Текст книги "Просмотренные до рассвета (СИ)"

Автор книги: akindofmagic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

В столовой, действительно, было пусто. Дверь в гостиную была распахнута. Гермиона воспользовалась дезилюминационными чарами и вошла.

Вокруг столика, на котором стояли бокалы с огневиски и полные пепельницы, сидели Крэбб, Гойл, Нотт и Забини. Драко стоял поодаль. Гермиона встала за портьерой, хотя все равно никто не мог ее увидеть.

– Ты стал слишком сентиментальным, Малфой, – говорил Нотт. – Будешь колебаться так же, как с директором?

– Все это сделали, Малфой, – добавил Крэбб, который едва помещался в кресле, так сильно он располнел.

– Ты почти год избегаешь этого, – продолжал Нотт. – Сделали почти все, кроме тебя. Твой отец был последним.

– Ты тоже еще не сделал, – ответил Драко.

– Я жду приказ Темного лорда, – ответил Тео, покрутил свой полный бокал с огневиски и добавил: – Начинают ходить слухи, что на тебя влияет твоя маглорожденная жена.

Драко выпрямился и посмотрел на него.

– Не смотри на меня так, Малфой, – сказал Нотт. – Давай будем честными. Ты мог бы достичь большего, если бы женился на чистокровной девушке.

– Например? – отозвался Драко холодно.

– Что, например? Ты избегаешь ходить на задания. Ты отказался от должности в министерстве. Ты давно мог бы сделать карьеру при Темном лорде, вместо этого ты выкупаешь какие-то странные артефакты, что-то там варишь. Кому это вообще сдалось? А сейчас ты отказываешься от бессмертия.

– Алкоголь тебя разговорил, Тео, – хлопнул его по плечу Забини, но Гермиона видела, что тот не был пьян.

– А как же единство души, тела и разума? – сказал Драко, глядя на Нотта.

– На тебя слишком влияет твоя жена.

– Можно подумать твоя жена, Тео, не влияет на тебя, – сказал Драко подчеркнуто равнодушно. – Я ее неплохо знал. Во всех смыслах.

Нотт посерел и дернулся в кресле. Крэбб что-то крякнул. Гойл начал смотреть в свой бокал. Драко налил себе огневиски и залпом выпил.

– И где сейчас твой Крестраж? – спросил Драко, обращаясь к Крэббу.

– Где-то у Темного Лорда на хранении, – пожал тот плечами.

– Почему Астория? Почему Гринграссы? – спросил Драко зло, переводя взгляд на Тео.

– Она слишком много и открыто симпатизировала маглам, – ответил тот.

– Ты сомневаешься из-за того, что придется убить Асторию? – спросил Забини.

– Мы были в детстве помолвлены, – ответил Драко. – Блин, мы играли с ней в этой гостиной, когда наши родители приходили сюда после обеда!

Он налил себе еще.

Нотт перевел тему. Драко пил и молчал. Затем поднял взгляд и посмотрел на нее. Гермиона отпрянула за портьеру. Может, Драко и не заметил ее под дезиллюминационными чарами, но, когда он отвернулся, она скорее вышла из гостиной и вернулась в их комнату.

В спальне продолжал гореть ночник. Гермиона вздрогнула от страха и вжалась в край письменного стола, когда в полутьме возникла фигура в темном. Драко стоял у стены и смотрел на нее. Она почему-то вспомнила шестой курс: перепуганного мальчишку, который сбежал из Большого зала, чтобы плакать в туалете. А потом он убил Гарри. Как бы ей ни хотелось ненавидеть его за это, ненавидеть его она не могла.

– Что это было? – спросил он тихо.

– О чем ты?

– Ты следила за мной.

– Я случайно.

– Под чарами невидимости? За кого ты меня держишь?

Она вспомнила, что он был пьян. Испуганно отшатнулась. Драко усмехнулся.

– Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер, – протянул он, – только не говори, что ты меня боишься.

– Я тебя не боюсь.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не могу причинить тебе вред. Мне не надо видеть тебя, чтобы знать, что с тобой что-то случилось. Когда тебе больно, мне больно так же. Когда ты думаешь обо мне, я читаю твои мысли. То, чего ты хочешь, желаю я. Линия света, которую не разорвать. Я чувствовал сегодня твой страх. Чертов дракон чуть не скинул меня тогда. А потом я чувствовал это, – он наколдовал на столе вазу с мокрыми розами – теми самыми, которые Гермиона видела сегодня в парке.

– Почему ты мне не сказал про Крестраж? – сказала Гермиона мягче, чем хотела.

– Потому что я пытался этого избежать.

– Ты понимаешь, что с тобой будет? С нами? Ты будешь в его руках. Половина твоей души будет у него…

– Ты думаешь, я не понимаю? – заорал он так, что она сильнее вдавилась в край стола.

Рядом с букетом возникли бутылка огневиски и бокал.

– Прошу тебя, не пей больше.

Драко не послушал и выпил.

– Я не должен был на тебе жениться, – сказал он. – Посмотри, на что похожа твоя жизнь…

– Я счастлива с тобой.

Он скривился. Хотел сказать что-то, даже открыл рот, но затем сжал губы.

– Я не хочу убивать Асторию! Я никого не хотел убивать! Я не желал нам такой жизни! – воскликнул он наконец.

– Я знаю. У тебя есть совесть. И сострадание.

Он молчал.

– Ты не убийца, Драко.

Он усмехнулся:

– Возможно. Возможно, в другом мире это так.

От него пахло им и ещё огневиски, когда он подошел и обнял ее. Гермиона не хотела заниматься сексом, она была слишком напряжена и расстроена, а Драко был слишком пьян. Но то, как он обнял ее, как снимал с нее мантию, напомнило ей сегодняшний сон. Гермиона застыла, ощущая его руки на своем теле. Его поцелуй, на который она ответила. Не могла не ответить.

Она жадно целовала его, пытаясь выбросить из головы тот сон. Как же она скучала по нему. Как же ей не хватало его. Она опустилась перед ним на колени и дернула пряжку ремня. Драко расстегнул ширинку, запустил руку в ее волосы и потянул к себе. Но в реальности Драко никогда не будет с ней. Он сказал это прямо. Он любит Асторию, не ее. В реальности или во сне? Неужели он ее сейчас прогонит? Драко поднял ее и развернул к себе спиной. Гермиона уперлась руками в стол, почувствовала ладони Драко на бедрах. Почувствовала его дыхание у шеи, в то время как его руки сминали юбку.

– Я тебя люблю, Гермиона, люблю тебя…

– Помедленнее.

Он замедлился, одновременно целуя ее в шею.

– Так хорошо?

– Так очень хорошо… Драко… Нет, не останавливайся… Я тебя люблю.

Не знаю почему, но я так тебя люблю. Так тебя люблю.

– Почему у нас нет детей? – спросила она позже, когда они сидели на кровати.

Он посмотрел на нее как-то странно.

– Когда же это закончится? – сказал он устало.

– Что закончится?

– На этой неделе у тебя два раза пропадала память. Я пошлю сову Северусу Снейпу. То, что он тебе посоветовал в прошлый раз, – записывать сны – не помогает.

– Я помню почти все. Только скажи, почему у нас нет детей?

Драко сжал губы и отвернулся.

– Пожалуйста, Драко.

– Темный лорд запрещает нам иметь детей с маглорожденными, – ответил он наконец.

Он рассказал не все – она просто это знала.

– Это все?

– Не все.

– Расскажи.

– Мы ждали ребенка. Сразу после войны, когда еще не было законов, запрещающих иметь детей от маглорожденных волшебников. Темный лорд заставил меня дать тебе зелье, чтобы прервать беременность.

Он отвернулся. В комнате повисла тишина, только слышен треск дождя. А потом Гермиона увидела, что его плечи дрожат. Она притянула его к себе. Драко Малфой плакал у нее на груди, потому что ему пришлось убить собственного ребенка. Она прижимала его голову к своей груди и глотала беззвучные слезы. Да, она помнила.

Комментарий к Глава 8

Я знаю, что с новыми оповещениями фикбука стало тяжело следить за обновлениями в впроцессниках и за избранными авторами. Я сама обожаю ждать новые главы, предвкушать эмоции и удовольствие от чтения. Поэтому стараюсь для своих читателей публиковать новую главу раз в неделю по пятницам.

========== Глава 9 ==========

Слишком худой, одетый как-то слишком просто, слишком отросшая челка падала ему на глаза, совсем не тот Малфой, к которому Гермиона привыкла. Он стоял, опустив плечи, и смотрел, как работники министерства уносят из библиотеки ценные книги и предметы. Гермиона знала каждую. Высокий темного дерева маховик времени с изящной буквой “М” на фасаде и переливающимся внутри песком времени был вынесен вместе с остальными фамильными редкостями. Теперь кабинет казался непривычно просторным и пустым. Гермиона заметила у уголков рта Драко горькую складку, и ей показалось, что он сейчас заплачет. Она подалась к нему. Но ее опередила Астория.

Гермиона видела, как маховик вместе с остальными магическими предметами перевозят в министерство в отдел, которым она заведовала. Увидела себя, проводящую ревизию. Длинный ряд конфискованных маховиков. Буква “М” на фамильном маховике Малфоев треснула, за нею лопнуло стекло. Затем стали лопаться стекла остальных маховиков, и песок времени потек на пол. Гермиона не могла пошевелиться, утопая в медленно текущем вокруг нее песке, который сиял и искрился. А в нем вспыхивали многочисленные линии жизни. Многие смутные – всего лишь возможности. Другие ярче – то, что свершилось. И, наконец, яркие линии переплелись в один поток – тот, на котором она стояла сейчас и принимала решение.

Но рядом бурлил и вспыхивал другой поток. Такой же яркий, почти свершившийся. Он возникал из точки где-то в прошлом и по яркости почти сравнялся с первым потоком. Гермиона склонилась над ним, рассматривая события, создавшие его. И узнавая в нем свой сон.

Вот они с Драко стоят в его кабинете. Зелье от заклятия медленной смерти готово.

– Ты самый гениальный! Ты самый целеустремленный! – Гермиона обнимает его.

Заклятие медленной смерти очень сложное, но иногда получается даже у самых обычных волшебников, когда они кого-то сильно ненавидят либо долго на кого-то обижены. Гермионе приходилось работать с его последствиями не раз. Иногда проклятый начинает болеть либо теряет жизненную энергию. А иногда заклятие такое сильное, что проклятый впадает в беспамятство и вскоре умирает. Обычные зелья бессильны в таком случае. Новое зелье очень поможет ей в работе.

Вот они в небольшой беседке. Ночь. И служитель, в котором она узнает Северуса Снейпа, произносит над ними старинную брачную клятву чистокровных волшебников. Оба говорят, что согласны. Драко берет ее руку. Из палочки Снейпа выходит линия света. Один конец сияющей нити опоясывает ее безымянный палец на левой руке, второй конец – безымянный палец Драко. От пальца линия света поднимается прямо к сердцу и остается там, соединяя их.

– Пока смерть не разлучит вас, – говорит Снейп. И Гермиона знает, что так и есть.

Связь, которая оказалась сильнее времени и проявилась даже в реальности. Связь, которая предупреждала, что они оба в опасности и показывала, что может случиться.

Вот она в подвале Малфой мэнора.

Холодно. Очень холодно. Почти так же холодно, как в озере, куда она бросилась, чтобы вытащить Гарри. Она одна, на каменном полу, пытается согреться в разорванном свитере, который когда-то был голубым. Проваливается в тяжелый полубред-полусон. Неизвестно, сколько это длится, пока она не слышит шаги и голос, показавшийся знакомым, не говорит:

– Он мёртв.

Гермиона открывает глаза и пробует подняться. Конечно, у нее не получается. Только обдирает ладони о пол.

– Гарри Поттер мертв. – Тот голос, что она так мечтала услышать снова.

Каждую ночь там, в палатке, ей снилось, что он находит ее и возвращается к ней.

– Поттер мертв, Гермиона, – во всем черном с равнодушным выражением на красивом лице над нею возвышается Драко. – Я убил его.

Гермиона тянется к нему. Пытается подняться. Драко помогает ей встать, тянет за свитер, привлекая к себе. И плачет – Гермиона чувствует, как ее холодную кожу жгут его слезы. И она тоже плачет: потому что он вернулся. И только потом понимает, что именно он ей сообщил.

Вот она уходит вместе с Гарри и Роном искать Крестражи. Бросает его. Больно.

Вот они целуются под деревом у черного озера. Кажется, она никогда не была такой счастливой. Потому что здесь все вместе: он, весна, первые поцелуи, чувства, которых слишком много, и они такие яркие, такие чистые, такие искренние.

Вот они прячутся от Рона в Выручай-комнате.

Вот они целуются в первый раз.

Вот они смотрят в хрустальный шар, и она ему улыбается. Панси смотрит на него, не отрывая взгляд. Это начало линии.

А потом внезапно все меняется. Поток времени перекидывает ее обратно в настоящее. Она снова видит Панси. Но теперь Панси старше. Ее лицо красное от слез. Палочка в ее руке подрагивает. Перед нею в воздухе левитирует Малфой, пораженный проклятием медленной смерти.

Тогда-то Гермиона и проснулась. Она почти забыла свой утренний сон. Но сейчас, когда Гарри стоял в Норе форме Аврора и рассказывал, что Малфой исчез, весь сон пронесся перед глазами.

Воскресный обед в Норе оживился. Молли засуетилась, предлагая Гарри место за столом. Джинни поставила перед ним тарелку. Рон потянулся за пивом.

– Наверняка Малфой и убил тех людей, – сказал Рон, – а потом сбежал.

Иногда Гермиона жалела, что столько времени потратила на ненависть. А вот Рон совершенно не жалел. Она была уверена, что сейчас он добавит, что Малфой должен был подохнуть ещё в Выручай-комнате.

– Он не убивал никого, – ответила Гермиона.

– А ты откуда знаешь?

– Малфой не убийца.

– Он точно никого не убивал. Это же Малфой, гламурный слабак, который ревел в туалете, как девчонка, – сказал Джордж.

– Мы все плакали в туалете, – возразила она.

– Я не плакал, – вставил Рон.

– Рон, чуть что, сразу все решает кулаками, – Джордж потрепал брата по плечу.

– И вы считаете это правильным?

– Да что с тобой, Гермиона? – удивилась Джинни.

– Малфой нарывается, Малфой получает по морде. Закон жизни. Выживает сильнейший, – продолжил Джордж. – Он всю школу жаловался папочке.

– Он ни разу не пожаловался на вас отцу, хотя вы всю школу с ним дрались.

– А гиппогриф? – вставил Рон.

– Гиппогриф – это другое.

– Ты сама дала ему по носу за гиппогрифа. Почему ты его сейчас оправдываешь? – спросил Джордж.

– Может, потому что мне не…

– Потому что он сейчас бедненький несчастненький маленький эльф, – скривился Рон. Вся компания заржала.

– У меня об этом другое мнение, – ответила она жестко.

– О-о, – протянул Джордж, тыкая Рона в живот. – В постели она тоже всегда сверху?

Рон пожал плечами.

Да, Малфой в школе был нахальным и мелко пакостил. Но факт, из всех ее однокурсников, он единственный, кто смог измениться. Или это война изменила Малфоя. По крайней мере, ничего плохого о нем не было слышно за эти годы. Но люди так просто не поменяют свое мнение. Объяснять другим это не имело смысла. В школе она, может, с пеной у рта стала бы защищать свое мнение, сейчас предпочла промолчать.

– Бедная Астория, – сказала Флер, укачивая малыша.

– Кстати, Гермиона, – вспомнил Гарри. – Астория просила, чтобы ты к ней пришла. Говорит, у нее есть для тебя что-то важное.

Ей надо было рассказать Гарри обо всем: про свои сны, про магическую битву. Надо было рассказать ему все это с самого начала. А теперь, может быть, уже поздно.

Гермиона бросила взгляд в окно. С деревьев уже опали все листья. На одной ветке целовались двое голубков. Ветер бросал на них снег с дождем. Ветка качалась. Голубки чистили друг другу пёрышки и снова целовались. Драко не мог умереть. Гермиона чувствовала, что с ним что-то случилось, но он не мог умереть. Потому что между ними есть связь – теперь не было смысла отрицать это – и она бы узнала, что его больше нет.

Рон не разговаривал с ней весь вечер.

– Ты с ним спала, да? – сказал он, когда они вернулись домой. – Ты ведь спала с Малфоем?

– Рон, зачем ты говоришь это?

– Дураку ясно. Как вы смотрели друг на друга. Даже в школе было ясно. Скажи, он тебя тоже имел?

– У меня никогда ничего с ним не было.

Самые обидные обвинения – несправедливые. И Рон был к ней несправедлив. В школе он ревновал Гарри к ней, боялся потерять его дружбу. Сейчас ревновал ее к Малфою.

– Что же ты так обеспокоилась о нем?

– Я беспокоюсь о нем, как о любом нашем однокурснике.

Рон надулся. И больше с ней не говорил. Он лег спать, не обняв ее. А Гермиона долго не могла уснуть. В их последнюю встречу Драко сказал, что кто-то возрождает Волдеморта. Тогда она не обратила внимания на его слова. Она была слишком занята своими чувствами. Ей вдруг стало стыдно перед Роном. Даже сейчас она думала о Малфое! Но она не могла не думать, потому что её не оставляло чувство, что все происходило не просто так. Если Драко был прав? Если кто-то действительно возрождает Волдеморта? Тогда ее сон мог иметь смысл.

А вдруг ее сон – это и есть та реальность, которую кто-то пытается создать?

Или, может, ее реальность, где она лежит сейчас с Роном, не существует? Может, исчезновение Драко, и Рон, и ее работа в министерстве, и Гарри, и Нора – может, именно это и есть сон? Она снова вспомнила два потока времени. И Панси, которая стояла над Драко, лежащим в беспамятстве.

Гермиона села на кровати.

– Драко?

Он лежал без сознания в какой-то комнате. Гермиона закричала. Чьи-то руки держали ее. Горел ночник. Она увидела лицо мужа.

– Я снова видела ужасный сон, – прошептала она.

Драко прижал ее к себе.

– Поэтому ты так смотришь на меня? – сказал он, когда она осыпала быстрыми поцелуями его шею, щеку.

– Как будто тебя прокляли, – она прижалась к нему сильнее. – Заклятием медленной смерти. И ты лежишь в беспамятстве где-то…

– Я знал, что только после моей смерти ты поймешь, что у тебя не самый плохой муж.

– Люблю тебя.

Вот же он, Драко, живой, теплый – Гермиона провела ладонью по его плечу, по руке, избегая касаться метки. Как же она его любила. Она оставила на его лице несколько поцелуев. Она знала каждую родинку на его груди. Каждую морщинку на его лице. Она видела его сильным, и видела его слабым – и продолжала любить.

– Это была Паркинсон! Я видела. Это она прокляла тебя во сне. Она! Она прокляла и теперь держит где-то.

– Это всего лишь сон, – Драко погасил ночник, лег, притянул ее к себе и обнял.

========== Глава 10 ==========

Говорят, когда люди смотрят на звезды, в этот момент они вместе.

Астория, бледная, с черными кругами под глазами, сидела в кабинете в Малфой мэноре, который в своем сне Гермиона знала так хорошо. В ящике письменного стола должны лежать записи Драко. У стены те же стеллажи с книгами и компонентами, только в углу нет маховика времени. Все такое знакомое и при этом бесконечно чужое. Гермиона не хотела, но ждала, что сейчас в кабинет войдет Драко, положит мантию на стул, и…

– Драко просил передать тебе это, – Астория положила на стол ключ. Простой магловский ключ. – Если с ним что-то случится. Я знаю, что вы с Драко связаны магически, – добавила она ровным голосом.

– Это не так… между нами…

– Я это чувствую…

Гермиона отвела взгляд.

– У него снова начала появляться метка, – продолжала Астория.

– Я знаю.

– Он стал плохо спать. Вспоминал Волдеморта. Кричал во сне… Называл меня Гермионой.

– У него были какие-то подозрения?

– Да. Он считал, что кто-то пытается возродить Волдеморта. И поэтому ткань реальности меняется. И от этого вернулась его метка. И от этого все его сны. Он рассказывал это мистеру Поттеру. Я думала, тебе он рассказывал тоже.

– У нас были не очень хорошие отношения в Хогвартсе, – ответила Гермиона. – Мы почти не общались после школы. То есть мы совсем не общались до этого года.

– Я знаю. Тебя пытали в этом доме. Точнее в той части, которая сейчас открыта публике.

– Драко в этом не виноват.

– Но его семья…

– Я не держу на него обиды. На его семью тоже. Беллатриса давно мертва. Было бы глупо сражаться с мертвецами.

Астория побледнела.

– Ты думаешь он мертв? – спросила она, вдруг потеряв все свое спокойствие.

Драко был жив, но Гермиона не знала, как долго он протянет, если Авроры его не найдут. Она понятия не имела, как много могла сказать Астории. Странное дело, но сейчас она думала не о себе, а о чувствах другого человека.

– Что это такое, как ты думаешь? – Астория указала на ключ.

Гермиона покрутила ключ. Следы магии были очень слабые. Если Драко носил его с собой, ключ мог пропитаться его магией, как это бывает с вещами волшебника, и мог влиять на другого человека.

Она держала в руках вещь, которая принадлежала ему. Если во сне он весь принадлежал ей, то здесь единственный предмет, который был в его руках, и теперь его держала она, должен был ей что-то рассказать. Ключ переливался энергией – энергией Драко. Гермиона знала ее так хорошо. Когда они занимались любовью, когда он вышвырнул ее из опасной комнаты, когда читал ее мысли – все это была его магическая энергия. Но на ключе под его энергией ощущалась чужая, которая не принадлежала ему.

– Это магический предмет, – сказала она, отложив ключ, – ему его кто-то дал. С какими-то скользкими целями. Он очень искусно сделан так, чтобы скрывать свою сущность. Я чувствую под магией Драко чужую магию. Как ты думаешь, почему Драко мне его оставил?

– Из-за вашей связи. Чтобы ты смогла его найти. Или хотя бы сказать, жив ли он.

– Значит, он верил, что кто-то возрождает Волдеморта? – сейчас это было важнее, чем обсуждать их с Драко связь, в которой не было ее вины.

– В Малфой мэноре был маховик времени. Он был сломан давным-давно, еще до рождения Люциуса. Драко говорил, что в основе маховиков лежит какой-то элемент, наделенный магией, благодаря которому можно путешествовать назад во времени. Он считает, что с его помощью можно манипулировать тканью реальности, – сказала Астория, затем заговорила горько: – Драко очень умный, если бы не война, он мог бы достичь в жизни большего. Нам даже не давали покупать компоненты для зелий, ведь он бывший Пожиратель.

– А где сейчас этот маховик?

– Его конфисковало министерство после войны.

Гермиона увидела, как если бы это происходило в реальности, свой сон: маховик времени уносят из этого кабинета, а она стоит в потоке времени и смотрит, как формируется вторая линия жизни – та, которой быть не должно. От осознания мурашки побежали по коже.

– Драко не ошибался, – сказала она.

– Ты единственная, кто мне поверил. Мистер Поттер даже не стал меня слушать. Он считает, что раз Крестражи уничтожены, то вернуть Волдеморта нельзя. Но я же видела, как изменился мой муж. Я видела, как появлялась Темная метка на его руке. Я видела, что в нашей жизни появилось то, чего здесь никогда не было, – его чувства к тебе.

Гермиона вспомнила, как Драко уходил из ее кабинета.

– Он любит тебя, – сказала она.

Астория подняла на нее взгляд и быстро улыбнулась.

– Много лет назад Драко настоял, чтобы я прервала беременность. Он боялся, что роды меня убьют. Да я и сама боялась этого. Все из-за родового проклятия Гринграссов. А теперь… – она снова вернулась к тому, что ее тревожило: – Возможно, умер он… Наверное, нам не стоило это делать. Теперь у него бы остался ребенок. Я даже однажды придумала ему имя. Скорпиус.

– Как созвездие?

– Да, традиция Блэков называть детей именами созвездий. – Астория улыбнулась сквозь слезы.

Гермиона молчала, не зная, что сказать.

– Нам не было легко. У него все отняли. У моей семьи тоже. Его отца посадили в Азкабан. Большую часть Малфой мэнора нам пришлось сдавать. На Драко всегда стояло клеймо бывшего Пожирателя Смерти. Но я была счастлива с ним эти годы. Говорят, надо ценить то, что имеешь, потому что в этом мире нам ничего не принадлежит.

Астория встала. Гермиона тоже. Положила ключ в сумочку.

– Он жив, – сказала Гермиона. – Он вернётся к тебе.

Астория улыбнулась:

– Спасибо.

Из Малфой мэнора Гермиона отправилась в министерство. Она хотела проверить одну свою догадку.

В кабинете ее ждал Гарри.

– Опаздываешь на работу.

– Я была у Астории.

– Хочу спросить тебя о Малфое, – сказал Гарри. – Ты была одной из последних, кто видел его. Он приходил к тебе в кабинет и пробыл там, по словам твоей секретарши, не менее получаса.

Взгляд Гарри говорил сам за себя. И он не предложил ей показать следованию свои воспоминания. Пришел сам. Вероятно, даже не занесет ее слова в отчет.

– Мы не спали, – сказала она с нажимом.

– Меня это не касается, Гермиона. Но Рон… Ты бы хотела показать свои воспоминания следствию?

– Нет, Гарри…

Он вздохнул.

– У нас не было секса. Но… мы с ним связаны. Во сне.

– Во сне?

– Да, помнишь, тебе снился Волдеморт?

Гарри потер шрам.

– А нам с Малфоем снится один и тот же сон. Точнее, он снился нам до того, как Малфой исчез. А в ту ночь, когда он исчез, я увидела новый сон. Как будто я стою в потоке времени и смотрю, как в нем движутся две линии жизни. Одна, та, где мы сейчас с тобой говорим. Другая – где тебя нет. А есть Волдеморт. И мы с Драко женаты.

Гарри усмехнулся:

– Не знаю, что кошмарнее, Волдеморт или то, что ты замужем за Малфоем?

– А потом я увидела, что Драко где-то заточен под заклятием медленной смерти. Это сделала Паркинсон. Я уверена.

– А Волдеморт?

– Не знаю. Но догадываюсь. Астория рассказала мне про маховики времени. Драко считал, что с их помощью кто-то управляет временем и меняет реальность. Поэтому мы с ним и видим эти сны. И чувствуем связь друг с другом. Вот смотри, – Гермиона достала ключ.

– Что это?

– Он оставил мне это. Какой-то странный магический предмет. У меня такое чувство, что я должна знать, что это такое.

Гарри покрутил ключ в руке и вернул его Гермионе.

– Все равно это все слишком странно…

– Помнишь битву на встрече выпускников? У меня не было ни одного шанса в поединке с Драко. Невозможно победить в честном поединке человека, который живет этим. А в моем сне он Пожиратель Смерти и один из приближенных Волдеморта, как и его отец. В моем сне он совершил убийство – он убил тебя.

– Не зря он мне не нравился, – пробормотал Гарри. – Значит, ты думаешь, что твой сон на самом деле – это другая реальность?

– Не просто другая реальность, а реальность, которая проникает в наш мир. Кто-то переписывает прошлое, а вместе с ним и настоящее. Метка Драко. Мои сны! Его сны и его способности, которых у него не должно быть!

И чувства, которые в прошлом существовали только в виде смутной возможности, а теперь стали реальными.

– Почему же тогда только ты и Драко видите одинаковые сны? Почему мне не снятся сны, что Малфой меня заавадил? Джинни не снятся. Рону не снятся…

– Может быть, потому что мы с ним – причина того, что в той реальности все пошло именно таким путем? В той реальности мы с ним встречались на шестом курсе. Рон никогда мне это не простил. Он бросил нас в палатке и никогда не вернулся. Поэтому нас с тобой и поймали егеря.

– И где Малфой может быть сейчас?

– Где угодно. Я могу чувствовать, что с ним происходит, но я не могу знать в точности, где он и что с ним. Я только видела во сне, что его прокляла Панси, – Гермиона встала. – Пойдем. Я хочу увидеть маховик времени Малфоев. К тому же мой отдел задолжал ревизию.

После войны отдел тайн расформировали, и все магические предметы перенесли в специальное хранилище. С виду небольшая кладовка. Гарри хмыкнул, когда они вошли туда. Но едва Гермиона назвала пароль, как помещение стало расти вширь, вдаль и вверх.

– Ого! – сказал Гарри, разглядывая длинные полки, искрящиеся магией. – Теперь ясно, почему ты откладывала инвентаризацию.

– Идем, они должны быть на третьем этаже.

На третьем этаже маховиков не оказалось.

– Я уверена, они были тут! Неужели их кто-то вынес?

– Зачем? Ты же сама говорила как-то, что маховики времени не всемогущи. С их помощью нельзя вернуться далеко в прошлое и тем более кого-то воскресить.

– Но они могут сделать возможное реальным…

– Интересно, как?

Гермиона не знала как. Но она вспомнила вдруг, что видела Драко вместе с Панси и Тео.

– У Теодора Нотта есть какой-то проект, связанный с зельями. Мне рассказывал об этом Драко. Ты не мог бы проверить его, Гарри?

– Хорошо. Я пошлю тебе патронус, если что-то узнаю.

– Я еще поищу. Может, их просто перенесли в другое место.

Гарри ушел, а Гермиона просмотрела хранилище вдоль и поперек, несколько раз использовала Ревелио – заклинание обнаружения невидимых предметов. Но нигде не нашла маховики. Вероятно, кто-то вынес их под уменьшающими чарами. Кто-то, у кого был доступ в хранилище.

Чертова инвентаризация, которую она пропустила по своей безалаберности! По своей ли? Или по чьему-то умыслу?

Было уже темно, когда Гермиона вышла из министерства. Ей показалось, что на улице кто-то стоит за колонной. Она ощутила давящее волнение, которое обычно возникает перед опасностью. Выхватила палочку. А потом увидела, как к ней идёт Рон. Ощущение опасности не прошло. Ей все ещё казалось, что кто-то за ними наблюдает.

Они остались ужинать в небольшом магловском кафе. Гермиона догадывалась, что Рон хочет поговорить без лишних ушей, поэтому повел ее туда. Когда они зашли в кафе, плохое чувство оставило ее. Она, наконец, смогла немного расслабиться.

Ели пасту в полной тишине. Наконец, Гермиона сказала:

– Ты меня обнимешь?

– А надо?

Ну зачем он спрашивает?

– Ты была в Малфой мэноре.

– С Асторией. И еще я помогаю Гарри с расследованием. Кто-то вынес из хранилища все маховики времени и…

– Забудь про Малфоя! Ты не наигралась с ним?

– Рон, это несправедливо, – Гермиона оставила еду. – Я никогда тебе не изменяла.

– Тогда брось это. Гарри справится сам с другими Аврорами.

– Когда я бросала начатое? – она расправила плечи.

Рон смотрел на нее, потом сказал:

– Это верно. Когда ты думала о чувствах других людей?

Доели в молчании. Ни Рон, ни Гермиона не стали заказывать десерт. Они вместе уже столько лет. Стоит ли расследование того, чтобы накалять отношения? Но если она ничего не сделает, мир изменится. Рона больше не будет. Будет Волдеморт. Будет Драко… На мгновение Гермиона почувствовала жгучее желание, чтобы так и случилось. Настолько ясное, что это было даже не желание, а абсолютная уверенность, что именно так и будет.

Ей стало и страшно, и стыдно за свои мысли, за подлость по отношению к Рону. Она потянулась к нему, но Рон отодвинулся. Он никогда не обнимал ее. Гермиона постаралась подавить растущее раздражение, но оно было сильнее ее. Ей так хотелось почувствовать себя любимой и защищённой. Драко во сне всегда ее обнимал. Всегда был на ее стороне, как и она на его. Она вспомнила про ключ. Сунула руку в сумочку, чтобы проверить на месте ли он. Нащупала ключ, все еще думая о Драко. Магл не почувствовал бы ничего – ключ как ключ. Но Гермиона уловила начинающуюся вибрацию. Она отдернула руку, но поздно. Ее затянуло в туннель.

========== Глава 11 ==========

– Проснулась?

Это не был голос Рона, и не был голос Драко.

Гермиона села на кровати. Она плохо спала. Снова видела кошмары. Голова раскалывалась.

– В этот раз вы явно переборщили со снотворным зельем.

Гермиона узнала голос говорившего. Невысокого роста, с хитрым неприязненным выражением на лице, на нее смотрел Теодор Нотт. Он был одет в защитную мантию. В руке он держал ее дневник.

– Что вы намешали в этот раз в твое снотворное зелье? – спросил он, перелистывая дневник.

Гермиона поправила съехавшую бретельку сорочки.

– Отдай дневник, – сказала она.

Тео положил тетрадь на прикроватный столик.