Текст книги "Экспедиция в Лес (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Прав был Славик – не потребовалось пол дня на дорогу. И в то же время не прав – добрались всего за полтора часа вместо запланированных четырёх. На этот раз не шли они осторожно по веткам – летели над ними. Быстро, ловко, с ветки на ветку, иногда подтягиваясь на руках, но чаще просто перепрыгивая. Эх, ещё бы хвост в качестве балансира – вообще красота бы была. На берегу озера оказались когда до заката было ещё больше часа – как раз есть время осмотреться. Не сговариваясь, они разделили обязанности: Елена осталась сидеть на песке, вслушиваясь в лес, Славик отправился бродить по округе. Вернулся, сел рядышком дожидаться, пока подруга закончит свою часть работы.

– Ну и как? – спросил он, когда Елена наконец-то открыла глаза.

– На данный момент безопасно. Я бы даже рискнула в озере искупаться. Хорошее место. Дерево для поселения каждый должен выбирать сам.

Она бездумно набирала песок в ладонь и просеивала его сквозь пальцы. По озёрной глади бежали блики от заходящего солнца. У края воды деловито копошилась какая-то мелочь.

– Ты когда-нибудь задумывался, сколько всего случилось с нами за последний месяц?

– Месяц? Не больше? Нет, всё-таки немножко больше. Хотя, плюс-минус неделя – это такая мелочь в масштабе жизни. А как всё изменилось. Как мы изменились!

– Вот ты, например, перестал от женщин шарахаться.

– Эмпатия – великая вещь. Я просто ощутил, что в большинстве случаев, они не испытывают сексуального влечения. Так, тискают, как плюшевую игрушку. Это неприятно, но можно перетерпеть. А теперь и вовсе всем не до меня.

– Как-то слишком легко мы воспринимаем происходящие с нами изменения. Подозреваю, что без вмешательства Форрестера не обошлось. Наверняка сглаживает эмоциональные пики.

– Да? Может быть. Меня больше волнует, как такие новости воспримут мои родители. Меня и так отпустили под честное слово, что буду, не буду, обязательно и всенепременно. Даже не помню, чего наобещал.

– Что, такие строгие?

– Нет, просто любят меня очень.

– Ну, если любят, то поймут. Будем надеяться. Я тут тоже поброжу, поищу место для дома.

Она отправилась в сторону леса. Но далеко не ушла, остановилась уже возле второго дерева, почувствовав своё, родное. Странное дело: целиком весь лес – разумен, а отдельное дерево – нет. С ним можно было общаться только на эмоциональном уровне. Взобравшись наверх и обойдя от ствола на пару метров, она наметила удобную развилку, с которой можно было начинать строительство. Она ещё долго сидела на ветке, гладила бархатную кору и представляла какой именно, должна быть её хижина. Вернулась к озеру когда уже начинали проблёскивать первые звёзды. За время её отсутствия Славик успел натаскать валежника и разложить небольшой костерок.

– Я тут подумал: ведь для будущих поколений эльфов живой огонь может стать экзотикой, – он подкинул в ладони зажигалку. – В лесном мире не так много мест, где без опаски можно разжечь огонь.

– Может и так. А может придумаем чего. Человек – тварь изобретательная.

– Ага. Наверное, именно поэтому Форрестер нас так опекает. Нужны мы ему зачем-то.

– Догадался, или во сне увидел?

– Я что, в точку попал?

– В точку. Для чего-то мы ему нужны. Даже необходимы. Вот только для чего – не знаю. Не говорит пока.

– Почему не говорит?

– Я так понимаю, считает, что мы пока слабы. Бережёт. Даёт время обжиться и окрепнуть. Давай что ли спать. Ты уже выбрал место для ночлега?

– Ага. Почти сразу, как и ты. Только я пока не хочу. Я лучше у огня посижу. Всегда любил костры жечь, с самого детства. Да чтобы долго и можно было по веточке огонь подкармливать.

– А я пойду. Мне спать хочется.

А ещё ей хотелось вернуться к своему будущему дому. Уже должен был начаться процесс его формирования. Насколько она поняла записи Шарлотты, совершенно необязательно всё время до рождения жилища обниматься с деревом. Достаточно войти с ним в контакт, достигнуть чувства родства, а потом объяснить, чего ты хочешь, и дальше можно только время от времени появляться и корректировать процесс. Елена ощутила небольшой укол разочарования, когда поняла, что для того что бы процесс домостроительства стал заметным, нужно больше времени. Она устроилась на ночлег на той самой развилке, с которой должен был начинаться её дом. Завернулась в принесенное с собой одеяло, поёрзала: жестковато и какой-то сучок под лопатку упирается. Но искать более удобное место не стала.

Утром она открыла глаза в преотличном настроении, несмотря даже на то, что тело ломило от сна в неудобной позе. Огляделась и начала изучать первые произошедшие изменения. Несколько веток изменило угол роста, чтобы убраться из будущего пространства комнаты, толстый сук под ней как будто слегка уплостился, а может ей просто показалось. Но вот ветки на месте стен точно стали несколько гуще. Она погладила ладонью кору вальсинора, посылая ему чувства одобрения и признательности. Уходя, оставила в развилке свои драгоценности: фотографию и карандашницу, а к ним в придачу одеяло.

Славик обнаружился на том же месте, где Елена оставила его вчера. Он стоя глядел на поднимающуюся от воды туманную дымку и в задумчивости ворошил носком ботинка золу вчерашнего кострища. Похоже, тоже только что проснулся.

– Скажи, Лен, тебе что-нибудь сегодня снилось?

– Вообще ничего. Как и в последние несколько дней. Только если я сама обращаюсь с каким-либо вопросом к Форрестеру.

– Странно, правда?

– Правда, – Елена насторожилась. Её обеспокоило отсутствующее выражение на обычно подвижном лице Славика. Она подошла поближе и положила руки ему на плечи. – Что тебя беспокоит? Поделись со мной.

– У меня вчера из головы не шёл наш разговор о том, зачем мы нужны Форрестеру. Я так и эдак крутил эту мысль, а потом решил сделать самое простое: проверил направление и расстояние до ближайшего источника серьёзной опасности, – он опять замолчал.

– Ну и что у тебя получилось? – начала теребить его Елена.

– Нам, людям… Прости, эльфам, никак не привыкну, ничего особенного не угрожает. А вот самому Форрестеру… Примерно в четырёх днях пешего пути отсюда, если ориентироваться на наши возросшие возможности, находится нечто, что вызывает у Форрестера чувство близкое к боли.

– А общение с нами во сне он ограничил, чтобы не нажаловаться случайно.

– Ага. И чтобы мы не ринулись спасать и не пострадали. Похоже, он связывает с нами надежды на избавление от боли. Но не сейчас.

– Надо посоветоваться с остальными. Такие вопросы в одиночку не решаются.

Обратный путь проделали за те же полтора часа. И тут перед ними в полный рост встала новая проблема: как созвать эльфов на совет. Раньше хоть в столовой можно было всех обнаружить. А теперь, когда поставки провизии с Земли прекратились (это такой своеобразный ответ на попытки отстоять свои права и выдвинуть встречные требования), все оставшиеся припасы оставили людям. Сами же перешли на подножный корм. Решение проблемы, как всегда бывало в подобных случаях, подсказала София:

– Вы просто постоянно думайте об этом. Остальные обязательно почувствуют и явятся.

Весь остаток дня Славик с Еленой пытались транслировать в пространство своё желание увидеть собратьев-мутантов. Эффект от этого действа был сомнительный. Их действительно услышали (кто понял, что его зовут, а кому-то просто захотелось вернуться в лагерь), но общего собрания не получилось, так как прибывали все поодиночке и надолго на одном месте не задерживались. Поговорить удалось со всеми, но нерациональный перерасход времени удручал. Требовалось выработать какую-то систему связи, поскольку техника доказала свою ненадёжность. Правда, это дело будущего – времени на какие-либо новые проекты катастрофически не хватало.

Как ни странно, самый простой выход из создавшегося положения нашёл господин Вейшенг. Его идея – транслировать на полную громкость звук пионерского горна, была гениальна в своей простоте. Ещё бы предупреждал о своих затеях заранее – цены бы ему не было. У Елены чуть сердце не остановилось, когда на третий день после начала выращивания жилья, её разбудил звук, напоминающий рёв раненого бизона, скрип несмазанной телеги и радиопомехи одновременно. Надо же было задремать прямо за столом! И если сулить по испуганным лицам выскочивших из соседней двери соседей, испугалась не она одна. Что тут скажешь: начальство, оно и есть начальство – из-под земли достанет, когда ему от бедолаги подчинённого что-то надо.

– Я собрал здесь всех вас, – начал господин Вейшенг, когда все расселись, – для того, чтобы в очередной раз обсудить наши взаимоотношения с Землёй.

– Да гады они, – раздался голос с задних рядов.

– С сегодняшнего дня связь с Землёй станет ежедневной. Нам надо выработать единую линию поведения и решить, какие выдвигать требования.

– Возобновить поставки продовольствия! – это воскликнули сразу несколько голосов.

– И они примут наши требования?

– Примут. Елена Игоревна не шутила, когда говорила, что предлагает «таблетку от старости». Так что требовать мы можем что угодно, даже не в самых разумных пределах.

– Так нам от них почти ничего не нужно…

– Нам в любом случае придётся послать на Землю парламентёра, чтобы заявить о себе, – серьёзно предложил Керж. – Только для начала нужно почву прозондировать. Нас наверняка постараются оградить от внимания общественности.

– Поднять шумиху в прессе? Это я могу организовать, – задумался Вейшенг. – Но это потребует времени.

– Так никто из нас на Землю и не стремится, – скривился Славик.

– Есть ещё один немаловажный момент. Неизвестно, как мы будем чувствовать себя на Земле. Всё-таки такая значительная перестройка организма. Сможем ли мы вообще там жить, – обозначил очередную проблему Йен Игл.

– И узнать можно, как обычно, только опытным путём, – вздохнула Елена.

– Кстати, возвращаясь к вашему чудесному препарату, вы сами принимать его собираетесь? – полюбопытствовал Вейшенг.

– Нам нет нужды, – вместо Елены ответил Славик, – те же самые симбионты, что превратили нас в эльфов, вырабатывают массу антиоксидантов прямо внутриклеточно.

– И чтобы окончательно закрыть этот вопрос замечу, что люди, находящиеся здесь, получают микродозы тех же веществ вместе с пищей, что гораздо эффективней однократного единовременного их принятия. Но об этом, все наверное понимают почему, лучше не упоминать в разговорах с Землёй, – закончил Джарвисон Керж.

А записная книжка Вейшенга пополнилась ещё одним наблюдением: как новоявленные эльфы сообща думают над одной проблемой.

– Итак. Моя задача во взаимоотношениях с Землёй – тянуть время и подключать прессу. И в заключении хочу озвучить ещё одно предложение. Судя по тому, что я вижу, в обсуждении злободневных проблем участвуют лишь немногие. Так давайте создадим инициативную группу, которая возьмёт на себя решение текущих проблем, а остальных не будем отрывать от дел.

И уже почти не удивился, когда предложение приняли единогласно, а инициативная группа выделилась в рекордные сроки.

Работа над усовершенствованием «таблетки от старости» продолжалась, но на сегодня дела лабораторные Елена закончила – удалось вырастить такой галл на опытном дереве, который вызывал максимально стабильный омолаживающий эффект. Можно было заняться делами личными, а именно – домом.

Уже можно было разглядеть очертания жилища. Пока небольшого – в одну комнату и площадью около шести метров квадратных. Но живой дом – это нечто. Неограниченный простор для творчества. Всё можно поменять не нанимая бригады строителей: размеры и расположение помещений, вырастить или убрать полки и шкафы. И при этом ни одного острого угла или ровной прямой. Все линии изгибаются самым причудливым образом.

У берега озерца сидел Никита с Софией, которая ему что-то увлечённо объясняла. Елена прислушалась. Что-то о том, как именно надо общаться с деревом, что бы оно поняло, что ты от него хочешь. Нелишняя инструкция. Как уже успела заметить Елена, пока что у Никиты мало что получалось на почве доморастительства. Дерево он себе выбрал соседнее, и каркас будущего дома угадывался в пяти метрах над и в двадцати в сторону от её хатки. При желании, со временем, их можно было объединить в один. Это уже даже не намёк, это прямая декларация намерений.

Елена плюхнулась на песок рядом с ними.

– Я сегодня сюда свои планшеты перетащила. И минианализатор.

– А мне, как видишь, пока некуда, – уныло пожаловался Никита.

София просто кивнула – она тоже успела перенести сюда кое-что ценное. Зачем это было делать, никому не надо было объяснять. Ещё во время работы над пугачом для хамелионусов, Грегсон случайно обнаружил, что само место, на котором находится из база, является сильнейшей геопатогенной зоной, воздействие которой и объясняло регулярные поломки техники. Фактически, единственной вещью которую сломал сам Форрестер, был вертолёт. И то, только потому, что ему необходимо было спустить его пассажиров в лес. Так что, большинство сотрудников уже начало растаскивать наиболее ценные и мелкие приборы по лесным ухоронкам.

– А где Славик? Что-то я его не вижу. Он же на час раньше меня освободился.

– Вон. Рыбачит. Обещал, что сегодня на ужин мы будем есть запечённую на углях рыбу.

Присмотревшись, Елена увидела в отдалении на нависающей над водой ветке, распластавшегося на пузе рыбака. Тот внимательно, не отрываясь, смотрел на водную поверхность. Потом молниеносный рывок. И на чём-то вроде самодельной остроги бьётся серебристое рыбье тельце. В течение примерно двух часов они наблюдали за этой рыбалкой. А потом ещё примерно час пытались приготовить добычу. Но оно того стоило. Нежный, чуть пряный вкус мяса отлично дополнял сок, который раздобыла где-то Елена. Никита подозревал, что нацедила прямо в лесу с какой-нибудь лианы. В знании, чем можно подкрепиться в здешних лесах с Еленой мог соревноваться только Джарвисон Керж.

Тихонько пощёлкивая перемигиваются угли костра. На лес опустилась ночь и нежно обняла его. Как же хорошо засыпать, когда воздух свеж и душист, а над самым ухом перешёптываются тонкие молодые листочки. И каково просыпаться в холодном поту, с заходящимся от ужаса сердцем от одного кошмара разделённого на всех.

8

На этот раз, для того, чтобы в оперативном порядке собраться всем на базе, не потребовалось душераздирающих звуков пионерского горна господина Вейшенга. Обеспокоенные, встревоженные, напуганные люди собирались группами и делились впечатлениями. Сегодняшнее собрание отличалось от прочих тем, что проходило не в столовой, а на окраине леса. Было и так достаточно некомфортно, чтобы ещё и на голый камень вылазить.

– Кто-нибудь может объяснить, что это было, – начал с мучившего всех вопроса Джарвисон Керж.

– А по-моему и так понятно, – ответила Мартина Сола, анатом, морфолог и ещё одна сновидица. – Только пару дней назад говорили о том, что есть какая-то опасность для Форрестера, от которой он нас уберегает. Вот – прорвалось. Случайно.

Елена была с ней согласна. Она сидела в изгибах корня, как в кресле, и пыталась унять пульсирующую между бровей боль.

– Давайте сначала поделимся снами. Кто что видел. Лейтмотив.

– Пожар, от которого нельзя сбежать.

– Зверя с поджатой больной лапой.

– Чью-то плешивую шкуру, с которой клочьями облазит мех. И боль.

– Да, больно было.

– Мне снился большой спортивный лук, с которого обрывается тетива и бьёт меня по глазам.

– Жуть какая.

– Ясно, что ничего не понятно. В этом ворохе свободных ассоциаций нам не разобраться, тем более на больную голову, – Елена потёрла глаза. – У меня есть предложение: собраться всем сновидцам. Сколько нас? Восемь? И пойти помедитировать, поспать, впасть в транс, в общем, сделать что-то такое, чтобы поговорить с Форрестером.

Семь фигур незамедлительно поднялись на ноги. Со вздохом встала и Елена. Сегодняшний кошмар почему-то здорово подкосил её. Не откладывая дел в долгий ящик, группа сновидцев направилась на поиски места для медитации.

– А нам что делать? – Славик растерянно посмотрел на Никиту – Ждать у моря погоды?

– Ничего особенного. Займёмся тем, что у нас на сегодня запланировано.

– Но мы ведь хотели отвести профессора к озеру.

– И что нам мешает?

– А не опасно? Хотя, о чём это я? Сейчас сам же и определю.

Славик уселся на корень, который до него облюбовала Елена. Действительно, очень удобно. Даже лучшая эргономичная мебель сравнения не выдерживает. Как ей удаётся создавать такие места? И ведь спрашивать бесполезно – наверняка сама думает, что ей просто везёт находить их. Так, не отвлекаемся. Опасность. Перед закрытыми глазами возникла привычная картинка из цветных линий и пятен. Он уже достаточно хорошо наловчился в пользовании этой своей способностью. Единственное, что плохо пока получалось – определение расстояния. Ну никак не хотел мозг использовать традиционные единицы измерения и если объект находился вне поля зрения, Славик получал информацию, за какое время до него сможет добраться лично он. Нет бы над линиями вспыхивала надпись типа такой: «5 км., 35 м.». Опять мысли в сторону ушли. Что ищем? Неведомую опасность не поддающуюся идентификации. Нашёл. Далековато. Три дневных перехода. А это значит что? А это значит:

– Отправляемся к озеру, – сказал Славик, выжидательно глядящему на него Никите. – Здесь пока вполне безопасно.

И вот уже они стоят на пороге лабораторного корпуса. За последнюю неделю здесь многое изменилось: исчезла большая часть оборудования, осталось только то, которое было слишком громоздким для перемещения, не стало личных записей, в обычное время в беспорядке разбросанных по столам, да и самих сотрудников было не так чтобы много. Собственно, один Иван Иванович и был. Он сидел за опустевшим письменным столом и что-то увлечённо изучал на своём планшете.

– Что это у вас такое? – через плечо заглянул Славик. Профессор вздрогнул и обернулся. Он до сих пор не мог привыкнуть к скорости и бесшумности передвижения эльфов.

– Да вот, Вейшенг поделился своими наблюдениями за вами.

– Любопытно, что ещё новенького он мог заметить. Дадите почитать? – не утерпел Никита. Вежливость и тактичность – это хорошо, но не тогда, когда приходится бороться с собственным любопытством. Оно, как правило, всё равно побеждало.

– Дам. Ну что, молодые люди, вы собираетесь проводить меня к своему озеру?

– Нет, – твёрдо ответил Славик, чем страшно удивил Иван Иваныча. – Отнести.

– Это как?

– На закорках. Пристегнём вас страховочными ремнями и побежим. Полдороги я, полдороги Никита.

– Может я лучше своим ходом?

– Своим ходом вы будете сутки добираться, – покачал головой Никита, – а так, мы часа за два с половиной будем на месте.

Кроме самого профессора, пришлось тащить с собой и немаленький тючок всякого барахла: спальник, миски, ложки, немного еды, бинты, аптечку, всего не перечислить. Первым взялся нести профессора Славик, соответственно Никите достался багаж. Окончательно упаковывались и рассаживались уже зайдя за первые деревья, дабы не устраивать бесплатный цирк для всех желающих. И началось самое дикое путешествие в жизни Иван Иваныча. Седеть на спине другого человека держась за его шею и так-то не сильно удобно, кто бы что не думал по этому поводу, а уж когда этот другой бегает и прыгает как помесь горного козла с обезьяной… Ух! Но, по крайней мере, это было действительно быстро.

Возле с кряхтеньем сползающего со спины Никиты профессора суетилась София. Решивший было намочить всех мелкий прохладный дождик перестал, так и не выполнив своей задумки, и теперь солнце отражалось в каждой капельке. Мир вокруг выглядел прекрасным и сияющим.

– А где же Леночка? Я думал, она встретит меня здесь.

– Дела. В компании других сновидцев пытается поговорить с Форрестером. Вернётся – сама расскажет.

– Тайны?

– Нет. Просто мы пока сами мало чего понимаем, – Никита развернувшись скрылся в лесу, оборвав тем самым неприятный ему разговор.

К профессору подошла София и, пытаясь сгладить неловкость, в очередной раз стала объяснять принцип выбора дома.

– Можно мне посмотреть на что-нибудь готовое, – робко попросил Иван Иваныч.

– Конечно можно, – доброжелательно улыбнулась София. – Пойдёмте, глянем на моё жилище.

Сначала Иван Иваныч ничего не увидел. Пока не догадался задрать голову вверх. Там, на приличной высоте, просматривалось плотное переплетение из веток. Довольно большое.

– Не хотите в гости зайти?

– Не хочу, – решительно отказался профессор. – Самому мне туда не подняться, а кататься лишний раз у парней на закорках не хочется. Им меня ещё назад тащить.

– Ну, – протянула София. – Это будет только завтра.

– Завтра так завтра, – скороговоркой согласился Иван Иваныч. – Мне интересно, нельзя ли этот домик вырастить пониже.

– Можно, только надо сначала дерево выбрать.

И процесс выбора начался. В одиночестве, чтобы никто не сбивал настрой, профессор бродил между деревьев-великанов. Прислушивался к ощущениям, пытаясь уловить то, о чём твердила ему София. В конце концов, после нескольких часов бесплодных поисков, почти потеряв надежду на удачу, профессор остановился у очень старого дерева, растущего на самом берегу озерца. Оно было не слишком высоким, но кряжистым и основательным, часть его корней уходила под воду, ветки полоскались листьями в чистейшей воде.

– Вот это, – Иван Иванович положил ладони на ствол вальсинора, – согласилось меня принять.

Эльфы вынырнули из ниоткуда словно бы по волшебству. Вот только что их не было, а вот уже все трое стоят на месте. Ждут. Смотрят вопросительно. От такого единодушия иногда оторопь брала. Иван Иванович смущённо улыбнулся. Вроде как взрослый человек, а какой-то ерундой занимается – с деревьями разговаривает. София одобрительно кивнула и, взяв профессора за руку, усадила на толстый корень у самого ствола.

– А теперь давайте проговорим вслух, каким вы видите свой домик. Вы рассказывайте, а я помогу наладить контакт с вальсинором.

Иван Иванович прикрыл глаза и перед его внутренним взором начали проступать очертания, нет, не дома, скорее хижины. Почти такая была у приятеля на озере Белом. Крошечная рыбацкая хижина с минимумом удобств, но очень уютная. Он стал рассказывать. К уже придуманному, прибавились мостки, ведущие в озеро, навес над ними и гамак под навесом.

Спустя довольно продолжительное время, когда очнулся от мечтаний, профессор заметил, что парни за это время соорудили ему невдалеке шалаш и лежанку, а сами колдовали над костром, сочиняя ужин. Есть и правда хотелось. Оставив под деревом сидеть то ли спящую, то ли медитирующую Софию, Иван Иванович пошёл к костру.

– Ого! Шашлычки, – он предвкушающе потёр руки. – Из кого?

– Ящериц местных наловили.

– Хамелионусов?

– Ну что вы! – в притворном ужасе воскликнул Славик. – София нам бы никогда не простила. Они ей нравятся. Если вы заметили, за ней постоянно таскается две – три штуки. Только на окраине базы отстают.

– Раз нравятся тогда, конечно, да. Не стоит девушку расстраивать.

– А то девушка, в свою очередь так может расстроить вас! Мало никому не покажется, – ухмыльнулся Никита.

– Да, моя любовь она такая!

Аппетитно скворчит мясо на углях, остывают уже запёкшиеся клубни неведомого растения, в озере охлаждается бутыль с соком. Голодные люди жадно ловят аромат готовящейся пищи. Благостное настроение истаяло в один момент, когда из леса вышла бледная, усталая и словно бы больная Елена. Молча уселась у костра уставившись на перемигивающиеся огоньками уголья.

– Ну что? – к её плечу легонько прикоснулся Никита. Она прикрыла глаза, покачала головой, а потом поняв, что говорить всё же придётся, ответила:

– Поговорили, – она ненадолго замолчала. Было заметно, что речь даётся ей тяжело. – Я теперь понимаю, почему до сих пор Форрестер на контакт шёл только во сне. Как паровым катком по мозгам проехали. И это мы разделили на восьмерых! Одна бы, наверное, вообще не выжила.

– Ну хоть не зря?

– Не то слово! – Она слегка оживилась и с возросшим интересом взглянула на готовящееся мясо. – Только сначала покормите бедную голодную меня. А потом, я вам всё-всё расскажу.

– Обязательно покормим, – с облегчением разулыбался Славик. Раз человек просит есть – значит всё с ним будет в порядке.

– Эх, к шашлыкам бы ещё коньячку, – мечтательно протянул Никита.

– Ну, коньячку не обещаю, а винная ягода здесь неподалёку растёт. Мне бы тоже не помешало голову подлечить. Вот Славик наверняка не откажется за ней сгонять.

И Славик конечно же не отказался. Неизвестно почему этот фрукт так назвали, ничего винного или ягодного в нём не было. Это был скорее крупный орех, размером с антоновку, а содержащаяся в нём жидкость напоминала нечто среднее между тёмным пивом, квасом и колой. Но хмельное. У отвыкших за последнее время от алкоголя путешественников после первого же глотка сделанного на голодный желудок, закружилась голова, глаза приобрели характерный блеск. И дабы не развезло окончательно, принялись за уничтожение мяса вприкуску с запечёнными клубнями. Пикник удался. К его окончанию даже Елена перестала быть похожей на зеленоватую тень самой себя. И под охлаждённый в озере сок уже можно было вести интеллектуальную беседу, а не только чавкать и восторженно мычать.

– Ну, так какие результаты дало ваше коллективное камлание? – с сытым благодушием в голосе спросил Славик.

– Потрясающие. Во-первых, дураки мы с тобой были, когда думали, что Форрестер завёл нас с какой-то конкретной целью. Мы для него – нечто любопытное, теоретически полезное. Во-вторых – для него это обычная практика. Те базальтовые плато, о которых мы знаем, являются узловыми точками этого мира и заодно вратами в миры другие. Время от времени, в произвольном порядке они открываются и оттуда что-нибудь вылазит. В последний раз вылезли мы. В-третьих, в предпоследний раз с другого плато на Форрестер пробралась какая-то пакость, которая ему сильно вредит. Причём сами деревья остаются целы, страдают все животные на них живущие, а поскольку Форрестер не только сознаёт необходимость жизни в сообществе и ценит разнообразие в экосистеме, но и ощущает боль гибели нескольких сотен существ одновременно, то страдает и сам.

На некоторое время у костра воцарилось молчание. Новости были действительно потрясающими.

– И это всё вы узнали за один раз? Столько новой, а главное конкретной информации! Что ж мы раньше-то до такого не додумались, – у Никиты глаза загорелись нездоровым энтузиазмом.

– Хорошо, что не додумались. Мы и сейчас к такой нагрузке готовы не были, а уж раньше…

– Остальным хуже? – проницательно глянул на неё Иван Иваныч.

– Намного, – согласилась Елена.

– Не надо о грустном. Лучше почитайте записки господина Вейшенга, – сменил тему Славик. – Это забавно.

– Шутишь? Я с трудом держу глаза открытыми. А ты – читать. Перескажи сам.

И улыбаясь слушала как Славик пересказывает наблюдения стороннего человека за ними. Многое он приметил и интерпретировал совершенно верно. Неудивительно. Дураков в экспедицию не брали.

– Это записи нуждаются в доработке.

– А что он пропустил?

– Ну, например то, что селимся мы не просто группами, а соответственно «профессиям».

– Не вижу закономерности. Вот у вас, например, два микробиолога…

– Да не те профессии, – перебил профессора Никита. – Имеются ввиду наши паранормальные способности.

– А они тоже классифицируются?

– Конечно. И вы наверняка слышали упоминания о них в разговорах.

– Возможно. Продолжайте, – профессор был не на шутку заинтересован.

– Всего четыре условных «профессии»: сновидцы, эмпаты, охотники и изучающие. У нас здесь собрались все четверо.

– Мда. Несложно догадаться кто из вас кто. А в чём разница между эмпатами и сновидцами? Оба дара, если не ошибаюсь, телепатической направленности.

– Разница в объекте приложения сил. Сновидцы – профессионалы в общении с Форрестером, эмпаты с сущностями меньшего масштаба (людьми, животными, деревьями).

– Как у вас сложно. Значит, вы целенаправленно селитесь такими группами?

– Не совсем. Соседей мы выбирали себе по любви, по дружбе, иным душевным склонностям. Изложенную раньше закономерность мы заметили не сразу. И кстати, таких полных команд как у нас, три. В остальных есть какой-то недобор.

– Кстати, об этих записях, – Славик помахал в воздухе планшетом, – вы не думали выкинуть их в сеть на Земле. Роскошный компромат получается.

– Надо спросить у начальника. Но скорее всего, это можно будет сделать только по прибытии на Землю.

Профессор потёр слипающиеся глаза. После такого насыщенного дня спать хотелось до умопомрачения.

– Идите спать Иван Иваныч. Мы ещё немного посидим, и тоже будем расходиться.

Ночь на Форрестере – самое волшебное время суток. И самое красивое. Здесь, возле озера, в разрывах сплошного шатра древесных крон видны далёкие, незнакомые созвездия. Из-за отсутствия луны небо кажется тёмным, но в самом лесу мрака нет. Множество разнообразных светящихся разноцветными огнями существ, придаёт ему вид праздничный, карнавальный, а тишина добавляет атмосфере загадочности. Елена поворошила угли палкой. Сегодня ей выпала первая очередь дежурить. Не было бы с ними такого беспомощного человека, или ночуй он где-нибудь повыше на дереве, где относительно безопасно, можно было бы не устраивать этот почётный караул. Но Елена была не в претензии – лишний повод побыть наедине с собой и с лесом и может быть утихнет мерзкая головная боль, донимающая её с самого утра.

Ранним утром, едва добудившись профессора, стали собираться в обратный путь. Иван Иванович ворчал, что пяти часов сна для нормального человека явно недостаточно, но выглядел вполне бодрым и отдохнувшим. Елена, решившая по свежей памяти и при свете дня записать рецепт приготовления вчерашних шашлыков, приставала с расспросами к Славику. Тот вяло отбивался, возражая что, мол, никому не пригодится потому как костёр развести почти негде. Но женское упорство возобладало над мужской ленью и наиценнейшие сведения были получены. Честь нести профессора на закорках первую половину пути, опять выпала Славику. Нет, в этом могли поучаствовать и девушки, но общим мнением было решено не смущать профессора.

И полетела мимо зелень джунглей. Вверх, вниз, в стороны, везде одна и та же картина – трёхмерный лабиринт из веток и листьев. Никогда раньше не страдавший морской болезнью, Иван Иванович всё же решил прикрыть веки от греха. Это некоторое время срабатывало. До тех пор, как профессор почувствовал резкий рывок в сторону, потом вниз, потом снова вверх и, такую же внезапную остановку.

– Что случилось? – спросил он, едва справившись с бунтующим организмом.

– Ковровик, – Славик подбородком указал куда-то в сторону. Лицо его светилось азартом.

– Дружище, это конечно всё хорошо, – урезонил его подоспевший Никита, помогая профессору встать на ноги. – Но ты не мог бы вовремя вспоминать, что человека несёшь?