Текст книги "Хранитель. Первая война (СИ)"

Автор книги: Алекс Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава двадцать первая

– Просыпается… – гном-лекарь поспешно покидал огромную шахту.

За ним тут же заперли вход, на несколько засовов, и тайный механизм отворил люк над огромной шахтой, оставив там только решетку.

– Пускай огонь! – крикнул Барвар Седобор.

Угли под тяжелым телом запылали, постепенно набирая жар. Языки пламени лизнули разорванный бок раненой драконицы, и Тира открыла глаза. Боль стрелой пронеслась по телу, от макушки до хвоста, до самых когтей, всовывая горячие иглы. Рана зашипела, запенилась кровь. Огонь влился в нее, и драконица, разинув пасть в немом рыке, извергла свое белое пламя. Стены загудели от мощного удара, но выдержали, хотя на головы гномов и посыпался песок.

– Гаси! – подал команду Барвор.

Люк закрылся. Все погасло, и стал слышен только сиплый рык драконицы. Новая ткань, новая чешуя уже закрыли рану, словно ничего и не было. Тира притихла. Она видела тут в темноте, и чуяла гномов, помнила холод и раны. Незаметно, она приняла свой человеческий облик, и осторожно ощупала бок. Мышцы немного болели, одежда еще пахла кровью, но раны не было.

– Жива… – выдохнула она.

Пальцы скользнули ниже, и не обнаружили фиала. Его не было.

– Открывай, – проговорил Барвор.

Снова загремели засовы, и каменная дверь, совсем незаметная в гладкой каменной стене, медленно отворилась. Глава мастеров сделал шаг и протянул Тире свою мозолистую руку. На его ладони лежал заветный фиал со слезой дракона. В этот момент кто-то за его спиной предпочел взять наизготовку боевой топор.

– Мы излечили твои раны, белая драконица. Мы знаем, какой путь привел тебя сюда. Ты в городе мастеров. Помня заветы и пророчество, наши молоты и кузни дадут тебе белый жезл, – громко проговорил Барвор Седобор.

Тира смотрела на него, вспомнив всю боль от целительного огня, и только потом к ней пришло понимание того, где она находится. Великий город мастеровых, о котором даже не все маги знали, и воительница преклонила одно колено перед гномом. Она еще не до конца верила, что смогла сюда добраться, а гномы уже вели ее к кузням.

Подземный город поражал своими размерами и высокими резными сводами. Тира в сопровождении гномов и Барвора Седобора, шла между витых колон, по широким галереям, с отполированным полом, который являл собой одно большое зеркало. Затем, галереи сменились лестницами, которые спускались все ниже и ниже. С каждым этажом воздух из холодного, становился все жарче, пока не раскалился. Город остался позади, и Тира оказалась в огромной кузнице, где стучали молотки и шумели меха. Тут гранились камни, рекой текло золото, которое тут было не очень потребно. Иные металлы имели ценность в этих стенах. Чистейшее белое серебро, истинный металл, и руда изумрудного цвета, вот что ценили гномы.

Здесь стоял настоящий жар, от которого краснели стены и своды. Огонь гномы разжигали на особых камнях, которые пылали лучше всякого дерева и угля. Город жил по своим законам, и битва, которая предстояла всему миру, его волновала мало. Мастера делали свою работу, и казалось, совсем не заботились о войне.

Богатства, которые увидела Тира, имели не малую ценность. За некоторые из них, другие правители отдали бы свои миры и царства, но драконицу они не прельщали, сколько бы Барвор Седобор не сверкал на нее глазами, высматривая те самые жадные искорки, которые так часто мелькали у людей на ярмарках.

– Суть зришь, надо думать, – не выдержав, произнес он.

– Прав, вижу, – согласилась она. – Камни у вас красивые, и работа тонкая. Только истины нет, слова вашего.

– Истинные ценности у нас в тайне хранятся, – ответил он. – Не всем их суждено увидеть. Для каждого свое найдется, и для тебя тоже.

Он указал на свободную наковальню, размером со стол, и мастера достали молоты из черного железа. На первый взгляд, оно было грубым и старым, даже неказистым, а Тира увидела его истинность и крепость. Эти молоты гномам даровала сама гора. В них была сама суть железа и камня. С первым же стуком их о наковальню, время для драконицы исчезло. Огонь этих кузниц превратился в круговерть под монотонную песню мастеров. Так ковалось оружие, самое великое на Халдрагаре.

* * *

Не так далеко, в тумане и холоде делала свое дело другая воительница. Таясь среди камней, рискуя получить стрелу в сердце, по обледенелой земле кралась Кеанра. Шаг за шагом, она приближалась к границе тьмы. Страх прибирался в нее, но тэларийка гнала его прочь.

– Тебе не достать меня… – прошептала она в туманную пустоту.

Короткая бесшумная перебежка, и она слилась с камнем, стала единым целым с ним. Снежная крупа, которая сыпалась из темных туч, таяла на ее разгоряченной коже. Покрепче перехватив кинжал, Кеанра вновь двинулась вперед.

До ее ушей донесся неясный шум. Замерев на полпути к очередному укрытию, Кеанра вслушалась в странный звук. Шум походил на отдаленный топот, будто маршировала целая армия. Любопытство погнало вперед. Уже у очередного камня, припав к земле, воительница поняла, что не ошиблась в предположениях.

* * *

– Иллигеас… – тихо позвал Хардарра.

– Да? – маг не спал ни секунды, даже после бессонной ночи.

– Слышишь? – арт припал на колено и коснулся камней. – Они дрожат… Земля дрожит!

– Войска! – подскочил Иллигеас. – Надо собирать строй!

– Не успеем… – мрачно сказал Хардарра. – Без дракона…

– Я удержу! – глаза мага вспыхнули, и он глянул на север. – Удержу!

– Я помогу, – сказал арт.

Он помчался к главам войск, спотыкаясь о камни, так некстати подворачивающиеся ему под ноги, а Иллигеас встал так, будто собой намеревался остановить всю вражескую армию.

Главы собрались не сразу. Они требовали объяснений и разговоров, на которых времени не было. Собрать единую стену из разрозненных войск стало невозможным. Каждый требовал своего, гномы рвались в бой, забыв вообще о всяком строе, а Высшие эльфы предпочли остаться в стороне. Они только наблюдали. Арт, только глянув в их сторону, не стал даже к ним подходить.

– Плохо, все плохо! – ворчал он себе под нос, глядя на всю суматоху.

Удар в спину накрыл его волной боли, и не только его. Кто-то применил магию, сильную, очень могущественную, которую не каждый маг сумел бы справить. Магия показалась отдаленно знакомой. Где-то, в погребенном ныне Этиль Араде, он уже знал ее. В голове возник образ девы песков.

Кеанра. Воительница не побежала прочь от смертельного врага. В крови ее народа дремали силы, магия пустынь, прожженная, выветренная горячими ветрами, и порой даже не понятная. Кеанра обратилась к ней, к родным пескам, к их мудрости и жару. Ее глаза засветились темным золотом. Огонь побежал по жилам, все выше и горячее, пока не разлился узорами на гладкой коже.

Скрываться уже было незачем, бежать назад тоже. Кеанра встала навстречу приближающейся армии. В руках возник лук, будто сотканный из огненных нитей. Воительница вложила такую же стрелу на тетиву, и воздух вокруг нее зашипел.

* * *

– Черный дракон! – Лар перенесся из одного места в другое, опережая само время. – Черный дракон! На поле боя воин!

Он припал на колено перед Аргелором, который уже успел вернуться в зал, и теперь стоял в своих дымящихся доспехах, огромный, как скала. Лар услышал, как он фыркнул.

– Воин на поле… У белой драконицы появилось оружие, – голос его был спокоен.

– Я говрил…

– Тихо! – внезапно гаркнул Аргелор.

Доспехи, несмотря на тяжесть, сидели, как вторая кожа. Пошевелив могучими плечами, Аргелор тяжело опустился в кресло, которое заскрипело под его весом. У его ног развернулась карта, на которой выступала его армия.

– Эту пешку ты зовешь воином? – палец в железе ткнул в кроваво-красную фигуру.

– Эта магия…

Лар не закончил. Далеко на ледяном поле, Кеанра отпустила тетиву. В полет сорвалась стрела, а магия, которая взрезала воздух с диким свистом. Самые мощные доспехи, кованные тьмой, не выдержали ее напора. Первый воин Аргелора рассыпался в прах. Кеанра приладила вторую стрелу, и вновь магия прорвала пространство.

– Вот как… – Аргелор ухмыльнулся под своим шлемом.

– Наши маги сделали все, что могли! – Лар, чувствуя, как воины на поле рушатся, сам припал на колено. – Тот воин использует последнюю магию жизни! Он умрет, даже если его не убьют!

– Встань! – презрительно бросил Аргелор в его сторону.

Его забавляло то, что происходило на поле боя. Шлем скрывал его эмоции, и Лар только недоуменно смотрел на своего повелителя. Одно движение его рукой, и черные воины превратились в лучников. В порыве магии Кеанра даже не заметила удар. Стрела пролетела сквозь нее, прошив ее тело, и преодолев немалое расстояние, вонзилась в плечо Хардарры. С немым криком тот повалился прямо в окружении гномов. Наконечник, не то из стали, не то из неведомого камня, вонзился в самую кость. Арт зарычал от боли.

– Маг! – заорал ближайший к нему гном, зовя Иллигеаса на помощь.

Бросив плести защитное заклинание, тот ринулся к арту.

– Назад! Щиты поднять! – закричал он и склонился над раненным Хардаррой. – А тебе, придется потерпеть.

Он ухватился за древко, но пальцы соскользнули, измазавшись в крови.

– Кеанра! Я чувствую, это ее кровь, – прохрипел арт, пытаясь привстать, и тут же рухнул обратно. – Что за колдовство у этого черного дракона?!

– Тише, тише! – Иллигеас дернул изо всех сил стрелу.

Крепкая кость арта противно хрустнула и отпустила наконечник с хлюпающим звуком. Хардарра взвыл от боли. Из раны хлынула кровь, и, отбросив стрелу, маг принялся зажимать ее.

– Оставь! Я себя вылечу! – прохрипел арт. – Ставь щит! Кеанру бы спасти…

– Я не смогу ей уже помочь! – Иллигеас уже с трудом выбирал из себя крупицы силы Высшего Мира.

Капелька серебристой жидкости с кончика его пальца соскользнула в рану на плече Хардарры.

– Спасибо! Но тебе надо торопиться! Если они выпустят залп стрел, нам не выстоять! – говорить ему было больно, и он замолчал.

Иллигеас вскочил. Тут он уже сделал все, что мог. Оглянувшись на войска, которые так и не пришли к единому согласию, он решился на последнее дело. Встав одним боком к ним, а другим к опасности, он обратился к Высшему Миру. В этот миг, со свистом, у его ног воткнулась вторая черная стрела, с которой стекали капли крови. Там, за туманной завесой, билась Кеанра.

Запах ее крови учуял вождь тэларийцев. Уж слишком явно разлился он в воздухе.

– Моя дочь! – вождь с бешенным взором подскочил к Иллигеасу.

– Прости, но я ничего не могу сделать! Уходи! Тут будет очень жарко!

Третья окровавленная стрела мелькнула слишком быстро. Ее острие замерло у головы мага, в волоске от его виска. Черное древко стрелы держал в руке вождь. К крови Кеанры прибавилась его собственная, с содранной ладони.

– Мой народ не уйдет! – сказал он. – Некоторые пришли сюда биться за артефакт, мы к ним не относимся. Кеанра…погибнет не зря.

От него повеяло силой, невероятной и непознанной, поднятой из недр спящей пустыни.

* * *

Пять стрел пронзили Кеанру навылет. В магическом порыве, она не чуяла ни боли, ни своей крови. Ее собственные стрелы летели одна за другой. Таких стрел она выпустила пять десятков. Пятьдесят стрел чистой магии. Столько же воинов Аргелора упало замертво на стылую землю.

– Жаль, Лар, что у моих воинов нет такого духа… – проговорил черный дракон, глядя на свою карту.

– Это не возможно, черный дракон…

– Оставь! – рука Аргелора дернулась, прерывая объяснения мага. – Довольно, не хочу, чтобы они думали, будто так легко им меня победить.

Его пальцы чуть сжались в кулак. Кеанра вскрикнула. Силы внезапно погасли, потухли, как огонь, на который плеснули водой. Воительница выронила лук, и он разбился брызгами искр. Осев на камни, Кеанра сделала последнее, что могла. Огонь, которым воспылал воздух, волной покатился в сторону армии Аргелора. Обессилившее тело медленно опустилось на землю. Кеанра затихла, а чуть спустя, остатки магии собрались на ее губах в последнюю капельку крови.

* * *

– Вперед! – глас вождя тэларийцев пронесся над его не большим войском.

Огонь вспыхнул в них небывалой силой.

– Щит захлопнется за вами! – предупредил Иллигеас. – Я не смогу его открыть!

– Пусть! Захлопни его плотнее, маг, мы не возвратимся уже, – вождь сощурился и подал знак войску.

Иллигеас мог только проводить их взглядом. Тэларийцы ушли, и он остался один между опасностью и разрозненными воинами. Он чуял атаку войска черного дракона. Едва тэларийцы скрылись в тумане, Иллигеас вытянул руку. Жилы напряглись, знакомая сила ледяной волной всколыхнула память, и кровь заструилась по его подбородку. Тело, которое он выбрал, с трудом внимало такой мощи, и все же Иллигеас стоял. От его пальцев протянулись серебряные нити, сплетаясь в паутину. Та же, в свою очередь, превращалась в щит, в огромный тяжелый и непроницаемый ни для чего. Он отнимал силы, но Иллигеас не отступал. Щит вонзился в пространство стеной, раздвигая его и защищая народы от страшной атаки черных воинов.

Второй рукой маг обратился к войскам, унимая их распри. Тонко, неощутимо, он проник в их сознания и заставил успокоиться. Это было очень тяжело, струйка крови из его рта, уже потекла по его шее. Уняв боль, маг продолжил.

За щитом уже зрела атака. Тэларийцы шли на смерть. Магия закручивалась могучим вихрем. Удар. Он разлился в обе стороны. В одно время и Иллигеас и Аргелор ощутили его своими телами. Сознание черного дракона сжалось. Его боль оказалась мимолетна, а вот мага она согнула вдвое. С трудом удерживая щит, он упал на колено. Капли крови покатились на землю. Щит затрещал, его белая стена качнулась, как призрачная толща стена воды, и все же выдержал.

– Иллигеас! Ты убьешь себя! – шатаясь из стороны в сторону, к нему шел Хардарра, белый, как снег.

Его плечо с глубокой раной сильно ныло, несмотря на все усилия целителя. Арт едва волочил ноги, на полпути он едва не упал. Дойдя до Иллигеаса, он без слов опустился рядом и влил остаток своих сил в щит.

За спасительной стеной шел короткий и очень жаркий бой. Магия билась о щит с невероятной мощью, и каждый раз маг встречал эти удары своей кровью.

Далеко от них, в своем зале, Аргелор зарычал. Но не от ярости, что его армия рушилась под какой-то горсткой отчаянных смельчаков, а от боли. Магия била и его. Била сильно и очень метко. И это только укрепило его уверенность в своем плане. Этот мир и это время были не его местом. Его армия рушилась, но Аргелор не обращал на это внимания, он даже не сожалел, что такие труды тритрагдорских магов гибли под стрелами пустынных воинов. Тэларийцев было мало, но каждый из них стоил доброго десятка воинов Аргелора. Те рассыпались один за другим от огненных стрел, падали черной пылью с пеплом на лед.

Аргелор сжал кулаки. Архимаг сделал слишком много упущений в его обучении. Боль от магии пробиралась глубоко и колола очень больно, и, вместо тонкого удара умелого мага, Аргелор, который был уже не в силах выносить боль от магии, обрушил мощь неуклюжего молота, от которой содрогнулись стены самой Академии.

Иллигеас захрипел. Кровь хлынула через нос, окрашивая землю в алый цвет. Побледнел и арт. Руки у него дрожали, но он стоял. Щит содрогнулся, а потом наступило молчание. Удар прошел. Стало тихо.

– Мир им… – прошептал Хардарра.

Тэларийцев больше не было. Иллигеас ощутил жуткую скорбь и к крови примешались слезы. Они катились из его глаз, а боль, теперь уже боль потери, рвала его грудь.

– Лесной дух… – еле выговорил маг. – Он рядом…

– Держись, Иллигеас! Без тебя мне этот щит не поднять и не удержать! – Хардарра вкладывал все, что мог, но и его силы были не бесконечны.

Маг ему не отвечал. Каждая крупица его магии сейчас имела огромное значение. Иллигеас держался, и все же время утекало, а помощь не спешила. Вокруг стоял холод, который пробирал до костей, и тишина, гнетущая и тяжелая.

Посреди этого, как никчемные глупцы, стоял воинства разных народов. Удерживать их согласие сделалось невозможным. Нить делалась все тоньше и слабее, пока с громким звоном не лопнула. Толпа, а не стройная армия, сорвалась. Лица Высших эльфов исказили ухмылки, а спустя миг, все снова замерло. До слуха Иллигеаса донесся звук серебряного рога.

Из ниоткуда, в холодную хмарь, вышло войско Раальдора под своими кровавыми стягами. Белые воины шли ровным строем, на свежих конях, сплошь сотканных из магии, и холод словно отступил от них, боясь их белого серебра доспехов и магии самого короля. Минуя все препятствия, тот правил на Иллигеаса. За его спиной развевался длинный алый плащ, с эльфийским гербом, а в руках сверкал белый лук. Его войско осталось позади, пока король прискакал к Иллигеасу и спешился. Сила тронула короля холодными шипами, но он не отстранился, даже когда на щеке появились глубокие порезы. Он стерпел и протянул руку магу.

– Нет…армия сорвется… – прошептал тот. – Я стараюсь удержать их от распрей…

– Я маг, или ты уже забыл? – раальдор не опускал свою ладонь, и Иллигеас все же дотянулся до нее заледеневшими пальцами.

Раальдор стиснул зубы. Он вынес всю волну боли и скорби, и отдал магу часть своих сил. Они влились в него свежим потоком и щит побелел. Он стал крепче и держать его стало легче. Даже арт вздохнул с облегчением. Его дыхание выровнялось, и внес свою частичку исцеления, которая в первую очередь коснулась Иллигеаса. Кровь перестала бежать по его одежде, и он смог встать с колен.

– Мы вечно его держать не сможем! – проговорил Хардарра. – Рано или поздно щит рухнет! А войск у нас почти совсем нет!

– Я многое видел, однако твоя магия, Иллигеас, превосходит все мной виденное, – сказал Раальдор. – Нужен дракон. Это его битва, а не наша.

– Войско Аргелора надо сдержать! – прошептал тот. – Но ты посмотри на наши силы!

– Разрозненные племена даже перед ликом смерти не ищут мира! – вновь прохрипел Хардарра.

– Надо бить вместо с твоей драконицей! В одиночной схватке никому из нас не выжить! моя армия хоть и свежа силами, но в открытом бою с черным драконом мы продержимся не долго, – король встал рядом, его рука засветилась и погрузилась в щит, отчего тот вспыхнул серебром.

Подняв серебряный рог к губам, он протрубил в него неясную мелодию, и воины Наальдора странно успокоились, да и сам их предводитель туманным взором уперся в пустоту. Раальдор владел недюжинной силой, и всю ее не показывал.

– Тогда приготовься продержаться! – сказал Хардарра, взглянув на затихших эльфов.

– Моя магия тоже не слаба, – кивнул Раальдор.

Следующий магический удар оказался сильнее остальных. Кровь проступила и на губах Раальдора, и все же он не попятился. Он стоял на равных, и магия его уже начинала удивлять Иллигеаса. Сам он знал, что стоять им придется долго, очень долго. Забывая о боли, о том, что скорбь рвала его сердце, он сосредоточился только на щите, на его прочности. Маг вплетал в него тонкие нити своей силы, зашивая каждую брешь. Хардарра и Раальдор немного облегчали его труд.

По одну сторону щита наступала темная армия, по другую томились бесполезные войска.

* * *

Монотонная песнь гномов, будто заново раскрывала мир перед Тирой. Гномы пели длинные сказания о былых временах, о драконах и первых эльфах, о земле и небесах, о рождении лесов и лесном духе. Гномы владели тайнами, и в песнях их узор раскрывался истиной, простой и понятной. Они были великими мастерами, и Тира слушала их, а кузнецы ковали ее оружие.

Мир за стенами будто бы пропал. Сейчас существовала только эта кузница и гномы. Красное от жара лицо Барвора Седобора врезалось в память Тиры. Он сам орудовал не простым молотом, наравне с другими мастерами, и вплетал свои слова в металл.

И все же, несмотря на всю колоссальную магию, что творилась в городе мастеров, боль добралась до Тиры, и ее собственные слезы капнули на раскаленное оружие.

Оторвавшись от работы, Барвор строго глянул на драконицу.

– Их время истекло. Этот цикл не в силах прервать даже самые могущественные маги из Высшего Мира! – его глаза хоть и горели, как угольки, ни и в них скрывалась печаль.

Он снова ударил молотом, и фонтан белых искр обжег Тиру.

* * *

– Надо бить, – сказал Лар. – Положись на мое чутье, черный дракон! Всего один удар!

Он сделал шаг вперед. Его тощие пальцы напряглись, глаза заблестели, а Аргелор даже не пошевелился. Почему-то он успокоился. Войска как будто отошли в его планах на последнее место. Взяв меч, черный дракон вдруг наставил его на Лара. Тот замолчал. Лезвие давило на кожу, и сколько бы маг не сопротивлялся, капли крови окропили металл. Аргелор проник в его магию, а вот мысли так и остались загадкой.

– Ты, как и я, имел не тех родителей, и родился не в том мире, и не в то время, – сказал он, и убрал меч.

Лар поспешно отступил. Руки зажимали тонкий порез чуть ниже горла. Его мысли роились вокруг Аргелора, но что тот задумал, он так и не смог узнать. А черный дракон уже сел на место и убрал меч.

– Меня отняли от семьи в три года. Я ничего не знаю о них, – наконец прохрипел он. – Меня растил Орден.

– Замечательно, – проговорил Аргелор. – Ни рода, ни племени…

– Почему это радует черного дракона? – взгляд Лара изменился.

– Ты сможешь меня понять. Сядь, – позади мага тут же возник высокий стул, и Лар сел.

– Я постараюсь, – маг насторожился.

Аргелор снял свою железную перчатку, осмотрел свою руку, без шрамов, с широкой ладонью, и снова заковал ее в железо.

– Видишь ли, я думаю, мое время еще не пришло, не в этом мире, – сказал он, глядя на Лара. – Собственно, как и твое, а ты сильный маг…

– Я только применяю свои знания, черный дракон, – сказал тот, сложив перед собой руки, как препятствие.

– Ты многое знаешь, а вот страха я в тебе не вижу, – продолжил Аргелор. – ты должен для меня кое-что сделать.

Глаза его заблестели и вперились в Лара. Тот сидел, как статуя. Он смотрел так же ровно, без эмоций, и Аргелор придвинулся к нему ближе. Маг сглотнул. Меч черного дракона помнился ему слишком хорошо.

– Если это будет в моих силах, – осторожно подчеркнул маг.

– Отыщи после битвы мое сердце, – сказал черный дракон.

Лицо Лара не изменилось. Не дрогнул ни один мускул, он даже не моргнул.

– Без следа крови, я этого сделать не смогу, – произнес он тихим голосом. – И даже если смогу, это отнимет много сил… Я маг не высшей категории. До этого сана мне далеко. Я не обладаю такими знаниями…

– А ты попытайся. Кровь я тебе не дам, – отрезал Аргелор.

– Черный дракон не уверен в исходе битвы? – спросил Лар, сжав кончики пальцев.

Аргелор замер. Он мог бы стереть этого мага в порошок, но не стал этого делать. Даже его тяжелый взгляд никак не подействовал на его собеседника. Лар, с виду такой тщедушный, внутри был тверже скалы.

– Я уверен и знаю, как она закончится, поэтому и хочу, чтобы ты это сделал, – медленно объяснил Аргелор. – Найди мое сердце после битвы.

– Я не…

– Найди сердце, – повторил он.

Лар глянул ему в глаза, в самую глубину.

– Хорошо, я отыщу твое сердце, – сказал он. – Черный дракон хорошо обдумал свое решение?

– Неуместный вопрос, – Аргелор дернул плечом, и встал.

Стул под магом тут же исчез, но Лар не упал. Он вовремя поднялся и склонил голову.

– Я попробую исполнить то, о чем просит черный дракон, – он спрятал руки в широкие рукава, и вышел из зала.

Аргелор остался один, и вскипел злостью к этому магу, а тот даже не обернулся. Лар не заботился и о своей защите, словно был уверен в своей силе.

Черный дракон зарычал, выпуская пары злобы. В маге этом крылось нечто, очень сильное. Аргелор его ненавидел, и все же доверял ему сердце больше, чем кому-то другому. Чтобы этот маг не сделал, он не уничтожит такой артефакт, тогда как другие, такие как белая драконица, раздавят его, не задумываясь. Сердце черного дракона для них, это тьма, а для этого тщедушного мага – новые возможности. Это не входило в планы Аргелора. Поправив доспехи, он покинул зал, захватив с собой меч. Близилось время его вступления в войну, к которой он готовился в полсилы, заранее зная исход.

* * *

В глубинах каменных пещер шло свое дело. Подгорные мастера не полагались на удачу, ее они привыкли ковать сами. По их поверьям, на каждую войну приходилось свое оружие. Одно такое они уже заканчивали ковать. Последний удар молотом, и гномы на длинных щипцах окунули его в воду. Теперь оно было готово, новое оружие, не походившее ни на меч, ни на копье. Перед Тирой, на наковальне лежал жезл из белого серебра, гладкий, без узоров, без наговоренных камней, длинной в руку.

– Возьми его! – сказал Барвор. – Только в ладони хозяина, он явит себя. Ты ведь тоже с виду человеческое дитя, а дух в тебе драконий бродит. Так и тут.

Тира потянулась к жезлу. Пальцы обдало жаром, настоящим, истинным, который мог плавить камни, однако кожу драконицы он не повредил. Когда рука сжала гладкий металл, тот вспыхнул белым светом. По жезлу побежали искры и узоры, он вдруг разошелся на несколько частей, вытянулся, и внутри него засиял стержень, такой чистоты, что разглядеть его было только под силу дракону.

– Истинное оружие! – хором охнули гномы под белые отсветы в кузне.

– Оно твое! Оно признало в тебе хозяйку, бери его! – воскликнул Барвор, и Тира, сжав пальцы, подняла жезл над головой.

Мир принял в себя новую магию, могучую, настоящую, которую могли сотворить только мастера, и они ее сотворили. Новая мощь потекла по жилам рушащегося мира. Эту мощь воительница держала в своих руках.

– Теперь ты готова к бою! А мы выступим вместе с тобой, – сказал Барвор.

Один из гномов зыркнул на него, а затем на Тиру, но их глава сделал вид, что не обратил на это внимания.

– Благодарю тебя и твоих мастеров! – драконица поклонилась ему низко, и с чувством гордости крепче сжала новое оружие.

В подгорных глубинах начали строиться войска. Гномам не требовалось много времени на сборы. Доспехи и топоры бряцали звонко, воспевая песнь войны, и Тира была к этой войне готова.