Текст книги "Стать магом. Чужая мечта (СИ)"

Автор книги: АлеХа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Стать магом. Чужая мечта

Глава 1

Меня зовут Михаил Карпов. Я сирота и детдомовец. И мне почти 16 лет. Как мне рассказали воспитатели, моя мама умерла во время родов, о её родителях ничего не было известно, официально замужем она не была, поэтому меня воспитывало государство. В лице всяких разных.

Вырос я парнем крепким… бы. Если бы нормально питался. А так, просто вырос. Зато голова у меня варит. Иначе бы и не вырос. Как несколько моих личных воспитанников. Один сошёл с дистанции в 9 лет, второй в 11. Результатов официального расследования до нас не доводили, но все, кому нужно знали – несчастный случай. Всегда всё списывают на несчастный случай.

Третий мой «воспитанник» оказался парнем удачливым, головастым и шустрым. По крайней мере, ещё жив. Но парня жалко. Вот вроде жив, а вроде зря. Не приспособлен он к самостоятельной жизни. Не знаю, как без меня будет выживать. А придется как то учиться. Если хочет и дальше жить. Потому что я, несмотря на свою очень качественно варящую голову – не выжил.

Сложно смотреть в будущее с улыбкой, когда у тебя из брюха торчит пятнадцать сантиметров арматуры. Ржавой такой. С поперечными ребрами. Чтобы, значит, в бетоне не скользила. И в моём брюхе до кучи. Остальные сантиметры этого ржавого прутка очень неудобно расположились у меня внутри кишок. Их там не мало. Сантиметров этих.

Сквозь слегка плывущее сознание я слышу, как ругаются Толстый и его банда. Толстый не хочет в тюрьму, а его предупреждали буквально на той неделе, что если ещё раз его заметут за чем–то эдаким – то уедет он в совсем другой детский дом. И вот прямо как по заказу. Совсем эдакое. Неудачно конечно получилось. И Толстый пострадает. И я. По его глазам в момент удара, было видно, что он не хотел бить именно так. Попугать, оставить пару синяков. Показать мне моё место. Но не так. Но, хотеть он мог что угодно, а получил – что получил. Я тоже не мог прогнуться под Толстого. Хоть и не знал никаких защитных и боевых техник, которые мог бы применить. Но стоял перед этим увальнем, старше меня почти на два года, выше на полторы головы и тяжелее на пол центнера, ясно понимая, что снова загремлю в больницу, но был, как никогда уверен в себе. Никаких уступок. Никаких компромиссов с этой отмороженной бандой и их тупым, но имеющим звериное чутьё и звериную силу лидером. Толстый чуял, что если он меня не подомнёт – вся его банда рассыплется в тот момент, когда он вы пустится из детского дома. И причиной этого буду я и моя подрастающая и набирающая силу группа единомышленников. Вот Толстый и спешил подмять под себя ещё и меня. А мне нужно было только потерпеть. Совсем немного. Ну не отважится же Толстый на откровенную мокруху. А остальные мелочи я переживу – не впервой. И вот тут такая лажа…

Я слышал, как Толстый пытался заставить Соплю вытащить пруток из моего брюха, типа тогда я, может быть, выживу. И никого не накажут. Но Сопля – парень ушлый, и не дурак. Понимает, что если он вытащит эту арматурину из моего брюха, то получится, что и воткнул её туда тоже он. Вся банда покажет на него пальцем. А снятые с прутка отпечатки пальцев – подтвердят. Поэтому упирается, отвлекая Толстого и остальных от меня.

А я хочу уйти от них подальше. Это полуразрушенное здание имеет кучу тёмных подвалов, коридоров и провалов, ведущих непонятно куда. У нас даже легенды ходят, о признаках, завывающих в этих подвалах в какие–то особые ночи. И никто ещё не набрался храбрости и не исследовал его от и до. Буду первый. Михаил Карпов – самый смелый воспитанник детского дома № 274 Тереховского района Московского княжества.

Шаги давались всё сложнее. Мотало от стены к стене. Хорошо, коридор тут не особо широкий. Голоса Толстого и его банды становились всё тише и было непонятно, из–за увеличивающегося расстояния или от слабости, которая накрывала меня всё сильнее и сильнее.

Нужно держаться. Я не так и далеко ушел. Найдут в момент. За ноги вытащат, чтобы перепрятать тело. Знаю я их замашки. До последнего будут изворачиваться, а уж спрятать самую главную улику – труп – вообще первое дело.

Передохнуть нужно. Совсем плохо. Круги перед глазами. Всё плывёт. Даже три точки опоры не держат. А ведь альпинистов держат. А меня нет. Придется четвертую подключить.

Чтобы позорно не упасть лишь во втором от холла коридоре, я отлепил вторую руку, которую до этого плотно прижимал к животу, обхватив хвост прутка арматуры, и уперся в стену, рядом с первой рукой. Всё. Четыре точки опоры – это сила. Стою.

Как всё нехорошо заканчивается. Такие планы были на жизнь! До выпуска из интерната оставалось целых два года. И всего полгода до выпуска Толстого. Оставалось пережить всего полгода, и я бы был на вершине иерархии. За полтора оставшихся года подтянул бы связи, подрастил бы своих парней. Вернее парня. Двух то я потерял. А вот третий спокойно после меня бы держал весь интернат в ежовых рукавицах. В печь все сожаления! Что смог – то сделал, что не сделал – то не смог.

Ещё пара шагов и вот она, лестница, ведущая в подвал. Пять пролетов, которые мы исследовали вдоль и поперек. Шестой – у нас был за проверку храбрости. На седьмой никто не наступал. Восьмой есть, мы это знали. Дальше – мрак.

Вспышка криков на улице, в которой отчётливо были слышны посторонние голоса, заставила меня зашевелиться чуть быстрее. Синемундирники припёрлись! Рановато что–то они. Либо кто–то слил разборку ещё в самом начале, либо они нас пасли. Оба варианта – плохи для меня, потому что голоса я слышу только мужские. Это значит, сестер милосердия там нет. Когда приезжают сёстры милосердия, ни одна синемундирная сволочь не смеет рта раскрыть пока сестры не найдут и не спасут пострадавшего. Значит, спасать меня не планируют. Значит, я им нужен в виде трупа. А значит – обойдутся!

И пока мысли рывками проносились у меня в голове, ноги и руки несли меня вперед и вниз. Я понимал, что оставляю кровавые следы ладоней на стенах, но ничего поделать не мог. Три точки опоры были хороши для альпинистов, но не для меня.

Восьмой пролет оказался таким же, как и шестой. И третий. Голый, слегка выщербленный бетон, обшарпанные кирпичные стены, только чуть менее звонкое эхо. И намного темнее. Или это у меня в глазах темнеет? Потому что плывёт всё точно у меня в глазах. Ну не могут же, в самом деле, кирпичные стены плавно и бесшумно двигаться и поворачиваться.

Не зря мы сюда не ходили. Сквозь плывущее сознание я осмотрел комнату, в которой оказался. Какие–то стенды, трубки, экраны. Немного света искрами пробежалось по трубкам, перескочило на экраны и редкими волнами разбежалось по стенам небольшой комнаты, в которой я оказался непонятно как. Ужас осязаемыми руками прошелся по моей спине, взъерошил короткий ёжик моих с самого детства белых волос, невесомым порывом прикоснулся к лицу. Боль, которая проникла в голову, нарастала, пока не стала на порядок сильнее, чем моя слабость, чем желание стоять ровно. Даже, сильнее, чем желание уйти как можно дальше, чтобы последний раз всем насолить. Но боль так и не смогла стать сильнее моей воли.

Поэтому я не рухнул на колени, сжав голову руками, как этого хотел всей своей душой, а шагнул к стене, уперся в неё ладонями и прижался лбом. К холодной стене.

На колени вставать нельзя. Никогда. Можно упасть, потому что потом можно встать. Но на колени – никогда. А сейчас и падать нельзя. Потому что сил встать уже нет. Нужно идти. Но идти было уже некуда. Сквозь плывущее сознание я успел заметить, что комната замкнута и не имеет дверей. Я пришел. Не знаю куда, но пришел. Если тут нет дверей, меня не найдут. А если меня не найдут, значит, для других я буду жив. И Толстый, и вся его банда будут бояться, что я приду и отомщу им. И моему третьему воспитаннику будет проще.

В то мгновение, когда боль исчезла, а парализующий страх отпустил моё сознание, мне показалось, что от облегчения я упал. Упал вперед, прямо, как стоял, потому что стена, в которую я упирался лбом, добавив к четырем точкам опоры пятую, вдруг исчезла. Была, и не стало. И точек опоры у меня осталось только две. А этого было мало. Так как даже с тремя я не мог стоять ещё на первом этаже.

Резкая вспышка света перед полной тьмой, затопившей сознание, высветила яркую зеленую траву и высоченные деревья. Потом мелькнуло глубокое синее небо, и резкий удар выбил из меня дух.

* * *

– Как вы могли прохлопать лабораторию?! – орал на поджарого, одетого в строгий полицейский синий китель, фуражку, штаны с тройными красными лампасами и форменные сапоги лощёный хлыщ в гражданском, – это уму непостижимо! В черте города, законсервированная лаборатория! А если бы что случилось? Как вы вообще работаете?

Судя по тому, с каким видом сотрудник полиции сносил гнев своего «собеседника», этот господин имел право и не на такое. Тем более действительно вышел конфуз.

Лаборатория Скрывающихся, вот уже тридцать лет как уничтоженной секты. Тридцать лет назад, после её уничтожения половина полицейских и вся армия княжества прочесала частым гребнем всю территорию и нашли и ликвидировали, где–то взорвав, где–то залив первородным огнём, где–то просто забетонировав всё, что, так или иначе, относилось к секте. На это ушло более десяти лет. Чем она была так опасна, эта секта, полицейский не знал, и знать не хотел, ему достаточно было воли Князя и примеров судьбы тех, кто лез не в своё дело.

И вот. На его территории. Лаборатория. Хуже только Фабрика. Но тогда её бы обнаружили намного раньше. Фабрики не умеют ждать. А вот лаборатории умеют.

– Господин офицер! – полицейскому оставалось только давить на то, что лаборатория давно мертва, – тут дети играют уже больше десяти лет. Это просто старый полуразвалившийся дом с привидениями!

– Ты идиот?! – взвился лощёный офицер, – ты представляешь, что могло бы случиться, если бы это была рабочая лаборатория???

И в этот момент по нервам всех собравшихся, а это не много ни мало два взвода оцепления и полицейская поисковая рота, стегануло ужасом и отключилась вся техника в радиусе нескольких сотен метров.

Сердце полицейского рухнуло в пятки. Волна! Чёртова лаборатория оказалась рабочей и подвезла напоследок. О всеблагие Высшие! Только бы не прорыв!

Реакция лощёного офицера была мгновенна. Шаг в сторону от полицейского – для техники нужен простор. Вдох, концентрация энергии в контрольных узлах. Визуализация опорных точек. Доля секунды и техника «акустический резонанс» низшего, первого уровня подготовлена. С небольшим уколом боли в горле, энергетическая вязь техники впитывается в живые ткани, обеспечивая многократное усиление генерируемых звуковых волн.

– Внимание! Ситуация Альфа–Семь! Повторяю! Альфа–Семь! – голос офицера, многократно усиленный техникой разнесся по округе и был услышан всеми, кто находился в радиусе трёхсот метров.

Хоть импульс запуска оборудования, расположенного где то глубоко под ногами собравшихся, почувствовали все и всплеск чужеродной энергии тоже никто бы не смог проигнорировать, он, как старший офицер в округе и, что самое главное, квалифицированный «видящий», смог по кратким мгновениям липкого ощущения, практически мгновенно идентифицировать угрозу. О чем и информировал всех, кто попал в радиус действия его техники.

Когда перезагрузятся технические устройства, он передаст всю информацию по инстанциям, но уже сейчас важно чтобы люди знали. Эвакуация не нужна. Город не пострадает. Это не прорыв.

Волна чужеродной энергии, сопровождающая прокол, это ещё не весь прорыв, а только его ранний предвестник. Да, прокол был. Но он был направленный и структурированный. «От них». Как специалист по Секте, и ветеран множества зачисток, офицер видел это очень хорошо. В этот раз к ним не проникло ничего. А значит, не погибнут тысячи людей, ликвидируя вторженцев.

А ежели кого и затянул этот прокол, то на то воля Высших сил и пусть путь этого несчастного будет ярок, а перерождение быстро.

Глава 2

Сегодня Гор'эНн и Арна'эНн освободились пораньше. Все дела переделаны, семейное поле обработано, сорняки выдернуты и уничтожены, сухостой собран, укреплённый внешний периметр обойдён два раза. Младший брат Гора на этой неделе жил у семьи своей эНн, и присматривать за ними не было нужды, старшая сестра Арны, вместе со своим эНн, со всеми обязанностями справлялась сама, и тут их помощь тоже была не нужна. А они уже были достаточно большие, чтобы удаляться от клановой границы больше чем на дневной переход. Правда, только в сторону побережья, но они разве идиоты, чтобы по своей воле в лес к альвам соваться?

Десятая весна. Скоро первый фестиваль «Дыхания жизни», в котором они будут не зрителями, но участниками. Тем важнее было не ослаблять развития и пытаться показать лучший результат. Самый лучший! А для этого нужно не просто показать двенадцать шагов техники наполнения, а устойчиво шагнуть на путь адепта и продемонстрировать представителям старшего клана хотя бы первый шаг укрепления. Вкалывая же на семейном поле, путь адепта для них был бы закрыт, и родители это понимали, поэтому давали своим детям больше свободного времени, которое они могли потратить на то, что считают нужным. Гор и Арна считали – что нужно развиваться!

Лучшее же развитие на первом этапе – Пути наполнения – это пропускать через себя энергию мира в разных местах. Может быть, им повезет, и разнообразие энергии поможет им перешагнуть на путь Адепта! В их возрасте это было бы ух! И они смогут самостоятельно запустить свои источники! Это огромная удача и успех, и даже, Гор и Арна думали об этом с трепетом и затаённой надеждой, может быть, их заберут сразу после фестиваля. Стать боевой парой старшей семьи клана – трепетная мечта всех детей как младших семей, так и безымянных пар. Тем более и Гор и Арна жили по заветам предков, всё делая как эНн – всегда вместе, не разлучаясь ни на мгновение.

На их памяти никого не забирали сразу, но Марх'уН рассказывал, что ему рассказывал Мирн'уН, которому рассказывал ещё кто–то, что такой случай был. А Марх'уН ещё помнит, хотя ему уже скоро тридцать. Старейший в их клановом секторе. Всё никак не прибирает его Орт.

Мечты мечтами, но пара не отвлекалась на них слишком сильно. Даже в направлении побережья, в их пустых лесах можно нарваться на неприятности, поэтому отвлекаться нельзя. «Марш нежити» ещё не скоро, но нежить – не единственная угроза в их долине. Сюда часто пробирались изменённые звери, и с ними у Клана никакого договора нет, нападут – не посмотрят кто ты и что ты.

Вот уже позади ближний пруд, вот осталась за спиной небольшая роща, в которой их сектор обычно добывает древесину. Ничего нового в течении Орт в этих местах ни Гор'эНн, ни Арна'эНн не ощущали.

Это было естественно. Их Клан располагался в очень спокойной зоне. Торговцы поговаривали, что спокойней зоны нет ни в Империи, ни у альвов, ни у коблов. А у оборотней так и тем более. Наверное, поэтому, к лёгкому сожалению Гора, их Клан выращивал не уникальные травы для алхимиков, как большинство малых клановых союзов, живущих за пределами имперской защиты, а обычную пшеницу.

Сила Орта, энергии мира, которая пронизывала всё, на клановых полях не превышала второго уровня, а в некоторые сезоны падала до первого. Как рассказывал им Марх'уН, простые люди не могут жить выше четвёртого уровня энергии, да и на четвертом, не столько живут, сколько борются за возможность просто дожить до пятнадцати вёсен. Съедобные же растения могут расти в зонах не выше второго уровня энергии, на третьем уровне Орта растения изменяются и становятся волшебными. Их можно употреблять уже только по магическим правилам. Если жрать такое как обычную еду – или умрёшь, или изменишься. Хоть Гор и думал, что вечерние посиделки – пустая трата времени, но, как оказалось, большая часть того, что им рассказывали старшие – запоминалась. И вот так, время от времени вспоминалась, расширяя знания о мире.

Зоны с третьим уровнем энергии начинали встречаться примерно в половине дневного перехода от клановых границ. И только там Гор'эНн и Арна'эНн надеялись ощутить хоть что–то. Доступа в зону с четвертым уровнем у пары не было. Да и не пошли бы они. Тем, кто вырос во второй зоне делать в четвертой нечего. Без пробуждённого источника.

Ещё через два с половиной часа быстрого бега, когда пара уже собиралась устроить привал, так как половина маршрута они преодолели и дальше двигаться уставшими было рискованно, Гор первым услышал опасность.

Его жест опередил жест Арны буквально на мгновение, но опередил. Что добавило мужчине спокойной уверенности, так и должно быть. Он – меч в их паре. Он – ведущий. И от него зависит их безопасность.

Проанализировав услышанное, Гор предположил, что, в нескольких десятках метрах от них, за деревьями, что–то или кого–то жрал волк. Жрал жадно, потеряв разум, потому что делал это не беззвучно. Поскуливая и повизгивая, чавкая и порыкивая. Молодой волк. Возможно чёрный. Опасно.

Гор аккуратно, но внимательно прислушивался, пытаясь чётче понять происходящее. Что жрёт волк такое, что его слышно за несколько десятков метров? Или кого? И при этом волк совершенно не контролирует ситуацию вокруг. Какого бы Гор ни был о себе с Арной мнения, но чётко понимал, что подойти к такому хищнику так близко незамеченными в обычной ситуации они бы не смогли.

Волна жути от рыка Чёрного волка, ослабленная расстоянием, докатилась до молодых искателей силы. И Гор покрылся холодным потом! Третий уровень, не ниже! И по тому, как вцепилась в его руку, замершая буквально в полушаге за его спиной, Арна, Гор понял, что она тоже это почувствовала.

Изменённый зверь третьего уровня! Так близко от клановых границ! Что–то жадно жрущий там, где нет зверей, достойных его внимания.

Нужно было срочно бежать домой. Сообщить старшим. Так их учил Марх'уН. Встретили что– то непонятное – обойдите. Встретили что–то опасное – сообщите в клан. А изменённый зверь в третьей зоне, на границе со второй, недалеко от границ Клана – это очень опасно. Есть риск, что то, что привело волка в такое состояние, когда он, отринув все природные инстинкты, спешно пытается насытиться, может приманить ещё кого–нибудь. И когда это произойдёт, когда это что–то почует кто–то ещё, не менее слабый, и обязательно придёт за своей добычей, тогда возможна Схватка! А когда есть риск Схватки, то всему Клану лучше сидеть внутри периметра! Ведь неизвестно, что там такое, и кто ещё почует и придёт. А если уже схватку почуют звери покрупнее…

Но вера в чудо, когда пара выбиралась в этот выход, не давала парню и шанса просто так развернуться и убежать. А ещё тёплая ладошка Арны, крепко держащая его за запястье. Кто он будет после того, как уйдет?

Чуть довернув руку и охотничьим жестом показав своей половинке, что следует пригнуться и бесшумно двигаться за ним след в след, Гор медленно и аккуратно, так, чтобы ничто не выдавало их перемещения, двинулся в обход деревьев. Звуки манили и даже медленно охватывающая их волна страха, сковывающая их мышцы и нашёптывающая «там вас ждёт смерть», не могла погасить любопытство уже почти взрослой пары простых охотников.

Зрелище, открывшееся на небольшой поляне, окруженной высоченными вечнозелеными кедрами, плоды которых, в особо богатый год весили больше чем Гор в свои шесть вёсен, заставило Арну вскрикнуть. Прикрывать рот ладошкой уже не было нужды. Волк их услышал. Но повел себя необычно. Он не бросился на них, что бы мгновенно растерзать угрозу, он лишь зарычал. Утробно, низко, вызывая дрожание потрохов и желание сбежать, закрыв глаза. Так, как умеет рычать только матёрый чёрный волк. Третьего уровня.

Гор хорошо знал повадки этих изменённых зверей и то, что они с Арной ещё живы, воспринял лишь с небольшим недоумением. Так как в этот момент рассматривал то, что жрал с таким остервенением волк. Вернее кого.

С того места, где замерла пара эНн, выйдя на поляну, было плохо видно всю картину, туша волка частично закрывала обзор, но то, что это человек было видно сразу. Мужчина. Взрослый. Высокий, странно одетый. Гор чуть более внимательно окинул взглядом поляну. Пары этого человека видно не было. Значит уН. Вообще никаких следов не было видно. Но вопрос: «Как незнакомец попал на эту поляну, и где его пара?» занимал Гора намного меньше, чем вопрос: «Что жрёт зверь?» После того как волк на них рыкнул, он вернулся к своему занятию. Что–то выгрызал и вылизывал из живота мужчины.

Через несколько минут, замирая, когда волк отрывался и издавал свой знаменитый рык, и по шажку перемещаясь, когда тот продолжал жрать, Гор с Арной сместились вокруг центра поляны достаточно, что бы увидеть больше. Странный кусок металла, покрытый пузырящейся кровью, торчал из живота мужчины. Волк слизывал кровь и пытался жадно грызть металл, одновременно пытаясь вырвать его из мёртвого мужчины. Получалось у зверя только что–то одно, и волк предпочитал больше облизывать слегка шипящую и пузырящуюся на открытом воздухе кровь, изредка прикусывая металлический стержень, торчащий из живота мужчины. Даже с такого расстояния, Гор видел на поверхности металла отметины зубов волка. Глубокие. Много. Третий уровень всё–таки. Волк четвёртого уровня перекусил бы металлический стержень одним махом, вообще не напрягаясь. Так говорил Марх'уН. Клыки изменённого зверя третьего же уровня, и сейчас Гор видел доказательства того, во что раньше не верил, тоже были прочнее, чем металл.

Гор не мог понять происходящее. Что же это за металл такой, раз на нём пузырится кровь? Ведь простой человек и его кровь для волка что трава. Не сильно питательнее. Значит, всё дело в металле?

Но что же это за металл тогда? Любой изменённый металл зверю ниже десятого уровня не по зубам, а тут отчётливо видны следы укусов. Обычное же железо – для любого изменённого зверя не интересно. Происходящее перед глазами пугало и завораживало. Зверь вёл себя необычно.

Именно поэтому, понял Гор, они ещё живы. И запас удачи постепенно заканчивался, так как волк начинал волноваться, его уши всё чаще и чаще замирали в одном направлении, и он пытался разгрызть кусок металла всё более остервенело.

близилась Схватка!

Попытку Гора сбежать самым предательским образом остановила его Арна'эНн. Гор не ожидал, что её мягкая и тёплая ладонь, которую он привык почти постоянно ощущать на своей руке, станет твёрже камня и голос, который он слышит всего несколько раз в сезон, её мягкий и тихий голос, ледяным ознобом продерёт его до самых пяток:

– Это Чистый, Гор! И он жив!