда двадцать дней, на гидралах меньше двух недель. Только времени у нас такого нет на дорогу. Придется избрать другой путь. Вперед!

К ночи они уже стояли у городских стен. Чужак расседлал гидралов и отпустил их. Тени, чернее самой ночи, крались следом за троицей и те торопились попасть в город. У ворот стража невнятно поинтересовалась целью позднего визита, и чужаку пришлось заплатить. Все из-под того же, безликого плаща, он вынул серый кошелек и отсыпал горсть золотых монет, после чего стражник отворил небольшую дверь в воротах и впустил их в город.

– Не советовал бы вам, на улицах задерживаться, – буркнул он из-под шлема. – Тут иная стража бродит…

Чужак, молча, кивнул, и они ступили на слабоосвещенную улицу. Дома тут не были такими высокими, как в Ладье, зато здешние каменщики не поскупились на разные украшения, в том числе, и на кованые фонари. Было очень тихо. Жители уже спали. Троица шагала быстро, словно кто-то гнался следом, и этого кого-то, Тира увидела. Черный, призрачный всадник, ничуть не скрываясь, возник прямо перед ними, в узком переулке, куда они свернули накануне. Чужак остановился и резко вскинул руку.

– Уйди! – почти прошипел он.

Всадник зашипел в ответ. С места он не двинулся.

– Приказ Архимага, ловить тех, кто вне закона! Назовись! – его голос отдавал льдом и страхом, который стремился пробраться под кожу. – Назови имя! И покажи, кто за твоей спиной!

– Иллигеас, маг средней ступени Белого Ордена, – представился чужак и распахнул плащ.

Под серым покровом скрывались одежды цвета серебра с гербом Ордена и белой птицей под ним, отметиной Этиль Арада. Увидев это, всадник немного отступил и его конь, вернее зверь под личиной коня, зло захрапел.

– Как маг, имею право отчитываться только перед Верховным Советом, – веско сказал Иллигеас. – Назад, или я применю магию!

Он шагнул вперед и будто вырос. Одежда его засветилась. Капюшон сам собой упал ему на плечи, явив серебряные волосы, которые тоже вспыхнули ярким белым огнем. Всаднику пришлось отступить. Голодной темной тварью, он уполз в сумерки, а тьма все еще клубилась по мощеному переулку. Ее щупальца тянулись к Тире и Аргелору. Иллигеас топнул на них ногой и развернулся к брату с сестрой. Последние отшатнулись от него, увидев его глаза, темно-лиловые, с ясным взором, проникавшим в сознание. Маг несколько спешным движением накинул капюшон.

– Идем! – сказал он, быстро взглянув на Аргелора.

– Ты… – Тира хотела задать вопрос, но тот махнул рукой, давая понять, что говорить он не будет.

Переулок вывел троицу к небольшому дому, зажатому между башней и округлым зданием. Иллигеас постучал в низкую дверь, которую освещал маленький огарок свечи за мутным стеклом, подвешенный сбоку от нее. На стук ответили не сразу. Пришлось стучать дважды, и только потом, за дверью, послушались шаги и голос.

– Ну, кого там несет в такой час?! Лавка закрыта! – недовольно гаркнули из-за двери.

– Открой! – тихо, но требовательно произнес маг.

Не смотря на тишину голоса, его услышали. Загремели замки и многочисленные цепочки, дверь, наконец, приоткрылась, и из-за нее выглянул полный мужчина, не молодых лет, в ночной рубашке. Его черные глаза, глянув по сторонам, метнулись на незваного гостя.

– Что ты тут делаешь?! Тебе положение нынешнее не знакомо? – горячо прошептал он. – Кто это у тебя за спиной?

– Впусти нас! Ненадолго! – сказал Иллигеас так, словно это была не просьба, а приказ, только сказанный мягким голосом.

– Мм…меня головы могут лишить! – замялся тот.

– За нами погоня, друг, – еще более тяжелым голосом сказал он. – Ты хочешь увидеть то, о чем мне сам говорил?

Последнее на мужчину возымело действие. Он распахнул дверь и впустил поздних гостей, а после закрыл ее на все замки.

– Я просто лекарь, Иллигеас! А они на это не посмотрят! – проговорил он скороговоркой. – Думаешь…эти псы просто так везде разгуливают?

– Я не могу влиять на Архимага, – вздохнул тот. – В Академию теперь не всех пускают. Ты это знаешь.

Лекарь кивнул. Он был похож на раданарца, если не считать низкого роста. Кудрявые рыжеватые волосы, борода и черные глаза, почти ничем не отличали его от других людей. Он с любопытством разглядывал своих гостей, а потом его любопытство вдруг сменилось страхом. Он увидел черные локоны Тиры и косы Аргелора. Глянув на них, он сделал шаг назад и уперся в стену.

– После! – тут же дернул его Иллигеас. – Открой зал и умывальню, принеси немного еды. Я уплачу золотом.

– Не надо… Ты ведь мне друг. Я все сделаю, – торопливо отмахнулся тот.

Стороной, обойдя гостей, он зажег еще одну свечу, кроме той, что уже коптила его каморку, и отправился за прилавок, где стояли на продажу различные снадобья. Там он скрылся за шторой, затем заскрипел ключ в замке и он вернулся, жестом предлагая гостям пройти. Сам он тут же потушил свечу и лишний раз проверил замки на входной двери.

Комната, запрятанная в глубинах дома, была не слишком просторной, сплошь заставленной старой мебелью и книгами под толстым слоем пыли. Тут стоял запрелый запах. Комнату отпирали крайне редко и ценили за потайной выход. Была здесь и маленькая умывальня, в которую хозяин торопился налить теплую воду. Пока Тира с братом отмывали сажу с лиц, Иллигеас расчистил пол от ковров и книг.

– Ты снова берешься за эти штуки? – недовольно подметил лекарь, когда это увидел. – Призраки могут учуять. Хоть я и делал тут отворотный круг…но кто знает?

– Ты веришь в мою умелость? – не отрываясь от своей работы, спросил маг.

– Да, конечно… – протянул тот. – Только черноволосых ты зря привел. Я из людского рода и о проклятии знаю. Тот, у кого они родились…

– Их отец по рождению, погиб в огне, – перебил его маг.

– Вот как… – тот тяжело вздохнул и будто бы весь подобрался. – Ты слишком смел, уж не десять ли жизней тебе даровано? И не рассказывай мне о том, что это особая магия изменила твое тело. Не человек ты, Иллигеас, не человек. Только кто же тогда?

– Тебе должно быть известно. Или это не ты читал запрещенные трактаты? – Иллигеас скрыл улыбку, повернувшись спиной к нему.

Пальцы мага вычерчивали круг на свободном куске пола. Он чертил без всякой краски и заклинаний. Из кончиков его ногтей струилась тонкая серебристая ниточка. Лекарь за его спиной прищелкнул языком.

– А ты, значит, знал? Знал, и не сдал меня Архимагу?

– Архимагу о трактатах не известно. Я их сжег, – ответил Иллигеас.

Лекарь, припомнив подвальную библиотеку Этиль Арада, нахмурил брови. Обучение на мага он не проходил, однако много экспериментировал. Меняя тело, он частенько, в тайне, посещал те места, в которых ему быть не следовало.

– Я знаю о Высшем Мире. Так ты… – он замялся.

Из умывальни появились Тира и Аргелор, умытые, но одетые все в те же прожженные одежды. Закончив, свою работу, Иллигеас встал с колен, и внимательно их осмотрел, затем подошел и легонько коснулся пальцами жженой ткани. По телу пронеслась прохладная волна покалывания и Тира увидела на себе совсем новую колору серых тонов и белую рубашку под ней с расшитым воротом. Такое же одеяние, только чуть более темное оказалось и на ее брате. Расшиты были и рукава колоры, а так же тонкий пояс, что перехватывал одежду на поясе. Преобразилась и обувь в мягкие сапоги. Аргелор неуютно поежился. Колора теснила его широкие плечи, а Иллигеас остался доволен своей работой.

– Это одежда учеников магического Ордена, – сказал он.

– Эмм…я пока вас покину, – спешно произнес лекарь, и быстро вышел.

– И все-таки, кто ты? – вдруг спросила Тира Иллигеаса. – Я не видела людей с таким волосом и такими глазами…

– А с черным цветом волос видела? – ответил вопросом тот. – Или с зелеными глазами?

– Наверное, у тебя есть на это ответ? – спросил Аргелор.

– Есть, но для этого тут не место. Слишком много ушей в это время нас окружает, – сказал тот. – Ужинайте. В Этиль Арад надо успеть к рассвету. Но прежде, вам стоит усвоить некоторые вещи…

Пока они ели нехитрые блюда, Иллигеас за ними внимательно наблюдал. Его магический взгляд позволял видеть многое. Брат с сестрой ему не доверяли. Мысли об отце слишком тяготили их. Скорбь реяла над ними темным пятном, и магу это не нравилось, но избавить от нее их он не мог. Было и еще что-то, странное, чего Иллигеас пока не мог разъяснить.

– Что за место такое, Этиль? – поинтересовалась Тира, хоть и не очень хотела разговаривать с Иллигеасом.

– Ты разве не видела карт земноморья? Халдрагара? – поднял тонкую бровь маг.

– Нет, в Раданаре были только малые карты ближних земель, – ответила она и отодвинула от себя тарелку.

Есть не хотелось. Думы, в самом деле, мучили ее, и рвали сердце на части. Одна половина рвалась на родину, вторая же твердила обратное.