Текст книги "Экспансия Леса (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

10

Форрестер.

Новый опыт – очень ценное приобретение. По крайней мере, просыпаться неизвестно где, с больной головой и полным отсутствием представления, какие события могли привести к такой плачевной ситуации, Фёдору не доводилось. Люди говорят, что такое с ними случается после грандиозной попойки, но такая ситуация настолько не вязалась с его представлениями о себе, что была отметена практически сходу.

Итак, вопрос первый: где он? Стоило только чуть приоткрыть веки, как по глазам резанул нестерпимо яркий свет, моментально отдавшийся болью в ушибленном затылке. Так, значит так плохо ему из-за травмы головы, а не по причине похмелья. Ценный вывод, однако ничего не говорящий о его нынешнем местонахождении. Очередной порыв ветра принёс горсть солёных брызг и щедро плеснул их в лицо эльфа. Кряхтя и постанывая, прикрывая глаза рукой, он всё-таки постарался сесть и рассмотреть окружающий пейзаж. Море. В паре метров от него и на сколько хватало глаз, простиралось море. Под пятой точкой обнаружился серый камень, точнее часть каменного плато, ровного, как будто его не матушка природа сотворила, а бригада рабочих бетоном залила. С инженером и измерительными приборами для контроля качества. Часть этого плато без какого-либо перехода в виде галечникового или песчаного пляжа уходила под воду.

Оч-чень знакомое место. Да и дышится тут на удивление легко. Последние сомнения исчезли, стоило только увидеть, как из прибоя осторожно выползают либихусы – тонконогие, голубовато-прозрачные создания, являющиеся эндемиком мелководья одного из морей Форрестера.

– Я – дома, – сам себе сказал Фёдор. И дальше уже мысленно, с вопросительными интонациями и громко (если это возможно – думать громко) – Я дома?

– Да дома ты, дома, – так же безмолвно ответил Лес. Больше всего разговор с ним напоминал раздвоение личности, когда в твоей голове селятся посторонние голоса. Даже интонации были специфические, Федоровы. Многие сородичи описывали голос Леса как шуршащий, шелестящий, кое-кто говорил, что он пронзительный, как крик утренней птицы, но всё это игры подсознания, которое наделяло звучащий в мыслях посторонний голос специфическими, отличными чертами. Фёдор таким самообманом не страдал, с его стремлением к точности и конкретности во всём, это было просто невозможно.

– А чего до сих пор молчал? Знаешь, сколько всего я успел передумать за это время?

– На твою контуженную голову да ещё и мысленная речь? Кстати, неужели шагая в портал, нельзя было сгруппироваться заранее?

– К чему бы? У меня отличный вестибулярный аппарат.

– Ага. Падал ты очень ровно.

– Подожди, так у меня получилось переместиться самостоятельно?!

– Ну, как тебе сказать. Почти. То есть, попал на изнанку мира ты совершенно самостоятельно, но поскольку не имел никаких представлений, куда собираешься двигаться дальше, там и остался. С изнанки тебя выловил я.

Фёдор полной грудью вдохнул свежий морской воздух. Зря лес опасался с ним заговаривать, наоборот, после краткого обмена мысленными репликами ему здорово полегчало. Настолько, что наверное уже не имеет смысла просто так сидеть, и можно потихоньку отправляться в сторону темнеющей на горизонте полоски леса. Это плато было одним из самых обширных на Форрестере.

– Ты куда собрался?! Не вздумай никуда исчезать. Скоро помощь прибудет. Твоих я уже предупредил.

– Куда-куда. К тебе поближе. Неужели непонятно? – потом заинтересовавшись: – Моих? А кого именно?

– Брата. Родителей я не решился беспокоить, пока не знал точно в каком ты состоянии, – и потом без перерыва продолжил: – Но кажется, они и так что-то заподозрили, потому как направляются сюда всей тёплой компанией.

– А спросить, что именно ты не можешь?

– Не получается. Слишком увлечены разговором между собой и меня не слышат.

Он не успел пройти и половины пустого пространства, как в небе появилась небольшая точка, быстро разросшаяся до средних размеров гравилёта, из которого, не дожидаясь окончательного приземления, посыпались родные. Его теребили, встряхивали и ощупывали, наперебой задавая вопросы, из-за чего ни на один из них он не дал толкового ответа. Наконец, мать, оставив остальных мужчин на плато, догадалась подвезти его к кромке леса, где они и устроились в тени крайних деревьев. Прижавшись щекой к бархатной коре вальсинора, Фёдор прямо физически ощущал, как спадает с его плеч тот груз, что копился на них в последние годы.

– Тебе уже намного лучше? – тонкие прохладные пальцы мамы откинули со лба огненно-рыжую прядь.

– Я, можно сказать, родился заново. И даже не представляю, как смогу ещё раз добровольно покинуть Наш Мир.

– Ты просто слишком долго не появлялся дома. Остальные, кто отсутствовал не так долго, переносят вынужденную разлуку с Лесом не так остро, – конечно же Елена чувствовала состояние сына и, как могла, сопереживала и поддерживала. Установить между собой такой же плотный ментальный контакт, как с Лесом им не удавалось, но и ощущения эмоций, «дружеского плеча» в нужную минуту подчас было достаточно.

– Тебя беспокоит что-то ещё? – а ещё такая связь между эльфами всегда была двухсторонней.

– Да. И раз уж ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы понять это, пришла пора серьёзного разговора, – и, подняв голову вверх, продолжила громко и вслух: – Дорогой, я тебе конечно благодарна за помощь сыну, но ты хорошо подумал, когда устанавливал связь между Третьим Плато и Радужной?

– Хорошая планета. Перспективная. Пусть не для расселения меня и вас, а вообще…, – немедленно и бодро начал оправдываться Лес, но под конец немного запутался. – И вообще, я бы не стал рисковать собственным благополучием даже ради самого распрекрасного эльфа.

Фёдор кривовато усмехнулся: врать как следует Большой Брат так и не научился. Ясно же ведь, что сначала он ринулся на помощь пострадавшему другу, и уже потом, задним числом начал подыскивать рациональные объяснения этому своему поступку.

– А я так понял, что чтобы выхватить меня с изнанки, тебе не потребовалось прокладывать путь от начальной точки, с которой я туда выпал.

– Случайно получилось, – с этой фразой от Леса пришло отчётливо слышимое смущение. – Мне раньше тоже такого делать не приходилось.

– Понятно. Так это изучением параметров нового портала там заняты отец с Костиком?

– Изучение – сильно сказано. Никакого специального оборудования мы с собой не брали. Так что сидят они там, медитируют, пытаются понять хоть что-то.

– Медитируют? – Фёдор не заметил, как вскочил на ноги, под левым ботинком лопнула грибница пузырянки, подняв в воздух тучу спор. Прочихавшись, он продолжил, уже немного спокойней и на тон ниже: – А они там за грань не шагнут? А то у меня имеется пренеприятный опыт…

– Ну, уж не дурней некоторых, – на плечо опустилась тяжёлая отцовская ладонь, побуждая сесть, где сидел. – И в отличие от тех же некоторых, мы не пренебрегаем техникой безопасности. По крайней мере «заякорить» сознание не забываем.

– Никогда о таком не слышал, – взгляд Фёдора быстро перебежал с лица отца на брата. Не разыгрывают ли? Но, похоже, всё было сказано всерьёз.

– А за то время, пока ты безвылазно сидел на Земле, у нас тут много чего нового появилось, о чём в письмах не напишешь.

– Очень удачно, что ты попал сюда именно сейчас. Как раз успеешь восполнить все пробелы.

– Но я не могу здесь задерживаться. У меня дела и обязательства, меня там ждут, в конце концов, – Фёдор уже успел забыть, что только пару минут назад сомневался, что сможет вновь покинуть родину, ему было страшно представить, какая паника поднимется на Радужной, когда о его исчезновении станет доподлинно известно. И что будут чувствовать Гера и Кио.

– А у тебя выбора нет. Через неисследованный портал с нестандартным каналом связи тебя никто не отпустит. А он такой, можешь мне поверить, это практически единственное, что нам с Костиком удалось о нём понять. И через Землю, на космическом корабле… тоже не лучшая идея. Тем более ты, наверное, знаешь, какие напряжённые у нас сейчас отношения с прародиной?

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Фёдор скорее сам себе, чем родным.

– А пока стоит вызвать сюда специалистов. Пусть займутся выяснением, что за подарочек мы на этот раз к себе прицепили.

Радужная.

Неспешно передвигаясь из купола в купол, ухватив под руки двух дриад, которых почему-то воспринимала как братьев, хотя наверняка, те даже родственниками не были, Гера не задавалась вопросом, как будет выглядеть та вечеринка, на которую её пригласили. Не задавалась вплоть до того момента, как зашла в один из самых небольших куполов, переоборудованный под столовую и комнату отдыха для дриад, и поняла, что будет единственным человеком на этом сборище. И вообще единственным двуногим прямоходящим животного происхождения.

Из проигрывателя доносилась негромкая музыка, между длинными монументальными столами неспешно перемещалась дюжина дриад, если считать и тех, что пришли с Герой. Они потягивали коктейли из высоких стаканов с трубочками и негромко переговаривались. Впрочем, это признаком вечеринки не было – именно так и выглядел нормальный обед дриады вдали от дома – как витамино-минеральная смесь или раствор сахаров, по составу схожий с концентрированным древесным соком, налитая в приличных размеров ёмкость.

– Так, я правильно поняла, что сабантуй – это что-то вроде Праздника урожая? – дождалась синхронного кивка от своих сопровождающих (неудивительно, что ей чудится, что они близнецы), и продолжила: – Ну и где?

– Наврали, – ничуть не смущаясь, и так же дружно ответили они.

– Ну не могли же они сказать при Фёдоре, что мы тебя в качестве подопытного кролика приглашаем, – из-за стола, под которым находились тумбы с запасами провианта, поднялась Кио. – Фёдор бы с них шкурки спустил, и была бы у тебя в комнате пара оригинальных зелёных ковриков.

– Мне уже пора пугаться?

– Пока подожди. Вот узнаешь, что мы тебе предлагаем, тогда пугайся.

– А может, хватит нагнетать атмосферу? – у Геры от любопытства, кажется, даже кончик носа заострился. В то, что ей предстоит что-то страшное, она не верила ни на грош. – Зачем вам понадобился человек и почему именно я?

Кио ласково взяла подругу под локоть и повела в самый заваленный разнообразным хламом угол. От помещения, предназначенного исключительно под нужды дриад, можно было ожидать, что те засадят его всевозможными растениями и вообще устроят джунгли в миниатюре, но нет, интерьер был лаконичен до аскетизма. Разве что в тех самых углах можно было обнаружить самые случайные вещи. Такие, как например, с трудом опознаваемая по картинкам из учебников спиртовка, и стоящая на ней колба с пузырящейся внутри бурой массой.

– Видишь ли, у вас людей, да и у эльфов тоже, есть обычай делать нефункциональные, но приятные вещи. Это называется искусство. Так вот эта зараза не миновала и нас. Только видишь ли в чём дело, кулинария – искусство не совсем абстрактное, – голос Кио всё журчал и журчал, в то время как взгляд Геры перебегал со спиртовки на личико совсем молоденькой дриады, глядящей на неё с восторгом и надеждой. Нет, как бы не выглядела странная жижа в колбе, нос Геры давно уловил чарующий аромат свежесваренного кофе.

– Так вы меня в качестве дегустатора пригласили? А самим – слабо? И почему именно меня?

– Самим точно слабо. Мало того, что большинство вашей пищи для нас несъедобно, так ещё и вкусовые рецепторы устроены немного иначе.

– Ну и? Чего ждём? Переварится же! И, кстати, я так и не услышала, почему для дегустации была избрана именно моя кандидатура.

Художница от кулинарии, кажется, звали её Серж, ловко подхватила колбу специальным держателем и вылила её содержимое в тонкостенную чашку. На Гере скрестились взгляды всех присутствующих. И были они настолько выжидающими, что Гера не могла сдержаться, чтобы не устроить маленькое представление. Медленно, полуприкрыв глаза втянула в себя аромат, потом сделала крохотный глоток, покатала на языке вязкую горечь, проглотила. Зрители затаили дыхание, и, кажется не дышали до тех пор, пока не увидели энергичный одобрительный кивок.

– Прилично. В нашей кофемашине – рецепт N 7. Один из самых простых.

– Ну вот тебе и ответ, почему пригласили именно тебя. В нашем окружении не так много кофеманов, достойных выступить в роли эксперта.

– Не верю. Как минимум с Иманкой мы через день-каждый день сталкиваемся в столовой у кофемашины.

В ответ послышались еле сдерживаемые смешки, как будто она сказала что-то остроумное.

– И Иманка и Ярик и остальные наши напарники скрываются в неизвестном направлении, стоит им заметить маньячный блеск в глазах Сержи.

– А я, значит, скрыться не успела? – она сделала ещё один, более смелый глоток. – Ну-ну. Тогда уж сразу признавайтесь, чего вы туда ещё намешали? Из-за чего такие страсти?

– Дело не в составе, а в способе приготовления, – впервые за разговор подала голос Сержи. – Это ведь целое искусство – приготовление пищи. Все эти кастрюльки, шумовки, сковородочки, кокотницы. Не то, что сейчас – загрузил необходимые продукты в кухонный, нажал кнопку – получил блюдо по стандартному рецепту со стандартной сервировкой. Никакого простора для творчества! И вот недавно мне попала в руки методика приготовления кофе на спиртовке. Совсем как древние люди готовили! Не могла я удержаться, чтобы не попробовать.

– Ну, уж не такой уж древний. Этот способ приготовления использовался не так часто и в основном в помещениях, где не было плиты и были несчитанные запасы спирта. В институтских лабораториях. Ну, или любители экзотики баловались. По-настоящему древний способ – на горячем песке, у костра, как турки-османы готовили, – взглянув на приунывшее личико дриады, Гера добавила: – Впрочем, соорудить приемлемый заменитель несложно. Всего лишь поместить в небольшой металлический ящичек нагревательный элемент и засыпать его песком.

Она даже представить себе не могла, какую бурю организованно-суматошной деятельности вызовет это её заявление. Причём в это действо были вовлечены абсолютно все, и вскоре на одном из столов воздвигся длинный монументальный ящик, заполненный снежно-белым песком, на котором можно было разместить штук десять джезв. Которых, кстати, не было, вместо них, к подходящим по форме колбам были приделаны ручки. Откуда-то возникли склянки и коробочки с разнообразным содержимым: банки с притёртыми крышками в которых, если судить по надписям, хранились разнообразные сорта тонко смолотого кофе, коробочки с гвоздикой, корицей, бадьяном, перцем горошком, и прочей экзотикой использовавшейся в качестве добавок к кофе, включая зёрна попугайника, который в их кофемашине как раз закончился и по отсутствию которого Гера как раз начала страдать.

– Между прочим, – Гера обвела задумчивым взглядом шеренгу джезв, – если я всё это выпью, со мной случится гипертонический криз. Или чего похуже.

Она зябко повела плечами, хотя обычно на Радужной было скорее жарко, чем холодно, сегодня её знобило.

– Не обязательно пить всё, достаточно по глотку отпить, – Серж неловко взмахнула рукой и одна из джезв развернулась, вывалив содержимое частью на песок, частью на стол. – Ой. Что-то со мной не то.

– Не только с тобой, со всеми нами, – Кеми сжал пальцы в кулак, недоверчивым взглядом смерил его. Потом направился к двери, попробовал её открыть – не удалось. Быстрым взглядом оглядел помещение, остановился на решётке вентиляционной системы. Встав на стул, поднёс к её отверстию руку, прислушался к своим ощущениям. Рука онемела. Ещё раз попробовал сжать руку в кулак – пальцы не согнулись. – Судя по всему, нас здесь заперли. И судя по тому как похолодало, кто-то «поиграл» с настройками кондиционера.

Дриады обменялись понимающими взглядами. В отличие от них, Гера не поняла ничего.

– Кто? Чем? И зачем? У вас здесь идут какие-то разборки, в которые я не посвящена?

– Нет, ничего такого. Но буквально вчера, в связи с событиями на Земле, нам велели соблюдать крайнюю осторожность.

– Мы, правда не думали, что нам действительно что-то грозит.

– Но маячки, которые сообщат, если с нами что-то случится, надели.

– Только это не поможет. При постепенном понижении температуры мы просто впадём в спячку – никакого вреда для здоровья и, соответственно, маячки в контрольный пункт тревожного сигнала не подадут.

– А тот, кто придёт сюда через полчаса, может сделать с нами всё, что ему заблагорассудится.

– А я ничего не могу сделать? – на Гере скрестились мрачные взгляды. – Ну хоть что-то?

– Ты не боевик. Ни дверь вышибить, ни с пришедшими справиться, тем более, если у них есть оружие. Сама бы уцелела.

– А если спрятаться? – и начавшая работать в этом направлении мысль, привела её к неожиданной идее. – А если спрятать не меня, а, скажем, Кио, Серж и Орту, – она назвала самых миниатюрных девушек. – Если я ничего не путаю, в ваших хранилищах для концентратов имеется климат-контроль и максимальная температура, которую там можно установить – плюс пятнадцать?

– Влезть в этот ящик? – Кио выдвинула один из упомянутых из-под стола и вывалила на пол его содержимое. – Разве что, согнувшись в три погибели. Я попробую.

Попробовала не только она, но и остальные девушки, но кроме неё поместилась в хранилище одна только Серж. Валяющиеся на полу холщёвые мешки с концентратами пришлось аккуратно сложить, чтобы не наводить террористов на ненужные мысли.

– Так, двоих обезопасили, – Кеми обвёл тяжёлым взглядом оставшихся, потом криво усмехнулся и добавил: – А потом предлагаю всем лечь на пол и растопыриться как морская звезда. Что бы с нами не планировали сделать, вряд ли это будет происходить здесь. Вот пусть помучаются с транспортировкой таких неудобных тел.

– И что, разогнуть вас в нужную позу не удастся? – не то, чтобы Геру сильно интересовал этот вопрос, но невооружённым взглядом было заметно, что дриадам нехорошо, кое-кого даже начинало потряхивать, а цвет лиц из здорового зелёного становился нежно-салатовым. Отвлечь их болтовнёй, что ещё она могла предпринять, чтобы помочь бедолагам?

– Разогнуть заколевшую древесину? Жаль я этого не увижу!

И потянулись минуты ожидания. Тягостного. Хоть и было известно Гере, что это ещё не смерть, но было жутковато видеть, как жизнь покидает знакомые лица. Её уговаривали тоже спрятаться, однако где? Уж ростом-то её Бог не обидел, а укромные уголки в дриадской столовой исчерпывались пищехранилищами. Так что сидела она, ёжилась от холода, грела руки об очередную кружку с кофе, выбрав на этот раз старую добрую керамику, чтобы дольше тепло сохраняла. Задумчиво косилась на ходящую туда-сюда шапку пены в колбах, в каждую из которых щедрой рукой сыпанула хорошую порцию попугайника (вот же дурацкое название для специи, кто только такое придумал?!), надеясь, что кто бы ни пришёл, от дармового угощения не откажется. И когда услышала шорох открываемой двери, восприняла его без страха, даже с некоторым облегчением – наконец-то закончилось это бесконечное ожидание.

– Оп-па, а ты что здесь делаешь? – уставился на неё с неприятным удивлением один из двух вошедших. Средних лет мужчина, отдалённо знакомый, похоже не раз виденный где-то в куполах базы, в спецовке, какие носят все техники.

– Кофе пью, – невозмутимо ответила Гера, внимательно следя как второй, незнакомый, достаёт откуда-то сзади оружие. Не разбираясь в его видах, она не могла предположить, что это такое. Однако, то, что ничего хорошего её не ожидает, понимала отчётливо. Потребовались считанные секунды на то, чтобы встать, сделать полтора шага и выплеснуть уже почти остывший кофе в лицо незнакомцу.

– Сука! – от удара она отлетела к стене, сильно ударилась лопатками и затылком и кульком свалилась на пол не стараясь смягчить удар. Однако как вовремя Фёдор вручил ей свой подарок. Вместо того чтобы со всего размаха лязнуться о твёрдую стену, удар получился более мягким, пружинящим. От него завибрировали все кости черепа, неприятно заныли зубы, и в голове на миг образовалась звенящая пустота, однако никаких более серьёзных последствий от него не последовало.

– Жива?

– Какая разница?! Пакуй зелёных. Да дверь закрой.

Тот, что был в спецовке техника, смерил оценивающим взглядом тело ближайшего парня, потом привезенную с собой платформу с коробками, на которых на крышке красовалась наклейка: «Отработанные батареи». И пошёл закрывать дверь (по крайней мере, как справиться с этим, он точно знал), между делом прихватив кружку с кофе. Сложно было отказаться от соблазна, тем более, что здесь было довольно прохладно, а кофе, мало того что горячий, так ещё и запах его пропитал всё помещение.

– Ну что ты там возишься?! – его напарник упаковал запас продовольствия для пленника. Не хватало ещё, чтобы столь ценный материал откинул копыта из-за недостатка специфического питания! Не в последнюю очередь именно из-за этого местом проведения операции была избрана столовая.

– А как? Он туда не лезет! Руки-ноги не гнутся, – он пыхтел, ворочая неудобные, но до странности лёгкие тела. От челюстераздирающего зевка тоже удержаться не удалось. Странно, вроде же кофе только что пил. Почему же спать так хочется?!

– Ну, придумай что-нибудь. Может суставы им прогреть.

– Горелкой?

Долго препираться им не довелось. Рывком раскрылась дверь, ударилась об ограничители и до того как на обратном движении начала закрываться, в помещение ворвались люди в форме.