Текст книги "Хранитель. Первая война (СИ)"

Автор книги: Алекс Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава двадцать четвертая

– Она медлит! – Иллигеас стоял на изготовке, глядя вдаль.

Раальдор, рядом с ним, придерживая раненное плечо, смотрел молча, поджав бледные губы. Из его глаз от белого зарева текли слезы, но он смотрел, не моргая. Земля под их ногами ходила волнами, расползалась трещинами, только на это уже мало обращали внимания.

Барвор Седобор все еще стоял на коленях, запустив руки в ставшую рыхлой землю по самые локти.

– Я так долго один не выстою! – прохрипел он. – Сказали мир держать, а сами глаза на свет пялите! Помогайте!

Лесной хозяин не шелохнулся. Маги, как сговорившись, глядели на горизонт, а трещины становились все шире. Барвора засасывало как в трясину.

– Нельзя медлить… – Иллигеас сжал пальцы, закрыл глаза, попытавшись проникнуть в сознание Тиры.

Его жестко отбросило и обожгло. Там, за стеной света бурлила такая магия, о которой драконы и не подозревали.

– Не лезь туда! – Раальдор резко отдернул его за руку.

Глаза эльфийского короля пылали недобрым огнем, словно он что-то знал и не говорил. Его лицо вновь сделалось бледным, а губы, поджатыми.

– Там слишком сильный поток… – прошептал Иллигеас.

– Пусть! Это ее битва! – крикнул Раальдор.

Его волосы серебряным ореолом трепетали за плечами, и это было не самым добрым знаком. Фигура лесного хозяина тоже выглядела, как в тумане, да и сам Иллигеас стал ощущать подозрительную легкость во всем теле.

– Что это?! Что твориться?! Иллигеас! – Хардарра, пугаясь этого нового чувства, закричал что было мочи, только звук его голоса тоже зазвучал весьма странно.

С пальцев арта срывались прозрачные капли, и летели не вниз, а вверх, против всякой силы тяготения мира. Магия покидала Хардарру и не только его. Такие же капли летали и вокруг остальных.

– Что за колдовство? Кто-нибудь мне уже поможет? Или раньше времени решили жизни отдать?! – зарычал гном.

С его широкого лба сорвались капли пота вместе с магией и стали летать вокруг него.

– Разлом! Иллигеас! – арт, все же опомнившись от белого зарева, наконец увидел громадную трещину, которая приближалась к ним.

Она медленно ползла, растекаясь сетью мелких трещинок, и светилась белесыми огоньками. Иногда из нее вырывались фонтаны света, в которых исчезали целые куски тверди. Дна у этого разлома не было, и Иллигеас это знал. Там существовала только пустота, которая скрывалась за этими фонтанами. Это магия изливалась из гибнущего мира и изливалась слишком быстро.

– Объединяйте силы! – закричал маг. – Раальдор!

– Воткните уже руки в землю! – гаркнул Барвор. – Вся магия тут! И я один держать уже не могу!

– Он прав! – отозвался лесной хозяин.

Его голос отозвался эхом. Став на колени, он запустил свои пальцы в то, что когда-то называлось землей. От его рук потянулись длинные древесные корни, которые стали сшивать трещины, как нитки сшивают порванную ткань. Давалось это очень тяжело. Раальдор, когда попытался присоединиться к нему, закричал от боли. Магия из него потекла еще быстрее, взмыв в небо целым дождем капель. Не стонал лишь Барвор. Его крепость удивила даже Иллигеаса. Гном прилагал такие усилия, как целый Орден магов. Усилием воли он втянул в себя ту магию, которая стремилась взмыть вверх из его тела.

В небе к тому времени тоже стало не спокойно. Тучи, до этого серые, теперь подернулись золотистым заревом. Этому миру оставалось недолго занимать свою нишу, и Иллигеас это понимал лучше всех. Знания Наблюдателя позволяли делать многие вещи, но не спасать миры от гибели. Глядя на своих соратников, он долго думал, чем может им помочь.

– Иллигеас! – захрипел Хардарра. – Наших усилий на весь мир не хватит!

– Ладно…я попробую… – проговорил он скорее сам себе, и опустил руки в теплую пыль, в которую превратилась заледенелая земля.

На него тотчас же обрушилась тяжесть. Мир словно переложил на его плечи тяжесть дракона, и она была очень велика, тяжелее самого мира. Иллигеас даже вздохнуть не мог. Его человеческое тело не выдерживало такого веса магии. Капельки крови с его губ взмывали вверх, а сам Иллигеас почти упал в пыль.

– Велика же драконица! – процедил барвор сквозь сжатые зубы. – У меня жилы скоро лопнут! Твердь исчезает!

– Помоги ей! – крикнул арт магу. – Помоги Тире!

– Нет! – рыкнул на него Раальдор.

Его глаза заблестели. В них Иллигеас увидел отражение ослепительной волны, которая приближалась к ним от горизонта. Гигантский вал катился, и мир под ним дрожал.

Лесной хозяин запустил свои корни глубже, почти целиком обратившись в дерево. Уцелевшие куски земли стянулись, но этого мало. Разлом расширялся, и фонтаны света становились все выше.

* * *

Твердый кусок мира остался только под ногами Аргелора. Боль, которая сковывала его грудь, внезапно отпустила, и ее место занял холод. Грусть и скорбь исчезли, взгляд черного дракона снова сделался острым и пронизывающим. Броня на Аргелоре запылала темным огнем, который Тире не понравился. Это было темное пламя, которое вплавляло доспехи в тело черного дракона. Железо сливалось с ним воедино, и другой огонь уже побежал по его жилам.

Такой тьмы Тира не видела. Чернота расползалась от Аргелора, и единственным препятствием стал ореол света от чешуи белой драконицы. Ей он казался слабым, тогда как Иллигеас и другие увидели гигантский вал света.

Ее магия приглушилась и побледнела перед иной тенью, которая росла от Аргелора. Тут Тира и почувствовала его силу, чуждую и страшную, которая стала ее душить, будто болотный вьюнок. Черный туман оборачивался вокруг ее шеи, подбирался к сердцу.

– Бейся, как воин, если в тебе еще осталась честь! – слова обернулись мыслью, и коснулись сознания черного дракона.

Аргелор остановился. Прервал свое колдовство, и взглянул на драконицу по иному. Внутри нее горел свет. Перед Аргелором стоял сильный противник, неумелый, но сильный. Его довольную ухмылку Тира не увидела и не почувствовала. Свои мысли он скрывал хорошо, и сейчас оценил своего противника по достоинству. Сила белой драконицы как раз входила в его план. Ее белый огонь уничтожил всю его армию, превратил ее в пепел одним только дыханием. Сам вес драконицы рвал мир на части, а ведь свою магию она еще и не применила. Броня Тиры еще конечно, не дозрела, укрывая от удара только сердце.

Аргелор отбросил меч. Кованный и заколдованный, он бы все равно раскололся, так и не достав бы, до ее сердца. Размеры драконицы тоже были велики. В человеческом обличии Аргелор стоял перед ней мелочью, которую она могла бы раздавить, но не делала этого.

Черный дракон отступил на несколько шагов назад. В мире, который рушился, силы ему уже не зачерпнуть, да и не надо. Земля стала пылью, кругом шли разломы. Пусть будет пыль. Аргелор был доволен этим. Доспехи на нем раскалились. Черные крылья распахнулись за спиной и вобрали в себя весь пепел от павшей армии и пыль рушащегося мира. Расплавленное железо доспехов повторило их контур и превратилось в броню. На груди Аргелора вырос щит, а хвост покрылся железными шипами. Голову черного дракона венчал острый гребень, который переходил в налобную пластину. Из-под нее на Тиру глянули уже не зеленые глаза, а черные глазницы, в которых полыхал огонь. Аргелор превышал ее по размерам. К нему тянулась пыль и вязкая тьма, которая оседала на его теле, смешанном из металла и огня. Его броня была тяжела и клубилась раскаленным дымом. Громадные когти в железных оковах впились в край разлома, только мир под ним не разошелся, а почернел.

– Вызываешь на смертный бой, на этих жалких осколках? – мысли Аргелора донеслись до драконицы глухим гулом.

Взамен черный дракон ощутил жгучую боль. Сознание белой драконицы резало его мысли ножом. Оно было крепче любого кристалла, и коснуться его Аргелор даже не посмел. В своей глубине он был даже доволен этим. Его мысли до сих пор оставались вне ее ведения, а значит и его план тоже.

Драконица оскалилась. Из ноздрей вырвались клубы дыма и жара, а зеленые глаза смотрели в упор, словно хотели испепелить Аргелора на месте.

Четье подсказывало Тире, что перед ней скорее колдун, нежели дракон. От него веяло заклятьями, темнотой и пустотой. Он был окружен чем-то еще, невидимым, но ощутимым.

– Я не маг… – держалось внутри сознания Тиры.

Она не замечала вокруг себя мощного щита и белого огня, не замечала и магии, которая кружилась возле нее. Отогнав все мысли, она нацелилась на грудь черного дракона, на стальную толщу брони. В горле уже заклокотал огонь, стремясь вырваться упругой струей, как вдруг, неизвестно откуда брызнула тьма. Черные клубы горьким дымом впились в глаза, застлали все вокруг, и струя огня полетела в пустоту, с громом и гулом пронзая остатки пространства.

* * *

– Держать! Всем держать! – закричал Иллигеас, срывая голос на хрип.

Сам он, предвещая волну боли, которая обрушится на его соратников, принял ее на себя, рискуя в конец потерять человеческое тело. Мир поплыл, то появляясь, то исчезая, как призрачная картина. Боль накрыла его с головой, превратившись в сгусток, а после в пустоту. Капельки магии тотчас же покинули его тело, а вслед за ними стала подниматься и пыль мира.

Маги собирали пустоту всеми усилиями, стараясь стянуть хотя бы малые крупицы. Лесной хозяин, почти целиком утратив свой облик, обратившись деревом, только пустота тронула и его. Он становился прозрачным.

– Там же война! А мои воины…мои воины… – прохрипел Барвор.

– Твои воины все мертвыми лежат, пеплом изошли, как и мои воины, – процедил Раальдор.

Лицо Барвора побагровело, на лбу вздулись крупные жилы, но рук от земли он не оторвал.

– Иллигеас! – вдруг закричал Хардарра.

Маг исчезал. Магия его каплями взлетала к побагровевшим тучам, волосы разлетались ореолом, глаза закатились. Иллигеас едва держался. Его шатало. Капельки пота смешались вместе с магией. Бледные губы что-то шептали, разжавшимися пальцами, маг еще силился ухватиться хотя бы за пыль.

Второй удар ослепил всех. Вал света прокатился ощутимым сгустка и света. Иллигеас вобрал и его в себя, после чего, его человеческий облик стал стремительно разрушаться. Маг становился призрачным. С него сыпалась непонятная пыль, и он медленно, как во сне, опустился на руки Раальдору. Его тело было почти невесомо, да и сам эльфийский король ощущал себя полупризрачным. Сил в Иллигеасе он не ощущал, как и жизни.

– Нас стало меньше… – проговорил он.

Глухие слова повисли в пространстве. Раальдор положил мага возле своих колен.

– Не время… – Барвор, не совсем поняв, о чем тот говорит, только потом глянул в сторону Иллигеаса. – Он..?

– Я могу… – Хардарра хотел было помочь ему, но Раальдор грубо толкнул его на место, указав на новую вспышку зарева.

– Держи, как и прежде! – крикнул он.

Чем громче он говорил, тем глуше отзывались его слова.

– Удары он брал на себя, а теперь кто возьмет? – крик разгневанного гнома прозвучал, как еле слышный шепот.

– Я приму волну на себя! – Раальдор, встал на ноги, по щиколотку утопнув в пыли.

Клубы пыли свернулись причудливыми завитками у его сапог. Волосы витали ореолом, то опадая, то взлетая, и сила, не слушаясь его, стремилась покинуть жилы Раальдора. Магия летала вокруг него, и собрать эти капельки было очень тяжело.

– Ты не выстоишь! – Барвор глянул на Раальдора зло и недовольно.

– Выстою… – эльфийский король хотел найти опору в пыли, только сапоги проваливались все глубже и глубже, а из мелких трещинок стал вырываться свет.

Он поднял руку перед собой. От его пальцев метнулись белые нити. В изменившемся пространстве они складывались в заклинание, дергаясь из стороны в сторону, пока не сплелись в узорчатую паутинку. Раальдор затратил на это много сил, еще больше он потратил на покрытие этой паутины защитным щитом. Когда заклинание стало легонько светиться, Раальдор расширил щит. Нити от него опустились в пыль и стали сплетаться с древесными корнями лесного хозяина. Силы уходили быстро, вместе с ними таял и сам Раальдор.

– Ты задумал непосильное! – шепот Хардарры едва коснулся его ушей.

Волна света уже надвигалась. Вал поднимался небывалой высоты, вбирая в себя остатки мира. Приготовившись к удару, Раальдор закрыл глаза, но рук не опустил. Щит заблестел, нити ползли, сцепляя крупинки пыли. Зарево от волны слепило глаза королю даже сквозь веки. Вдруг, напряженной руки Раальдора коснулся холодок, не жгучий, просто ощутимый. Щурясь от ярких лучей и всполохов, он глянул в сторону, и увидел фигуру, отдаленно похожую на Иллигеаса.

Маг был прозрачен, в серых одеяниях, которые даже не колыхались от ветра. Его лицо было скрыто капюшоном, но Раальдор чувствовал, что это он. Сил будто бы прибавилось. Они влились в него, и нити паутины поползли дальше. Они опередили корни лесного хозяина, и стали стягивать трещины, вбирая в себя новую магию.

– Иллигеас…

– Держи крепче! – раздалось в пространстве.

Раальдор ухватился за щит изо всех сил. Мощь текла по его пальцам бурным потоком.

– Я подхвачу! – прогудел лесной хозяин.

Его корни потянулись, сплелись с паутиной, и Раальдор почувствовал теперь и силу леса. Светлый поток освежил его теплым ветром.

– Стягивай! Осторожно! – голос Иллигеас лился шепотом, и будто направлял его.

Раальдор очень медленно сжал пальцы, словно зажимал самую великую драгоценность в них. Пыль стала затвердевать, превращаясь в былую землю. Впервые эльфийский король держал такую мощь, и она ему повиновалась благодаря Иллигеасу и лесному хозяину. Три силы, и еще Барвор.

– А то я вас не слышу?! Думаете, не знаю, что задумали? – пробасил он. – А ну, арт, соберись с силами! Тебе дух земли тоже ведом! Тяни!

Он издал настоящий рык. Его пальцы умели многое, и руду добывать, и металл ковать, и гранить редкие камни. Сейчас он наравне со всеми держал весь мир целиком. От этой ноши и Хардарра скрипел зубами, но куски стягивал. От их усилий земля твердела, и пыль уже не витала завитками вокруг них.

– Держать всеми силами! – словно опомнившись, крикнул Раальдор.

* * *

Земля затвердела, но не под когтями белой драконицы. Под ней она рвалась на куски. Дым не давал смотреть, не давал дышать. Из этой темной тучи, как голодный зверь на добычу, бросился Аргелор. Его железные когти быстрыми и точными ударами стали рвать чешую на груди Тиры.

Не видя противника, драконица оборонялась, как могла, только все это уходило в пустоту, а Аргелор все атаковал, и каждый его удар находил свою цель. Темнота сгущалась от его магии и дыма.

– Я не маг…веди честный бой! – вопль оглушил черного дракона, ворвался к нему в сознание вихрем и сбил его всего на мгновение.

Тире этого хватило. В дыму замерла тень, и драконица сделала бросок. Белой стрелой она метнулась прямо в него. Когти ударились о стальную броню, заскрежетали по ней с пронзительным визгом. Перед ее глазами оказались глаза Аргелора, злые и темные, и Тира дохнула огнем. Белое пламя пахнуло ему в морду, в грудь, и броня затрещала под мощным напором. Аргелор бился под драконицей, однако не мог встать. Пламя сжимало пространство вокруг него, сжимало его магию, и даже доспехи стали тлеть. Их колдовство спадало пеплом, и жар стал доставать до самого Аргелора. Сколько он не рвал когтями шкуру драконицы, не мог причинить ей боль. На рваные раны ей было плевать, и тогда он ударил огнем. Темное и белое пламя смешалось, но Тира не отпрянула.

Когти разорвали броню черного дракона, металл поддался, как тряпка, и драконица подхватив его, взмыла в небо. Она летела туда, где Аргелор никогда не был. Тира уносила его за тучи, в самую высь. Обдав ее темным пламенем, он стал вырываться и бить крыльями, в ответ ударил свет. Броня драконицы заполыхала, покрылась серебряными каплями, и оттолкнула огонь черного дракона ему же в пасть.

– Я не маг, но биться умею! – мысленно кольнула его Тира.

Под ее крыльями исчезли тучи. На миг глаза застлала серая пелена, а после обожгло солнце, до боли яркое. Сама драконица сделалась ослепительно-белой, такой, что Аргелор видел только мелькавшие крылья. Свет бил, пробивал его броню, жег и пепелил. Он проникал внутрь, и смотреть на него дракон не мог, а Тира несла его все выше, несмотря на его тяжесть и сопротивление. Огонь, солнце и свет, будто сдирали с него плоть.

На это он не рассчитывал, не думал об этом в своих мыслях, и не предусмотрел в плане. А между тем, доспехи тлели. Тира рвала их в клочья, пока не сорвала броню с груди Аргелора. В пустоту ударила струя ее огня, мощная и отчаянная. Только сердца там не было. Тира обожгла черного дракона, как глиняный горшок, и земляная пыль посыпалась с него, оставляя след в небе. Еще удар, на этот раз хвостом. Шипы пронеслись по спине Аргелора, кроша последний кусок доспехов. С громким рыком, глядя ему в глаза, белая драконица подняла его так высоко, что тучи внизу показались серой далекой дымкой. Ветер выл в ушах, свистел от скорости. Внезапно, когти разжались, и Аргелор стал падать вниз. Тяжелые крылья его не слушались. Неуклюже хлопая ими, он пытался выровняться, но едва взял курс, сверху снова обрушилась Тира. Перевернувшись, черный дракон изо всех сил впился ей в бока, прорывая тугую плоть. Ее кровь закипала на его когтях, но драконица своей хватки не отпустила. Сложив крылья, она теперь несла его вниз, к земле. Теперь уже солнце сделалось далеким. Синева неба проносилась мимо, воздух сгущался и гудел от магии. Мимолетной дымкой мелькнули тучи, затем свист и сокрушительный удар содрогнул вокруг пространство. Земля, из твердой, превратилась в мягкую, разлетелась, брызнув фонтаном пыли из-под спины Аргелора. От жуткого удара пошли разломы, поползли сетью, и снова свет, обжигающий, слепящий, наполовину с болью ударил в черного дракона.

Из пасти Аргелора с огнем и дымом вырвался хрип. Когти драконицы разорвали ему грудь, но и он оставил на ней глубокие раны. Он чуял запах ее крови, только болью от нее не пахло, и страхом тоже. В клубах пыли и дыма, они не могли видеть друг друга. Едва Тира ослабила хватку, Аргелор сбросил ее. Уже обретая человеческий облик, она налетела на край огромной котловины, что образовалась от их падения.

Ныли ребра, сочилась кровь, в глазах плыла пелена, и воительница только силой воли устояла на ногах. На свои раны она не обращала внимания. Ее рука сама собой сжала жезл, ощутила его теплоту, и Тира медленно двинулась туда, где в оседающей пыли колыхалась огромная тень.

На испепеленной земле, за Тирой оставался алый след, и белые трещины. Пепел возле них теперь плавился и превращался в стекло. Воздух вокруг воительницы тоже закипал, а жезл начал белеть. Освещая им путь в пыли и дыму, воительница приблизилась к тени.

Черный дракон лежал распластанный на расплавленной земле. Магия и драконий огонь выжгли тут все и даже воздух. Аргелор лежал не шевелясь, пока его тело сжималось и превращалось в человеческое. Когда он встал, доспехов на нем не было, зато ран осталось предостаточно, а из дыма уже приближалась Тира.

Завеса оседала, и воительница остановилась. Жезл кольнул ее в ладонь, и запылал острыми лучами. Сила его для Тиры едва ощущалась, а вот Аргелор…

Что-то странное скользнуло по нему, ударило, как хлыстом, и затихло. Эта сила была не из этого мира, и вместе с тем, тут присутствовала, такая знакомая и щемящая. Лучи били из дыма, а потом, Аргелор увидел и саму Тиру. Несмотря на раны, драконица держалась прямо, и смотрела в глаза черному дракону. В ее руках сияла та самая вещь, которая тут же приковала к себе его взгляд. Его нюх улавливал запах истинного металла и смешение сильной магии.

Это нарушало его планы. В жезле таилось больше, чем просто сила и магия. Только его обладательница не умела им еще пользоваться. Броня с Аргелора вся спала. Осталось полагаться только на самого себя. Он готовился к бою, но не к такому. Драконица выросла. Ее мощь, еще не умелая, представляла большую опасность.

Взгляд Тиры в свою очередь скользнул по черному дракону, и остановился на его груди. Там зияла страшная рана, черный провал, в котором была пустота, и Тира невольно замерла.

– Где…твое сердце? – ее губы еле произнесли эти слова, которые повисли в пространстве, как и пыль. – Неужели ты выменял его…на эту черную силу…нет…

Ее брови нахмурились. Драконица догадалась сама, и это мелькнуло в ее глазах.

– Сердце слишком слабо, чтобы брать его в битву, – голос Аргелора прозвучал хрипло.

Он стал обходить драконицу вокруг.

– Так вот как…неужели все стер из своего сознания? – Тира развернулась к нему лицом.

– Когда род тебе чужд, то и стирать нечего, – холодно ответил он. – Тебе он так же чужд, как и мне.

Его пальцы уже плели темную паутину, сплетали и связывали дымные завитки и узелки.

– Нет! – Тира взмахнула жезлом, резко и точно ударив им Аргелора в грудь. – Ты решил все забыть! Стереть! Но оно было! И я твоя сестра, а ты мой брат! Это ты погрузился во тьму! Шагнул туда без памяти, но не я!

– Ты не сестра мне! Не было у меня отца, и род мой другой! – он хотел отбить удар, но его рука обожглась о металл.

Сила ударила его в самую пустоту, туда, где должно быть сердце. Боль растеклась по всему телу, с него будто сдирали кожу. Темнота с него и впрямь посыпалась пеплом, а грудь пылала в медленном огне.

– Не сестра?! – крик Тиры перешел в драконий рык. – Тогда и ты…

Глаза Аргелора вспыхнули. Она должна была прервать узы, оборвать эти путы.

– Говори! – он сквозь боль и белый огонь схватился за ее жезл.

– Ты… – она почти насквозь проткнула его грудь белым светом. – Ты, Аргелор…

– Говори! – зарычал черный дракон.

Рваные крылья вновь поднялись за его спиной темной тенью. Пыль струями поползла к его ногам, вбираясь в его тело.

– Ты останешься мне братом! – выдохнув эти слова, Тира получила в ответ удар.

Ее отбросило вместе с жезлом. Над ней вставал огромный дракон, с разорванной черной пустотой в груди. Из его пасти вырывался разъяренный рык с дымом и кровавым огнем. Его клубы пахнули тире в лицо, опалив одежду и землю. Кругом стоял гул и треск, пространство дрожало. Из этих клубов навстречу Аргелору поднялась уже белая драконица.

На этот раз, черный дракон вырос куда больше прежнего, и стал намного тяжелее. Не выжидая, он бросился вперед, нацелив когти на грудь драконицы. Земля снова затрещала. Аргелор прижал Тиру к ней, вдавил в пыль и изрыгнул огонь. Он жег броню на ней. Темный огонь лился на нее бесконечным потоком, не давая дышать. Его клубы застилали глаза и выжигали пространство вокруг. В ответ она брызнула белым огнем, таким, что тот прорвался к Аргелору сквозь его собственное пламя. Извернувшись, драконица вынырнула из-под него. Ее огонь стал ярче, белее и острее. Она поливала им что было мочи, а между тем, она сама стала расти. Крылья раздались вширь, тесня мир, броня засверкала ослепительным светом. Что-то творилось, чего Тира не замечала, зато видели другие.

* * *

– Поднатужились! – захрипел гном.

– Силы на исходе! – зарычал арт. – У меня их нет уже…всю магию вложил!

– Есть! – багровое лицо Барвора развернулось к нему со свирепой яростью. – Бой до конца! Тяни!

Земля разъезжалась, не смотря на все их усилия. Вал накатывался на них один за другим. Небо трещало по швам. Огонь лился дождем. Мир то плыл волнами, растворялся, то обретал формы, а посреди всего этого стоял Раальдор и незаметная фигура рядом с ним. Жар дышал в лицо эльфийскому королю, развевал волосы, покрывая их копотью и пылью. Магия била его, как молот, каждый вал он сдерживал большими усилиями, а они все не кончались.

Вдруг небо полыхнуло иным заревом. От этого света разрывало воздух, и все усилия пошли прахом. Земля вновь превратилась в пыль. Пошли глубокие разломы, и все услышали треск рвущихся корней. Образ дерева лесного хозяина рушился, листва сыпалась золотыми хлопьями, пока не опала совсем.

– Земля…земля уходит! – первым забил тревогу Барвор.

Трещина шла прямиком к ним, она ползла, разевая пасть все шире, как голодный зверь, и пыль терялась в ее бездонной глубине.

– Раальдор! Беги! – Хардарра крикнул ему, и чуть сам не потонул в пыли, увязнув сразу по колено.

Из пустоты вырвался свет, больно резанув по ноге арта.

– Держись! – лесной хозяин невероятным усилием выдернул его из засасывающей трясины.

На ходу меняя форму, второй рукой он схватил гнома, который упирался изо всех сил.

– Надо держать! – рычал он.

– Уходите! – за плечо Барвора уже взял Иллигеас.

Выглядел он как призрак, но его пальцы гном ощутил очень явно. Земля проваливалась, плыла пыльным облаком под ногами, и ступить было почти некуда.

– Раальдор! – снова закричал арт.

– Я выстою! Уходите, пока есть тропа! Уходите! Лесной дух, уведи их! – обернулся он. – Иллигеас мне поможет…

Эльфийский король стоял на месте, не смотря на разлом, который полз к нему.

– Я тоже останусь! – завопил Барвор. – Я не побегу! Гномы не бегут! Мы сражаемся!

– Уходи! – Раальдор глянул на него, и тот затих. – Уходи! Чем дальше от драконов, тем лучше! Я останусь, потому что я маг! Я удержу…

– Идем, Барвор… – лесной хозяин потянул гнома в сторону.

Через миг, на их месте уже зияла пустота, и взлетали фонтаны света.

– Ты, Наблюдатель, есть у тебя сила Высшего Мира? – Раальдор говорил, не поворачиваясь к Иллигеасу.

– Я могу только помочь… Сила в тебе, Раальдор, в твоей родине в Высшем Мире, – ответил тот.

– В Высшем Мире… – он закрыл глаза. – Как же она далеко…родина…земля моего рода…

– Но ты помнишь ее, – Иллигеас коснулся его плеча. – Ты помнишь единого короля, отца своего.

В памяти всплыли золотые леса, и сила, откуда ни возьмись, потекла по рукам Раальдора сама. Он помнил свою родную землю, источники и города, полные благости. Не замечая ничего, он просто протянул руку, и пыль под ногами засветилась, засияла странным светом. Столб золота вспыхнул перед его лицом, и протянулся к самому небу. От него веяло заповедной силой. Засияв, он вдруг рассыпался мириадами брызг, и где они падали, земля твердела.

Новое зарево со стороны Раальдора столкнулось с другим, со стороны Тиры. Две силы, светлые, но разные, не могли слиться, ибо один из их обладателей упрямо не признавал себя магом.

Новая волна с головой накрыла гнома и остальных бегущих, поглотив их под собой.