Текст книги "Хранитель. Первая война (СИ)"

Автор книги: Алекс Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава двадцатая

Кеанра металась по туманному острову, не находя себе места. Она не шипела, как Тандрия, только скрипела зубами, и что-то бормотала себе под нос.

– Хватит уже, сестра, – эльфийка остановила ее, положа руку на ее плечо. – Довольно…

– Как же так?! Нет…нет! Я их чуяла и чуяла близко! – ее глаза блеснули так, что охотница отшатнулась. – Ни следов…ни крови… Хэор не мог исчезнуть! Он ушел с отрядом раньше, чем на их земли напали псы Аргелора! Я ведь маг… Маг!

Она крикнула очень громко. След был потерян, и это тогда, когда Кеанра нашла, почти нашла целый отряд артов, которые неведомыми путями умудрились обойти охотников. Ее ноздри судорожно дрожали. Она бросила свое меховое одеяние, и уже не обращала внимания на холод и липкий туман.

– Я их тоже почуяла, – сказала Тандрия. – Что-то тут не так…

Кеанра топнула ногой, а потом скинула с себя все вооружение, и уселась прямо на сырые камни.

– Я буду творить магию своего народа, – сказала она. – Может, и не получится, но я попробую!

– Что еще за магия у тебя такая? – с подозрением глянула на нее эльфийка.

– Магия земли, песка. Конечно, тут не то, что мне надо, и все же есть шанс! – тэларийка уселась удобнее, и запустила пальцы в обледенелую почву.

Холод вонзился в ее тело с ужасающей болью. Кеанра всхлипнула, вздрогнула, но не отступила. В пустыне, в родных песках, все было не так, а тут вместо тепла, кругом лежал лед. Воительница бессвязно забормотала. Она обращалась к духам земли. Сейчас дотянуться до них сделалось почти невозможным. Эта земля пустовала, Кеанра впилась в нее со всей мочи, до крови сдирая пальцы, и сознание ощутило жилу, тонкую прерывистую и неясную. Тандрия, что стояла перед своей названной сестрой, внезапно упала на колени. Их сознания соединились, и она увидела кровь, много крови вперемешку с пеплом и скорбью. Слезы брызнули сами, и залили ей лицо. Перед ее глазами неслись берега, усеянные телами артов и не только. В лесах, далеко от островов, не дошел до поля боя и народ Тандрии, серые эльфы. Остались лишь мелкие крупицы.

Охотница с ревом вырвалась из магического действия, и весьма вовремя. Небо вдруг содрогнулось гулом, облака и туман разорвала черная крылатая тень.

– Кеанра! – охотница бросилась на тэларийку, которую трясло от боли.

Вдвоем, они покатились по камням, и упали в расщелину, ободрав кожу о камни. Над их головами взмахнули громадные черные крылья. Сила темного огня сдавила виски, и Тандрия до крови закусила губу, а Кеанре зажала рукой рот, чтобы та не закричала от боли. Дракон пролетел совсем низко, обдав их жаром, дымом и запахом железа. Следующий взмах крыльев унес его уже далеко, а охотница, дрожа всем телом, встала с острых камней. Кеанра тоже поднялась. Она хрипела и плевалась кровью. Магия тут отзывалась болью, и это было не привычно. Шатаясь, она повисла на плече у серой эльфийки.

– Какая громада… – слова дались с кашлем, и Кеанра согнулась, хватая воздух ртом. – Это черный дракон…

Только теперь ей стало холодно. Ветер будто желал заморозить ее до самых костей.

– Он самый…черный дракон. А ты, оденься, – Тандрия набросила на плечи воительницы меха. – Битва очень близко. И твое видение я видела…

– Арты…прискорбное зрелище. Кого нам собирать?

– Мой народ тоже погиб, почти весь, – охотница сдержала слезы.

– Нет! И все же нет! – Кеанра стиснула зубы и воззрилась на эльфийку с такой решительностью, что та увидела в ней настоящую магическую силу, которая струилась изнутри. – Мы соберем все остатки наших народов, и пусть это будет бойня, но мы отомстим. Я никому не прощу такого…

Сейчас ее не остановил бы и псы Аргелора. В ее глазах горел огонь, а сердце разрывалось от боли. Слишком много пролилось невинной крови. Охотники истребили многих. Они просто налетали черным вихрем и били. Их магия разила без промаха. Кеанра это сама видела. Из ее собственного народа, сюда добралась только половина. Артов убили всех, и даже тех, кто смог уцелеть в первой атаке. Убили они и серых эльфов. Кто-то из них успел скрыться, но это были единицы. Тандрия еще не верила этому. Боль и скорбь вливались в нее постепенно, заполняя ее душу льдом. Они шли вместе с Кеанрой через остров, и с каждым шагом, эта боль становилась острее. Внезапно, Тандрия остановилась, как вкопанная.

– Нет, – зашипела она сквозь зубы.

– Да, мы будем биться…

Но тут Кеанра и сама замерла, глянув на эльфийку. Из уголков ее широких глаз текли соленые капли слез. Она что-то шептала, а потом бросила взгляд на Кеанру.

– Один путь, сестра…

– Бой, – кивнула Кеанра.

– Ты забыла кое о ком. Он может помочь…

– О ком ты? – холод, преодолев эйфорию Кеанры, теперь пробирался ей под одежду. – Идем, соберем хотя бы мой народ. Я предупрежу отца…

– Нужно спеть песнь, последнюю песнь хозяину лесов, – отрешенно сказала Тандрия.

– Я такого обряда не знаю, – Кеанра глядела на нее и видела, что мысли последней витали сейчас далеко.

– Я знаю, – та развернулась к ней. – А ты собери тех, кто жив. Сделай то. Что просила Тира.

– Я сделаю, – Кеанра заволновалась. – А что будешь делать ты? Сюда ведь идет еще больший холод!

– Пусть. Я буду петь, а ты иди, – Тандрия глянула на темную тучи и туман. – Иди.

– Куда пойдешь ты?

– Если чуешь магию, то потом меня найдешь, – она привычным движением проверила оружие на поясе, и зашагала вглубь острова.

Кеанра, посмотрев ей в след, отправилась к пещерам, где скрывались тэларийцы. Остановить эльфийку она не могла. Тандрия приняла решение, и как маг, Кеанра ее поняла. В пещере, отец встретил ее не самым добрым взглядом, да и воины сидели слшиком угрюмые.

– Что слышно, дочь? – вопросом встретил ее вождь.

– Ничего хорошего, – хмуро ответила она. – Земля вся в крови.

– Это мы знаем. А вот войска я чую. Не одно и не два. Ты творила обряд. Видела их?

– Нет, отец. Не дотянулась я своей магией, – Кеанра склонила голову. – Видела только погибших артов. Тут слишком холодно, и духов земли совсем не слышно…

– Пусть так, нам пора выступать, – сказал он.

Этот тон Кеанра знала хорошо. Вождь от своего не отступит. За спиной было много кровавых потерь, а впереди только лед и смерть. Но народ за ним пошел. Воины и слова против не сказали, потому что знали, отступать некуда.

* * *

Когда одни уходили на бой, возможно последний, другие лежали под скалами в магическом сне. Последний из всех целителей, в похороненном под камнем городе, открыл глаза на слабый зов. Этот зов шел издалека, черное колдовство гасило его, и все же жалкий отголосок, тонкой ниточкой дотянулся до сознания арта. Он очнулся в зале, в полной тьме. Над ним была толща гор, скалы, которые укрыли город от посягательств Архимага.

Хардарра встал и зажег слабый огонек. Вокруг лежали маги и ученики, которые находились в глубоком магическом сне, и ворохи пергаментов. Все замерло, как и следовало ожидать. Арт помнил, что произошло, и удивился тому, что смог очнуться. Магический щуп еще держал его, и корни его тянулись к далеким островам. Проследив за ним, он услышал песнь на языке серых эльфов, песнь скорби и возрождения одновременно. По ком пели ее, он тоже понял, и не медля, стал чертить круг на пыльном полу, как когда-то это делал Иллигеас, без чернил и крови. За его пальцем тянулась серебристая линия, превращаясь в знаки и руны, пока не выстроился портал. Ступив на него, он исчез.

Песня не кончилась. Она продолжала литься, и пела ее Тандрия не голосом, а сознанием, вплетая в нее самую древнюю силу. Она сидела вдали от родных лесов, не на ковре из зеленых трав, а на гнилом, замерзшем стволе упавшего дерева. И все же, магия лилась. Без ритуалов, без должного обращения, без огня, в сыром тумане, на холоде, эльфийка просто пела одной силой мысли. Ее песнь поначалу обходила стороной земли Академии, ее волны текли по лесам, по тайным тропам, пробуждая самые неожиданные силы.

Услышав эту песню, замер и вождь тэларийцев.

– Пора! – вдруг сказал он, и воины поднялись со своих мест. – А эльфийка твоя сильна, только плата за такое дорогая будет.

– О чем ты, отец? – глаза Кеанры широко распахнулись.

– Идем, дочь, бой близится, – вместо ответа сказал тот.

– Нет! Нельзя, пока драконицы не с нами! Я ей обещала! Надо собрать всех и ждать ее!

– Нам хотя бы подойти к кромке земель врага, а там видно будет, – вождь подал знак к выходу.

– Я видела черного дракона! – выпалила Кеанра. – Наших сил мало!

– Твоя подруга будит сильную подмогу, – он хлопнул ее по плечу, и коснулся ее лба.

Тяжело дыша, воительница выскочила наружу, и помчалась туда, куда ушла Тандрия. Волны ее магии лились, уже ничуть не скрываясь. Кеанру обдавало теплом накатом, как теплое море в ее далеких землях у пустынных берегов. Нагрелись даже обледенелые камни, схлынул туман.

– Тандрия! – Кеанра бежала, боясь не успеть, и не успела.

Возле эльфийки магия сделалась видимой. Воздух подернулся зеленой пеленой и стал тягучим. Старое дерево, под Тандрией, зацвело, и его цветы медленно поглощали саму эльфийку. Цветы вились по ее рукам и плечам, а она сидела, недвижимая, словно статуя.

– Тандрия… – Кеанра остановилась перед ней, а волны магии все катились и катились.

С каждым разом они все нарастали и нарастали, и вскоре сделались исполинскими волнами, которые перекатывали уже через острова. Магия была очень сильна. Такой силы Кеанра не испытывала даже при обрядах знахарок на своей пустынной родине.

Воительницу качнуло. Кеанру будто что-то толкнуло. В следующий миг, на ее плечо легла тяжелая рука.

– Нам тут не место…

Подскочив на месте, Кеанра резко обернулась. Нож сам лег ей в руку, и оказался у горла незнакомца.

– Арт?! – она тихо вскрикнула, едва не лишив жизни своим оружием последнего из народа целителей. – Хардарра?

– Осторожнее! – маг отвел лезвие одним пальцем и потянул Кеанру в сторону от Тандрии.

– Ее нужно спасти! Ты ведь глава Изумрудного Ордена! – она рванулась из его рук, глядя, как исчезает эльфийка.

– Нет! Мы ей не поможем! – он потащил ее уже силой.

Кеанра не унималась. На ее глазах, серая эльфийка сливалась с деревом, которое пустило новые корни. Гниль исчезла. Ствол покрылся новой корой, свежим мхом, ветви зазеленели, и Тандрия сама стала новой деревянной фигурой. Волны магии сделались еще мощнее, как и песнь.

– Что я скажу Тире?! – воительница снова вырвалась, да так и замерла на месте.

За спиной эльфийки выросла фигура лесного духа. Он стоял недвижимым призраком, и грозно смотрел куда-то вдаль.

– Идем! – Хардарра в конце концов оттащил Кеанру.

Тандрия вспыхнула, засветившись изнутри изумрудным светом. Волна, последняя и самая сильная, толкнулась в мир, и накрыла его собой. Кеанра захлебнулась магией, будто сама жизнь влилась в нее сверх меры. Хардарра прикрылся от этой магии рукой. Волна пронеслась и исчезла. Исчезла и Тандрия. Вместо нее появился воин-призрак из рода Первородных. Некоторое время она стояла рядом с лесным хозяином, а потом они оба растворились, и холод занял их место, словно ничего и не было.

– Тандрия! – крик Кеанры можно было услышать на нескольких островах сразу.

Воительница, с которой они приняли кровное рукопожатие, пропала навсегда. Отчаяние выдавило из тэларийки слезы, хоть и скупые, но горькие.

– Она спела песню, – тихо сказал Хардарра. – Она ушла и нам надо…

– Куда она ушла?! – Кеанра рвалась из его рук, несмотря на всю силу арта, так что ему пришлось держать ее крепко.

– Она ушла к другим. Это цена, может и не плохая, – неимоверным усилием он все же развернул ее к себе и посмотрел ей в глаза. – Ты упомянула о Тире, ученицы Иллигеаса. Она тут?

– Она была здесь, – Кеанра выдохнула, немного обмякнув под его силой, но волнение снова блеснуло в ее глазах. – А где был Этиль Арад?! Все это время? Где маги? Где их великая сила?

Все почтение, к Хардарре, как к наставнику, которое соблюдалось в городе, тут отступило само собой. Перед артом стоял воин, быстрый, жестокий к врагам, к тому же и лучник. Кеанра смотрела прямо и очень жестко.

– Эодар погрузил его в магический сон, в скалы, – ответил арт. – Я смог очнуться благодаря этой песне. Архимаг…

– Его нет! Брат Тиры ныне правит теми землями! Тут будет война, – она нахмурилась. – Твой народ тоже погиб… Но…сейчас не место скорби. Времени нет.

Быстро смахнув слезы, она отвела взгляд.

– Я знаю, – глаза Хардарры сделались печальными, и эту печаль он тут же скрыл. – Моего посоха нет со мной, но силу я еще не утратил. Значит, дракон черный и дракон белый из дальних легенд сделались былью?

– Да, – коротко бросила Кеанра.

Она плотнее закуталась в меха, и пошла к берегу острова. Арт последовал за ней.

* * *

За туманной завесой и магической стеной, собиралась иная армия, и иные глаза наблюдали за ней. Идеальные лучники в кроваво-белых доспехах, под алыми стягами строились за стенами эльфийского города. Иллигеас не смог счесть их числа. Все новые воины выходили из-под арочных ворот, и вливались в ровный строй. А рядом с магом стоял Раальдор.

– Ты помнишь свое слово? – спросил король у него.

– Помню, – ответил Иллигеас. – Только у меня есть просьба к тебе.

– Просьба к королю? – вздернул бровь Раальдор.

– Да. Пока твои войска строятся, я хочу получить свободу, – сказал маг. – Я могу помочь белой драконице. Это важно, Раальдор, если ты хочешь вернуться в Высший Мир.

– Ты сильный маг, Иллигеас. Не в моих силах сейчас тебя удерживать, но одну вещь я с тебя возьму, – хмуро блеснул глазами тот. – Кровавую подпись. Магическое слово при нынешних обстоятельствах может и развеяться, а письмо, подписанное кровью, останется навсегда. Даже если бумагу время сотрет.

Иллигеас молчаливо посмотрел на короля. Его мысли на миг унеслись в Высший Мир, к оставленному братству, к его заданию. Там, в своих рядах, он был еще не обучении. Ни сана, ни статуса, и вот первый мир. Его пророчество тогда не казалось таким сложным. Только и отступать магу теперь некуда, теперь, когда зерно этого пророчества смогло вырасти, путей назад не было.

Иллигеас думал. Кровавое письмо, которое просил с него король, слишком ко многому обязывало. Одним его словом, сказанным из вежливости, уже воспользовались, а письмо… Но мысли переметнулись к драконице, к его ученице. Она стоила его усилий, и Иллигеас повернул голову к королю.

– Хорошо, я подпишу тебе письмо, – сказал он.

В зале Раальдора, на круглом столе поставили небольшую плоскую чашу, и положили тонкий, острый нож, с пером.

– Не обмани меня. Я ведь тоже маг и быстро твой обман распознаю, – предупредил его Раальдор. – Мне драконье сердце ни к чему, но свою родину в Высшем Мире я не упущу.

Одарив его холодным взглядом, Иллигеас взял нож, и полоснул по ладони. Вопреки ожиданиям короля, кровь мага оказалась алой. Тяжелые капли упали в чашу. Иллигеас отложил нож, испарил с него заклинанием кровь, и взял перо. Макнув его в алые чернила, он написал кровавое письмо, и поставил подпись. Желтый пергамент тут же забрал Раальдор, а Иллигеас предусмотрительно обратил в пепел перо и чашу с остатками своей крови.

– Письмо подлинное. Я могу идти? – маг говорил отстраненно, словно думал о чем-то другом.

Раальдор неторопливо прочел написанное, и кивнул.

– Да. Не сочти меня жестоким, – сказал он. – Впереди война, а я один из очень не многих, кто приведет свое войско на поле боя, чтобы биться не за артефакт. Обмен равный. Согласен?

– Мне не о чем спорить, – Иллигеас поклонился ему и покинул зал.

Он не стал брать коня, или оружие. Они были не в надобность. Маг прошел мимо войска, которым Раальдор гордился по праву, и направился к выходу из эльфийских земель. Вскоре его фигура просто растворилась в воздухе. Король смотрел ему в след до последнего шага, а после сложил письмо, и спрятал его под свой серебряный доспех.

Впервые за много дней, Иллигеас почувствовал свободу. Уже не скрывая ни себя, ни своей магии, он шагал через пространство, пока не оказался у заснеженных скал. Тут холод все же показал ему предел его сил. Ветер резанул по щекам до мучительной боли, и маг поспешно отступил назад. Над этими землями будто висел купол изо льда. Сюда пройти Иллигеас не смог. Однако стоя на краю скалы, он хорошо видел капли крови и глубокие борозды от когтей. Коснувшись снега, он в полной мере ощутил всю боль раненной драконицы, и не только. Мощь черного дракона витала тут, как полноправная хозяйка.

Кроме того, Иллигеаса коснулся знакомый холодок пустоты, тяжелый и невесомый одновременно. Взмахом руки, маг отдернул завесу и увидел очертания Наблюдателя. Он был прозрачен, да и держался с трудом, будто этот мир не пускал его в себя.

– Время истекло… – прошептал он. – Оно истекло для нас. У этого мира теперь другой правитель. Ты опоздал, брат.

– Еще нет, – Иллигеас поклонился. – Битва впереди.

– Наблюдатели больше не могут его уничтожить. Тебя ждет участь этого мира, если только избранное тобой пророчество не повернет вечную дорогу в иную сторону. Ты отрекся от Ордена, но братья еще могут тебя вернуть, – Наблюдатель, чью призрачную фигуру трепал ветер, замолчал, ожидая ответа.

– Я не изменю решения, – маг снова поклонился.

Наблюдатель еще был некоторое время, а затем его иллюзия растаяла. Иллигеаса в лицо хлестнул ветер с острыми льдинками. Еще раз, бросив взгляд на скалы, маг исчез с холодной земли гномов-мастеров.

* * *

Войска, если так можно было назвать разношерстные горстки воинов, стекались к берегам Северного Предела. Кто на лодках, кто вброд, они переходили ледяное мелководье и высаживались на черных скалах. Кое-где уже мерцали робкие огоньки первых костров, и пятна походных шатров. Были тут и тэларийцы со своим новым гостем артом.

– Не нравится мне здешняя земля, – сказал вождь песчаных воинов. – Горизонта не видно, холод смертельный, и неба не разглядеть. В пустыне врага видно, а тут… Что скажешь, седовласый?

Он глянул на Хардарру. Тот молча взирал на туман и низкие тучи.

– Наш враг видит нас, – наконец сказал он. – В этом его преимущество, и не только. В этом тумане только мы слепы, но не он.

К вечеру, когда ледяная ночь спустилась на скалы, начали собираться предводители. Их было немного, седобородые старцы от гномов пришли с топорами, люди с юга, их было очень мало, и вожак серых эльфов с горсткой тех, кто смог спастись от охотников. Совет не приняли только Высшие эльфы под предводительством Наальдора. Они стояли стороной, в блестящих доспехах, с луками, на свежих конях, будто те и не устали с дороги.

– Почему эти остроухие не подходят? – буркнул один из гномов.

Закованный в латы с ног до головы, он гневно блеснул черными угольками глаз. Как ответ на его вопрос, из воздуха в круг ступил Иллигеас. Предводители только успели усесться вокруг небольшого костра. От мага они отшатнулись, но арт, не веря своим глазам, напротив, обнял выходца из Высшего Мира.

– Ты жив! – он сжал его своими ручищами, будто боясь, что тот снова исчезнет.

Кеанра тоже узнала мага.

– Тира? Ты видел ее? – накинулась она на него с расспросами.

– Нет, я сейчас не могу ей помочь. Она на земле гномов-мастеров. Но вам, я еще могу помочь, – ответил он.

– У тебя, маг, есть ответ, почему Высшие нам не в помощь? – гном, немного отойдя от неожиданного появления Иллигеаса, уставился на него с недовольным видом. – Мне все равно, какой магией тебя сюда занесло, меня больше волнует раздор на этом поле боя!

Его борода яростно встопорщилась и он засопел.

– Они к нам не присоединяться, – ответил Иллигеас. – У них своя сторона, третья, не наша, но и не врага.

– Вот как дело значит?! Так почему бы им сразу черепа на крепость не испробовать?! – по слову своего вожака, гномы схватились за топоры.

– Мы не будем заводить тут ссоры! – строго сказал маг.

Под его взглядом, гномы успокоились, да и остальные предводители притихли. Даже арт взирал на Иллигеаса с удивлением. У огня собрались разные народы, и самым чуждым здесь являлся именно Иллигеас, и все же его слушали. Тем временем, маг внимательно посмотрел на собравшихся. Больше всего его занимали серые эльфы и гномы. Один были почти что призраками, вторые же наоборот владели крепостью камня.

– В первую очередь, вам следует сохранять трезвость ума, – спокойно произнес Иллигеас. – мне нужны маги, или хотя бы те, кто владеет магией.

Никто не усомнился в его главенстве, никто не задал лишних вопросов. Его просто признали главой.

– Наш народ прирожденные лучники, но и магией мы владеем, – тихим шепотом ответил серый эльф.

– Мы тоже не обделены лучниками, – сказал вождь тэларийцев. – И магия огня наша сила. Мои воины владеют и луком и мечем.

– Хорошо, – кивнул Иллигеас. – Скоро наши ряды пополнит армия Раальдора. Это Высшие эльфы, но они займут нашу сторону. Задача лучников прикрывать мечников до последнего, а так же нести дозор. Тут туманы отнюдь не простые, и враг может напасть в любой миг…

Обсуждение стратегии длилось долго. Иллигеас тщательно распределял силы, выявлял магов, которых было очень мало. Совет закончился только ранним утром, серым и холодным.

Когда Иллигеас остался с Хардаррой наедине, он позволил себе выдохнуть свободней. Опустив плечи, он ковырнул потухшие угли костра носком сапога и обхватил голову руками.

– Ты тратишь много сил, – укоризненно произнес арт. – Хотя стоит признать, ты держался молодцом, и занял позицию главнокомандующего…

– Незачем меня восхвалять, Хардарра. Ты не меньше меня знаешь, что это только слова. Там, за туманом, враг слишком сильный, для этой жалкой горстки, что пришла сюда. Но они должны сражаться, – проговорил Иллигеас. – А у тебя великая скорбь по твоему народу. Я знаю об этом. Мои силы тут, это крупица…

– Не место тут для скорби. Но ведь есть белая драконица…

– Есть, – кивнул маг.

– Ты ведь веришь в ее силы?

Арт слегка склонил голову, вглядываясь в лицо Иллигеаса. Тот ответил молчанием. Он учуял белый огонь на севере, да и тут отголоски магии были очень сильны, и ведь Тира еще не сражалась в полную силу.

– Я слышал песнь серых эльфов. Мелодию жизни и смерти, – вместо ответа, сказал он.

– Смерти и жизни… – поправил его Хардарра. – именно в таком порядке. Это великая песнь о возрождении. Я видел эту эльфийку. Она ушла с лесным хозяином.

– Она сильная, – сказал Иллигеас. – А драконица… Я не всему ее научил. Да и не в моих это силах.

– Тебя что-то тяготит? – арт посмотрел ему в глаза и тоже вздохнул. – Ты в чем-то неуверен.

Иллигеасу не требовалось ему что-то объяснять. Хардарра дотянулся сам до его мыслей, аккуратно, прощупав всю дорогу и боль, что тот пережил. После, сжав губы, он сложил большие руки в замок, и прижал их ко лбу.

– Вот так-то… – проговорил маг.

– Да… – протянул арт. – Тяжелый у тебя был путь, да и письмо можно почитать слишком дорогой платой.

– Я знаю, но мир дороже, – ответил Иллигеас.

Он сделал подобие улыбки, и устремил взгляд лиловых глаз на север, к туманам, к прибежищу Аргелора. Туда же смотрел и арт. Только войска были в стороне со своими предводителями и занимались своими делами.

– Я думаю о народе, который может поднять песнь серой эльфийки, – сказал Хардарра.

Неожиданно, их разговор прервала Кеанра. Она подошла совсем тихо, только Иллигеас ощутил ее присутствие.

– Я хочу предложить разведку, – она взглянула на обоих магов. – Уж прошу прощения, что прерываю вашу высокую беседу.

Они повернулись к ней. Кеанра стояла, вытянувшись, как стрела, глаза горели, а руки ее лежали на кинжалах.

– Разведку? – Иллигеас глянул на нее снизу вверх.

– Да. Без магии, только мое умение и глаза, – сказала она. – Черный дракон магию может магию учуять, а меня нет.

– Тут пустошь. Как ты будешь прятаться? – с сомнением спросил арт.

– Это уже моя забота, – бросила тэларийка.

Не дожидаясь ответа, она скинула меховой плащ, оставшись в тонкой кожаной одежде, без излишеств, которая ладно сидела на ее тонкой фигуре. Мягкие сапоги на ее ногах делали ее бесшумной кошкой. В следующий миг, воительница исчезла. Она просто нырнула в серую пелену и растворилась.

– Разведка… – нахмурился Хардарра. – Молодежь даже совета и ответа теперь не ждет.

– Разведка не помешает, – Иллигеас произнес это отстраненно, словно думал о чем-то другом.

– Что в таком тумане можно увидеть? – арт мотнул головой. – Ты видно мыслями сейчас не тут?

– Я думал о своей ученице, – признался тот.

– Скажи мне, ты уверен в ней? – спросил Хардарра.

Глаза Иллигеаса были спокойны и смотрели сквозь арта.

– Магия дракона способна дарить и жизнь и разрушение, – сказал он. – Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Тира белый дракон, самый редкий, впрочем, как и черный. Их сила велика. Аргелор тоже удивителен…

– Удивителен? Его сердце черно! – арт сжал огромный кулак до хруста в суставах.

Он вспомнил гибель своего народа и смерть других.

– Мир может разрушиться от их боя, – сказал Иллигеас. – Моей магии тут н хватит, да и остались ее лишь жалкие крохи. Магия Высшего Мира тут быстро исчезает.

– Я могу помочь, – Хардарра опустился на камень. – А еще есть Первородные. Их магия может творить чудеса.

– Я о них слышал, – кивнул Иллигеас.

– Серая эльфийка ушла к ним, – напомнил арт.

– Лесной покровитель…

– Лесной дух тут будет не последним воином, – сказал маг. – Он часть этого мира. Из его дыхания и магии рождается жизнь. Он может удержать мир, помочь нам во всяком случае. Удержать это полотно, если оно затрещит во время боя.

– Да… – вздохнул Хардарра.

Иллигеас глянул на него. Арт стоял перед ним, обратившись к серому рассвету. Его мощная фигура будто сгорбилась, могучие плечи опустились, а ведь он мог быть сильным и выносливым воином. Но его призвание это исцеляющие силы, которые сейчас, казалось, его покинули. Он был без посоха, без жезла, не осталось даже магических трав. По его щекам, по плотной коже, стекали скупые слезы. Это был плач по его народу.

Иллигеас только нахмурился. Его собственная магия исчезла. От нее остались только жалкие крохи. Он даже не чуял сейчас дракона. Здесь, в ледяном холоде, он словно бы стоял по другую сторону стены.

– Твой народ возродиться, – Иллигеас неслышно встал рядом с ним.

Он произнес это с твердой уверенностью, которая пришла к нему совершенно неожиданно. Частичка Высшего Мира, последняя и самая малая, зажгла в нем уверенность. Рядом с артом стоял уже другой маг, и, глядя на него, Хардарра и сам ему поверил.